CC BY
85№ 2 (40), 2011
"Культурная жизнь Юга России"
Этнография и фольклористика
Ф. Г. ГАДЖИЕВА, Р. И. СЕФЕРБЕКОВ
ДАЛ - ВЕРХОВНОЕ БОЖЕСТВО СЕВЕРОКАВКАЗСКОЙ ЭТНИЧЕСКОЙ ОБЩНОСТИ
Авторы статьи реконструируют представления древнейших северокавказских народностей о верховном божестве.
Ключевые слова: прасеверокавказская языковая общность, мифология, языческий пантеон.
Важным элементом духовной культуры прасе-верокавказской этнической и языковой общности (У-Ш тыс. до н. э.) [1] был пантеон божеств, которым поклонялись древние народы. При анализе названий, функций, предикатов и атрибутов их верховных богов и громовержцев [2] закономерно возникает вопрос: существовало ли общее для большинства северокавказских народов Верховное божество? Имеющиеся материалы позволяют с известной долей вероятности утверждать, что оно было связано с обрядом охотников. Божество-патрон охоты, древнейшего занятия человека, которое известно со времен палеолита [3], - архаичный элемент культа природы. Вполне логично предположить, что оно и являлось верховным божеством северокавказской этнической общности.
Таковым, вероятно, был Дал - общекавказское слово-понятие, в смысл которого входят значения 'божество, 'всемогущий', 'всевышний' [4]. Основа -дал- фиксируется в названиях божеств охоты и диких животных у народов Северного Кавказа и отдельных этносов Грузии. Так, у аварцев эти божества называются Будалаал или Буадалал [5], у лакцев - Авдал [6], у цахуров - Абдал [7]. Как писал А. М. Дирр, у сванов Дал, Дали - покровительница охотников, туров и диких коз [8].
По сведениям Б. Ковалевского, у сванов Ал -повелитель гор, а Дал - женское божество охоты и леса. Она пастырь туров, владычица зверей и птиц [9]. Об этих мифологических персонажах сванов повествует А. И. Стоянов: «В каждом лесу водятся лесные женщины (дал) и лешие (дав или хец). Рассказывают, например, что одного человека из окрестностей похитила лесная женщина. Брат пропавшего пустился его отыскивать, встретил лесную женщину и за соль выменял у нее труп брата» [10].
Примечательно, что упоминание о богине Дал встречается в детском фольклоре ногайцев [11].
Е. Б. Вирсаладзе соотносит сванскую Дал (Дали) с чеченской лексемой Дале ('бог'), и Да1е (именование бога у цова-тушин). Арчинцы зовут бога Гьал (На1). Несомненно этимологическое родство слова Дал с многочисленными рефренами грузинских хоровых песен - Дила, Дела, Делиа, Эрио Дила, Нана Дила, Дивли Далале и др. [12]. Разделяя эту точку зрения, Ш. И. Микаилов прослеживает связь между шумерским dingir ( бог', всевышний', небеса) и припевом популярной аварской детской песни «Дингир-Дангарчу»: «Кавказские песенные рефрены, как правило, представ-
ляют собой обращение к верховному божеству или к одному из персонажей политеистического пантеона: ср. аварское дала-лай, грузинское ари-арало, орида-ориарале и т. д.» [13].
Возможно, наличествует генетическая общность между названием сванской богини охоты (Дал, Дали) и покровителя гор (Ал) и вайнахским верховным богом Дйле, Да1е [14], аварскими божествами охоты и диких животных Будалаал, Буадалал, лакским Авдал, цахурским Абдал, властелином оспы Аларды у осетин [15], божеством Х1ал-ерда (Галь-ерды) у вайнахов [16], верховным богом арчинцев Гьал (На1), лакцев - Зал [17], даргинцев - Ц1алла ^аПа) [18], а также встречающимся у дагестанских и иных народов демоном, антагонистом рожениц, Ал (Албасты, Ал паб) [19].
Приведенный теонимический материал, касающийся архаического пантеона (патроны охоты и диких животных, верховные божества) народов Северного Кавказа и Закавказья (Грузия), позволяет с достаточной уверенностью говорить о Дал как о верховном божестве, которому поклонялись представители северокавказского этнокультурного единства до распада этой общности в эпоху ранней бронзы [20].
Литература
1. Бокарев Е. А. Введение в сравнительно-историческое изучение дагестанских языков. Махачкала, 1961. С. 17-18; Старостин С. А. Культурная лексика в общесеверокавказском словарном фонде // Древний Восток: этнокультурные связи. М., 1988. С. 90; История Дагестана с древнейших времен до наших дней: в 2 т. Т. 1. М., 2004. С. 43.
2. Сефербеков Р. И. Верховные боги (громовержцы) народов Дагестана // Вестник Института истории, археологии и этнографии. Махачкала, 2005. N° 4. С. 66-92; Он же. Верховные боги народов Северного Кавказа (Сравнительно-сопоставительный анализ общего и особенного) // Научная мысль Кавказа. 2006. № 1. С. 72-76.
3. Ермолов Л. Охота // Свод этнографических понятий и терминов: материальная культура. Вып. 3. М., 1989. С. 123-124.
4. Котович В. М. Некоторые данные о связях населения Дагестана и Передней Азии в древности // Средняя Азия, Кавказ и зарубежный Восток в древности. М., 1983. С. 9.
5. Агларов М. А. Языческое святилище на вершине горы Бахарган (К изучению общинных и
58 "Культурная жизнь Юга России" № 2 (40), 2011
региональных культов в Дагестане) // Мифология народов Дагестана. Махачкала, 1984. С. 36-42.
6. Халилов Х. М. Отражение языческих представлений в обрядах и фольклоре лакцев // Мифология народов Дагестана ... С. 78-79.
7. Дирр А. М. Божество охоты и охотничий язык у кавказцев // Сб. материалов для описания местностей и племен Кавказа (далее - СМОМПК). Тифлис, 1915. Вып. 44. Отд. IV. С. 7.
8. Там же.
9. Ковалевский Б. Страна снегов и башен: очерки сванской культуры. Л., 1930. С. 111, 134-136.
10. Стоянов А. И. Путешествие по Сванетии // Записки Кавказского отдела Русского Географического общества. Тифлис, 1876. Т. 9. Вып. 2. С. 318.
11. Абакарова Ф. З. Отражение мифологических воззрений в детском фольклоре народов Дагестана // Мифология народов Дагестана ... С. 128.
12. Вирсаладзе Е. Б. Грузинский охотничий миф и поэзия. М., 1976. С. 130-132.
13. Халидова М. Р. Предисловие // Мифология народов Дагестана . С. 6.
14. Далгат Б. К. Первобытная религия чеченцев и ингушей. М., 2004. С. 83-84.
15. Чибиров Л. А. Традиционная духовная культура осетин. М., 2008. С. 68, 246.
16. Мужухоев М. Б. К истории язычества вай-нахов (Пантеон божеств в позднем средневековье) // Советская этнография. 1985. № 2. С. 105.
17. Халилов Х. М. Зал // Мифы народов мира: энцикл.: в 2 т. Т. 1. М., 1994. С. 456.
18. Гильденштедт И. А. Путешествие по Кавказу в 1770-1773 гг. / под ред. Ю. Ю. Карпова. СПб., 2002. С. 350.
19. Мамедов А. Ал паб (лезгинское поверье) // СМОМПК. Тифлис, 1892. Вып. 13. С. 145-146; Ба-силов В. Н. Албасты // Мифы народов мира ... Т. 1. С. 58; ХалиловХ. М. Ал паб // Там же. С. 62.
20. Сефербеков Р. И. О верховном божестве северокавказской этнической общности / Р. И. Сефербеков, М. Р. Сефербеков // Лавровский сборник: материалы XXXIII среднеазиат.-кавказ. чтений. СПб., 2009. С. 336-337; Он же. О верховном божестве северокавказской этнической общности // Материалы II международного конгресса кавказоведов «Кавказская цивилизация - история и современность». Тбилиси, 2010. С. 299-300, 479-480.
F. G. GADZHIEVA, R. I. SEFERBEKOV. DAL - SUPREME DEITY OF NORTH CAUCASIAN ETHNIC COMMUNITY
The authors of the article reconstruct ideas of the ancient North Caucasian people about supreme deity. Key words: North Caucasian linguistic commonality, mythology, pagan pantheon.
М. М. ШАХБАНОВА ЭТНОЯЗЫКОВЫЕ ПРОЦЕССЫ У МАЛОЧИСЛЕННЫХ НАРОДОВ (На примере андо-цезской группы)
Автор статьи рассматривает этноязыковые проблемы малочисленных народов Дагестана и вопрос о статусе минотарных языков. Отношение к ним и идее их изучения в школах раскрыто на материале социологических исследований.
Ключевые слова: этноязыковые процессы, национальный язык, многоязычность.
Полагая, что поле общественного влияния малочисленных этносов ограничено, авторы исследований по межэтническим отношениям и национальной политике зачастую недооценивают или вовсе обходят вниманием социальный статус минотарных языков. Между тем, в плане их функционирования Россия уже к 1917 году находилась далеко не на нулевом уровне. Хотя официальная политика в этом аспекте была выборочной и не всегда эффективной, первые лингвистические разработки и преподавание на местных языках в отдельных учебных заведениях закладывали потенциальную опору дальнейшего национально-языкового развития [1].
Территорию Дагестана издавна отличает этническая и языковая пестрота. Это характерно особенно для западной части республики, где про-
живают малочисленные народы андо-дидойской (цезской) языковой группы - андийцы, ахвахцы, ботлихцы, багулалы, бежтины, годоберинцы, ге-нухцы, гунзибцы, дидойцы, каратинцы, тинда-лалы, чамалалы, хваршины, а также собственно аварцы и арчинцы [2].
В трех «измерениях» - синтагматическом, парадигматическом и этнопсихологическом - социокультурный статус национальных языков непосредственно связан с их функционированием, причем расклад факторов не всегда однозначен. К примеру, при достаточно высоком психологическом статусе синтагматический и парадигматический могут быть сравнительно низкими. Человек ценит родной язык и желал бы говорить, писать, читать на нем, но этому препятствуют, во-первых, отсутствие необходимых знаний и на-
