CC BY
3I
DOI 10.31250/2618-8600-2023-4(22)-71-85 УДК 39( = 551)
Музей антропологии и этнографии Е. Н. Данилова им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН
Санкт-Петербург, Российская Федерация ORCID: 0000-0002-8183-4810 E-mail: [email protected]
«Чуванцем быть модно»: полевые исследования на Чукотке в 2023 году*
АННОТАЦИЯ. В октябре 2023 г. экспедицией Центра арктических исследований МАЭ РАН проведены полевые этнографические и архивные исследования на Чукотке. В фокусе внимания — этническая идентичность современных чуванцев, проживающих в среднем и нижнем течении р. Анадырь, механизмы ее поддержки и современные проявления. Анализируются первые результаты поездки, иллюстрирующие представления местных жителей об особенностях чуванской культуры. Современные чуванцы — самый молодой из коренных народов Чукотки, они являются потомками двух групп: горных/кочевых чуванцев, говоривших ранее на чукотском или корякском языках, и русскоговорящих речных/оседлых чуванцев. Исходный язык обеих групп, вероятно близкий к юкагирскому, ныне утрачен. Несмотря на смесь языков и многочисленные перекрестные культурные заимствования, чуванцы продолжают осознавать свое отличие от окружающих народов и сохраняют память о своем особом прошлом. Интенсивные межэтнические контакты в местах их проживания повлияли на формирование эклектичного характера их культуры, а их судьбы прочно вплелись в историю других народов Чукотки. Чуванская традиционная культура представляет собой сложную мозаику, состоящую из юкагирских, корякских, русских, чукотских, эвенских элементов. Во всем этом трудно выделить что-то исключительно чуванское, однако именно эклектичность (сборность) и является ее маркером и особенностью. Одним из вопросов, вызывающих исследовательский интерес, является стойкость самосознания чуванцев в контексте богатой событиями этнической истории последних трех столетий.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: чуванцы, этничность, идентичность, коренные народы, полевые исследования, Чукотка
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ: Данилова Е. Н. «Чуванцем быть модно»: полевые исследования на Чукотке в 2023 году. Этнография. 2023. 4 (22): 71-85. doi 10.31250/2618-8600-2023-4(22)-71-85
* Статья подготовлена в рамках Программы научных исследований, связанных с изучением этнокультурного многообразия российского общества и направленных на укрепление общероссийской идентичности 2023-2025 гг., проект «Коренные малочисленные народы: обновление этничности» (рук. А. В. Головнёв).
E. Danilova
Peter the Great Museum of Anthropology and Ethnography of the Russian Academy of Sciences St. Petersburg, Russian Federation ORCID: 0000-0002-8183-4810 E-mail: [email protected]
I
'It's Fashionable to be Chuvan": Field Research in Chukotka in 2023
ABSTRACT. In October 2023, an expedition from the Center for Arctic Research of the MAE RAS conducted ethnographic and archival field research in Chukotka. The focus was on the ethnic identity of modern Chuvans living in the middle and lower reaches of the Anadyr River, its support mechanisms and modern manifestations. The article presents the first results of the trip, illustrating the ideas of local residents about the peculiarities of Chuvan culture. The modern Chuvans are the youngest of the indigenous peoples of Chukotka, they are descendants of two groups: the mountain/nomadic Chuvans, who previously spoke Chukchi or Koryak, and the Russian-speaking riverine/sedentary Chuvans. The original language of both groups, probably close to Yukaghir, is now lost. Despite the mixture of languages and numerous cross-cultural borrowings, the Chuvans continue to recognize their differences from surrounding peoples and retain the memory of their special past. Intense interethnic contacts in the places where they lived influenced the formation of the eclectic nature of their culture, and their destinies were firmly intertwined with the history of other peoples of Chukotka. Chu-van traditional culture is a complex mosaic consisting of Yukaghir, Koryak, Russian, Chukchi, and Even elements. In all this it is difficult to single out something specifically Chuvan, but it is eclecticism (collectiveness) that is its marker and feature. One of the issues of research interest is the persistence of the Chuvans' self-awareness in the context of the eventful ethnic history of the last three centuries.
KEYWORDS: Chuvans, FOR CITATION: Danilova E. "It's
ethnicity, identity, indigenous Fashionable to be Chuvan": Field Research in
peoples, field research, Chukotka Chukotka in 2023. Etnografia. 2023. 4 (22):
71-85. (In Russian). doi 10.31250/2618-8600-2023-4(22)-71-85
Чукотка занимает северо-восточную оконечность Евразийского материка и охватывает обширную территорию с разнообразными условиями среды — от арктических тундр на севере до лиственничных лесов на юге. Из арктических регионов она лидирует по своему этническому разнообразию. Здесь проживают семь этнических групп, включенных в список коренных малочисленных народов Севера: чукчи, эскимосы, эвены (ламуты), коряки, кереки, юкагиры и чуванцы. Последние реже всего становились объектом внимания ученых-этнографов, отчасти потому что не очень удобны для изучения: их язык утрачен, культура эклектична, в быту они мало отличаются от своих соседей, в связи с чем народ время от времени пропадал из официальных перечней. Исследования, на основании которых подготовлена статья, проводились в г. Анадырь в октябре 2023 г. в рамках проекта «Коренные малочисленные народы: обновление этничности» и посвящены преимущественно чуванцам (помимо городских жителей, в беседах и интервью приняли участие жители сел Мар-ково, Чуванское, Ламутское, Ваеги, находившиеся в это время в городе). В приоритете полевых изысканий была тема этнической идентичности в ее динамике и современных проявлениях. Основными методами сбора материала стали наблюдение с разной степенью вовлеченности, интервью и беседы, фотофиксация. Работа велась с различными категориями населения. Помимо взаимодействия с чуванцами, в рамках исследования записаны интервью с представителями других этнических групп, в частности чукчей, эскимосов, эвенов, а также с лидерами общественных организаций, работниками окружной и районной администрации1. Помимо полученных в ходе экспедиции интервью, информационную базу составили архивные материалы из фондов НА МАЭ РАН, ГАЧАО, АМЦНЧ. Интерпретация полученных данных осуществлена с опорой на опубликованные работы, посвященные изучению этноистории и этничности чуванцев (Туголуков 1974; Гурвич 1992; Бурыкин 1993; Вахтин и др. 2004; Батья-нова, Шенталинская 2010).
Чуванцы — коренной народ Северо-Востока Сибири, в настоящее время живут в населенных пунктах среднего и нижнего течения р. Анадырь. Их родной язык, вероятно близкий к юкагирскому, ныне утрачен.
По данным Всероссийской переписи 2020 г., на территории страны зарегистрировано 900 чуванцев, большинство из них (742) — в Чукотском
1 Выражаю искреннюю признательность всем чуванцам и другим жителям Чукотки, принявшим участие в исследовании, а также благодарю за помощь и содействие в проведении работ О. П. Коломиец (заведующую Лабораторией комплексного изучения (центр «Чукотка») СВ КНИИ ДВО РАН); О. А. Солодкову (заместителя главы Администрации по делам КМНЧ Администрации Анадырского муниципального района); Н. Я. Кымыет (заместителя главы Администрации по делам КМНЧ городского округа Анадырь); Л. И. Абрютину (депутата Думы ЧАО, председателя Комитета по делам КМНЧ); С. А. Кутегину и И. И. Романову (Музейный центр «Наследие Чукотки»); Л. Л. Данилову (вице-президента региональной общественной организации «Ассоциация коренных малочисленных народов Чукотки»).
автономном округе (Всероссийская перепись 2020). Согласно полевым исследованиям, современные чуванцы проживают в г. Анадырь (307), с. Марково (301), с. Усть-Белая (97), с. Чуванское (85), с. Ваеги (33), с. Ламутское (13), с. Канчалан (10), с. Краснено (4), с. Мейныпильгино (1). В двух населенных пунктах они составляют значительную долю от общего числа жителей. Так, в с. Марково среди представителей коренных малочисленных народов 70 % — чуванцы, что составляет 38 % от числа всех жителей; а в с. Чуванском их доля еще выше — 71 % от числа коренных и 60 % от числа всех жителей (ПМА 2023). При этом проживающие в с. Марково чуванцы считаются преимущественно потомками оседлых (речных) чуванцев, а в с. Чуванское — потомками кочевых (оленных),
В качестве самоназвания рассматриваемой этнической группы ранее использовался этноним этэль/этал/атал, производный от самоназвания юкагиров одул, т. е. буквально 'человек' (Богораз 1934: 7-8; Батьянова, Шенталинская 2010: 445). Кроме того, чукчи называли чуванцев-оле-неводов танныт — «иноплеменник, чужак, враг», а оседлых чуванцев — аталтанныт — «юкагир-иноплеменник» (НА МАЭ РАН. Ф. 36. Оп. 1. Д. 17. Л. 11). Этноним «чуванцы» появляется в письменных источниках с середины XVII в., когда русские землепроходцы стали осваивать Северо-Восток Сибири. Существует несколько вариантов его этимологии, из которых наиболее известны следующие: от юкагирского чавул — «море», чавунди — «приморский житель» (Бурыкин 2013); от топонима Чаун (Богораз 1934; Бурыкин 2013); от чукотско-корякского чавчыв — «оленевод, владелец домашних оленей» (Вдовин 1993). Среди современных жителей Анадыря распространено шуточное объяснение происхождения термина: от соединения двух слов — «чукча» и «Ваня» (в значении "русский"). Одна из моих собеседниц предположила, что наименование «чуванцы» появилось в советское время благодаря невежеству паспортистки, знавшей только чувашей и придумавшей «первое, что ей пришло в голову» (ПМА 2023).
Этническая история чуванцев отчетливо реконструируется начиная с середины XVII в. До этого времени ее следует рассматривать в контексте развития восточной ветви юкагиров, что подтверждается письменными источниками, этнонимией, топонимией, фольклором (Богораз 1934; Иохельсон 2005; Бурыкин 1993; Шенталинская 2009; Батьянова, Шенталинская 2010). По мнению И. С. Вдовина, юкагиры появились на Северо-Востоке Сибири вынужденно, под нажимом двигающихся тунгусов, которые, в свою очередь, перемещались под воздействием якутов. «На правых притоках верхнего и среднего течения Анадыря пришельцы встретились с коряками». Юкагиры были менее многочисленны, вторглись на чужую территорию, были слабы в самозащите, «скоро они оказались в положении зависимых соседей», и та часть юкагиров, которая была ближе к корякам, «начала утрачивать независимость, традиционные
черты культуры и языка», «что и породило так называемых чуванцев» (НА МАЭ РАН. Ф. 36. Оп. 1. Д. 17. Л. 6-18). Именно эту этническую группу оленеводов застали здесь русские первопроходцы, причем она уже являлась обособленной, отличной от юкагиров и от соседних с ними народов.
С середины XVII в. и до последней четверти XVIII в. история чуванцев была тесно связана с колониальной политикой государства и межэтническими войнами на этой территории. Процессы этнических отношений значительно усложнились, и именно в этот период происходит разделение чуванцев: часть из них, что не смогла противостоять набегам соседей (преимущественно чукчей), была разорена, а те, кому удалось спастись, приселились к русским и осели в их поселках, другая часть чуванцев, продолжавшая кочевать, прибилась к чукчам или корякам, восприняв их культуру и язык.
Факт разделения народа на кочевых и оседлых стал основой двух векторов этноистории, и к середине XIX в. мы уже можем говорить о существовании отличных друг от друга этнографических групп чуванцев: оседлых (с ездовыми собаками / речных) и кочевых (оленных/гор-ных). Оседлые чуванцы жили по берегам рек в среднем и нижнем течении Анадыря, в значительной степени смешались с русскими, освоили их культуру и язык. Горные чуванцы кочевали в верхнем течении Анадыря и ее притоков среди чукчей и коряков, восприняв их язык и традиционный быт. Несмотря на утрату родного языка и многочисленные культурные заимствования, чуванцы продолжали осознавать свое отличие от соседствующих с ними этнических общностей и до сих пор сохраняют память о своем особом историческом прошлом.
В метрических книгах Анадырской церкви конца XIX — начала XX в., состоящих из записей о «родившихся, браком сочетавшихся и умерших», содержатся данные не только о брачных связях чуванцев, свидетельствовавших о смешении их с другими этническими группами (Туголуков 1974; Гурвич 1993), но и об их принадлежности к кочевому или оседлому населению. Так, в записях 1911-1916 гг. среди оседлых чуванских фамилий фигурируют Шарыпов, Собольков, Шитиков, Алин, Дьячков, Кетво, Икиркин, Созыкин, Ушаков, Реткев, Медучин, среди кочевых чуванцев — Кобелев, Киэвка, Вальчиргин, Киэвлен, Кэетегин, Таврыгиргин, Тытхив, Тынагиргин, Рыльтель, Ятгиргин (ГАЧАО. Ф. Д-1. Оп. 1. Д. 8). Согласно полевым данным, к кочующим чуванцам также следует отнести фамилии Рольтыргин, Чайвургин (его потомки Вукву-кай), Куркутских (ПМА 2023). По фамильному составу видно деление на две группы: у большинства кочевых чуванцев фамилии образованы от корякских или чукотских имен, а большинству оседлых достались русские казацкие фамилии. Такая ситуация была характерна до последней четверти XX в., когда обе группы в значительной степени смешались друг с другом, с соседними народами и приезжим населением.
Исторически сложившееся разделение занятий сделало оседлых чуванцев преимущественно рыболовами, а кочевых — оленеводами, причем обе группы, будучи производителями разных продуктов, нуждались друг в друге. В советское время эта тенденция сохранялась и поддерживалась. Речные чуванцы почти никогда не переходили на работу в оленеводство, считая это занятие трудным, требующим большого напряжения сил и преодоления тяжких условий быта, они трудились рыболовами, охотниками и в пошивочных мастерских. Оленные чуванцы работали в совхозах пастухами, бригадирами, чумработницами (НА МАЭ РАН. Ф. 36. Оп. 1. Д. 17. Л. 83).
Сближение речных чуванцев с русскими воспринималось оленными соплеменниками как нечто чужеродное, тогда как за кочевыми закрепилось реноме «истинных», «настоящих». Этот подход отмечается и среди исследователей. Например, Н. Б. Вахтин, Е. В. Головко и П. Швайтцер рассматривают чуванцев-марковцев как этнографическую группу русских сибиряков и полагают, что объединение кочевых и оседлых под одним этнонимом «чуванцы» вносит «много путаницы» (Вахтин, Головко, Швай-тцер 2004).
Так или иначе, потомки обеих групп сегодня осознают себя чуван-цами, а их происхождение и этническую историю можно рассматривать в ракурсе устойчивого этнокультурного взаимодействия, в котором каждый «занимает свою нишу и обладает своей ролью в межэтническом разделении труда и пространства», что позволило им до настоящего времени сохранить свою идентичность (подход предложен А. В. Головнёвым на примере народов Западной Сибири, см.: Головнёв 2023: 11).
Согласно полевым наблюдениям, при выборе своей идентичности, когда мать и отец принадлежат к разным этническим группам, люди записываются «как бог на душу положит», нередко «дети одного отца и матери относят себя к разным народам» (ПМА 2023). В этой же связи примечателен и советский опыт, когда в похозяйственных книгах дети одной семьи могли быть отнесены к разным национальностям. Например, в семье чуванца Павла Алина и его жены ламутки Марии дети попеременно записаны ламутами/чуванцами (ГАЧАО. Ф. Р-103. Оп. 1. Д. 23 [4]. Л. 168). В семье чуванца Сергея Вуквукая и его жены чукчанки Ольги дети в 1970-1973 гг. записаны чуванцами (Там же. Л. 80), а в 19761977 гг. — чукчами (ГАЧАО. Ф. Р-103. Оп. 1. Д. [6]).
Некоторые информанты замечают, что в последнее время стало модным быть чуванцем: «не хотят становиться чукчами, про них анекдоты всякие». Существует также понимание того, что «у чуванцев ни языка не сохранилось, ни материальной культуры», но все равно «в сознании чуванское остается» (ПМА 2023). У многих вопросы этнической идентичности вызывают сложные размышления: «Моя мама — чуванка, но я считаюсь чукчей, поэтому я тоже вроде чуванец, но чукча» (ПМА 2023).
Характеризуя внешность чуванцев, часто называют правильные черты лица: «я по лицу вижу сразу — ламут, чуванец или чукча» (ПМА 2023; см. рис.). Про кочевых обычно говорят, что «они рослые, их сразу видно», а среди оседлых, наоборот, «редко встретишь высокого» (ПМА 2023). Исследователи, работавшие среди чуванцев, отмечали, что они «отличаются трудолюбием, чистоплотностью и дисциплинированностью», а по характеру «мягче чукчей, они вежливы, дружелюбно относятся к русским, приветливы» (НА МАЭ РАН. Ф. 36. Оп. 1. Д. 65. Л. 52).
Описывая оленных чуванцев начала XX в., ветврач Нигголь замечал, что они — «народ рослый, крепкий, здоровый и богатый (считают себя богаче чукчей)» (НА МАЭ РАН. Ф. 36. Оп. 1. Д. 17. Л. 78). Анализируя итоги переписи северных окраин Дальневосточного края (19261927), И. С. Вдовин приходит к выводу, что такое самовосхваление небезосновательно: среднее количество оленей на одно чуванское хозяйство составляло 1124 головы, тогда как у чукчей — 387, у коряков — 367, у эвенов — 7 (НА МАЭ РАН. Ф. 36. Оп. 1. Д. 17. Л. 78). Будучи состоятельными, они не скупились на помощь. Чуванцы помнят много историй, в которых богатые обязательно помогают бедным и нуждающимся, за что нередко получают награды:
Кобелев Николай, очень богатый был, он для марковцев оленей своих забивал, ему губернатор дал грамоту и крест. Это когда они голодали, он подогнал стадо и накормил марковцев (ПМА 2023).
В Музейном центре «Наследие Чукотки» хранится серебряная медаль «За усердие», пожалованная в 1892 г. чуванцу «Анадырского округа Приморской области Николаю Кобелеву за неоднократно оказанную им во время голодовок помощь бедным жителям села Марково безвозмездным снабжением их оленьим мясом» (АМЦНЧ. ЧОКМ 1916; МЦНЧ 9298). В семье богатого оленевода Чайвургина хранилась телеграмма от Сталина, которую он получил за пожертвование своих оленей в фонд обороны во время Великой Отечественной войны. Один из его потомков с грустью вспоминал случившийся в доме пожар, в котором многое из имущества, включая письмо, сгорело (ПМА 2023). Про одного из богатых чуванцев по имени Каменный молоток, хозяина Пенжинской тундры, рассказывают, что «он кочевал и встретил разоренное стойбище, на котором никого не было, только стадо и дети, двое — мальчик и девочка. Он их усыновил. Когда дети выросли, он женил их на своих детях и вернул им то стадо. Вот какие порядочные люди чуванцы» (ПМА 2023).
Речных чуванцев часто характеризуют как людей предприимчивых и изворотливых. «Они вынуждены были выживать, на речке не всегда же везет, вот они там как смазка были между народами, между приезжими и коренными» (ПМА 2023). В исторических источниках и научной
Рис. Чуванцы. Фото Е. Н. Даниловой, 2023 г. Fig. The Chuvans. Photo by E. Danilova, 2023
литературе можно найти множество примеров того, как чуванцы выступали посредниками при обменах между неясачными чукчами и русскими (см., например: Гурвич 1992: 77-78; НА МАЭ РАН. Ф. 36. Оп. 1. Д. 17. Л. 46).
Оседлые чуванцы считаются отличными рыболовами: Чуванцы — спецы по рыбе.
Мама рассказывала, что мой дед-чукча, когда ему надо рыбачить, говорил: ну все, чуванец.
Сейчас тоже: рыба подошла — вспомнил, что он чуванец.
Чуванцы речные они больше по рыбе, они не охотники были (ПМА 2023).
В настоящее время чуванцы-рыболовы, как, впрочем, и другие коренные народы Чукотки, столкнулись с проблемой — необходимостью подавать заявки на вылов рыбы. По правилам, согласно поданным заявкам формируются списки заявителей, а затем, по факту вылова предоставляются сведения об улове. На деле люди сталкиваются с трудностями: опаздывают с подачей заявок или сдачей отчетности, некоторые заявители оказываются не внесенными в приказы (Коломиец 2019: 146). «Паспорт с собой на промысел брать надо. У меня от него что останется?» (ПМА 2023). Нарушителей наказывают штрафами, всего на Чукотке за 2022 г. за несоблюдение правил лова выписано штрафов более чем на два миллиона рублей. Причем нарушения в основном фиксировались при ведении традиционного рыболовства и касались маркировки орудий лова, отсутствия документации и промысла в запрещенных местах (Коломиец 2023: 309).
В былые времена чуванцы славились своей силой и храбростью. Афанасий Дьячков записал в 1895 г.:
Самым удалым племенем в древние времена считалось Чуванское племя, да и по всему можно полагать, оно и было хвастливое. Например, если удалый и молодой чуванец во время его охоты увидит несметное множество неприятелей, преследующих его, но так как он считается удалым, за стыд считал пускаться в бегство, хотя бы и мог убежать, а начинает драку с множеством неприятелей и все-таки наконец бывает убит. Или же, например, человека три чуванца во время драки с другим племенем, если тут убьют одного или двоих чуванцев, а оставшиеся живыми о бегстве и не думают, хотя бы и могли убежать, также за стыд считали, если товарища убьют, а самому прийти домой живым (АМЦНЧ. ЧОКМ 8140/34. Л. 6 об. — 7).
Удальство было такое, если нападут на одного человека несколько противников и начнут его стрелять из луков, то он все их брошенные на него стрелы перехватает руками. Когда они выстреляют все свои стрелы, тогда
он перехваченными стрелами начнет их же стрелять и без остатка всех убивает (Там же. Л. 8).
В настоящее время обитатели тундры показывают себя на состязаниях. Одним из значимым для потомков кочевых чуванцев можно считать этнопроект «Ръилет» (чук. «бега на оленьих упряжках»). Именно здесь они могут продемонстрировать свое удальство, которым всегда выделялись среди жителей Чукотки. Известно, что ранее олени чуванцев отличались своими размерами, весом, а сами они были лучшими гонщиками: «На всех соревнованиях, которые здесь бывают, они получают первый, второй и третий призы» (НА МАЭ РАН. Ф. 36. Оп. 1. Д. 65. Л. 57 об.). Сегодня «Ръилет» — яркое событие в тундре: «уникальные гонки с очень длинной дистанцией». В качестве основных задач состязаний организаторы видят «сохранение утрачиваемых элементов культуры и традиций коренных народов, в частности ездового оленеводства; укрепление межэтнического и межпоселенческого сотрудничества», «мы пытаемся восстановить престиж оленеводческой отрасли» (ПМА 2023). В 2023 г. в гонках на дистанции 95 км, проходивших с 1 по 10 марта между селами Чуван-ское и Ламутское, приняли участие 10 каюров. «Участники были одеты в национальную одежду. Нарты и упряжь выполнены по традиционной технологии, без использования веревок и гвоздей». По правилам, каждый участник должен быть одет в меховую одежду и торбаса, самостоятельно подготовить ездовых оленей, нарту, упряжь. В одной упряжке должно быть не более двух оленей, менять которых после старта запрещается. «Для оленеводов "Ръылет" — очень значимое событие. Они готовятся, тренируют оленей». По данным информантов, чуванцы и сейчас чаще других оказываются среди победителей и призеров (ПМА 2023).
У оседлых чуванцев есть знаменитый фольклорный хор «Марковские вечерки». Он был основан в середине XX в. и неоднократно выступал в Анадыре, Магадане, Хабаровске, Новгороде, принимал участие в окружном фестивале «Эргав» (последний раз в 2017 г.), ориентированном на сохранение и развитие традиционной культуры коренных малочисленных народов Чукотки. Репертуар ансамбля сохранил традиции старинных русских казачьих песен, обогащенных местным колоритом, и подробно изучался Т. С. Шенталинской (2009).
Одним из маркеров оседлых чуванцев до недавнего времени был специфический диалект русского языка, так называемый марковский говор. Сегодня информанты помнят только отдельные слова, но в быту их уже не употребляют. «Мы раньше всегда добавляли "мольчи". Мольчи то, мольчи это. Вместо слова "правда", говорили "забуль"», — вспоминает одна из бывших жительниц с. Маркова (мольча/мольче/мольчи употреблялось ранее почти со всеми глаголами) (ПМА 2023).
В быту и материальной культуре отличия чуванцев от своих соседей не фиксируются, информанты называют лишь отдельные мелочи:
От матери краем уха слыхал, что чуванская одежда отличается от чукотской, что орнамент чуванский свой есть. Мать говорит, у чукчей кроткая была кухлянка, а у чуванцев она была длинная, до бедер, чукчи потом тоже стали длинные шить. А раньше у чукчей короткая была (ПМА 2023).
Заметим, что особенности в одежде были не повсеместны и зачастую отличались в разных селениях (Батьянова, Шенталинская 2010: 471-473).
В поисках чего-то специфически чуванского вспоминали, как старики рассказывали, что «в тундре есть травяные люди»: «Вот травяные люди — это чуванское, у чукчей такого не было. Например, на Канчалане вы уже не встретите травяных людей» (ПМА 2023). Т. С. Шенталинская, исследуя фольклор марковцев, также отмечает наличие у них быличек о встрече, борьбе с «травяным человеком», что, по ее мнению, может быть связано с существованием у паренских коряков родовых деревянных идолов, одетых в одежду из ритуальной травы, с которыми могли встречаться чуванцы (Шенталинская 2009: 72, 75). Один из информантов слышал от родителей, что раньше в селах Ерополе и Чуванском по периметру стояли большие деревянные идолы — «по четыре штуки, по сторонам света» (ПМА 2023).
Женщины замечали, что чуванцы никогда не отдавали детей в детский дом, если те теряли родителей. Обычно родственники брали сирот на воспитание. Старших всегда почитали, особенно матерей. У рода Кобе-левых есть предание:
Это уже в этих местах было, на середине Анадыря, иногда закочевывали тогда на Пенжино, туда-сюда мотались. Внезапно пришли дикие олени, пожар случился, они маршрут сменили и наше стадо захватили. Как оленей своих найти? Бабка (моя пра-пра-пра) говорит: «Вам нужно найти трех оленей всего лишь, одна из них самая важная — это важенка пятнистая. Пятнистую важенку найдете — вернете все стадо». И вот они искали и нашли именно ее, и когда ее вернули, все стадо потом вернулось. С того времени из поколения в поколение, обычно матерям, хозяйке стада, в качестве знака, что она является его владелицей, приносят шкуру пятнистого олененка. Вот бывшие пастухи помнили, что это моя мать — хозяйка, ей привезли этот знак. Шкура пятнистого олененка всегда лежит у нас дома. Только когда стариков не стало, перестали привозить, а потом и стадо сгинуло (ПМА 2023).
Современная молодежь не помнит подобных историй, но с удовольствием слушает, когда их рассказывают старшие. В некоторых семьях поддерживается интерес к своим корням: они хранят документы предков,
составляют родословные и биографии, собирают фотографии и вырезки из газет. Во время экспедиции был собран большой массив информации,
анализ и интерпретация которой еще предстоит.
***
Чуванцев можно считать самым молодым из коренных народов Чукотки. Интенсивные межэтнические контакты в местах их проживания определили характер их культуры. Она представляет собой сложную мозаику, состоящую из юкагирских, корякских, русских, чукотских, эвенских элементов. Во всем этом сложно выделить что-то именно чуван-ское, однако именно эклектичность (сборность) и является ее маркером и особенностью.
Судьбы чуванцев прочно вплетены в историю других народов Чукотки. При этом, вопреки происходящим ассимиляционным процессам и утрате исходного (юкагирского) языка, они сохраняют свое этническое самосознание. Несмотря на бытующее среди некоторых представителей местной этноэлиты мнение, что «чуванцев нет как народа» (Вах-тин, Головко 2004: 92; ПМА 2023), устойчивость чуванской этничности подтверждается в том числе статистикой.
В современном обществе интерес к сохранению своей культуры проявляется в разнообразных репрезентациях этнокультурного наследия. На Чукотке различные проектные инициативы основаны преимущественно на этнокультурном потенциале чукчей и эскимосов, остальные коренные народы, в том числе чуванцы, принимают в них участие, однако в большинстве случаев с опорой на культуру своих соседей. Такая тенденция, с одной стороны, показывает консолидацию всех проживающих на Чукотке этнических групп, с другой — демонстрирует, что некоторые группы не в полной мере реализуют свой потенциал. В беседах эти два разнонаправленных вектора постоянно возникали: при общем ориентире на сближение всех коренных народов края присутствует явное или негласное соперничество/противопоставление: коренные — некоренные, чукчи — эскимосы; чукчи оленные — чукчи береговые; чуванцы оседлые — чуванцы кочевые и др.
Чуванцы помнят о своих отличиях от других этнических групп Чукотки, что способствует осознанию и сохранению их этнической идентичности. Кроме того, она опирается на память о своих предках и кровнородственных связях, на устойчивые образы и символические места, связанные с конкретными событиями: «Еропол — это как чуванский Иерусалим» (для кочевых); «Марково — вот чуванцы» (оседлые).
Одним из вопросов, заслуживающих дальнейшего исследования, можно считать стойкость самосознания чуванцев в контексте богатой событиями этнической истории последних трех столетий. Ключевым
в изысканиях может стать изучение их этнической истории через призму распределения между живущими на Чукотке народами жизненного и дея-тельностного пространства, поиска в нем этнокультурной роли и ниши чуванцев, позволяющей им сохранять свое самосознание.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
АМЦНЧ — Архив Музейного центра «Наследие Чукотки»
ГАЧАО — Государственный архив Чукотского автономного округа
КМНЧ — Коренные малочисленные народы Чукотки
НА МАЭ РАН — Научный архив Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) Российской академии наук
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
ПМА 2023 — полевые материалы автора, Чукотский автономный округ, октябрь 2023 г.
АМЦНЧ. ЧОКМ 1916; МЦНЧ 9298. Медаль «За усердие»; Документ. Свидетельство № 1778. 1892 г.
АМЦНЧ. ЧОКМ 8140/34. А. Дьячков. Инородческие общества с. Марково. Рукопись. 1895 г.
ГАЧАО. Ф. Д-1. Оп. 1. Д. 8. Метрическая книга записей о родившихся, сочетавшихся браком, умерших. 1912-1916 гг.
ГАЧАО. Ф. Р-103. Оп. 1. Д. [6]. Похозяйственная книга № 6 Чуванского сельского совета на 1976, 1977 гг. [Листы не пронумерованы].
ГАЧАО. Ф. Р-103. Оп. 1. Д. 23 [4]. Похозяйственная книга Чуванского сельского совета за 1970-1973 гг.
НА МАЭ РАН. Ф. 36. Оп. 1. Д. 65. Вдовин И. С. Полевые записи. 1961.
НА МАЭ РАН. Ф. 36. Оп. 1. Д. 17. Вдовин И. С. «Чуванцы». Монография. Компьютерный набор. Машинопись. 1988-1993 гг.
Всероссийская перепись населения 2020 года. Т. 5: Национальный состав и владение языками. URL: https://rosstat.gov.ru/vpn/2020/Tom5_Nacionalnyj_sostav_i_vladenie_ yazykami (дата обращения: 20.09.2023).
Батьянова Е. П., Шенталинская Т. С. Чуванцы // Народы Северо-Востока Сибири. М.: Наука, 2010. С. 445-506 с.
Богораз В. Г. Чукчи. Ч. 1: Социальная организация. Л.: Изд-во Института народов Севера ЦИК СССР, 1934. 192 с.
Бурыкин А. А. Чуванцы. Происхождение и этническая история. Материальная и духовная культура (конец XIX — начало XX в.). Анадырь: [б. и.], 1993. 32 с.
Бурыкин А. А. Имена собственные как исторический источник: по материалам русских документов об открытии и освоении Сибири и Дальнего Востока России XVII-XIX вв. СПб.: Петербургское востоковедение, 2013. 536 с.
Вахтин Н. Б., Головко Е. В., Швайтцер П. Русские старожилы Сибири: социальные и символические аспекты самосознания. М.: Новое изд-во, 2004. 292 с.
Вахтин Н. Б., Головко Е. В. «Разве мы виноваты, что так пишемся?» Смешанные этнические общности северо-востока Сибири в официальных классификациях // Studia Ethnologica. СПб.: Европейский университет в Санкт-Петербурге, 2004. С. 61-97. (Труды факультета этнологии. Вып. 2).
Головнёв А. В. Этногенез как пасьянс: о происхождении самодийцев и угров // Этнография. 2023. № 3 (21). С. 6-44.
Гурвич И. С. Чуванцы // Этнографическое обозрение. 1992. № 5. С. 76-83.
Иохельсон В. И. Юкагиры и юкагиризированные тунгусы / пер. с англ. В. Х. Иванова, З. И. Ивановой-Унаровой. Новосибирск: Наука, 2005. 675 с.
Коломиец О. П. Чукотский автономный округ // Этнополитическая ситуация в Российской Федерации 2022 году: ежегодный доклад Сети этнополитического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов. Пермь: Маматов, 2023. С. 304-316.
Коломиец О. П. Чукотский автономный округ. Необходимы стратегия миграционной политики региона и поддержка местных культур // Мониторинг межэтнических отношений и религиозной ситуации в регионах Урала, Сибири и Дальнего Востока России: экспертный доклад за 2019 год. М.; Омск: Изд. центр КАН, 2020. С. 137-148.
Туголуков В. А. Поездка к чуванцам // Полевые исследования Института этнографии АН СССР. 1974. М.: Изд-во АН СССР, 1975. С. 180-189.
Шенталинская Т. С. Фольклор чуванцев // Этнографическое обозрение. 2009. № 3. С. 60-77.
REFERENCES
Batyanova Ye. P., Shentalinskaya T. S. [Chuvans]. Narody Severo-Vostoka Sibiri [Peoples of the North-East of Siberia]. Moscow: Nauka Publ., 2010, pp. 445-506. (In Russian).
Bogoraz V. G. Chukchi. Chast'. 1: Sotsial'naya organizatsiya [Chukchi. Part 1: Social organization.]. Leningrad: Izdatel'stvo Instituta narodov Severa Tsentral'nogo ispolnitel'nogo komiteta USSR Publ., 1934. (In Russian).
Burykin A. A. Chuvantsy. Proiskhozhdeniye i etnicheskaya istoriya. Material 'naya i dukhov-naya kul 'tura (konets 19 — nachalo 22 veka) [Chuvans. Origin and ethnic history. Material and spiritual culture (late 19th — early 20th centuries]. Anadyr', 1993. (In Russian).
Burykin A. A. Imena sobstvennyye kak istoricheskiy istochnik: Po materialam russkikh doku-mentov ob otkrytii i osvoyenii Sibiri i Dal'nego Vostoka Rossii 17-19 vekov [Proper names as a historical source: Based on materials from Russian documents on the discovery and development of Siberia and the Russian Far East in the 17th — 19th centuries]. St. Petersburg: Peterburgskoye Vostokovedeniye Publ., 2013. (In Russian).
Vakhtin N. B., Golovko Ye. V., Shvaytser P. [Russian old-timers of Siberia: Social and symbolic aspects of self-awareness]. Moscow: Novoye izdatel'stvo Publ., 2004. (In Russian).
Vakhtin N. B., Golovko Ye. V ["Are we to blame for writing like this?" Mixed ethnic communities of the north-east of Siberia in official classifications]. Studia Ethnologica: Trudy fakul'teta etnologii [Studia Ethnologica: Proceedings of the Faculty of Ethnology]. Iss. 2. St. Petersburg: Yevropeyskiy universitet v Sankt-Peterburge РпЫ., 2004, pp. 61-97. (In Russian).
Golovnev A. V. [Ethnogenesis as Solitaire Game: On the Origin of Samoyeds and Ugrians]. Etnografia, 2023, no. 3 (21), pp. 6-44. (In Russian).
Gurvich I. S. [Chuvans]. Etnograficheskoe obozrenie [Ethnographic Review], 1992, no. 5, pp. 76-83. (In Russian).
Iokhel'son V. I. Yukagiry iyukagirizirovannyye tungusy [Yukaghirs and Yukagirized Tungus]. Novosibirsk: Nauka Publ., 2005. (In Russian).
Kolomiyets O. P. [Chukotka Autonomous Okrug]. Etnopoliticheskaya situatsiya vRossiyskoy Federatsii 2022 godu. Yezhegodnyy doklad Seti etnopoliticheskogo monitoringa i rannego pre-duprezhdeniya konfliktov [Ethnopolitical situation in the Russian Federation in 2022. Annual report of the Network for Ethnopolitical Monitoring and Early Warning of Conflicts]. Perm: Mamatov Publ., 2023, pp. 304-316. (In Russian).
Kolomiyets O. P. [Chukotka Autonomous Okrug. A regional migration policy strategy and support for local cultures are needed]. Monitoring mezhetnicheskikh otnosheniy i religioznoy situatsii v regionakh Urala, Sibiri i Dal'nego Vostoka Rossii. Ekspertnyy dokladza 2019 god [Monitoring of interethnic relations and the religious situation in the regions of the Urals, Siberia and the Russian Far East. Expert report for 2019]. Moscow; Omsk: Izdatel'skiy tsentr KAN Publ., 2020, pp. 137-148. (In Russian).
Shentalinskaya T. S. [Folklore of the Chuvans]. Etnograficheskoe obozrenie [Ethnographic Review], 2009, no. 3, pp. 60-77. (In Russian).
Tugolukov V. A. [A trip to the Chuvans]. Polevyye issledovaniya Instituta etnografii AN USSR [Field research of the Institute of Ethnography of the USSR Academy of Sciences], 1974. Moscow: USSR Academy of Sciences Publ., 1975, pp. 180-189. (In Russian).
Submitted: 01.11.2023 Accepted: 15.11.2023 Published: 15.12.2023
