CC BY
503
УДК 482
ДЕНОТАТИВНЫЙ И КОННОТАТИВНЫЙ КОМПОНЕНТЫ В СЕМАНТИКЕ ИНВЕКТИВНЫХ СЛОВ
© И.Ю. Мизис
В статье рассматриваются различные типы инвектив. Определяется соотношение денотативного и коннотативного компонентов в лексическом значении каждого типа инвектив.
Ключевые слова: инвектива; инвективная лексика; денотативный компонент; коннотативный компонент.
Традиционно в работах по семантике исследователи выделяют два макрокомпонента в содержательной структуре слова: денотативный и коннотативный. Но дискуссионным является вопрос о наличии денотативного компонента в семантике экспрессивных слов, к которым относятся и инвективы. По мнению М.И. Черемисиной, экспрессивное слово с «понятием» вовсе не соотносимо. «Его «денотативное основание», во-первых, крайне бедно, во-вторых, резко и далеко оторвано от собственного содержания этого слова, в-третьих, сами «денотативные признаки» очень тесно сращены с теми признаками, которые уже не являются денотативными» [1].
Н.А. Лукьянова не столь категорична в отрицании денотативного компонента у экспрессивных слов. Она допускает наличие номинативной функции экспрессивных единиц, но подчеркивает, что степень их номи-нативности неодинакова [2].
Мы постулируем наличие денотативного компонента, хотя и в трансформированном виде, у экспрессивных слов. Даже в таких инвективах, как мерзавец, гадина, зараза часть денотативной информации сохраняется. Так, в эмоционально напряженном контексте адресант осознанно или неосознанно выбирает инвективы, которые характеризуют адресата как «нехорошего, подлого человека» (Ср. Ах, ты гадина такая, мерзавец, подлец!). Вряд ли в этой ситуации можно было бы использовать инвективы типа жмот, бестолочь и подобное.
Но не стоит отрицать тот факт, что доминирующее положение в семантике инвектив занимает коннотативный компонент. Коннотативный аспект значения представляет собой совокупность семантических мик-
рокомпонентов. Структура коннотативного компонента очень сложна, поэтому споры ведутся по поводу того, какие микрокомпоненты следует включать в коннотацию.
Можно выделить несколько точек зрения в определении структуры коннотации. Представители «широкого» понимания включают в коннотацию оценочные, эмоциональные, экспрессивные и стилистические микрокомпоненты значения (И.В. Арнольд, В. А. Булдаков и др.). Наиболее «узкое» понимание коннотации мы найдем в работах В.И. Шаховского. Исследователь в качестве коннота-тивного компонента значения выделяет эмо-тивность, а экспрессивность и оценочность включает в состав денотации [3].
Таким образом, в лингвистике не существует единого подхода в определении структуры коннотативного макрокомпонента. Это связано с неоднозначностью понимания места и роли самого коннотативного компонента в семантике слова и с различной трактовкой терминов, использующихся для обозначения компонентов коннотации. В нашем исследовании в состав коннотации мы будем включать «оценочность» и «эмоциональность».
Спорным является вопрос не только при определении границ микрокомпонентов коннотации, их взаимосвязь, но и при разграничении коннотативной и денотативной частей значения. В частности, дискуссионными по-прежнему остаются вопросы соотношения денотации и оценочности, оценочности и эмоциональности.
Термин оценочная коннотация трактуется неоднозначно. Так, А.В. Филиппов считает оценку «чисто денотативным элементом, неотделимым от понятия» [4]. И.В. Арнольд, напротив, относит оценочный компонент в
структуру коннотации, но в то же время отмечает, что «он теснее, чем другие компоненты, связан с предметно-логическим значением» [5]. По мнению И.А. Стернина, оценка может быть как элементом коннотации, так и входить в денотацию. При соотнесении оценочности с денотацией или коннотацией исследователь предлагает свой способ определения оценочности на предмет коннотативности и денотативности: «...если можно трансформировать значение в условную фразу «.и это хорошо / плохо» так, чтобы в левой части фразы не было оценочных слов, то оценка является дополнительной, коннотативной (голословный - не основанный на фактах, и это плохо); если подобная трансформация невозможна, тогда оценка - компонент денотации (подлец - подлый человек, негодяй)»[6].
По этой методике оценочность в инвективах может иметь как статус коннотации, так и денотации:
жулик - человек, который обманывает, жульничает, и это плохо (здесь оценка является частью коннотации);
мерзавец - подлый, мерзкий человек (оценка становится частью денотации).
Проблема соотнесения оценочности с денотацией и коннотацией связана с разделением оценки на эмоциональную и рациональную. «Эмоциональное и рациональное в оценке подразумевают две разные стороны отношения субъекта к объекту, первая - его чувства, вторая - мнения» [7]. В языке разграничивается отрицательное и отрицательно-оценочное значение. «Первое имеет преимущественно логическую природу и моделируется в лексической семантике при помощи шкалы контрастирования (хороший / плохой)» [8]. Во втором значении оценочные семы соединяются с эмоциональными.
Большая часть инвектив относятся к эмоционально-оценочным единицам, где «оценочность» как семантический признак связана с семой «эмоциональность».
В зависимости от степени соотношения денотативного и коннотативного компонентов можно выделить следующие типы инвектив:
1) собственно инвективы, 2) инвективы-экс -прессивы, 3) инвективы-аффективы, 4) потенциальные инвективы.
Собственно инвективы - это слова, которые в своей семантике содержат инвектив-
ную сему (элемент значения слова, который несет негативную информацию об адресате), отрицательную оценку и выражают негативные эмоции. В структуре значения инвектив данной группы можно выделить денотативный компонент и коннотативный. В зависимости от характера денотата исследователи выделяют инвективы двух видов: частные и общие (В.И. Карасик, А.Ю. Позолотин, Е.М. Вольф, О.В. Саржина).
В семантике частных инвектив понятийное содержание достаточно ярко выражено. Частные инвективы - это инвективы, в значении которых есть семы, обличающие определенные социально осуждаемые пороки людей или качества, которые презираются в обществе, например, глупость, жадность, лень, бездарность и пр. Отрицательно оценивается не человек в целом, а лишь его отдельные характеристики. Денотативный и коннотативный компоненты в частных инвективах равноправны. Коннотативный компонент частных инвектив включает в себя оценочность и эмоциональность, которые тесно связаны друг с другом. Оценку здесь можно определить как эмоционально-интеллектуальную, т. к. семантика данных инвектив основана на единстве эмоций и рационально-оценочных суждений.
Например, бездарь - бездарный, ни к чему не способный человек. К этому человеку адресант относится негативно, с пренебрежением.
1. Денотативный уровень - я называю этого человека бездарем (а не болваном), потому что он бездарный, ни к чему не способный.
2. Коннотативный уровень: а) оценочный компонент - отрицательный, «и это плохо»; б) эмоциональный компонент - преобладают отрицательные эмоции презрения и пренебрежения.
В данной группе инвектив отрицательная оценка чаще всего связана с проявлением отрицательных эмоций.
Если в семантике частных инвектив обличаются определенные пороки, то у общих инвектив денотативная информация размыта. В инвективах подобного типа характеризуется не определенное качество личности, а человек в целом. Оценка дается с точки зрения общественной морали. Фиксируется общая отрицательная характеристика объекта на основе его порочного образа жизни или со-
вершенного постыдного поступка. Эмоциональный компонент в семантике общих инвектив начинает преобладать. Оценка здесь включается в состав денотации, например, мерзавец - это плохой, подлый человек. Денотативный аспект как бы «совмещается» с коннотативным, но полностью не исчезает.
В инвективах общего типа не всегда совпадают параметры оценки и эмоции. Отрицательная оценка может сопровождаться положительными эмоциями, и степень инвектив-ности в данном случае снижается:
Я, братцы, люблю города. Мне эти пляжи или сонные горные курорты пока непонятны. И вот там я отдыхаю от людей среди людей.
- Ну и сволочь же ты, Миша! - добродушно сказал Степа. - Так ты, значит, нас всех здесь любишь, да?
(Е. Гришковец. Асфальт)
Инвектива сволочь воспринимается здесь как дружеское порицание, а не как оскорбление. И наоборот, языковая единица, которая содержит в своем значении положительную оценку, сопровождающаяся отрицательными эмоциями, начинает восприниматься как оскорбление:
- Здравствуйте, здравствуйте, орлы боевые! - согласно и даже чуть заискивающе произнес Сошнин, по практике ведая, что таким-то вот тоном как раз и не надо было разговаривать с воинственно настроенными гостями...
- Какие мы тебе орлы - суровым взглядом уперся в него и выплюнул жвачку под лестницу парень. - Ты почему грубишь? ... - А ну, сейчас же извинись, скотина! -выступил из-под лестницы футболист.
(В. Астафьев. Печальный детектив)
Таким образом, собственно инвективы включают в свою семантику как семы, передающие рациональную информацию, указывающую на некоторые социально осуждаемые пороки, так и семы, несущие в себе выражение отрицательного эмоционального отношения лица к объекту.
Инвективы-экспрессивы. В инвективах данного типа денотативный компонент сильно размыт, что затрудняет сопоставление значения слова с той или иной понятийной сферой. Рациональная информация в семантике инвектив-экспрессивов близка к нулю. Поэтому в толковых словарях подобные ин-
вективы не требуют собственного семантического описания. Составители словарей дают следующее определение: «употребляется как бранное слово». Инвективы-экспрессивы используются не для обозначения предмета, а для выражения отношения говорящего к объекту в связи с ситуацией. В некоторых случаях возникает необходимость спонтанно выразить свое негативное отношение к объекту раздражения. Тогда субъект необдуманно выбирает соответствующие ситуации инвективы:
- Сволочь! Что он делает? Я так в аварию попаду!
(Из устной речи) Эту информацию можно расшифровать следующим образом: меня раздражает сама ситуация и адресат как участник этой ситуации.
Хотя в подобных инвективах денотат не явно выражен, какие-то элементы рациональной информации в семантике инвектив-экспрессивов остаются, т. к. адресант чаще всего выбирает инвективы из определенного синонимического ряда. Ср. болван, идиот, баран; мразь, мерзавец, козел.
Инвективы-экспрессивы имеют высокую эмоциональную нагруженность, и во всех случаях в них преобладает эмоциональное значение. Адресант, как правило, испытывает следующие негативные эмоции: раздражение, неприязнь, злобу, гнев. В инвективах-экспрессивах мы имеем эмотивность в превалирующем виде. Исчезают четкие границы оценочного значения, трудно сказать, что подвергается оценке в случае использования инвективы-экспрессива. При употреблении инвектив данного типа адресант, скорее всего, не имеет намерения оскорбить конкретный объект, для него главное выплеснуть отрицательные эмоции и показать свое негативное отношение к сложившейся ситуации. Однако из-за высокой степени эмоциональности и экспрессивности подобные инвективы также воспринимаются как оскорбления, как и собственно инвективы.
Чаще всего в роли инвектив-экспресси-вов выступают инвективы общего типа, характерной особенностью которых является амбивалентность, т. е. способность выражать отрицательные и положительные эмоции:
1) - По рукам, зараза! Я же завтра на бюлитень сяду! Тебе же хуже...
(В. Шукшин. Микроскоп)
2) Парню все больше и больше нравилась девушка. Он посмотрел на старичка.
- Пришла, - тихо сказал он, когда почувствовал на себе взгляд парня. И усмехнулся, точно оправдывался, что на него так сильно действует песня. . Детина обхватил голову громадными лапами и смотрел на нее.
- От зараза! - сказал он, когда девушка кончила петь. А?
(В. Шукшин. Случай в ресторане)
В первом примере инвектива используется в эмоционально напряженном контексте и передает отрицательные эмоции. Во втором примере инвектива не содержит отрицательных эмоций, а, напротив, выражает восхищение.
Инвективы-аффективы. Данный тип инвектив наиболее удален от исходного значения. Денотативный компонент в лексическом значении подобных инвектив отсутствует. Их эмотивное значение полностью равно лексическому значению слова, т. е. они семантически эмотивны, тем самым они близки междометиям. Инвективы-аффективы выражают эмоции человека по поводу какого-то события или состояния человека. Они «являются средством безадресной реакции на внешний раздражитель, т. е. средством эмоционального самовыражения» [3, с. 105]. Ин-вективы-аффективы передают высшую степень эмоциональности говорящего. Они свидетельствуют не об отношении говорящего к объекту, а о его эмоциональной реакции в момент сильного раздражения. В этом случае у субъекта нет намерения оскорбить адресата:
Тут Миша понял, что его никто не слушает, что он говорит в пустоту. Он взглянул на телефон и увидел, что звонивший, видимо, вообще ничего не слышал, а отключился сразу, возможно, даже не дождавшись Мишиного ответа.
- Ччччерт! Черт, черт, падла!... -сквозь сжатые зубы выругался Миша.
(Е. Гришковец. Асфальт).
Инвективами-аффективами становятся слова, которые чаще употребляются как ин-вективы-экспрессивы (гад, зараза, собака), использование которых в качестве аффекти-вов возможно при их десемантизации. Ин-вективы-аффективы относятся к стилистически сниженной лексике, именно к ним чаще всего применяется термин «ругательство».
Потенциальные инвективы. Любая языковая единица, содержащая в своей семантике отрицательную оценку, имеет потенциал оскорбительности. В языковой системе существует большой слой лексем, который в определенной ситуации может быть средством выражения негативной оценки к другому человеку, например, предатель, вор, преступник, бюрократ. В инвективах подобного типа денотативный компонент ярко выражен, именно денотат содержит скрытый потенциал оскорбления, т. к., называя человека вором или предателем, мы тем самым обвиняем его в совершении действий, нарушающих закон или моральные принципы. Отрицательная оценка, как правило, основана на логических суждениях и бывает чаще всего рациональной. Адресант высказывает свое мнение об объекте. И если вина последнего не доказана, то адресат воспринимает высказывание в его адрес как клевету, которая оскорбляет его честь и достоинство:
«В статье «Пощадите святыни» рассказано об ударе, постигшем Музей Древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева: по иску гр. Григорьянца С.И. этому спекулянту картинами и иконами, отсидевшему свой срок, но амнистированному на волне ельцинской «Демшизы», как называет то время глава Администрации Президента, возвращаются 5 икон, отнятых в свое время аферистом у храма, три из них XIV века!» [9].
В данном примере приводится отрывок статьи, напечатанной в газете «Советская Россия», который послужил поводом судебного разбирательства между гр. Григорьянцем и редакцией газеты. В этом предложении слова спекулянт и аферист обозначают лицо, занимающееся антиобщественной социально осуждаемой деятельностью.
Но данные лексемы не всегда будут оскорбительными, степень их оскорбительности определяет контекст. Вряд ли слово вор, обращенное к преступнику, оскорбит его. Употребленное в адрес человека, вина которого не доказана, слово приобретает инвек-тивный характер. Именно этот тип инвектив вызывает наибольшие сложности в идентификации их как оскорблений в судебной практике.
В заключение можно отметить, что в структуре лексического значения инвектив присутствует как денотативный компонент,
так и коннотативный, с превалированием того или иного компонента в зависимости от намерений говорящего. Учитывая различную степень значимости денотации и коннотации в инвективных единицах, можно выделить следующие типы инвектив:
1) собственно инвективы, где денотативный и коннотативный компоненты равноправны;
2) инвективы-экспрессивы, где доминирует коннотация при размытой в контексте денотациии;
3) ивективы-аффективы, где денотативный компонент полностью отсутствует, а коннотация равна лексическому значению слова;
4) потенциальные инвективы, где доминирует денотативный компонент.
4. Филиппов А.В. К проблеме лексической коннотации // Вопр. языкознания. 1978. № 1. С. 60.
5. Арнольд И.В. Эмоциональный, экспрессивный, оценочный и функционально-стилистический компонент лексического значения слова // XXII Герценовские чтения. Иностранные языки: материалы межвуз. конф. Л., 1970. С. 88.
6. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж, 1985. С. 71.
7. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М., 2002. С. 41.
8. Карасик В.И. Язык социального статуса. М.; Волгоград, 1992. С. 239.
9. Цена слова: из практики лингвистических экспертиз текстов СМИ в судебных процессах по защите чести, достоинства и деловой репутации. М., 2002. Экспертиза №2.
Поступила в редакцию 28.07.2009 г.
1. Черемисина М.И. Экспрессивный фонд и пути его изучения // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Новосибирск, 1981. Вып. 8. С. 4.
2. Лукьянова Н.А. Экспрессивная лексика разговорного употребления. Новосибирск, 1986. С. 41.
3. Шаховский В. И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Воронеж, 1987. С. 83.
Mizis I.Yu. Denotative and connotative components in the semantics of invective words. The article considers different types of invectives. Correlation of denotative and connotative components in the lexical meaning of every type of invectives is determined.
Key words: invectives; invective vocabulary; denotative component; connotative component.
УДК 482
СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОБРАЗОВАНИЯ: СИНОНИМЫ ИЛИ ВАРИАНТЫ ФОРМЫ СЛОВА?
© Ю.Н. Денисов
В статье стилистическое значение рассматривается как особый вид информации, входящий в семантическую структуру слова. С точки зрения разграничения понятий «разные слова» и «разные формы одного слова», стилистические образования представляют собой семантические формы одного слова и выполняют определенную функцию в оформлении лексического значения. Поскольку в синонимическую оппозицию нами включаются разные слова, а не формы слова, то стилистические образования не рассматриваются в качестве синонимов.
Ключевые слова: лексическая синонимия; синонимическая оппозиция; формы слова; семантическая структура слова; стилистические образования.
В современном языкознании неоднократно отмечалось, что в понимании и определении различных понятий, связанных с синонимией, нет единства. Неоднозначный и многоаспектный подход к определению это-
го важнейшего семантического явления и к результатам исследований в данной области, а также материалы лексикографической обработки, представленные в словарях синонимов, позволяют сделать вывод о том, что
