CC BY
110
УДК 801:55
ЧИСЛИТЕЛЬНЫЕ И ИХ ПЕРЕДАЧА В РУНИЧЕСКИХ И ДРЕВНЕУЙГУРСКИХ ПАМЯТНИКАХ ПИСЬМЕННОСТИ
© Г. Д. Ибрагимов
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.
Тел.: +7 (34 7) 273 6 7 78.
E-mail: gaynislam@mail.ru
В статье рассматривается специфика функционирования категории числа, количества, морфологической категории числительного в древних тюркских языках на примере древнетюркских рунических и древнеуйгурских текстов. Числительные представляют собой обширную группу лексических единиц, в большинстве случаев общую для всех тюркских языков, несмотря на их фонетическое разнообразие. При этом как в современных тюркских языках, так и в древних обнаруживается наличие двух систем счета, отличающихся порядком расположения частей сложного числительного по отношению друг к другу.
Ключевые слова: категория числа, числительное, количество, качество, система счета.
Категория числа представляет собой дальнейшую спецификацию категории качества. Видимо, можно считать, что числительное выделилось в самостоятельную морфологическую категорию несколько позже прилагательных. Как отмечают многие исследователи, эти две категории - качества и количества -лежат в основе многих языковых явлений и являются одними из наиболее древних понятийных категорий.
Сфера категории числа включает не только собственно числительные, которые представляют собой особую группу лексических единиц во всех языках мира. Сюда же относятся различные формо-и словообразовательные аффиксы, с помощью которых передается идея количества, проявления того или иного признака, как именного, так и глагольного, в большей или меньшей степени.
Как и в других языках, категория числа и разряд имен числительных представляют в тюркских языках довольно обширную и сформировавшуюся группу лексических единиц, обладающих собственными морфологическими и синтаксическими свойствами. В современных тюркских языках и, как показал анализ, в средневековых памятниках письменности числительные подразделяются на следующие разряды по значению: целые, или, как их называют некоторые исследователи, кардинальные числительные (это числительные первого десятка, десятки, сотни, тысячи); составные числительные, образованные синтаксическим способом; числительные, образованные морфологическим способом и имеющие значение порядка следования, собирательности, делимости, степени, а также дробные числительные.
Основываясь на исследованиях А. Н. Самой-ловича, В. А. Гордлевского, С. Е. Малова, Ф. Г. Исхакова [1-3], Э. Р. Тенишева, Х. М. Зарба-лиева, Э. Эрнитса и многих других тюркологов, можно утверждать, что числительные первого десятка современных тюркских языков и тюркоязычных памятников древности характеризуются не только семантическим, но и материальным единством. В то время как имеющиеся различия в написа-
нии являются следствием фонетических вариаций, наблюдающихся в тюркских языках.
Числительные первого десятка представляют собой одно- и двусложные слова, выделение составных частей которых на синхронном уровне анализа уже не представляется возможным. Дальнейшее разложение числительных на составляющие их морфемы возможно только при проведении скрупулезного этимологического исследования.
Числительные от 20 до 90 также характеризуются относительным материальным единством, но в составе этой группы имеются около десятка числительных, имеющих различное и не совпадающее в разных тюркских языках происхождение.
Числительные, обозначающие сотни и тысячи, также отличаются своим графическим и фонетическим обликом, но по своему морфемному составу едины для всех тюркских языков. Что касается слов для обозначения 10 000 и 1 000 000, то, хотя в тюркских языках и имеются эти слова (тымэн, тумэн, тубен) (миллион), они не входят в основной корпус числительных тюркских языков и в большинстве из них заменены заимствованиями из других языков.
Наряду с собственно количественным значением числительные, в первую очередь числительные первого десятка, имеют также и мифологосимволическое и философское значение. Например, три обозначает также три мира: верхний, небесный; средний, земной; нижний, подземный. У мужчины в жизни три обязанности: вырастить сына, посадить дерево, построить дом. У родителей по отношению к детям тоже три обязанности: дать соответствующее имя, обучить грамоте, когда подрастет, а по достижении совершеннолетия женить / выдать замуж. Число четыре указывает не только на определенное количество, но и на четыре времени года, четыре части суток. Число пять указывает и на пять столпов ислама, и на пять периодов жизни человека.
Памятники орхоно-енисейской письменности имеют чрезвычайно большое значение для изуче-
990
раздел ФИЛОЛОГИЯ и ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
ния истории тюркских языков и народов. Сама история открытия и изучения памятников орхоно-енисейской письменности весьма поучительна. Мир впервые узнал о них из сообщения Николаса Видзена в 1662 г. Вновь открытые в первой половине XVIII в. экспедициями С. Ремезова, Ф. И. Габберт-Страленберга и Д. Е. Мессершмидта, они сразу привлекли внимание мировой научной общественности и породили множество гипотез их происхождения. По сходству с рунами скандинавских народов они получили название енисейских рун. Вплоть до исследований В. Томсена и В. В. Радлова, разгадавших тайны орхоно-енисейских письмен, господствовала западноевропейская теория происхождения этих памятников, которая относила их появление то к грекам, то к скифам, то к кельтам, то к славянам. Дешифровка орхоно-енисейских рунических памятников, произведенная стараниями В. Томсена, открыла широкие возможности для детального изучения истории, быта, языка древних тюрков. Исследованию жизни и быта древних тюрков посвятили свои труды П. М. Мелиоранский [4], И. А. Батманов [5], А. Н. Бернштам [6], Л. Н. Гумилев [7], С. Г. Кляш-торный [8] и многие другие. Большой вклад в исследование рунических текстов внес С. Е. Малов [9-11], который не только перевел тексты надписей на русский язык, но и снабдил свои переводы необходимыми филологическими комментариями. В исследованиях В. М. Насилова [12], Г. Айдарова [13-14],
A. Аманжолова [15], К. А. Аширалиева [16],
B. Г. Кондратьева [17] получили свое описание грамматические особенности языка памятников древнетюркской письменности. А труды А. Н. Кононова [18] и И. В. Кормушина [19] в настоящее время уже повсеместно признаны классическими и являются фундаментом проведения практически всех тюркологических исследований.
Несмотря на то, что исследованию древнетюркских рунических памятников письменности посвящено множество докторских и кандидатских диссертаций, остается еще целый ряд вопросов, не получивших должного освещения в современной тюркологии. Одним из них является вопрос о числительных в тюркских языках и, в частности, рунических памятниках. Частотный анализ показывает, что после слов «каган» и «тенгри» в текстах рунических надписей чаще других слов встречаются именно числительные. В надписях на стелах, поставленных в честь Культегина, Моюнсуры, Моги-ляна, Кулсоры, Тонйукука, в «Покаянной молитве манихейцев» и уйгурских юридических документах чаще всего встречается: бйр, йки, Yч, торт, бэш, алты, йэти, сэкиз, то'куз, он, йикрми, отуз, 7ыр7, эли, йэтмиш, ЙYЗ, миц, тумэн.
По поводу происхождения и морфемного состава данных числительных существуют множество точек зрения. Однако в связи с тем, что материальный состав числительных в тюркских языках
приблизительно один и тот же, дать более точное описание морфемного состава числительных пока что не представляется возможным. Например, по поводу морфемного состава числительного четыре - дурт- отмечается, что первая часть является общетюркской или даже общеалтайской, а вторая -р + т - в монгольских и тюркских языках является аффиксом множественного числа. В памятниках орхоно-енисейского рунического письма зафиксированы также и разные варианты написания числительных. Например, числительное пять встречается в трех вариантах: бэш, бйс, бэс. Первый из них в тексте, посвященном Культегину, второй - Мо-юнсуре и третий - Тонйукуку. Эти различия в графическом оформлении дают основания высказать предположение о диалектном членении тюркских языков орхоно-енисейского периода. И именно в этих формах данное числительное встречается в современных тюркских языках, т. е. фонетический облик слова почти не претерпел каких-либо изменений. В то же время числительное семь в современных тюркских языках и фонетически, и соответственно графически имеет большее число вариантов: башк. йете, караим йэди, каракалп. жети, татар. жиде, чуваш. сичче, тувин. чеди, якут. сэт-ти, алт. дьети, в то время как в языке орхоно-енисейского периода вариантов было только два: йэти ~ йити. Одной из отличительных особенностей рунических текстов является то, что слова обычно передаются с помощью букв, обозначающих согласные звуки, а гласные отмечаются достаточно редко, видимо, они употреблялись для передачи первичных долгих согласных. Как показали исследования тюркологов, наиболее вероятной причиной этого была, по всей видимости, сама система древнего рунического письма - силлабофо-немная в своей основе. Так, число шесть в рунических текстах обозначалось только двумя буквами -лт & Часть числительных, как и во всех языках, является непроизводной. Это числительные первого десятка и слова, обозначающие числа сто, тысяча. Числительные, обозначающие десятки, образованы различными способами. Так, по поводу происхождения числа двадцать можно только строить предположения. В древних текстах это слово встречается в нескольких вариантах, отражающих особенности его произношения в различных регионах распространения тюркских языков: йгрми, йгирми,йагирми, йкрми. Это слово может быть соотнесено как со словом ике 'два', так и с древнемонгольским зтп 'два, двое, парный'. Особенностью слова для обозначения числа сорок является то обстоятельство, что в большинстве тюркских языков здесь употребляется слово 7ыр7, но в алтайском, тувинском, тофаларском и якутском это числительное образовано сочетанием двух числительных: четыре + десять - тортон ~ туерт уон ~ дэртен, дертен. Морфемный состав числительных 60, 70, 80 и 90 достаточно прозрачен. Чис-
лительное 10 000 (тумэн) сохранилось в некоторых тюркских языках вплоть до нашего времени: киргиз. тумэн, алтайск., тувинск. тушен, уй-гурск. тумэн, шор., хакас. тубен. Тюркское тумэн сопоставимо с корейским словом сітіп 'тысяча'.
Относительно числительных 11, 19, 21, 29 и т. д. исследования лингвистов показали, что система счета, использовавшаяся древними тюрками, отличалась от распространенной в настоящее время в большинстве тюркских языков. Так, число 12 обозначается в настоящее время как два + десять: унике, в то время как в древних текстах оно обозначалось как два из второго десятка: ики йигир-ми. Восходящий принцип счета встречается в текстах Х-ХІІІ вв. В современных тюркских языках он сохранился только, пожалуй, в сарыуйгурском языке: ре^уто 'пять из второго десятка, то есть пятнадцать', рєгю'У 'один из тридцати, то есть двадцать один', jityo'tys 'семь из тридцати, то есть двадцать семь'.
Рунические тексты отличаются обилием вариантов обозначения чисел. Это связано с тем, что числительные не имели своих способов обозначения и записывались обычными буквами. Анализируя особенности графического обозначения числа в древних текстах, Д. Д. Васильев [19] предложил четыре принципа их анализа: 1) функциональный принцип; 2) композиционный принцип; 3) авторский принцип; 4) орфографический принцип.
Хотя само происхождение тюркского рунического письма и по сей день представляет собой одну из нерешенных проблем тюркологии, можно утверждать, что в основе графем, ставших впоследствии буквами тюркского рунического алфавита, лежали знаки, служившие в качестве родоплеменных тамг тюркских и монгольских народов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Самойлович А. Н. Турецкие числительные количественные и обзор попыток их толкования // Языковые проблемы по числительным. 1 сб. статей. Л., 1927.
2. Малов С. Е. К изучению турецких числительных // Сборник АН СССР. М.; Л., 1935.
3. Исхаков Ф. Г. Числительное // ИСГТЯ. Ч. 2. Морфология. М., 1956.
4. Мелиоранский П. М. Памятник в честь Кюль-Тегина. 1899.
5. Батманов И. А. Язык енисейских памятников древнетюркской письменности. Фрунзе, 1959.
6. Бернштам А. Н. Социально-экономический строй орхоно-енисейских тюрков VI-VIII вв. М.; Л., 1946.
7. Гумилев Л. Н. Древние тюрки. М.; Л., 1967.
8. Кляшторный С. Г. Древнетюркские рунические памятники как источник истории Средней Азии. М., 1964.
9. Малов С. Е. Памятники древнетюркской письменности. Тексты и исследования. М.; Л., 1951.
10. Малов С. Е. Енисейская письменность тюрков. М.; Л., 1952.
11. Малов С. Е. Памятники древнетюркской письменности Монголии и Киргизии. М., 1959.
12. Насилов В. М. Язык орхоно-енисейских памятников. М., 1960.
13. Айдаров Г. Язык орхонского памятника Бильге кагана. Алма-Ата, 1966.
14. Айдаров Г. Язык орхонских памятников древнетюркской письменности VIII в. Алма-Ата, 1971.
15. Аманжолов А. С. Глагольные управления в языке памятников древнетюркской письменности. М., 1968.
16. Аширалиева К. А. Корневые слова в языке памятников орхоно-енисейской письменности. Фрунзе, 1968.
17. Кондратьев В. Г. Очерк грамматики древнетюркского языка. Л., 1970.
18. Кононов А. Н. Грамматика языка тюркских рунических памятников VII-IX вв. Л., 1980.
19. Васильев Д. Д. Принцип палеографического исследования тюркских рун // Проблемы современной тюркологии // Мат-лы II Всесоюзной тюркологической конференции. Алма-Ата, 1976. С. 366.
Поступила в редакцию 01.07.2009 г.
