CC BY
25
ч.1. С.117-146.
25. Тетенькин А.В. К вопросу о культурных механизмах трансляции артефактов в культуре // Социогенез в Северной Азии: материалы 3-й всероссийской конференции, 29 марта
- 1 апреля, 2009 г. Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2009. С.37-43. 26. Хлобыстин Л.П. Древняя история Таймырского Заполярья и вопрос формирования культур севера Евразии. СПб., 1998. 341 с.
УДК 301; 947.084
ДЕЛЕГИТИМНЫЙ ОБЛИК СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ В ОБЩЕСТВЕННЫХ НАСТРОЕНИЯХ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ В ТЫЛУ
В.Ю.Титов1
Восточно-Сибирский институт экономики и права, 664050, г. Иркутск, ул. Байкальская, 258-а.
Российский государственный университет физической культуры, спорта и туризма, 664050, г. Иркутск, ул. Байкальская, 267.
Обоснована идея о наличии в общественном мнении советских граждан, проживающих на территории тыловых районов, делегитимных оценок, высказанных по вопросам социально-бытовой и коммунальной жизни. Эти оценки не носили характера пораженческих слухов, а, напротив, обогатили общество духовными и патриотическими настроениями. Раскрыто понятие делегитимность общественных настроений через примеры «политической сказки», «военного анекдота», десакральных выражений по отношению к представителям власти. Табл. 1. Ключевые слова: делегитимность веры; власть; протест; патриотические настроения.
DELEGITIMATE IMAGE OF THE SOVIET POWER IN PUBLIC ATTITUDES OF THE REAR DURING THE GREAT
PATRIOTIC WAR
V.Yu.Titov
East Siberian Institute of Economics and Law,
258A, Baikalskaya St., Irkutsk, 664050.
Russian State University of Physical Culture, Sport and Tourism,
267, Baikalskaya St., Irkutsk, 664050.
The paper proves the idea on the presence of deligitimate assessments of social and communal life in the public opinion of the Soviet citizens residing in the rear areas. These assessments were not defeatist rumors, but on the contrary, enriched the society with spiritual and patriotic sentiments. The concept of deligitimacy of public attitudes is disclosed through the examples of "political fairy tale", "war anecdote", desacral expressions in relation to the authorities. 1 tables. Key words: delegitimacy of faith; authority; protest; patriotic sentiments.
Гласное научное обоснование темы «Делегитим-ный облик советской власти» стал возможным в силу целого ряда законодательных инициатив, импульс развитию которых в 1988 г. дало постановление ЦК КПСС «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х начала 50-х годов»2. После чего начался процесс своеобразной либерализации советского исторического прошлого: переосмысление известных фактов, снятие запрета с закрытых тем. Во многом этому помогли решения XIX Всесоюзной конференции КПСС, которые предопределили развал СССР и начало пересмотра политической истории СССР, что, в частности, обострило актуальность изучения оппозиционно-протестных настроений в советском общественном мнении. Это подтверждалось публикациями в «Правдинских пятницах» института Марксизма-Ленинизма при ЦК КПСС, в газете «Правда» в 1988 - 1991 гг., в журналах «Огонек», «Наука и жизнь», «Коммунист».
Дефиниция - это специфический термин, обозначающий на языке юриста четкое толкование узкого вопроса согласно какой-то конкретной концепции, которая позволяет добиться единообразного при большом объеме разнообразных фактов.
1. Дефиниция «делегитимности общественных настроений» - понятие, позволяющее определить источники и методы исследования социально-экономических явлений, выявляющих негативные оценки общественности по отношению к внутренней политике государства.
2. С понятием «делегитимности общественных настроений» в истории Советского Союза первой половины ХХ в. теснейшим образом связана такая дефиниция, как «политическая сказка». Впервые факт фиксации этого явления и краткий набор вариантов, составляющих основу этой дефиниции, был дан в еженедельных отчетах ОГПУ в 1920-х гг., составлявшихся для Политбюро и в настоящее время хранящихся в фондах РГАСПИ. Под «политической сказ-
1Титов Владимир Юрьевич, кандидат исторических наук, доцент, эксперт по культурным ценностям Росохранкультуры,тел.: (3952) 740574, e-mail: t21aigin@rambler.ru
Titov Vladimir, Candidate of History, Associate Professor, Expert on cultural valuables of Russian protection of culture, tel.: (3952) 740574, e-mail: t21aigin@rambler.ru
2РГАНИ. Ф. 3. Оп. 103. Д. 161. Л. 22-23, 218-219. Подлинник. Машинопись.
кой» подразумевается наличие вымышленных фактов о вполне реальных событиях или конкретных исторических персонах. Самое интересное в данном понятии - изучение мотивов для появления в общественном мнении такой выдумки. Мотивы «политической сказки» могут быть поняты только в системе сюжетов, составляющих настроечный характер конкретных исторических событий: отражения факта наоборот, раскрытие социальных взаимоотношений представлениями лексикона «слухов и сплетен», интерпретация события через какой-то обряд. Обязательным атрибутом «политической сказки» является благополучный, с точки зрения желаний народных масс, исход дела. Это противоречило реальным представлениям о жизни, поэтому в общественном мнении возобладало такое явление, как анекдот.
3. Дефиниция «военного анекдота», связанного с делегитимностью облика власти, определяется следующими обстоятельствами: возвеличивание, если не обожествление, военных на фоне высмеивания и ругательства гражданских лиц из числа номенклатурных партийных руководителей. Такой анекдот всегда заканчивался вопросом о том, какую роль в победе над врагом сыграли «крючкотворцы» от номенклатуры.
Среди авторов, чьи работы произвели переворот в историческом мышлении, необходимо отметить статью акад. Г.Л. Смирнова «Время трудных вопросов»3 и статью А. Мещерякова «В защиту мещанства»4. В этих работах обосновывалось возникновение сталинизма и сопровождавших его репрессий. В данных работах репрессии рассматривались двояко: как принуждение общества со стороны власти и как незрелость общественного мнения, допустившего построение в стране репрессивной вертикали власти.
Десятью годами позже были высказаны мысли, аналогичные данному заключению, в статье И.В. Павловой «Механизмы политической власти в СССР в 2030-е годы» . Статья в завуалированной форме давала понять, что наличие критических замечаний в адрес советской государственности, которые имели место в общественных настроениях, были вызваны беспечностью бюрократической верхушки к реальным фактам искривления советского законодательства и неверием масс в возможность исправить эти несовершенства путем гласного их обсуждения. Такая формулировка являлась точным определением для «делегитимности общественных настроений» в советском обществе.
В новейшей отечественной историографии имеют место аналитические обобщения, позволяющие делать умозаключения и предположения об общей специфике протестных и оппозиционных настроений советских граждан, но нет детальных объяснений того, как происходило формирование подобных феноменов. По большей части предпосылками формирования
3Смирнов Г.Л. Время трудных вопросов. // «Правда». 1988. 30 сент.
4Мещеряков А. В защиту мещанства. // «Знание - сила». 1991. № 1. С. 71.
5Павлова И.В. Механизмы политической власти в СССР в
протестных и оппозиционных настроений являются: 1) озлобленность; 2) противопоставление своего внутреннего «я» всему тому, что ассоциируется с внешним негативом - государством, властью, законом; 3) недоверие представителям власти; 4) осознание бессилия что-либо изменить в системе взаимоотношений между гражданином и государством. В итоге, нецензурная характеристика действий представителей власти и изобличение конкретных советских руководителей в несоблюдении закона оставались единственным доступным способом высказать свой протест.
В этой связи тема делегитимного облика актуальна, особенно в годы Великой Отечественной войны, когда советский человек претерпевал любые лишения ради победы над врагом. Но в первые месяцы Великой Отечественной войны РККА («Красная Армия»), проявляя героизм и мужество, несмотря на упорство и желание остановить врага, отступала. Для многих, кто верил в несокрушимость советских войск, кто не сомневался в прижизненной святости вождя И.В. Сталина, военная катастрофа летом 1941 г. означала крушение прежних мировоззренческих ценностей.
Крушение иллюзий о непобедимости СССР не обязательно сопровождалось гласной критикой советского руководства. Часто это проявлялось в страхе перед грядущими событиями, которые заранее воспринимались обществом в негативной окраске. Например, Каннский горком ВКП (б) (Красноярский край) констатировал 26 июня 1941 г. следующие факты: в первые дни мобилизации в магазинах города образовались очереди за спичками, солью и продтоварами. В очередях идут разговоры о том, что спичек, соли, продтоваров опять не будет, как это имело место в 1940 г. Со счетов в сберегательных кассах за первые четыре дня войны население небольшого провинциального города сняло 144 тыс. руб. «В отдельных случаях в дни мобилизации имели место вражеские разговоры: Третьяков на водочном заводе (слесарь, бывший кулак) в разговоре с работницей Пановой заявил: «Когда Гитлер победит, будет лучше, потому что не будет колхозов, будет вольная торговля». Рогачев (лесозавод, только что отбывший срок заключения по 58 статье) в разговорах с рабочими сказал: Побьем коммунистов, лучше будет жить нам»6. Но нужно знать, что такие разговоры были единичными, чаще всего люди выражали недоумение по поводу отступления Красной Армии.
По замечанию Свердловского обкома ВКП (б), в массе случаев ни районные (т.е. в сельской местности), ни городские комитеты партии не принимали никаких мер к пресечению слухов по поводу причин военной катастрофы Красной Армии в первые недели войны. При сложившихся обстоятельствах секретари крайкомов считали такие разговоры «меньшим злом» и, по всей видимости, негласно признавали их нормой при сложившихся обстоятельствах7.
По наблюдению сотрудников НКВД, кругом «царило благодушие и беспечность», борьба с «шептунами
6ГАКК, П- ф. 26, оп. 3, д. 107, л. 88 - 89
и болтунами не велась». В разное время и в разных местах отделами НКВД принимались заявления о фактах распространения, как тогда было принято говорить, провокационных слухов с уклоном в сторону фашистской агитации. Но на практике между приёмом заявления и началом расследования лежала пропасть, названная обкомами «недопустимой медлительностью». В связи с этим, требовались специальные постановления о немедленном привлечении к самой суровой ответственности лиц, замеченных в распространении провокационных слухов8.
Для десакрализации периода Великой Отечественной войны не характерны так называемые "иждивенческие" мотивы, когда считалось неприличным жаловаться по материально-бытовым вопросам. В то же время, очень быстро возросла роль неизвестного события - сказки, которая заменила делегитим-ные моменты в общественных настроениях граждан. Это легко объясняется наивысшим напряжением духовных сил нации, вызванных эмоциональным возбуждением людей, поставленных перед угрозой выживания. Чаще всего политические сказки как элемент протеста встречались в сельской и прифронтовой местностях. В городе и на промышленных предприятиях мотивы политических сказок связывались с попытками публичного исполнения религиозно-культовых обрядов. Самой распространенной сказкой в последние годы войны и первые послевоенные месяцы был рассказ о вымышленном вопросе маршала Г.К. Жукова генералиссимусу И.В. Сталину: « Вы, Сталин, - говорил Жуков, - обещали после войны отменить колхозы. Почему не держите слово?».
На данное обстоятельство в годы войны указывала пресса. Исследуя репортажи о заседаниях трудовых коллективов на производстве и на селе, можно четко проследить, что момент некоторой надуманности (вымышленности), связанной с решением сложных социальных вопросов, стал превалировать в общественных настроениях9. Бороться с этим явлением обычными методами партийно-репрессивного контроля не представлялось возможным: слишком массовым был факт всевозрастающего вымысла на общественное мнение. Политбюро решило усилить контроль общественности над тенденциями, которые способствовали увеличению выдуманных фактов и провоцировали «вражеские разговоры и конфликтные ситуации». Социально-бытовые темы «сказок» отда-
8ЦДООСО, ф. 4, оп. 36, д. 86, л. 23 - 24. «Наиболее подготовленные агитаторы формировались в городах.... В деревнях, - писалось в одном из отчётов, - несмотря на все наши попытки, таких квалифицированных, хороших коллективов агитаторов не сложилось, за редким исключением. Это серьёзно отразилось на моральном состоянии» деревенских жителей (Там же, оп. 4, д. 167, л. 2.). Нельзя сказать, что в деревнях чувство патриотизма выражали меньше, чем в городах. Но, так сказать, серьёзной, осознанной симпатии к коммунизму селяне не стремились выражать. Примечательно, что в годы войны стенограммы и отчёты на эту тему носили сдержанный, если не сказать завуалированный, характер (Там же, л. 8).
9Задачи районной промышленности // Вечерняя Москва 15 сент. 1942. №217.
вали на откуп советам, о чем 18 ноября 1941 г. заявил председатель исполкома Ленинградского совета депутатов трудящихся П. Попков в интервью газете «Известия»10. В своем выступлении о важнейшей роли согласительных мероприятий, направленных на решение конфликтных ситуаций, Попков подчеркнул, что «трудовые коллективы должны всемирно помогать правительству, разбирать социальные проблемы и влиять на настроения страны»1 .
В общественных настроениях подобные инициативы вызвали чувства сродни своеобразной рокировке в отношении принципов субординации общества к представителям власти. Роль партийного функционера в негативном свете противопоставлялась положительной роли военного командира.
Отражением такого противостояния стал анекдот, получивший широкое распространение в годы войны. «В приемной Сталина стоит маршал Жуков и ждет аудиенции. Спустя некоторое время, выходя из кабинета Сталина, он ворчит себе под нос: - Вот усатая сволочь! До чего страну довел!- Поскребышев услышал это и тут же донес Сталину. Сталин вызывает Жукова. - Вы кого это имели в виду, товарищ Жуков? - Я имел в виду Гитлера, товарищ Сталин. - А вы кого имели в виду, товарищ Поскребышев?»12. В данной интерпретации народная молва противопоставила военного, с именем которого связывались наиболее авторитетные победы, и чиновника - крючкотворца, который ассоциировался, в представлении народа, с легкой жизнью. Еще более колоритный пример, характеризующий протест страны против партноменклатуры зафиксировали информаторы НКВД в конце войны, что нашло отражение в анекдоте об ордене сучьей славы. «Идет солдат по городу, на груди звенят ордена. Навстречу ему вышла проститутка в обнимку с работником обкома и спрашивает: - Солдат, мне выдали орден сучьей славы, а я не знаю, где мне его носить. Солдат отвечает: - Носят награды на том, чем Родину защищал. Я, вот, грудью защищал. - А ты чем защищала? Проститутка, немного замявшись, отвечает: -Ну, вообще, я найду на чем носить, а вот ему (указывает на обкомовского работника), куда цеплять-то?»13. В данном случае возросла степень негативизма по отношению к лицам, отсидевшимся в тылу, по причине возросшего авторитета военных, такие лица ассоциировались с партийными работниками. Народная молва имела свою аргументацию такого ассоциативного ряда: негативизм к партийным функционерам был вызван расхожим мнением о крупных «пайковых» довольствиях, которые не доступны для простых смертных.
«Военные придут и наведут порядок!» - такой мотив имел широкое отражение в обсуждении утилитарных проблем хозяйственной и бытовой жизни, особенно в сельской местности. Так, высказывались устные
10Попков П. Советы и фронт // Известия. 18 нояб. 1941 .№272.
11 Попков П. Советы и фронт // Известия. 18 нояб. 1941 .№272.
12htpp // www.SvobodaNews.ru.
Динамика протестных настроений в 1940-е гг. по учету региональных обкомов и горкомов партии1
Причинно-следственные мотивы распространения делегитимных настроений Распределение количественного показателя по годам в процентах
1940 - 1941 1942 - 1944 1945 - 1948
Пораженческие слухи 7,5 16,6 18,1
Молодежные протесты (нежелание быть рабочими и колхозниками) 6 3 1,5
Разговоры, осуждавшие действия низовых органов власти, вызванные вмешательством во внутрихозяйственную деятельность трудовых коллективов 10,6 4,5 7,5
Протесты против репрессивного законодательства 15,1 6 3
Итого 39,2 30,1 30,1
протесты на коллективных собраниях против незаконного распоряжения колхозной собственностью, бесхозяйственности руководства в колхозах и на предприя-
н1 НВНННННИНВННВ^ННВННВ^ННННННИНМММ
тиях , нарушений устава колхоза и игнорирования
151 Н^^^Н^И^Н^^^^Ш
постановлений народного суда , заключения незаконных сделок в обход профкомов на предприятиях16. Субъективный характер таких настроений был очевиден, поэтому Верховный суд СССР рекомендовал ограничиваться против нарушителей закона и распространителей десакральных слухов штрафами и общественным порицанием17.
Историческая память подобных разговоров, возмущавших общественные настроения, оказалась очень долговечной. Партийным и советским органам не удавалось вплоть до начала 1960-х гг. ликвидировать их, что подтверждается публикациями в юридической периодической прессе.
В это же время людей, распространявших «пораженческие слухи», справедливо считали пособниками фашизма, льющих воду на мельницу врага, и поэтому в годы войны возрос негласный ценз аргументации для высказывания критических замечаний в адрес представителей власти. Если в первые недели войны воображаемые представления об ужасах войны превалировали в общественных настроениях, то уже с начала 1942 г. люди стали высказывать критику по конкретным обстоятельствам, вызывавших негативные оценки правительственной политики.
Так, на протяжении 1942 - 1943 гг. население крупных сибирских городов, в которые были определены на эвакуацию крупные промышленные предприятия, испытывали неудобства по поводу уплотнения жилплощади и вселения беженцев с Запада. Это сопровождалось нелицеприятными высказываниями об извечной бедности страны и неподготовленности во всем, что касается государственной политики. В Хата-
14Расследование преступлений, связанных с незаконным распоряжением колхозного имущества // Социалистическая законность 1956. №12. С. 57-58.
15Суд на страже интересов колхозников // Социалистическая законность 1961. №12. С. 37 - 38.
16Клименко Н. Сделки противозаконные в обход закону // Социалистическая законность 1958. №12. С. 39.
17Новицкий И. Сделки. Исковая давность. Госюриздат. С. 92 - 93.; Судебная практика Верховного суда СССР 1952. №11. С. 25.
18ГАНИИО, ф. 123, составлено на основе алфавитного
указателя постановлений Иркутского обкома ВКП (б).
гайском районе Красноярского края страх потерять жилплощадь из-за вселения эвакуированных побудил местное население прописывать к себе в квартиры родственников. Слухи о грядущем изъятии квартир в пользу эвакуированных достигли такого масштаба, что Красноярскому крайкому пришлось принимать постановление, запрещавшее прописку кого-либо, впредь
19| НН^^^ННВй
до следующего распоряжения . Но слухи, подогревавшие так называемые «чемоданные настроения», заставлявшие людей опасаться за судьбу своей жилплощади, не проходили. И это происходило несмотря на то, что 17 февраля 1942 г. Совнарком СССР опубликовал постановление «Об освобождении жилой площади местных советов и предприятий, занимаемой ранее рабочими и служащими, эвакуированными на Восток». Правительство официально гарантировало возвращение жилищной площади, временно изъятой у
граждан для лиц, эвакуированных из районов фа-
20|
шистской оккупации .
До февральского постановления Совнаркома подобные настроения наблюдались среди рабочих и служащих крупных сибирских городов. Но позже, после опубликования документа, «словно гора с плеч свалилась». Люди выражали благодарность советскому правительству за гарантию сохранения имущества и жилплощади. В Президиум Верховного Совета слались телеграммы, в которых люди писали, что «сейчас можно спокойно работать, так как я знаю, что о моем имуществе государство позаботилось и я имею возможность распоряжаться своим имуществом по усмотрению». По некоторым данным, ликвидация такого «чемоданного настроения» позволила сократить брак на производстве на 70%21.
Нередко люди высказывали свое отрицательное мнение в отношении того или иного партийного начальника только потому, что вокруг все говорили о бесконечных попытках низовой номенклатуры вмешаться в распределение продуктов питания по карточкам с 1942 по зиму 1945/46 гг. Такие нарушения, безусловно, были, но по негласной традиции они не афишировались, а порой «затирались» и не доводились до суда. В результате бездеятельности правоохранительных органов престиж советской власти к зиме 1946/1947 гг. в общественном мнении резко упал. На улицах появились надписи, расшифровы-
19ГАКК, ф. 17 оп. 1, д 646.
20ГАКК, Ф. 26. Оп. 3. Д. 423, л. 69.
21ГАКК, Ф. 26. Оп. 3. Д. 423, л. 69._
вавшие ВКП (б), как второе крепостное право (большевиков)22.
На самом деле реальные примеры вмешательства низовых партаппаратчиков в вопросы продуктового распределения были единичными, а слухи, пережевывающие имена тех, кто якобы «болел от обжорства», были массовыми. Весной 1951 г. секретарём ЦК М.А. Сусловым и министром МГБ В.С. Абакумовым было проведено расследование массовых случаев нецензурных высказываний в адрес представителей советской власти. По полученным данным Политбюро констатировало, что в обществе еще с конца войны накапливалось напряжение, связанное с устойчивым убеждением, что «все начальники и особенно номенклатурщики едят лучше», поскольку существовала система распределения пайков, окутанная загадочными недомолвками .
Потеряв терпение, ЦК и Совет Министров СССР поручили Госконтролю проводить постоянные «проверки по всем письмам и жалобам, поступающим от отдельных граждан по поводу злоупотреблений и нарушений советских законов»24. Такие термины, как «злоупотребления и нарушения», в пояснительной записке не раскрывались. Это давало повод проводить ревизии в любом месте и в любое время. Такой механизм работы был введен в практику постановлением Государственного Комитета Обороны 22 января 1944 г. об усилении борьбы с расхищениями и разбазариванием продовольственных и промышленных товаров .
Подводя итоги причин негативных оценок советской власти в общественных настроениях населения в годы войны, обратимся к статистическому материалу, составленному по данным алфавитного указателя жалоб в бывшем партийном архиве г. Иркутска (сейчас Государственный архив Новейшей истории Иркутской области).
Из данных таблицы видно, что наибольший пик протестных настроений наблюдался в самом начале войны (почти 40%) и был связан с перегибами на местах низовых органов советской власти и возмущением людей усилением репрессивного законодательства. Рост условного процентного показателя по первой графе «Пораженческие слухи» можно отнести к перестраховке на местах со стороны обкомовских работников.
Как минимум, третья графа (разговоры, осуждавшие действия низовых органов власти, вызванные вмешательством во внутрихозяйственную деятельность трудовых коллективов) и, с определенной долей допустимости, четвертая графа (протесты против репрессивного законодательства) могут быть отнесены к деятельности наркомата госконтроля. Это дает основание утверждать, что в войну почти половина постановлений обкома партии (46,7%) затрагивали социально острые, если не конфликтные, аспекты жизнедеятельности советских граждан. Сами граждане по-
22ГАКК, Ф. 26. Оп. 3. Д. 423, л. 69.
23ГАРФ, ф. Р - 8300, оп. 1, д. 63, л. 50.
24ГАРФ, ф. Р - 8300, оп. 1, д. 63, л. 51.
лагали, что мотивами распространения негативных оценок против власти являются бесконечные злоупотребления со стороны начальников.
В первую очередь речь шла о трудовых конфликтах, провоцировавших рост числа нравственных обид, превращавших социальный негативизм в десакрали-зацию власти. Этот негативизм отмечали на всех ступенях трудовых конфликтов: во время разбора жалоб в профсоюзах и на общих собраниях трудовых коллективов, в арбитраже и в госконтроле, что достаточно подробно было освещено на страницах послевоенной юридической периодической прессы. Интенсивное нравственно-этическое саморазвитие людей в сочетании с неприятием тыловых начальников - воров, приводит нацию к увлечению православием в сельской местности, а в городе - к увлечению литературой и театром. В обществе стали проявляться симпатии к антирепрессивному мировоззрению. Это отчетливо заметили в Политбюро, когда стали обращать внимание на фразеологию, используемую в жалобах и письмах-прошениях на имя секретарей ЦК.
Например, нам удалось обнаружить в историографии работу: «Литературный фронт. История политической цензуры 1932-1946 гг.». Это сборник документов, где собраны примеры из наиболее выдающихся литературных произведений, критикующих не советский строй и действительность, а фразеологию, через которую общество воспринимало этот строй и власть.
В частности, Сталин, неоднократно замечавший интерес советской публики к критической фразеологии в литературе, искусстве и прессе, учинил разнос киноповести Довженко «Украина в огне» (1944) за такие фразы: герой повести Запорожец говорит партизанам:
«Попривыкли к классовой борьбе, как пьяницы к самогону! Ой, приведет она нас к погибели»26!
«Стараемся перехитрить друг друга, да все железной метлою, да каленым железом, да выкорчевываем все один другого на смех и глум врагам. Лишь бы линия была чиста, хоть и земля пуста» 7!
В специальном постановлении Политбюро было записано, что «Довженко позволяет себе глумиться над такими священными для каждого коммуниста и подлинно советского человека понятиями, как классовая борьба против эксплуататоров и чистота линии партии»28. Далее, в постановлении Политбюро обращалось внимание на слова-лозунги, еще более жестко оценивающие советскую власть. Например, «Броня тонка» - это выражение повторяется в киноповести Довженко несколько раз. Оно придумано Довженко для того, чтобы сказать: Советское государство не подготовилось к войне, и советский народ оказался безоружным»29.
26Литературный фронт. История политической цензуры 1932 - 1946 гг. / Редактор и составитель Д. Байрау, Д.Л. Бабичен-ко. // Сб. док. М., 1994. С. 112 - 113.
27 Там же.
28 Там же.
29Там же. С. 114.
В следующем абзаце постановления Политбюро подводился общий итог всей киноповести: «Довженко докатился до ... чудовищной клеветы на советский народ...»30. Впоследствии к критике протестной фразеологии в произведениях искусства, как к причине формирования антисоветского и антипартийного мнения не раз возвращались в своих выступлениях А.С. Щербаков, Г.М. Маленков. Практически все партийные руководители отмечали, что факты, о которых заявляли деятели культуры и литературы, были правдивыми, но представлялись они в негативном свете, а выводы, такие как «мы мало думаем о народе», превращали протестную фразеологию в открытую антисоветчину31.
Перечисленные обстоятельства не повлияли на чувства патриотизма и гражданского долга, но заставили людей пересмотреть свои взгляды на основные ценностные установки мировоззрения: роль Право-
30Литературный фронт. История политической цензуры 1932 - 1946 гг. / Редактор и составитель Д. Байрау, Д.Л. Бабичен-ко. // Сб. док. М., 1994. С. 117.
31Там же. С. 174.
славной церкви в обществе, отношение к литературе и искусству, понятия чести и достоинства. Эти обстоятельства стали особенно сильно влиять на общественные настроения в первые послевоенные годы. До окончательной победы над фашистской Германией Советское правительство не решилось предпринимать каких-либо репрессивных мер против фактов критики, заканчивающейся делигитимными оценками по поводу внутренней политики государства.
Тенденции, повлиявшие на рост делегитимных настроений советской общественности в годы войны, не привели к десакрализации власти в общественном сознании. В данном случае: десакрализация - это нецензурное и жаргонно-тюремное отношение не только к отдельным представителям власти, но и ко всем институтам государственности. Советский народ, в том числе проживавший в тыловых районах страны, остался верен своей стране, политическому режиму и понятию справедливости, с позиций которой происходила оценка поступков представителей власти на местах. Именно понятие «справедливости», в сочетании со слухами, интерпретировавшими сюжеты «политических сказок», создавали делегитимный облик советской власти.
УДК 378
САМОРАЗВИТИЕ ЛИЧНОСТИ СТУДЕНТА КАК НЕОБХОДИМОЕ УСЛОВИЕ ФОРМИРОВАНИЯ БУДУЩЕГО СПЕЦИАЛИСТА
Ж.Ю.Трифонова1
Национальный исследовательский Иркутский государственный технический университет, 664074, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
Актуальность проблемы саморазвития личности студента продиктована экономическими и социальными изменениями в обществе, новыми требованиями общества к выпускникам вузов. В статье рассматривается вопрос саморазвития личности студента в контексте гуманистической парадигмы при условии построения учебно-воспитательного процесса с позиции личностно-центрированного подхода. Библиогр. 10 назв.
Ключевые слова: гуманистическая парадигма; экзистенциализм; личность; развитие; личностно-центрированный подход; саморазвитие; фасилитация.
SELF-DEVELOPMENT OF STUDENT'S PERSONALITY AS A NECESSARY CONDITION OF FUTURE SPECIALIST
FORMATION
Zh.Y. Trifonova
National Research Irkutsk State Technical University, 83, Lermontov St., Irkutsk, 664074, Irkutsk.
The relevance of the problem of student's personality self-development is determined by economic and social changes in the society, new demands of the society for graduating students. The article discusses the issue of student's personality self-development in the context of the humanistic paradigm, provided the construction of the educational process from the perspective of a person-centered approach. 10 sources.
Key words: humanistic paradigm; existentialism; personality; development; personality-centered approach; self-development; facilitation.
Проблема развития личностных качеств молодого человека всегда была одной из основных проблем педагогики. Современное общество выдвигает перед образованием новые цели. «Большинство ученых се-
годня полагают, что кризис в России не экономический, а гуманистический, духовно-нравственный. Подрастает поколение уже с новым, сложившимся антигуманистическим опытом ..Эти результаты негатив-
Чрифонова Жанна Юрьевна, старший преподаватель кафедры английского языка, тел.: (3952) 405203. Trifonova Zhanna, Senior Lecturer of the Department of English language, tel. (3952) 405203.
