CC BY
151
Государ-с^^-ВеннЫй СоВетНиК, 2019 № 3
УДК 314.15
Н. П. Гончарова, А. А. Еремин, Е. В. Тарасова
Демографическая динамика и оценка результативности демографической политики в регионах России
Актуальность оценки результативности различных направлений государственной политики (в особенности - в демографической сфере) обусловлена неравномерностью демографического развития регионов страны и низкой степенью управляемости демографических процессов. Анализ региональных программ в сфере демографической политики показал, что в большинстве случаев ожидаемый результат реализации управленческих воздействий формулируется нечетко, что предопределяет невозможность его однозначной оценки по истечении срока реализации программы или отдельных ее этапов. Одним из возможных решений обозначенной проблемы может стать применение типологического подхода к оценке результатов демографической политики субъектов РФ. Применение типологического подхода к анализу особенностей демографического развития субъектов Российской Федерации имеет научную и управленческую ценность благодаря возможности рассмотрения вклада отдельных территорий в изменение демографического портрета страны, пространственные особенности и долгосрочные тенденции развития народонаселения. С целью типологического анализа демографического развития Росстат делит территории на шесть групп на основе компонентов изменения численности населения. Предложенная группировка является основой для оценки результативности реализуемой демографической политики.
Ключевые слова: демографическая политика, результативность, тип демографической ситуации, демографическая типология, естественный прирост, миграционный прирост, регионы России
N. P. Goncharova, A. A. Eremin, E. V. Tarasova
Demographic dynamics and assessment of the effectiveness of demographic policy in
the regions of Russia
The relevance of assessment of effectiveness of various directions of state policy (particularly in the demographic sphere) is caused by unevenness of demographic development of regions of the country and low degree of controllability of demographic processes. The analysis of regional programs in the sphere of population policy showed that in most cases the expected result of realization of administrative influences is formulated indistinctly that predetermines impossibility of its unambiguous assessment after the term of implementation of the program or its separate stages. Application of typological approach to assessment of results of demographic policy of territorial subjects of the Russian Federation can become one of possible solutions of the designated problem. Application of typological approach to the analysis of features of demographic development of territorial subjects of the Russian Federation has scientific and administrative value thanks to a possibility of consideration of a contribution of certain territories to change of a demographic portrait of the country, spatial features and long-term trends of development of the population. For the purpose of the typological analysis of demographic development the Federal State Statistics Service divides territories into six groups on the basis of components of change of population. The offered group is a basis for assessment of effectiveness of the realized population policy. Key words: demographic policy, effectiveness, type of a demographic situation, demographic typology, natural increase, migration gain, regions of Russia
No. 3
The State Counsellor, 2019
Введение
российской науке и управленческой
г\ Л практике наблюдается высокий интерес _1__Ук вопросам оценки результативности различных направлений государственной политики, в особенности - в демографической сфере. Актуальность этого направления обусловлена неравномерностью демографического развития регионов страны и низкой степенью управляемости демографических процессов. Неравенство демографических потенциалов выступает, с одной стороны, как последствие неоднородности экономико-географических условий развития локальных социумов, с другой стороны - как фактор, создающий предпосылки для экономического роста либо ограничивающий его возможности.
В мировой и отечественной науке наблюдается устойчивый рост интереса к проблемам территориальной дифференциации социально-экономического развития. Вопросам региональных особенностей социально-демографического развития в Российской Федерации посвящены труды Л.Л. Рыбаковского [11], В.Н. Архангельского, Н.Г. Джанаевой, В.В. Елизарова [2], Н.В. Зубаревич [6], С.В. Захарова, И.А. Даниловой, региональной дифференциации смертности - М.Б. Денисенко, О.И. Антоновой [1], миграции - Н.В. Мкртчяна, Л.Б. Карачури-ной [9], С.В. Рязанцева [13], демографическим типологиям - Г.М. Федорова [16; 23], О.Л. Рыбаковского [12], Т.Л. Бородиной [22], Т.Ю. Кузнецовой [7], А.А. Еремина [4], К.И. Дельвы [3], Ю.Н. Шабалиной [21] и др. В этих работах исследуются демографические различия субъектов Российской Федерации, дифференциация мер социально-экономической политики с учетом специфики региона.
Однако, при очевидном многообразии работ, посвященных динамике и современному состоянию демографических процессов в России и ее регионах, до сих пор остаются нерешенными следующие исследовательские вопросы, имеющие огромное значение для управленческой практики:
1. Как измерить результат демографической политики и отделить его от воздействия иных факторов (к примеру, половозрастной структуры населения)?
2. Какой результат демографической политики можно считать успешным?
3. Как при создании документов в сфере демографии сформулировать индикаторы соответствующих показателей, чтобы обеспечить
данному направлению государственном/региональной политики высокую результативность?
Материалы и методы
Началом построения современной системы управленческих воздействий в сфере народонаселения считается утверждение в 2007 г. Концепции демографической политики Российской Федерации до 2025 года [15]. Ее принятие стало стимулом к разработке в субъектах Российской Федерации региональных программ демографического развития, призванных не только решить региональные проблемы, но и увеличить вклад отдельных территорий в достижение более высоких результатов демографической политики в стране в целом [5]. В настоящее время как указанный федеральный документ, так и региональные программы и планы актуализируются и развиваются, в первую очередь, в русле национального проекта «Демография» [10].
Анализ региональных программ в сфере демографической политики показал, что в большинстве случаев ожидаемый результат реализации управленческих воздействий формулируется нечетко, что предопределяет невозможность его однозначной оценки по истечении срока реализации программы или отдельных ее этапов.
Одним из возможных решений обозначенной проблемы может стать использование типологического подхода к оценке результатов демографической политики субъектов Российской Федерации. Типологический подход широко применяется в социально-экономических исследованиях. Типология строится иерархически, с выделением базовых дифференцирующих признаков [8].
Результаты и обсуждение
Общей целью демографической политики является улучшение демографической ситуации, которое интерпретируется как рост численности населения или ее стабилизация при наличии естественного прироста и отсутствии миграционной убыли. Соответственно, сокращение численности населения, наличие естественной и/или миграционной убыли считаются нежелательными сценариями демографического развития.
Федеральная служба государственной статистики ежегодно публикует в бюллетене «Численность и миграция населения Российской Федерации» группировку субъектов Россий-
Государственный Советник, 2019
ской Федерации по степени влияния показателей естественного движения и миграции на изменение численности населения [20]. Рост или снижение численности населения могут быть достигнуты за счет различных сочетаний показателей естественного и миграционного прироста. Выделяют следующие типы демографического развития:
1 тип - увеличение численности населения за счет естественного и миграционного прироста;
2 тип - увеличение численности населения за счет превышения естественного прироста над миграционной убылью;
3 тип - увеличение численности населения за счет превышения миграционного прироста над естественной убылью;
4 тип - снижение численности населения за счет превышения миграционной убыли над естественным приростом;
№ 3
5 тип - снижение численности населения за счет превышения естественной убыли над миграционным приростом;
6 тип - снижение численности населения за счет естественной и миграционной убыли.
В данной типологии 1-3 типы характеризуются ростом численности населения, 4-6 типы - сокращением численности населения.
В Российской Федерации в течение ряда лет фиксируется позитивная тенденция соотношения компонентов изменения численности населения, однако для регионов и федеральных округов страны характерна высокая степень неоднородности демографического развития. В целях сравнительного анализа в таблице представлены данные о распределении территорий Российской Федерации по типам демографического развития в 2008, 2011, 2014, 2017 гг.
Таблица
Распределение субъектов Российской Федерации по типам демографического развития в 2008, 2011, 2014, 2017 гг. (составлено по [17-20])
Субъект РФ 2008 2011 2014 2017
Центральный федеральный округ
Белгородская область 3 3 3 5
Брянская область 5 6 6 6
Владимирская область 5 6 6 6
Воронежская область 5 5 3 5
Ивановская область 5 5 6 6
Калужская область 5 5 3 5
Костромская область 6 6 5 6
Курская область 5 5 5 6
Липецкая область 5 6 5 6
Московская область 3 3 3 3
Орловская область 5 5 6 6
Рязанская область 5 5 5 5
Смоленская область 5 5 5 5
Тамбовская область 5 5 5 5
Тверская область 5 5 6 6
Тульская область 5 5 5 5
Ярославская область 5 3 5 5
г. Москва 3 1 1 1
Северо-Западный федеральный округ
Республика Карелия 5 6 6 6
Республика Коми 6 4 4 6
Ненецкий авт. округ 2 1 1 2
Архангельская область без Ненецкого авт. округа 6 6 6 6
Вологодская область 5 5 6 6
Калининградская область 5 3 3 3
Ленинградская область 5 3 3 3
Мурманская область 6 6 4 6
No. 3
The State Counsellor, 2019
Новгородская область 5 5 6 6
Псковская область 6 5 6 6
г. Санкт-Петербург 3 3 1 1
Южный федеральный округ
Республика Адыгея 3 3 3 3
Республика Калмыкия 4 4 4 4
Республика Крым н/д н/д н/д 3
Краснодарский край 3 3 1 3
Астраханская область 1 1 1 4
Волгоградская область 6 6 6 6
Ростовская область 5 6 5 5
г. Севастополь н/д н/д н/д 3
Северо-Кавказский федеральный округ
Республика Дагестан 2 2 2 2
Республика Ингушетия 1 1 1 1
Кабардино-Балкарская Республика 2 4 2 2
Карачаево-Черкесская Республика 4 4 4 4
Республика Северная Осетия-Алания 4 4 2 4
Чеченская Республика 2 2 2 2
Ставропольский край 3 3 1 4
Приволжский федеральный округ
Республика Башкортостан 3 4 2 6
Республика Марий Эл 6 6 4 6
Республика Мордовия 6 6 5 5
Республика Татарстан 3 1 1 1
Удмуртская Республика 6 4 2 6
Чувашская Республика 5 6 4 6
Пермский край 6 6 2 6
Кировская область 6 6 6 6
Нижегородская область 5 5 5 5
Оренбургская область 6 6 4 6
Пензенская область 5 6 5 6
Самарская область 5 5 3 6
Саратовская область 5 6 5 6
Ульяновская область 5 6 6 6
Уральский федеральный округ
Курганская область 5 6 6 6
Свердловская область 5 3 1 5
Ханты-Мансийский авт. округ 1 1 2 2
Ямало-Ненецкий авт. округ 2 1 2 2
Тюменская область без авт. округов 1 1 1 1
Челябинская область 5 3 1 6
Сибирский федеральный округ
Республика Алтай 1 2 1 2
Республика Бурятия 2 4 2 2
Республика Тыва 2 2 2 2
Республика Хакасия 1 4 1 6
Алтайский край 6 6 6 6
Забайкальский край 4 4 4 4
ГосУдаВ'С^^ВеннЫй СоВетниК, 2019 № 3
Красноярский край 5 1 1 1
Иркутская область 6 4 4 4
Кемеровская область 5 6 6 6
Новосибирская область 3 3 1 3
Омская область 6 4 1 6
Томская область 3 1 1 4
Дальневосточный федеральный округ
Республика Саха (Якутия) 4 4 2 2
Камчатский край 4 4 4 1
Приморский край 6 5 6 6
Хабаровский край 5 5 4 6
Амурская область 6 6 6 6
Магаданская область 6 6 4 6
Сахалинская область 6 6 4 1
Еврейская авт. область 5 6 6 6
Чукотский авт. округ 4 1 4 4
Анализ исторической динамики типов демографического развития показал, что для ряда субъектов Российской Федерации характерно отсутствие стабильности, выражающееся в переходе в другие категории (в том числе неоднократном), при этом динамика может быть как восходящей, так и нисходящей. Данное обстоятельство требует дополнения имеющейся типологии понятием устойчивости типа демографического развития.
Под устойчивым типом демографического развития понимается ситуация, когда его изменение в течение рассматриваемого периода не происходило, или если на фоне стабильного состояния демографических показателей в течение рассматриваемого периода встречаются единичные отклонения от преобладающего типа демографического развития, не относящиеся к последнему году. К неустойчивому типу демографического развития относят территории, которые в силу ярко выраженных отклонений от исходного типа демографической ситуации нельзя включить в группу территорий стабильного типа [14].
Представленные данные показывают, что в стране не так уж много территорий с восходящим типом демографической динамики. В рассматриваемый период их насчитывается всего 10. При этом важно отметить, что сложность и значимость этого перехода была не везде одинакова. Есть основания полагать, что наиболее легким в достижении является переход к более высокому типу внутри группы территорий с растущим населением или с убывающим населением (от 3 к 1, от 6 к 4). Так, г. Москва, г. Санкт-Петербург и Республика Татарстан, уже находясь в группе территорий с растущим на-
селением, перешли от типа 3 к типу 1. Внутри группы территорий с убывающим населением перешли к более высокому типу (предполагающему наличие прироста по одному из компонентов изменения численности жителей) Республика Мордовия, Иркутская область. Более сложным был переход из группы территорий с убывающим населением в группу с растущим населением (от типов 4-6 к типам 1-3), который осуществили Калининградская и Ленинградская области, Красноярский край, Республика Саха (Якутия), Камчатский край, Сахалинская область.
Нисходящая динамика свойственна 16 субъектам Российской Федерации. При этом для Белгородской и Астраханской областей она выражается не просто в переходе к типу более низкого уровня, но и в переходе из группы территорий с растущим населением в группу с населением убывающим. Для Ханты-Мансийского автономного округа понижение выразилось в переходе от типа 1 к типу 2. Остальные 13 регионов в связи с ухудшением демографической ситуации перешли от типа 5 к типу 6.
Для 20 субъектов Российской Федерации характерна стабильность типа демографической ситуации, но устойчивость этого показателя не всегда можно рассматривать как положительное явление. Позитивной чертой является длительная приверженность 1, 2 или 3 типу демографической ситуации, которые отличаются растущим населением. Такие характеристики присущи Республике Адыгея, Тюменской области (тип 1), Республике Дагестан, Чеченской Республике, Республике Тыва (тип 2), Московской области (тип 3).
Сложнее давать оценку регионам, которые в течение ряда лет относятся к типам 4 или 5 - теряют население за счет естественной убыли или миграции, но не опускаются до типа 6. В рассматриваемый период такой тип стабильности продемонстрировали Республика Калмыкия, Карачаево-Черкесская Республика, Забайкальский край (тип 4), Рязанская, Смоленская, Тамбовская, Тульская, Нижегородская области (тип 5).
Самым негативным сценарием является устойчивая принадлежность к типу 6 (убыль за счет всех компонентов изменения численности населения). Она свидетельствует не только о неблагоприятном соотношении объективных факторов, но и о недостаточности мер демографической политики, невозможности преодолеть демографическое неблагополучие. В рассматриваемый период приверженность типу 6 сохраняли Амурская, Архангельская, Волгоградская, Кировская области, Алтайский край.
Число территорий с нестабильным типом демографической ситуации достаточно велико. Разнонаправленные переходы между типами демографической ситуации, из группы регионов с растущим населением в группу с убывающим населением и обратно свойственны 36 субъектам Российской Федерации.
Заключение
Применение типологического подхода к анализу результативности демографической политики регионов имеет как научную, так и управленческую ценность, поскольку позволяет рассмотреть вклад отдельных территорий в изменение демографического портрета России, пространственные особенности и долгосрочные тенденции развития народонаселения. Однако данный критерий оценки не может быть единственным, поскольку изменение типа демографической ситуации (либо ее стабилизация) могут объясняться различными факторами, не связанными напрямую с результативностью применяемых мер государственной политики. Поэтому при оценке результативности демографической политики индикатор типа демографической ситуации должен быть дополнен другими критериями, позволяющими в комплексе более точно оценить причинно-факто-рые механизмы происходящих изменений.
Благодарности
Работа подготовлена при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований, проект N0. 17-03-00350 «Методика оценки результативности демографической политики».
ЛИТЕРАТУРА
1. Антонова О.И. Региональная дифференциация смертности от внешних причин // Вопросы статистики. 2007. No. 10. С. 17-22.
2. Архангельский В.Н., Джанаева Н.Г., Елизаров В.В. Региональные различия рождаемости на Дальнем Востоке // Уровень жизни населения регионов России. 2017. No. 2 (204). С. 41-50.
3. Дельва К.И. Подходы к типологии демографической ситуации в регионах России // Демографическое образование и изучение народонаселения в университетах (Девятые Валентевские чтения): сборник статей и тезисов выступлений. М., 2017. С. 37-45.
4. Еремин А.А. Территориальные особенности демографического развития в Алтайском крае на современном этапе // Известия Алтайского государственного университета. 2013. No. 3-2 (79). С. 127-131.
5. Еремин А.А., Тарасова Е.В. Демографическая политика в Алтайском крае: этапы становления и современное состояние // Региональная демографическая политика. М., 2012. С.218-229.
6. Зубаревич Н.В. Социальная дифференциация регионов и городов // Pro et Contra. 2012. Т. 16. No. 4-5. С.135-152.
7. Кузнецова Т.Ю. Тенденции и факторы демографического развития в Балтийском регионе: региональный анализ // Региональные исследования. 2013. No. 3 (41). С. 50-57.
8. Максимова С.Г., Ноянзина О.Е., Гончарова Н.П. Социально-экономические критерии выбора стратегии социологического исследования регионов // Вестник Алтайского государственного аграрного университета. 2013. No. 4 (102). С. 117-121.
9. Мкртчян Н.В., Карачурина Л.Б. Миграция в Пермском крае: опыт анализа на региональном и муниципальном уровнях // Научные труды: ИНП РАН / Гл. ред. А.Г. Коровкин. М., 2009. с. 688-712.
10. Ростовская Т.К., Сигарева Е.П. Проблемы реализации государственных программ, связанных с демографическим и миграционным потенциалом // Государственный советник. 2019. No. 1 (25). С. 25-32.
11. Рыбаковский Л.Л., Савинков В.И., Кожевникова Н.И. Региональная динамика рождаемости и результативность демографической политики в России // Народонаселение. 2017. No. 4 (78). С. 4-18.
Государственный СоВетНиК, 2019 № 3
12. Рыбаковский О.Л., Мартыненко С.В. Типология регионов России по их вкладу в демографическое развитие страны в условиях глобализации // Сегодня и завтра Российской экономики. 2012. No. 53. С. 151-154.
13. Рязанцев С.В. Внутренняя миграция населения в России: региональные особенности и перспективы // Народонаселение. 2004. No. 3 (25). С. 106-115.
14. Сапегина Н.В., Тарасова Е.В. Внутрирегиональная дифференциация демографических процессов в Алтайском крае на рубеже ХХ - XXI вв. // Проблемы аграрного и демографического развития Сибири в XX - начале XXI в. Новосибирск, 2014. С. 224-227.
15. Указ Президента РФ от 09.10.2007 No. 1351 «Об утверждении Концепции демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года». URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW_71673/ (дата обращения 20.07.2019).
16. Федоров Г.М. Об актуальных направлениях геодемографических исследований в России // Балтийский регион. 2014. No. 2 (20). С. 7-28.
17. Численность и миграция населения Российской Федерации в 2008 году: стат. бюлл. URL: http://www. gks.ru/bgd/regl/B09_107/Main.htm (дата обращения 20.07.2019).
18. Численность и миграция населения Российской Федерации в 2011 году: стат. бюлл. URL: http://www. gks.ru/bgd/regl/b12_107/Main.htm (дата обращения 20.07.2019).
19. Численность и миграция населения Российской Федерации в 2014 году: стат. бюлл. URL: http://www. gks.ru/bgd/regl/b15_107/Main.htm (дата обращения 20.07.2019).
20. Численность и миграция населения Российской Федерации в 2017 году: стат. бюлл. URL: http://www. gks.ru/bgd/regl/b18_107/Main.htm (дата обращения 20.07.2019).
21. Шабалина Ю.Н. Анализ тенденций демографической ситуации в Воронежской области на современном этапе // Государственный советник. 2014. No. 4 (8). С. 39-43.
22. Borodina T.L. Regional features of population dynamics in Russia in the post-Soviet period // Regional Research of Russia. 2017. Vol. 7. No 1. P. 10-22.
23. Fedorov G.M. Demographic situation and demographic security in the regions of Russia's western borderlands. Baltic Region. 2018. Vol. 10. No. 3. P. 119-135.
REFERENCES
1. Antonova O.I. Regional differentiation of mortality from external causes. Voprosystatistiki. 2007. no. 10. pp. 17-22. (in Russ.)
2. Arkhangelsky V.N., Dzhanaeva N.G., Elizarov V.V. Regional differences in fertility in the Far East. Living Standards and Quality of Life. 2017. no. 2 (204). pp. 41-50. (in Russ.)
3. Delva K.I. Approaches to the typology of the demographic situation in the regions of Russia. Demographic education and the study of population in universities (Ninth Valentei readings): a collection of articles and theses of speeches. Moscow, 2017. pp. 37-45. (in Russ.)
4. Eremin A.A. Territorial features of demographic development in the Altai Krai at the present stage. Proceedings of the Altai State University. 2013. no. 3-2 (79). pp. 127-131. (in Russ.)
5. Eremin A.A., Tarasova E.V. Demographic policy in the Altai Krai: the stages of formation and the current state. Regional demographic policy. Moscow, 2012. pp. 218-229. (in Russ.)
6. Zubarevich N.V. Social differentiation of regions and cities. Pro et Contra. 2012. vol. 16. no. 4-5. pp.135152. (in Russ.)
7. Kuznetsova T.Yu. Tendencies and factors of demographic development in the Baltic region: regional analysis. Regional Studies. 2013. no. 3 (41). pp. 50-57. (in Russ.)
8. Maximova S.G., Noyanzina O.E., Goncharova N.P. Socio-economic criteria for selecting a strategy for a sociological study of the regions. Bulletin of Altai State Agrarian University. 2013. no. 4 (102). pp. 117-121. (in Russ.)
9. Mkrtchyan N.V., Karachurina L.B. Migration in the Perm Krai: Analysis Experience at the Regional and Municipal Levels. Scientific Works: IEF RAS. Moscow, 2009. pp. 688-712. (in Russ.)
10. Rostovskaya T.K., Sigareva E.P. Problems of implementation of state programs related to the demographic and migration potential. The State Counsellor. 2019. no. 1 (25). pp. 25-32. (in Russ.)
11. Rybakovsky L.L., Savinkov V.I., Kozhevnikova N.I. Regional dynamics of fertility and the effectiveness of the demographic policy in Russia. Population. 2017. no. 4 (78). pp. 4-18. (in Russ.)
12. Rybakovsky O.L., Martynenko S.V. Typology of Russian regions on their contribution to the country's demographic development in the context of globalization. Today and Tomorrow of the Russian economy. 2012. no. 53. pp. 151-154. (in Russ.)
13. Ryazantsev S.V. Internal migration of the population in Russia: regional features and prospects. Population. 2004. no. 3 (25). pp. 106-115. (in Russ.)
14. Sapegina N.V., Tarasova E.V. Intraregional differentiation of demographic processes in the Altai Krai at the turn of the XX - XXI centuries. Problems of agrarian and demographic development of Siberia in the XX - the beginning of the XXI century. Novosibirsk, 2014. pp. 224-227. (in Russ.)
15. Presidential Decree of 09.10.2007 No. 1351 "On approval of the Concept of the demographic policy of the Russian Federation for the period up to 2025". Available at: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW_71673/ (accessed 20 July 2019) (in Russ.)
16. Fedorov G.M. On current directions of geodemographic research in Russia. Baltic region. 2014. no. 2 (20). pp. 7-28. (in Russ.)
17. Population size and migration in the Russian Federation in 2008: Statistical Bulletin. Available at: http://www. gks.ru/bgd/regl/B09_107/Main.htm (accessed 20 July 2019) (in Russ.)
18. Population size and migration in the Russian Federation in 2011: Statistical Bulletin. Available at: http://www. gks.ru/bgd/regl/b12_107/Main.htm (accessed 20 July 2019) (in Russ.)
19. Population size and migration in the Russian Federation in 2014: Statistical Bulletin. Available at: http://www. gks.ru/bgd/regl/b15_107/Main.htm (accessed 20 July 2019) (in Russ.)
20. Population size and migration in the Russian Federation in 2017: Statistical Bulletin. Available at: http://www. gks.ru/bgd/regl/b18_107/Main.htm (accessed 20 July 2019) (in Russ.)
21. Shabalina Yu.N. Analysis of trends in the demographic situation in the Voronezh region at the present stage. The State Councellor. 2014. no. 4 (8). pp. 39-43. (in Russ.)
22. Borodina T.L. Regional features of population dynamics in Russia in the post-Soviet period. Regional Research of Russia. 2017. vol. 7. no. 1. pp. 10-22.
23. Fedorov G.M. Demographic situation and demographic security in the regions of Russia's western borderlands. Baltic Region. 2018. vol. 10. no. 3. pp. 119-135.
Информация об авторах Гончарова Наталья Петровна
(Россия, Барнаул) Доцент, кандидат социологических наук, заведующий кафедрой государственного и муниципального управления
Алтайский филиал Российской Академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации E-mail: [email protected]
Еремин Алексей Алексеевич
(Россия, Барнаул) Кандидат географических наук, доцент кафедры экономической географии и картографии; доцент кафедры государственного и муниципального управления
Алтайский государственный университет; Алтайский филиал Российской Академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации E-mail: [email protected]
Тарасова Елена Владимировна
(Россия, Барнаул) Доцент
Кандидат исторических наук, научный сотрудник отдела сопровождения научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ Алтайский государственный университет E-mail: [email protected]
Information about the authors
Natalia P. Goncharova
(Russia, Barnaul) Assistant Professor, PhD in Sociological Sciences, Head of the Department of Public and Municipal Administration
The Altai Branch of Russian Academy of National Economy and Public Administration E-mail: [email protected]
Alexey A. Eremin
(Russia, Barnaul) PhD in Geographical Sciences Associate Professor at the Department of Economic Geography and Cartography; Associate Professor at the Department of Public and Municipal Administration Altai State University; Altai Branch of Russian Academy of National Economy and Public Administration E-mail: [email protected]
Elena V. Tarasova
(Russia, Barnaul) Assistant Professor PhD in Historical Sciences Researcher of the Department of Support of Research, Developmental and Technological Works Altai State University E-mail: [email protected]
