CC BY
11
яльный Москве президент Чечни Ахмат Кадыров обронил, что «война будет продолжаться еще 20 лет». «Уж он-то знал», — отмечает эксперт. « — Россияне считают, что главная проблема Чечни — не в бандитах, — говорит Климова. — По мнению граждан, в продолжении войны материально заинтересованы и федеральные, и чеченские власти. В обществе доминирует убеждение: «Если бы хотели, давно был бы мир».
Диаграмма 1
Как бы вы отнеслись к возможности отделения Чечни от России?
Был бы только рад такому развитию событий 24%
Этому следует воспрепятствовать любыми средствами, включая военные 22%
Это не произвело бы на меня особого впечатления 17%
Против такого развития событий, но готов смириться с ним 15%
Отделение Чечни от России уже фактически состоялось 13%
Затруднились ответить 9%
Диаграмма 2
Удастся ли в скором будущем нормализовать ситуацию в Чечне?
1999 г. 2005 г.
Удастся 27% 28%
Не удастся 52% 51%
Затрудняюсь ответить 21% 21%
«Известия», М., 2 августа 2005 г.
Юлия Калинина,
журналистка
ДАГЕСТАН: ПЛАН РАЗВАЛА РОССИИ
Дагестан — это такое опасное и непонятное место на карте, где без конца убивают милиционеров. Их убивают так часто, что это уже ни у кого не вызывает удивления. Конечно, привыкнуть можно ко
всему. Но все-таки в мирной республике убийства представителей власти не превращаются в рутину, а являются из ряда вон выходящими событиями. А если они становятся рутиной — значит, республика не мирная. Дагестан действительно находится в глубочайшем кризисе. Коротко говоря, он стоит на грани войны и распада, и бесконечные покушения на представителей госвласти — это искры, вылетающие из пока еще невидимого огня.
Политика, которую проводит Кремль в отношении Дагестана, проста и понятна. Из общегосударственной казны Дагестану выделяется гораздо больше денег, чем он сам зарабатывает. Что происходит с этими деньгами, куда они деваются — это центральную власть не волнует. Коррупция, беззаконие и беспредел безнаказанно цветут пышным цветом, но от руководства республики требуется только одно: чтоб население голосовало «правильно». Население голосует «правильно». Проводимая Кремлем политика дает быстрый положительный результат. Но этот результат — короткий. Вместе с ним такая политика несет отдаленные разрушительные последствия, сводящие краткосрочный выигрыш к нулю. Она финансирует коррупцию, развращает верхушку республики, озлобляет бесправное население, вызывает у него ненависть к местной власти и возмущение властью центральной, которая не может навести порядок в республике и позволяет себя обманывать и обворовывать. Деньги могут решить многое. Но не все и не всегда. Иногда еще бывает нужно приложить мозги и усилия.
Из федерального бюджета в 2004 г. в республику поступило 14,8 млрд. руб. Это 77,5% доходной части консолидированного бюджета и 84,3% республиканского бюджета. 84% халявы! Жители регионов-доноров — Сибири и Центра — отдают заработанные деньги в казну, чтоб государству было на что содержать солнечный Дагестан. Можно было бы подумать, в Дагестане живут сплошные инвалиды, которые пальцем не могут пошевелить, чтоб себя обеспечить.
Но они могут. Денежки в республике водятся — и немалые. Например, валюту там граждане покупают в немереных количествах — объем валютообменных операций на душу населения здесь самый высокий в стране. Причем вырос он недавно — за последние два года, когда расходы населения на приобретение иностранной валюты увеличились с 1,6 млрд. руб. до 8,8 млрд. руб.
Интересно, что тратится в республике гораздо больше денег, чем официально зарабатывается. В 2004 г. объем продаж на вещевых
и продовольственных рынках составил 20,4 млрд. руб. Это в 6 раз выше, чем оборот крупных и средних предприятий республики. Деньги поступают гражданам по большей части незаконными или не вполне законными путями. Минимум 50% оборота товаров и услуг в республике приходится на теневой сектор экономики. Интересно, что в Южном федеральном округе этот показатель составляет 26%, а в Российской Федерации— 17%. Теневой сектор налогами, разумеется, не облагается. Но и «не теневой» живет вполне привольно. Выручка укрывается, налоговики подкупаются, и в результате получается, что налогов в бюджет собирается всего 750 млн. в месяц, хотя доходы населения составляют 8,5 млрд. руб. Особенно плохо собираются акцизы на алкогольную продукцию (официальное производство водки упало, хотя в магазинах в огромном количестве продается паленая водка по 20 руб. за бутылку), а также акцизы на бензин (хотя автозаправок в Дагестане в 5 раз больше, чем в среднем по России на душу населения). И что еще плохо собирается — так это налог на игорный бизнес.
Три кита дагестанского благополучия — паленая водка, паленый бензин и казино... И еще там любят печатать деньги. Показатели эмиссии, осуществляемой Дагестанским отделением Банка России, в 4—5 раз выше, чем в субъектах Российской Федерации, входящих в Центральный федеральный округ. Интересно, что при этом инкассируется менее одной пятой денежной выручки предприятий. Вообще оценивать состояние экономики Дагестана на трезвую голову — совершенно невозможно. Сведения, представляемые различными органами, противоречат друг другу, поэтому нельзя понять, ни сколько народу живет в республике, ни чем они занимаются. Даже количество детей, проживающих в Дагестане, — и то загадка.
Судя по результатам переписи, на территории Дагестана проживает гораздо больше детей, чем родилось в соответствующие годы на территории республики. Это может быть, если на территорию республики прибывали в основном многодетные семьи, а выбывали бездетные. Но прибывшие дети тогда бы учились в школах. Однако на счету Минобразования они не числятся. По данным министерства, в Дагестане учатся в образовательных заведениях примерно 374 тыс. детей в возрасте от 7 до 15 лет. А по данным органов статистики, детей в таком возрасте — 459 тыс. Если вычесть детей, обучающихся в частных школах и спецучреждениях, получается, что где-то «потеря-
но» более 70 тыс. детей. И никого это не удивляет. Потерялись, ну и ладно.
Разумеется, бюджетные деньги расходятся непосредственно наверху, простым гражданам достаются из них лишь жалкие крохи. Здравоохранение финансируется на 60%. Больницы и поликлиники — в бедственном состоянии. Водопровод имеют 26,3%, канализацию — 14,8% жителей. Обеспеченность врачами сократилась до 31,5%, это на 26% ниже уровня по Российской Федерации. Более 300 школ находятся в аварийном состоянии, около 600 школ, построенных в 30—50-е годы, вконец обветшали. Чтобы выплатить компенсацию по льготам на предоставление жилищно-коммунальных услуг в 2005 г., требуется 435,1 млн., руб., но на эти цели предусмотрено всего 213 млн. руб. Пенсионеры и инвалиды не получают обещанных компенсаций и чувствуют себя бесконечно обиженными. Вообще граждане, не принадлежащие к преуспевающим кланам, живут очень плохо. Настолько плохо, что, глядя на их жизнь, трудно поверить, что сейчас ХХ1 век. В горных районах можно увидеть совершенно доисторические селения, где нет ни газа, ни электричества, а за водой люди спускаются с ведрами вниз с горы. Они влачат жалкое существование, живут тяжелым физическим трудом и часто умирают от неестественных причин. На первом месте из причин смертности стоят травмы и отравления. В 2002 г. на одну тысячу населения 46,2 человека умерли насильственной смертью, а в 2004 г. — 48,5.
Работу правоохранительных органов Дагестана лучше всего характеризует фантастически низкий уровень преступности. 214,9 преступлений на 100 тыс. населения — один из самых низких показателей среди субъектов РФ. Для сравнения: в Южном федеральном округе на 100 тыс. человек в среднем приходится 595,9 преступлений, а по России — 909,6. Такое соотношение наблюдается и по тяжким и особо тяжким преступлениям, уровень которых здесь едва ли не самый низкий в стране —63,0. В ЮФО — 186,6 преступлений, в России — 295,1. Возможно, кто-то скажет, что необычайно низкий уровень преступности свидетельствует о том, что в Дагестане очень хорошо работает милиция. Но это не так. Неприлично низкий уровень преступности, резко отличающийся от данных по стране, означает, что главной задачей дагестанской милиции, прокуратуры и ФСБ является не раскрытие и предотвращение преступлений, а их покрыва-тельство. Вот несколько примеров. В 2005 г. отдел по борьбе с организованной преступностью не завел ни одного дела оперативного учета
в отношении ОПГ и преступных сообществ. Это при том, что в республике на каждом шагу продается контрафактная алкогольная продукция, что прямо говорит о существовании преступных групп, которые даже не считают нужным скрываться. За пять месяцев 2005 г. в республике выявлено всего 18 фактов взяточничества. В Ростовской области, где примерно такая же численность сотрудников органов внутренних дел, за это же время выявлено 197 фактов взяточничества. А вот еще любопытный пример бездействия. За 12 месяцев 2004 г. рыболовецкие хозяйства сдали предприятиям на реализацию 161 т рыбы, из которых только 1,3 т поступило на промышленную переработку. Где 99% прошлогоднего улова — милиции неизвестно. Видимо, они там же, где 70 тыс. детей.
Но чего не спрячешь в Дагестане, так это преступлений террористического характера. Каждый пятый теракт на территории России совершается здесь. За первые пять месяцев 2005 г. на территории Республики Дагестан совершено 23 теракта. Практически все они были направлены против сотрудников правоохранительных органов. Погибли 29 сотрудников МВД, один сотрудник ФСБ, один представитель органов госвласти, семь гражданских лиц. Ранения различной тяжести получили 41 сотрудник МВД, два сотрудника ФСБ, один работник суда, четыре сотрудника прокуратуры, 21 человек из числа гражданских лиц. Всего из 57 преступлений раскрыты 13. На войне как на войне. Правоохранительные органы Дагестана являются, по сути, боевыми бригадами преступных сообществ. Так что они знают, на что идут.
В Дагестане проживает множество народов и народностей. 14 человек в составе Госсовета представляют все титульные этносы республики: аварец, агул, кумык, татка, лезгин, лакец, табасаранец, чеченец, ногаец, азербайджанец, рутулец, цахур, русский, даргинец. Русские, находившиеся в советские времена на особом положении, сейчас оттеснены на задний план. Судя по тому, что проделывают в российской армии срочники из Дагестана с русскими сослуживцами, современная дагестанская молодежь выросла в твердом убеждении, что русские — люди третьего сорта. Если не четвертого. По данным Всероссийской переписи населения, русские в Дагестане составляют 4,7% от общей численности населения республики, или 120 тыс. человек. Их вытесняют. Они уезжают. За последние четыре года из республики уехали 20 тыс. русских. Впрочем, эта проблема важна только дли русских. Остальные 95,3% многонационального населения Даге-
стана больше беспокоятся по поводу собственной ущемленности в правах и территориях.
Не вдаваясь в детали этнических противоречий, необходимо отметить, что в последние годы они решительно обострились. Обострение происходит на фоне социально-экономических и политических проблем, которые подошли к критическому уровню. По мнению экспертов, занимающихся Северным Кавказом, игнорировать их или загонять внутрь силовыми методами невозможно. Слишком высок градус недовольства властью. Одно неловкое движение, и люди встанут на путь гражданского неповиновения. Этнические проблемы тогда станут главным козырем экстремистов, которые призовут «свои» народности уйти из-под нынешней власти Дагестана и образовать «свое государство на своей земле». Дальнейшая борьба за создание самостоятельных государственных образований на севере, юге и в центральной части Дагестана приведет к распаду республики.
Одновременно с этническим размежеванием будет расти тяга к исламу и жизни в религиозных общинах. Она уже и сейчас достаточно сильна. Люди видят, что законы Российской Федерации у них не работают. А законы шариата — работают. Любой закон лучше беззакония, поэтому надо создать «шариатский анклав» и жить там по законам шариата, а российские законы забыть и не вспоминать. Кстати, именно это случилось в конце 90-х годов в ваххабитском селе Кара-махи. Жители села устали от поборов, которыми их измучила местная милиция, и выгнали ее. Потом и от администрации избавились, установили блокпосты на въездах и выездах в село и стали жить по законам шариата, т.е. выпали из российского политико-правового пространства. Обратно их вернула в 99-м году российская армия, сражавшаяся с напавшими на Дагестан басаевцами. Но через пять лет войскам уже вряд ли удастся вернуть в российское политико-правовое пространство «шариатские анклавы», образовавшиеся в горных районах.
Подводя итог, надо сказать следующее. В Дагестане постоянно идет дележка. Многочисленные кланы, сложившиеся по этническому или родственному признаку, рвут друг у друга куски собственности, госсредств и территории. Властные структуры, правоохранительные органы и суды являются орудиями кланов в этой борьбе, а Кремль в нее инвестирует, участвуя в дележке 84,3% республиканского бюджета. По сути Дагестан управляется множеством преступных группировок. В данный момент среди них нет одной достаточно сильной, чтоб
задавить остальные. Если бы такая группировка нашлась, Дагестан превратился бы в обычную нашу северокавказскую республику типа Кабардино-Балкарии или Адыгеи — дотационную и коррумпированную, но управляемую. Пока такой группировки нет, нестабильность в Дагестане будет расти, ваххабизм — укрепляться, межэтнические противостояния — обостряться, а разочарование властью — усугубляться. Закончится все это закономерным образом — гражданской войной, распадом Дагестана и утратой России части своих территорий. Потому что деньги могут решить многое. Но не все и не всегда. Иногда еще бывает нужно приложить мозги и усилия.
«Московский комсомолец», М., 13 июля 2005 г.
Игорь Найденов,
журналист
В ДАГЕСТАН ХОТЯТ НОВОГО ЛИДЕРА, ЖЕЛАТЕЛЬНО РУССКОГО
«Русский устроил бы всех. Хакамада, например», — печально, говорит махачкалинский автослесарь Магомед. Как приговор выносит Дагестану. Или — безнадежный диагноз ставит. Корреспонденты «Известий» побывали в самой многонациональной республике России в день 75-летия ее главы Магомедали Магомедова и убедились, что за 25 лет своего руководства «дед», как его называют дагестанцы, надоел всем. Однако передела власти в Дагестане федеральная власть боится больше, чем ее непопулярности. Сами торжества по случаю юбилея Магомедали Магомедова прошли с размахом, достойным советских времен. Путин наградил его орденом, вручить который специально прилетел полпред президента Дмитрий Козак.
Магомед уже знает (передали по радио), что в ближайшем будущем будущее Дагестана останется в прошлом: Магомедали Магомедов сохранил пост руководителя республики. А сколько было надежд, что дедулю, деда, как прозвал его народ, отправят на заслуженный отдых. Пусть с почетом, с наградами, какие захочет, но отправят. «Потому что хватит, надоел, ведь четверть века у власти. Все уже скупил, — машинально кипятятся женщины в магазине села Тотурбей-кала, скупая все, что есть на прилавке. Кто-то им шепнул, что в Махачкале масштабное усиление: приехали ростовские милиционеры и сотрудники ДПС, что с раннего утра идут «зачистки» в жилом секто-
