CC BY
0Чешское миноритарное сообщество на сербско-румынском пограничье: языковая ситуация в селе Златица
Глеб Петрович Пилипенко
Институт славяноведения РАН, Москва, Россия
Кандидат филологических наук, старший научный сотрудник
ORCID: 0000-0002-5422-0039
Отдел славянского языкознания Института славяноведения РАН 119334, Россия, Москва, Ленинский проспект, 32А Тел.: +7(495)938-17-80 E-mail: [email protected]
Сергей Александрович Борисов
Институт славяноведения РАН, Москва, Россия младший научный сотрудник
ORCID: 0000-0002-2321-9983
Отдел славянского языкознания Института славяноведения РАН 119334, Россия, Москва, Ленинский проспект, 32А Тел.: +7(495)938-17-80 E-mail: [email protected]
Исследование выполнено в рамках проекта РНФ № РНФ 20-78-10030 «Языковые и культурные контакты в условиях социальных трансформаций у национальных меньшинств альпийско-паннонского региона».
DOI: 10.31168/2658-3356.2024.17
Аннотация. В статье обсуждается специфика языковой ситуации в банатском селе Златица, расположенном в Румынии, с акцентом на местную чешскую общину. Чехи в Златице не становились предметом изучения богемистов, несмотря на то что они составляют третью по численности группу населения. Целью исследования является определение места чешского языка в сфере повседневной коммуникации, а также в языковом ландшафте населенного пункта. На основе собственных полевых материалов авторы установили, что чехи в Златице полилингвальны: они владеют чешским языком, официальным румынским языком, а также серб-
ским, поскольку в самом селе присутствует значительная сербская община. В нарративах на чешском языке отмечаются случаи переключения кода и заимствования из румынского и сербского языков. В языковом ландшафте села (надписи на административных учреждениях, частный бизнес) чешский язык не представлен за исключением надписей на местном кладбище. Эпитафии отражают существующую полилингв альную ситуацию в Златице, в них фиксируются примеры одновременного взаимодействия трех языков: румынского, чешского и сербского. В перспективе планируется всестороннее изучение надгробных надписей кладбища Златицы.
Ключевые слова: чешский язык, сербский язык, румынский язык, Банат, языковая ситуация, полевое исследование, языковые контакты, эпитафия, языковой ландшафт
Ссылка для цитирования: Пилипенко Г. П., Борисов С. А. Чешское миноритарное сообщество на сербско-румынском пограничье: языковая ситуация в селе Златица // Культура славян и культура евреев: диалог, сходства, различия. 2024: Концепт границы в славянской и еврейской культурной традиции. С. 334-354. DOI: 10.31168/2658-3356.2024.17
Хотя исследований по языку, истории и культуре чешского сообщества в Румынии существует немало, одна община все же остается без внимания специалистов по богемистике. Речь идет о селе Златица1 (рум. Zlati^a, серб. Zlatica, венг. Néraaranyos (досл. Нера золотая)), которое расположено в общине Сокол жудеца Караш-Се-верин (историческая область Банат) на пограничной с Сербией реке Нера. В отличие от большинства горных сел, в которых проживают чехи, Златица расположена на равнине. Особенность этноязыковой и конфессиональной ситуации села Златица заключается в том, что оно негомогенно: здесь проживают сербы, румыны, чехи и цыгане; по вероисповеданию они делятся на православных, католиков и пятидесятников. Согласно переписи 2002 г. румын насчитывалось 340 чел., сербов - 253, чехов 103 [Varga 2008, 97]. Чешские переселенцы прибыли в Златицу из горных банатских сел первичного расселения колонистов, судя по всему, после 1832 г., когда им
1 Ударение в топониме падает на первый слог, однако в местных сербских диалектах фигурирует также форма с ударением на втором слоге.
было разрешено переселяться в другие населенные пункты в рамках политики Австрии по охране границ с Османской империей [Zsold, Lehel 2018, 56]. Если говорить о всей чешской общине страны, то в Златице проживает лишь незначительная ее часть. Так, по переписи 2011 г. в Румынии проживало 2 477 чехов, в основном в жудецах Караш-Северин (1 230 чел., 49,7%) и Мехидинци (321 чел., 13% от всех румынских чехов) [Popularía dupä etnie]. Большинство из них признавало чешский язык в качестве родного (2 174 чел., или 87,8%) [Popularía dupä limba maternä]. По сравнению с данными предыдущих переписей отчетливо прослеживается тенденция уменьшения численности чехов, чему способствуют общее старение населения, эмиграция из Румынии, а также процессы языковой и культурной ассимиляции (5 800 чел. в 1992 г., 3 938 чел. в 2002 г.).
Из работ по проблематике чешского миноритарного сообщества в Румынии можно выделить публикации лингвистов [Vrabie 1963; Ciplea 1963; Danes 1982; Vyskocilová 2016], историков [Rozkos 1996] и этнографов [Jech 1992; Gecse 2013]. Среди исследований лингвистов следует особо выделить деятельность С. Утешеного [Uteseny 1962; 1964], который в 1960-е гг. принимал участие в сборе материалов для Чешского языкового атласа, а также описал диалектные особенности чешских переселенческих говоров в Румынии. Колонисты прибывали из разных областей Чехии, поэтому, например, в идиоме жителей села Сфынта-Елена он отмечал преобладание черт центрально-чешских диалектов (напр., сохранение звонкости согласных в абсолютном конце слова (dub, jed), озвончение согласных перед гласными и одиночными звонкими согласными (tag a tak, kouseg masa), архаичное явление вставного j в случаях типа lejzí, bjejzel, kajzdej; окончание -om в местн. пад. ед. ч. прилагательных f tricátom stvrtom roce), инфинитивы типа níst, utíct, píct); в речи жителей Гыр-ника, Бигэра, Эйбенталя и Бая-Ноуэ С. Утешены выделял черты западно-чешских диалектов, напр., закрытую артикуляцию гласных «ходского» типа: гласного o, приближение его произношения к u (vujna, kupuvat), закрытую артикуляцию дифтонгов ou (произношение близко к ú: dlúhú < dlouhou) и ej (произношение близко к í: stíní < stejnej); «ходское» произношение твердого y: syn, bystrej; наличие протетического h (halmara), переход g > h у местоимений типа nihdo; долгое окончание í в им. пад. мн. ч. сущ. (zlodéjí, bratrí), окончание -ách в род. пад. мн. ч. сущ. (s Cechách 'из Чехии').
В отличие от чешских говоров в Златице местные сербские говоры изучены достаточно подробно. Так, косовско-ресавские диалекты Румынии М. Томич подразделяет на говоры Полядии (ро^'а^^к! govori) и говоры ущелья Дуная (ргау1 кИзи^Ы govori [ТомиЬ 1987, 311]). Говоры сел Златица, Базияш, Ланговет, Лесковица, Соколо-вац по этой классификации относятся к говорам региона Полядии (серб. Poljadija, название региона обусловлено тем, что здесь много полей и равнин вдоль реки Неры). Однако П. Ивич считал, что данные говоры относятся к смедеревско-вршацкому диалекту [ИвиЬ 2009, 102]. Полядия и сербская община в этом регионе в последнее время становятся объектом изучения сербских исследователей. Здесь проводились экспедиции, в частности Института балканистики Сербской академии наук и искусств. Изучались нарративы о границе [СикимиЬ 2020], традиционная духовная культура (обряды календарного и семейного циклов) [БогдановиЬ 2020; ^ор^евиЬ БелиЬ 2020; ИвановиЬ БаришиЬ 2020], лингвистические (фонетические и просодические) особенности сербского говора [Лончар РаичевиЬ 2020; Судимац 2020].
В сентябре 2019 г. в румынском Банате проводили исследование сотрудники Института славяноведения РАН Г. П. Пилипенко и С. А. Борисов. Были обследованы села с чешским населением (Эй-бенталь, Шумица, Сфынта-Елена), работа также проходила в селе Златица, где были записаны интервью как с чехами, так и с местными сербами. Полуструктурированные интервью проводились на чешском, сербском, частично - на румынском языках на темы историй переселения, традиционной материальной и духовной культуры, языковой ситуации (подробнее см. [Борисов 2021]). Кроме того, были задокументированы надписи на надгробиях в перечисленных селах, языковой ландшафт. В распоряжении авторов имеются также аудиоматериалы (интервью с сербской общиной) и фотографии экспедиции Института балканистики Сербской академии наук и искусств, которая проходила в Златице в июне 2019 г.2 Результаты нашего исследования в Златице нашли отражение в публикациях [Борисов, Пилипенко 2020; 2021а; 2021б]. Цель настоящей работы - охарактеризовать специфику языковой ситуации в
Авторы выражают благодарность за предоставленные материалы д-ру Биляне Сикимич.
Златице в коммуникативной сфере и в языковом ландшафте (в том числе - мемориальном).
Сами информанты характеризуют использование языков в селе Златица следующим образом:
1 Юю dziv Ы1а сезка уе- згрзка vesnice tadi Ь11а ve 21аИс1 | mislim voni | 'ак ti Ьili d'etl зет рагхапй 'ак зе povida to | т1з11т hodne mluvi БгрзН || 1 зе mluvilo БгрзИ po vesnici pozad || jenom doma sme иСе11 jako Ы иСе11 | mi videli сезк neЬo diz deme do kostela neЬo | kad 'е meni 1ер§1§ mluvit згрзк те сезкР
Это раньше было чешское се-, сербское село здесь было в Златице, я имею в виду, они, дети, здесь были, сорванцы, как говорят, я имею в виду, что много говорили по-сербски. И говорили по-сербски в селе все время, только дома мы учили, как бы учили, мы знали чешский или когда идем в церковь или... Но мне легче говорить по-сербски, чем по-чешски (чех, 60 лет).
Поскольку в селе сербов всегда было больше, чем чехов, дети выучивали сербский в общении с ровесниками, с соседями. По свидетельствам информантов, в Златице существует так наз. pemski sokak (серб. «чешская улица»), однако жизнь на ней не проходила изолированно. Чешский язык оставался языком общения в семье, а за пределами внутрисемейной сферы коммуникации использовались сербский и румынский языки. По оценке информанта в (1), ему даже проще говорить на сербском, чем на чешском, по всей видимости, по причине более частого использования сербского по сравнению с чешским. Румынским языком все наши информанты владеют активно. В речи старшего поколения заметно влияние банатского диалекта румынского языка. Поскольку румынский является официальным, он изучается в школе, его знание требуется при приеме на работу. В нашем корпусе интервью имеются записи, где происходит переключение кода с чешского языка на румынский. В основном это происходит при ориентации на собеседника, в зависимости от языка общения. Подобная стратегия отмечалась в случае сербско-албанского билингвизма [Морозова 2018, 57]. Ниже приведем пример переключения кода в рамках одного высказывания.
Для записи нарративов на чешском языке используется упрощенная транскрипция. Глухой велярный спирант обозначен символом x. В скобках даются нечетко произнесенные звуки. Отрывки на румынском и сербском языке приводятся латиницей также в упрощенной транскрипции либо в стандартной орфографии этих языков.
Ta pañi, ta vam toho nejvic, vona ma i takhle velki kñiski porádni, a vo fsex vesñicix a vo fsem vam rekne, deci spitalul, este drumul fi peste drum este un bloc, deci nu íntra(fi) ín asta, urcafi nifte scari fi imediat, íntrebafi, este acolo un chiofc, fi íntrebafi doamn- (имя), toata lume-, e oraf micuf Moldova, je malinka, a vama vam potom reknou.
Эта госпожа, она вам об этом больше всего [расскажет], у нее есть вот такие большие книжки серьезные, и о всех деревнях и обо всем вам расскажет, (рум.): итак, больница, дорога, и через дорогу находится жилой дом, но вы не входите внутрь, поднимаетесь по ступенькам и тут спрашиваете, там есть киоск, и спрашиваете госпожу (имя), все знают, маленький город Молдова-[Ноуэ], (чеш.): маленькая, и вам потом скажут (чешка, 60 лет).
Здесь переход с чешского на румынский язык осуществляется на дискурсивном маркере йгс1 (рум. 'то есть'), когда собеседница обращается ко второму исследователю, с которым говорила до этого по-румынски; возвращение к чешскому происходит на топониме Молдова (город Молдова-Ноуэ), общем элементе для двух контактирующих языков. Вероятно, именно по этой причине и происходит переключение кода, а румынская вставка оказывается обрамленной чешскими высказываниями.
Сербизмы также используются в чешских высказываниях жителей Златицы. Примечательно, что они заимствуются в чешский язык в том виде, в каком они функционируют в сербских говорах румынского Баната. В примере (3) в лексеме карцг ударение падает на второй слог, тогда как литературной норме соответствует постановка ударения на первый слог.
A tuto pride (tu)ten ten || kapíje | mi pame kapíje to (серб. kápija - 'ворота').
А это будут эти вот, ворота. Мы говорим, ворота (чех, 60 лет).
Кроме того, в нарративе информантов могут использоваться одновременно три языка: чешский, сербский и румынский.
Kizis (sic!) vosumset dvacatom sestom || ñicko jak to | mi pame tisic vosumset dvacatom sestom jak to vi rozumite | o mie noua sute doua fase- o mie opt sute doua fase || je iljadu osamsto dvajset seste | jak povi srbiñi rozumis srpski
[В] тысяча восемьсот двадцать шестом. Как мы сейчас говорим, [в] тысяча восемьсот двадцать шестом, вы понимаете, (рум.): тысяча девятьсот два шесть-, тысяча восемьсот два шесть, (серб.): это [в] тысяча восемьсот двадцать шестом, (чеш.): как говорят сербы, ты понимаешь по-сербски? (чех, 60 лет).
2
3
4
Информант говорит об истории переселения чехов в Банат и упоминает дату, 1826 год. Чтобы убедиться, правильно ли его поняли, он обращается к исследователям и повторяет дату сначала по-румынски, затем по-сербски. Внутри румынского высказывания информант производит автокоррекцию из-за оговорки. Сам повтор важен в контексте всего повествования, автор акцентирует внимание на значимой части своего высказывания - конкретной дате. При этом распределение языков также следует логике, описанной выше применительно к третьему примеру: языки используются в зависимости от собеседника.
При активном билингвизме и полилингвизме, которые мы наблюдали в общении с жителями села, языковой ландшафт Златицы не демонстрирует такого же многообразия. Все надписи в общественном пространстве сделаны на румынском языке. Приведем некоторые примеры.
5 Ministerul educatiei nationale / Grading cu program normal / Zla^ica / Caras-Severin4 (sic!) Министерство национального образования / Детский сад со стандартной программой / Златица / Караш-Севе-рин
6 primAria COMUNEI SOCOL / STAJIE DE AUTOBUZ / ZLATIJA Администрация общины Сокол / Автобусная остановка / Златица
7 BISERICA / PENTECOSTALA / BETANIA Церковь / Пятидесятников / Бетания (Вифания)
8 ORAR / LUNI 08.00-14.00 / MARTI -SAMBATA 08.00-12.00 / 17.00-21.00 / DUMINICA INCHIS / IMPERIAL ZLATITA Расписание / Понедельник 08.0014.00 / Вторник - Суббота 08.00-12.00 / 17.00-21.00 / Воскресенье закрыто / Империал Златица
9 Casa / de vazare / tel. 07... Дом / на продажу / тел. 07.
10 Apa nu este / buna de baut! Вода не для питья!
Надписи сделаны на здании детского сада (5), автобусной остановки (6), церкви (7), магазина (8), частного дома (9), на общественном колодце (10). Они иллюстрируют использование языка в официальной административной сфере общественных учреждений, в конфессиональной среде протестантской церкви, в сфере торговли, а также в рекламе (о продаже дома). Следует отметить, что не во всех случаях сохраняется румынская диакритика (что
4 Надписи приводятся в оригинальном написании. Косой чертой (/) передается начало новой строки, знаком вопроса (?) - неразборчивое прочтение.
весьма распространенно в Румынии). Так, даже в пределах одной вывески слова могут быть написаны как с диакритикой, так и без нее: в (5) видим с диакритикой Zlafica, но Сатав-Беуепп вместо Сата$-Зеуетт; ейысаНе1 вместо ейыса$1е1. Надпись (8) полностью выполнена без соответствующих диакритических знаков румынской орфографии.
Двуязычные надписи обнаружены следующие:
11 Zlati^a / 3naTM^ Златица
12 Manastirea Zlati^a / MaHacTwp 3naTM^ Монастырь Златица
13 Biserica sarbeasca Cusici / "Na^terea Prea Sfintei / Nascatoare de Dumnezeu" / Serbian Church Cusici / "Nativity of the Most Holy /Mother of God / Sat Zlati^a / Comuna Socol - 1556 Сербская церковь Кусич / Рождества Пресвятой / Богородицы / Село Златица / Община Сокол -1556
В (11) и (12) видим двуязычные румынско-сербские надписи на дорожных указателях. Табличка (11) информирует о въезде/выезде из села, табличка (12) указывает направление к сербскому монастырю. В обоих случаях речь идет о редких примерах в языковом ландшафте села, когда используется сербский язык. Пример (13) -табличка на сербской церкви - сообщает название церкви на румынском и английском языках. Соотношение языков при этом неполное, указание села Златица и его принадлежность к общине Сокол не переводится на английский. Появление английского языка скорее исключение из общей картины - церковь как памятник истории и культуры, судя по всему, внесена в соответствующие реестры Европейского союза. Странным здесь является отсутствие надписи на сербском языке, тем более что сама церковь Кусич принадлежит Сербской православной церкви.
Одним из значимых символов видимого присутствия сербского языка в общественном пространстве являются надписи на домах (обычно над воротами), выполненные сербской кириллицей. Сопровождающей румынской надписи в таких случаях отмечено не было. Как правило, надпись состоит из года строительства дома и имени и фамилии (либо инициалов) владельца, при котором построен дом. В таблице представлены примеры подобных надписей, которые встречаются на главной улице села:
14 19 МИТА ПРЕДА 45
15 ДУШАН ЖИГУМ 1935
16 ВУЛПИН 19 * 58 БРАЛЕ
17 1946ГЛАЗА МИЛЕНКОВИЪ
18 П * ЖИВКО
19 Ж 1971М
20 С 1969 П
21 К1970Ж
22 Ш1957М
23 В1962Ж
Надписи с (14) по (17) демонстрируют полное указание имени и фамилии, в (18) отсутствует год постройки дома. Надпись (16) выделяется среди прочих, поскольку в ней фамилия ВУЛПИН предшествует имени. В (17) пример после года следует написание ГЛАЗА, что следует читать как ГОСПОДИН ЛАЗА. С (19) по (23) видим образцы надписей с инициалами: сказать, какой из них обозначает имя, а какой - фамилию, не представляется возможным без интервью с жителями конкретного дома. Подобных надписей на чешской или румынской латинице нами обнаружено не было.
Еще одним примером сербского присутствия являются надписи на крестах5. Они также сделаны на кириллице. Румынского перевода они не предполагают.
24 ПОДИГОШЕ РОДУ / ВИДЕЛО КРСТА ДА СЕ КРСТИ / ДУХОМ СВЕТИМ / КРСТОМ С / ТРИ ПРСТА / ИВАНА И АЛЕКСАНДРА Воздвигли для рода этот крест, чтобы креститься святым духом крестом тремя пальцами, Ивана и Александра
25 СЕИ КРЕСТ ПРИ / ЛОЖИ Г. 1СОСИФЪ / СИМОНОВИЧ / КОПЕБЪ ЗЛАТИЬ / КИ НСВТЕТЕ / ЕГО ЕЛЕНЕ Б ЗА / ВЕ-ТИГ ФАМ ЕГО / ВЬ ЗАШИКОН ИЖЕ Этот крест поставил господин Иосиф Симонович ??? златицкий невесте его Елене и ??? семье его ???
Обычно эти кресты стоят по обочинам дорог. Надпись (24) сделана на стандартном сербском языке, тогда как (25) очевидно является старой по времени исполнения. Здесь отчетливо прослеживаются следы реставрации: черной краской по белому камню выведе-
Авторы выражают благодарность д-ру Биляне Сикимич за помощь при интерпретации данных надписей.
ны буквы. Ее дешифровка представляет затруднения, поскольку буквы не всегда адекватно восстановлены (ср. НСВТЕТЕ - НЕВЕСТЕ). Кроме того, язык данной надписи архаичный, можно предположить, что это славяносербский язык, бытовавший у сербов до середины XIX века.
Наиболее показательным местом в плане отражения языковой и этнической ситуации в селе Златица является сельское кладбище, которое находится на окраине села по направлению к монастырю Златице и следующему населенному пункту Пырняура (рум. Рагпеаига, серб. Пргаавор). На кладбище можно найти памятники с эпитафиями на румынском, сербском и чешском языках. Чешские захоронения расположены компактно. Кладбище является единственным местом, где можно встретить надписи на чешском языке в селе Златица6 и составить наиболее полное представление о языковой ситуации среди его жителей. Многие надписи сделаны на белом камне белыми буквами, что сильно затрудняет их прочтение. Также проблематично дешифровать надписи на старых полуразрушенных надгробиях. Однако большинство все же читается. В распоряжении авторов имеется около 400 фотографий, сделанных ими в сентябре 2019 г., а также Биляной Сикимич в июне 2019 г. В рамках настоящей публикации мы не ставим себе цель полноценно проанализировать лингвистические особенности надгробных надписей, здесь мы сосредоточимся на общей характеристике эпитафий, в особенности тех, которые отражают специфику контактирования всех обсуждаемых языков.
26 ОВДЕ ЛЕЖИ / ПЕТКОВИЬ / САВА / РО^. 1937 - УМ. 1989 / И / СУПРУГА СМИЛЕА / РО|). 1945 - УМ. / СПО-МЕН ПОДИЖЕ / син ЖИВА / Ъерке ЗЛАТА / и МИЛИЦА (Здесь лежит / Петкович / Сава / род. 1937 - ум. 1989 / и / супруга Смиля / род. 1945 - ум. / Памятник возводит / сын Жива / дочери Злата / и Мили-ца)
27 РЕТСОУ1С1 / ЭЕ1ЛМ / 2001-2001 / ДУЦЛ / -ДУЛ- / 1966 - 2014 / 8рошеп ро^и БеБ^е / 1 МИЦа Ба рого&{аша (Петкович / Деян / 2001-2001 / Живица / -Жива-7 / 1966-2014 / Памятник возводят сестры / Злата и Милица с семьями)
Надпись на римско-католической церкви Златицы также сделана на румынском языке.
Подобным образом оформляются прозвища покойного (выделяются с двух сторон дефисами или тильдами).
6
28 PETCOVICI / SAVA / 1937-1989 / SMILIA / 1945-2014 / Spomen podiju cerche / Zlata i Milija sa porodijama
(Петкович / Сава / 1937-1989 / Сми-ля / 1945-2014 / Памятник возводят дочери / Злата и Милица с семьями)
Интерес представляют семейные захоронения, где на примере надгробий, принадлежащих разным поколениям, можно проследить процесс ассимиляции. Все представленные надписи (26), (27), (28) относятся к захоронению одной семьи. Первый памятник установлен после смерти Савы Петковича, эпитафия выполнена на сербском языке, кириллицей. Однако памятники, поставленные уже в 2000-х гг. сделаны на румынской латинице, но на сербском языке. Так, специфические сербские звуки переданы средствами румынской графики: j - i (Deian - Де)ан 'Деян'), ж - j (podiju - поди-жу 'возводят'), ц - f (porodifama - породицама 'семьями'), h - ci, к - c (Petcovici - Петковиh 'Петкович'); сочетания hе - ce, ке - che (cerche - hерке 'дочери'). Однако в (26) встречаем пример сербской кириллической надписи, на которую могла повлиять румынская орфография: вместо написания сербского имени Смита (которое в такой форме встречается на других надгробиях), мы находим Сми-леа, что соответствует румынской передаче конечного сочетания -lea: Smilea. Примечательно, что в надписи на румынской латинице (28) это имя оформлено не по правилам румынской орфографии, ее исполнители выбирают третий вариант - Smilia. Выбор румынской латиницы для записи сербского языка необычен, таких примеров мы встретили единицы. Однако они примечательны в том отношении, что отражают постепенную ассимиляцию следующих поколений, которые могут не владеть стандартной сербской графикой, а записывать так, как они умеют. В других случаях ассимиляция проявляется через использование надписи на румынском языке, что свидетельствует о более продвинутой стадии ассимиляции, когда уходит сам язык.
Следующие примеры также иллюстрируют использование сербской кириллицы и румынской латиницы для записи сербского языка в пределах единого семейного захоронения на некоторой временной дистанции. Более ранний памятник (29), установленный в 1989 г., - на сербской кириллице. Вторая эпитафия (30) - на румынской латинице. Примечательно, что вводная сербская формула здесь приводится в сокращенном виде: ov.lej - овде лежи 'здесь ле-
жит'. Здесь мы также видим передачу специфических сербских букв и сочетаний средствами румынского алфавита: ш - ^ (Мйо§ - Ми-лош 'Милош'), ^а - gia (Slagian - Сла^ан 'Сладжян').
29 Овде леже / ОМЕР / МАРТИНО-ВИЪ / РОТ 1970 г УМ 1985 г / отац МИЛОШ / РОТ 1943 г УМ / ма;ка ЖИВКА / РОТ 1950г УМ / СПО-МЕН ПОДИЖЕ ОТАЦ И МА1КА / 1989г Здесь лежит / Омер / Мартинович / род. 1970 г. ум. 1985 г. / отец Милош / род. 1943 г. ум. / мать Живка / род. 1950 г. ум. / памятник воздвигает отец и мать / 1989 г.
30 OV.LEJ. / FM. MARTINOVICI / MILOS 1943 - 20 / JIVCA 1950 - 2010 / OMER 1970 - 1985 / SLAGIAN 1973 - 1992 / JIVOSLAV 1984 - 2004 Здесь лежит / семья Мартинович / Милош 1943 - 20 / Живка 1950 - 2010 / Омер 1970 - 1985 / Сладжян 1973 -1992 / Живослав 1984 - 2004
Надписей на сербской латинице немного по сравнению с кириллическими эпитафиями. Отметим, что в таких случаях антропонимы могут записываться с ориентацией на румынскую графику: CORNEA IELENA (31). Показательно, что надпись также относится к современным, создана в 2010-х гг.
31
CORNEA IELENA / 1947 - 2013 / Spomen podizu sin Rada / i cerka Ru-zica sa / porodicama
Корня Елена / 1947-2013 / Памятник возводят сын Рада / и дочь Ружица с / семьями
Фамильное захоронение (32) является примером оформления надписи на румынском языке у сербов. Обратим внимание на написание существительного м.р. с определенным артиклем ЫЕРОТи без конечного Ь (ср. также (39)), что может свидетельствовать об отражении особенностей разговорной формы румынского языка на письме.
32
AICI ODIHNE§TE / fam. MILE-COVICI / VUKA§IN / 195? 2002 / L??NA / 1955 - / RIDICATÄ DE SOJIA, MAMA / §I NEPOTU
Здесь покоится / семья Милекович / Вукашин / 195? 2002 / Л??на / 1955 - / Воздвигнут (памятник) супругой, мамой / и внуком
Среди чешских захоронений в Златице нам не встретилось ни одного примера, в котором эпитафия была бы записана целиком по-чешски средствами румынской орфографии. Однако в подавляющем большинстве случаев в таких надписях присутствуют «вкрапления», часто непоследовательные, румынской графики. В (33)
видим замены, аналогичные тем, что встречались в сербских эпитафиях: с - ci, k - c (Stepnicica - Stepnicka 'Штепничка'), j - i (Iozef -Josef 'Йозеф', pozvihuie - poz(d)vihuje 'возводит', nezapomenutei -nezapomenutej 'не забытый'). В (34) румынский j формально стоит на месте чешского Г (ср. zemrely 'умерший'), однако появление этой буквы, вероятно, связано с тем, что на синхронном уровне произношение r упростилось до [z]. В (35) отсутствует диакритика, поэтому написание VATLAV следует трактовать как VATLAV, то есть речь идет о соответствии t (t) - c.
33 ZDE ODP(OCIVA) / STEPNICICA IOZEF / nar 1920 zem 1986 / STEPNICICA STEFI / nar 1923 zem / POMNIK PO(Z)VIHUIE / MANZELKA STEFI, / CERA SOFI, Z(E)T VENA / NEZAPOME(N)UTEI Здесь покоится / Штепничка Йозеф / род. 1920 ум. 1986 / Штепничка Ште-фи / род. 1923 ум. / Памятник воздвигает / супруга Штефи, / дочь Софи, зять Вена / не забытый
34 ZEMJELI / TIZLER CADEL / 19091991 / I IEHO / MANZELKA / ANCA /1917-1982 Умерший / Тизлер (Тишлер?) Кадел (?) / 1909-1991 / и его / супруга / Анка / 1917-1982
35 TADI OTPOCIVA / BOUDA VATLAV / NAR 1914 ZEM 1993 / POZVIHUIE POMNIC / BOUDA JOZEFINA / NAR 1921 / TERI NEZAPOMINA ! Здесь покоится / Боуда Вацлав / род. 1914 ум. 1993 / Возводит памятник / Боуда Йозефина / род. 1921 / который-(ая?) не забывает!
В эпитафиях на чешском языке также могут проявляться черты контакта с сербским языком. Так в (36) написание уЫкт вместо ужкт свидетельствует о замене чешского диграфа ек, который обозначает звук [х], на букву к, обозначающую как в сербском, так и в румынском языке также [х]. При этом интервью с информантами в Златице и других зонах контактирования чешского языка с сербским (напр., в чешских сообществах в Сербии, Боснии и Герцеговине, Хорватии) показали, что звонкий фрикативный [й] (обозначается в чешской орфографии буквой к) в чешских именах и фамилиях под влиянием сербского языка, где данный звук отсутствует, начинает в произношении заменяться на [х]. Поэтому вполне вероятно, что зафиксированная в (36) фамилия Steкlík произносится как ^ехНк], но еще более эксплицитно такая замена выражена в кириллической записи (37): Кулхави (ср. чеш. Ки1кауу). Надпись (37) является единственным обнаруженным образцом записи чешских фамилии и имени кириллицей.
36 ZDE ODPOCIVA / STEHLIK / IOJI i KATERINA / NAR-1945 NAR-1946 / ZEM ZEM-2007 // SPOMNIK POZVIHUIOU / VSIHNI DETI I NOUCATA / NIHDA NAVAS NE ZAPOMINAME Здесь покоится / Стехлик / Йожи и Катерина / род-1945 род-1946 / ум. ум.-2007 // Памятник воздвигают / все дети и внуки / мы никогда вас не забываем
37 Овде лежи / КУЛХАВИ ВЕНА / ро^. 1942 - умр. 1997 / поживео 55 год / и // Супруга ВЕРА / ро^. 1944 - умр. / спомен подижу / син ТОНИ и / Ьер-ка МАРА Здесь лежит / Кулхави Вена / род. 1942 - ум. 1997 / прожил 55 лет / и // супруга Вера / род. 1944 - ум. / памятник воздвигают / сын Тони и / дочь Мара
Приведем примеры чешских эпитафий, сделанных на румынском языке. Чешские антропонимы в таких случаях записаны с последовательным использованием румынской графики. В отличие от примера (34) в (38) исходное Г в фамилии Crepelka (ср. чеш. Krepelka) заменено на r. Вся надпись выполнена без диакритики, поэтому по ней нельзя однозначно определить, как члены семьи, воздвигшие памятник, читают эту фамилию, однако данный румынский памятник - новый, рядом с ним установлен более старый на чешском языке, где та же фамилия передана как Krepelka, что позволяет с большей уверенностью предполагать произношение [r] на месте [г]. Диакритика также отсутствует в примере (39), однако чтение инициального s восстанавливается по примеру (33), в связи с которым также обсуждалось использование румынского сочетания ci для передачи звука [с]. В (40) помимо обсуждавшихся выше сочетаний видим сочетание ti, обозначающее [с] в конце слова. Кроме того, в (39) мы видим написание румынского существительного м.р. с определенным артиклем ROBU без конечного L (ср. с (34)), на что могла повлиять его позиция по отношению к последующему элементу в надписи LUI, который начинается с того же согласного.
38 CREPELCA / VENTEL SI BARBORA / 1938 - 1937- / MONUMENTUL RIDICAT DE / FIUL IARCI8 NORA DANA Крепелка / Венцель и Барбора / 1938 - 1937 - / Памятник воздвигнут / сыном Ярко, Норой, Даной
39 AICI ODIHNESTE / ROBU LUI D-ZEU / DEC 22 VII 1990 / STEPNICIKA / INGA Здесь покоится / Раб божий / декабрь 22 VII 1990 / Штепничка / Инга
На более старом памятнике, где надпись выполнена по-чешски, это имя передано как МЯСО.
40
STEHLIC FRANTI / N 1987 D 2010 / RIDICATÄ DE / FAMILIE
Стехлик Франц / род. 1987 ум. 2010 / воздвигнут / семьей
Заключение
Языковая ситуация в селе Златице в приложении к чешской общине является до сих пор неизученной. Очевидно, что она поли-лингвальна. Чехи владеют чешским, румынским и сербским языками. По данным наших интервью, некоторые сербы, которые проживали по соседству с чехами, также могли усваивать чешский язык. Однако в общественном пространстве, в языковом ландшафте села чешский язык не присутствует, так что по этому показателю сделать вывод о присутствии чешской общины в селе не представляется возможным. Исключением являются эпитафии на сельском кладбище, которые постепенно вытесняются новейшими надписями на румынском языке. Сербский язык гораздо активнее используется в языковом ландшафте, в частности, в надписях на домах, а также на некоторых дорожных указателях. Однако все административные надписи выполнены на румынском языке. В перспективе авторы планируют проанализировать все встретившиеся сербские и чешские эпитафии с точки зрения их диалектной и контактной специфики, а также опубликовать полноценные расшифровки записей с информантами, которые содержат случаи переключения кода и заимствования.
Литература
БогдановиЬ 2020 - Богдановик Б. Обича'и животног циклуса код Срба у Румуни'и: свадба у селима Поладите // Исходишта. 2020. 6. С. 27-38. 001: 10.46630Л8Ь.6.2020.3.
Борисов 2021 - Борисов С. А. Чешский язык и традиционная культура в полиэтничном окружении (результаты полевого исследования 2019 года в Сербии, Румынии, Боснии и Герцеговине) // Славянский альманах. 2021. № 1-2. С. 290-309. 001: 10.31168/2073-5731.2021.1-2.3.02
Борисов, Пилипенко 2020 - Борисов С. А., Пилипенко Г. П. Чешско-сербско-румынские языковые контакты в румынском Банате на материале полевого исследования // Вестник Томского государственного университета. 2020. № 459. С. 15-26. 001: 10.17223/15617793/459/2
Борисов, Пилипенко 2021а - Борисов С. А., Пилипенко Г. П. Чешско-румынские языковые контакты в румынском Банате (на примере данных полевого исследования) // Slavica Slovaca. 2021. № 56 (1). С. 55-68. DOI: 10.31577/SlavSlov.2021.1.6 Борисов, Пилипенко 2021б - Борисов С. А., Пилипенко Г. П. Pemi/Pemci в румынско-сербском окружении: село Златица в Банате // Стратегии межбалканской коммуникации: Перевод. Пересказ. Умолчание / отв. ред. И. А. Седакова, ред. М. М. Макарцев, Т. В. Цивьян. М.: Институт славяноведения РАН : Индрик, 2021. (Балканские чтения. 16). С. 49-53. DOI: 10.31168/2618-8597.2021.16.07 ^ор^евиЬ БелиЬ 2020 - ^ор^евик Велик С. (Ре)семантизаци'а Бого^авае^а на Нери у контексту перцепци'е погранична // Исходишта. 2020. 6. С. 61-91. DOI: 10.46630/ish.6.2020.6 ИвановиЬ БаришиЬ 2020 - Ивановик Варишик М. БожиЬ код Срба у Со-коловцу у Румуни'и // Исходишта. 2020. 6. С. 93-108. DOI: 10.46630/ ish.6.2020.7
ИвиЬ 2009 - Ивик П. Српски ди'алекти и н>ихова класификаци'а. Срем-ски-Карловци; Нови Сад: Издавачка кн>ижарница Зорана Сто'ано-виЬа, 2009. 221 с.
Лончар РаичевиЬ 2020 - Лончар Раичевик А. Прозоди'ске особености српских говора у Румуни'и (Поаади'а) // Исходишта. 2020. 6. С. 173182. DOI: 10.46630/ish.6.2020.13 Морозова 2018 - Морозова М. С. Выбор языка и переключение кодов в балканском полилоге (на примере билингвального сообщества Ве-ля-Гораны, Черногория) // Балканский полилог: коммуникация в культурно-сложных сообществах: Материалы Круглого стола Центра лингвокультурных исследований Balcanica, посвященного памяти Вячеслава Всеволодовича Иванова, Москва, 3 апреля 2018 года. Москва: Институт славяноведения РАН, 2018. С. 49-67. DOI 10.31168/26190842.2018.5.
СикимиЬ 2020 - Сикимик В. Поаади'а: живот у погранич'у // Исходишта.
2020. 6. С. 381-397. DOI: 10.46630/ish.6.2020.27 Судимац 2020 - Судимац Н. О неким фонетским особеностима српских говора у Румуни'и (Поаади'а) // Исходишта. 2020. 6. С. 265-276. DOI: 10.46630/ish.6.2020.21 ТомиЬ 1987 - Томик М. Говор Радимаца // Српски ди'алектолошки збор-ник XXXIII. Расправе и гра^а / гл. ур. Павле ИвиЬ. Београд, 1987. С. 307-474.
Ciplea 1963 - Ciplea Gh. Cantitatea vocalica ín graiurile cehe din Banat // Ro-manoslavica. 1963. VII. P. 211-217.
Danes 1982 - Danes I. Prispevek k otazce adaptace a asimilace Cechu v ru-munskem Banatu (na zaklade vyzkumu z let 1979-1980) // Cesky lid. 1982. Roc. 69, c. 1. S. 51-58.
Gecse 2013 - Gecse D. Historie ceskych komunit v Rumunsku. Praha: Herrman & synove, 2013. 464 s.
Jech 1992 - Jech J., Secka M., Scheufler V., Skalntkova O. Ceske vesnice v ru-munskem Banate. Praha: Ustav pro etnografii a folkloristiku CSAV, 1992. 204 s.
Popula^ia dupa etnie - Popula^ia dupa etnie - macroregiuni, regiuni de dezvoltare, jude^e §i categorii de localita^i. Rezultate definitive_RPL_2011. Volu-mul II: popula^ia stabila (rezidenta) - structura etnica confesionala // Re-censamantul 2011. Institutul National de Statistica. http://www.recensam-antromania.ro/wp-content/uploads/2015/05/vol2_t2.xls (дата обращения: 15.03.2024).
Popula^ia dupa limba materna - Popula^ia dupa limba materna - macroregiuni, regiuni de dezvoltare, jude^e categorii de localita^i. Rezultate definitive_ RPL_2011. Volumul II: popula^ia stabila (rezidenta) - structura etnica §i confesionala // Recensamantul 2011. Institutul National de Statistica. http:// www.recensamantromania.ro/wp-content/uploads/2015/05/vol2_t6.xls (дата обращения: 15.03.2024).
Rozkos 1996 - Rozkos P. Contributie la istoria colonizarii „pemilor" in Banat // Analele Banatului. Serie noua, Istorie. 1996. IV (2). P. 48-56.
Uteseny 1962 - Uteseny S. O jazyce ceskych osad na jihu rumunskeho Banatu // Cesky lid. 1962. Roc. 49, c. 5. S. 201-209.
Uteseny 1964 - Uteseny S. Z druhe vypravy za cestinou v rumunskem Banate // Cesky lid. 1964. Roc. 51, c. 1. S. 27-32.
Varga 2008 - Varga E. A. Krasso-Szoreny megye telepuleseinek etnikai (any-anyelvi / nemzetisegi) adatai 1880-2002. 2008. https://web.archive.org/ web/20230510095350/https://www.kia.hu/konyvtar/erdely/erd2002/ csetn02.pdf (дата обращения: 15.03.2024).
Vrabie 1963 - Vrabie E. Privire asupra localita^ilor cu graiuri slave din Republica Populara Romana // Romanoslavica. 1963. VII. P. 75-85.
Vyskocilova 2016 - Vyskocilova K. Czech language minority in the South-eastern Romanian Banat // International Journal of the Sociology of Language. 2016. Vol. 238. P. 145-167.
Zsold, Lehel 2018 - Zsold J. A., Lehel P. Cehii din Banat. Cluj-Napoca: Editu-ra Institutului pentru Studierea Problemelor Minorita^ilor Na^ionale, 2018. 325 p.
Czech Minority Community on the Serbian-Romanian Border: the Language Situation in Zlatifa
Gleb P. Pilipenko
Institute of Slavic Studies, Russian Academy of Sciences Moscow, Russia
PhD (Philology), Senior Research Fellow ORCID: 0000-0002-5422-0039
Department of Slavic Linguistics, Institute of Slavic Studies,
Russian Academy of Sciences
Leninsky Avenue, 32А,
Moscow, 119334, Russia
Tel.: +7(495)938-17-80
E-mail: [email protected]
Sergej A. Borisov
Institute of Slavic Studies, Russian Academy of Sciences Moscow, Russian Federation Junior Research Fellow
ORCID: 0000-0002-2321-9983
Department of Slavic Linguistics, Institute of Slavic Studies,
Russian Academy of Sciences
Leninsky Avenue, 32А,
Moscow, 119334, Russia
Tel.: +7(495)938-17-80
E-mail: [email protected]
The study was carried out within the framework of the Russian Science Foundation project No. 20-78-10030 Linguistic and cultural contacts in the context of social transformations among national minorities of the Alpine-Pannonian region.
DOI: 10.31168/2658-3356.2024.17
Abstract. This paper examines the linguistic situation in the Banat village of Zlati^a, Romania, with a particular focus on the local Czech community. Despite being the third largest demographic group in the village, the Czechs of Zlati^a have largely been overlooked by Czech linguists. The aim of this study is to assess the role of the Czech language in everyday communication and its presence in the linguistic landscape of the settlement. Based on their own field materials, the authors found that the Czechs in Zlati^a are multilingual, speaking Czech, the official Romanian language, and Serbian, due to a significant Serbian
community in the area. Instances of code-switching and borrowing from Romanian and Serbian can be found in Czech narratives. Notably, the Czech language is not represented in the village's linguistic landscape, including inscriptions on administrative buildings and private businesses, with the exception of those found at the local cemetery. The epitaphs in the cemetery reflect the existing multilingual environment in Zlati^a, showcasing examples of simultaneous interaction among Romanian, Czech, and Serbian. Future research will focus on a comprehensive analysis of the tombstone inscriptions in Zlati^a's cemetery.
Keywords: Czech language, Serbian language, Romanian language, Banat, language situation, field study, language contacts, epitaph, language landscape
Reference for citation: Pilipenko G. P., and S. A. Borisov, 2024, Cheshskoe minoritarnoe soobshchestvo na serbsko-rumynskom pogranich'e: iazykovaia situatsiia v sele Zlatitsa [Czech Minority Community on the Serbian-Romanian Border: the Language Situation in Zlati^aj. Kul'tura Slavan i Kul'tura Evreev: Dialog, Shodstva, Razlicia [Slavic & Jewish Cultures: Dialogue, Similarities, Differences], 334-354. DOI: 10.31168/2658-3356.2024.17
References
Bogdanovic, B., 2020, Obicaji zivotnog ciklusa kod Srba u Rumuniji: svadba u selima Poljadije [Life cycle customs among Serbs in Romania: wedding in the villages of Poljadia]. Ishodista, 6, 27-38. DOI: 10.46630/ish.6.2020.3. Borisov, S. A., 2021, Cheshskii iazyk i traditsionnaia kul'tura v polietnichnom okruzhenii (rezul'taty polevogo issledovaniia 2019 goda v Serbii, Rumy-nii, Bosnii i Gertsegovine) [Czech language and traditional culture in a multi-ethnic environment (results of a 2019 field study in Serbia, Romania, Bosnia and Herzegovina)]. Slavianskii al'manakh, 1-2, 290-309. DOI: 10.31168/2073-5731.2021.1-2.3.02 Borisov, S. A., and G. P. Pilipenko, 2020, Cheshsko-serbsko-rumynskije iazyko-vyje kontakty v rumynskom Banate na materiale polevogo issledovaniia [Czech-Serbian-Romanian language contacts in the Romanian Banat based on field research]. Vestnik Tomskogogosudarstvennogo universiteta, 459, 1526. DOI: 10.17223/15617793/459/2 Borisov, S. A., and G. P. Pilipenko, 2021a, Cheshsko-rumynskije iazykovy-je kontakty v rumynskom Banate (na primere dannykh polevogo issledovaniia) [Czech-Romanian language contacts in the Romanian Banat (based on field research data)]. Slavica Slovaca, 56 (1), 55-68. DOI: 10.31577/ SlavSlov.2021.1.6
Borisov, S. A., and G. P. Pilipenko, 2021b, Pemi/Pemci v rumynsko-serbskom okruzhenii: selo Zlatitsa v Banate [Pemi/Pemci in the Romanian-Serbian environment: the village of Zlatica in Banat]. Strategii mezhbalkanskoi kom-munikatsii: Perevod. Pereskaz. Umolchanije [Inter-Balkan communication strategies: Translation. Retelling. Silence], eds. I. A. Sedakova, M. M. Ma-kartsev, and T. V. Tsiv'ian. Moscow, Institut slavianovedeniia RAN, Indrik, 49-53. DOI: 10.31168/2618-8597.2021.16.07 Ciplea, Gh., 1963, Cantitatea vocalicä în graiurile cehe din Banat [Vowel quantity in the Czech dialects of the Banat]. Romanoslavica, VII, 211-217. Danes, I., 1982, Prispëvek k otazce adaptace a asimilace Cechû v rumunském Banatu (na zakladë vyzkumu z let 1979-1980) [Contribution to the issue of adaptation and assimilation of Czechs in the Romanian Banat (based on research from 1979-1980)]. Cesky lid, 69 (1), 51-58. Dordevic Belie, S., 2020, (Re)semantizacija Bogojavljenja na Neri u kontek-stu percepcije pogranicja [(Re)semanticization of the Epiphany on Nera in the context of border perception]. Ishodista, 6, 61-91. DOI: 10.46630/ ish.6.2020.6
Gecse, D., 2013, Historie ceskych komunit v Rumunsku [History of Czech communities in Romania]. Praha, Herrman & synové, 464. Ivanovic Barisic, M., 2020, Bozic kod Srba u Sokolovcu u Rumuniji [Christmas among the Serbs in Sokolovac, Romania]. Ishodista, 6, 93-108. DOI: 10.46630/ish.6.2020.7 Ivic, P., 2009, Srpski dijalekti i njihova klasifikacija. Sremski-Karlovci; Novi Sad,
Izdavacka knjizarnica Zorana Stojanovica, 221. Jech, J., M. Secka, V. Scheufler, and O. Skalnikova, eds., 1992, Ceské vesnice v
rumunském Banatè. Praha, Üstav pro etnografii a folkloristiku CSAV, 204. Loncar Raicevic, A., 2020, Prozodijske osobenosti srpskih govora u Rumuniji
(Poljadija). Ishodista, 6, 173-182. DOI: 10.46630/ish.6.2020.13 Morozova, M. S., 2018, Vybor iazyka i perekliuchenije kodov v balkanskom poliloge (na primere bilingval'nogo soobshchestva Velia-Gorany, Cher-nogoriia) [Language selection and code switching in Balkan polylogue (on the example of the bilingual community of Velja Gorany, Montenegro)]. Balkanskii polilog: kommunikatsiia v kul'turno-slozhnykh soobshchestvakh: Materialy Kruglogo stola Tsentra lingvokul'turnykh issledovanii Balcanica, posviashchennogo pamiati Viacheslava Vsevolodovicha Ivanova, Moskva, 3 aprelia 2018 goda [Balkan polylogue: communication in culturally complex communities: Materials of the Round Table of the Center for Linguocultural Research Balcanica, dedicated to the memory of Vyacheslav Vsevolodovich Ivanov, Moscow, April 3, 2018.]. Moscow, Institut slavianovedeniia RAN, 49-67. DOI 10.31168/2619-0842.2018.5
Rozkos, P., 1996, Contribute la istoria colonizarii "pemilor" in Banat [Contribution to the history of the colonization of the "Pems" in Banat]. Analele Banatului. Serie noua, Istorie [Annals of the Banat. New series, History], IV (2), 48-56.
Sikimic, B., 2020, Poljadija: zivot u pogranicju [Poljadia: life on the border]. Ishodista, 6, 381-397. DOI: 10.46630/ish.6.2020.27
Sudimac, N., 2020, O nekim fonetskim osobenostima srpskih govora u Rumu-niji (Poljadija) [On some phonetic peculiarities of Serbian languages in Romania (Poljadija)]. Ishodista, 6, 265-276. DOI: 10.46630/ish.6.2020.21
Tomic, M., 1987, Govor Radimaca. Srpski dijalektoloskizbornikXXXIII. Rasprave i grada [Speech of Radimac. Serbian dialectological collection XXXIII. Discussions and materials], ed. P. Ivic, 307-474.
Uteseny, S., 1962, O jazyce ceskych osad na jihu rumunskeho Banatu [About the language of the Czech settlements in the south of the Romanian Banat]. Cesky lid, 49 (5), 201-209.
Uteseny, S., 1964, Z druhe vypravy za cestinou v rumunskem Banate [From the second expedition for the Czech language in the Romanian Banat]. Cesky lid, 51 (1), 27-32.
Vrabie, E., 1963, Privire asupra localita^ilor cu graiuri slave din Republica Populara Romana [Look at the localities with Slavic languages in the Romanian People's Republic]. Romanoslavica, VII, 75-85.
Vyskocilova, K., 2016, Czech language minority in the South-eastern Romanian Banat. International Journal of the Sociology of Language, 238, 145-167.
Zsold, J.A., and P. Lehel, eds., 2018, Cehii din Banat [Czechs from Banat]. Cluj-Napoca, Editura Institutului pentru Studierea Problemelor Minorita-^ilor Na^ionale, 325.
