CC BY
26
Р.В.Маньшин, МХАбидов
Оемографическое разбитие Южного федерального округа
Общая площадь Южного федерального округа (ЮФО) — 581,7 тыс. кв. км. (3,4% от России), численность населения (по итогам 2006 г.) — 22 777,2 тыс. человек, т.е. чуть более 16% населения РФ, а численность «русских» составляет почти 69% населения всего Южного федерального округа и превышает 15 млн. человек [1. С. 20]. В ЮФО сокращение численности населения отмечается с 2004 г., хотя оно фиксируется с 1998 г. в Ростовской и Астраханской областях, с 1999 г. — в Волгоградской обл. и Республике Адыгея и с 2002 г. — в Краснодарском и Ставропольском краях [2. С. 24-26].
Более поздний срок наступления депопуляции по округу, по сравнению с Россией, можно объяснить наличием в его составе национальных субъектов федерации, большинство из которых характеризуется более высокими показателями рождаемости и низкими показателями смертности. С другой стороны, для «русских» регионов округа, очень привлекательных для мигрантов, превышение миграционного прироста над естественной убылью достаточно долго оказывало положительное влияние на динамику численности их населения.
На основе особенностей естественного и миграционного движения можно выделить несколько типов регионов ЮФО. Так, весь округ можно разделить на две большие группы — «благополучные» и «депрессивные» в демографическом отношении.
Для первой группы характерно увеличение численности населения, а для второй — убыль. Причем «благополучность» и «депрессивность» тех или иных регионов связана с различной результативностью и характером процессов воспроизводства и миграции.
Первая группа — это демографически «благополучные» регионы с положительными показателями общего прироста населения и характеризующиеся увеличением численности населения. В нее в настоящее время входят четыре субъекта федерации: Краснодарский край, Республика Дагестан, Республика Ингушетия и Чеченская Республика. Однако следует учитывать, что в некоторых из них демографическое благополучие носит именно относительный, а возможно и временный характер.
Во-первых, даже в «благополучном», с демографической точки зрения, Дагестане наблюдается тенденция постепенного сокращения общего
прироста населения. Так, за период с 1994 по 2006 г. общий прирост населения сократился со 114 тыс. до 17 тыс. человек, или более чем в 6 раз. Во-вторых, только на протяжении последних пяти лет в Чеченской Республике отмечается увеличение численности населения, до этого же ему предшествовали отрицательный общий прирост, обусловленный объективными причинами политического характера.
В-третьих, во всей группе «благополучных» регионов мы можем наблюдать «провальные» годы, характеризующиеся небольшим сокращением численности и отрицательным показателем общего прироста населения. Так это было в республиках Дагестан (1995 г.), Ингушетия (2002 г.), и Чечне (1992— 1994, 1997-1999 гг.). В Краснодарском крае численность увеличивалась в течение почти всех 1990-х годов, а потом — только по итогам 2006 г., что вызвано наибольшей миграционной привлекательностью во всем ЮФО.
Группа благополучных в демографическом отношении регионов состоит из трех подгрупп. Первая подгруппа — это абсолютно благополучные регионы, где численность населения увеличивается за счет положительных показателей естественного и миграционного прироста. На протяжении первой половины 1990-х годов к данной подгруппе относились практически все республики ЮФО, за исключением Калмыкии и Чечни, а в настоящее время к ней можно отнести только Ингушетию.
В республиках Дагестан и Ингушетия отмечается минимальная по региону смертность (чего нельзя с полной уверенностью сказать о Чеченской Республике), которая в 2—3 раза ниже среди регионов ЮФО и России в целом. Также в республиках Дагестан,
Ингушетия и Чечня относительный показатель рождаемости в среднем в 1,5—2 раза выше, чем в среднем по России [3. С. 87].
Такая ситуация, на первый взгляд, выглядит крайне противоречивой, так как именно эти регионы пережили локальную войну и несколько межнациональных конфликтов, имеют множество социально-экономических проблем и одни из самых низких в России показатели уровня доходов. С другой стороны, следует иметь в виду, что во многих республиках ЮФО не только социально-экономическая ситуация определяет рождаемость. Возможны и другие причины — скорее всего, это традиционные установки на высокую рождаемость, свойственные некоторым кавказским народам.
Вторая подгруппа — это регионы, в которых значительный естественный прирост перекрывает миграционную убыль населения и в итоге приводит к увеличению численности населения региона. Такая ситуация с 2000-х годов наблюдается в Дагестане, эпизодически в середине 1990-х годов в Кабардино-Балкарской и Карачаево-Черкесской Республиках, а также по итогам 2003— 2006 гг. — в Чеченской Республике.
Особый тип формирования населения характерен для Чеченской Республики, демографическая ситуация в которой характеризуется, с одной стороны, высокой рождаемостью (по аналогии с Ингушетией и Дагестаном), а с другой — значительной смертностью населения в военных условиях. Положительный показатель естественного прироста населения отмечался здесь даже в условиях военных действий. Существует точка зрения, которая объясняет высокую рождаемость в экстремальных условиях как своего рода внутренний механизм «са-
мосохранения» народа (в данном случае чеченцев) [4. С. 13]. Причем в 2000 и 2001 гг. в Чечне отмечался миграционный приток населения — и в итоге наблюдался положительный общий прирост населения.
Третья подгруппа — благополучные регионы, где увеличение численности происходит за счет значительного миграционного прироста, перекрывающего естественную убыль населения. С начала 1990-х годов такая ситуация была характерной для равнинных русскоязычных регионов ЮФО (Краснодарский и Ставропольский края, Астраханская, Волгоградская и Ростовская области) и Республики Адыгея. К 1997 г. из этой подгруппы выбывают уже все области округа и Республика Адыгея, но присоединяется Республика Северная Осетия-Алания. В 1998 г. здесь остаются только Ставропольский край и Республика Северная Осетия-Алания, которые также покидают ее в 1999 и 2001 гг. соответственно. В 2006 г. в данную подгруппу возвращается Краснодарский край, численность населения которого увеличилась на 4,5 тыс. человек, несмотря на естественную убыль, превышающую 22 тыс. человек.
Вторая группа — «депрессивные» в демографическом отношении регионы.
Самым продолжительным и значительным сокращение численности населения на протяжении всех 1990-х годов было в Республике Калмыкия. Относительно недавно к регионам, характеризующимся депопуляцией, при -соединились еще три национальных субъекта ЮФО. Так, отрицательные показатели общего прироста отмечаются в республиках Адыгея и Карачаево-Черкесия с 1998 г., а в Кабардино-Балкарии — с 1999 г. Также уменьшается численность населения в русскоязыч-
ных регионах ЮФО: периодически в Краснодарском и Ставропольском краях и стабильно — в Волгоградской, Астраханской и Ростовской областях. Таким образом, в конце 1990-х годов происходило территориальное расширение «депрессивной» зоны в ЮФО.
«Депрессивность» данной группы связана с разными типами формирования населения регионов.
К первой подгруппе (абсолютно депрессивных регионов)сейчас относятся Ростовская и Волгоградская области, а также с 1999 по 2004 г. здесь была Карачаево-Черкесия, и общая убыль численности населения складывается из естественной и миграционной.
Во вторую подгруппу (относительно естественного прироста) входят Республика Адыгея, Ставропольский край и Астраханская область. С 2000-х годов к ней относились все равнинные регионы ЮФО с преобладанием русскоязычного населения, а Ростовская область входит в эту подгруппу более 10 лет. Здесь миграционный прирост имеет тенденцию к снижению и уже не может замещать естественную убыль населения. В Республике Адыгея миграционный приток населения, превышающий его естественное сокращение, формировал положительный общий прирост в 1994, 1995 и 1997 гг.
В третью подгруппу (относительно миграционного прироста) входят республики Северная Осетия-Алания, Карачаево-Черкесия, Калмыкия и Кабардино-Балкария, Здесь к отрицательным показателям общего прироста численности населения причастен миграционный отток, несмотря на значительные положительные показатели естественного прироста.
В современном демографическом развитии как России, так и ЮФО нельзя недооценивать роль миграции,
которая значительно влияет на динамику численности населения. Так, в 1990-е годы происходит существенное изменение миграционной картины на юге Российской Федерации, особенно в Краснодарском и Ставропольском краях, куда сначала стекались мигранты из Закавказья, а позже из северокавказских республик. В национальных регионах (Ингушетия, Чечня, Дагестан) миграционная картина совершенно иная — там происходит отток населения, значительная часть которого перемещается в соседние территории равнинной части. Причем значительные внутрирегиональные миграционные потоки как прямого, так и обратного направления наблюдаются во многих русских субъектах ЮФО, что можно объяснить их транзитным значением для некоторой части мигрантов, ожидающей улучшения социально-экономической и политической ситуации в своих республиках и возможности вернуться.
Также необходимо отметить, что миграционная активность населения как в России, так и в ЮФО в последнее время заметно снизилась, включая достаточно привлекательные регионы (Краснодарский и Ставропольский края, Ростовскую область), в которых миграционный прирост сократился в десятки раз.
Территория округа по результативности миграционных процессов довольно неоднородна за счет различной привлекательности регионов. Так, по характеру миграционных процессов здесь можно выделить несколько основных групп.
Первая — территории миграционного притока населения — это преимущественно Краснодарский и Ставро -польский края, Астраханская область, а также Республика Адыгея. Только за
период с 1994 по 2004 г. миграционный прирост здесь составил более 660 тыс. человек. Причем более половины этого потока принял Краснодарский край, являющийся самым привлекательным.
Следует учитывать, что эта группа является неоднородной. Так, с 2004 г. из данной группы выходит Ростовская область, характеризующаяся отрицательным миграционным приростом (- 4,3 тыс. человек). К примеру, в 2003 г. показатель абсолютного миграционного прироста в Республике Адыгея почти в 10 раз превышал показатель Ростовской области, хотя в 1994 г. ситуация была обратной, и в Республике Адыгея он был почти в 18 раз меньше, чем в Ростовской области. В свою очередь, миграционный прирост Ставропольского края в 2004 г. почти сравнялся с показателем Республики Адыгея, и при этом он более чем в 15 раз меньше, чем в Краснодарском крае.
Такое значительное сокращение миграционного прироста в Ростовской области и ряде других регионов приводит к необходимости выделения отдельной «субгруппы» — второй — новые регионы миграционного оттока. Сейчас к данной группе можно отнести Волгоградскую и Ростовскую области. Здесь на протяжении 1990-х годов наблюдалось положительное, но постепенно снижающееся сальдо миграции, ставшее отрицательным в 2001 г. в Волгоградской области, в 2003 г. — в Астраханской и в 2004 г. — в Ростовской. Хотя по итогам 2006 г. миграционный прирост населения в Астраханской области вновь стал положительным. За исследуемый период миграционный прирост в этих регионах составил более 120 тыс. человек.
Третья группа — территории миграционного оттока населения, которую
составляют Республика Калмыкия, Кабардино-Балкарская Республика, Карачаево-Черкесская Республика и Чеченская Республика. В Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии с 1995 г. вырисовалась тенденция миграционной убыли населения, которая проявлялась и в первой половине 1990-х годов. К этой же группе относится и Калмыкия, заслуживающая особого внимания, в которой, в отличие от двух предыдущих регионов, миграционная убыль населения наблюдается на протяжении всех 1990-х годов. Причем в 1991—1992 гг. показатели миграционного оттока населения увеличились в 10—16 раз по сравнению с 1990 г. Более резкий скачок увели -чения отрицательного сальдо миграции населения (более чем в 29 раз по сравнению с предыдущим годом) наблюдался в 2001 г. Для относительно небольшой республики, численность населения которой колеблется около отметки 300 тыс. человек, показатель миграционной убыли, составивший с 1994 по 2004 г. почти 30 тыс. человек, является достаточно значительным.
Безусловно, в данной группе очагом миграционного оттока населения является Чеченская Республика. Согласно данным Росстата, лишь в 2001 г. впервые был зафиксирован положительный миграционный прирост, свидетельствующий о возвращении в республику вынужденных переселенцев. В условиях военных действий трудно говорить об адекватности демографической статистики, по официальным данным, миграционная убыль в Чеченской Республике за 1994—2003 гг. составила почти 480 тыс. человек.
К четвертой группе (регионы с изменяющимися результатами миграции) можно отнести Республику Дагестан, Республику Ингушетия и
Республику Северная Осетия-Алания. Переменная результативность миграционных потоков в данных регионах во многом обусловлена ситуацией в соседней Чеченской Республике. Так, например, в Республике Дагестан наблюдался значительный разброс показателей миграционного прироста во времени: 80,3 тыс. человек в 1994 гг., более 6 тыс. человек в 2004 г. и минус 7 тыс. человек в 2006 г.
Переменная динамика миграции в данной группе связана с «транзитной» функцией данных регионов для вынужденных мигрантов. Значительное количество вынужденных мигрантов являются этническими чеченцами, большая часть которых рано или поздно рассчитывает вернуться в места своего прежнего проживания. Так, официальное завершение первой чеченской кампании в декабре 1996 г. привело к тому, что в 1997 г. в республиках Дагестан и Северная Осетия-Алания миграционный прирост из положительного превращается в отрицательный (соответственно с 5,2 до - 4,6 и с 3,0 до - 1,4 тыс. человек), а в Республике Ингушетия положительный миграционный прирост значительно снижается (почти в 10 раз). Это подтверждают показатели коэффициента миграционного прироста, которые резко увеличиваются в 1994 и 1999 гг. Самые высокие показатели миграционного прироста по округу принадлежат Республике Ингушетия: и в 1994, и в 2000 гг. здесь на каждых четырех жителей республики приходился один мигрант.
Во многих республиках ЮФО отмечается неблагоприятная миграционная тенденция в этническом аспекте — интенсивный отток русских из национальных территорий. Удельный вес русских в общей численности на-
селения «национальных» регионов на Северном Кавказе сократился весьма значительно: за двадцать лет с 29,3% (1979 г.) до 19,0% (1999 г.), а доля титульных народов выросла за тот же период времени с 60,4% до 70,6%.
Единственной национальной территорией, откуда не происходит оттока русских, является Республика Адыгея. На фоне оттока русских происходит миграционный приток представителей титульных национальностей (осетин, аварцев, даргинцев, лакцев, адыгейцев и пр.) в «свои» республики,
что закрепляет процесс «этноизоляции» на Северном Кавказе [5. С. 11—12].
Подобная чистота миграционных потоков в этническом аспекте при определенных обстоятельствах может привести к достаточно неблагоприятным геополитическим и этнополи-тическим последствиям для страны. Активный и масштабный миграционный отток русскоязычного населения из национальных регионов ЮФО может привести к сворачиванию целых отраслей экономики и замедлению их социально-экономического развития.
Литература
1. Регионы России: Стат. сб. В 2-х т. Т. 2. М.: ФСГС, 2007.
2. Демографический ежегодник России-2006: Стат. сб. М.: Росстат, 2006.
3. Российский статистический ежегодник:
Стат. сб. М.: Госкомстат РФ, 2000.
4. Рязанцев С.В. Современный демографический и миграционный портрет Северного Кавказа. Ставрополь: Сервисшкола, 2003.
5. Белозеров В.С. Этнодемографические процессы на Северном Кавказе. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2000. ш
