CC BY
44
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Актуальные проблемы теории государства и права
создаваемых впоследствии в европейских государствах подобных учреждений. Многие структурные элементы этой полицейской системы дошли и до наших дней.
1 Предполагалось, что принуждение к порядку должно осуществляться соразмерно с нарушением. «А так как одни из пороков излечимы, а другие — нет, то розги вразумляют тех, кого можно исправить, а секиры отсекают неисправимых». В дальнейшем стилизованное изображение фасции стало обозначением власти вообще, а в недавнем прошлом нередко встречалось в символах тех или иных государств.
2 Об этом говорит Г.С. Кнабе со ссылкой на Тацита. — См.: Кна-бе Г.С. Теснота и история в древнем Риме // Культура и искусство античного мира. — М., 1980. — С. 385-405.
3 Большинство римских улиц было не шире 4-5 м, а по бокам их возвышались дома в несколько этажей. Поэтому пожары всегда были самой страшной бедой для города. Возникнув в одном доме, огонь стремительно перебрасывался через эти узкие проходы на соседние здания. Так, вследствие недельного пожара 64 г., случившегося в правление Нерона (54-68 гг. н.э.), из четырнадцати районов города уцелело только четыре. А во время
трехдневного пожара 80 г. н.э. сгорело большинство еще сохранившихся древних зданий и храмов, библиотек, театров, бань и т.д. После этих трагических событий дома строили уже только из огнеупорного туфа без применения деревянных конструкций. При этом двум соседним зданиям запрещалось иметь общую стену. Кроме того, закон строго предписывал: «Все жильцы обязаны следить за тем, чтобы по небрежности их не возникло пожара; кроме того, каждый жилец должен держать в квартире воду» (Dig. I. 15. 3. 4). За нарушение этих распоряжений виновный мог быть наказан крупным штрафом или битьем палками.
4 Для борьбы с пожарами с середины II в. до н.э. стала использоваться водяная ручная помпа — machina Ctesibii, названая так по имени ее создателя.
5 Полиция также интересовалась времяпрепровождением римлян на ставших чрезвычайно распространенными в период раннего принципата клубах по интересам, которые назывались circuli (кружки). Обычно в этих дружеских компаниях люди обсуждали философские и литературные проблемы, сопровождая это веселой пирушкой. Нередко на них обсуждались и политические вопросы.
6 Какое-то время в первой половине III в. н.э. «неустанно бодрствующими» руководил один из величайших юристов — Модестин.
ДЕФЕКТЫ ПРАВООБРАЗОВАНИЯ
С ПОЗИЦИЙ СТРУКТУРНО-ФУНКЦИОНАЛЬНОГО ПОДХОДА
С.И. Кириллов,
доктор юридических наук, профессор кафедры уголовного права и криминологии Московского университета МВД РФ
Аннотация. Рассматриваются общетеоретические вопросы, связанные с понятием и классификацией дефектов правообразования, имеющих место как на концептуальной, так и на правотворческой стадии формирования права; в качестве методологической основы теоретического моделирования выступает структурно-функциональный подход, находящийся в рамках социологической юриспруденции.
Ключевые слова: формирование права; правообразование; правотворчество; дефекты права; правотворческие ошибки; концепция законопроекта; оптимизация правотворческой деятельности.
DEFECTS OF THE LOW WITH POSITION STRUCTURALLY FUNCTIONAL APPROACH
S.I. Kirillov, doctor of law, professor of faculty of criminal law and criminology the Moscow university of the Ministry of internal affairs of the Russian Federation
Актуальные проблемы теории государства и права
Annotation. In the article general-theoretical questions connected with concept and classification of defects of lawmaking are analysed. The author consideres that law making that lawmaking defects take place, doth on lawmaking stages of low formation. As a methodological basis of theoretical modeling the structurally functional approach is used.
Keywords: law formation; law making, law creating; defects of the low; law making errors; the bill concept; the optimization of the law making activity.
Понятие «дефекты правообразования» новое для отечественной теории права. Сегодня, несмотря на четко осознаваемую проблематику, единого понятия не выработалось и различные авторы исходят из следующей терминологии:
«концептуальные и законотворческие ошибки» (В.М. Баранов, В.М. Сырых)1; «доктринальные и правотворческие ошибки» (Л.А. Морозова, Ю.Г. Арзамасов)2; «гносеологические ошибки» и «законотворческие ошибки» (А.В. Лукашева)3; «доктринальные ошибки» и «нормотворче-ские ошибки» (А.А. Соколова)4; «дефекты правотворчества» (А.И. Херсон-цев)5;
«дефекты права» (С.А. Авакьян, Г.Р. Сибга-туллина)6.
Перечень этих дефиниций и их модификаций у различных авторов можно было бы продолжить, однако и приведенного выше достаточно, что бы, помимо подтверждения отсутствия единства в терминологии, увидеть определенную логику в соотношении приводимых понятий. Подавляющее большинство современных исследователей признают существование двух принципиально различных типов «изъянов в праве»; ошибки, появившиеся еще на концептуальной стадии правообразования (концептуальные, доктринальные, гносеологические); ошибки, появившиеся на его правотворческой стадии (законотворческие, правотворческие, нормот-ворческие). Данное различие имеет место фактически у всех авторов, рассматривающих «правовые изъяны» в качестве самостоятельного предмета изучения. Кроме того, исследователи, которых, в первую очередь, интересуют проблемы правового регулирования в той или иной отрасли, связанные с «плохим качеством» нормативного материала, в то время как причины этого «плохого качества» имеют второстепенный характер, используют для его обозначения обобщающие понятия «дефекты права» или «дефекты правотворчества».
Таким образом, если следовать терминологии, постепенно складывающейся в отечественной правовой теории, с уверенностью можно говорить о двух типах «изъянов» в нормативном материале: концептуальных и правотворческих ошибках, а также о дефектах права как об их обобщающем понятии.
Очень хорошо необходимость различения концептуальных и законотворческих ошибок обосновывает В.М. Баранов: «Проблема правотворческих ошибок ограничивается лишь анализом качества принятого и действующего закона, иного нормативно-правового акта, т.е. результатов правотворчества. Познающему субъекту важно установить, насколько качественно подготовлен соответствующий закон, какие он имеет недостатки, изъяны. При этом форма вины законотворческого органа не имеет решающего значения. Более того, располагая лишь текстом нормативно-правового акта, невозможно установить вину. Соответственно, приходится воспринимать все его недостатки как законотворческие ошибки. Если же рассматривать гносеологические ошибки как законотворческие, это мало что даст для совершенствования нормативно-правовых установлений, но может превратить правотворческую деятельность в полигон для бесконечных диспутов и дискуссий. ... В случае с концептуальными ошибками, недостатки закона обусловливаются обстоятельствами, лежащими за пределами стадии проектирования. Они обусловлены пробелами в научном познании, недостаточно глубоким уровнем изучения соответствующих проблем правоведения, некачественной подготовкой концепции проекта. Соответственно, и критерии концептуальных ошибок — объективные социальные и юридические закономерности — не могут механически использоваться для выявления и оценки законотворческих ошибок. Последние возникают в сфере нормативно-познавательной деятельности (на стадии проектирования законов) и имеют весьма надежную систему оценок и требований»7.
Итоговое определение законотворческой ошибки В.М. Баранов, формулирует так: «Законотворческой ошибкой может быть признано лишь такое отступление от требований законодательной техники, логики или грамматики, которое снижает качество закона, вызывает затруднения в толковании содержания его нормативных установлений, препятствует их реализации в конкретных отношениях»8.
Что касается концептуальных ошибок, то их итогового определения В.М. Баранов не дает. Более того, насколько можно судить из работ данного автора, дать это обобщающее определение, включающее систему единых оценочных критериев, вообще
Актуальные проблемы теории государства и права
не представляется возможным.
Точка зрения проф. В.М. Баранова является для отечественной теории доминирующей; приблизительно так же подходят к решению этих вопросов В.М. Сырых, А.В. Лукашева, отчасти Л.А. Морозова.
По мнению В.М. Сырых, правотворческая ошибка понимается как «отступление от требований правотворческой техники, логики и грамматики, которое снижает качество нормативно-правового акта, вызывает затруднения в его толковании и препятствует реализации норм права»9.
А.В. Лукашева определяет эти ошибки как «официально реализованное, добросовестное заблуждение, результат неправильных действий за-кодателя, не отвечающий потребностям и уровню развития регулируемой деятельности, имеющий отрицательные последствия в юридической и социальной сфере»10.
При этом каких-либо разработок в сфере концептуальных ошибок, теоретические положения указанных авторов не имеют.
Более конкретно смотрит на данный вопрос проф. Л.А. Морозова, четко (по тем же основаниям) различая доктринальные и правотворческие ошибки, формулируя их признаки и способы преодоления. По мнению Л.А. Морозовой, к признакам правотворческих ошибок относятся: а) непреднамеренность ошибки; б) невозможность привлечения к юридической ответственности, по причине отсутствия вины; в) правотворческая ошибка всегда вызывает негативный результат: препятствует реализации прав, свобод личности, охраняемых законом интересов, ухудшает положение субъектов; г) субъектом правотворческой ошибки может быть лишь орган или должностное лицо, за которым государством закреплено право на правотворчество или которому делегировано это право; д) правотворческая ошибка должна быть официально признана, и для ее исправления устанавливается определенная процедура11.
Доктринальные же ошибки, по мнению указанного автора, характеризуются следующими признаками: а) это следствие заблуждения разработчиков самой концепции нормативного акта; б) имеют политический или идеологический характер; в) выступают как результат диалектического поиска истины в процессе познания государственно-правовой действительности; г) связаны с введением в практику неадекватных приемов, способов и методов правовой регламентации; д) могут вызвать содержательные противоречия между юридической концепцией политики государства и его стратегическими программами, неадекватную оценку социальных по-
следствий внедрения в юридическую практику дефектных теоретических положений12.
Впрочем, и проф. Л.А. Морозова вынуждена констатировать крайне плохую изученность концептуальных (доктринальных) ошибок, несмотря на всю значительность их вредоносного влияния. «Доктринальные ошибки, — отмечает Л.А. Морозова, — не столь очевидны, как другие виды юридических ошибок, но они могут привести к существенным деформациям права. Негативные последствия доктринальных ошибок масштабны. При этом доктринальные ошибки невозможно устранить средствами юридической техники именно в силу их политического характера»13.
Довольно неопределенным в современной отечественной теории права остается вопрос юридической ответственности за допущение правовых дефектов со стороны законодателя. Большинство авторов четко констатируют непреднамеренный характер этих ошибок, как следствие, отсутствие вины и невозможность привлечения к какой-либо юридической ответственности14. Сложнее обстоит дело с концептуальными ошибками. Здесь помимо добросовестных заблуждений, связанных с познавательными аспектами самой концептуальной стадии, возможны и различные злоупотребления со стороны законодателя.
В работе «Правотворческие ошибки и процессуальные средства их устранения» проф. Л.А. Морозова описывает многочисленные примеры этих злоупотреблений связанных с лоббированием финансовых интересов отдельных социальных групп, что «приводит к явно антинародному характеру, целого ряда федеральных законов и отдельных законодательных положений»15.
Профессор Ю.А. Тихомиров также приводит многочисленные примеры из «корпоративной жизни Государственной Думы РФ», демонстрирующие «явный правотворческий популизм», когда внесение законопроекта со стороны отдельных депутатов и целых депутатских групп преследует своей целью «исключительно продемонстрировать собственную политическую активность»16.
Таким образом, далеко не все изъяны в системе законодательства обусловлены непреднамеренностью, сложностью познавательного процесса и иными обстоятельствами, исключающими виновность, а, следовательно, и возможность привлечения к юридической ответственности. В то же время, каких-либо конкретных научных разработок в этой сфере в настоящее время не существует. Во всех, известных нам, классификациях правотворческих упущений, дефекты, связанные с различными злоупотреблениями и явным непрофессионализмом,
Актуальные проблемы теории государства и права
не выделяются даже в качестве отдельного класса, не говоря уже о таких конкретных аспектах данной проблемы, как состав правонарушений, процедура наложения ответственности т.д.
Следует отметить, что мы довольно скептически относимся не только к возможности, но и целесообразности применения мер юридической ответственности в данной сфере. По нашему мнению, в лучшем случае, речь здесь может идти лишь о позитивной юридической ответственности, тогда как применение ретроспективной ответственности, с неизбежностью будет способствовать ущемлению принципа свободного депутатского мандата и принципа разделения властей. Во всяком случае, постановка вопроса о возможности и целесообразности ретроспективной юридической ответственности, будет уместна, лишь после того как появится четкая процедура признания того или иного правотворческого дефекта дефектом, обусловленным виновным поведением законодателя. В настоящее же время, даже процедура признания правотворческих ошибок существует далеко не во всех отраслях российского права17.
В целом, общее состояние изученности проблематики правотворческих ошибок может быть сведено к следующим положениям: 1) четкое осознание необходимости разделения ошибок на правотворческие и концептуальные; 2) относительно неплохая изученность правотворческих ошибок и фактически полное отсутствие теоретических разработок в сфере концептуальных ошибок; 3) констатация невозможности сведения концептуальных недостатков законодательства только к ошибкам, имеющим непредвзятый характер; 4) утверждение различных вариантов злоупотреблений законодателем своими властными полномочиями и, как следствие, необходимости наложения юридической ответственности в данных ситуациях, при полном отсутствии каких-либо теоретических разработок в этой сфере.
Таким образом, сегодня отсутствует единая теория дефектов законодательства и, прежде всего, теоретических разработок в сфере концептуальных его недостатков. Более того, в современной отечественной теории права нет единства мнений не только по поводу построения единой концепции дефектов правообразования, но и по поводу самой научной целесообразности этого построения. В частности, В.М. Баранов и В.М. Сырых в своей совместной работе отмечают: «Признание тех или иных положений законопроекта (равно как и критериев их выявления) концептуальными ошибками имеет относительный и не столь очевидный характер. Здесь сохраняется значительное поле для дискуссий, существования разных подходов, теорий, оценок.
Сложный диалектически противоречивый процесс развития реальности и ее познания не позволяет имеющимся теоретическим знаниям превратиться в «истину в последней инстанции». Немного можно найти в теории права (да и во всем правоведении) положений, которые серьезно претендовали бы на роль исходного общепризнанного постулата научного знания. Значительно больше понятий, категорий и закономерностей, которые понимаются и толкуются по-разному. Еще больше простор для полемики и дискуссий создается там, где пытаются применить общие теоретические положения для оценки действующего законодательства. Одна и та же объективная закономерность в различных конкретно-исторических условиях проявляет себя по-разному. И доказать с помощью теоретических знаний преимущество какого-либо одного из вариантов над другим, опираясь на объективные закономерности, не представляется возможным»18.
С указанной точкой зрения можно согласиться лишь отчасти. Действительно, в отличие от логических, грамматических и собственно-юридических ошибок, появляющихся на правотворческой стадии, концептуальные ошибки не столь очевидны. Противоречивость и сложность познавательных процессов в сфере юриспруденции, не позволяют четко констатировать концептуальную ошибку, по средствам ее официального признания с использованием какой-либо строго установленной процедуры. Более того, установление таких процедур, означало бы, на наш взгляд, не только объективное вменение, но и нарушение принципа разделения властей, а также принципа свободного депутатского мандата. Это не означает, что в данной сфере не может быть злоупотреблений. Это говорит о том, что данные злоупотребления лежат за рамками юридической ответственности, находятся в политической плоскости и подразумевают меры политической ответственности (потеря доверия со стороны избирателей и роспуск Государственной Думы в результате удовлетворения вотума недоверия и т.д.). То, что перечисленные выше меры политической ответственности, не работают должным образом в современной России, — это безусловно, довольно серьезная проблема для нашей страны. Однако это, опять же, политическая проблема, и она не может быть решена сугубо юридическими способами. Как уже отмечалось, говорить о злоупотреблении законодателем своими властными полномочиями можно лишь тогда, когда есть процедура, в результате которой официально устанавливается его вина. В этой связи, было бы довольно наивным полагать, что сама эта процедура может возникнуть и эффективно работать в условиях отсутствия реальной
Актуальные проблемы теории государства и права
политической конкуренции. Следует четко осознавать, что право не всесильно; с его помощью нельзя полностью поменять исторически сложившийся политический уклад жизни.
С другой стороны, констатация политической невозможности и даже нецелесообразности установления мер юридической ответственности законодателя за допущение концептуальных дефектов, еще не означает отсутствия необходимости теоретического моделирования в этой сфере, предполагающего выработку единой терминологии, построение общей классификации и выявление причин тех или иных концептуальных дефектов. В противном случае будет иметь место существенное ущемление оценочного потенциала юридической науки, низведение ее исключительно к правовому позитивизму, ограничивающему методологию исследования законодательства исключительно аспектами юридической техники.
Необходимо так же отметить, что изучение юридической литературы, посвященной правотворческим дефектам, отнюдь не создает впечатления исключительно позитивистской направленности этих исследований. Методологическая неполнота изучения концептуальных дефектов, связана не столько с правовым позитивизмом (который, строго говоря, ни когда не был в России доминирующей методологией) и даже не с политической составляющей данного вопроса, сколько этицизмом российской юридической науки в целом. Построение развернутой теории дефектов правообразования, так или иначе, подразумевает признание их онтологического статуса, т.е. признание, своего рода, номинальной неизбежности недостатков системы законодательства, что очень плохо согласуется с этическим максимализмом доктринального правосознания, в рамках которого о недостатках можно говорить лишь как о случайных, акцидентных явлениях.
По нашему мнению, подобный вариант пра-вовосприятия обладает определенной методологической ограниченностью. Правотворческая деятельность, как и любая другая практическая деятельность, не может быть лишена своих недостатков. Более того, наличие этих недостатков еще не говорит о какой-либо ее ущербности. Между тем, задача юридической науки состоит не столько в этическом воспитании общества (хотя воспитательную функцию отрицать, конечно же, нельзя), сколько в оценочном суждении о действующем праве и выработке конкретных рекомендаций по устранению выявленных недостатков.
Одним из методологических направлений, позволяющих, как представляется, дать наиболее полную оценочную характеристику правовой системы,
выступает структурно-функциональный подход.
Учение о дисфункциях — важнейшая составная часть всех методологических направлений в рамках структурно-функционального подхода. В основе этого учения лежит базовое для данного методологического направления понятие аномии. Первоначально (в работах Э. Дюркгейма19) под аномией понималось противоречие между целями и средствами в рамках того или иного социального процесса. В дальнейшем (начиная с Р. Мертона20) это понятие начинает трактоваться дифференцированно, т.е. применительно к каждой из подсистем в отдельности. В этом контексте, аномия предстает как, своего рода, неустранимый недостаток, дефект функционального воздействия каждой из четырех подсистем. Для ценностной подсистемы это выражает себя в отсутствии должного ценностного единства общества в рамках восприятия той или иной социальной проблемы. Для экономической подсистемы — в недостаточности ресурсного обеспечения общественных потребностей. Для политической — в ошибочности целей поставленных теми или иными акторами. Наконец, для правовой — в неспособности разрешать различные споры в сфере правового регулирования в рамках существующего позитивного права. Функциональное воздействие аномии в рамках какой-либо подсистемы называется, в структурно-функциональном подходе, дисфункцией данной подсистемы. Повторимся, что в рамках данной методологии, аномия и обусловленные ею дисфункции есть объективно-субъективные явления, обладающие своими номинальными свойствами, и потому их не следует воспринимать как нечто случайное, ошибочное, акцидентное. Благодаря этому достигается возможность оценочных суждений в отношении всех четырех подсистем, чего методологически не позволяют сделать подходы, построенные исключительно на основе объективистских представлений (как материалистических, так и идеалистических).
Таким образом, понятие «дефекты правообра-зования», в рамках структурно-функционального подхода, можно определить как обусловленные дисфункциональным воздействием ценностных, экономических и политических факторов, недостатки конкретной системы законодательства, проявляющие себя в неэффективности правового регулирования общественных отношений.
В последней своей части, данное определение не небесспорно. Вопрос о том следует ли рассматривать дефекты права только как результат неправильной деятельности законодателя, или только как процесс этой деятельности, остается дискуссионным в отечественной юридической науке. В совре-
Актуальные проблемы теории государства и права
менной литературе дефекты права чаще всего трактуется как негативный результат21, но есть и другие точки зрения. Так, проф. В.Н. Карташов полагает, что юридическая ошибка должна рассматриваться не как негативный результат, а как ошибочная сама юридическая деятельность22. Есть и те, кто объединяет обе позиции и считает обоснованным понимать под правовым дефектом и процесс, и результат неправильных действий субъекта юридической дея-тельности23.
Приведенное выше авторское определение исходит из последней точки зрения. Дефект право-образования рассматривается здесь и как процесс дисфункционального воздействия на формирование права ценностных, экономических и политических факторов, и как результат этого воздействия, проявляющий себя в неэффективности правового регулирования, т.е. в дисфункциональном влиянии самого права. Главным критерием истинности или неистинности права всегда служит практика его реализации, воспринимаемая либо непосредственно как результат правового регулирования, либо абстрактно, когда этот результат как бы моделируется и сравнивается с историческим опытом. Когда речь идет только о гносеологических заблуждениях и правотворческих ошибках этого критерия вполне достаточно. Однако, помимо этих заблуждений и ошибок, причинами дефектов могут быть и намеренные злоупотребления, обусловленные, например, отсутствием политической конкуренции, непреодолимыми ценностными разногласиями между различными политическими силами, политической апатией подавляющего большинства граждан, бедностью населения, которую не желает замечать действующая властью и т.д. В этом случае, мы имеем дело с дисфункциональным воздействием, причины которого лежат за пределами правовой системы и не могут быть исправлены исключительно с помощью правовых средств. Следует отметить, что отнюдь не все проблемы социальной жизни, формально находящиеся в сфере правового регулирования, могут быть разрешены с помощью права. Многие из этих проблем лежат в ценностной, экономической и политической плоскости, а правовая система пассивно отражает эти проблемы, не имея реальной возможности устранить их. Это «пассивное отражение», в свою очередь, вызывает различные проблемы в сфере самого правового регулирования, т.е. правовую дисфункцию, причина которой, следовательно, лежит за рамками содержания права в его позитивном понимании. Иными словами, это не проблема права, а проблема правообразования, соединяющего в себе как исходные, еще неправовые явления, так и позитивное право в качестве своего итогового результа-
та. Строго говоря, в этом соединении неправовых и правовых явлений и есть основной методологический смысл самого понятия правообразования. Именно это позволяет разграничить правовые и неправовые проблемы как в сфере содержания правовых норм, так и в сфере их реализации. Еще раз повторимся, не все то, что воспринимается в качестве отрицательного и находится в сфере функционирования права, изначально обусловлено им самим. Пытаясь устранить эти проблемы нужно четко осознавать, что многие из них обусловлены не правом, а духовной, экономической и политической сферами.
Таким образом, в содержание понятия «дефект правообразования» целесообразно включить как дисфункциональное воздействие факторов право-образования, так и дисфункциональное воздействие самого права, проявляющиеся в ходе его реализации. Представляется, что именно такой подход позволяет наиболее полно разграничить проблемы правового регулирования, обусловленные недостатками самого права, от проблем ценностного мировосприятия, возможностей экономической системы, политических противоречий и т.д.
Переходя к рассмотрению вопросов классификации дефектов правообразования, следует отметить, что многие классифицирующие критерии здесь, являются довольно очевидными и, так или иначе, уже были использованы нами. В целом разработка данной классификации, прежде всего, должна опираться на онтологические различия проблем в сфере правообразования. Исходя из этих различий, изначально, необходимо четко разграничить концептуальные дефекты от правотворческих дефектов. Критерием этого разграничения выступает признаваемые фактически всеми исследователями концептуальная и правотворческая стадии самого процесса правообразования.
На концептуальной стадии находит свое воплощение стратегия правотворческой политики государства и именно здесь проявляет себя дисфункциональное воздействие ценностных, экономических и политических факторов правообразования. Правотворческая стадия при этом в большей мере связана с «техническими вопросами» выражения уже сформированной на предыдущей стадии государственной воли и поэтому правотворческие дефекты, прежде всего, связаны законодательной техникой.
Концептуальные дефекты остаются до сих пор довольно плохо изученными. Повторимся, что познавательный характер самой концептуальной стадии не позволяет, на наш взгляд, говорить здесь о возможности построения единой и универсальной концепции. В связи с этим, любые оценочные суждения в данной сфере должны опираться на кон-
Актуальные проблемы теории государства и права
кретную методологию, с ее постулатами, идеальной моделью, особенностями эмпирической базы и т.д.
С позиций структурно-функционального подхода внутреннюю классификацию концептуальных дефектов целесообразно провести одновременно по двум критериям.
Во-первых, классификация концептуальных дефектов должна учитывать изначальную причину их появления, в качестве которой может выступать:
а) ошибочность, вызванная непреднамеренным заблуждением в процессе познавательной деятельности (далее, гносеологические ошибки);
б) вполне осознанное злоупотребление законодателем своими властными полномочиями в угоду частным интересам и амбициям при четком осознании вредных последствий этого законодательного решения для всего общества в целом (далее политические злоупотребления).
Во-вторых, по видам самого дисфункционального воздействия, следует выделить:
а) дефекты, связанные с ценностной системой общества (далее ценностные ошибки). Проявляют себя либо в резком ценностном расхождении между основными социальными группами, либо в ошибочном понимании законодателем ценностей массового сознания, либо в пассивном восприятии обществом предлагаемых правом положений;
б) дефекты, связанные экономической системой (далее, ресурсные ошибки). Проявляют себя в переоценке возможностей реально существующей экономической системы, в частности, когда ресурсные затраты на реализацию того или иного нормативного акта, не соответствует реальным экономическим возможностям как государства, так и отдельных граждан;
в) дефекты, связанные с политической системой общества (далее, политические злоупотребления). Проявляют себя в удовлетворении интересов одних социальных групп за счет ущемления других, в частности, в правотворческой сфере это имеет место при популизме законодателя, либо, в отдельных случаях, при лоббировании интересов.
Наложение первого и второго критериев друг на друга, с учетом того, что злоупотребление законодателем своими властными полномочиями неразрывно связано с политическим факторами право-образования, дает нам следующую классификацию концептуальных дефектов:
1) гносеологические ошибки:
а) ценностные ошибки;
б) ресурсные ошибки.
2) политические злоупотребления:
а) злоупотребления связанные с лоббированием интересов;
б) злоупотребления связанные с политическим популизмом.
Таким образом, концептуальный дефект — несоответствие содержания нормативного-правового акта реально существующим возможностям и потребностям конкретного общества, обусловленное как ошибочным пониманием, так и намеренными злоупотреблениями со стороны законодателя, в целях удовлетворения своих частных интересов и политических амбиций.
Переходя к рассмотрению правотворческих дефектов, следует отметить, что в отличие от предыдущей группы, данные дефекты изучены значительно лучше. Обусловленность этих ошибок «техническими аспектами» изложения законодательной воли позволяет подчинить их выявление единым логическим требованиям. Поэтому, в отличие от концептуальных ошибок, здесь нет столь широкого места для дискуссий, и это дает возможность для построения единой (т.е. относительно независимой от методологии) концепции данного типа дефектов правообразования.
В юридической литературе имеется ряд заслуживающих внимания классификаций законотворческих ошибок24. Анализ различных точек зрения на данный вопрос позволяет сделать вывод, что фактически все авторы в качестве исходного критерия классификации используют вид нарушенных правил и требований. Сообразно названному основанию, представляется возможным выделить три больших класса правотворческих дефектов: юридические, логические и грамматические. Каждый из этих классов, в свою очередь, может быть разделен на отдельные виды.
Юридические ошибки — следствие несоблюдения каких-либо требований законодательной техники. Этими требованиями охватываются все стадии законотворческого процесса, а также наиболее важные аспекты содержания и формы проектируемого закона. По мнению В.М. Баранова, «юридические ошибки, безусловно, доминируют в системе законотворческих ошибок, и их максимально полное описание составляет важнейшую задачу юридической науки»25. В целом же внутреннее деление этого класса ошибок фактически одинаково в работах отечественных исследователей права. Изучение основ правотворческой техники позволяет выделить следующие разновидности юридических ошибок:
а) правовые пробелы;
б) правовые коллизии;
в) избыточная нормативность, т.е. дублирование одних и тех же положений несколькими нормативными актами;
г) ошибки связанные с выбором формы нор-
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Актуальные проблемы теории государства и права
мативного акта (имеют место в тех случаях, когда важное общественное отношение регулируется подзаконным актом, а второстепенный вопрос — законом);
д) ошибки в сфере систематизации нормативных правовых актов.
Логические ошибки представляют собой негативный результат несоблюдения принципов и законов формальной логики при подготовке и принятии нормативных правовых актов. Речь идет, прежде всего, о правилах оперирования понятиями, употребления научных терминов, формулирования определений, логически последовательного расположения материала по отдельным частям законопроекта и др. К наиболее характерным логическим ошибкам относятся следующие:
а) логические противоречия, суть которых выражается в том, что один и тот же предмет (явление, субъект), взятый в одном и том же отношении, в один и тот же период времени, интерпретируется различным образом, вследствие чего нормативно-правовое предписание становится расплывчатым, двусмысленным, неопределенным26;
б) нарушение соразмерности определения понятий, имеет место в том случае, когда определяемое и определяющее понятия не являются тождественными, в частности, когда имеет место пропуск какого-либо существенных признака в дефиниции приводящий к тому, что им охватывается более широкий круг предметов, чем в определяемом понятии27;
в) тавтология, т.е. ошибочный прием, при котором определяемое повторяется в определяющем28;
г) определение неизвестного через неизвестное29.
Не менее важно соблюдение при подготовке
текста нормативно-правовых актов грамматических правил. Текст закона должен быть максимально ясным и понятным для самых широких слоев общества. В частности, можно назвать следующие допускаемые грамматические ошибки:
а) употребление слов с нарушением их норма-
30
тивного написания30;
б) образование новых слов путем добавления приставки «не» к существительным, с которыми эта приставка обычно не употребляется31;
в) составление фраз из слов, не сочетаемых по смыслу или грамматически32;
г) употребление конструкций, в которых управляемое слово не соотносится с разными однородны-
33
ми членами33;
д) громоздкость фраз, перегруженность их однородными членами предложения, дополнениями, причастными и деепричастными оборотами, смысл которых удается установить с большим трудом.
Приведенный перечень грамматических ошибок не исчерпывает, конечно, всего их многообразия. Для всестороннего и обстоятельного анализа требуется специальное исследование с участием лингвистов и специалистов в области формальной логики.
Исходя из изложенного, следует понимать под правотворческим дефектом — отступление от требований законодательной техники, логики или грамматики, которое снижает качество нормативного правового акта, вызывает затруднения в толковании содержания его нормативных установлений и препятствует их реализации в конкретных правоотношениях.
Общая классификация дефектов правообразования, таким образом, сводится к следующему:
I. концептуальный тип дефектов;
1. класс «гносеологические ошибки»;
2. класс «политические злоупотребления»;
II. правотворческий тип дефектов;
1. класс «юридические ошибки»;
2. класс «логические ошибки»;
3. класс «грамматические ошибки».
Приведенная классификация современных социологических методиках34, что позволяет использовать ее при проведении конкретных социологических исследований.
1 Сырых В.М. Баранов В.М. Законотворческие ошибки понятие
и типология // Законотвор-ческая техника современной России:
состояние проблемы, совершенствование / Под ред. В.М. Баранова. Т. 1. — Н. Новгород, 2001. — С. 384-395.
2 Морозова Л.А. Правотворческие ошибки и процессуальные средства их устранения // Государство и право. — 2010. — №1. — С. 5-11; Арзамасов Ю.Г. Соблюдение требований законодательной техники как средство предотвращения правотворческих ошибок // Правотворческие ошибки: понятие, виды, практика и техника устранения в постсоветских государствах: материалы Международного научно-практического круг-лого стола (29-30 мая 2008 г.). — М., 2009. — С. 285-304.
3 Лукашева А.В. Законотворческие ошибки // Гражданин и право. — 2000. — №3. — С. 17-22.
4 Соколова А.А. Социальные аспекты правообразования. Авто-реф. дисс. ... докт. юрид. наук. — Минск, 2003. — С. 18-19.
5 Херсонцев А.И. Дефекты правотворчества и качество законодательных актов // Россий-ский юридический журнал. — 2007. — №1. — С. 15-28.
6 Авакьян С.А. Пробелы и дефекты в конституционном праве и пути их устранения // Кон-ституционное и муниципальное право. — 2007. — №8. — С. 3-12; Сибгатуллина Г.Р. Де-фекты права: причины и механизм устранения // http: tisbi.org/science/ vestnik/2010.
7 Сырых В.М. Баранов В.М. Законотворческие ошибки понятие и типология. С. 387.
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Актуальные проблемы теории государства и права
8 Там же.
9 Сырых В.М. Логические основания общей теории права. — М.,
2000. — С. 377.
10 Лукашева А.В. Законотворческие ошибки. С. 19.
11 Морозова Л.А. Правотворческие ошибки и процессуальные средства их устранения. С. 9.
12 Там же. С. 10.
13 Там же. С. 11.
14 См. напр.: Патрикеев В.Н. Конституционная ответственность в Российской Федерации: теория, практика, перспективы. Авто-реф. дисс. ... канд. юрид. наук. — Спб., 2004. — С. 12; Сергеев А.А. Конституционная ответственность органов федеральной власти Российской Федерации. Дисс. ... канд. юрид. наук. — М., 2006. — С. 172.
15 Морозова Л.А. Правотворческие ошибки и процессуальные средства их устранения. С. 10.
16 Тихомиров Ю.А. Юридическое проектирование: критерии и ошибки // Журнал россий-ского права. — 2008. — N»2. — С. 2231; Тихомиров Ю.А., Рахманинов Т.Н., Хабибуллин А.Г. Закон о нормативно-правовых актах — актуальная повестка дня // Журнал российского права. — 2006. — N5. — С. 88-93; Юртаева Е.А. Закон о нормативно-правовых актах и практика российского правотворчества // Журнал российского права. — 2006. — N5. — С. 12-22.
17 См. об этом: Херсонцев А.И. Дефекты правотворчества и качество законодательных ак-тов. С. 20-28.
18 Сырых В.М. Баранов В.М. Законотворческие ошибки понятие и типология. С. 388.
19 Дюркгейм Э. Социология преступности. — М., 1966.
20 См.: Merton R.K. Social theory and social structure. — Glencoe, 1957.
21 См., напр.: Лисюткин А.Б. Юридическое значение категории «ошибка»: теоретико-методологический аспект. — Саратов,
2001.
22 См.: Карташов В.Н. Теория правовой системы общества. В 2-х т. Т. 1. Гл. 21. — Яро-славль, 2006.
23 Херсонцев А.И. Дефекты правотворчества и качество законодательных актов. С. 24.
24 См.: Поленина С.В. Качество и эффективность законодательства. — М., 1993; Пашков А.С. Правотворческие ошибки. Проблемы теории и практики. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. -СПб., 1999; Пишина С.Г. Правоинтерпретационные ошибки. Проблемы тео-рии и практики. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — Н. Новгород, 2000.
25 Баранов В.М., Сырых В.М. Законотворческие ошибки понятие и типология. С. 389.
26 Например, в Лесном кодексе РФ в ст. 1 дается специальное определение леса как сово-купности земли, древесной, кустарной и травянистой растительности и животного мира. Однако уже в следующей статье лес понимался только как древесная растительность.
27 Указанный недостаток присущ, например, определению коллективного договора как правового акта, регулирующего трудовые, социально-экономические и профессиональные отношения между работодателем и работниками на предприятии, в учреждении и организации (Закон РФ «О коллективных договорах и
соглашениях»). Руководствуясь такой формулировкой, можно признать коллективным договором все нормативно-правовые акты, действующие в сфере трудовых отношений.
28 Например, определение базы данных как объективной формы представления и органи-зации совокупности данных, систематизированных таким образом, чтобы они могли быть найдены и обработаны с помощью ЭВМ (Федеральный Закон «О правовой охране про-грамм для электронных вычислительных машин и баз данных»). Термин «база данных» синонимичен термину «совокупность данных», поскольку база — это всегда совокупность каких-либо предметов, ценностей.
29 Например, согласно ст. 14 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности в Россий-ской Федерации» эта деятельность определяется через вид деятельности, осуществляемой гласно и негласно ... путем проведения оперативно-розыскных мероприятий. Человек, который не имеет представления об оперативно-розыскной деятельности, еще меньше знает что-либо об оперативно-розыскных мероприятиях.
30 Например, «найм» вместо «наем», «транспортировка» вместо «транспортирование» и т.д.
31 Например, «невывоз», «неостановка», «недоставление», «недекларирование», «непред-ставление».
32 Например, «вскрыть места», «помещение под режим», «товары, необходимые при сти-хийных бедствиях», «не могут быть выданы на основании установленного порядка».
33 Например, «выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а так-же лиц, их подготавливающих и совершающих».
34 См., напр.: Грамматиков М. Пять методов измерения уровня верховенства права и до-ступа к правосудию: проблемы и уроки // http: pilnet.org/index
