CC BY
37
УДК 94(47).084.9
О. А. Елдинов
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ПОЛИТИЧЕСКОГО УЧАСТИЯ ПОСТКОММУНИСТИЧЕСКИХ СИЛ В ЭЛЕКТОРАЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ: НА ПРИМЕРЕ «ПАРТИИ ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО СОЦИАЛИЗМА» (ФРГ) И КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ) В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1990-Х гг.
В данной статье проводится анализ политической деятельности двух партий - германской Партии демократического социализма и Коммунистической партии Российской Федерации в 90-е гг В период демократических преобразований на постсоветском пространстве происходило конструирование левых, коммунистических партий. Анализ электоральных результатов, партийных программ позволяет выявить общие и различные черты двух организаций. На начальном этапе (1990-1993 гг) обе партии находились в сложнейших условиях кризиса левой идеологии -снизилась численность членов, велик был риск запрета деятельности партий. Второй этап эволюции (1994-1998 гг) был связан с поиском новых идеологических ориентиров в рамках трансформации партийных систем. Обе партии прошли долгий путь структурирования партийных организаций и составления новых программ. Изучение электоральной географии позволило сделать вывод о наличии в обоих федеративных государствах особых региональных зон с устойчивой поддержкой левых («лево-традиционалистских») сил («красный пояс» и «neue Bundesländer»). При этом имелись и существенные отличия в политической истории данных предста-
вителей левого движения. В ПДС изначально допускалась фракционность, сосуществовали марксистская и демократическая платформы. КПРФ вынуждена была выстраивать собственную идентичность в условиях конкуренции с другими «посткоммунистами», такими как СКП-КПСС, РКРП, «Трудовая Россия», что заставляло партийное руководство сдержаннее относится ко всем проявлениям внутренней оппозиции. Существенным отличием стало и то, что ПДС встраивалась в уже существовавшую послевоенную политическую систему ФРГ а КПРФ стала значительным актором, конструирующим молодую политическую систему современной России. Обладая значительной поддержкой избирателей, КПРФ претендовала на роль правящей партии, обладала консолидирующим оппозиционным потенциалом. Этого не могла добиться ПДС, имевшая серьезного политического конкурента в лице Социал-демократической партии Германии.
Ключевые слова: политические партии, пар-тогенез, демократический транзит, «красный пояс», Коммунистическая партия Российской Федерации, Партия демократического социализма, левое движение.
О. А.
COMPARATIVE ANALYSIS OF POLITICAL PARTICIPATION OF POSTCOMMUNIST POWERS IN ELECTORAL SPACE: BY THE EXAMPLE OF "THE PARTY OF DEMOCRATIC SOCIALISM" (GDR) AND THE COMMUNIST PARTY OF THE RUSSIAN FEDERATION (THE RUSSIAN FEDERATION) IN THE FIRST
HALF OF THE 1990s
The analyses of political actions of the German Party of Democratic Socialism and the Communist Party of the Russian Federation in 1990s is carried out in this article. Left-wing communist parties were formed in the period of democratic transformation in post-Soviet states. The analyses of electoral results and parties' programs allows to defend the similarities and differences of these political parties.
At the beginning (1990-1993) both parties was in difficult conditions of the left-wing ideology crisis -the number of parties' members decreased and there was a risk that party practice can be closed. The second stage of evolution (1994-1998) was connected with a search of a new ideological reference point within the framework of party system transformation. Both parties have come a long way of structur-
ing party organization and creating new programs. Studying electoral geography allows to conclude that there were special regions ("red belt" and "neue Bundesländer") with sustainable left-wing (left-conservative) support in both federal states. At the same time, there were essential differences in political history of these representatives of left-wing movements. Initially there was factionalism in the Party of Democratic Socialism, there were Marxist and democratic parts. The Communist Party of the Russian Federation had to create its own identity in conditions of competitions with other postcommunists, such as the Union of Communist Parties - Communist Party of the Soviet Union, the Russian Communist Workers Party of the Communist Party of the Soviet Union, "Labour Russia". It forced caucus to be more reserved to the internal opposition. The fact that the Party of Demo-
cratic Socialism was integrating into postwar political system was also essential difference. The Communist Party of the Russian Federation was one of those who was creating young political system of modern Russia. Having a great support from the voters, the Communist Party of the Russian Federation claimed the role of the ruling party and had consolidating opposition potential. The Party of Democratic Socialism couldn't get it, as it had important political competitor - the Social Democratic Party of Germany.
Key words: political parties, parties' genesis, democratic transit, 'red belt', the Communist Party of the Russian Federation, the Party of Democratic Socialism, Left-wing movements.
Проблемы компаративного изучения федерализма, электоральных процессов и партийных систем Германии и Российской Федерации являются крайне важными с точки зрения понимания политических и экономических различий в тенденциях развития двух стран. Популярная в 90-е гг. XX века идея о «конце истории», победе универсального неолиберального подхода к пониманию государства уходит в прошлое. Актуальным и малоизученным остается вопрос о том, какие модели поведения выбирала предшествующая социалистическая политическая элита (по крайней мере та ее часть, которая осталась на левом фланге политического спектра) в новых социальных реалиях различных стран бывшего социалистического блока.
Серьезный удар по структурированию посткоммунистических сил был нанесен указами Президента Б. Н. Ельцина о запрете деятельности коммунистической партии после августовских событий 1991 года [10]. У сторонников коммунистической идеи в условиях распада Советского Союза имелось несколько стратегий развития: во-первых, продолжать строительство республиканской коммунистической партии (КП РСФСР - КПРФ), во-вторых продолжать линию на воссоздание КПСС (Союз коммунистических партий - КПСС), в-третьих выбрать альтернативную КПРФ модель (РКРП, Союз коммунистов, «Трудовая Россия») [1, с. 506]. В условиях конституционного кризиса осени 1993 года деятельность КПРФ на 17 дней была приостановлена, что заставило руководство КПРФ искать возможность для участия в политической жизни страны.
Еще в 1993 году один из авторов Конституции Российской Федерации В. Л. Шейнис
предлагал провести реформу избирательного законодательства ориентируясь на опыт стран Центральной и Восточной Европы. В качестве примера был взят политический опыт ФРГ. Конечно же, российская электоральная модель должна была иметь и свои отличия.
Во-первых, 5 %-й барьер исключал возможность представителям малых партий претендовать на долю мест в рамках пропорциональной системы, в ФРГ же партии, получившие определенное количество мест по одномандатным округам, имели право и на пропорциональное представительство. Во-вторых, партийные списки в российской политической системе были представлены в общенациональном формате, в Германии - в формате отдельных «земельных» списков. Нельзя не заметить отсутствия взаимосвязи между элементами пропорциональной и мажоритарной систем в России, причем такая взаимозависимость присутствовала в ФРГ [2, с. 50-51].
КПРФ проиграв выборы в первую Государственную Думу и оказавшись в меньшинстве, выиграла стратегически: статус парламентского меньшинства в Думе 1993 г. обеспечил публичному имиджу компартии свободу от ответственности за неудачи правительственной политики. Парадоксально, но в поставторитарных обществах для любой партии оказывается более благоприятной скорее относительная неудача, чем явный успех на «учредительных выборах» [2, с. 237]. В первые дни работы Думы сложился фактический блок шести фракций, добивавшихся избрания спикером Думы представителя оппозиции: Коммунистическая партия РФ (45 человек), Аграрная партия России (55), депутатская группа «Российский Путь»
(12), ЛДПР (64), Демократическая партия России (15), Женщины России (23). Вместе с 8 независимыми депутатами - оппозиционерами и центристами блок насчитывал 222 голоса, т.е. ровно половину депутатов. На выборах 1993 года в Курской, Тамбовской, Тверской областях и Мордовии по одномандатным округам в Думу прошли кандидаты от КПРФ. Это стало причиной формирования «красного пояса», который определял специфику развития российской региональной политики до начала 2000-х гг.
На этапе функционирования первой Думы 23-24 апреля 1994 г. прошла всероссийская конференция КПРФ, где были приняты программные тезисы «От кризиса - к устойчивому развитию, народовластию и социализму». Программа КПРФ содержала идею возвращения к советской политической традиции, отказ от рыночной модели экономики. Современный политический режим характеризовался как «режим беззакония и насилия» [6]. КПРФ не порывала со сталинским наследием, во многом ситуативно относилась к идеологическим догматам, используя национально-патриотическую риторику.
Во второй Государственной Думе левые силы имели около половины голосов. Суммарная численность фракции КПРФ, Аграрной группы и группы Народовластие составляла приблизительно 220 депутатов. За вычетом голосов нескольких депутатов из Народовластия и с присоединением голосов нескольких независимых депутатов получаются около 225 голосов. Во многом, левые победили на выборах из-за открытого отступления правых: А. Б. Чубайс устранился от выборов в 1995 году, заявил о своём нейтралитете, дабы выстроить поддержку центристов и ослабить поляризацию парламента.
Благодаря деятельности оппозиции, в т.ч. КПРФ, парламент становится полновесной институциональной единицей в стране, т.к. около двадцати человек перешли в федеральные органы исполнительной власти. Безусловно, такие «переходы» не определяли факторов, влияющих на политический процесс, но создавали прецеденты рекрутирования политической элиты для исполнительной власти. Государственная Дума впервые выработала механизм отлаженных контрольных функций: органом контроля и влияния становилась Счётная палата, которая с 1995 по 2000 гг. получила 241 поручение парламента. Борьба за СМИ осуществлялась в первую очередь левой оппозицией, было принято 14 законов и постановлений, касающихся этой проблемы.
Поэтому интересны результаты голосования оппозиции по ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Закон РФ «О СМИ» в первом чтении 14.01.98 г. Предлагаемый законопроект блокировал возможности «финансово-промышленных» групп влиять на политические СМИ, запрещал одному юридическому лицу иметь более 25 % акций вещателя на территориях свыше 10 субъектов и т.д. Через счётную палату парламентарии осуществляли проверку финансово-хозяйственной деятельности РИА «Вести», РГК «Русское видео», ОАО ОРТ.
Радикально-традиционалистский электорат в 1990-е гг., в большинстве своем левый, составлял 22-34 % от всех избирателей. На выборах Президента 1991 г. к этому направлению относились В. Жириновский, А. Макашов, Н. Рыжков, А. Тулеев. В сумме за них проголосовало 25,32 % избирателей. В свою очередь 25,16 % избирателей заявили о своем недоверии Б. Ельцину на апрельском референдуме 1993 г. В декабре 1993 г. ЛДПР, КПРФ и АПР (партии радикальной оппозиции) получили 21,92% голосов проголосовавших. 21,92 % [3, с. 33-46] - это наименьший процент голосов, который был получен когда-либо радикально-традиционалистскими партиями. Однако это было связано с тем, что часть оппозиционных голосов перешла центристским движениям. В 1993-1996 гг. в регионах (в том числе самых оппозиционных), в отличие от Москвы и Санкт-Петербурга, наблюдалось уменьшение лояльности к демократам. Наиболее заметно это было в прокоммунистической Тамбовской области, где число поддерживающих демократов сократилось в полтора раза. Но такая тенденция затронула не только оппозиционные регионы, но и изначально лояльно-демократические, и была наиболее заметна во Владимирской области. Также тенденция наблюдалась в Центральной России (Костромской, Калужской, Ивановской, Тульской областях), на Северном Кавказе (Ставропольском, Краснодарском краях и Северной Осетии), в Сибири (Алтайском и Красноярском край, Новосибирской, Омской областях), на Урале (Оренбургской и Свердловской областях), в Кировской и Нижегородской областях.
Очевидно, что при сокращении лояльного к демократам электората не обязательно происходит увеличение радикально-традиционалистского, поскольку может увеличиваться число населения, голосующего против всех или не голосующего. Наибольший пророст радикально-традиционалистского электората в сравнении с 1991 г. наблюдался в большин-
стве регионов «красного пояса» - от Брянска до Ульяновска и Чебоксар, за исключением Тамбовской и Смоленской областей. Но в этих областях в 1991 г. процент радикально-традиционалистского электората был небольшой. Большой рост был замечен в Липецкой области. Отсутствие поддержки президентских реформ спровоцировало рост данного электората в изначально самых продемократических регионах - Нижегородской, Самарской, Челябинской, Волгоградской (в меньшей степени) областях. На севере страны было замечено снижение радикально-традиционалистского электората. В Эвенкии, Корякском Автономном Округе, на Таймыре его число сократилось более, чем в два раза, если сравнивать с 1991 г., а в Карелии, Мурманской, Вологодской областях, Республике Коми - в полтора-два раза.
Успешным было и участие КПРФ в регионах, традиционно не относящихся к «красному поясу». Выборы декабря 1995 года в Ростовской области показали значительный уровень доверия КПРФ, коммунисты победили в голосовании по партийным спискам (27 %). Коммунистам и их союзникам удалось провести в Думу пятерых депутатов.
Таким образом, КПРФ стала партией-представительницей «системной оппозиции», уверенно заняв второе место в электоральных предпочтениях россиян. При этом КПРФ - партия, которая не вполне успешно выстраивала коалиции в федеральном центре и регионах, во второй половине 90-х имела реальный шанс стать правящей партией. КПРФ обладала думским большинством. Дума впервые создавала крупнейшие конституционные прецеденты (например, длительная процедура импичмента Президента - «медицинский импичмент»). Также произошёл перенос акцентов деятельности Думы с законотворческой на политическую, т.е. парламент, усилив позиции, выработал новую модель противостояния с исполнительной и президентской властью. Принимаемые законопроекты в области экономики не позволяли проводить реформы в том виде, в котором их видели в Правительстве.
Главным последствием объединения ФРГ и ГДР стало создание общефедеральной избирательной системы. Единственная партия, которая смогла найти себе место в партийно-политическом ландшафте ФРГ - наследница Социалистической единой партии Германии -Партия демократического социализма (ПДС). Ее программная проблематика является проблематикой ГДР, которая не соответствует состоянию дискуссий левого движения в ФРГ» [7,
с. 216]. Руководство будущей ПДС уже в 1989 г. было серьезно озабочено проблемой реформирования. На чрезвычайном съезде партии 16 декабря 1989 г., Михаэлем Шуманом, одним из основателей ПДС, был зачитан доклад, посвященный причинам кризиса и ответственности СЕПГ за общественно-политическую ситуацию в стране - доклад «Нас «сломают», если мы не развенчаем сталинизм как систему» [18, ss. 33-57]. Шуман говорил о том, что необходимо мобилизовать весь интеллектуальный потенциал партии на реализацию цели, которая должна привести в будущем к созданию платформы для радикального обновления партии. В докладе содержалась критика Политбюро за наличие «вездесущего аппарата и идеологии оправдания злоупотреблений, всеобщее одобрение» [18, s. 34]. В докладе Шумана можно выделить серьёзный барьер, разделяющий консервативное крыло СЕПГ и будущих реформаторов из ПДС. Шуман критикует отсутствие ясной программы действий у Э. Кренца. Критика сталинистских оснований СЕПГ позволила будущим протопартийным структурам чётко обособить себя от идеологии, господствующей в эпоху Хоннекера [18, s. 35].
Первый год эволюции партии (1990 г.) условно можно назвать подготовительным. Чрезвычайный съезд СЕПГ, состоявшийся в декабре 1989 года, постановил преобразовать партийные структуры в ПДС. Концептуальной основой партии продолжала оставаться плюралистическая модель, включившая в себя «социал-демократические, социалистические, коммунистические, антифашистские и пацифистские традиции» [10, s. 157]. Наиболее влиятельные лидеры новой партии были представителями второго эшелона партийной бюрократии, не потерявшие веру в социалистическое будущее страны. Среди них Ханс Модров, партийный секретарь из Саксонии, упомянутый выше Михаэль Шуман, адвокат Грегор Гизи. Реформа СЕПГ как считали партийцы, дала «шанс для радикального обновления партии» [10, s. 157].
В интервью газете «Neues Deutschland», М. Шуман говорил о необходимости конструирования новой партии на базе СЕПГ, и выступал против политики «люстрации» в отношении партийных членов: «будто бы члены СЕПГ -это тоталитарная испорченная часть этого общества, а другие граждане находились в состоянии невиновности» [12].
Партия демократического социализма была окончательно сформирована 4 февраля 1990 г. на декабрьском съезде. Первые программные установки партии были концептуализированы
именно тогда. Основной акцент в них был сделан на радикальный реформизм, но в то же время признание «правил игры» в партийном и электоральном ландшафте. «Мы выступаем за радикальные реформы, имеющие своей целью революционное преобразование для достижения социалистического идеала» [16, s. 700]. При этом подчёркивалось признание многообразия форм собственности, значение экологических проблем в развитии общества. Первая Программа партии наиболее точно решала проблемы самоидентификации ПДС по отношению к СЕПГ, пыталась ответить на вопрос о месте ПДС в процессе демократизации общественной системы бывшей ГДР.
На выборах в Народную Палату в марте 1990 г. ПДС должна была представить себя электорату, и в целом, набрав 16,4 % (около 1,8 млн избирателей) [15, р. 369-393] сделала это успешно и тем самым развеяла мысли о том, что партия в скором времени уйдет с политической арены. Партия обеспечила себе 66 мест в парламенте [8]. На выборах в Городское Представительное Собрание 6 мая 1990 года ПДС выступила достаточно неудачно (14,6 %), а на выборах в ландтаги 14 октября 1990 г. набрала лишь 11 %.
В целом среди избирателей и членов партии большую часть занимала интеллигенция (люди со специальным и высшим образованием, граждане, работающие в государственных органах, в полиции, армии или системе образования). Во всех окружных центрах (кроме Эр-фурта) эти социальные группы голосовали за ПДС [5]. Необходимо отметить, что в окружных центрах партия получала большее количество голосов, чем в среднем по округам, а в Берлине - чем в среднем по стране. В некоторых районах Берлина ПДС превзошла ХДС и СДПГ. Такой успех на выборах 1990 г. был связан еще и с тем, что в городских районах процент переселенцев из ГДР был гораздо выше. Рабочих среди избирателей было достаточно мало, особенно в сельских районных городах и в целом в сельских районах на юге страны. Процент голосующих рабочих за Партию достигал там от 4,8 % до 9 % [5]. В индустриальных центрах процент рабочих был значительно выше. Так, к примеру, в Айзенхюттенштадте Партия набирала 25,98 % от рабочих, в Шведте - 28,43 %, в Хойерсверде - 21,31 %, в Губене - 20,98 % [5]. В целом низкий процент среди рабочих во многом связан с внутренними проблемами партии - мировоззренческой, касающейся содержания программы, и политической, связанной с тактикой проведения избирательной
кампании. Несмотря на то, что корни партии были в рабочем движении, многие рабочие при появлении возможности вышли из нее. При проведении избирательной кампании партия ориентировалась, прежде всего, на защиту социальных прав трудящихся. Слабой стороной кампании стала предложенная концепция экономического развития, не отвечающая реалиям изменяющегося государства.
Безусловно, важной задачей для партии после объединения Германии в 1990 г. стало укрепление своей структуры на территории восточных земель, которые были готовы оказать ПДС электоральную поддержку в общегосударственном масштабе. При этом на момент объединения Германии в западных землях не существовало партии аналогичной ПДС, объединившись с которой могла бы возникнуть крупная и политическая структура. Однако потенциал старых федеральных земель был также очевиден. В связи с этим Партия демократического социализма поставила себе цели создать социальную базу и широкую организационную сеть в западных землях. Среди политических структур, в лице которых ПДС видела возможных союзников, была часть новых социальных движений, кружки марксистского толка, левоориентированные профсоюзы. Кроме того, казались возможными перспективы сотрудничества с левым крылом СДПГ и партией «зелёных» (фундаменталисты) [17, s. 33-36], а также Германской коммунистической пар-тией (ГКП). Примечательно, что по статистике в качестве потенциального союзника 18 % граждан рас-сматривали СДПГ, 53 % -ГКП и 60 % - «зелёных».
Тем не менее, стремление расширить свое влияние на западные земли и позиционировать себя как основную левую политическую структуру в общегосударственном масштабе столкнулось с рядом трудностей. В основном они были связаны с особенностями и различием политических культур ГДР и ФРГ. Основные стереотипы о деятельности ПДС были связанны с тем, что партия демократического социализма - это партия ГДР, а круг проблем, рассматриваемых партией, также является исключительно проблемами ГДР, которые не могут соответствовать проблематике левых ФРГ.
На общенемецких выборах 2 декабря 1990 г. победу в объединенной ФРГ одержала консервативная коалиция Гельмута Коля, далее шли социал-демократы во главе с будущим лидером Левой партии Оскаром Лафонтеном. ПДС получила лишь 11,1 % в восточных землях и 0,3 % - в западных. На выборах 1990 г. ПДС
ожидала получить около 1 млн. голосов, однако по факту их оказалось значительно меньше. В то же время к концу 1991 г. в 10 региональных организациях Западной Германии было около 600 человек из Левого списка/ПДС. Лишь половина из них принимала активное участие в политической жизни [17, s. 33-36]. Таким образом, несмотря на стремление активно функционировать и набирать сторонников в западной Германии, партия продолжала оставаться влиятельной лишь в новых федеральных землях.
В 1994 г. состоялась достаточно длительная избирательная кампания - к федеральным и европейским выборам добавились выборы в ландтаги и местные органы власти. Для ПДС этот период был связан с тем, что партия попыталась расширить круг своих избирателей -в предвыборных заявлениях во многом акцент был сделан на жителей западных земель. Поднимались такие вопросы, ранее сильно не затрагиваемые, как движение в защиту окружающей среды и феминизм.
Выборы в местные органы власти прошли для ПДС достаточно успешно. В Макленбург-ско-западной Померании ПДС набрала 24,3 %, в Саксонии - 16,3 %, в Тюрингии - 15,7 % [4, с. 93-100]. В результате выборов 1994 г. пДс заняла прочное положение в 6 восточных ландтагах, бесспорно, партия пользовалась популярность в восточных землях ФРГ.
На выборах в бундестаг она сумела существенно увеличить электоральную поддержку, хотя и не перешагнула пятипроцентный порог (4,4 % голосов) [8]. Попасть в парламент ей удалось за счет завоевания четырех персональных мандатов в восточных округах Берлина, где популярность ПДС была особенно велика. Выборы 1994 г. позволяют сделать вывод о том, что партия уже заняла определенное место в партийной системе страны. При этом необходимо учитывать ярко выраженную диспропорцию, которая заключалась, в том, что политический рейтинг партии в восточных землях составлял 20 %, тогда как политический вес в стране был равен всего 5 %.
В 1995 году состоялась партийная конференция в Шверине, где были выдвинуты 10 тезисов, которыми ПДС будет в дальнейшем руководствоваться. Положения, содержащиеся в данных тезисах, никаким образом не соотносились с неолиберальной политикой Гельмута Коля, и представляли собой радикальную альтернативу в преодолении «господства капитала». При этом в тезисах существовали формулировки, которые вызывали неодобрение со стороны некоторых членов ПДС. Говорилось
о трансформации левого сегмента немецкой партийной системы. При этом партия была готова встраиваться в социально-экономическую жизнь Германии. Кроме того, речь шла о «новом общественном договоре», что также нельзя было назвать социалистическим [14, р. 81]. Данные моменты вызвали острейшее неприятие со стороны Коммунистической платформы, что вылилось в открытый конфликт между сторонами. Коммунистическая платформа полагала, что через тезисы можно было показать ПДС как оппозиционную структуру с ее политическими особенностями. В то время как, т.н. «реформаторы» рассматривали тезисы как возможность реально приобщить ПДС к политической жизни объединенной Германии.
С середины 1990-х гг. наблюдалось все большее вовлечение ПДС в политическую систему. Это проявлялось и в том, как ПДС и Зеленые были заинтересованы в усилении своего влияния на земельном уровне. К этому моменту представители ПДС уже активно принимали участие в политической жизни в восточных землях, однако вопрос создания коалиции сталкивался с большими трудностями.
Для СДПГ в восточных землях «опасность» со стороны ПДС заключалась в следующем. ПДС могла представить себя как жертву западных немецких партий в связи с последовательными требованиями многих представителей из них запретить ПДС в связи с экстремизмом и связью с ГДР. Поэтому стратегия «исключения» по отношению к ПДС со стороны СДПГ и Зеленых нуждалась в некоторой интеллектуальной перестройке.
Первые плоды этих перемен фактически проявились накануне выборов 1994 года, когда один из лидеров СДПГ Райнхард Хеппнер в Саксонии-Анхальт предложить поддержку коалиции СДПГ/Зеленые. Хеппнер пошел на это исходя из положения ПДС, поскольку она была третьей по величине парламентской фракцией, что побудило его сделать решающий шаг. Хеппнер заявлял, что при необходимости СДПГ будет искать поддержку и у ХДС, однако более прагматично было заключить союз с ПДС, чем с правыми силами. Тем не менее, союз с ПДС не был заключен. Кризис коалиции ХДС/СДПГ в апреле 1996 в Мекленбурге-Передней Померании впоследствии привел к созданию первой красно-красной коалиции.
Так как до 1994 года самой важной целью ПДС было быть представленным в Бундестаге, внутрипартийные конфликты были связаны, прежде всего, со стратегией попадания в федеральное представительство [13, s. 67].
В действительности у партийных организаций была высокая степень автономии, внутри партии продолжала сохраняться несовместимость внутрипартийных крыльев между отдельными земельными организациями. Наиболее внушительным этот феномен кажется в Мекленбур-ге-Передней Померании и Саксонии. На северо-востоке Германии партия предпринимала первые уже в середине 1990-х годов робкие шаги в направлении правительственного участия. Это определялось, прежде всего, двумя факторами.
С одной стороны, это была неоспоримая позиция руководства партийной организации Мекленбурга-Передней Померании, в особенности будущего министра труда Гельмута Хол-тера, который настойчиво и прагматично был настроен «на решение проблем для людей здесь в земле».С другой стороны, складывались благоприятные для ПДС общие условия развития партийной системы Мекленбурга-Пе-редней Померании, вследствие выбывания СвДП из ландтага (ПДС в по-новому встроилась в возникшую трехпартийную систему). Способствовали этому и внеинституциональные связи: хорошие отношения между Хольтером и его коллегой из СДПГ, Харальдом Рингсторффом. В Саксонии, напротив, ПДС была настроена значительно более оппозиционно и потому строительство коалиции проходило сложнее. В Саксонии не было неоспоримой фигуры как Хольтер, вместо борьбы личностей этого борьба развернулась за электорат традиционалистов - жителей Лейпцига и прогрессивного Дрезденского городского союза. В это давало возможность земельной организации выделиться в ландтаге, конкурируя с могущественной ХДС и слабой в регионе СДПГ.
Фактически, стратегии и цели земельных организаций ПДС значительно отличались друг от друга в середине 1990-х годов. Неоднозначность и свободное развитие региональных
организаций казались уместными, чтобы избежать расползания партии. Хорошего способа влияния на интересы отдельных земельных организаций у берлинской парторганзиации также не было. В 1994 г., например, земельный съезд партии в Саксонии отказывался выставить кандидатуру из общефедерального списка в свой список на выборы в бундестаг и выдвигал на это место своих «консерваторов старого крыла» [11].
Изначально ПДС опиралась на большую поддержку электората восточных земель. Однако по мере трансформации программы Партии (от достаточно «сырого» к проработанному варианту) и формирования четкой позиции в противопоставлении себя как коммунистическому, так и социал-демократическому движению ПДС также смогла найти «небольшую» опору и в западных землях.
ПДС стала одной из основных политических партий Германии 90-х гг., показала свою способность влиять на партийные коалиции на земельном уровне. Постепенно приобретая устойчивую структуру и внутреннюю самостоятельность, партия сумела провести «ребрен-динг» перед электоратом от социализма СЕПГ к современному постсоциализму, способному конкурировать с социал-демократическим прочтением левой парадигмы.
КПРФ и ПДС представляют собой различные партийные модели «выживания» социалистической идеологии в посткоммунистических странах. Общим для обеих партий была борьба за политическое сохранение в условиях желания части новой политической элиты запретить их деятельность. Принципиально разными были социальный состав и подходы к идеологии: ПДС оказалась более гибкой по отношению к прошлому и сохранила фракционность, в отличии от КПРФ, проявившей меньшую идейную гибкость.
Источники и литература
1. Безбородов А. Б., Елисеева Н. В. История Коммунистической партии Советского Союза. М.: РОСПЭН, 2014. 671 с.
2. Гельман В. Я. Институциональный дизайн: «создавая правила игры» // Первый электоральный цикл в России (1993-1996) / общ. ред.: В. Я. Гельман, Г. В. Голосов, Е. Ю. Мелешкина. М.: Весь Мир, 2000. 248 с.
3. Колосов В. А., Туровский Р. Ф. Электоральная карта современной России: генезис, структура и эволюция // Полис. Политические исследования. 1996. №4. С. 33.
4. Красинский В. В. Успехи и проблемы «левых» на выборах в Германии // Государство и право. 2010. №6. С. 93-100.
5. Кузнецов С. В. ГДР: итоги свободных выборов // Социальные проблемы зарубежных стран. URL: Ь|Пр://есБостап. hse.ru/data/424/699/1217/018Kuznetsov.pdf (Дата обращения: 22.10.2018).
6. От кризиса - к устойчивому развитию, народовластию и социализму // Советская Россия. 28 апреля. 1994.
7. Орлов Б. С. Германия на пороге 21 века // Объединенная Германия: десять лет спустя. Проблемно-тематический сборник. Центр научной информации исследования глобальных и региональных проблем. Отдел Западной Европы и Америки / отв. ред. и сост. А. А. Амплеева. М.: РАН ИНИОН, 2001.
8. Спасский Е. Н. Левая партия в партийной системе ФРГ: от изоляции к укорененности // Журнал Политекс. URL: http://www.politex.info/content/view/196/30/ (дата обращения: 25.10.2018).
9. Указы Президента РСФСР от 23 августа 1991 года «О приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР», от 25 августа 1991 года «Об имуществе КПСС И КП РСФСР», от 6 ноября 1991 года «О проверке конституционности КПСС и КП РСФСР» // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. №35.
10. Die PDS - Herkunft und Selbstverstaendnis. Hrsg. von L. Bisky, J. Czerny, H. Mayer M. Schumann. 1996.
11. Funk A. Traditionsvereinim Feindesland, in: Tagesspiegel, 14. März 1994.
12. Von der SED zur PDS - geht die Rechnung auf? / Schumann M. Interview für die Tageszeitung «Neues Deutschland» 1 vom 26. Januar 1990.
13. Neugebauer G., Stöss R. Die PDS. Organisation, Geschichte, Wähler, Opladen 1996.
14. Oswald F., The Party That Came Out of the Cold War: The Party of Democratic Socialism in United Germany (London: Praeger, 2002).
15. Roth D. 'Die Wahlen zur Volkskammer in der DDR. Der Versuch einer Erklärung', Politische Vierteljahresschrift, 31, 1990.
16. Wilke M. Ist die Partei «des demokratischen Sozialismus» (PDS) nocheinekommunistische Partei? // Politische Studien. München, 1990. № 314.
17. Willerding J. Zur Rolle der PDS als gesamtdeusche Partei // Marxistische Blätter. Berlin, 1990. № 3.
18. Wolfram A. (Hrsg.) Schumann M. Hoffnung PDS. Reden, Aufsätze, Entwürfe 1989-2000. В. Rosa-Luxemburg-Stiftung, 2004.
References
1. Bezborodov A. B., Eliseeva N. V. Istoriya Kommunisticheskoy partii Sovetskogo Soyuza (The History of The Communist Party of the Soviet Union). Moscow: ROSSPEN, 2014. 671 p. (In Russian).
2. Gel'man V. Y. Pervyy elektoralnyy tsikl v Rossii (1993-1996) (The First Electoral Cycle in Russia (1993-1996). Moscow: Ves' Mir, 2000. 248 p. (In Russian).
3. Kolosov V. A. Turovski y R. F. Elektoralnaya karta sovremennoy Rossii: genezis. struktura i evolyutsiya (Electoral map of modern Russia: genesis, structure and evolution) // Polis. 1996. No.4. P. 33. (In Russian).
4. Krasinskiy V. V. Uspekhi i problemy «levykh» na vyborakh v Germanii (Left-wing's successes and problems at the elections in German) // Gosudarstvo i pravo. 2010. No. 6. P. 93-100. (In Russian).
5. Kuznetsov S. V. GDR: itogi svobodnykh vyborov (DDR - the results of free elections) // Federalnyy obrazovatelnyy portal ESM. URL: http://ecsocman.hse.ru/data/424/699/1217/018Kuznetsov.pdf (Accessed: 22.10.2018). (In Russian).
6. Ot krizisa - k ustoychivomu razvitiyu, narodovlastiyu i sotsializmu (From crisis to sustainable development, democracy and socialism) // Sovetskaya Rossiya. 1994. April 28. (In Russian).
7. Orlov B. S. Germaniya na poroge 21 veka (Germany on the threshold of 21 century) // Tsentr nauchnoy informatsii issledovaniya globalnykh i regionalnykh problem. Otdel Zapadnoy Evropy i Ameriki. Moscow: RAN INION publ., 2001.
8. Spasskiy E. N. Levaya partiya v partiynoy sisteme FRG: ot izolyatsii k ukorenennosti (Left-wing party in the West Germany parties' system) // Zhurnal Politeks. URL: http://www.politex.info/content/view/196/30/ (Accessed: 25.10.2018). (In Russian).
9. Ukazy Prezidenta RSFSR ot 23 avgusta 1991 goda «O priostanovlenii deyatelnosti Kommunisticheskoy partii RSFSR», ot 25 avgusta 1991 goda «Ob imushchestve KPSS I KP RSFSR», ot 6 noyabrya 1991 goda «O proverke konstitutsionnosti KPSS i KP RSFSR» (Presidential decrees about the suspension of the Communist Party of RSFSR dated 23.08.1991, about the property of CPSU and the Communist Party of RSFSR the dated 25.08.1991, about constitutional's verification of CPSU and the Communist Party of RSFSR dated 6.11.1991) // Vedomosti Syezda narodnykh deputatov RSFSR i Verkhovnogo Soveta RSFSR. 1991. No.35. (In Russian).
10. Die PDS - Herkunft und Selbstverstaendnis. Hrsg. von L. Bisky, J. Czerny, H. Mayer M. Schumann. 1996.
11. Funk A. Traditionsvereinim Feindesland, in: Tagesspiegel, 14. März 1994.
12. Von der SED zur PDS - geht die Rechnung auf? / Schumann M. Interview für die Tageszeitung «Neues Deutschland» 1 vom 26. Januar 1990.
13. Neugebauer G., Stöss R. Die PDS. Organisation, Geschichte, Wähler, Opladen 1996.
14. Oswald F. The Party That Came Out of the Cold War: The Party of Democratic Socialism in United Germany (London: Praeger, 2002).
15. Roth D. 'Die Wahlen zur Volkskammer in der DDR. Der Versuch einer Erklärung', Politische Vierteljahresschrift, 31, 1990.
16. Wilke M. Ist die Partei «des demokratischen Sozialismus» (PDS) nocheinekommunistische Partei? // Politische Studien. München, 1990. № 314.
17. Willerding J. Zur Rolle der PDS als gesamtdeusche Partei // Marxistische Blätter. Berlin, 1990. № 3.
18. Wolfram A. (Hrsg.) Schumann M. Hoffnung PDS. Reden, Aufsätze, Entwürfe 1989-2000. B. Rosa-Luxemburg-Stiftung, 2004.
