CC BY
70
УДК 821.161.1-192 ББК Ш33(2Рос=Рус)64-45 Код ВАК 5.9.3 ГРНТИ 17.07.25
Д. О. СТУПНИКОВ
Москва
ЧЕРЕЗ ЛЁД ПОД НОГАМИ МАЙОРА К РУССКОЙ ВЕСНЕ (ГЕНЕЗИС ПЯТИ ЗАВЕТНЫХ СИМВОЛОВ «ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ» И «КРАСНЫХ ЗВЁЗД»)
Аннотация: Статья служит продолжением работ «От звездопада до прекрасного далёка (пять заветных образов-символов сибирского экзистенциального панка)» и «По белому свету в мышеловку (другие пять заветных образов-символов сибирского экзистенциального панка)». В ней рассматривается функционирование в тексте и контексте пяти устойчивых формул песен Егора Летова и Владимира Селиванова - «лед под ногами майора», «поднимается с колен моя Родина», «Родина-смерть», «вечная весна» и «русская весна».
Ключевые слова: сибирские панки; экзистенциальные панки; образы-символы; формульная поэтика; бинарные оппозиции; русский рок; рок-поэзия; поэтическое творчество; рок-тексты
Сведения об авторе: Ступников Денис Олегович, кандидат филологических наук, руководитель тематических разделов «Музыка» и «Кино» мультипортала KM.RU.
Контакты: 127549, г. Москва, ул. Пришвина, 8, стр. 1; kubovitch@mail.ru
D. O. STUPNIKOV
Moscow
THROUGH THE ICE UNDER THE FEET OF THE MAJOR TO THE RUSSIAN SPRING
(THE GENESIS OF THE FIVE CHERISHED SYMBOLS OF "GRAZHDANSKAYA OBORONA" AND "KRASNYE ZVEZDY")
Abstract. This text is a continuation of the Articles "From Starfall to Dreamland (The five cherished symbols of existential Siberian Punk Rock)" and "Around The World To A Mousetrap (Another five cherished symbols of existential Siberian Punk Rock)". This article examines the functioning in the text and context of the five stable formulas of the songs of Yegor Letov and Vladimir Selivanov - "ice under the feet of the major", "eternal spring", "my Motherland rises from its knees", "Motherland-death" and "Russian spring".
Keywords: Siberian punks; existential punks; symbolic images; formulaic poetics; binary oppositions; Russian rock; rock poetry; poetic creativity; rock lyrics
About the author: Stupnikov Denis Olegovitch, Candidate of Philology, Chief Editor of the Sections Music and Movies at web-zine KM.RU.
© Ступников Д. О., 2022
Егор Летов не просто оригинальный творец, создавший свой неповторимый язык. Вокруг него сформировалось целое музыкально -поэтическое движение, которое принято называть сибирским экзистенциальным панком (причём, география его отнюдь не исчерпывается одной Сибирью). В отличие от искусственно созданных теплиц всевозможных литературных школ, это движение не теплилось несколько лет, оставив пару значимых творцов, пошедших своим путем, но существует до сих пор. Остаются в строю такие его яркие представители, как Ермен Ержанов из актюбинской «Адаптации», Владимир Селиванов («Красные Звёзды», «Чёрная Ленточка»), Роман Неумоев («Инструкция по выживанию»), Вадим Макашенец («Тёплая Трасса»), Олег Манагер и «Родина» и др. Своим особым путём, но с полным осознанием преемственности с творцами ле-товского круга идёт группа «25/17» и её сайд-проект «Лёд-9».
Наиболее плодотворным, на наш взгляд, является изучение зарождения и бытования устойчивых формул - заветных символов, присущих экзистенциальному панку. В статье рассматривается функционирование в тексте и контексте пяти устойчивых формул песен Егора Летова и Владимира Селиванова - «лёд под ногами майора», «поднимается с колен моя Родина», «Родина-смерть», «вечная весна» и «русская весна». Статья продолжает цикл моих исследований, представленный ранее на Летовском семинаре в виде докладов (а позже - и опубликованных в научных сборниках статей) «От звездопада до прекрасного далёка (пять заветных образов-символов сибирского экзистенциального панка)» и «По белому свету в мышеловку (другие пять заветных образов-символов сибирского экзистенциального панка)».
Мы - лёд под ногами майора
Фразе из песни «Гражданской обороны» «мы лёд под ногами майора» принято придавать вульгарно-социологический оттенок, связанный с разрушением советской государственности или её более поздних рудиментов. Отчасти это обусловлено драматической историей её возникновения: в 1985 году Егор Летов из-за своих песен был взят в разработку омским КГБ, на него пытались повесить сфабрикованное дело об организации теракта на нефтекомбинате. «...Дело повернут так, что я стуканул. Именно стуканул, а не под давлением. Это продолжалось месяц. А я до этого ничего подобного не испытывал, наркотики не пробовал, ничего. И я тогда подумал, а есть ли смысл чем-то заниматься. Я просто решил с собой покончить. Написал бумажку: "Кончаю с собой под давлением майора Мешкова Владимира Васильевича и т. д." Им каким-то образом стало известно об этом. Я до сих пор не знаю как. Меня забрали в психушку и дело приостановили», - рассказывал Егор Летов в интервью ПНС в 1990 году [9, с. 39].
Реальность фигуры майора Мешкова подтверждает Сергей Летов, помогавший вызволять младшего брата из психбольницы. «Он (Егор Ле-тов), конечно, был глубоко антисоветским человеком, боролся с советской властью, и в 87 году он даже был помещён на принудительное лечение в
психиатрическую клинику офицером КГБ Мешковым - майором Мешковым, да... Три месяца провёл там. А впоследствии началась перестройка, и его освободили», - рассказывал Сергей Летов в программе «Что люди скажут» [8].
После выхода из психлечебницы Егор Летов оказался в вынужденной изоляции - из-за угроз репрессий с ним все боялись сотрудничать. Самостоятельно освоив несколько музыкальных инструментов, он в одиночку за короткий срок записал пять альбомов. «Тоталитаризм», куда вошла «Мы - лёд», был предпоследним в этом ряду, датирован он 1987 годом. К этому времени замысел про майора трансформировался у лидера «ГО» до неузнаваемости. Так, музыкант признавался, что эту фразу придумал Евгений Филатов - сотрудник физической лаборатории ОмГУ, помогший ему записать акустический альбом «Игра в бисер перед свиньями». От политических баталий Филатов всегда был далёк. «Система, государство... я считаю, что без государства никуда не денешься», - говорил он в интервью Ярославу Гафнеру. И далее в этой же беседе майор оказывается у него чуть ли не положительным героем. Рассуждая о смутном 1993 годе, Филатов замечает: «В то время уже майор не сидел с тобой по 12 часов, сухарики, чай - этого уже не было, "ты хороший парень", "зачем тебе это надо", "не читай того, не слушай этого", - тогда уже не уговаривали» [8].
Катализатором для создания песни «Мы - лёд» послужил первый акустический концерт Егора Летова в Новосибирске в квартире Александра Рожкова. В письме его младшему брату (тоже бывшему на том выступлении) Валерию Рожкову Летов потом признается: «О поездке в Н-ск, мы написали новую песню - "Мы - лёд"». Публика на этом квартирнике неприятно поразила музыканта полным отсутствием реакции, из-за чего чудом сохранившаяся запись и получила потом название «Песни в пустоту»1.
О том, что чувствовал Летов, собираясь на следующий день после квартирника домой, вспоминал Валерий Рожков в интервью для книги «Следы на снегу»: «А мы потом развеселились что-то. У брата квартира находилась между городом и Академгородком. Мы потом бежали с Лето-вым на автобус, поскользнулись, упали, уф, в автобус заскочили. Я запомнил, он фразу мне сказал: "Мы лёд. Мы лёд под ногами майора". Я что-то не придал этому значения, а потом через какое-то время я услышал эту песенку - "Мы лёд под ногами майора". А он мне говорил как раз прямо фразу из этой песенки. И вот я понял, что мы ходили где-то, а у него на заднем плане, в мозжечке проигрывались тексты новых песен» [8].
1 Письмо Егора Летова цитируется по факсимиле, приложенному к изданию CD «Песни в пустоту» лейблом «Выргород» (2018). Тексты песен Егора Летова и «Красных Звёзд» цитируются по буклетам официальных изданий альбомов на CD. Песни групп «Чёрная Ленточка», «Зверобой» и «ЙОРШ» цитируются по авторским вариантам текстов, любезно предоставленных нами участниками этих команд. Остальные случаи либо цитируются по фонограммам, либо оговариваются особо.
Текст песни «Мы - лёд» многие понимают как лобовой протест против системы. Однако даже на уровне субъектно-объектных отношений он крайне сложен, а в основе его положена даже не привычная для «бунтарских» песен бинарная оппозиция, а трихотомия. В первом куплете в центре внимания некие «они» (местоимение анафорически повторяется), которые не знают, что такое «боль, страх, смерть» и одиночество. Из письма Егора Летова Валерию Рожкову мы можем без труда реконструировать, что «они» - это зрители квартирного концерта: «...в Н-ске все эти ребята похоже, вощще не страдали никогда и не понимают что такое боль и одиночество - ибо они всегда были вместе, и у них всегда под рукой куча музыки, стихов, книг и проч. и проч.»
Казалось бы, образ этих людей должен иметь негативный окрас, а автор их должен корить за бездушие. Но этот стереотип полностью опровергает второй куплет, где Летов им выказывает сочувствие и жалеет из-за их беззащитности:
Они смеются легко, у них живые глаза Они беззащитны, им нравится жить И они все вместе, так было всегда Они последние, кто помнит, что такое - свет
Отчасти сам автор даже солидаризируется с ними, поскольку, как отмечает Летов в письме Рожкову, его творчество тоже несёт свет: «С другой стороны вроде довольно ясно - что все наши песни (даже такие как "Пошли вы все на хуй" и пр.) - по сути - о ЛЮБВИ и СВЕТЕ, про то, как плохо, когда их нет внутри».
Но соприкосновение с ними в третьем куплете для лирического субъекта (за которым вполне прозрачно прочитывается сам автор) - парадоксальным образом губительно:
Когда я с ними - я перестаю умирать У них открытые руки и цветные слова Они дышат травой и им на всё плевать А майор идёт их уничтожать
Получается странная вещь: с одной стороны, лирический субъект, находясь в их кругу, забывает о смерти, но становится при этом таким же беззащитным. В свою очередь, и они от этого контакта делаются уязвимее, потому что «майор идет их уничтожать». Выход подсказан в припеве: лирический субъект должен стать для них защитой ценою собственной сакральной жертвы, превратившись в лёд под ногами майора, символизирующим в рамках этой трихотомии систему, официоз и карательный аппарат государственной машины. «Мы живём в иных условиях - нас тут окружает (да и изнутри прёт) глобальное одиночество, и единственный наш выход - это полное ожесточение и цинизм (как взгляд правде в глаза перед
133
угрозой уничтожения в любой момент), сознательное приведение себя в состояние добровольной смерти...», - писал Летов Рожкову.
Смерть в этом образном строе занимает далеко не последнее место, чего, как правило, совершенно не учитывали позднейшие интерпретаторы фразы «мы - лёд под ногами майора». В результате Летовские смыслы упрощались и уплощались до неприличия, иллюстрируя сиюминутные протестные настроения. Причём в этих песнях обычно ещё указывается и на тщетность самого момента противостояния, чего совершенно не было в первоисточнике Егора Летова. В треке «Макулатуры» и ЛСП «Променад» поется: «Счётчик задержаний снова напомнит, кто здесь лёд, но на нём никто не поскользнётся, никто не упадёт». А в песне «Страшно» группы «ЗИойранБ» сама структура патриархального общества не позволяет проявить льду деструктивную силу: «Тебе не справиться и им не справиться, лёд не спасёт - майор идёт». В новой песне Ермена «Анти» Ержанова из актюбинской «Адаптации» «Невесомости нет» заостряется внимание на абсолютной бесполезности такого льда:
Лёд
под ногами майоров, полковников и капитанов
Сброд!
Отчего рабы так любят своих тиранов?!
Мёртв
в мавзолее Ленин - ему не нужна охрана.
Врут
просветлённые, нету такой страны - Нирвана.
Ещё дальше уходит от летовского замысла Нойз МС (Иван Алексеев), создавая в своем оммаже «ГО» «Всё как у людей» чуть ли не декоративный смысл, сравнивая его с блюдом из хипстерского веганского меню:
Лёд под ногами майора ломается легче, чем корка фалафеля:
Майор не боится, майор не утонет -
майор, если что, в батискафе.
Такое опустошение летовских формул, превращение их в бессмысленно бряцающие симулякры не ускользнуло от взгляда московского поэта и музыканта Алексея Бакашина, написавшего 17 марта 2021 года стихотворение памяти Летова «Майор II (Мы лёд)»:
Сибирскую звезду растождествили с адом
Надрыв не собирается в кулак
Майор скользит по льду, но он обучен падать
Его проинструктировали, как. [1, с. 99]
Абстрагируясь, наконец, от пресловутого протеста, Бакашин заостряет внимание минимум на двух важных моментах трансформации летовско-го мифа в современных реалиях. Первое: Летова «растождествили с адом», превратив в звезду шоу-бизнеса и лишив подпитывающих его дар «полного уничтожения и цинизма». Второе - лидера «ГО» сделали частью того пластмассового мира, с которым он боролся, превратив его сокровенные образы чуть ли не в фигурантов (фигуристов?) телешоу типа «Звёзд на льду».
Совершенно иные тенденции наблюдаются у омских земляков и последователей Егора Летова из группы «25/17». В своём электронном сайд-проекте «Лёд-9» они часто используют сэмплы из произведений сибирского панка, постоянно вступая с ними в диалог и обогащая новыми семами. Аналогичным образом они поработали с фразой «мы - лёд под ногами майора». В максисингле 2019 года «Оглушительная тишина» есть песня «Мы - лёд», которая является прямым ответом на летовскую:
В каждом из нас есть мент. В каждом из нас адвокат. В каждом из нас есть свет. В каждом из нас спрятан ад. Каждый из нас больно падал, Когда устремлялся в полёт. Поодиночке мы - падаль, Но если мы вместе - мы лёд!
Летовские исходные перенесены у «Льда-9» во внутреннюю реальность человека, куда, например, перенесён и упоминавшийся в его перво-исисточнике «свет» с «болью», и «ментовская» суть прототипа песни майора Мешкова, и даже тот свойственный вселенной «ГО» ад, который тонко подметил Алексей Бакашин. Вместо протеста «Лёд-9» заостряет внимание на единстве идентично сформированных людей, которым, по сути, нечего делить и нет смысла бороться друг с другом, потому что на каком-то этапе обязательно выяснится, что ты воюешь с самим собой. В недавней песне «Россимон» «25/17», написанной уже после начала военной спецоперации на Украине, вновь появляется аллюзия на эту летовскую песню, также инкорпорированная во внутреннюю реальность человека:
Мысленные волки на охоте стаями А все так ждали весну, но не растаяли Мы под ногами лёд, и в наших душах лёд Ну что ж, давай, решай, кто сегодня умрёт.
Журналистка Софья Кравцова о концерте группы «Лёд-9», где прозвучала и «Мы - лёд», написала следующее: «И всё же "в каждом из нас есть мент" звучит провокационно в контексте московских протестов, дел
Ивана Голунова, Егора Жукова и так далее - инфоповодов, выдавивших из людей чудовищные лозунги про "детей ментов", летом было достаточно. Кажется, лучшие умы оппозиции борются с режимом так, чтобы не победить его (по предварительному соглашению и без оказания сопротивления). Другие "лучшие" посмеиваются, мол, да вы даже режим дня не победите. В итоге все против всех. И первого сентября "ЛЁД 9" говорит, что "если мы вместе - мы лёд". Мы - адвокаты и менты. Это очень тяжело принять и понять, у меня пока не очень хорошо получается».
Далее у «Льда 9» всплывает точная цитата из первоисточника - «мы -лёд под ногами майора» (и даже мелодия с манерой исполнения Летова сохранены). Подо льдом авторы подразумевают давшее название их проекту вещество «Лёд-9» из романа Курта Воннегута «Колыбель для кошки». Символику «Льда-9» одними из первых застолбили «Смысловые галлюцинации», выпустив в 2001-м году альбом с таким названием. О нём я в соавторстве с Наталией Осташевой написал тогда целую научную статью «Альбом из анабиоза», в которой, в частности, был такой пассаж: «Центральную фразу (песни - прим. автора) "когда ты умрёшь" выкрикивают солдаты, марширующие на виртуальном плацу, что неожиданно создает комический эффект. Рядом с распечаткой текста на вкладыше приведена цитата из "Колыбели для кошки": "...и если этот моряк швырнёт этот зародыш в ближайшую лужу? Она замёрзнет... А вся трясина вокруг лужи? Тоже замёрзнет. Вот именно - замёрзнут! И морская пехота США выберется из болота и перейдёт в наступление!" Речь здесь как раз идёт о фантастическом "льде-9" - веществе, превращающем все живые организмы, содержащие молекулы воды, в лёд особой структуры» [14, с. 9].
С высоты прожитых лет я понимаю, что «заморозка подсознания» - это не совсем психотерапевтический метод. Это из области православной аске-тики. Протоиерей Владислав Свешников пишет о бессознательном: «Святые отцы - аскеты прекрасно знали эту область, но обычно как раз не особенно советовали светлым лучом сознания проникать туда... Поскольку эти помыслы рождаются при участии бесовском, то это означало бы тонкую беседу с бесами, неосознаваемую как таковую. Такая беседа с помыслами вместо отсечения их, по учению аскетическому, грозит возможностью возникновения шизофренических переживаний...» [11, с. 496]. «Смысловые галлюцинации», а вслед за ними и «25/17» в ипостаси «Лёд-9» предлагают не беседу с помыслами, а их блокаду, замораживание и зачистку.
Лёд в христианстве обычно имеет негативное значение как метафора холодного бессердечного человека. Но на его способность сохранять до срока всё лучшее (и убивать всё лишнее) тоже обращали внимание православные авторы, например, святитель Иннокентий (Борисов) писал: «Там, где всё покрыто снегом и льдом, цепенеет в мертвом безчувствии, через несколько времени всё могло ожить, расцвести, препоясаться радостью и красотою. Так и под грубою пеленою нынешнего образа и состава вещей,
во внутренней храмине естества, уготовляется таинственно прекрасный вид будущего нового неба и новой земли» [5].
Но кто в этом случае майор? Скорее всего - наша падшая природа, наше эгоистическое своеволие, внутренний тиран, которого надо свергнуть. По сути, это и есть область нашего подсознания, которое надо заморозить Льдом-9, сковав вечным холодом таящиеся в нём низменные побуждения.
А теперь экстраполируем эти смыслы на «Мы - лёд» Егора Летова, который замечал: «Я считаю, что о политике у меня ни одной песни вообще нет. По сути, всё, что было раньше - "Лёд под ногами майора"... Майор там и т.д. - это определённая система образов и символов... Вот "Лёд под ногами майора" - песня ни про какого не про майора, понимаешь, а про некую структуру бытия» [8]. Если, как и «Лёд-9», сосредоточиться на внутреннем аспекте, то мы вплотную приблизимся к трёхсоставной христианской концепции человека, состоящего из тела, души и духа. В таком случае они - это душевные побуждения человека со сбитыми настройками его падшей природы, майор - тело, стремящееся абсолютизировать свои желания, а дух - это то, что связывает человека с Богом и, высвобождаясь, побеждает телесное начало через горький опыт познания внутреннего ада, жертву и смерть.
Итак, лёд под ногами майора только на первый взгляд кажется призывом к свержению существующего миропорядка. На самом деле это символ духовной составляющей человека, которая позволяет обуздать душевные и телесные похотения и воспарить к Богу.
Поднимается с колен моя Родина
В макси-сингле «25/17» формула «мы лёд под ногами майора» очень тесно переплетена с другой - «Россия поднимается с колен». Собственно, обе они реализуются в соседних песнях проекта «Мы лёд» и «Сердце и печень». Вторая из них плотно начинена семплами из бессвязных речей Бориса Ельцина, кульминацией фрагментов которых становится торжественно произнесенная им фраза: «Великая Россия поднимается с колен». Попытаемся разобраться в её истоках и генезисе, тем более и для Егора Летова она имеет далеко не последнее значение.
Многие действительно склонны приписывать данную сентенцию Борису Ельцину, который произнес её во время президентской присяги 10 июля 1991 года. Но это ошибочное суждение. С гораздо большей долей вероятности, согласно «Википедии», её придумал публицист, историк и театральный критик Марк Любомудров. Больше, чем на год раньше Ельцина он сказал в ходе своего выступления на празднике «Лики России» в московской ДК «Крылья Советов» буквально следующее: «Россия поднимается с колен и вынимает кляп изо рта».
С большой долей вероятности именно у славянофила Марка Любо-мудрова позаимствовал эту формулу Игорь Тальков, сделав её лейтмотивом своего музыкального спектакля «Суд». Сохранились две широко из-
вестные записи этого концерта с элементами рок-оперы - 9 мая 1991 года на профессионально снятом видео, и 25 мая того же года в Театре эстрады (второй концерт был издан посмертно на двух CD). Во время «Суда» интересующая нас фраза в различных модификациях встречается минимум четырежды. Первый раз - в специально написанной для спектакля стихотворной интродукции «Суд», начинающейся со строчки поэта Ивана Сака-вы «Мы жестокого времени дети»:
Потрудились вожди-палачи Сделать всё, что возможно, Чтоб Россия уже никогда Не смогла разогнуться, Встать с колен и очнуться от сна И к истокам вернуться [17, с. 46]
По Талькову выходит, что Россию поставили на колени обольстившие её коммунисты, а вернуть Родину в первоначальное положение помогает «Суд» над ними, который длится все два часа, пока идёт музыкальный спектакль. В аналогичном контексте «Россия на коленях» всплывает и концертном номере «КПСС»:
Страна не сможет встать с колен, Покуда на плечах Зверь восседает у нее -КПСС. [17, с. 56]
Обращался к мотиву «Родины на коленях» Игорь Тальков и в других своих произведениях, вне контекста «Суда». Неизменным оставалось одно: в этом положении России вновь были виноваты большевики. В его автобиографической книге «Монолог» об этом говорится уже прямым текстом: «Поставить на колени Россию в 17-м году "сионским мудрецам" удалось, а вот с миром - не получилось... Русские "гои" сплоховали, но вот французские, итальянские, немецкие, английские и американские вовремя "просекли" ситуацию и поставить на колени себя не дали» [17, с. 43].
Но вернёмся к «Суду». О том, как по вине коммунистов страна оказалась на коленях говорится в песне «Россия»:
Тебя связали кумачом
И опустили на колени,
Сверкнул топор над палачом,
Но приговор тебе прочел
Кровавый царь - великий. гений. [17, с. 79]
Ещё одно упоминание о «России на коленях» использовано в этом спектакле в виде фрагмента из стихотворения «Товарищ Ленин, а как у вас дела в аду»:
Ладно, хватит! Мы встали с колен И расправили плечи Пусть вокруг запустенье и тлен, Но ещё и не вечер.
Не дано Вам, иудам, понять, В чём секрет нашей силы; И не вычислить и не разгадать Тайной мощи России.
Просыпается русский народ, Поднимаются веки, А прозревший, он вас проклянет. Проклянет Вас - навеки. [17, с. 50-51]
Трудно сказать, опирался ли на изыскания Игоря Талькова Борис Ельцин в своей присяге (хотя они и находились в ментальном диалоге - через пару месяцев «певец расстрелянной России» адресует её первому президенту песенное послание «Господин президент» (1991)). Но Егор Летов вполне мог ориентироваться на стихотворение Игоря Талькова. Потому что между его «Родиной» и «Товарищ Ленин...» минимум три переклички. Во-первых, патетическое описание поднимающейся с колен Родины. Во-вторых, заострение внимания на её силе у Талькова и мощи у Летова. В-третьих, телесные метафоры: у Талькова Родина «расправляет плечи», у Летова - «разгибает спину». Трудно не заметить сходство и в описании враждебного окружения Родины - «запустенье и тлен» у Талькова и «гибельная стужа и кромешная ночь» у Летова. Отметим также и апелляции к фольклору в строчках о народе у обоих авторов. Тальков даёт аллюзию на «Вия»: «Поднимаются веки». Летов обращается к былинному контексту: «Сбрасывает цепи мой былинный народ».
Тем явственней существенное отличие обоих текстов. Будучи с юных лет антисоветчиком до мозга костей, Игорь Тальков ратовал за возвращение имперской России, «которую мы потеряли» (Станислав Говорухин). Егор Летов после расстрела Белого дома объявил себя «советским националистом» и в «Родине» четко обозначил: «Слышу, как поёт моя советская Родина». Не секрет, что в 1993 году коммунисты вместе с другими представителями «духовной оппозиции» потерпели после парламентского кризиса сокрушительное поражение, что не могло не отразиться в «Родине».
«Это одна из самых трагических песен, которые я сочинил, - признавался Егор Летов в интервью «Афише». - Песня про то, как поднимается с колен родина, которой, собственно говоря, и нет, которая не то что подни-
мается с колен, а увязает в невиданной жопе всё глубже, и туже, и безыс-ходнее. И при этом петь о том, как родина подымается, - это очень мощно. Эти альбомы - "Солнцеворот", "Невыносимая легкость бытия", - они сочинены после событий 1993 года, октября, когда, собственно говоря, реально восторжествовал... не то что восторжествовал - а, я считаю, было на весь мир показано, что такое есть вот наш, русский экзистенциализм. Когда горстка отстреливалась, по ним там били из танков, а все думали, что победим. Альбомы, собственно говоря, про это: когда человек полностью проиграл - и он поёт, как он победил, и побеждает. Народ, как мне кажется, так до сих пор и не понимает ничего» [12].
С политологической точки зрения «советский» реванш Летова в «Родине» обернулся полным провалом. «Его философия про немощь, - написал кандидат политических наук Артур Вафин в статье «"Родина" Егора Летова». - А что может немощный человек? "Сжать ладонь в кулак" да тихо умереть. Авось, там за горизонтом будет лучше?..» [3, с. 175].
Но что есть немощь с точки зрения христианства, к которому относил себя Егор Летов? «Сила Моя совершается в немощи», - говорил апостол Павел. Та вечная Родина, которую открывает в себе герой песни Егора Ле-това - отнюдь не удел слабого человека: «Жарко разгорается во мне моя Родина». Это то самое Царствие небесное, которое, по словам Христа, внутрь вас есть (Лк 17:21). Обратим внимание на ещё одну строчку: «От нашего дыхания тает плавится лёд / Под нашими ногами расцветает земля». Не тот ли это лед, который одолел внутреннего майора как воплощение ветхого человека, вернул твёрдое ощущение почвы под ногами и упразднил сам лёд, вместо которого осталась под нашими ногами (а не майора!) расцветающая земля? Ведь как сказано в третьей главе послания к Фессалоникийцам: «Наша Родина на небесах».
Итак, «поднимается с колен моя Родина» - это воплощение жажды Егором Летовым советского реванша. Понимая невозможность возвращения в СССР в историческом контексте, Летов перекодирует этот образ в стяжание Царствия Небесного внутри человека как залог попадания в Небесную Родину после смерти.
Родина-Смерть
Ощущая свою сопричастность к Родине в наиболее уязвимые для последней моменты, герой Егора Летова открывает в себе Царствие Небесное ещё при жизни. Но весь этот запредельный экстремальный опыт имеет целью одно - подготовку к смерти как к новому рождению. И в этом Артур Вафин с его ироничным вердиктом «авось, там за горизонтом будет лучше» был абсолютно прав.
Особенность творцов летовского круга состоит в том, что они не просто пытались заглянуть за предел человеческого бытия, но и смоделировать эту трансцендетальную реальность. В этом им помогало ощущение ускользающей советской Родины (или царской России в случае с Романом Неумое-вым), которая в определенный момент стала отождествляться с посмертным
существованием. Именно так могла возникнуть формула «Родина-Смерть». Строго говоря, её автором является лидер тюменской группы «Инструкция по выживанию» Роман Неумоев. Но, по его же признанию, одноимённая песня, написанная им примерно в 1989 году, была создана под влиянием Егора Летова. Симптоматично, что изначально она и стала более известной в исполнении «Гражданской обороны», записавшей с разрешения Романа Неумоева, кавер-альбом «Инструкция по выживанию» в 1990 году.
Летовский след явственно ощутим в строчке «что не до смерти, то ложь» (из интервью с Летовым «200 лет одиночества»: «А если это никому не нужно - всепоглощающе, до смерти - и ты знаешь это - если к этому твоему подарку отношение, как в поучительнейшем сочинении Мартышка и очки - стоит ли его создавать?» [10, с. 56]). Но и православное мировоззрение, характерное для Неумоева, в этом тексте тоже проявляется. Прежде всего оно прослеживается в абсолютизации правды, которая в Евангелии подается как синоним Христа («Я есмь путь и истина и жизнь»). Конструируя в тексте пространство смерти, Неумоев пытается очистить его от греховных проявлений человека - лжи, боли и зла. Только в этом случае в потустороннем мире упразднится антитеза «жив-мёртв», человек вспомнит свое истинное предназначение, встретится с теми, кого любил, и пойдёт с ними гулять «босиком по алмазной лжи» (алмаз - символ чистоты и незыблемости плюс возможная аллюзия на «Над пропастью во ржи» Дж. Селлинджера). «Смерть - это обитель, в которой каждый находит свое место. Смерть - это родина, то есть, собственно, то место, откуда человек рождается, откуда он исходит, где находятся его корни», - пишет Максим Ермолаев в статье «Мифопоэтическое восприятие смерти в современной рок-поэзии (на примере стихотворения Р. Неумоева "Родина-смерть")» [4].
Егор Летов исполнил в альбоме «Инструкция по выживанию» «Родину-смерть» в отредактированном виде. Отчасти он конкретизировал неумоевское описание посмертного бытия, доведя его почти до энциклопедической ясности: «Это такое место, где любить и не делать лжи». Таким образом, это определение одновременно можно отнести как к Родине, так и к Смерти, доступ к которым одинаково не возможен без чистоты намерений и подлинности чувств. Кроме того, он изымает из текста упоминание о боли, которая, в отличие от Неумоева, его не пугает, а является одним из необходимых ключей в запределье. Вспомним, как в ранней песне «ГО» «На наших глазах» спадающая «волнами зеленая боль» приводила к тому, что «смерть исчезает на наших глазах». За кадром у Егора Летова, оказывается и процесс пробуждения (нет неумоевского деепричастия «пробуждая»), которое в поздних «оборонских» песнях совпадало с моментом умирания автора, поэтому и не могло быть адекватно им описано.
Уравнивая Смерть с Родиной, и Роман Неумоев, и Егор Летов, по сути, воздержались от следующего шага - отождествления Смерти с Россией. За них это сделал их продолжатель Владимир Селиванов из минских групп «Красные Звёзды» и «Чёрная Ленточка». Творчество «Красных Звёзд» бы-
141
ло построено на педалировании пограничных состояний как подступе к изучению посмертного опыта. Недаром Селиванов характеризовал метод коллектива как «героику на грани распада». А в «Чёрной Ленточке» он вместе со своими музыкантами пытается воссоздать зыбкую, но единственно верную реальность посмертного бытия.
В песне «Родина» «Чёрная Ленточка» обрисовывает самые общие приметы российского пейзажа, будь то пронизывающий холод, который провоцирует постоянные простуды, или серое небо Санкт-Петербурга (с которым был неразрывно связан начальный этап развития группы):
Привет, холодное небо. Мне так надоело болеть. Скажи - мне быть или не быть? Лететь или падать и тлеть?
Бьют барабаны, литавры гремят. Горит оркестровая медь! Так получилось, что мы родились В стране по имени Смерть!
В то же время эти слова воспринимаются как молитва о даровании приобщения к потустороннему миру. Прорыв к нему описан в духе Егора Летова - с использованием его знаменитой формулы «Следы на снегу» и апелляции к весне как мистическому освобождению от земных пут (подробнее речь о символе весны пойдёт в следующей главе):
Следы на снегу, штрихи на запястье, Земные волшебные сны. Знаешь, а это такое счастье -Дожить до весны.
К финалу песни приметы российской действительности обозначены чётче, но связаны они прежде всего со смертью - это Вечный Огонь и гранитный памятник:
В чёрных повязках под вечным огнём. Мы не успеваем стареть. Это не сказка, мы просто живём в стране по имени Смерть!
Гранитный камень - гарантия памяти но
Никто, нигде, никогда.
Не вспомнит о нашей
Дивизии радости.
Да! Да! Да!
Да! Да! Да!
Да!
Встраивание мемориальных атрибутов в повседневную жизнь - это одна из типично российских черт, ведь западная цивилизация предпочитает не педалировать в быту всё, что связано со смертью. Такое почвенническое понимание смерти подчёркнуто в «Родине» посредством крылатых фраз. «Мы честные люди - мы должны умереть» соотносится с расхожей фразой «как честный человек он теперь должен жениться». А поговорка «где родился - там и пригодился» (повторением которой заканчивается песня) снимает все излишние спекуляции на тему противоестественности и преждевременности ухода наших соратников в мир иной. «Чёрная Ленточка» показывает смерть не как разлуку, а как нерушимую связь, делающую мёртвых и живых только ближе друг другу.
«Я для себя разделяю смерть как момент прекращения жизни, - всегда считал и считаю это чудовищной несправедливостью, - и смерть как некое пространство бытия, подобное нашему, - признается Владимир Селиванов в интервью «Реальный шанс выиграть» в паблике «ВКонтакте». - Пространство с другой стороны жизни, где нет времени. Где всё известно, ясно и понятно, но ничего нельзя сделать, осуществить. С моей точки зрения именно там находится Бог. И наша песня "Родина" именно об этом».
В «Родине» русская цивилизация смерти передана на уровне достаточно разрозненных ощущений (сюда же, например, относится и интертекст в припеве, цитирующий то ли Гейне в переводе Маршака - «Рокочут трубы оркестра и барабаны бьют. Это мою невесту замуж выдают»; то ли советскую песню «Если у вас нету тёти»: «Оркестр гремит басами, трубач выдувает медь»). Точные параметры этой цивилизации описаны в песне «Русская смерть», где уже присутствуют конкретные топосы нашей страны, где просто научиться смотреть в глаза смерти, избавившись от ложного страха перед ней:
Водку хлестать стакан за стаканом.
В прокуренной кухне черстветь.
Вместо того, чтобы встать.
В душной Москве и в холодной Сибири,
У двери парадной и в уютной квартире.
Можно во сне умереть,
А можно вообще не спать!
В припеве даётся понимание русской смерти как предельного напряжения всех сил:
Русская смерть! Из петли в окно посмотреть!
Пределы преодолеть!
Русская смерть! Когда невозможно терпеть.
Когда только песни петь!
Из этой же серии - и героические страницы русской истории, например - гибель на полях сражений Великой Отечественной:
Русская смерть! За родину в танке гореть.
Огнём мертвецов согреть.
Русская смерть! Когда невозможно терпеть.
Когда только песни петь!
Так же, как и в «Родине-Смерти» Романа Неумоева, смерть отождествляется Владимиром Селивановым с абсолютной правдой:
Вспыхнет, как знамя, в окне занавеска,
Жарко от мысли, что вся твоя жизнь - это ложь.
Как и «Родина», песня «Русская смерть» заканчивается крылатой фразой, примиряющей героя с конечностью земного бытия: «Чтобы мама тобой гордилась». «Родина - это то, что внутри меня. То, из чего я состою, и реальность, которую я создаю. Для меня родное - значит настоящее. Значит лучшее, что может быть для меня».
Итак, «Родина-Смерть» становится для Егора Летова простором абсолютной правды, вечного поступательного движения, встречи с ранее ушедшими соратниками и победой над физическим распадом. Владимир Селиванов прямо отождествляет понятия Родина, Смерть и Россия, что позволяет ему избавиться от страха перед прекращением физического существования и обнаружить Бога в ставшем родным потустороннем мире.
Вечная весна
«Родина-Смерть», как и практически любой другой авторский заветный символ сибирского экзистенциального панка, парадоксальна. Так, Владимир Селиванов в «Родине» связывает её с весной («знаешь, а это такое счастье дожить до весны»), тогда как весна традиционно символизирует не конец, а начало. Конечно, в контексте песни «Чёрной Ленточки» весну можно понимать как временную отсрочку от смерти («дожить до ещё одной весны»). Но в песне Егора Летова «Вечная весна» означенное время года понимается именно как выход за пределы.
Выражение «вечная весна» как устойчивое словосочетание, появилось в русской культуре сравнительно недавно - в 70-е годы прошлого века. Эпизодически же оно, конечно, употреблялось и ранее. Вергилий описывал Элизиум как расположенные на западе Елисейские поля рая, где царит вечная весна. Скульптор Огюст Роден изваял в 1884 году скульптуру «Вечная весна» на сюжет пятой книги поэмы Овидия «Фасты», где изображается страсть бога западного ветра Зефира к будущей богине цветов Флоре. Наконец, Александр Блок в первом стихотворении цикла «Молитвы» «Сторожим у входа в терем» (1904) написал:
Ангел розовый укажет, Скажет: «Вот она: Бисер нижет, в нити вяжет -Вечная Весна». [2, с. 307]
Во всех этих случаях выражение «вечная весна» не закрепилось в поэтическом языке как устойчивое. Точкой отсчёта этого процесса можно считать создание песни «Вечная весна» композитором Давидом Тухмановым и поэтом-песенником Игорем Шафераном. В 1974 году композиция была выпущена на пластинке «Весёлых ребят» «Любовь - огромная страна». По сути, это был сольный номер одного из тогдашних солистов ВИА Александра Барыкина, исполненный под принесенную Тухмановым инструментальную фонограмму эстрадно-симфонического оркестра Всесоюзного радио и Центрального телевидения. Руководитель «Весёлых ребят» Павел Слободкин и другие участники группы понимали инородность этого произведения в своём репертуаре. В итоге «Вечная весна» приобрела широкую известность и заслуженную популярность в исполнении Валерия Ободзин-ского в сопровождении оркестра Георгия Гараняна (с переставленными словами «будит утро» вместо «утро будит» у «Весёлых ребят»).
Именно в этом варианте, как большой ценитель советской эстрады, её мог выделить и полюбить Егор Летов. Сама символика вечной весны в этой песне могла привлечь его как воплощение побеждающей смерть любви, непреходящей молодости и победы над календарным временем, поскольку:
Три месяца - лето, Три месяца - осень, Три месяца - зима, И вечная весна!
Как мы помним, все песни Егора Летова - о любви, а точнее, о том, как остро её не хватает. Не потому ли и вечная весна в одноимённой песне из альбома «Сто лет одиночества» у него оказывается в одиночном заключении. Конкретные причины этого приговора раскрываются поэтапно в каждом из куплетов:
Под столетними сугробами библейских анекдотов, похотливых православных и прожорливых католиков, покинутых окопов и горящих муравейников Вечная весна в одиночной камере
В первом куплете вечная весна как воплощение подлинной любви оказывается попранной нерадивыми последователями христианства. Бросается в глаза, что Летов бьёт по самым уязвимым в глазах обывателя местам конфессий, поскольку в католичестве не уделяется пристального вни-
мания постам («прожорливых католиков»), зато в аскетичном по отношению к еде православии «белому» священству разрешены браки («похотливых православных»). Для человека, сосредоточенного на сугубо обрядовой стороне религии, недоступна та подлинная любовь, которая в них раскрывается, поэтому и Библия из боговдохновенного писания профанирует в сборник анекдотов.
Второй куплет раскрывает препятствующие постижению любви грехи тела (присущие, в том числе, и номинальным христианам из куплета первого) - блуд, внешняя нечистота, ненависть к ближнему:
Под затопленными толпами домами, площадями, многолюдными пустынями, зловонными церквями, раскалёнными хуями и голодными влагалищами Вечная весна в одиночной камере
Третий куплет сосредотачивается на грехах ума - празднословие, многословие, нечистые помыслы, гипертрофированный эскапизм:
Сквозь зеркальные убежища, словарные запасы, богохульные мыслишки
и непропитые денюжки, обильно унавоженные кладбища и огороды Вечная весна в одиночной камере
Под всеми этими проявлениями искажённой первородным грехом человеческой природы и оказывается погребена вечная весна. В то же время спасение намечено в строчке «обильно унавоженные кладбища и огороды», ведь мертвецы не просто оказываются в соседстве с находящейся где-то глубоко вечной весной, но они способны прорастать в жизнь вечную, как семена из «обильно унавоженных огородов». Этот процесс детализирован в четвертом куплете, ведь строчка «лечебных подземельных процедур для всех кривых горбатых» синонимична крылатой фразе «горбатого могила исправит».
В контексте летовской «Вечной весны» это исправление связано с голосящей внутри лирического субъекта воробьиной стаей. По преданию воробей был единственной птицей, присутствующей при распятии Христа. Поэтому он стал символом триумфа после долгого периода страданий. В конечном итоге воробей должен, по мысли Летова, способствовать освобождению вечной весны - Распятой Любви!
Это освобождение происходит в «Песенке берсерка» группы «Чёрная ленточка» (альбом 2018 года «Первый»). Приобщение к подлинной любви-жертве здесь происходит ценой полного самоотречения, ведь недаром лирический герой ассоциирует себя с берсерком - скандинавским воином, не принадлежавшем себе, посвященным богу Одину, самозабвенно сражав-
шимся в битве, после которой падал замертво или погружался в глубокий сон.
Я не друг и не брат, Но такой же, как ты. Если будут стрелять -Не полезу в кусты! И я буду сражаться За то, что моё А давайте-ка, братцы, Вместе споём!
В противовес телесно и духовно расслабленным персонажам из летов-ской «Вечной весны», герой «Песенки берсерка» предельно собран и готов сражаться до последнего за то, что ему действительно дорого, полностью подчиняя свою волю Божественному промыслу:
Никто не хотел Умереть молодым, Но особый отдел «Нехотеть» запретил. Но мы живы, хоть тресни, Пережив сто смертей Мы поём злые песни Обычных людей!
Своим самоотречением и отсечением ведущей ко греху воли берсерки из песни «ЧЛ» в итоге освобождают вечную весну из заключения:
Долгий срок -Вечная весна. Папа - Бог! Мама - Сатана! Взвёл курок, Вышел из окна. Папа - Бог! Мама - Сатана
При этом герои «Песенки берсерка» лишены ницшеанской сверхчело-весеской исключительности - Селиванов в тексте не раз подчёркивает, что этот путь под силу любому из «обычных людей». Этот путь доступен всем, кто смиряется перед высшими силами и по-блоковски нарекает Родину «женой». Как говорил в одном из интервью Селиванов, «Родина - это то, что есть у тебя всегда, даже в момент смерти, когда разрушаешься ты и исчезают иллюзии. И есть только Родина и Тишина. Все мои песни - о Ро-
дине». Как видим, «Песенка берсерка» - не исключение, ведь она заканчивается следующим образом:
Тут всегда Будет тишина Вечный сон И вечная весна
«Летов что-то своё имел ввиду, в контексте его песни видимо речь шла про абсолютное одиночество, у меня речь о другом - о любви. По сути, можно в моём тексте заменить весну на любовь и смысл не поменяется. Вечный сон и вечная любовь», - прокомментировал нам свое понимание формулы «Вечная весна» Владимир Селиванов.
Итак, вечная весна - это подлинная любовь, дарующая человеку бессмертие. Егор Летов не видел в окружающей действительности способов для её проявления, поэтому его вечная весна оказывается в «одиночной камере», служа параллелью распятому на кресте Христу. Освобождение или Воскресение вечной весне даруется в «Песенке Бер-серка» Владимира Селиванова за свёт преодоления обычным человеком своей падшей природы («мама - сатана») и самоотверженного служения Богу и Родине.
Русская весна
Отвечая на мой вопрос, какой смысл он сам вкладывает в понятие «Русская Смерть», Владимир Селиванов ответил: «Русская Смерть - это просто такой древний способ жить. Жить смертию смерть поправ». Как известно, Христос воскресе из мёртвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав» - это тропарь Пасхи. Пасха, вечная весна, Родина попранная, Русская Смерть. Все эти понятия объединяются в формуле «Русская весна».
Для многих будет откровением, что словосочетание придумал Владимир Селиванов, впервые употребив его в песне «Империя» из альбомов «Красных Звёзд» «Смершевы песенки» (1996) и «Эпоха лжепатриотизма» (1998). На это, в частности, обратил внимание несколько лет назад такой именитый поклонник этой группы, как писатель-фантаст Сергей Лукь-яненко в своем ныне удалённом «Живом Журнале». А 21 февраля он многозначительно написал у себя на странице ВКонтакте: «В этом году русская весна выдалась неожиданно ранней и теплой», - присовокупив к этому посту песню «Империя».
Изданная «Империя» выражает разочарование тех представителей духовной оппозиции, кто в 1996 году тщетно жаждал победы коммунистов на выборах и возврата советской эпохи:
Империя. Что случилось с тобой за 10 лет Империя. Должен был остаться какой-то след
Но увешанный свастиками враг сказал, что приидет смерть И судорожно сжимая зубы я не верю
По весне растают тучи, мы с тобой пойдём домой Ты такой такой везучий, да и я почти живой Высоко поднимем знамя, с нами будет вся страна Ты должна остаться с нами наша русская весна
Нетрудно высчитать, что упомянутые в тексте истекшие 10 лет после утраты Империи отсылают нас к 1985 году, когда началась перестройка, и многие советские патриоты именно с ней связывают крах СССР. Показательно, что «Империя» была также издана в третьей части трилогии «Страна чудес» «Эпоха лжепатриотизма» (1998), на первом кассетном издании которой во вкладыше был размещён портрет Михаила Горбачева. Как видим, именно с его именем связывалась «Красными Звёздами» эта самая «эпоха лжепатриотизма». В противовес ей в альбоме предлагается активное отстаивание советской родины с оружием в руках:
Империя. Погоди солдат, не бросай ружье Империя. Ты нужен ей мы одна семья Но седые диссиденты не дают спокойно жить И сжимая нож в холодной руке я не верю
«Империя» быстро снискала популярность среди поклонников «Красных Звёзд», став одним из их самых узнаваемых хитов. Но к 2000 году Влалимир Селиванов охладел к гимнообразным произведениям «Красных Звёзд» и примерно на 10 лет прекратил исполнять её на концертах. В 2011 году возродившиеся в «золотом составе» «Красные Звёзды» вернули в свою регулярную концертную программу и «Империю». Только текст претерпел некоторые изменения. На тот момент музыканты коллектива поддерживали протестные акции в Белоруссии и России, поэтому вместо «седые диссиденты не дают спокойно жить» пели:
Президент за президентом Не дают спокойно жить.
Анализ вариативности «Империи» даст нам едва ли не больше, чем простой разбор какого-то из вариантов текста. На некоторых записях и живых выступлениях вместо высокопарного «увешанный свастиками враг сказал, что придет смерть» звучит откровенно провокационное:
Но увешанный свастиками жид Сказал, что уже пиздец.
Как видим, в образе врага явственно заметен оксюморон: евреи, сами пострадавшие от фашистов, вряд ли будут обвешиваться свастиками. Точно так же и президенты могут иметь разные убеждения. Селиванов указывает на порочность власти как таковой. Таким образом, с течением времени полемический запал «Империи» подвергался ревизии и иронии. На одном полюсе оказывался абстрактный образ врага, который по каким-то причинам «не даёт спокойно жить». На другом - воля к жизни, духовное возрождение, возвращение домой, единство («мы одна семья»), защита рубежей, жертвенная любовь к своему отечеству. Все эти позитивные коннотации, которые могли относиться как к внешней, так и к внутренней реальности, и составляли у «Красных Звёзд» позитивный семантический ореол понятия «русская весна».
Но каждому заветному символу сибирского экзистенциального панка присуща амбивалентность. Не миновала сия чаша и «русскую весну», которая, как известно, с 2014 года стала в публицистике синонимом воссоединения Крыма с Россией и событий на Юго-Востоке Украины. Естественно, каждый вправе по-разному к ним относится, но несомненно одно: попадание поэтического образа в сито политики неизменно обедняет его и, волей-неволей, заставляет работать на раскол, а не на объединение людей.
О том, как «русская весна» угодила в политический контекст, можно только гадать. Приведу один пример: в мае 2013 года «Красные Звёзды» среди прочих групп, близких к сибирскому экзистенциальному панку, выступали в московском клубе «Шоколадная фабрика» на регулярно проводившемся тогда панк-фестивале «Вечная весна». Идейным вдохновителем фестиваля был публицист интернет-издания «Свободная пресса» Дмитрий Родионов. Название «Вечная весна» он, конечно, позаимствовал у Летова. А теперь представим по аналогии, что главред «Свободной прессы» Сергей Шаргунов (писатель, помощник депутатов, а затем и сам депутат Госдумы), прекрасно, судя по рассказу «Таланты и Поклонова», знакомый с творчеством «Красных Звёзд», мог предложить «русскую весну» полит-технологам. Или же на его месте мог оказаться какой-то другой влиятельный деятель патриотического толка, которых в числе поклонников творчества Владимира Селиванова немало.
Как бы то ни было, такая популяризация формулы «русская весна» заставила некоторых музыкантов, не во всём солидарных с сибирскими панками, отнестись к ней довольно настороженно. В 2015 году песню «Русская весна» представил Юрий Шевчук (вошла в итоге в альбом «ДДТ» 2018 года «Галя, ходи»). Заглавная формула попала сюда явно из заголовков новостей, а не из песни «Красных Звёзд», поэтому у Шевчука получился далеко не гимн, а тревожно напряженное размышление:
Что в твоём окне, что в твоём окне?
Там надул пузырь ветер-нашатырь.
Двери в магазин, толпы Лен и Зин.
Пьяные углы, старая сосна.
Русская весна... русская весна...
В отличие от героя Владимира Селиванова, лирический субъект Юрия Шевчука дистанцируется от русской весны, наблюдая её со стороны. Отсюда - символика окна. Описывая увиденное, Шевчук будто транспортирует советские реалии в современность, ведь сейчас увиденная из окна дома очередь в магазин - это нонсенс. А, может быть, он описывает военную пору, к которой, по его мнению, должна привести «русская весна».
Во втором куплете в поле зрения героя Шевчука попадает Олимпиада в Сочи, с которой отчасти совпал «Евромайдан» на Украине, обернувшийся, как известно, в итоге «русской весной»:
Что в твоём окне, что в твоём окне?
Тротуар-радар, не пролетит комар.
Сочи в облаках, ФСО в кустах.
За дворцом стена, за стеной она.
Русская весна. русская весна.
В третьем куплете серый пейзаж за окном окончательно трансформируется в концлагерь. При этом «русская весна» не только не очерняется, но и очищается, становясь желанной для узников, наделяясь эпитетом «нежная» и сближаясь с пребывающей в одиночном заключении «вечной весной» Егора Летова:
Что в твоём окне, что в твоём окне?
Серый полумрак, лагерный барак.
Каменный мешок, в нем растёт цветок.
Зэкам не до сна, как она нежна.
Русская весна. русская весна.
В четвертом куплете «Русская весна» Шевчука оказывается не символом единства, как у Селиванова, а, напротив, приносит с собой разделение народов:
Что нас примирит, как нам вместе быть?
Как весну с тобой эту переплыть?
Звёзды на плечах плавятся в печах.
Тают тонны лжи, дышит глубина.
Русская весна. русская весна.
Как видим, образ «русской весны» в нашей рок-поэзии проделал путь, обратный траектории формулы «поднимается с колен моя Родина»: не из публицистики в художественный текст, а строго наоборот. Поэтому он се-
151
мантически не обогащался, а, напротив, частично профанировался, приобретя в трактовке Юрия Шевчука антиутопические черты.
Антиутопией в чистом виде стала «Русская весна» у климовской группы «ЙОРШ». Песню с таким названием её лидер Дмитрий Соколов написал для готовящегося альбома коллектива «Счастье, ч. 1». Но в итоге он переименовал композицию в «Вечную весну», что только лишний доказывает генетическое родство этих двух понятий в русле отечественного панка. Текст песни группы «ЙОРШ», по сути, представляет собой зарифмованное описание быта «пролов» из романа-антиутопии Джорджа Оруэл-ла «1984» (1948):
Они рождаются и живут в грязи,
Рано женятся, в 30 немолоды,
И вся забота о них заключается в том,
Чтобы до пенсии сдохли от голода,
Чтоб до 70 не дожил никто,
Пусть от болезней, нищеты, от холода,
А им на смену придут ещё,
Кто у станка встаёт с серпом и молотом.
И им кричат со всех экранов Будто мир - это война Свобода - это рабство Наступит вечная весна Срывая глотки нараспев Бездонных стадионов Забыли? Можем повторить И за стеной ОМОНа
Прямо противоположными смыслами наделила соответствующий символ в песне «Русская весна» из одноименного альбома 2021 года группа «Зверобой» (автор текста - Алексей Иовчев). Это уже не тягостный быт тоталитарного государства, а нарушение порядка вещей унылого общества потребления:
Всё казалось предначертано Выбирай - не выбирай Планы хитрые исчерпаны И пыхтит кредитный рай.
Наступила неожиданно -Наша русская весна! Возмущением невиданным, Разбудила ото сна.
Текст песни гитарист «Зверобоя» Алексей Иовчев написал в 2019 или 2020 году, когда, как он нам сообщил, ему казалось, что «Русская весна состоялась, но не совсем в том бравурном виде, в котором она этого заслуживает и в котором мы её ожидали. На тот момент она не совсем реализовалась в триумфальном прочтении. Но внутри меня она тяжело - через тернии, но пробивалась сквозь асфальт. В большой перспективе она прорастет».
Музыкальный обозреватель газеты «Завтра» Андрей Смирнов написал об этой песне: «Русскую весну нельзя остановить, несмотря на любые противодействия, бюрократические препоны и политические игры. Те, кто считают, что история закончилась, очень сильно ошибаются» [13].
Итак, «Русская весна» - внутреннее и внешнее духовное возрождение, рост национального самосознания, возврат к России как к единой, неделимой и сильной Империи, пасхальный архетип в государственном масштабе: сначала Россия насильно ставится на колени и распинается на Кресте, но в итоге - воскресает.
Резюме
Любой заветный символ сибирского экзистенциального панка амбивалентен. Распад и воскрешение идут в каждом из них рука об руку. Это особенно заметно на примере символов, связанных с Родиной и Россией. Попытка трактовать каждый из них в вульгарно социологическом или сугубо политическом ключе обречена на провал. Поэтому при их анализе необходимо прежде всего опираться на мифопоэтику, аналитическую психологию и религиозную символику.
Те, кто помещают эти формулы в однобокое «протестное» пространство лозунговых песен, заметно обедняют их содержание. Гораздо более плодотворным видится путь выстраивания по ним «лествицы» духовного саморазвития человека. Так, рассмотренную в данной статье цепочку символов можно, при желании, вписать в трехступенчатую модель степеней совершенства из трудов Феофана Затворника: отвращение от греха («лёд под ногами майора», «поднимается с колен Родина»), переход от внешнего благочестия к сохранению доброго расположения сердца («Родина-смерть») и окончательное обращение от себя к Богу («вечная весна», «русская весна»). Страх перед перспективой заглянуть в бездну собственной души может рождать антиутопическую трактовку данных формул.
И последнее. Рассуждая об изобретении им концепта «русская весна», Владимир Селиванов в разговоре со мной сравнил его появление с понятием подлинной любви-жертвы, которого не было до проповеди Иисуса Христа. Это закономерно, потому что настоящая любовь немыслима без любви к Богу и Родине.
Литература
1. Бакашин А. Креозот / А. Бакашин. - М.: Издательство «Луноход», 2022. - 172 с.
2. Блок А. Сочинения в одном томе. Редакция, вст. статья и примечания Вл. Орлова / А. А. Блок. - М.; Л.: Гос. изд-во худож. лит., 1946. - 664 с.
3. Вафин А.М «Родина» Егора Летова / А. М. Вафин // Летовский семинар 2021. Проблема текста. - М.: Издательство «Выргород», 2022. -С. 157-175.
4. Ермолаев М. В. Мифопоэтическое восприятие смерти в современной рок-поэзии (на примере стихотворения Р. Неумоева «Родина-смерть») / М. В. Ермолаев // CyberLeninka: сайт. - URL: https://cyberleninka.ru/article/ n/mifopoeticheskoe-vospriyatie-smerti-v-sovremennoy-rok-poezii-na-primere-stihotvoreniya-r-neumoeva-rodina-smert (дата обращения: 29.06.2022).
5. Иннокентий (Борисов) Херсонский, архиепископ. «Слово о весне, третье» / Архиепископ Иннокентий Херсонский (Борисов) // Свято-Троицкая Сергиева Лавра: сайт. - 19 апреля 2019. - URL: https://stsl.ru/ news/all/arkhiepiskop-innokentiy-khersonskiy-borisov-slovo-o-vesne-
trete (дата обращения: 29.06.2022).
6. Козлов В. Из книги «Следы на снегу. Краткая история сибирского панка» Владимира Козлова и Ивана Смеха / В. Козлов, И. Смех // Культурная Эволюция: сайт. - 20 февраля 2020. - URL: http://yarcenter.ru/articles/ culture/literature/texts/my-lyed-pod-nogami-mayora-fragment-knigi-sledy-na-snegu-kratkaya-istoriya-sibirskogo-panka/ (дата обращения: 29.06.2022).
7. Кравцова С. «Лёд-9»: хроника падения майора / С. Кравцова // Рок-волна: сайт. - 10 ноября 2019. - URL: https://onrockwave.com/report/_ ice_nine (дата обращения: 29.06.2022).
8. Курий С. И. «Гражданская оборона» «Лёд под ногами майора» Комментарии к песне / С. И. Курий // Кур.С.И.вом: сайт. - URL: https://www.kursivom.ru/гражданская-оборона-лед-под-ногами-м/ (дата обращения: 29.06.2022).
9. Летов Е. «Нападение - лучшая оборона» / Егор Летов // «Я не верю в анархию». - М.: Издательство «Выргород», 2019. - С. 37-47.
10. Летов Е «200 лет одиночества» / Егор Летов // «Я не верю в анархию». - М.: Издательство «Выргород», 2019. - С. 53-68.
11. Свешников Владислав, протоиерей. Мировоззрение. Структура, содержание, созерцание / протоиерей Владислав Свешников. - М.: Издательство «Никея», 2015. - 704 с
12. Семеляк М. Жизнь как чудо, интервью с Егором Летовым / М. Семеляк // «Гражданская оборона»: официальный сайт. - URL: https://www.gr-oborona.ru/pub/pub/1095686537.html (дата обращения: 29.06.2022).
13. Смирнов А. Мы будем жить. Новый альбом «Зверобоя» «Русская весна» / А. Смирнов // «Завтра»: сайт. - 19 ноября 2021. - URL: https://zavtra.ru/blogs/mi_budem_zhit_ (дата обращения: 1.07.2022).
14. Ступников Д. О. Альбом из анабиоза (циклизация диска «Смысловых галлюцинаций» «Лед-9» как вариант психотренинга) / Д. О. Ступников, Н. А. Осташева // Русская рок-поэзия: текст и контекст. Вып. 7. - Тверь, 2003. - С. 5-12.
15. Ступников Д. О. От звездопада до прекрасного далёка (пять заветных образов-символов сибирского экзистенциального панка) / Д. О. Ступников // Русская рок-поэзия: текст и контекст. Вып. 17. - Тверь; Екатеринбург, 2017. - С. 151-173.
16. Ступников Д. О. По белому свету в мышеловку (другие пять заветных образов-символов сибирского экзистенциального панка) / Д. О. Ступников // Русская рок-поэзия: текст и контекст. Вып. 21. - Тверь; Екатеринбург, 2021. - С. 141-163.
17. Тальков И. В. Монолог. Песни. Стихи. Проза / И. В. Тальков. - М.: Издательство «Художественная литература», 1992. - 158 с.
18. Шевчук Ю. Ю. «Русская весна» / Ю. Ю. Шевчук // Кур. С.И.вом: сайт. - URL: https://www.kursivom.ru/ддт-русская-весна-ю-шевчук/ (дата обращения: 29.06.2022).
