CC BY
80
УДК 342.72
А. А. Рыжова
аспирант
Пензенский государственный университет, г. Пенза, Российская Федерация
ДЕЛО «Л ПРОТИВ MB»: АМЕРИКАНСКАЯ СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА РАЗРЕШЕНИЯ СПОРОВ В СФЕРЕ РЕПРОДУКЦИИ ЧЕЛОВЕКА
Аннотация. В статье анализируются правовые позиции, изложенные в решении Верховного суда Нью-Джерси по делу «ЛВ против МВ». Спор заключался в использовании эмбрионов, созданных супругами для прохождения процедуры искусственного оплодотворения, но впоследствии прекратившими супружеские отношения. Суд выделил конституционный аспект данного спора, согласившись, что каждый из супругов обладает правом на неприкосновенность частной жизни, но с учетом своих репродуктивных интересов. Суд установил, что женщина имеет более значимый интерес в контроле над судьбой эмбрионов, поскольку брак с мужчиной расторгнут. В результате ей было разрешено их уничтожить. В статье также проанализировано Кассационное определение Нижегородского областного суда от 18 марта 2008 г. № 33-1180/08, касающееся решения вопроса об отцовстве в результате искусственного оплодотворения после фактического прекращения супружеских отношений.
Ключевые слова: репродуктивные технологии, судебная практика, JB против МВ, право на неприкосновенность частной жизни.
A. A. Ryzhova
Postgraduate student Penza State University, Penza, the Russian Federation
CASE «JB VS. MB»: AMERICAN JUDICIAL PRACTICE OF RESOLVING DISPUTES IN THE SPHERE OF HUMAN REPRODUCTION
Abstract. The article analyses the legal positions set forth in the decision of the New Jersey Supreme Court in the case of JB vs. MB. The dispute consisted in the use of embryos created by spouses for the procedure of artificial insemination, but later ceased marital relations. The court singled out the constitutional aspect of the dispute, agreeing that each of the spouses has the right to privacy, but taking into account their reproductive interests. The court found that a woman has a more significant interest in controlling the fate of embryos, as marriage with a man is terminated. As a result, she was allowed to destroy them. The article also analyzes the Cassation ruling of the Nizhny Novgorod Regional Court of March 18, 2008, № 33-1180 / 08, concerning the issue of paternity as result of artificial insemination after the actual termination of marital relations.
Key words: reproductive technologies, judicial practice, JB vs. MB, the right to privacy.
Репродуктивные технологии все больше внедряются в систему оказания специализированной медицинской помощи. В Российской Федерации базовые правовые основы указанной деятельности изложены в ст. 55 Федерального закона от 21.11.2011 г. № 323-ф3 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», в которой закрепляется общее понятие вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ), представляется общий их перечень, предусматриваются некоторые базовые правила осуществления некоторых из них. Сам же порядок использования ВРТ регулируется Приказом Минздрава России от 30.08.2012 г. № 107н.
В центре большинства ВРТ, имеющих наибольший этический интерес, находится эмбрион, а точнее его статус. Эмбрион - результат взаимодействия
двух человек: мужчины и женщины. Исходя из этого, любые споры, которые могут возникнуть вокруг эмбриона, возникают вокруг интересов двух человек. Российская судебная практика еще не так активна, что обусловлено отечественной мен-тальностью и отсутствием широкого распространения ВРТ [6]. В то же время это не означает, что отечественная юриспруденция не должна быть готова к разрешению конфликтных ситуаций и в рассматриваемом поле. В связи с этим наибольший интерес вызывает зарубежная практика. С учетом того, что наиболее либеральные правила осуществления ВРТ предусмотрены законодательством США, объяснимо, что самые громкие дела, освещаемые практически всеми странами мира, происходили именно там. Рассмотрим подробнее результаты одного судебного спора, получившего название как дело «ЛВ против МВ».
Данное дело рассматривалось в 2001 г. Верховным судом Нью-Джерси.
ЛВ и МВ поженились в феврале 1992 г., первая беременность закончилась выкидышем. После этого пара столкнулась с трудностями при зачатии и решила обратиться за специализированной медицинской помощью. Супруг не был бесплоден, но у второй половины были определенные проблемы при зачатии и вынашивании беременности. После проведенных консультаций пара решила обратиться в медицинский центр «СоорегСе^ег», чтобы попробовать искусственное оплодотворение т ийго.
Перед самой операцией супруги подписали форму согласия, в которой были особые отметки о судьбе лишних эмбрионов, а также общих прав на них в случае развода. ЛВ и МВ отказались от возможности контролировать их судьбу, владеть ими и распоряжаться.
Процедура оплодотворения произошла в мае 1995 г., в результате были произведены 11 эмбрионов, четыре из которых были подсажены в полость матки ЛВ, а семь заморожены. В марте 1996 г. у ЛВ родилась дочь. Кстати, в решении Верховного суда Нью-Джерси отмечается, что из отчета клиники так и не ясно, зачатие произошло благодаря искусственному оплодотворению или естественному половому акту. Однако уже в сентябре 1996 г. супруги подали на развод. Именно после этого женщина уведомила бывшего супруга, что она хотела бы оставить замороженные эмбрионы, на что мужчина ответил категорическим отказом.
В ноябре 1996 г. одновременно с жалобой на развод ЛВ запросила судебное распоряжение на осуществление единоличного контроля над судьбой эмбрионов (в конечном итоге она заявила о своем намерении их уничтожить). После этого были предъявлены иски (в том числе встречные). Каждый из них утверждал, что до развода имели место договоренности, о которых каждый после развода «подзабыл» [10].
В сентябре 1998 г. было вынесено окончательное решение о разводе, где судьба эмбрионов так и не была определена. Вскоре после этого суд первой инстанции вынес официальное решение, согласно которому процесс оплодотворения связан был именно с фактом супружества. С учетом того, что МВ был отцом ребенка (мог стать им и в будущем) и выдвигал свои требования только для того, чтобы пожертвовать эмбрионы другой паре (либо использовать их для реализации репродуктивных запросов с новой супругой), суд постановил, что именно женщина имеет наибольший интерес в данном деле. Суд уточнил контекст создания «лишних» эмбрионов - рождение ребенка в брачных отношениях. Цель была достигнута, а сами супруги прекратили свои официальные отношения, значит, цель создания эмбрионов была достигнута [2].
В своей жалобе МВ требовал защиты своих конституционных прав: права на размножение, права на равную защиту закона (апеллянт указывал на дискриминацию по половому признаку). Кроме того, было заявлено о нарушениях процессуального законодательства.
Верховный суд Нью-Джерси осуществил подробный разбор принятых решений другими инстанциями по аналогичным спорам. Поскольку был поднят
вопрос о конституционной защите, суд выделил конституционное измерение проблематики, установив, что спор происходит вокруг двух основных прав: права на размножение и права на отказ от деторождения [7]. Каждое приведенное право черпает себя в праве на неприкосновенность частной жизни. При этом были сделаны ссылки на решения Верховного суда США, которые отражали тот или иной аспект конституционной защиты репродуктивных процессов [8]. В частности, дело «Роу против Уэйда», которое касалось антиабортного законодательства.
В судебной инстанции анализировались интересы бывших супругов. Так, было подчеркнуто, что приоритет прав женщины не будет серьезным нарушением прав ее бывшего супруга, поскольку он сохраняет право иметь собственных детей [9]. С другой стороны, реализация мужчиной своих репродуктивных запросов с помощью замороженных эмбрионов может привести к рождению биологического ребенка JB против ее воли. Даже если бывшая супруга будет освобождена от финансовых и опекунских обязательств, тот факт, что ее ребенок будет жить в чужой среде, «по понятным причинам неприемлем» [13].
Таким образом, суд установил, что принудительное исполнение предполагаемого обязательства по рождению ребенка нарушило бы конституционное право женщины на отказ от деторождения, тогда как разрешение на уничтожение эмбрионов не может нанести ущерб репродуктивным правам мужчины [12, c. 357]. Суд отверг претензии МВ на защиту конституционных интересов. Одновременно суд отверг и конституционные претензии женщины. Каждая из сторон ссылалась на нарушение 14 Поправки к Конституции США - требование о равной защите, которое трактуется в американской судебной практике достаточно широко. Но довод был особый, вытекающий как раз из американской доктрины защиты прав человека. Суд не может разрешать дело, исходя из конституционности действий сторон, поскольку оценке подвергается частный контракт с медицинской клиникой, что не следует расценивать как проявление какой-то государственной политики [6]. В то же время суд подчеркнул, что заключение подобных договоров, предметом которых выступает рождение ребенка, противоречит государственной политике Нью-Джерси и не имеет юридической силы. В решении подчеркивается: «Хотя данное дело не решено по конституционным мотивам, конституционные принципы являются основой государственной политики». Суд также установил, что, поддерживая требования заявительницы, суд исходит из того, что эмбрионы должны быть уничтожены [11].
Анализ судебного дела позволяет сформулировать следующие общие выводы:
1. В деле «JB против MB» была осуществлена еще одна попытка поиска конституционных параметров регулирования репродуктивных процессов.
2. Каждая из сторон при выражении несогласия с позицией противоположной стороны ссылалась на конституционные правомочия, вытекающие из провозглашенного в решениях Верховного суда США права на неприкосновенность частной жизни, что характерно и для практики Европейского Суда по правам человека [1].
3. Верховный суд Нью-Джерси весьма аккуратно отнесся к формулированию конституционных ценностей в рассматриваемом деле. В то же время суд признал, что и мужчина и женщина при разрешении споров в репродуктивной сфере могут апеллировать к обязательствам государства по защите конституционных ценностей.
4. Государственная семейная политика должна основываться на «конституционном измерении», толковать которое уполномочена высшая судебная инстанция.
Следует отметить, что в Российской Федерации также рассматривалось судебное дело, связанное с реализацией репродуктивных запросов бывших супругов [3].
Фабула дела заключалась в том, что мужчина и женщина, находясь в официальных брачных отношениях (с 1990 г.), испытывали трудности с зачатием ребенка (мужу был выставлен диагноз «бесплодие»). Они обратились в медицинскую клинику в 1997 г., чтобы пойти на искусственное оплодотворение спермой донора. Супруг трижды подписывал согласие на проведение соответствующих медицинских процедур. Однако попытки искусственного оплодотворения не имели успеха. В июне 2006 г. брак фактически распался: истец ушел к другой женщине. Однако ответчица обратилась в клинику в июле 2006 г., и операция оказалась удачной. Согласие супруга было подписано в мае 2006 г., то есть до ухода из семьи. Несмотря на это, мужчина не заявлял в клинику, что свое согласие считает отозванным, хотя знал, что женщина опять обратилась в медицинский центр. Кроме того, в обязательстве супругов указывалось, что супруги обязуются оплатить услугу в течение одного менструального цикла. Самое интересное, что суд значительное внимание уделил именно данному обстоятельству.
В это же время мужчина начал бракоразводный процесс, но в октябре 2006 г. выяснился факт беременности, что автоматически приостановило бракоразводный процесс. 3 апреля 2007 г. родился сын, который в соответствии с требованиями Семейного кодекса РФ получил запись об отцовстве истца. На основании судебного приказа мирового судьи с мужчины стали взыскиваться и алименты. Представители ЗАГСа указывали на п. 3 ст. 51 Семейного кодекса РФ. Все обстоятельства были выяснены при регистрации рождения ребенка: согласие на искусственное оплодотворение, наличие брачных отношений на момент рождения [5].
Мотивировочная часть судебного решения основана, прежде всего, на анализе положений договора. Суд подробно установил, что именно договор определяет обязательства медицинского центра. Конкретный вид медицинских услуг обозначен в заявлении пациента, являющимся одновременно и письменным согласием. Сроки оказания услуги определяются назначением лечащего врача. Вступление договора в силу устанавливается моментом поступления денежных средств на счет медицинской организации. А поскольку женщина оплатила услугу в июле 2006 г., в это время ей и была проведена процедура искусственного оплодотворения. Кстати, изначально договор заключался с одной клиникой, а процедура оплодотворения осуществлялась в другой. Истец указывал на это, как значимый факт, но суд его отверг: данные доводы «не являются основанием для удовлетворения исковых требований, поскольку в соответствии со ст. 51 СК РФ, лица, состоящие в браке и давшие свое согласие в письменной форме на применение метода искусственного оплодотворения или на имплантацию эмбриона, в случае рождения у них ребенка в результате применения этих методов записываются его родителями в книге записей рождений».
Областная судебная инстанция согласилась с доводом районного суда, что буквальное толкование текста заявления-обязательства позволяет его трактовать как бессрочное: «Фраза, на которую ссылается Ф.С.В., имеет отношение к оплате процедуры ИОСД, а не сроку действия согласия» (речь шла об одном менструальном цикле).
В приведенном деле настораживает то, что суд не стал апеллировать к каким-либо конституционным ценностям, хотя именно они должны были быть предметом судебной оценки.
Во-первых, налицо факт принудительного отцовства. Международная практика четко исходит из того, что репродуктивные права включают в себя не только позитивные элементы, но и отказ от деторождения как элемент сознательного поведения. Ссылка суда на бессрочность обязательства супругов о признании будущих родительских отношений вряд ли можно признать отвечающей принципам конституционного регулирования основных прав граждан. Фактические обстоятельства могут быть разными. Семья может распасться задолго до
юридического факта расторжения брака. Цель обязательства - появление ребенка в конкретной семье, где равную ценность приобретают как материнство, так и отцовство. Женщина прекрасно знала, что семейные отношения, по сути, прекращены, и после этого она обратилась в медицинскую организацию за специализированной помощью. В данном случае, как минимум, можно говорить о злоупотреблении правом.
Во-вторых, в рассматриваемом деле должно было быть оценено право на неприкосновенность частной жизни, причем как мужчины, так и женщины. Отталкиваясь от дела «JB против MB», можно увидеть, что произошел конфликт права женщины на деторождение (как элемент права на неприкосновенность частной жизни) и права мужчины на отказ от деторождения (также элемент указанного права). Исходя из материалов дела, женщина не была бесплодной и могла реализовать свои репродуктивные запросы в другом браке, в то время как мужчина был лишен этой возможности в рамках естественного процесса. Данной особенности не была дана оценка в судебной инстанции.
В-третьих, следует указать на общую тенденцию. К сожалению, российские суды весьма неохотно применяют Конституцию РФ при разрешении конкретных споров. Уж тем более они ее не применяют в делах, в которых предметом рассмотрения выступают столь «чувствительные» темы, связанные с репродуктивными процессами человека.
В-четвертых, необходимо было выделить принципы государственной семейной политики, которая основывается не только на тотальном следовании интересам ребенка. Суд вычленил только один факт - появление несовершеннолетнего субъекта, но абсолютно проигнорировал предшествующие обстоятельства. В этой части следует согласиться с К.А. Кириченко: «Таким образом, уже сейчас можно говорить о наличии в российском законодательстве пробелов в части, касающейся изменения семейного положения сторон или иных существенных обстоятельств в ходе лечения, а также о необходимости дальнейшего совершенствования норм, регламентирующих отношения, складывающиеся в процессе применения вспомогательных репродуктивных технологий» [4].
Следует признать, что российское семейное законодательство заметно отстает в порядке регулирования родительских отношений, возникающих в результате репродуктивных технологий. Судебная практика также не отличается поиском конституционного направления развития государственной политики в области защиты репродуктивных прав. Налицо формальное толкование письменных обязательств, которые берут на себя потенциальные родители при обращении за медицинской помощью. Однако результатом практически каждой репродуктивной технологии выступает ребенок, которого не следует оценивать с точки зрения потребительских денежных отношений. По-видимому, в решении поднятых вопросов окончательное слово должно принадлежать российскому законодателю.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Гландин С.В. О статусе эмбриона человека в свете права на уважение личной и семейной жизни в европейском и российском праве / С.В. Гландин // Закон. — 2014. — № 4. — С. 136-141.
2. Дружинина Ю.Ф. Правовой режим эмбриона in vitro / Ю.Ф. Дружинина // Журнал российского права. — 2017. — № 12. — С. 129-140.
3. Кассационное определение Нижегородского областного суда от 18 марта 2008 г. № 33-1180/08 / Правовой Сервер КонсультантПлюс [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http: // www.consultant.ru/ (дата обращения 20.01.2018).
4. Кириченко К.А. Споры о правах на репродуктивный материал: анализ судебной практики / К.А. Кириченко // Вестник НГУ. Серия: Право. — 2010. — Т. 6., № 1. — С. 68-78 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: / https://nsu.ru/xmlui/bitstream/ handle/nsu/3709/10.pdf (дата обращения 21.01.2018).
5. Романовская О.В. Законные представители в здравоохранительных правоотношениях / О.В. Романовская // Менеджер здравоохранения. — 2013. — № 11. — С. 34-43.
6. Романовская О.В. Конституционная правосубъектность граждан и современные биотехнологии / Г.Б. Романовский, О.В. Романовская // Вопросы правоведения. — 2013. — № 2. — С. 309-333.
7. Романовская О.В. Право на материнство в конституционном измерении / О.В. Романовская // Российская юстиция. — 2015. — № 5. — С. 59-63.
8. Романовская О.В. Правовые основы использования тела, органов и тканей умершего человека / О.В. Романовская // Менеджер здравоохранения. — 2013. — № 10. — С. 65-70.
9. Brief - NJ Establishes Standards for Embryo Disposition Disputes [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://biotech.law.lsu.edu/cases/cloning/JB_v_MB_brief.htm (дата обращения 21.01.2018).
10. J.B. v. M.B., 2001 WL 909294 (lower court is 331 N.J.Super. 223, 751 A.2d 613) (N.J.Super.A.D. Jun 01, 2000) [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https:// biotech.law.lsu.edu/cases/cloning/JB_v_MB.htm (дата обращения 21.01.2018).
11. Legal considerations for cryopreservation of sperm and embryos. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/12849802 (дата обращения 21.01.2018).
12. Oliphant R.E., Ver Steegh N. Family Law. АР, 2007. 506 р.
13. Reproduction - Pregnancy And Medical Developments [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://law.jrank.org/pages/9796/Reproduction-Pregnancy-Medical-Developments.html (дата обращения 21.01.2018).
14. Smith A. J.B. v. M.B. New Evidence That Contracts Need to Be Reevaluated as the Method of Choice for Resolving Frozen Embryo Disputes // North Carolina Law Review, 2003, № 81(2), pр. 878-1011.
REFERENSES
1. Glandin S.V. On the status of the human embryo in the light of the right to respect for personal and family life in European and Russian law. Zakon = Law, 2014, no. 4, pp. 136-141 (in Russian).
2. Druzhinina Iu.F. Legal regime of the embryo in vitro. Zhurnal rossiiskogo prava = Journal of Russian Law, 2017, no. 12, pp. 129-140 (in Russian).
3. Kassatsionnoe opredelenie Nizhegorodskogo oblastnogo suda ot 18 marta 2008 g. № 33-1180/08 (Cassation definition of the Nizhny Novgorod regional court of March 18, 2008 no. 33-1180/08). Available at: http: // www.consultant.ru/ (accessed 20.01.2018).
4. Kirichenko K.A. Disputes about the rights to reproductive material: analysis of judicial practice. Vestnik NGU. Seriia: Pravo = Bulletin of NSU. Series: Law, 2010, vol. 6, no. 1, pp. 68-78. Available at: https://nsu.ru/xmlui/bitstream/handle/nsu/3709/10.pdf (accessed 21.01.2018).
5. Romanovskaya O.V. Legal representatives in public health relations. Menedzher zdravookhraneniia = Manager of Health Care, 2013, no. 11, pp. 34-43 (in Russian).
6. Romanovskaya O.V., Romanovsky G.B. Constitutional legal personality of citizens and modern biotechnology. Voprosy pravovedeniia = Questions of law, 2013, no. 2, pp. 309-333 (in Russian).
7. Romanovskaya O.V. The right to motherhood in the constitutional dimension. Rossi-iskaia iustitsiia = Russian Justice, 2015, no. 5, pp. 59-63 (in Russian).
8. Romanovskaya O.V. The legal basis for the use of the body, organs and tissues of a deceased person. Menedzher zdravookhraneniia = Manager of Health Care, 2013, no. 10, pp. 65-70 (in Russian).
9. Brief - NJ Establishes Standards for Embryo Disposition Disputes. Available at: https: //biotech.law.lsu. edu / cases /cloning/JB_v_MB_brief.htm (accessed 21.01.2018).
10. J.B. v. M.B, 2001 WL 909294 (lower court is 331 N.J. Super. 223, 751 A.2d 613) (N.J.Super.A.D. Jun 01, 2000). Available at: https://biotech.law.lsu.edu/cases/cloning/ JB_v_MB.htm (accessed 21.01.2018).
11. Legal considerations for cryopreservation of sperm and embryos. Available at: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/12849802 (accessed 21.01.2018).
12. Oliphant R.E., Ver Steegh N. Family Law. АР, 2007. 506 р.
13. Reproduction - Pregnancy And Medical Developments. Available at: http:// law.jrank.org/pages/9796/Reproduction-Pregnancy-Medical-Developments.html (accessed 21.01.2018).
14. Smith A. J.B. v. M.B. New Evidence That Contracts Need to Be Reevaluated as the Method of Choice for Resolving Frozen Embryo Disputes // North Carolina Law Review, 2003, № 81(2), pp. 878-1011 (in English).
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Рыжова Анастасия Андреевна — аспирант, Пензенский государственный университет, 440026, г. Пенза, ул. Красная 40, Российская Федерация, e-mail: [email protected].
AUTHOR
Ryzhova Anastasiya Andreevna — Postgraduate student, Penza State University, 40 Krasnaya Street, Penza, 440026, the Russian Federation, e-mail: [email protected].
БИБЛИОГРАФИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ СТАТЬИ
Рыжова А.А. Дело «JB против MB»: американская судебная практика разрешения споров в сфере репродукции человека / А.А. Рыжова // Электронный научный журнал «Наука. Общество. Государство». — 2018. — Т. 6, № 1 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://esj.pnzgu.ru.
BIBLIOGRAPHIC DESCRIPTION
Ryzhova A. A. Case «JB vs. MB»: American judicial practice of resolving disputes in the sphere of human reproduction. Electronic scientific journal «Science. Society. State», 2018, vol. 6, no. 1, available at: http://esj.pnzgu.ru (In Russian).
