CC BY
44
УДК 316.346 (571.54)
в.С. ханхараев демографические процессы у бурят в трудах п.и. кеппена, ю.а. гагемейстера и с.к. патканова
В статье предпринята попытка отразить состояние изученности проблем народонаселения у бурят некоторыми отечественными исследователями второй половины XIX- начала XX в. Дан анализ ряда работ, позволивший сделать вывод о том, что их выход в свет был обусловлен общественными условиями того времени, а их исследовательский уровень и сегодня актуализирует их изучение.
Ключевые слова: народонаселение, историческая демография, этническая демография, этническая статистика, воспроизводство населения, рождаемость, смертность, естественный прирост.
V.s. Hanharaev
the demography processes of buryat nation in the studies of p.i. keppen, yu.a. gagemeister, s.k. patkanov
The article is devoted to problem of historiography of the Buryat population. The range of urgent works of native researches of the end ofXlX-th - early XX-th century was analyzed. The purpose of the article is to give the reader some information on historical and ethnic demography.
Key words: population, historical demography, ethnic demography, ethnic statistics, reproduction of population, birth-rate, mortality, increment of population.
Численность народов, ее динамика всегда интересовали исследователей, занимающихся проблемами их истории [1]. В полной мере это относится и к демографической истории бурят XIX в., в том числе изучавших ее во второй половине XIX- начале XX в. [2]. Хотя исследователи оставили не много работ подобного рода, они представляют значительный интерес.
Во-первых, это позволяет выявить уровень складывавшейся на рубеже XIX-XX вв. отечественной демографии как науки, определявшийся результативностью исследований, в частности, применяемых методов при изучении ее основных проблем: численности и движения населения (естественного и механического), полового и возрастного состава и других вопросов при разработке проблем демографического развития России, ее народов, в том числе бурятского.
Во-вторых, хронологической близостью изучаемого периода. Многое, изучавшееся исследователями, было им хорошо знакомо. Это не могло не сказаться на качестве исследований.
В-третьих, изучение этих работ поможет лучше разобраться в решении рассматриваемых проблем на последующих этапах демографического развития, в том числе и современного.
Растущие в условиях общественного пробуждения второй половины XIX- начала XX в. потребности требовали новых знаний об обществе. Усложнение в условиях капитализма его социаль-
ной структуры вызывало необходимость изучения порождаемых им общественных явлений (урбанизация, ограничение рождаемости, рост занятости женщин в общественном производстве, развитие здравоохранения, образования и культуры). Отражением этого было проведение первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. Одним из ее результатов стала переоценка проводившегося в России до отмены крепостного права ревизского учета, достоверность которого она в целом подтвердила.
В связи с этим интерес общественности к полученным данным, его организации, методике поведения усилился. Так в условиях многонациональной страны больше внимания уделялось проблеме численности национальностей России, этнического состава ее территорий. В их изучение большой вклад внесли труды П.И. Кеппена, Ю.А. Гагемейстера и С.К. Патканова. Разработка этих проблем специалистами в более позднее время показала, что они не потеряли своей актуальности и сегодня. У двух последних исследования были ограничены Сибирью, что делает изучение этих работ еще более необходимым.
Основоположником отечественной этнической статистики и этнической демографии стал П.И. Кеппен (1793-1864), известный ученый в области статистики, этнограф, библиограф, академик Петербургской академии наук [3]. Он организовал систематический сбор статистических
данных о численности и национальном составе населения России, итоги которых опубликованы в ряде фундаментальных работ [4], не потерявших своей научной значимости и сегодня. Он также одним из первых поднял вопрос о недостатках ревизского учета.
Создавая условия для формирования к рубежу Х1Х-ХХ вв. демографии как самостоятельной науки, статистика населения, накопив значительный эмпирический материал, в его работе сделала определенный прорыв, сделав предметом изучения собственно демографические явления: естественное движение населения, его социальный, национальный, возрастной и половой состав, размещение, миграции и другие массовые количественные явления в народонаселении.
Хотя его работа «Девятая ревизия» имела общероссийский характер, в ней приводятся сведения о численности ее отдельных народов, в том числе бурят и эвенков (тунгусов). Данные по Забайкальской области и Иркутской губернии приведены за 1827 г. как в целом, так и разрезе входивших в их состав округов (уездов): Верхнеу-динского и Нерчинского; Иркутского, Киренского и Нижнеудинского соответственно. Интересно, что в сведениях о половом составе у мужчин отдельно выделена группа в возрасте от 18 до 50 лет [5]. В составе женского населения она не выделена, что отражало фискальный характер ревизского учета, для которого численность мужчин в работоспособном возрасте представляла особый интерес. Существенных различий в доле этой возрастной группы в общей численности по округам не наблюдалось. Она варьировала в диапазоне от 47,04% в Иркутском округе до 49,21% в Нерчинском округе [6], что указывало на близость жизненных условий бурят и тунгусов (эвенков).
По этим данным в Забайкальской области, в составе Верхнеудинского и Нерчинского округов их было учтено 94076 душ обоего пола, из них 48348 душ мужского пола, из них в возрасте 18-50 лет - 23106 душ и 45728 душ женского пола, а в Иркутской губернии, состоявшей из Иркутского, Киренского и Нижнеудинского округов соответственно - 87982, из них 44995 мужского и 42987 женского пола [7]. В 1851 г. по IX ревизии в Иркутской губернии - 54020 душ мужского пола, в Забайкальской области, по данным Кеппена, было учтено 117271 душ мужского пола инородцев, в том числе 104948 душ мужского пола монгольского происхождения [8].
Однако по мнению исследователя нача-
ла XX в. С.К. Патканова, она в работе Кеппена преувеличена, тем более, что дана без казаков-инородцев. Это объясняется тем, что в 1897 г. в Забайкальской области числилось всего 91078 инородцев, а вместе с казаками-инородцами -104078 душ муж. пола [9].
Соглашаясь с этими аргументами, мы тем не менее должны отметить, что численность инородцев, в том числе бурят, здесь в 1897 г. могла действительно уменьшится в сравнении с 1853 г. в результате ухудшения условий их хозяйствования в условиях растущей численности русского населения, колонизации им новых территорий и развития ассимиляционных процессов. В условиях крайней заинтересованности власти в продолжении колонизации Сибири и даже ее расширении в начале XX в. говорить о негативных последствиях колонизации для сибирских народов было не всегда возможно, даже если авторы с этим соглашались. Поэтому, соглашаясь с аргументами С. Патканова, мы считаем, что данные П.И. Кеппена о численности бурят в Забайкальской области по IX ревизии нельзя полностью отвергать.
Представляют интерес его данные о численности «инородцев», которых в России IX ревизией в 1851 г. было учтено 760663 тыс. душ, проживавших в 13 губерниях, в число которых были включены только народы Сибири, Дальнего Востока, Нижней Волги, Северного Кавказа, Казахстана и Американских владений. Забайкальская область занимала 2 место по их численности в России после Семипалатинской области, где «инородцев» было учтено 235690 душ [10].
Проблемы демографической истории бурят XIX в. были затронуты в работе Ю.А. Гагемей-стера «Статистическое обозрение Сибири, составленное по Высочайшему Его Императорского Величества повелению при Сибирском комитете действительным статским советником Гагемей-стером 3-х частях», изданная в Санкт-Петербурге в 1854 г. Народонаселение было рассмотрено в 1 главе 2-й части. Сведения о населении коренных народов, динамике их численности даны по губерниям и областям. Эта работа интересна тем, что в ней были приведены сведения о населении образовавшейся в 1851 г. Забайкальской области, выделившись из состава Иркутской губернии.
«По переписи (здесь ревизии. - В.Х.) 1831 г. оказалось у них (бурят. - В.Х.) душ муж. пола 72000 и женского 80000» [11]. Преобладание женщин в населении характеризует состояние его учета. Это скорее всего - результат недоучета
мужчин. Сравнение с крестьянами Верхнеудин-ского уезда, населенного в основном старообо-рядцами, переселявшихся семьями, по данным 1844 г., дало численное равенство при 20,3 тыс. мужчин и 20,4 тыс. женщин [12].
Сравнение данных по А.Ю. Гагемейстеру показывает, что учет обоих полов у бурят был налажен хуже. Это подтверждают абсолютные данные о естественном движении, которые у русского населения приводятся достаточно подробно, у «инородцев» же он отмечает только, что умножаются они довольно медленно [13]. Косвенно это подтверждается данными о численности 1851 г. «ныне, т.е. по девятой ревизии, обоего пола до 190000» [14]. Сравнение с данными за 1827 г. показало увеличение ее на 38 тыс. чел., или на 25%, за 24 года, что составляет 1% в среднегодовом исчислении. Гагемейстер обращает внимание на хозяйственно-бытовую и культурную ассимиляцию предбайкальских бурят, отмечая что «в Иркутской губернии инородцы, по счетам казенной палаты, не отделены от русских крестьян» [15].
Представляют интерес сведения о численности бурят-хоринцев в 1837 г., приведенные по обоим полам в отдельности в количестве 17347 душ мужского пола и 17950 женского пола [16]. Здесь численность полов не отличается так заметно, как в данных за 1831 г. по бурятскому населению в целом.
Интерес представляет сравнение данных о численности инородцев в Иркутской губернии у Гагемейстера за 1823-1824 гг. в количестве 177141 душа обоего пола и Кеппена за 1827 г.. когда их было учтено в количестве 182058 душ обоего пола, показавшее их сопоставимость. Образовавшаяся разница, близкая к естественному приросту в количестве 4917 душ обоего пола или 2,8%, сложилась за 1823-1824 и 1827 гг., т.е. за 3-4 года [17]. Среднегодовой прирост населения при этом составит 0,7-0,9%, что не сильно расходиться с данными о естественном приросте у них в то время. Эти расчеты косвенно подтверждают достоверность данных о численности инородцев Иркутской губернии в эти годы.
Одной из наиболее значимых по теме является работа С.К. Патканова «О приросте инородческого населения Сибири», изданная в С.-Петербурге в 1911 г. Ее выход был вызван растущей колонизацией Сибири, приобретавшей после строительства Транссиба и Столыпинской аграрной реформы больший размах. Сокращение ареалов землепользования коренных народов Сибири уменьша-
ло экономическую базу традиционного хозяйства и их численность. Необходимость продолжения колонизации требовала расширения земельного фонда, что требовало изучения хозяйства и народонаселения Сибири, особенно ее коренных народов, располагавших, по мнению властей, свободными землями.
С. Паткановым была проведена большая работа по сбору и обработке материала. В своей работе наряду со сведениями по другим сибирским народам он приводит сведения о численности бурят за 1766- 1897 гг., в том числе в XIX в. По его данным, она в 1816-1817 гг. составила 53730 душ мужского пола, 1831 г. - 72000-76000, 1839 г. -83018, в 1852 г. - 95000, 1859 г. - около 120000, 1897 г. - 133973 душ мужского пола, не считая бурят-казаков [18] .
В работе приведены сведения о естественном движении населения у бурят и, в частности, по демографии их групп в Иркутской губернии. Так VIII ревизией (1839) было учтено 99035 душ обоего пола, из них 51657 душ мужского пола. По X ревизии (1859) здесь числилось 106 573 души обоего пола, из них 55275 душ мужского пола [19].
Он обратил внимание на низкий прирост населения у бурят, когда в 6 ведомствах из 9 была отмечена его убыль. Естественный прирост за 1839-1859 гг. составил 3,3 чел. на 1000 жителей в год [20]. Впоследствии он упал почти до нуля. Для выявления причин он проанализировал обеспеченность земельными угодьями и скотом русских крестьян и бурят в Иркутском, Балаганском, Нижнеудинском и Верхоленском округах в конце 1880-х гг.
Хотя буряты обладали большими наделами, основную их часть занимали пастбища и покосы. Так, в Иркутском округе на одну душу приходилось у бурят и русских крестьян 25,0 и 19,3 десятины, из них на усадьбу, пашни и покосы, соответственно 8,1 и 5,6 дес., пашня с залежными землями - 3,1 и 3,4 дес. Исходя из этих данных на покосы и усадьбу приходилось у бурят - 5 десятин, у русских крестьян - 2,2 десятины [21]. Не приводятся сведения о продуктивности земледелия и скотоводства, низким уровнем которого можно объяснить нулевой прирост населения или его убыль в бурятских ведомствах.
Иное положение, по С.К. Патканову, наблюдалось у бурят Забайкальской области. У хоринцев естественный прирост в период 1816-1897 гг. составлял 14,4 чел. на 1000 жителей [22]. Данные, полученные у казаков-инородцев (на 88% состо-
явших из бурят и на 12% из обурятившихся тунгусов), отличающиеся большей достоверностью в виду лучшей постановки у них учета населения, показали среднегодовой показатель естественного прироста 4,2 на 1000 жителей [23], что косвенно указывает на завышенность его у хоринцев.
Однако значительные различия в естественном приросте, несмотря на его завышенность, в работе Патканова не нашли своего объяснения. Между тем это указывает на разное состояние учета населения у бурят двух административных образований. У бурят Иркутской губернии он был налажен лучше, а сведения более точны, что объясняется условиями в основном уже оседлого их быта.
Анализ данных работ показал возросший интерес к демографическим проблемам народов России, в частности сибирских, в том числе бурят. Капитализм, получивший известное развитие к началу XX в., разрушал замкнутость, традиционный быт и уклад на всей территории страны. Изучение всего комплекса порождаемых этим проблем было направлено на привлечение внимания и поиск решения путей колонизации Сибири.
Литература
1. Тхамокова И.Х. Русское население Кабардино-Балкарии. Основные этапы формирования // Этнографическое обозрение. 2001. №1; Снопов Ю.А. Этнос, общество, государство. Евреи в Москве: динамика, численность и расселение (XV - середина XX в.) // Этнографическое обозрение. 2002. №3.
2. Патканов С.К. О приросте инородческого населения Сибири. СПб., 1911; Записки Императорского Русского Географического общества по отделу статистики. Т. 11. Вып. 3; Патканов С.К. Статистические данные, показывающие племенной состав населения Сибири. Т. 3. СПб., 1912; Записки и труды Иркутского губернского статистического комитета. IV вып. / под ред.
Д.Д. Ларионова. Иркутск, 1868; Кулаков П.Е. Остров Ольхон: хозяйство и быт бурят Еланцинского и Ку-тульского ведомств (бывшего Ольхонского ведомства) Верхоленского округа Иркутской губернии// ЗРГО. СПб., 1898. Т.8. Вып. 1; Серебренников И.Н. Инородцы Восточной Сибири, их состав и занятия. Статистический очерк. Иркутск, 1913.
3. Народонаселение. Энциклопедический словарь. М., 1994. С. 180; Яцунский В.К. О некоторых отстающих участках советской исторической науки //История СССР, 1959, №3.
4. Этнографическая карта Европейской России. СПб., 1851; «Девятая ревизия. Исследование о числе жителей в России в 1851 г.». СПб., 1857.
5. Кеппен П.И.Девятая ревизия. СПб., 1857. С. 295.
6. Кеппен П.И. Рассчитано нами по: Указ. соч. Девятая ревизия. С. 295.
7. Там же. С. 295.
8. Там же. С. 221.
9. Патканов С.К. Указ. соч. С. 83-85.
10. Кеппен П.И. Указ. соч. С. 221.
11. Гагемейстер Ю.А. Статистическое обозрение Сибири, составленное по Высочайшему Его Императорского Величества повелению при Сибирском комитете, действительным статским советником Гагемей-стером 3-х частях. СПб., 1854. Ч. 2. С. 19.
12. Воробьев В.В. Формирование населения Восточной Сибири. Новосибирск. 1985. С. 85.
13. Гагемейстер Ю.А. Статистическое обозрение Сибири. С. 62.
14. Гагемейстер Ю.А. Указ. соч. С. 19.
15. Гагемейстер Ю.А. Указ. соч. С. 59.
16. Гагемейстер Ю.А. Указ. соч. С. 20.
17. Расчитано нами: Гагемейстер Ю.А. Указ. соч., с. 62; Кеппен П.И. Указ. соч. с., 295.
18. Патканов С.К. О приросте инородческого населения Сибири. СПб., 1911; Записки Императорского Русского Географического общества по отделу статистики. Т. 11. Вып. 3. С. 76.
19. Патканов С.К. Указ. соч. С. 76.
20. Патканов С.К. Указ. соч. С. 76.
21. Патканов С.К. Там же. С. 81.
22. Патканов С.К. Указ. соч. С. 84.
23. Патканов С.К. Указ. соч. С. 84-85.
ханхараев виктор Сафронович - кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории Бурятского государственного университета, г. Улан-Удэ.
Hanharaev Victor safronovich - candidate of historical sciences, lecturer of department of general history of Buryat State University, Ulan-Ude.
УДК 930.1(09) (571.54)
в.в. номогоева культурное строительство в Бурятии в постсоветской историографии
В статье отражено современное состояние научной разработки проблемы культурного строительства в Бурятии в 1920-1930 гг. Дан анализ имеющихся публикаций, позволивший сделать вывод о том, что в литературе отсутствуют работы, специально посвященные комплексному исследованию культурного строительства с позиций современной методологии истории.
Ключевые слова: историография, методология, источники, культурное строительство, советская культура.
