CC BY
25
Вестник ПСТГУ
Серия III: Филология.
2019. Вып. 59. С. 22-35
DOI: 10.15382/sturIII201959.22-35
Добрушина Екатерина Роландовна, канд. филол. н., ПСТГУ Российская Федерация, 109651, г. Москва, ул. Иловайская, д. 9 edobrush@gmail.com ОИСГО: 0000-0001-5630-9291 Сидорова Мария Ивановна, аспирант ПСТГУ Российская Федерация, 109651, г. Москва, ул. Иловайская, д. 9.
mariya.sid@gmail.com ОИСГО: 0000-0001-6092-5097
Число предиката в конструкциях типа «те/все, кто пришел/пришли»
*
И ПАДЕЖ ВЕРШИНЫ — КОРПУСНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ Е. Р. Добрушина, М. И. Сидорова
Аннотация: Статья посвящена изучению закономерностей в выборе числа предиката в синонимичных конструкциях типа «те, кто пришел», «те, кто пришли», «все, кто пришел», «все, кто пришли». Исследование содержит статистический, грамматический и семантический анализ предложений с изучаемыми конструкциями на базе примеров из Основного корпуса Национального корпуса русского языка (НКРЯ). В рамках данной работы изучаются как конструкции с предикатами, выраженными глаголами, так и конструкции со сказуемыми, выраженными прилагательными, причастиями, предикативами, а также местоимениями-прилагательными. В статье отражены результаты проведенного анализа стратегий использования исследуемых конструкций различными авторами в текстах Х1Х—ХХ1 вв. и выявлена ранее не описанная закономерность — зависимость числа предиката от падежа местоимения-вершины. Также проверены гипотезы о зависимости числа предиката от его семантики, времени и частеречной принадлежности, ни одна из которых не нашла подтверждения. Авторам важен вопрос о нормативности предложений со сказуемым во множественном числе, так как такие предложения в литературе, диктующей норму типа школьной, нередко предлагается трактовать как неправильные, и происходит это вопреки мнению, отраженному в серьезной лингвистической справочной литературе. Приходится встречаться с расхождением указаний школьной и научной кодификаций, поэтому исследование узуса в этом вопросе особенно интересно. Корпусный анализ показывает, что и система, и узус соотносятся с менее жестким вариантом нормативных ограничений, поэтому в редакторской практике можно проследить своеобразную гиперкорректность — термин, вводимый авторами для обозначения исправления правильного варианта на другой, также правильный, предпочтительный из двух допустимых с субъективной точки зрения правящего, но не соответствующий авторскому замыслу.
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках проекта 9-01200200 «Корпусное исследование соотношения литературной нормы современного русского языка в области морфологии и синтаксиса с реальным узусом».
В русском языке существуют синонимичные придаточные конструкции, использующиеся для распространения находящегося в главной части местоимения, являющегося подлежащим или дополнением. Этот ряд представлен нормативными конструкциями «те/все, кто [предикат в форме единственного числа]», «те/все, кто [предикат в форме множественного числа]», «те/все, что [предикат во мн. ч.]», а также разговорной «те, которые [предикат во мн. ч.]». В данном исследовании рассматривается вопрос выбора числа глагола в конструкциях с местоимением «кто».
(1) Вместо того, чтобы те, на кого работают, были благодарны тем, кто работают, — благодарны те, кто работает, тем, кто их заставляет на себя работать [Л. Н. Толстой. Записные книжки (1900—1910)]1.
(2) После солнечного затмения жители Ахуан-Скапа были, среди общего благополучия наблюдений, несколько скандализованы заявлением двух астрономов, передававших по секрету всем, кто мог или хотел им верить, что луна окривела на правый глаз, почему, сочтя неудобным из деликатности лорнировать ее посредством телескопических стекол, ученые мужи поспешили вознаградить себя обильным возлиянием на веранде «Тропического кафе» под мелодию «Марша идиотов» (бывшего о ту пору в большой моде) [А. С. Грин. Ива (1923)].
(3) Тень ее неустроенности ложилась на меня, и я пыталась относиться к ней снисходительно-отстраненно, так, чтобы все, кто видели нас вместе, прощали мне эту дружбу, как небольшую старинную причуду [Ирина Полянская. Сон (1992)].
1. Место данных предложений в классификации придаточных
С точки зрения традиционной структурно-семантической классификации изучаемые конструкции являются придаточными нерасчлененной структуры местоименно-соотносительного типа субстантивного вида2. Согласно другой классификации, в большей степени опирающейся на типологический взгляд на русский язык, представленной, в частности, в проекте «Русграм» (http://rusgram. га/), обсуждаемые здесь предложения характеризуются как относительные. В данном исследовании используются классификация и терминология, разработанные М. А. Холодиловой для проекта «Русграм». Согласно определению М. А. Холодиловой, относительным считается такое предложение, придаточное которого, во-первых, модифицирует некоторое имя в главном предложении (это имя называют вершиной), а во-вторых, вступает с главным в такие отношения, при которых «участник, соответствующий вершине, задействован в ситуации, описываемой придаточным»3.
1 Здесь и далее примеры взяты из НКРЯ, если не указано иное. Орфография и пунктуация в примерах исходные.
2 См., например: Бабайцева В. В., Максимов Л. Ю. Современный русский язык: В 3 ч. Ч. 3: Синтаксис. Пунктуация. М., 1987. С. 197; а также: Алехина М. И. Синтаксис сложного предложения современного русского литературного языка. М., 1989. С. 60—61.
3 Холодилова М. А. Относительные предложения // Материалы к корпусной грамматике русского языка. Вып. 2: Синтаксические конструкции и грамматические категории. М., 2017. С. 205.
2. Статистический анализ
2.1. Общее соотношение конструкций
В результате изучения конструкции в Основном корпусе НКРЯ были получены следующие данные о частотности единственного/множественного числа предиката4:
• конструкция типа «те, кто + предикат в ед. ч.» — 19 908 вхождений;
• конструкция типа «те, кто + предикат во мн. ч.» — 1383 вхождения;
• конструкция типа «все, кто + предикат в ед. ч.» — 3719 вхождений;
• конструкция типа «все, кто + предикат во мн. ч.» — 121 вхождение.
Таким образом, количество употреблений конструкции с предикатом в форме единственного числа составляет 94% от общего числа конструкций. Конструкция типа «те, кто пришел» составляет 79,2%, «те, кто пришли» — 5,5%, «все, кто пришел» — 14,8%, а «все, кто пришли» — 0,5% от общего числа конструкций. На первый взгляд кажется, что результат в 6% для конструкций со множественным числом предиката непоказателен, однако, во-первых, следует учесть, что большая часть текстов Основного корпуса подвергалась корректуре и редактуре (см. замечания об их специфике в разделе 5); а во-вторых, если при запросе в корпусе количество вхождений изучаемого компонента — более тысячи (в нашем случае — 1504), то такой результат можно считать достаточно показательным для того, чтобы считать рассматриваемое явление реально представленным в узусе.
Все конструкции используются как минимум с XIX в. и, согласно данным корпуса, со временем встречаются чаще, ни одна из них не выходит из употребления.
2.2. Закономерности использования конструкций разными авторами
Для того чтобы выявить закономерности в выборе числа глагола, были проанализированы стратегии конкретных писателей. Большинство авторов чаще всего употребляют конструкцию типа «те, кто [предикат в ед. ч.]». Многие (среди них М. М. Пришвин (1873-1954), М. А. Шолохов (1905-1984), М. А. Булгаков (1891-1940), В. О. Пелевин [р. 1962]) фактически не используют конструкции с предикатом во множественном числе. Некоторые применяют и те и другие конструкции — это В. П. Аксенов (1932-2009), В. С. Гроссман (1905-1964), митр. Антоний Сурожский (Блум) (1914-2003), А. И. Солженицын (1918-2008), Л. Н. Толстой (1828-1910):
(4) Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать [Л. Н. Толстой. Война и мир. Том третий (1867— 1869)].
Только у одного автора — А. Седых (1902-1994) — конструкции с предикатом в форме множественного числа встречаются чаще, чем с предикатом в единственном числе, возможно потому, что ему принадлежат тексты мемуарного
4 В запросах учитывались предикаты, выраженные глаголами, причастиями, прилагательными, предикативами, а также местоимениями-прилагательными и местоимениями-предикативами.
характера, каковые традиционно в меньшей степени подвергаются редактуре и корректуре:
(5) Павел Николаевич вел громадную переписку с друзьями и со всеми сотрудниками, оказавшимися в Монпелье, в Ницце, и с теми, кто вернулся в Париж. Переписывался с Е. Д. Кусковой, которая настойчиво приглашала его переехать в Женеву, и с теми, кто звали в С. Штаты [Андрей Седых. Далекие, близкие. Воспоминания
(1979)].
Данные об употреблении конструкций разными авторами представлены в таблице. В первой колонке указано общее количество употреблений конструкций с предикатом в единственном числе у данного автора, в скобках отдельно данные для конструкций с «те» и «все», также указан процент от общего количества вхождений изучаемых конструкций с предикатом и во множественном, и в единственном числе в подкорпусе каждого автора. Те же данные для конструкций с предикатом во множественном числе указаны во второй колонке.
Таблица
Авторы1 Предикат в ед. ч. (с «те»/ с «все»); % Предикат во мн. ч. (с «те»/с «все»); %
Достоевский Ф. М. 10 (7/3); 77% 3 (1/2); 23%
Толстой Л. Н. 99 (85/14); 79% 26 (24/2); 21%
Степняк-Кравчинский С. М. 21 (14/7); 58% 15 (14/1); 42%
Горький М. 50 (29/21); 94% 3 (3/0); 6%
Бунин И. А. 5 (2/3); 71% 2 (0/2); 29%
Пришвин М. М. 76 (50/26); 95% 4 (3/1); 5%
Чарская Л. А. 19 (15/4); 86% 3 (2/1); 14%
Булгаков М. А. 17 (12/5); 94% 1 (1/0); 6%
Седых А. 3 (2/1); 38% 5 (5/0); 63%
Кнорре Ф. Ф. 14 (11/3); 74% 5 (2/3); 26%
Гроссман В. С. 44 (44/0); 81% 10 (10/0); 19%
Шолохов М. А. 34 (22/12); 100% 0; 0%
Шаламов В. Т. 13 (9/4); 93% 1 (0/1); 7%
Антоний Сурожский (Блум), митр. 110 (95/15); 92% 9 (9/0); 8%
Солженицын А. И. 65 (60/5); 80% 16 (16/0); 20%
Искандер Ф. А. 50 (33/17); 100% 0; 0%
Аксенов В. П. 33 (29/4); 85% 6 (6/0); 15%
Пелевин В. О. 62 (56/6); 100% 0; 0%
В результате исследования в текстах некоторых авторов, использующих оба числа предиката, была выявлена частичная зависимость формы предиката придаточной конструкции от падежа вершины в главном предложении. Например, это наблюдается у С. М. Степняка-Кравчинского (1851—1895), В. С. Гроссмана и А. И. Солженицына. Закономерность состоит в следующем: местоимению-
5 Авторы перечислены в соответствии с датами рождения от более ранних к более поздним; ранее Достоевского не найдено писателей, использовавших искомые конструкции несколько раз.
вершине в именительном падеже, как правило, соответствует предикат во множественном числе, а вершине в косвенном падеже — предикат в единственном числе6.
(6) Мать, сестра, жена или невеста, а также друзья — все включаются в эту борьбу за спасение близкого человека и просят, умоляют, изводят по очереди прокурора, чиновников, полицейских, жандармов и всех, кто облечен властью и к кому удается проникнуть [С. М. Степняк-Кравчинский. Россия под властью царей (1886)].
(7) Те, кто принадлежат к непривилегированным сословиям, получают ровно половину [С. М. Степняк-Кравчинский. Россия под властью царей (1886)].
3. Зависимость числа глагола от формы местоимения-вершины
Для подтверждения или опровержения существования этой корреляции в Основном подкорпусе были подсчитаны употребления конструкций следующих типов:
• «те/все (в именительном падеже), кто [предикат в ед. ч.]» — 7330 вхождений
(5895 с вершиной «те» и 1435 с вершиной «все»):
(8) Кончились уроки. Те, кто получил лапти, уходили гулять. Только в четвертом отделении скучали бунтовщики [Г. Г. Белых. Лапти (1929)];
• «те/все (в и. п.), кто [предикат во мн. ч.]» — 951 вхождение (838 с «те» и 112
с «все»):
(9) Все, кто судят Дмитрия, лишены подлинного диалогического подхода к нему, диалогического проникновения в незавершенное ядро его личности [М. М. Бахтин. Проблемы поэтики Достоевского (1963)];
• «те/все (в косвенном падеже7), кто [предикат в ед. ч.]» — 15 338 вхождений
(13 001 с «те» и 2337 с «все»):
(10) Во многих случаях здесь сказывается старая барская психология: человек, который привык говорить «печёт» и привык фикать на тех, кто говорит «пекет», этот человек и посейчас фикает и фикает не только на тех, кто говорит «пекет», но и на те причины, которые этих людей выдвинули на командные политические
6 См. также: Сидорова М. И. Закономерности выбора единственного или множественного числа глагола в конструкциях типа «те, кто пришел»/«те, кто пришли» // Русский язык: исторические судьбы и современность: V Международный конгресс исследователей русского языка (Москва, МГУ им. М. В. Ломоносова, филологический факультет, 18-21 марта 2014 г.): Труды и материалы / Сост. М. Л. Ремнёва, А. А. Поликарпов, О. В. Кукушкина. М., 2014. С. 313-314, а также в: Сидорова М. И. Особенности выбора конструкций типа «все/те, кто пришел/пришли» в текстах разных авторов на базе НКРЯ // XXVII Ежегодная богословская конференция ПСТГУ: Материалы. М., 2017. С. 275-276.
7 В исследовании использовался корпус с неснятой омонимией, где формы «те» и «все» определялись и как формы именительного падежа, и как формы винительного падежа. Но для изучаемых конструкций омонимия в этих формах невозможна, так как местоимения в них всегда ведут себя по модели одушевленных, и поэтому форма винительного падежа омонимична форме родительного. В связи с этим для чистоты результатов во всех запросах о косвенных падежах форма винительного снималась. Параметр одушевленности не использовался из-за нерегулярности разметки.
позиции [Л. П. Якубинский, А. М. Иванов. О теоретической учебе писателя (1932)];
• «те/все (в косв. падеже), кто [предикат во мн. ч.]» — 181 вхождение (170 —
с «те» и 11 с «все»):
(11) Всем, кто «гниют на каторгах», не поможешь, главное — как бы там не сгнить самому, как случилось с Щелкунчиком-Мандельштамом [Евгений Евтушенко. «Волчий паспорт» (1999)].
Естественно, в абсолютных числах закономерность смотрится не убедительно, так как конструкция с единственным числом предиката более чем в 20 раз частотнее конструкции с предикатом во множественном числе. Однако в процентах соотношение конструкций, отвечающих заявленной закономерности, со всеми конструкциями данного типа как минимум в два раза выше, чем соотношение конструкций с предполагаемыми нетипичным согласованием. Так, предложения с конструкцией типа «те (и. п.), кто [предикат во мн. ч.]» (падеж и число глагола согласуются соответственно выявленной закономерности) составляют 83,2% от всех предложений с конструкцией «те (в любом падеже), кто [предикат во мн. ч.]»; с конструкцией «все (и. п.), кто [предикат во мн. ч.]» — 91,1%; «те (в косв. падежах), кто [гл. в ед. ч.]» — 68,8%; «все (в косв. падежах), кто [гл. в ед. ч.]» — 62%.
Аналогичное исследование было проведено для корпусной базы примеров с неглагольным предикатом — в роли сказуемого выступают причастия, прилагательные, местоимения-прилагательные и предикативы:
(12) Об этом следует задуматься многим людям, особенно тем, кто склонен поучать, как следовало бороться в условиях, о которых, по счастливому случаю, этот пустой учитель не имеет представления [Василий Гроссман. Жизнь и судьба, ч. 1 (1960)].
(13) А те, кто влюблены в воспитанниц школы, ждут их у артистического подъезда [К. С. Станиславский. Моя жизнь в искусстве (1925—1928)].
(14) Не все, кто назван в честь мучеников — мучения при жизни испытывают [Борис Евсеев. Евстигней // «Октябрь», 2010].
(15) Все, кто одарены мудростью, говорят, что наше время есть время по преимуществу дипломатическое, время решения всех мировых судеб одной лишь дипломатией [Ф. М. Достоевский. Дневник писателя. 1877. Год 2-й (1877)].
Конструкция типа «те, кто [предикат в ед. ч.]» также является наиболее частотной — 84,7% от общего числа конструкций с предикатом, не выраженным глаголом, а конструкции со множественным числом предиката составляют всего 3,9%. Конструкции с вершиной «те» более чем в 20 раз частотнее конструкций с вершиной «все». Тенденция к соблюдению описанной выше закономерности, согласно которой вершине в именительном падеже соответствует предикат в единственном числе, а вершине в косвенных падежах — во множественном, также прослеживается. Среди конструкций типа «те, кто [неглагольный предикат в ед. ч.]» и «все, кто [неглагольный предикат в ед. ч.]» примеры, отвечающие указанным условиям, составляют 73,2 и 74% соответственно. Среди конструкций с неглагольным предикатом во множественном числе 73,3% предположительно типичных примеров с вершиной «те» и 100% (всего два вхождения) — с вершиной «все».
Таким образом, можно утверждать, что хотя отмеченную зависимость формы предиката от падежа вершины нельзя назвать регулярной, но тенденция к ее соблюдению подтверждается статистически. Интересно, что, как отмечает М. А. Холодилова, аналогичную закономерность можно наблюдать в украинском и белорусском языках8.
4. Гипотеза о зависимости формы глагола от его семантики и другие гипотезы
Для проверки гипотезы о зависимости числа глагола от его семантики был проведен корпусный анализ. Для этого к каждому поисковому запросу в корпусе последовательно были добавлены семантические классы предиката. Для каждой конструкции были проведены расчеты соотношения конструкции с указанным семантическим классом глагола с общим числом таких конструкций.
Была использована семантическая классификация предикатов, заданная в Национальном корпусе. Для данного исследования актуальными (то есть с результатом более одного процента от общего числа конструкций хотя бы одного из исследуемых типов) оказались следующие семантические классы глагола: движение (бежать), помещение объекта (положить), физическое воздействие (колотить), создание объекта (сшить), изменение состояния или признака (богатеть), существование (жить), начало существования (родиться), конец существования (погибнуть), положение тела в пространстве (сидеть), посессивная сфера (иметь), ментальная сфера (знать), восприятие (смотреть), психическая сфера (радоваться), речевая сфера (говорить), физиологическая сфера (пить), звуковая сфера (гудеть), фазовые глаголы (начать), служебные каузативные глаголы (вызвать).
Однако анализ показал, что фактически употребление конструкций не зависит от семантики предиката. Впрочем, для конструкции «все, кто [предикат во мн. ч.]» некоторые интересные данные получены: заметно более частотно ее употребление с глаголами семантических классов существования, а также ментальной сферы:
(16) Проникаясь высшим доверием к рассказчику (здесь это Андреев-второй, ипостась центрального персонажа КР), он делится с ним заветной мечтой: «Самое главное — пережить Сталина. Все, кто переживут Сталина, — будут жить. Вы поняли? [Игорь Сухих. Жить после Колымы // «Звезда», 2001] — существование.
(17) Сквозь огромное, во всю стену, окно было отлично видно всех, кто намеревались войти в кафе с улицы [Вадим Громов. Компромат для олигарха (2000)] — ментальная сфера глагола.
Так, среди всех употреблений конструкции типа «все, кто [предикат во мн. ч.]» 21,5% составляют конструкции с предикатом семантического класса существования и 18,2% — семантического класса ментальной сферы. При этом, например, среди конструкций типа «все, кто [предикат в ед. ч.]» предложе-
8 Холодилова М. А. Согласование с вершиной относительных конструкций и обособленных именных оборотов в русском языке // Русский язык в научном освещении. 2015. № 30 (2). С. 74-97.
ния с таким типом предикатов составляют 14,3 и 9,4% соответственно. Однако подобная картина, возможно, вызвана тем, что группа конструкций, для которых найдена закономерность, малочисленна (всего 121 вхождение), соответственно, делать однозначные выводы нельзя, тем более что других корреляций, связанных с семантикой предиката, не выявлено.
Для изучения влияния грамматического показателя времени глагола также была проанализирована соответствующая корпусная база, однако выявить какие-либо статистические закономерности не удалось.
5. Нормативность
Часто конструкции с глаголом во множественном числе в учебной, корректорской и редакторской практике трактуются как неправильные.
В школьных учебниках эта позиция не обсуждается вовсе, но и старшеклассники, и их учителя сталкиваются с необходимостью принимать решение о том, какое число предиката правильно, начиная подготовку к Единому государственному экзамену (ЕГЭ) по русскому языку, так как в тестовом задании на синтаксическую норму (в 2019 г. оно имеет номер 8) предложения с Те, кто... и Все, кто... включаются регулярно. При этом позиция экзаменаторов нигде не описана эксплицитно; выводы можно делать только на основе рекомендаций пособий по подготовке к ЕГЭ и ответов к сборникам заданий. Оказывается, что ЕГЭ придерживается строгой нормы, запрещая согласование во множественном числе. Так, в сборнике типовых заданий ЕГЭ 2017 г., рекомендованном ФИПИ, предложение, в котором при местоимении «кто» находится глагол во множественном числе, рассматривается как предложение с ошибкой — нарушением связи между подлежащим и сказуемым:
(18) Те, кто не раз помогали писателю в трудные годы, навсегда останутся в его памяти как самые светлые и добрые люди9.
В пособии под редакцией Сениной 2019 г. находим описание одного из видов нарушения связи между подлежащим и сказуемым в виде примера, в котором позиционируемое как неправильное выделено жирным шрифтом: Все, кто совершают подвиги, следуют зову сердца; пример снабжен комментарием в скобках: «(правильно: Все, кто совершает...)»10. В пособии С. В. Драбкина, Д. И. Субботина сформулировано: «В сложноподчиненных предложениях, построенных по модели "ТЕ, КТО.", "ВСЕ, КТО. ", при подлежащем КТО глагол-сказуемое ставится в единственном числе, а при подлежащем ТЕ (ВСЕ) глаголы-сказуемые употребляются во множественном числе», и приведен нижеследующий «пример предложения с грамматической ошибкой, связанной с нарушением синтаксической нормы» с комментарием: «подлежащее "кто" должно употребляться с глаголом-сказуемым в форме единственного числа "бывал"»:
9 Васильевых И. П., Дощинский Р. А., Цыбулько И. П. ЕГЭ. Русский язык. Типовые экзаменационные варианты. 36 вариантов. М., 2017. С. 195, 351.
10 Сенина Н. А., Гармаш С. В., Гурдаева Н. А., Нарушевич А. Г. Русский язык. Подготовка к ЕГЭ 2019. Ростов-на-Дону, 2019. С. 49.
(19) Все, кто бывали на Белом море, на севере, знают, что в феврале там начинается зверобойный промысел11.
Наконец, в пособии Н. М. Девятовой и Е. Ю. Геймбух предложено упражнение с заданием: «Найдите номера предложений, в которых не соблюдаются современные грамматические нормы. Исправьте их». В качестве неверного, что следует из номера предложения в ответах, приведен пример из стихотворения Зинаиды Гиппиус:
(20) Ведь те, кто были для меня желанны, мне были неравны (Зин. Гип.)12.
Пример этот, как кажется, невозможно «исправить», так как вариант кто
был для меня желанен воспринимается здесь как неудачный даже безотносительно к стихотворному ритму — видимо, здесь очень важна «множественность производителя действия» (формулировка из справочника Д. Э. Розенталя13), и поэтому для сохранения смысла местоимение просто обязано пропустить сквозь себя множественное число вершины.
Приведем пример из практики корректорской работы с материалами новостного интернет-медиахолдинга. Следующее предложение до корректуры имело множественное число сказуемого рассчитывали, которое выбрал автор и которое представляется более удачным:
(21) Те же латышские националисты, кто всерьез рассчитывали, что немцы за красивые глаза сделают им новое государство, довольно скоро оказались либо мертвы, либо в концлагерях, как это, например, случилось с бывшим руководителем националистической организации «Перконкруст» Густавсом Целминьшом, патентованным нацистом, получившим от немцев звание зондерфюрера [Из СМИ. В. Тихомиров. Разгром лесных братьев (2017)].
Корректор, зная о рекомендациях Д. Э. Розенталя (см. ниже), оставил множественное число; редактором это место было поправлено и было сделано замечание, что хотя Розенталь и разрешает здесь выбор, но лучше править на единственное число. В результате сейчас мы находим в интернете несколько перепостов этой статьи и на восемь вариантов с единственным числом есть лишь четыре первоначально выбранных автором варианта с множественным.
Итак, в учебной и редакторской практике предпочитают заменять множественное число единственным. Однако представляется, что для признания указанных конструкций ненормативными нет оснований, напротив, мы видим три основания утверждать, что верно обратное.
Во-первых, множественное число предиката считают нормативным те лингвисты, которые эксплицитно говорят о своих рекомендациях на этот счет. Так, в справочнике Д. Э. Розенталя, традиционно уважаемом источнике, мы находим следующее: «...при подлежащем — относительном местоимении кто (в функции союзного слова в придаточном предложении) сказуемое может стоять
11 Драбкина С. В., Субботин Д. И. Единый государственный экзамен. Русский язык. Комплекс материалов для подготовки учащихся: Учебное пособие. М.: Интеллект-Центр, 2017. С. 95-96.
12 Девятова Н. М., Геймбух Е. Ю. ЕГЭ. Русский язык. Типичные ошибки. М., 2013. С. 16.
13 Розенталь Д. Э. Справочник по правописанию и литературной правке / Под ред. И. Б. Голуб. 20-е изд. М., 2016. С. 268.
как в форме единственного, так и в форме множественного числа»14. (Эта формулировка и приведенный при ней пример без изменений переходили из первого издания справочника 1967 г. в следующие 20 переизданий на протяжении полувека.)
(22) В полку служат теперь те, кто десять лет назад были пионерами, бегали в школу, играли в снежки [Б. Полевой]15.
В справочнике Д. Э. Розенталя не только признается нормативность множественного числа, но даже есть слова о семантических причинах его предпочтения: «Форма множественного числа, возможная при условии, что в главном предложении соотносительное слово и сказуемое тоже стоят во множественном числе, подчеркивает множественность производителей действия»16.
Авторы-составители частотно-стилистического словаря вариантов, впервые изданного в 1976 г., в свою очередь оценивают множественное число как норма-тивное17: «При множественном числе соотносительного местоимения главного предложения (те, все и под.) сказуемое в придаточном предложении при подлежащем кто и сложениях с кто может иметь форму как единственного, так и множественного числа. ». Исследователи добавляют: «В современном языке в таких конструкциях обычно единственное число сказуемого», — однако слово «обычно» не означает нормативного запрета. В Русской грамматике 1980 г. также речь идет о нормативной вариативности: приводится четыре примера из поэзии и художественной прозы, из них один с единственным числом, остальные с множественным, а далее говорится «нормально также» и все четыре примера перефразируются с другим числом18.
Во-вторых, как показано выше, такие конструкции регулярно встречаются в литературных произведениях Л. Н. Толстого, В. С. Гроссмана, А. И. Солженицына и других авторов наряду с конструкциями с предикатом в единственном числе.
И, наконец, в-третьих, была выявлена зависимость числа глагола от падежа вершины, что подчеркивает системность употребления конструкций обоих типов.
Несмотря на все эти доводы, при редактировании и корректорской проверке в настоящее время широко распространена практика замены в указанных конструкциях множественного числа предиката единственным. Корпусный анализ позволил показать, что реальная, а не иллюзорная норма соответствует более свободным рекомендациям солидных справочников, а не жестким рекомендациям, почти неосознанно, имплицитно вводимым сейчас в «школьную» культуру речи. Подобные противоречия нередки в современных представлениях о норме и, хотя сама проблема была обозначена более полувека назад М. В. Па-
14 Розенталь. Указ. соч. С. 267.
15 Пример из: Там же. С. 268.
16 Там же.
17Граудина Л. К., Ицкович В. А., Катлинская Л. П. Грамматическая правильность русской речи. Стилистический словарь вариантов. 3-е изд. М., 2004. С. 40.
18 Русская грамматика / Под ред. Н. Ю. Шведовой. М., 1980. Т. 2. С. 244-245.
новым19, в настоящее время дискуссия об этом только начинается: в частности, соотношению русской «субъективной» и «объективной» нормы в свете корпусного анализа посвящена работа С. К. Пожарицкой и Е. Р. Добрушиной20.
* * *
Итак, все четыре конструкции, проанализированные в данном исследовании, отвечают литературной норме и используются как минимум с XIX в. Наиболее частотной (более 79% от общего числа конструкций) является конструкция «те, кто [предикат в единственном числе]». Однако есть и писатели, употребляющие конструкции в обоих числах. У многих авторов не удается установить грамматические, стилистические, семантические или прагматические причины выбора единственного или множественного числа предиката, однако в текстах нескольких конкретных писателей — С. М. Степняка-Кравчинского, В. С. Гроссмана, А. И. Солженицына — обнаруживается достаточно регулярное соответствие: вершина в именительном падеже часто сочетается с предикатом во множественном числе, а вершина в косвенных падежах — с предикатом в единственном. Эта же закономерность статистически подтверждается при анализе данных общего корпуса и при исследовании примеров с неглагольным предикатом. При помощи корпусного метода не удалось выявить зависимость числа предиката от части речи, которой он выражен, и от времени, в котором он употреблен; гипотеза о зависимости числа глагола от типа семантики предиката также не работает: подтвердить ее статистически не удалось. Хотелось бы найти подтверждение семантической гипотезе из справочника Д. Э. Розенталя о том, что множественное число предиката при местоимении «подчеркивает множественность производителей действия», но пока не ясно, как это можно было бы показать иначе, чем в опоре на интуицию пишущего и воспринимающего.
Продемонстрированные в данном исследовании системность выбора множественного числа и частотность его у ряда авторов оказываются дополнительным доводом к тому, что решение Д. Э. Розенталя, Н. Ю. Шведовой, Л. К. Грау-диной и их соавторов о нормативности множественного числа при местоимении кто в этих конструкциях является точным и соответствует и языковой системе, и узусу, и интуиции культурных носителей языка. Поэтому, описывая стремление корректоров, редакторов и авторов вариантов ЕГЭ и школьных пособий быть в этом отношении чрезмерно строгими и допускать в печатные тексты и школьные работы только единственное число, можно ввести термин «гиперкорректность». Если гиперкоррекцией называют предпочтение правильному варианту неправильного ради соответствия норме при неверном ее понимании, то гиперкорректностью можно было бы называть исправление правильного варианта на другой правильный, предпочтительный с субъективной точки зрения правящего
19 Фонетика современного русского литературного языка. Народные говоры / Под ред. М. В. Панова. М., 1968.
20 Пожарицкая С. К., Добрушина Е. Р. Орфоэпический взгляд на некоторые вариантные явления русского литературного языка в эпоху корпусной лингвистики // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: По материалам Ежегодной международной конференции «Диалог» (Москва, 31 мая — 3 июня 2017 г.). М., 2017. Т. 2. С. 372-384.
и, скорее всего, более частотный, — правильный, но, быть может, не соответствующий авторскому замыслу и тонкостям языковой системы. Гиперкорректность довольно распространена из-за сложного, нередко отрицательного отношения «школьной» нормы к языковой вариативности. Когда-то существовал полузабытый ныне термин «лингвистическая акрибия», обозначавший стремление к безупречности оформления текста, к строжайшему соблюдению всех норм, требований и традиций. Это, безусловно, очень привлекательное явление, и авторы, редакторы и учителя, стремящиеся к лингвистической акрибии, вызывают искреннее уважение. Но языковая вариативность вовсе не противоречит строгому соблюдению языковой нормы, а в нормативной вариативности есть свое очарование и свое системное назначение, ведь во многом за счет нее язык развивается. Сохраняя оба варианта, но с разошедшимися смыслами — пусть даже эта разность интуитивна и едва различима, как подчеркнутая «множественность производителей действия» в описываемой здесь конструкции, — язык формирует новые тонкости значений и выстраивает для них собственные регулярные средства выражения. Поэтому хотелось бы, чтобы обучающая и редакторская лингвистические школы более благосклонно принимали факты языковой вариативности там, где они поддержаны системой и не противоречат интуиции носителей языка и кодификации.
Ключевые слова: русский язык, синтаксис, грамматика, корпусная лингвистика, местоименно-соотносительное придаточное, относительное придаточное, согласование по числу, сказуемое, языковая норма.
Список литературы
Алехина М. И. Синтаксис сложного предложения современного русского литературного
языка. М.: Прометей, 1989. Бабайцева В. В., Максимов Л. Ю. Современный русский язык: В 3 ч. Ч. 3: Синтаксис.
Пунктуация. М.: Просвещение, 1987. Граудина Л. К., Ицкович В. А., Катлинская Л. П. Грамматическая правильность русской речи. Стилистический словарь вариантов. 3-е изд. М.: ООО «Издательство Астрель», 2004.
Пожарицкая С. К., Добрушина Е. Р. Орфоэпический взгляд на некоторые вариантные явления русского литературного языка в эпоху корпусной лингвистики // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: По материалам Ежегодной международной конференции «Диалог» (Москва, 31 мая — 3 июня 2017 г.). М.: Издательство РГГУ, 2017. Т. 2. С. 372-384. Русская грамматика / Гл. ред. Н. Ю. Шведова. М.: Наука, 1980.
Сидорова М. И. Закономерности выбора единственного или множественного числа глагола в конструкциях типа «те, кто пришел»/«те, кто пришли» // Русский язык: исторические судьбы и современность: V Международный конгресс исследователей русского языка (Москва, МГУ им. М. В. Ломоносова, филологический факультет, 18-21 марта 2014 г.): Труды и материалы / Сост. М. Л. Ремнева, А. А. Поликарпов, О. В. Кукушкина. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2014. С. 313-314. Сидорова М. И. Особенности выбора конструкций типа «все/те, кто пришел/пришли» в текстах разных авторов на базе НКРЯ // XXVII Ежегодная богословская конференция ПСТГУ: Материалы. М.: Издательство ПСТГУ, 2017. С. 275-276.
Фонетика современного русского литературного языка. Народные говоры / Ред. М. В. Панов. М.: Наука, 1968.
Холодилова М. А. Относительные предложения // Материалы к корпусной грамматике русского языка. Вып. 2: Синтаксические конструкции и грамматические категории. М.: Издательство Нестор-История, 2017. С. 205-279. Холодилова М. А. Согласование с вершиной относительных конструкций и обособленных именных оборотов в русском языке // Русский язык в научном освещении. 2015. № 30 (2). С. 74-97.
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo
gumanitarnogo universiteta.
Seriia III: Filologiia.
2019. Vol. 59. P. 22-35
DOI: 10.15382/sturIII201959.22-35
Ekaterina Dobrushina, Candidate of Sciences in Philology, St. Tikhon's University for the Humanities, 9 Ilovaiskaya Str., Moscow, 109651, Russian Federation edobrush@gmail.com ORCID: 0000-0001-5630-9291
Maria Sidorova, Graduate Student, St. Tikhon's University for the Humanities 9 Ilovaiskaya Str., Moscow, 109651, Russian Federation mariya.sid@gmail.com ORCID: 0000-0001-6092-5097
Number of the Predicate in Phrases te/vse, kto prishel/prishli ('those/all who came', sg./pl.) and the Case of the Head: A Corpus-Based Study
E. Dobrushina, M. Sidorova
This article deals with patterns in the choice of the grammatical number of the predicate in synonymous constructions of the type te, kto prishel vs. te, kto prishli 'those who came' (singular vs.plural of the verb) in Russian. It contains a statistical, grammatical and semantic analysis of sentences with these structures based on examples from the Russian National Corpus. We investigate both constructions with predicates expressed by verbs and constructions with predicates expressed by adjectives, participles, predicatives, as well as by adjectival pronouns. The article presents results of our analysis of the occurrence of these constructions in texts by various authors of the 19th — 21st centuries and reveals a previously unknown regularity, namely the dependence of the number of the predicate on the case of the head pronoun. It also checks the hypotheses about the dependence of the number of the predicate on its semantics, tense and part of speech, none of which having been confirmed. The authors of the article are concerned with the character of sentences with predicate in the plural in terms of the language standard, since such sentences are often regarded as substandard by the school language standard,
which is discordant with the opinion of authoritative linguistic reference literature. The school standard and scientific codification disagree here, this being the reason why the study of the actual usage is particlularly interesting. Corpus analysis demonstrates that both the system and the usage are in line with the less rigid variant of standard-language restrictions, which leads to specific hypercorrectness in editorial practice. This is a term introduced by the authors to refer to correcting the already correct variant for the variant which is also correct and preferable from a subjective point of view of the editor, but does not reflect the author's intention.
Keywords: Russian language, syntax, grammar, corpus linguistics, dependent clause, relative
clause, agreement, agreement in number, predicate, Standard Russian.
References
Alekhina M. (1989) Sintaksis slozhnogo predlozheniia sovremennogo russkogo literaturnogo iazyka [Syntax of the Complex Sentence of the Contemporary Standard Russian]. Moscow, 1989 (in Russian).
Babaitseva V., Maksimov L. (1987) Sovremennyi russkii iazyk v trekh chastiakh. Ch. 3: Sintaksis. Punktuatsiia [Contemporary Russian Language, in Three Parts. Pt. 3: Syntax. Punctuation]. Moscow (in Russian).
Graudina L., Itskovich V., Katlinskaia L. (2004) Grammaticheskaia pravil'nost' russkoi rechi. Stilisticheskii slovar' variantov [Grammatical Correctness of the Russian Speech. Stylistic Dictionary of Variants]. Moscow (in Russian).
Kholodilova M. (2015) "Soglasovanie s vershinoi otnositel'nykh konstruktsii i obosoblennykh imennykh oborotov v russkom iazyke". Russkii iazyk v nauchnom osveshchenii, vol. 30, № 2, pp. 74-97 (in Russian).
Kholodilova M. (2017) "Otnositel'nye predlozheniia" [Relative Clauses], in Materialy k korpus-noi grammatike russkogo iazyka. Vyp. II. Sintaksicheskie konstruktsii i grammaticheskie kate-gorii [Materials for the Corpus Grammar of the Russian Language, 2: Syntactic Patterns and Grammatical Categories]. Moscow, pp. 205-279 (in Russian).
Panov M. (ed.) (1968). Fonetika sovremennogo russkogo literaturnogo iazyka. Narodnye govory [Phonetics of the Contemporary Russian Language. Urban Varieties]. Moscow (in Russian).
Pozharitskaia S., Dobrushina E. (2017). "Orfoepicheskii vzgliad na nekotorye variantnye iavle-niia russkogo literaturnogo iazyka v epokhu korpusnoi lingvistiki" [Orthoepic View on Certain Variable Phenomena of the Russian Standard Language in Era of Corpus Linguistics], in Komp'iuternaia lingvistika i intellektual'nye tekhnologii [Computational Linguistics and Intellect Technologies], vol. 2. Moscow, pp. 372-384 (in Russian).
Shvedova N. (ed.) (1980) Russkaiagrammatika [Russian Grammar]. Moscow (in Russian).
Sidorova M. (2014) "Zakonomernosti vybora edinstvennogo ili mnozhestvennogo chisla glagola v konstruktsiiakh tipa te, kto prishel/ te, kto prishli" [Patterns in the Choice of the Singular vs. Plural Verb in Constructions te, kto prishel/ te, kto prishli"], in M. Remneva et al. (eds.) Russkii iazyk: istoricheskie sud'by i sovremennost' [Russian Language: History and Modern Time]. Moscow, pp. 313-314 (in Russian).
Sidorova M. (2017) "Osobennosti vybora konstruktsii tipa te/vse, kto prishel/prishli v tekstakh raznykh avtorov na baze NKRIa" [Features of the Choice of Constructions of the Type te/vse, kto prishel/prishli in Texts of Various Authors Based on Russian National Corpus", in XXVII Ezhegodnaia bogoslovskaia konferentsiia PSTGU: Materialy [27th Annual Theological Conference of St. Tikhon's Orthodox University for the Humanities]. Moscow, pp. 275-276 (in Russian).
