CC BY
17
Т. В. Леонтьева
«ЧЕЙ ХЛАП С УТРА ХОДИЛ ПО УЛИЦЕ?»: К ИСТОРИИ РУС. ДИАЛ. ХЛАП
В статье рассматриваются диалектные фиксации слова хлап, а именно обозначения бездельника, ленивого человека и незнакомца. Доказывается их семантическая производность от бытующего в общерусском просторечии названия игральной карты - валета. Допустимость связи рассматриваемых диалектных лексем с хлап 'валет' подтверждается другими фактами образования характеристик людей от карточных терминов. Уделяется внимание семантическому своеобразию слова хлап 'незнакомый человек'.
Ключевые слова: этнолингвистика, семантика, русские народные говоры, социум, игральные карты, карточные термины, валет, хлап.
Предметом нашего внимания будет слово хлап, записанное в русских говорах Костромской области и Мордовии в значениях 'чужак', 'ленивый человек' и 'оболтус, непутевый человек':
- диал. мордов. (рус.) хлап (неодобр.) 'молодой человек, проводящий время в легкомысленных затеях, пьянстве; бездельник' (Хлапы одне гуляют по фсей деревни, и большъ некъму гулять; Пръгънашысси здесь с хлапами и поедиш, как галах, бис копейки) (СРГМ: 1423);
- костром. хлап 'о ленивом человеке' (ЛКТЭ);
- костром. хлап незнакомый для говорящих человек (Незнакомый кто ходит - ну, скажём, чей-то хлап идёт; Что за хлап ходит ?; Чей хлап с утра ходил по улице?) (ЛКТЭ).
Очевидно, что хлап соотносимо с холоп, происхождение которого по сей день остается предметом дискуссии. Не станем освещать разные версии («все существующие этимологии недостоверны» (Фасмер IV: 257); «неясность слав. *хо1ръ объясняется тем, что нам недостаточно известны этимологические связи его корня, хотя в попытках объяснений недостатка нет» (Трубачев 2006: 167)), отметим лишь следующее. В «Этимологическом словаре славянских языков» приводятся такие факты, как ст.-сл. хлапъ 'слуга, раб', болг. хлапё 'мальчик', словен. Мар 'балбес', чешск. диал. еМар 'взрослый мужчина, мужик', 'лоботряс', 'красивый, видный человек', 'порядочный человек', 'женатый мужчина', слвц. еМар 'мужчина, силач,
детина , муж и др., поддерживается предложенное ранее членение *хо1-ро- со ссылками на реконструкцию слав. *хо1о-'молодой человек' и слав. и наличие и.-е. формантар(о)- (ЭССЯ 8: 62-64). О. Н. Трубачевым была отмечена необычность направления развития семантики слав. *хо1ръ (Трубачев 2006). Он обратил внимание на то, что «к названиям молодого, малолетнего примыкают и часто к ним восходят названия зависимых, подневольных лиц, рабов, исторически закономерно вторичные, ср. слав. *огЬъ, ст.-слав. рабъ < и.-е. *orbho- 'малый, маленький'» (Трубачев 2006: 167). Однако слав. *хо1ръ (русск. холоп, польск. chlop 'крестьянин, мужик', чешск. chlap 'холоп; крепкий мужчина', сербск. хлап, хлап 'холоп, слуга', словен. Ыар глупец ) он относит к менее ясным случаям этой группы, поскольку, по его мнению, названия малолетних и термины родства (польск. chlopiec, болг. хлапе 'мальчик', польск. диал. xlop 'муж', прибалт.-словинск. xluop 'муж, мужчина') в данном случае вторичны ('слуга, работник' ^ 'мальчик, подросток, муж', а не наоборот): «Этимологическая невыясненность <...> не позволяет определить генезис значений мальчик , муж . Вполне допустимо, что значение 'мальчик' именно в этом примере *хо1ръ развилось как вторичное в части славянских диалектов в отличие от обычного закономерного направления развития таких значений» (Там же).
Несомненно, в иллюстративных контекстах к языковым фактам, приведенным в начале статьи, подразумевается мальчик, парень, мужчина (трудно представить, чтобы хлапом была названа девочка, женщина), ср. у В. И. Даля: диал. (юж.) хлопец (хлап, холоп) 'парень, мальчик, малый' (Даль IV: 567). Остается неясным, как именно слово в южнославянской огласовке появилось в говорах Костромской области и Мордовии.
Думается, для решения этого вопроса следует обратить внимание на то, что слова хлап и холоп известны русским диалектам в качестве обозначений игральной карты: диал. хлап (б/указ. м.) 'карта холоп, валет' (Краля бьет хлапа) (Даль IV: 565), диал. холоп (б/указ. м.) 'в картах, валет' (Даль IV: 576), волог. хлап 'валет (название карты)' (У меня был винновый хлап; Ты зачем с хлапа-то пошел?) (Дилакторский 2006: 540), волог. холоп 'валет в картах' (Там же: 543), костром. хлап 'валет в картах' (ЛКТЭ), заонеж. (каргопол.) хлап 'валет (в картах)' (Куликовский 1898: 128), мордов. (рус.) хлап и хлапь 'игральная карта валет' (Ходи хлапом, он ш шэстёркъми сидит; Хлапь на хлапь - битъ; Надъ хлапим крыть-тъ) (СРГМ: 1423), ряз. хлап
'валет (младшая фигура в игральных картах)' (Деул. сл.: 583), дон. хлап 'валет' (Валет ишо хлапам называють; Ну, а хлап дисятку бьёть) (БТСДК: 555). В словарь карточной терминологии включено как валет 'игральная карта с изображением слуги' (от фр. valet 'слуга') (Вахитов 2007: 56), так и хлап 'карточный валет' (По примеру великих земли, и маленькие тузы и козырные хлапы имели своих пиитов - Н. А. Некрасов, Петерб. углы, 1845; <...> азартно играл в карты, яростно ударяя по столу то кралею, то хлапом - Н. С. Лесков, Смех и горе, 1871) (Там же: 262).
В данном случае могут быть полезны историко-культурные сведения. Исследователь истории карточных игр В. В. Шевцов говорит о том, что первое документальное свидетельство появления карт в России относится к 1586 году, излагает существующие версии относительно того, как игра в карты распространилась на Руси и какие источники имеет терминология картежников, отмечает достаточно позднее начало производства карт в России - XVIII век (1722 г.) (Шевцов 2005: 5-44). В частности, сообщается о двух возможных путях ввоза игральных карт. В. В. Шевцов приводит точку зрения В. И. Чернышева, согласно которой ранняя русская карточная терминология имеет наибольшее сходство с чешской (черви, бубны, жлуди, вины; туз, король, или краль, краля, и хлап), а игральные карты завозились в Россию через ее южные и юго-западные границы греческими и молдавскими купцами (Шевцов 2005: 21), однако в полемическом ключе замечает: «До настоящего времени нет прямых и точных исторических фактов, указывающих на проникновение игральных карт в Россию из Чехии, следовательно, несмотря на лингвистическое сходство русской карточной терминологии с чешской, нельзя с полной уверенностью говорить о чешском происхождении русских игральных карт» (Там же). С другой стороны, приводятся доказанные историческими документами факты ввоза больших партий игральных карт по Северному морскому пути в Архангельск и Петербург, откуда они попадали в Центральные районы, на Урал и далее в Сибирь (Шевцов 2005: 23). Таким образом, исторически имело место активное проникновение карточных игр в культуру - как дворянскую, так и крестьянскую.
В описанных условиях слов хлап в значении 'валет в картах' получило широкое распространение, то есть стало принадлежать общерусскому просторечию. Современное литературное обозначение карты этого достоинства - валет - сравнительно
позднее, как указывает П. Я. Черных: «Рус. валет известно с XVIII в.: "Описание карт. игр" (1778 г.) Г. Комова, хотя обычно этот автор все же пользуется термином хлап (чеш. сЫар) или холоп <...> В поэме В. И. Майкова "Игрок ломбера", 1763 г. валет называется только хлапом: "которого злой хлап червонный поражает" <. >. В русских говорах название валета хлап держалось долго: его отм. Даль» (Черных 2: 133).
Усвоение слова хлап из карточной терминологии с последующим появлением у него переносных значений 'ленивый человек', 'непутевый человек', 'незнакомый человек' объясняет несоответствие фонетического облика анализируемых лексем особенностям северных говоров.
Семантически же связь рассматриваемых диалектных лексем с хлап 'карточный валет' представляется допустимой на фоне того, что название игральной карты, являющейся по достоинству валетом, может служить обозначением подростка, мальчика. Это подтверждается жаргонными вариантами словоупотребления собственно слова валет. Например, в уголовном жаргоне фиксируется слово валет 'мальчик', в лагерном - валет 'юркий сообразительный парень' (БСЖ: 87). А. М. Селищев приводит яросл. (школ. жарг.) валет 'мальчик' (Селищев 2003: 79). В составленном А. В. Миртовым словаре «Из лексикона ростовских беспризорников и босяков» находим рост. валет 'мальчик' (Миртов 1929: 409). Для заимствования из французского языка значение 'мальчик', способное появиться в соответствии с достоинством игральной карты («младшая из фигур») и изображением на ней молодого человека (первоначально - кавалера, молодого дворянина), явно вторично. Можно допустить, что такие же семантические трансформации имеют место и со словом хлап.
К реконструкции таких связей располагает и тот факт, что названия игральных карт нередко становятся источником для появления социальной лексики, а именно характеристик людей. Приведем несколько примеров:
1) 'главенствующая карта' ^ 'человек с выдающимися качествамисемантическими дериватами слова козырь 'карта главенствующей масти, бьющая любые карты других мастей' (Вахитов 2007: 72) являются такие лексемы, как сарат. козырь 'об умном, самостоятельном человеке, независимом в суждениях и поступках' (СРНГ 14: 77), ворон., дон., курск., волог. козырь 'о бойком, энергичном, смелом и ловком человеке' и 'проворный парень' (Он козырь парень, в обиду не
дастся) (Там же), ворон., вят. козырь 'прозвище (даваемое человеку по его физическим и нравственным качествам)' (Он козырь парень, в обиду не дастся) (Там же);
2)'старшая карта масти' ^ 'влиятельный человек' ^ 'важничающий человеку слова туз 'старшая карта масти' (Вахитов 2007: 168), как известно, развивается переносное значение - туз 'богач, вельможа, знатный, богатый человек' (Что за тузы в Москве живут и умирают!) (Даль IV: 452); ср. также производное - перм. (собир.) тузьё 'высокопоставленные, важные люди' (После войны тузьё-то в деревню реденько приезжало) (СПГ 2: 453); слово проявляет активность и во фразеологии: перм. ходить как туз 'о важно, гордо, с заносчивым видом расхаживающем человеке' (СПП: 119);
3) 'король' ^ 'солидный человек' или 'не уважающий других': моск., твер., калуж., влад., яросл. бардадым 'солидный, видный человек' (СРНГ 2: 113), иркут. бардадым 'о том, кто не уважает старших' (Там же), вероятно, являются семантическими дериватами термина бардадым 'карточный король черной масти' (Вахитов 2007: 43). «Несомненно, заимств. из польск. Ьегпагйуп, др.-польск. Ьагпагйуп, Ьагпайуп 'монах-бернардинец' в качестве шутливого обозначения короля черной масти; см. Трубачев, Этимологические исследования по русскому языку, 3, 1961, стр. 42—44» (Фасмер I: 126); подробнее см. (Трубачев 2004: 746-748);
4) 'дама треф' ^ 'колдунья' ^ 'сварливая женщина' ^ 'женское прозвище; ругательство': так, примечательна связь между костр. шамайка 'дама треф' (Когда играешь в козла, шестёрка крестовая да дама крестовая - шамок, другая
К^' -я—-ж- ^ -Г Т" Т" ^
шамайка; Покрыл шестеркой, поймал шамайку; Шамайка - это когда в козлы играют, так даму крест называют или шестерку крести, которая ловит даму), костр. шамайка 'колдунья, ворожея' (У нас была девка Шамайка, и мать звали Шамайка, и её. А из-за чего - не знаю. Она недопонимала немного. Шамайка - это знает кто, ворожит. А она не ворожила), костр. шамайка 'вздорная, сварливая женщина' (Баба у его шамайка такая, жизни не дает), костр. шамайка 'ругательство' (Ах ты, шамайка! Шамайка - смешное слово. Одну женщину так звали) (ЛКТЭ).
Как можно заметить, такому семантическому переносу способствует сходство двух иерархически организованных систем -игральных карт, которые различаются по достоинству, и социума с подчинительными связями в нем.
Карты с изображениями человеческих фигур - валет, дама, король - закономерно более других подходят для ассоциирования с людьми. Король ожидаемо ассоциируется с образом мужчины зрелых лет и высокого статуса, дама - с образом женщины, валет - с образами мальчиков, подростков, молодых людей.
Обратим внимание, что собственно значение 'мальчик, юноша' у слова хлап не зафиксировано. Существенным семантическим «довеском» является какая-либо характеристика -'непутевый', 'ленивый', 'незнакомый'. Из них первые две обусловлены влиянием представлений о «типичных» чертах поведения еще не взрослых людей - «балбесов», слоняющихся без определенных занятий. Даже в иллюстративных контекстах с упоминанием незнакомца, человека, которого не удается узнать, речь идет именно о том, кто ходит по улице, слоняется. Но все же последний детерминант ('незнакомый') предопределен, на наш взгляд, и собственно свойствами карточной фигуры.
Проекция с валета на незнакомца основывается, возможно, на гадательной функции карты. Именно валет в гаданиях символизирует неизвестное лицо: «Загадываете на одного из валетов незнакомца, а на трех остальных по интересному Вам мужчине»; «Бубны: валет - незнакомец», «Валет бубен в сочетании с валетом червей - неприятности от чужого человека» (из описания гаданий) и др.
Идеограмма 'незнакомый человек' кажется нам своеобразной, уникальной по двум причинам. Во-первых, лексема хлап в этом значении своеобычна для той культурной традиции, к которой она имеет отношение: только в относительно «замкнутом» пространстве деревни, где все друг друга знают, возможно функционирование слова с таким значением. Во-вторых, хлап незнакомый для говорящего человек нельзя отнести к довольно большой группе слов, называющих чужих людей, представленной в русских народных говорах обозначениями по преимуществу неместных, нездешних, некоренных жителей деревни или села, то есть в сущности людей, уже освоившихся в данной местности, не являющихся «незнакомцами» для местных жителей: ср.-обск. чужьяк 'нездешний человек из чужой деревни, города' (Она была за чужьяком замужем) (КСРНГ), костр. перехожёнец 'приезжий, неместный' (Пере-хоженцев у нас немного) (ЛКТЭ), смол. наброд и наброс 'пришлое население' (ССГ 6: 186), енис. чудь 'чужой, не свой' (КСРНГ), сузд. чужосёльна 'из чужого села' (КСРНГ), твер. анахонь '(собир.) приезжие люди, неместные' (Хорошие всё
люди были, а сейчас наехавша всякая анахонь) (ТСГТО: 31) и др. Разным аспектам «чужести», отраженным в диалектной лексике, посвящена работа Р. Н. Порядиной, которая, в частности, отмечает актуальность идеограммы 'незнакомец' для диалектного дискурса (Порядина 2007: 46).
Однако думается, что значение лексемы можно уточнить. В слове хлап актуализирована, как нам кажется, не столько чужесть (в варианте «незнакомость»), сколько неузнанность. Незнакомый человек - значит, такой, чужесть которого уже установлена. Валет (хлап) - не незнакомый, а именно неузнанный, и он может оказаться своим по выяснении обстоятельств, ср. типовые контексты, отражающие попытки понять, кто он -свой или чужой. Речь идет о вопросительных конструкциях (Что за хлап ходит?; Чей хлап с утра ходил по улице?), об устойчивой сочетаемости существительного хлап со словом чей. Потенциально возможная принадлежность хлапа к какому-нибудь семейству, дому более всего занимает говорящего как средство «идентификации личности» (он гадает, кто же это). Говорящий прежде всего подыскивает незнакомцу место в известном ему социальном пространстве.
Таким образом, комментируя диалектные фиксации слова хлап в качестве обозначения человека, мы считаем важным отметить следующее:
- мы имеем дело с семантической деривацией: источником для образования экспрессивных обозначений людей выступает карточная терминология;
- только усвоение слова хлап из карточной терминологии объясняет несоответствие его фонетического облика особенностям северных и среднерусских говоров;
- название игральной карты, являющейся по достоинству валетом, может приобретать переносное значение 'подросток, мальчик, юноша';
- проекция с валета на незнакомца основывается, возможно, на гадательной символике карты.
- лексема хлап в значении 'незнакомый человек' своеобычна для замкнутого крестьянского деревенского социума, где все друг друга знают;
- значение лексемы хлап следует уточнить в варианте
6 9
неузнанный человек .
Литература
БСЖ - Мокиенко В. М., Никитина Т. Г. Большой словарь русского жаргона / С.-Петерб. гос. ун-т. Межкаф. слов. каб. им. Б. А. Ларина. СПб.: Норинт, 2000.
БТСДК - Большой толковый словарь донского казачества / Ростов. гос. ун-т; Ф-т филологии и журналистики; Каф. общ. и срав-нительн. языкознания. М.: Русские словари: Астрель: Издательство АСТ, 2003.
Вахитов 2007 - Вахитов С. В. Карточная терминология и жаргон XIX века: словарь. 2-е изд., исп. и доп. М.: А ТЕМП, 2007.
Даль 1981-1982 - Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. !-ГУ. М.: Русский язык, 1981-1982. (Репринт с изд. М., 1880-1882).
Деул. сл. - Словарь современного русского народного говора (д. Деу-лино Рязанского района Рязанской области) / под ред. И. А. Оссо-вецкого. М.: Наука, 1969.
Дилакторский 2006 - Дилакторский П. А. Словарь областного вологодского наречия. По рукописи П. А. Дилакторского 1902 г. / Институт лингвистических исследований РАН; издание подготовили А. Н. Левичкин, С. А. Мызников. СПб.: Наука, 2006.
КСРНГ - Картотека Словаря русских народных говоров (хранится в Институте лингвистических исследований Российской академии наук, Санкт-Петербург).
Куликовский 1898 - Куликовский Г. И. Словарь областного олонецкого наречия в его бытовом и этнографическом применении. СПб.: Типография Императорской Академии Наук, 1898.
ЛКТЭ - Лексическая картотека топонимической экспедиции Уральского федерального университета имени первого Президента Б. Н. Ельцина (кафедра русского языка и общего языкознания УрФУ, Екатеринбург)
Миртов 1929 - Миртов А. В. Донской словарь: материалы к изучению лексики донских казаков. Ростов-на-Дону, 1929. (Труды Северокавказской ассоциации научно-исследовательских институтов. № 58. Выпуск 6).
Порядина 2007 - Порядина Р. Н. Лики «чужого» в народной культуре // Вестник Томского государственного университета. 2007. № 295. С. 44-50.
Селищев 2003 - Селищев А. М. Язык революционной эпохи: из наблюдений над русским языком (1917-1926). 2-е изд., стер. М.: Едиториал УРСС, 2003.
СПГ - Словарь пермских говоров / под ред. А. Н. Борисовой, К. Н. Прокошевой. Пермь: Книжный мир, 2000-2002. Вып. 1-2.
СПП - Словарь псковских пословиц и поговорок / сост. В. М. Моки-енко, Т. Г. Никитина. СПб.: Норинт, 2001.
СРГМ - Словарь русских говоров на территории Республики Мордовия / Ин-т лингв. исслед. РАН. Ч. I—II. СПб.: Наука, 2013.
СРНГ - Словарь русских народных говоров / под ред. Ф. П. Филина, Ф. П. Сороколетова, С. А. Мызникова. Вып. 1-46. М.; Л. (СПб.): Наука, 1965-2013.
ССГ - Словарь смоленских говоров / под ред. А. И. Ивановой. Вып. 111. Смоленск: Смолгортипография Управления издательств, полиграфии и книжной торговли Смолоблисполкома, 1974-2005. Трубачев 2006 - Трубачев О. Н. История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя / предисл. Г. А. Богатовой-Трубачевой. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: КомКнига, 2006. (Лингвистическое наследие XX века.) Трубачев 2009 - Трубачев О. Н. Труды по этимологии: Слово. История. Культура. Т. 1-4. М.: Языки славянской культуры, 2004-2009. ТСГТО - Тематический словарь говоров Тверской области / под ред.
Т. В. Кирилловой. Т. 1-5. Тверь : ТвГУ, 2002-2006. Фасмер - Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. / пер.
с нем. и доп. О. Н. Трубачева. Т. I-IV. М.: Прогресс, 1986-1987. Черных 1999 - Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. 3-е изд., стер. Т. 1-2. М.: Русский язык, 1999.
Чернышев В. И. Терминология русских картежников и ее происхождение // Русская речь: сборник II / под ред. проф. Л. В. Щербы. Л., 1928. С. 45-68. Шевцов В. В. Карточная игра в России (конец XVI - начало XX в.): история игры и история общества / ред. А. Н. Жеравина, Э. Л. Львова. Том. гос. ун-т. Томск: ТГУ, 2005. ЭССЯ - Этимологический словарь славянских языков: праславянский лексический фонд / отв. ред. акад. О. Н. Трубачев. Вып. 1-38. М.: Наука, 1974-2012.
T. V. Leontyeva. "Whose chlap [хлап] was walking along the street in
the morning?": on the history of the Russian dialectal word Chlap [хлап]
The article covers dialectal evidence of word khlap [хлап] 'a loafing idler', 'a lazy person', 'a stranger' in the Kostroma region and Mordovia. It has been proved that these meanings derived from the name of a playing card common to all-Russian vernacular, namely 'the Jack'. Historical and cultural data on the tradition of playing cards being adopted in the country dates back to the 16th century. Soon the game became widely spead. Adoption of the word khlap [хлап] from card terminology explains discrepancy between its phonetic shape and features of northern and central Russian dialects. The relation of considered dialect lexemes to khlap [хлап] 'jack' is supported by similar facts when words used to describe people initially come from card terms, cf. figurative meanings of such words as tuz [туз], kozyr' [козырь], bardadym [бардадым], shamajka [шамайка], valet [валет]. It is noted that such semantic transformations happen due to similarity of two hierarchically organized systems: on the one hand, the system of playing cards that differ by their denominancy over one another and the system of society with subordinative relations on the other. It is emphasized that cards bearing human images, i.e. the Jack, the Queen, the King, are more suitable by their nature to be associated with people, i.e. the King stands for a mature man of high social status, the Queen is a woman, the Jack is a teenage boy or a young man. The author pays attention to the fact that there is no evidence for the word khlap [хлап] meaning 'a boy, a
young man'. Essential semantic "makeweight" is that of some characteristics - 'scampish', 'lazy', 'unfamiliar'. Semantic originality of word khlap [хлап] 'stranger' is discussed. It is proposed that conjectural symbolics of the card is in fact a projection from the Jack onto a stranger. The article pays attention to the originality of lexeme chlap [хлап] meaning 'stranger' in secluded rural peasant society where everybody knows each other. The meaning of lexeme khlap [хлап] might be specified as 'not recognized person'.
Keywords: ethnolinguistics, semantics, Russian national subdialects, society, playing card, card terms, jack, chlap.
