CC BY
87
П. В. Чесноков справедливо считает, что ни одна языковая система, какой бы развитой она ни была, не в состоянии удовлетворить потребности вечно развивающегося и усложняющегося процесса общения и познания. Поэтому он выделяет две языковые картины мира: статическую, воплощенную в системе языка, и динамическую, связанную с процессом живой коммуникации.
В трудах П. В. Чеснокова каждый лингвист, ведущий исследования в области теории языка, найдет для себя много отправных моментов и исходных мыслей. К научному наследию П. В. Чеснокова будут обращаться все новые поколения языковедов, обеспечивая бессмертие делу всей жизни ученого.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Чесноков, П. В. Грамматика русского языка в свете теории семантических форм мышления / П. В. Чесноков. -Таганрог, 1992.
2. Чесноков, П. В. Спорные проблемы курса «Общее языкознание» / П. В.Чесноков. - Таганрог, 1996.
УДК 4-Р ББК 81.411.2-2
Е. В. Половина
ДЕТЕКТИВНЫЙ ЖАНР КАК ИСТОЧНИК ИЗУЧЕНИЯ ТЕНДЕРНОГО ИДИОСТИЛЯ
(К ПОСТАНОВКЕ ВОПРОСА)
Аннотация. В статье представлена краткая история изучения детективного жанра в зарубежном литературоведении, а также ставятся задачи изучения текстов детективных романов в ген-дерном аспекте.
Ключевые слова: гендер, идиостиль писателя, детективный жанр.
E.E. Polovina
THE JENRE OF CRIME FICTION AS THE SOURSE OF GENDER IDIOSTYLE INVESTIGATION (TO THE DECREEING OF THE PROBLEM)
Abstract. The article represents the brief history of crime fiction investigation in foreign literature study and lays bare the investigation problems of crime fiction texts due to gender reproach.
Key words: gender, idiostyle of a writer, crime fiction jenre.
Детективный жанр представляет большой интерес для лингвистического анализа с точки зрения тендерного аспекта, так как, несмотря на невероятно широкую популярность детектива у читателей практически всех слоев населения, жанр этот недостаточно изучен специалистами вследствие пренебрежительного отношения к нему: многие литературоведы полностью игнорируют или не воспринимают его как литературный жанр. Так, например, критик Г. А. Андапаридзе в предисловии к книге Т. Кестхейна «Анатомия детектива» отметил, что «в наших редакциях и издательствах к детективам относятся с некоторым пренебрежением, не говоря уже о литературоведах, большинство которых считают изучение детективов делом несерьезным» [1, 6].
В 1995 в России появились детективные романы А. Марининой. Нужно отметить, что жанр детектива до этого момента принадлежал только мужчинам-писателям (Ю. Семенов, братья А. и Г. Вайнеры). Однако романы-«первопроходцы» А. Марининой имеют огромное значение в российской культуре, особенно с точки зрения гендерного подхода. Романы А. Марининой совершили решительный переворот в отечественной литературе, а затем последовали книги П. Дашковой, Н. Корниловой, М. Серовой, Т. Поляковой, А. Малышевой, Д. Донцовой, Т. Устиновой, которые тоже стали пользоваться огромной популярностью.
«Маринина со своей Настей Каменской сделали для изменения патриархатного менталитета в России много больше, чем все феминистские движения и научные работы», - считает американская славистка Елена Гощило (цит. по [3]).
В западном литературоведении жанр детектива начали признавать в 1928 году после выхода книги С. С. ванн Дайна «20 правил для пишущих детективы», где были даны первые попытки классификации жанра. Впоследствии зарубежные филологи определили особенности этого жанра и объединили разнообразные жанры криминальной литературы под термином «детектив». Так, Джон Скэгз в монографии «Crime Fiction» («Детективная литература») [6] выделяет следующие его разновидности: «armchair detection» - расследование в кресле, «locked-room mystery» - тайна
Вестник ТГПИ
Гуманитарные науки
запертой комнаты, «hard-boiled-detective» - крутой детектив, «pulp fiction» - криминальное чтиво, «стте thriller» - криминальный триллер.
Ю. В. Ковалев считает, что у детектива есть свои особенности сюжета: информация о преступлении, сообщаемая читателю, описание бесплодных усилий полиции, обращение за помощью к герою, «непостижимое» раскрытие тайны, разъяснение хода мысли героя [2].
Детективный жанр интересен для лингвистов по многим причинам, в том числе и с точки зрения гендерного аспекта.
В последнее время в лингвистике наблюдается повышенный интерес к гендерным исследованиям. Они восходят к началу феминистского движения. Активизация феминистских настроений повлекла возникновение гендерных направлений в различных науках: психологии, социологии, антропологии, политологии, философии. Главная идея феминистически настроенных ученых в том, что в ныне существующей картине мира женщины занимают унижающее их положение, так как всё воспринимается людьми с точки зрения мужского видения мира. Это объясняется главенствующим положением мужчины испокон веков практически во всём.
В 1973 выходит одна из главных базовых гендерных работ в лингвистике - статья Робин Лакофф «Язык и место женщины» [5]. Автор работы демонстрирует и обосновывает ущербное положение образа женщины в языке, которая воспроизводит картину мира. Центральный аргумент Лакофф заключается в том, что так называемый «женский язык» является языком слабым, безвластным (powerless). И дискуссии по этому поводу продолжаются до сегодняшнего дня. Позже в своей одноименной книге Лакофф (Robin Lakoff 1975) назвала 10 главных особенностей, которые, по ее мнению, отличают «женский язык»:
слова и конструкции диффузной семантики, употребляющиеся для смягчения категоричности утверждения: sort of, kind of, it seems like / что-то вроде, типа, как будто, кажется и т.п.; аффективные прилагательные (контактоподдерживающие реплики), используемые для выражения эмоционального отношения, а не для денотации: divine, adorable, gorgeous/ божественный, очаровательный, милый, замечательный, отличный и т.п.;
- (супер-)вежливые конструкции: Would you mind...; ...if it's not too much to ask; Is it o.k if...?/ а не будите ли вы против.., если это не слишком много я прошу.., хорошо ли это, если... и т.п.;
- конструкции извинения I'm sorry, but I think that... / Я сожалею, но я думаю...;
- в речи меньше перебивов;
- избегают бранные слова, ругательства;
- преобладание разделительных вопросов, указывающих на неуверенность говорящего: You don't mind eating this, do you? / Ты не против это поесть, да? Не правда ли? Не так ли? Да?; гиперкорректная грамматика и артикуляция: использование престижной/правильной грамматики и чистой артикуляции;
- косвенные пожелания: Wow I'm so thirsty / Ой, так пить хочется (на самом деле прося воды); подчеркивание «курсивом» в речи: женщины используют звуковое ударение на определенные слова: so, very, quite / очень, в самом деле.
Отметим, однако, что многое из того, что предложила Лакофф, совпадает с теориями, предложенными в 1920 году Отто Есперсеном в его работе «Развитии и структуре английского языка» [4].
Социальная природа гендера отличает его от пола, который представляет собой биологическую категорию, основанную главным образом на способности к воспроизводству. В современном понимании гендер - это не следствие индивидуальной биологии, не индивидуальное качество, а установленный обществом порядок. Гендер - это индивид в социально и культурно обусловленной модели мужественности и женственности, которая принята в определенном обществе на определенном историческом этапе. Следовательно, в гендере акцентируется не природная доминанта пола, а социально-культурная.
Применительно к литературоведению, изучающему художественный текст, гендерные исследования касаются в первую очередь анализа мужского и женского стилей письма, являющихся, безусловно, выражением в тексте мужского и женского взгляда на мир. Поэтому гендерный подход в изучении любых жанров литературы является весьма продуктивным. И особую актуальность гендерный анализ представляет в детективном жанре, поскольку позволяет получить весьма интересные результаты.
Итак, изучение идиостиля писателей детективного жанра, который в отечественной литературе уже прошел стадию своего становления, позволяет решить актуальные и серьезные проблемы современной лингвистики: выявить специфику женского и мужского идиостиля авторов детективных романов и их отличия на различных языковых уровнях - лексическом, морфологическом и синтаксическом, а также различия в средствах создания эмоциональной сферы коммуникативной личности.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Кестхейн, Т. Анатомия детектива / Т. Кестхейн. - Дебрецен, 1989.
2. Ковалев, Ю. В. Эдгар Алан По. Новелист и поэт: монография / Ю. В. Ковалев. - Л., 1984.
3. Трофимова, Е. И. Феномен романов Александры Марининой в контексте современной русской культуры / Творчество Александры Марининой как отражение современной русской менталъности / под ред. Е. И. Трофимовой. - М.: РАН, 2002. - С. 19-35.
4. Otto Jespersen. Growth and Structure of the English Language. 1922. Robin Lakoff. language and women's Place // Language in Society. - 1973. - № 2.
5. Robin Lakoff. language and women's Place// Language in Society. - 1973. - № 2. - P. 45-79.
6. Scaggs J. Crime Fiction. - L., 2005.
7. Режим доступа: http://www.teachit.co.Uk/armoore/lang/gender.htm#lakoff.
8. Режим доступа: http://www.stanford.edu/class/linguistl56/Lakoffl973.pdf.
УДК 811.161.1 ББК 81.411.2-0
О. Л. Рюмина, Т. А. Крепких
ПРИЧАСТИЕ В ЯЗЫКЕ ПЕРЕВОДНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ XVII ВЕКА (на материале сборника фацеций)
Аннотация. В статье рассматривается образование, словоизменение, синтаксические функции причастий в языке переводной художественной литературы XVII века.
Ключевые слова: фацеции, причастие, словообразование, падежные формы, синтаксические функции, нормы книжно-славянского языка.
O. L. Rumina, T. A. Krepkikh
PARTICIPLE IN THE LANGUAGE OF THE TRANSLATED LITERATURE OF THE XVIITH CENTURY (on the materials of fatsetsii collection)
Abstract. The article deals with formation, word-changing, syntactical functions of participles in the language of the translated literature of the XVIIth century.
Key words: fatsetsii, participle, word-formation, case forms, syntactical functions, bookish Slavonic language norms.
Перед нами памятник переводной художественной литературы последней четверти XVII в. - сборник фацеций «Фрашки, сирЬчь издЬвки, факецы(и) или жарты польски, издЬвки смЬхотворны московски». Сборник переведен (а скорее, переложен) с польского оригинала талантливым писателем того времени, чье имя скрыто под криптограммой: «Преве(д)шаго же имя о(т) :б: начинаемо, в числе : ¿афг: слагаемо»1.
Как пишет автор, фацеции «о(т) пяти трактатовъ преложены, на словенскъ с полска языка споряжены»; «добрЬ с польска испра(в)лены языка и чита(ти) поданы»; он переводит на «словенский» (книжно-славянский) язык, и, нужно сказать, книжно-славянские нормы (они регламентировались грамматикой М. Смотрицкого - «Грамматики славенския правилное синтагма») выдерживаются этим замечательно образованным человеком очень последовательно. Он пишет на языке книжности своего времени свободно и грамотно2.
Рассмотрим употребление в фацециях причастий. Поскольку в книжно-литературном (книжно-славянском) языке XVII в. процесс становления категории деепричастия еще не завершился, мы, в соответствии со сложившейся традицией, анализируем причастия как единый, не расчлененный на причастия и деепричастия класс слов3.
1 Перевод был завершен в ноябре 1679 г. (по календарю того времени - в 1680 г.): «сто осмьдесятъ осмаго, ноемврия дня осмаго», т.е. 8 ноября 7188 г.
2 Известно около 30 русских списков фацеций (сборник был очень популярен). Мы пользуемся фотокопией списка XVII в. из собрания Ф. А. Толстого (так называемого Толстовского), находящегося в Отделе рукописей Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина под шифром ГПБ, р. XVII.12. Рукопись в 4°, хорошей сохранности; бумага с филигранями «Шут с 5-ью бубенцами» и «Шут с 7-ью бубенцами»; почерк в основном один - четкая скоропись конца XVII в.
3 В грамматике М. Смотрицкого (Евю, 1619 г.; московское переиздание - 1648 г.) названы деепричастиями краткие формы действительных и страдательных причастий настоящего и прошедшего времени типа чты, чтоущь, читающь, читая, чи-тавъ, читавшъ, прочетъ, прочтоущь, чтомъ, чтенъ, читаемъ, прочтенъ. Перечисленные формы, по М. Смотрицкому, -
