CC BY
48
УДК 314:94(47+571.5)
© B.C. Ханхараев
Демографическая история Прибайкалья в XVII-XIX вв.: некоторые аспекты в контексте колониальной политики России
(к 400-летию династии Романовых)
В статье представлена попытка осмысления новых подходов к изучению одного из аспектов истории Прибайкалья - демографической истории бурятского народа XVII-XIX вв. в контексте колониальной политики и 400-летнего юбилея династии Романовых.
Ключевые слова: «смутное время», петровская модернизация, 2013 год - год 400-летия династии Романовых, отписки, челобитные, наказные памяти, чертежные росписи и расспросные речи, демографическая история, миграции
V.S. Khankharaev
The demographic history of Pribaikalye in the XVII-XIX cent.: some aspects in the context of the Russian colonial policy
(to the 400th anniversary of the Romanovs dynasty)
The article represents the attempt of interpretation of new approaches to studying one of the aspects of history of Pribaikalye, demographic history of the Buryat people in XVII-XIX centuries in the context of colonial policy and the 400th anniversary of the Romanovs dynasty.
Keywords: «time of troubles», Petrovsky modernization, 2013 - a year of the 400th anniversary of the Romanovs dynasty, formal replies, petitions, nakazny memories, drawing lists and question speeches, demographic history, migrations
В истории Прибайкалья и населяющих его народов есть немало периодов, событий и дат, изменивших судьбу и повлиявших на их дальнейшее развитие. Поскольку анализ проблемы позволяет утверждать, что демографическое развитие выражает весь комплекс условий социально-экономического прогресса, есть необходимость остановиться на тех из них, которые имели опосредованное влияние, но в комплексе их значение следует признать существенным.
Самым сложным в истории бурятского народа ХУП-Х1Х вв., в том числе для его демографической истории, является период присоединения к России. Присоединение бурятских племен ввиду отсутствия у них государственности и потому продолжительное по времени приходится на период утверждения новой династии Романовых после «смутного времени», когда на троне попеременно сменяли друг друга первые пять ее царствующих особ: Михаил Федорович (1596-1645), избранный на престол в 1613 г. и его сын Алексей Михайлович (1624-1676), ставший царем после смерти отца в 1645 г., старший сын Алексея Михайловича - Федор Алексеевич (1661-1682), правивший с 1677 г., Иоанн Алексеевич (1666-1696), на троне вместе под правительством сестры Софьи с Петром I (с 1682 г.) и период его единоличного правления (1696-1725).
Вместе с тем необходимо отметить, что присоединение Прибайкалья, последующее его на-
хождение под защитой Российского государства благоприятно сказалось на социально-экономическом развитии региона в целом и бурят в частности. Так, заинтересованность русской администрации в связи с выплачиваемым бурятами ясаком в их численном росте стала основной его более чем 10-ти кратного в XVII-XIX вв. роста: с 27,3 тыс. чел. до 288,7 тыс. чел. На это указывает эффективно пресекавшаяся (особенно в XVII - начале XVIII в.) межплеменная и межродовая вражда и регулярные монго-ло-ойратские вторжения. Во второй половине ХУШ-Х1Х вв. основным фактором роста стало их приобщение к земледелию и формирование комплексного скотоводческо -земледельческого хозяйства. На таких значительных его показателях сказывался очевидный для XVII в. недоучет, достигавший по нашим подсчетам, 1,5-2 раза, что увеличивает начальную численность бурят до 40-50 тыс. чел. [1, с.24] Однако и в этом случае получаемый 6-7-кратный рост следует признать значительным, соответствующим его средним значениям по России в целом, население европейской части которой за 1650- 1914 гг. возросло с 18,3 до 111,2 млн (в границах 1914 г.) [2, с. 156]. Последнее может служить еще одним подтверждением корректности произведенных расчетов относительно оценки их численности и размеров ее вероятного недоучета ясачными переписями XVII в.
Последовавшие на рубеже ХУП-ХУШ вв.
Ханхараев В. С. Демографическая история Прибайкалья в ХУП-ХЕХ вв. в контексте колониальной политики России (к 400-летию династии Романовых)_________________________________________________________________________________
преобразования Петра I, которому принадлежит особое место в ряду правителей России из династии Романовых, превратившие страну в европейскую державу, значительно повлияли на развитие ее регионов. Во второй этап вступило освоение Сибири, в том числе Прибайкалья [3, с. 251].
Усложнение социально-экономических процессов и необходимость их более адекватного отражения требовали новые формы их статистического учета, что непосредственно сказывалось на населении. Необходимость в модернизации страны обусловила замену подворного учета, до этого проводившегося в России, ревизским. Все ревизии проводились путем сбора с населения сказок в определенный (обычно годичный) срок с последующими проверками полученных результатов.
И хотя бурятское население не было охвачено 1-П ревизиями (1717-1727 и 1743-1747 гг.), оно было включено в проводимые мероприятия только с Ш-й ревизии (1762-1767 гг.) [4, с. 51, 61, 66]. Их проведение в последующие почти сто лет - до 1859 г. можно рассматривать как важный этап интеграции его в общероссийские процессы и содействие становлению института местного самоуправления.
О значимости ревизского учета свидетельствует наличие более одной тысячи указов и постановлений Полного собрания законов Российской империи. Вместе с другими печатными и архивными ревизскими материалами они указывают на ту степень значимости, которая придавалась этому мероприятию, имевшему фискальный характер и являвшемуся основным источником налоговых поступлений в государственный бюджет, что позволяют с необходимой степенью полноты осветить ход и условия проведения ревизий.
Следующее важное событие, во многом обусловленное реформаторской деятельностью Петра I, также отразившейся на ходе демографической истории у бурят, стало официальное признание буддизма в период правления его дочери Елизаветы Петровны. В 1741 г. она издала указ, согласно которому признавалось существование у бурят ламаистской веры и утверждалось 11 дацанов (буддийских монастырей) и 150 штатных лам (религиозных учителей). Эта дата считается датой официального признания буддизма в России [5, с. 18]
В 1764 г. Екатерина II учредила пост Панд ита-хамбо-ламы - главы буддистов Восточной Сибири и Забайкалья. Это утверждение считается признанием буддизма одной из
государственных религий России.
Представляется, что это важное событие в истории бурятского народа необходимо рассматривать в общем контексте продолжавшейся модернизации страны, т.к. оно вытекало из развивавшегося просвещения, усиления светских начал и общего обмирщения духовной жизни, особенно в высшем сословии Российской империи, обусловивших проведение политики веротерпимости на всей ее территории. Демографический эффект этого мероприятия выражался в том, что последующее распространение и утверждение буддизма у бурят в значительной степени нейтрализовывало увеличивавшееся воздействие на них ассимиляционных процессов, особенно усиливавшихся в процессе их интеграции в российское общество в конце XIX -начале XX в. Это проявилось и на фоне сравнения роста численности предбайкальских и забайкальских бурят. Если в целом численность бурят за 1851-1897 гг. выросла на 47% [6, с. 205], то численность первых приблизительно за тот же период не выросла и осталась на одном уровне. Об этом говорят следующие данные. В 1859 г. она составила 55275 ревизских или мужских душ, а в 1897 г. - 11 0745 душ обоего пола. Нетрудно подсчитать, что при количественном равенстве полов в 1859 г. эти сведения дают примерно одинаковую их численность в сравнении с 1897 г. (110 550 и 110 745).
За это же время численность забайкальских бурят увеличилась с 56,6 тыс. ревизских или мужских душ, что при количественном равенстве полов в 1859 г. дает примерно от 113,0 тыс. до 177,6 тыс. обоего пола, увеличившись за 38 лет приблизительно на 57%. Такой прирост (почти 1,5% ежегодно) говорит о благоприятной демографической ситуации, но в тоже время указывает на возросшую полноту учета населения в степных думах бурят Забайкалья в конце XIX в.
Одним из важнейших событий в истории Прибайкалья и Забайкалья стало учреждение по указу Сената от 22 июня 1764 г. на основе расселенных в приграничье селенгинских родов бурятского казачества в составе 4-х шестисотенных полков [7, с. 8]. Формирование казачьего сословия у бурят было организовано значительно лучше, чем у крестьян. Лучшая организация учета населения у бурятского казачества на протяжении всего периода его существования сегодня позволяет в большей полноте проводить реконструкции демографических процессов. Так, полнота сведений о численности бурят-казаков и росте их численности за 1852-1897 гг., по ко-
торым она возросла с 9,9 тыс. до 12,2 тыс. чел., т.е. на 0,42% ежегодно, позволила утверждать с большей достоверностью неполноту учета численности бурятского населения в целом в середине XIX в.
Реформаторская деятельность царя Александра I (1801-1825 гг.) и учрежденный им Сибирский комитет, в состав которого вошли на основании его указа такие деятели либерального направления, как М.М. Сперанский и Г.С. Батень-ков [8, с. 29], сделала возможной реализацию прогрессивных изменений в управлении коренными народами Сибири. Принятый «Устав об управлении инородцев» от 22 июня 1822 г. [9, §70-71] способствовал ускорению их социально-экономического развития, что непосредственно повлияло на демографическое развитие. Происходившее укрепление органов самоуправления в известной степени способно было выполнять охранительные функции, ограничивать воздействие ассимиляционных процессов. Складываются в этой же связи зачатки народного образования, система которого в это время начала формироваться, которые способствовали росту уровня общественного сознания коренных народов.
Отмена крепостного права и развитие капитализма во второй половине XIX в. вызвали необходимость изменений в формах учета населения. Административно-полицейский учет, применявшийся наряду с ревизским как дополнительный, на протяжении почти сорока лет до проведения первой Всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. стал основным.
Вместе с тем развитие самоуправления в регионах и общее оживление общественной жизни в 1860-90-х гг. как результат реформаторской деятельности Александра II вызвало необходимость проведения местных (губернских, областных и городских) переписей. Их материалы по-
зволили существенно расширить и обогатить материал исследования по демографической истории бурятского народа, в особенности его отдельных территориальных групп [10]. Основываясь на данных этих форм учета, удалось выявить существенные различия в динамике численности пребайкальских и забайкальских бурят во второй половине XIX в.
Важнейшим мероприятием было проведение Первой Всероссийской переписи населения 1897 г. В известной степени она подвела итог демографическому развитию России за вторую половину XIX в., когда происходили важные изменения в модернизации страны, в том числе ее демографическую сферу. В Прибайкалье (особенно у бурятского населения) демографическое развитие определялось тенденциями, свойственными традиционному типу воспроизводства населения.
Царская Россия, как хорошо известно, рассматривалась в советской исторической и в целом общественно-политической литературе как «тюрьма народов». Ленинское определение относительно положения нерусских народов в стране, подчеркивающего степень национального неравноправия, угнетения и в целом необычайной остроты национального вопроса к концу правления Романовых и имперского периода, и сегодня объективно. Вместе с тем все же необходимо отметить, что в процессе модернизации российского общества, проявившейся в национальных регионах в колониальной ее форме, объективно создавались условия для приобщения бурят к новым формам экономической и социальной жизни, культуры и быта, идеологии и общественного сознания. Все эти изменения в необходимой полноте отразила демографическая история бурятского народа, составная часть его непростой истории.
Литература
1. Ханхараев B.C. Буряты в XVII-XVIII вв.: демографическая история и этнические процессы. - Улан-Удэ, 2000. - С.
24.
2. Шелестов Д.К. Историческая демография. - М., 1987. С. 156. Таб. 4.
3. Воробьев В.В. Формирование населения Восточной Сибири. - Новосибирск, 1975. - С. 251.
4. Кабузан В.М. Народонаселение России в XVIII - первой половине XIX в. - М., 1963. - С. 51,61, 66.
5. Ламаизм в Бурятии XVIII- начала XX вв. Новосибирск. 1983. С. 18.
6. Ханхараев B.C. Демографические процессы у бурят Иркутской губернии во второй половине XIX в. // Мир Центральной Азии. Археология. Этнография. T.I: материалы междунар. науч. конф. - Улан-Удэ, 2002. - С. 205.
7. Базаржапов В.Б. Происхождение инородческого казачества // Казачество в истории России и пограничья: материалы межрегион. науч.-практ. конф. (г. Улан-Удэ, 4 декабря 2009 г.). - Улан-Удэ, 2010. - С. 8.
8. Батеньков Г.С. Сочинения и письма. Т. 1. Письма (1813-1856). - Иркутск, 1989. - С. 29.
9. ПСЗ. Собр.1. Т. 38. №29126. § 70-71.
10. Ханхараев B.C. Демография аларских бурят-ламаитов во второй половине XIX в. // Вестник БГУ. Серия 4. История. Вып. 5. 2002. С. 48-56; Его же. Некоторые аспекты демографических процессов у бурят Забайкалья во второй половине XIX в. (на материалах Хоринской степной думы) // Диаспоры в контексте современных этнокультурных и этносоциальных про-
цессов. - Улан- Удэ: Изд-во БГУ, 2006. - С. 21-26; Его же. Буряты Баргузинской степной думы во второй половине XIX в.: народонаселение, территория, этнические процессы (к проблеме исторических аспектов устойчивого развития) // Улымжи-евские чтения-Ш: материалы междунар. науч.-практ. конф. - Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2007. - С. 218-222; Его же. Буряты Кудинской степной думы в XIX в.: социально-экономическое развитие и демографические процессы // Внутренняя Азия в геополитической и цивилизационной динамике: Егуновские чтения: материалы IV Междунар. науч.-практ. конф - Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2008. - С. 254-263; Его же. Бурятское казачество в XIX в.: динамика численности и демографические процессы // Казачество в истории России и пограничья. - Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2010. - С. 46-51; Его же. Буряты Бумалготоль-ского рода в середине XIX в.: проблема демографии семьи на материалах Селенгинской степной думы // Монгольский мир: новый век - новые вызовы. - Улан-Удэ: Бэлиг, 2011. - С.304-310.
Ханхараев Виктор Сафронович, кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории Бурятского государственного университета. 670000 г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24 а.
Khankharaev Victor Safronovich - candidate of historical sciences, associate professor, department of general history, Buryat State University. 670000 Ulan-Ude, Smolin str. 24 a.
УДК 947:321](571.54/55+571.6)
© О.П. Еланцева
Восточный институт в Верхнеудинске: страницы краткого пребывания
В статье рассматривается малоизученный период в истории Восточного института, связанный с его эвакуацией в 1905 г. из Владивостока в Забайкалье. Основой материала послужили впервые вводимые в научный оборот уникальные архивные документы: телеграммы, письма, резолюция студенческой корпорации Восточного института, протоколы заседаний правления института и др.
Ключевые слова: Восточный институт, высшее образование, история Дальнего Востока, история Забайкалья, русско-японская война, революция 1905-1907 гг., эвакуация, Верхнеудинск, Владивосток, министерство народного просвещения, региональная власть.
О.Р. Elantseva
The Oriental Institute in Verkhneudinsk: pages of short stay
The article considers a less-studied period in the history of the Oriental Institute in Verkhneudinsk. This period is connected with its evacuation from Vladivostok to Transbaikalia in 1905. The basis of the material is the unique archival documents, which have been first introduced in the scientific use. They are: telegrams, letters, the resolution of student's corporation of the Oriental Institute, protocols of board meetings of the Institute etc.
Keywords: the Oriental Institute, higher education, the history of the Far East, the history of Transbaikalia, the Russian-Japanese war, the Revolution of 1905-1907, evacuation, Verkhneudinsk, Vladivostok, Ministry of People’s education, regional authorites.
В 1899 г. на российском Дальнем Востоке появилось первое высшее учебное заведение -Восточный институт. Шестой год его существования, пришедшийся на время русско-японской войны и начало российской революции, стал, по оценке профессоров и преподавателей, «чрезвычайно тяжелым и характеризовался беспримерным стечением целого ряда неблагоприятных условий и обстоятельств, заставивших институт, поистине, бедствовать» [10, с. 127]. Особое место в этом ряду занимала эвакуация вуза в Забайкалье, частично отраженная в документах и материалах по истории Дальневосточного государственного университета [4, с. 40-41; 8, с. 108-116; 211-216] и в некоторых статьях [14]. К сожалению, ограниченный круг источников, используемых авторами, привел к появлению неточностей и ошибочных утверждений.
В основу положены впервые вводимые в научный оборот документы: телеграммы министра
народного просвещения, приамурского генерал-губернатора, директора Восточного института, его профессоров и студентов; докладные записки, письма, представления, резолюции, протоколы заседаний правления института1 [15, 20]; протоколы заседаний конференции Восточного института2, отчеты о его состоянии и деятельности [10, 12, 13]; газетные публикации 1905 г. [1-
3].
С началом русско-японской войны вероятность эвакуации этого учебного заведения активно рассматривалась на уровне Министерства народного просвещения (МНП), штаба Приамурского военного округа, Приамурского генерал-губернатора [15, л. 70-70 об., 115-115 об.; 20, л. 4-5, 31, 35 об.]. В обсуждениях, проходивших в Хабаровске летом 1905 г. с участием и.д. директора института Е.Г. Спальвина, эвакуация вуза была признана нецелесообразной, тем более что «в случае надобности воспитан-
