CC BY
183
УДК 341.3
DOI 10.24411/2078-5356-2018-10453
Чернявский Александр Геннадьевич Aleksandr G. Chernjavskii
доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры конституционного (государственного) и международного права
Военный университет Министерства обороны Российской Федерации (123001, Москва, ул. Б. Садовая, 14)
doctor of law, professor, professor of the department of constitutional (state) and international law Military university of the Ministry of defense of the Russian Federation (14 B. Sadovaya st., Moscow, Russian Federation, 123001)
E-mail: [email protected]
Олейник Сергей Александрович Sergey A. Oleynik
кандидат юридических наук, доцент кафедры интеллектуальных прав
Российский технологический университет - МИРЭА (119454, Москва, пр. Вернадского, 78)
сandidate of sciences (law), associate professor of the department of intellectual rights
Russian technological university - MIREA (78 Vernadsky av., Moscow, Russian Federation, 119454)
E-mail: [email protected]
Дефиниция «международный терроризм» в международном праве The definition of «international terrorism» in international law
В представленной статье автором исследованы некоторые аспекты дефиниции «международный терроризм» в международном праве, генезис данного противоправного явления, особенности международно-правового и законодательного закрепления противодействия терроризму на современном этапе развития общества.
Ключевые слова: международный терроризм, закон, право, общество, противодействие.
In this article the author considers some aspects of the definition of «international terrorism» in international law, the genesis of this illegal phenomenon, especially the international legal and legislative consolidation of counter-terrorism at the present stage of development of society.
Keywords: international terrorism, law, law, society, counteraction.
Терроризм на сегодняшний день является одним из наиболее опасных явлений современности, дестабилизирующих деятельность значительного числа государств и даже целых регионов, препятствующих функционированию институтов государства и общества.
© Чернявский А.Г., Олейник С.А., 2018
Все выше становится уровень технической оснащенности и финансовых возможностей существенного числа террористических (в т. ч. международных) организаций. В период глобализации, стирающихся традиционных государственных границ при перемещении в
числе иных финансовых и информационных потоков все более значимо проявляется транснациональный характер международных террористических организаций.
В существенной степени рассматриваемая ситуация может быть объяснена тем, что человеческий социум на настоящий период времени не выработал действенные механизмы борьбы с международным терроризмом. На сегодняшний день борьба с терроризмом представляется немыслимой без воплощения в жизнь принципов и норм международного сотрудничества и, прежде всего, неотвратимости ответственности за совершенное злодеяние.
Определение дефиниции, генезиса международного терроризма как противоправного явления будет являться серьезным шагом на пути выработки наиболее действенных механизмов борьбы с рассматриваемым противоправным явлением. Рассматриваемую проблему следует отнести к тем, разрешение которых будет иметь существенное практическое значение, повысит уровень законности в общемировом масштабе [1, с. 328, 331].
Внимание следует обратить и на то, что вопросы борьбы с международным терроризмом представляют собой не только проблемы правоприменительной практики. Они связаны с установлением сущностных характеристик этого явления, закономерностей возникновения и развития, разграничением с другими формами насилия, в том числе разграничения с военными конфликтами.
При этом международный терроризм представляет собой полиформатное противоправное явление, предопределяющее разнообразные подходы к его исследованию. Это проблематика и юридической квалификации, и установления социально деструктивных функций терроризма и многое другое.
Так, не выработано единое понимание относительно самого термина международный терроризм, отсутствует его законодательное закрепление, не выработаны критерии отнесения различных преступлений террористической направленности к категории международных.
Среди первых отечественных исследователей сущностной характеристики и места международных преступлений следует назвать А.Н. Трайнина, который, не конкретизируя исследуемое явление, а только лишь отсылая читателя к Конвенции о предупреждении и пресечении терроризма 1937 года, среди разнообразных правонарушений международного
характера выделял также и рассматриваемое противоправное явление [2, с. 20].
Отечественный ученый Д.Б. Левин в своем труде характеризует международный терроризм как убийство дипломатических работников для усиления международной напряженности, а также для развязывания политических и военных конфликтов [3, с. 83].
Такие ученые, как Н.Б. Крылов и Ю.А. Реше-тов высказывают мнение, что международный терроризм следует рассматривать в нескольких формах, и ими акцентировано внимание на тех противоправных актах, которые осуществлены лицами (группой лиц), не находящимися в официальной связи с иными странами [4].
Е.Г. Ляхов считает, что акт международного терроризма направлен против определенных общечеловеческих ценностей, которые охраняются не только национальным, но также и международным правом [5].
Как полагает отечественный исследователь Н.С. Беглова, международный терроризм представляет собой не какой-либо особый вид терроризма, а лишь последующее продолжение терроризма внутреннего, его выход за пределы стран [6].
В Трактате по международному уголовному праву, который был издан в США в 1973 году под редакцией профессоров М. Бассиони и В. Нанди, имелся тезис о том, что терроризм представляет собой международное преступление, угрожающее спокойствию и безопасности общества, оскорбителен для всеобщей совести и наносит ущерб всему человечеству [7, р. 27].
Другой зарубежный исследователь из ЮАР Дж. Дугарда полагает, что международный терроризм представляет собой насильственные акты, которые преследуют своей целью начало политических изменений, подрывающие международные отношения и которые международное сообщество представляет как не согласуемые с необходимыми и установленными нормами поведения [8].
В 1980-1990-е годы появляется все больше работ, характеризующих международный терроризм как особую разновидность тайных военных операций [9, р. 27]. С такой точкой зрения сложно согласиться.
При этом отдельные исследователи полагают целесообразным говорить о возможности рассмотрения терроризма как военного конфликта низкой интенсивности, так как при указанном явлении расширяются сферы сотрудничества террористических организаций из
различных стран и координация их преступных действий, наносящие наиболее существенный политический, социально-экономический ущерб цивилизации [10, с. 22].
Позиция ЦРУ США относительно сущности международного терроризма следующая - это терроризм, который осуществляется в условиях поддержки иностранными правительственными органами (организациями), направленный в отношении иностранных граждан, организаций, а кроме того, правительственных органов. Деятельность террористического характера осуществляют организации, которые ставят задачу на изменение существующего государственного устройства, устранение национальной или групповой несправедливости или же подрыв международного порядка [11].
Официальный документ конгресса США «Акт о борьбе с международным терроризмом» 1977 года устанавливает, что международный терроризм - это любой антигосударственный акт, в рамках реализации которого наступает смерть, либо нанесен ущерб любому лицу, а также индивид насильственным путем лишен свободы, в результате его совершения разрушены какие-либо объекты, покушение на совершение или реальная угроза совершения любого акта подобного характера; все вышеуказанное, если акт, угроза или попытка последнего реализовано или имело последствия за пределами территории страны, гражданство которой имел преступник; или за пределами границ территории той страны, против которой осуществлялся указанный акт; или же на территории той страны, против которой исследуемый акт был направлен, но, кроме того, преступник был осведомлен, что лицо, против которого указанный акт был направлен, является апатридом или же иностранцем (относительно к стране места совершения противоправного деяния), или на территории любой страны, в том случае, когда осуществление террористического акта поддерживалось из-за границы, вне зависимости от гражданства преступника.
При этом акт международного терроризма нацелен прежде всего на нанесение ущерба или угрозы интересам, а также в целях получения каких-либо уступок со стороны государства или международной организации; и он не является таковым, если был совершен в ходе военных или приравненных к военным действиям, которые направлены главным образом против вооруженных сил или целей военного характе-
ра государства или против регулярных вооруженных подразделений [12].
Существуют и некоторые специфические разновидности терроризма, отечественный исследователь О.В. Будницкий среди прочих выделяет даже терроризм революционный [13, с. 137].
В рамках деятельности ООН наиболее активная разработка непосредственно терминологической сущности международного терроризма началась с 1972 года, когда Генеральной Ассамблеей ООН был учрежден специальный комитет по международному терроризму. Но и работа специального комитета не привела к выработке общеприемлемого определения исследуемого явления.
При этом большинство исследователей полагает, что эффективное сотрудничество государств в рассматриваемой сфере возможно лишь в условиях достижения договоренностей по поводу принятия на международно-правовом уровне развернутого понятия международного терроризма.
При этом следует отметить, что одни и те же действия насильственного характера одними странами оцениваются как террористические, а иными как реализуемая в соответствие с нормами международного права защита национального суверенитета (особенно хорошо это видно по позиции органов власти Украины, упорно называющих свои действия на востоке страны «Антитеррористической операцией»).
Как следствие, в мировой практике появляются так называемые «двойные стандарты», в ходе которых оценка действий насильственного характера зачастую зависит от политической направленности, религиозных убеждений или национальной принадлежности. Исходя из такого упрощенного понимания - для одних эти лица-террористы, для других - борцы за свободу [14] (примером такой двойственности во взглядах на террористические акции отдельных преступных группировок является деятельность США в Сирийской Арабской Республике).
На современном этапе развития человечества представляется актуальным отказаться от упрощенного представления о наличии прямой зависимости процессов развития в области международного сотрудничества в сфере борьбы с терроризмом и его отождествления с национально-освободительными движениями.
Некоторые изменения в рассматриваемом вопросе претерпела в последнее время официальная позиция США, продолжительное
время основывавшаяся на обвинениях в международном терроризме национально-освободительных движений, а также поддерживающих их стран (в т. ч. и нашего государства).
Например, в январе 1981 года госсекретарь США А. Хейг высказал утверждение о том, что фактом, представляющим собой существенную угрозу, является рост международного терроризма, в том числе случаи незаконного военного вмешательства, так называемые национально-освободительные войны, которые ведутся СССР и аффилированными с ним лицами [15].
В конце XX века США перестали выдвигать обвинения подобного характера в адрес Советского Союза, а позднее и Российской Федерации, однако в течение последних пяти лет в связи с событиями в Крыму и на юго-востоке Украины, а в дальнейшем в Сирийской Арабской Республике произошла эскалация затихшего конфликта.
Как полагает Л.А. Моджорян, случаи захвата задолжников и иные аналогичные деяния следует рассматривать как отступление от норм ведения боевых действий. Их не следует ни при каких обстоятельствах оставлять без наказания, но необходимо проводить их классификацию не как актов терроризма международного характера, а как нарушение норм и правил ведения войн [15, с. 124]. Указанная позиция представляется дискуссионной, поскольку в последующем, при рассмотрении подобных вопросов в ходе судебных разбирательств, непременно придется решать вопрос о квалификации этих преступных деяний, что несомненно повлечет уже ранее рассматриваемую двойственность во взглядах представителей разных государств.
Представленной точки зрения придерживается также ряд иностранных ученых и государственных деятелей. Находит она отражение и в подготовленном Интерполом «Руководстве по борьбе с международным терроризмом», которым регламентировано участие организации в противодействии тем противоправным деяниям, которые совершались вне зон конфликтов и не стали следствием военных действий [16].
Следует отметить, что такая позиция входит в противоречие со сложившейся практикой применения войск (сил) в Северо-Кавказском регионе Российской Федерации в 1990-2000-е годы, когда в условиях фактически ведущихся боевых действий в отношении военнослужащих, гражданских лиц активно применялись методы террористического воздействия со стороны не-
законных вооруженных формирований и стали одной из форм военного противоборства.
При этом, на наш взгляд, не стоит применять к представителям незаконных вооруженных формирований, участвовавших в противоправной деятельности в Северо-Кавказском регионе Российской Федерации, терминологическую характеристику «комбатанты».
Немецкие исследователи И. Фетчер и Х. Людвиг полагают, что существует три формы современного терроризма [17]:
1) этнических меньшинств;
2) освободительных движений в странах так называемого третьего мира;
3) индивидов и групп, которые исходят из политических мотивов.
При рассмотрении термина «терроризм» исследователи Е.Г. Ляхов и Л.А. Моджорян выделяют два вида терроризма, которые подразделяют на международный и национальный [16, с. 124]. Такая постановка вопроса представляется обоснованной.
Е.Г. Ляхов полагает, что существенное различие между указанными видами терроризма состоит в их направленности. Международный терроризм преследует цели подрыва международного правопорядка, межгосударственных отношений, действия против государства, нации (народа), борющейся за свое освобождение и независимость, международных организаций как субъектов отношений международного права. Как метод, полагает указанный автор, агрессию следует признать в качестве традиционной формы ведения войны, а терроризм (в т. ч. с участием иностранного государства) - нетрадиционной.
Однако, мы полагаем, что такое мнение не совсем корректно, поскольку, например, не всегда международные террористические организации (действующие, в качестве примера, в Сирии) отвечают указанным характеристикам.
Различие в подходах представляет возможность правоприменителю широко трактовать термин «международный терроризм», исходя из политических, экономических, правовых особенностей, сложившихся в определенных условиях жизнедеятельности конкретного государства.
Такая постановка вопроса представляется неэффективной в вопросах противодействия этому противоправному явлению в современных условиях и требует выработки единообразного понимания термина «международный терроризм».
Более значимой эта проблематика становится и потому, что основными задачами
Вооруженных сил, других войск и органов в мирное время, к которым относится и Федеральная служба войск национальной гвардии, является борьба с терроризмом на территории Российской Федерации, а также пресечение международной террористической деятельности за ее пределами, что требует внесения корректив в организационно-кадровую работу, в том числе по формированию офицерского корпуса, способного применять высокотехнологичные образцы современного вооружения и техники, владеть инновационными методами противодействия современным вызовам и угрозам, необходимость которых подтверждается мнением современных отечественных исследователей [18, с. 105].
Если же обратиться к нормам российского законодательства, то следует отметить, что в нашей стране законодательно закрепленного термина «международный терроризм» не имеется. В качестве же терроризма в нашей стране рассматривается идеология насилия, а также практика воздействия на процедуру принятия различных решений органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий [19].
Но и это определение, как мы полагаем, требует корректировки и уточнения, поскольку не всегда террористические акции направлены на достижение изменения политического курса, принятия решений органами власти и т. п. Исходя из этого сложной становится и процедура выработки термина «международный терроризм», что находит подтверждение в работах авторов, ранее исследовавших терминологические особенности правовых конструкций [20; 21, с. 192].
Представляется возможным, исходя из вышеуказанных трактовок термина «терроризм», предложить следующую - это насилие (угроза или устрашение его применения), направленное в отношении личности, общества, государства в целях влияния на принятие политико-, экономико- и - социально значимых решений международными, общественными организациями, органами государственной власти, органами местного самоуправления, нациями, народностями или общественными группами, а также провокации войны или осложнения сложившихся общественных отношений.
Международным терроризмом следует назвать совершение действий террористического характера иностранными гражданами, органи-
зациями, органами государственной власти или в случае их совершения при финансовой, материальной или иной поддержке из-за пределов (или совершение указанных действий за пределами) территории государства.
Примечания
1. Зорькин В.Д. Право в условиях глобальных перемен. М.: Норма, 2013.
2. Трайнин А.Н. Защита мира и борьба с преступлениями против человечества. М., 1956.
3. Левин Д.Б. Ответственность государства в современном международном праве. М., 1966.
4. Крылов Н.Б., Решетов Ю.А. Государственный терроризм - угроза международной безопасности // Советское государство и право. 1987. № 2.
5. Ляхов Е.Г Международный терроризм и правовые проблемы сотрудничества государств в борьбе с ним: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1988.
6. Беглова Н.С. Терроризм: поиск решения проблемы // США: экономика, политика, идеология. 1991. № 1.
7. Jenkins B.M. International Terrorism: The Other World War // International Terrorism. Characteristics, Causes, Controls. University of South Carolina, 1990.
8. Inside Terrorist Organization. New York: Columbia Universiti Press, 1988.
9. Хрусталёв М. Диверсионно-террористическая война как военно-политический феномен // Международные процессы. 2003. № 2.
10. Хлестов О.В. Вооруженная борьба против международного терроризма // Московский журнал международного права. 2001. № 4.
11. Литвинов Н.Д. Террористические организации: формирование и деятельность: политико-правовой анализ. М.: Голос, 1999.
12. Нагорных И. «Цветным революциям» ответят по законам гибридных войн // Коммерсант. 2016. 1 марта.
13. Будницкий О.В. Революционный терроризм в Российской империи: историография последних лет (2000-2015) // Российская история. 2017. № 3. С. 119-137.
14. Международное публичное право. Сборник документов / сост. К.А. Бекяшев, А.В. Ходаков Т. 1-2. М., 1996.
15. Моджорян Л.А. Терроризм и национально-освободительные движения // Государство и право. 1998. № 3.
16. Зайцев В.А., Городецкий А.Е., Илюхина Р.В. Финансирование терроризма и противодействие этому процессу // Организационно-правовые вопросы борьбы с терроризмом. М., 2006.
17. Фетчер И., Людвиг Х. Международный терроризм и международные отношения. М., 1997.
18. Рогова В.А. Кадровые проблемы развития высоких технологий в России в зеркале глобального индекса инноваций // Электронное сетевое издание «Российский технологический журнал» «Russian technological journal» Российского технологического университета - МИРЭА. Т. 6. № 4.
19. О противодействии терроризму: федеральный закон от 6 марта 2006 г № 35-Ф3 // Парламентская газета. 2006. 10 марта.
20. Елинский В.И. Язык оперативно-розыскной деятельности // Российский следователь. 2010. № 1. С. 30-36.
21. Елинский В.И. Основы методологии теории оперативно-розыскной деятельности: монография. М.: Изд. Шумилова И.И., 2001.
Notes
1. Zorkin V.D. Law in the conditions of global changes. Мoscow: Norma Pabl., 2013. (In Russ.)
2. Traynin A.N. Protection of peace and the fight against crimes against humanity. Мoscow, 1956. (In Russ.)
3. Levin D.B. Responsibility of States in modern international law. Мoscow, 1966. (In Russ.)
4. Krylov N.B., Reshetov Yu.A. State terrorism -a threat to international security. Soviet state and law,
1987, no. 2. (In Russ.)
5. Lyakhov E.G. international terrorism and legal problems of cooperation of States in the fight against it. Author's abstract... doctor of legal sciences. Мoscow,
1988. (In Russ.)
6. Beglova N.S. With. Terrorism: the search for solutions to problems. USA: Economics, politics, ideology, 1991, no. 1. (In Russ.)
7. Jenkins B.M. International Terrorism: The Other World War. International Terrorism. Characteristics, Causes, Controls. University of South Carolina, 1990.
8. Inside Terrorist Organization. New York: Columbia University Press, 1988.
9. Khrustalev M. Sabotage-terrorist war as a military-political phenomenon. International processes, 2003, no. 2. (In Russ.)
10. Khlestov O.V. Armed struggle against international terrorism. Moscow journal of international law, 2001, no. 4. (In Russ.)
11. Litvinov N.D. Terrorist organizations: formation and activity: political and legal analysis. Moscow: Golos Pabl., 1999. (In Russ.)
12. Nagornykh I. «Color revolutions» will answer under the laws of hybrid wars. Kommersant, 2016, March 1. (In Russ.)
13. Budnitsky O.V. Revolutionary terrorism in the Russian Empire: historiography of the last years (2000-2015). Russian history, 2017, no. 3, pp. 119-137. (In Russ.)
14. Public international law. Collection of documents / comp. K.A. Bekyashev, A.V. Khodakov. Vol. 1-2. Moscow, 1996. (In Russ.)
15. Modzhoryan L.A. Terrorism and national liberation movements. State and law, 1998, no. 3. (In Russ.)
16. Zaitsev V.A., Gorodetsky A.E., Ilyuhina R.V. The Financing of terrorism and opposition to this process. Organizational-legal issues of combating terrorism. Moscow, 2006. (In Russ.)
17. Fetcher I., Ludwig H. International terrorism and international relations. Moscow, 1997. (In Russ.)
18. Rogova V.A. Personnel problems of development of high technologies In the mirror of the global index of innovations. Electronic network edition «Russian technological journal» Russian technological journal» of the Russian technological University - MIREA, vol. 6, no. 4. (In Russ.)
19. On combating terrorism: federal law of March 6, 2006 no. 35-FZ. Parliamentary newspaper, 2006, March 10. (In Russ.)
20. Elinsky V.I. Language of operational search activity. Russian investigator, 2010, no. 1, pp. 30-36. (In Russ.)
21. Elinsky V.I. fundamentals of the methodology of the theory of investigative activity: monograph. Moscow: Ed. I.I. Shumilova, 2001. (In Russ.)
