CC BY
307
ВОПРОСЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ. МАКРОЭКОНОМИКА
человеческий капитал: есть ли пределы расширения трактовки?
О.А. Дроздов,
доцент кафедры экономической теории Санкт-Петербургского государственного университета,
кандидат экономических наук, доцент [email protected]
Сегодня понятие «человеческий капитал» используется в разных смыслах и в него вкладывается неодинаковое содержание. В статье предпринимается попытка выявления некоторых границ трактовки человеческого капитала, обусловленных методологией теории человеческого капитала
Ключевые слова: человеческий капитал, теория человеческого капитала, чикагская школа неоклассики, методология, пределы трактовки
УДК 330.101 ББК 65.01
В настоящее время термин «человеческий капитал» прочно вошел в лексикон, как отечественных политиков, так и исследователей. Идеология человеческого капитала стала теоретико-методологической основой прогнозирования и планирования социально-экономического развития РФ, в том числе и долгосрочного [см.: 1, 2, 3]. Итоговый доклад о результатах экспертной работы по актуальным проблемам социально-экономической стратегии России на период до 2020 года «Стратегия-2020: Новая модель роста — новая социальная политика» также опирается, помимо прочего, и на теорию человеческого капитала [4]. Между тем, как нам представляется, и среди политиков, и среди ученых вовсе нет консенсуса по самым принципиальным проблемам человеческого капитала (по вопросам самой трактовки, понимания видов и форм, методов корректной оценки и пр.). Терминологическая неясность, а порой и путаница, помимо расхождений в собственно теоретических представлениях, порождает и существенные разногласия относительно конкретных рекомендаций и практических действий по формированию и развитию человеческого капитала в стране. Именно поэтому особенно важной представляется своего рода конвергенция взглядов в области анализа человеческого капитала, и в первую очередь — в понимании самой его сущности. Повторяя эти очевидные истины, особо подчеркнем, что в настоящей статье автор не претендует даже на малейшую попытку выработки окончательного и абсолютно правильного определения человеческого капитала (далее — ЧК). Задача автора гораздо скромнее — продемонстрировать собственный ракурс взгляда на некоторые, но принципиальные ограничения, которые накладывает методология теории человеческого капитала (далее — ТЧК) на возможную формулировку ЧК. Понятно, что взгляды автора не бесспорны и нуждаются в уточнении, в чем, как мы смеем надеяться, нам помогут сочувствующие критики.
То, что ЧК, — очень сложный и многообразный феномен, — вряд ли является спорным моментом. Не случайно в постоянно нарастающем количестве научных публикаций по проблемам ЧК раскрываются и описываются все новые и новые формы, свойства, качества этого капитала. Однако, по нашему мнению, в некоторых публикациях понятие ЧК размывается, приобретает вовсе не свойственные ЧК черты и, может быть, даже искажается. Все это, конечно же, можно обосновывать важностью и целесообразностью междисциплинарного анализа ЧК. Возможно приводить и никем не оспариваемый довод, заключающийся в том, что исследователь вправе и должен иметь собственную точку зрения на объект и предмет исследования, высказывать и аргументировать свою позицию. Вместе с тем, общим местом является и признание того, что при анализе экономических явлений и процессов ученый дол-
жен придерживаться определенной методологии исследования, использовать категориальный аппарат и инструментарий анализа, принятый в конкретной теории. Именно поэтому, по-видимому, для формирования достаточно обоснованного представления о ЧК, о его структуре и о прочих вопросах, связанных с этим капиталом, в первую очередь следует вспомнить генезис и методологические основы ТЧК. Это тем более важно, что с легкой руки некоторых, хотя и признанных историков экономической мысли, оказывается, что ТЧК возникла во второй половине XX в. из «нескольких идей». В частности, М. Блауг пишет: «... Беккер... превратил несколько идей, высказанных ранее другими исследователями..., в универсальную теорию человеческого капитала, создаваемого посредством общего и профессионального образования» [5]. Лично нам с указанным тезисом трудно согласиться: действительно Г. Беккер и Т. Щульц научно оформили ТЧК, внесли решающий вклад в ее становление и развитие, однако основные, ключевые идеи ТЧК, немалая часть ее теоретико-методологических основ и инструментария были сформулированы и разработаны задолго до них. Даже сам термин «человеческий капитал» достаточно часто использовался и уточнялся еще в XIX в. По мнению же К. Маркса, представление о том, что «...что сама рабочая сила является этой таинственной вещью, капиталом, приносящим проценты...» было «излюбленным представлением» уже «... во второй половине XVII века (например, у Петти) ...». Но «... и в наши дни, — писал далее Маркс, — оно со всей серьезностью используется отчасти вульгарными экономистами, отчасти же и главным образом немецкими статистиками ...» [6, с. 514].
Представление о том, что истоки ТЧК обнаруживаются в трудах В. Петти, по крайне мере у отечественных ученых, не вызывает сомнений [см., к примеру: 7, 8 и др.]. Пети обосновывал, что «живые действующие силы» являются частью национального богатства, силы же эти — способности и качества человека. Последние неодинаковы у разных людей (неоднородность производительных качеств людей — это ключевой тезис современной ТЧК) и зависят, в том числе и от «искусности». «Искусность» же, с одной стороны
— результат подготовки, с другой же стороны — причина различий в ценности людей (и в ТЧК решающее значение в формировании ЧК принадлежит обучению, подготовке, в первую очередь — на рабочем месте; эта подготовка играет решающую роль в дифференциации доходов на инвестиции в ЧК). Наконец, именно Петти является основоположником метода оценки ценности «каждого человека» и всего населения в целом — на основе оценки будущей отдачи труда работников (согласно его расчетам, стоимость населения королевства того периода составляла 417 млн фунтов стерлингов, а всего вещественного имущества — 250 млн фунтов стерлингов). Впоследствии метод этот трансформировался в метод
© ПСЭ, 2013
33
капитализации отдачи (доходный метод; метод дисконтированного потока доходов) и сегодня (в разных вариациях) активно используется при оценке ЧК.
Вслед за Петти, А. Смит прямо указывал на то, что «искусство, умения и сообразительность, с каким, в общем, применяется ... труд», «приобретенные и полезные способности всех жителей или членов общества» [9, с. 65, 294], — т.е. приобретенные знания, навыки, умения, способности людей, — это основной капитал. При этом Смит заложил основы для двух подходов к трактовке ЧК: с точки зрения накопленных запасов капитала (активов, фондов) и с точки зрения направлений затрат на формирование (инвестиций) производительных качеств личности. В частности, у Смита основной капитал состоит не только из машин и иных средств труда, из построек, из земли, но и «из приобретенных и полезных способностей». «Большую ловкость и умение рабочего можно рассматривать с той же точки зрения, как и машины и орудия производства [выделено мной, — О. Д], которые сокращают или облегчают труд и которые, хотя и требуют известных расходов, но возмещают эти расходы вместе с прибылью» [9, с. 294-295]. Эти способности — важнейший фактор повышения производительности труда. Эти способности формируются и развиваются в процессе воспитания и обучения. Формирование указанных способностей требует «действительных издержек» (т.е. инвестиций). Эти способности приносят дополнительный доход. Дифференциация доходов возникает, в том числе и из-за разного уровня развития названных способностей. Нетрудно увидеть, что все указанное — это ключевые положения ТЧК.
С другой же стороны, «приобретение таких способностей,
— писал Смит, — считая также содержание их обладателя в течение его воспитания, обучения или ученичества, всегда требует действительных издержек, которые представляют собою основной капитал, который как бы реализуется в его личности [выделено мной, — О. Д.]» [9, с. 294]. Сегодня ЧК иногда также рассматривается с точки зрения издержек, затрат, обеспечивающих формирование тех или компонентов этого капитала. К примеру, по мнению Н.Г. Мэнкью ЧК — это «накопленные инвестиции в образование и обучение людей в процессе работы» [10, с. 779]. Важно и то, что именно благодаря этой идее Смита впоследствии появилась возможность использовать иной метод оценки ЧК — затратный (метод суммирования совокупных затрат; измерения прошлых усилий; стоимости производства; затрат на производство ЧК).
По-видимому, идеи Петти и Смита получили достаточно широкое распространение: немало экономистов XIX в. уже не сомневались в существовании ЧК (однако же, были и противники этого взгляда, среди которых особенно выделялся Маркс). Это была, можно сказать, общая основа, объединившая ряд экономистов. Но между их воззрениями существовали и глубокие различия. Сторонники одного подхода, — Ж.Б. Сэй, Н. Сениор, Ф. Лист, Дж.Ст. Милль и пр., — полагали, что основным капиталом являются приобретенные человеком производительные качества и способности (прежде всего, образование и квалификация). «Самого человека, — писал Милль, — ... я не рассматриваю как богатство. Но его приобретенные способности, которые существуют лишь как средство и порождены трудом, с полным основанием, я считаю, попадают в эту категорию». И далее: «Мастерство, энергия и настойчивость рабочих страны в такой же мере считаются ее богатством, как и их инструменты и машины» [Цит. по: 11].
Другие известные экономисты, — Н. Сениор, И. фон Тюнен,
— рассматривали в качестве капитала и затраты на приобретение производительных качеств и способностей человека.
Наконец, Л. Вальрас, Дж. Мак-Куллох, Г. Маклеод и др. считали капиталом самого человека. К примеру, по Мак-Куллоху, «... не существует каких-либо обоснованных причин, по которым сам человек не мог бы им [капиталом, — О. Д] считаться, и очень много причин, по которым он может быть рассмотрен как формируемая часть национального богатства» [Цит. по: 12, с. 15]. Он же, настаивая на аналогии между общепринятым и человеческим капиталом, высказывал мнение о том, что инвестиции в человека должны иметь темп оборота, согласующийся с темпом оборота других инвестиций, плюс нормальный темп оборота, определенный рыночной процентной ставкой в течение возможной жизни личности.
Очень важным нам представляется и то, что, наряду с попытками определения и конкретизации компонентов ЧК, «разработка теоретических подходов к оценке человеческих способностей как одной из разновидностей капитала началась еще в работах У.
Петти и А. Смита, и была продолжена в трудах Ж.Б. Сэя, Н. Сени-ора, Ф. Листа, Й. фон Тюнена, В. Багехота, Э. Энгеля, Г. Сиджвика, Л. Вальраса, И. Фишера, А. Маршалла» [13, с. 4]. Подчеркнем, что еще Маркс, критически оценивая, продемонстрировал одну из версий оценки ценности рабочего, известную в XIX в., — версию Von Reden: «Рабочий имеет капитальную стоимость, величина которой определится, если мы будем рассматривать денежную стоимость его ежегодного заработка как процентный доход... Если... капитализировать из 4% средний дневной заработок, то получится средняя стоимость одного сельскохозяйственного рабочего мужского пола: для немецкой Австрии — 1500 талеров, для Пруссии — 1500, для Англии — 3750, для Франции — 2000, для Центральной России
— 750 талеров» [6, с. 514].
Как мы видим, уже к концу XIX — началу XX вв. усилиями немалого числа известных экономистов были сформированы ключевые, базовые положения будущей ТЧК. Более того, указанные и другие идеи легли в основу ряда прикладных исследований, по сути своей — в области ЧК. Например, участники дискуссии о денежной ценности иммигрантов для США (конец XIX в.), — Ф. Капп, Ч. Брейс, Р. Мейо-Смит — проведя прикладные исследования, пришли к выводу о выгодности иммиграции для США. В первой четверти XX в. И. Гийот, Э. Богарт, Г. Боаг использовали оценки капитальной стоимости человека при определении совокупных потерь в первой мировой войне. И. Фишер, К. Форсит, Е. Фиск, можно сказать, применили интеллектуальный конструкт ЧК при определении денежных потерь от болезней и смертей. Среди ключевых выводов этих исследователей были следующие: болезни и преждевременные смерти влекут за собой потери ЧК; предупреждая (отсрочивая) болезни и преждевременную смертность (насколько это возможно) можно увеличить эффект от накопления ЧК. Л. Дублин, С. Форсит, Ф. Крам, И.Фишер определяли стоимость отдельного человека и всего населения, минимальные, средние и максимальные размеры государственной помощи для воспитания детей, выделения для этого воспитания соответствующих статей семейных бюджетов. Л. Дублин и А. Лотка представили эмпирические исследования выгодности инвестиций в образование (применив процедуру дисконтирования заработков) [см. об этом: 12].
Таким образом, сложно отрицать то, что основные идеи в области ЧК (и даже методология его оценки) были сформулированы и применялись задолго до того, как ТЧК была научно оформлена, а затем и развита Шульцем и Беккером. Для научного оформления ТЧК, обеспечения ее становления и развития немало усилий приложили и другие известные экономисты — Б. Вейсбород, Дж. Минцер, Э. Денисон и пр. Принципиальное значение для нас имеет то, что в своем подавляющем большинстве первые разработчики ТЧК являлись представителями чикагской школы неоклассического направления экономической мысли. Соответственно ТЧК (во всех ее структурных элементах как теории) за рубежом изначально формировалась и развивается (не смотря на известные расхождения по ряду вопросов) в русле методологии указанной школы. Те же, кто вышел за рамки этой методологии, активно развивают концепции управления человеческими ресурсами, базовых нужд, благосостояния, а затем — и концепцию развития человека.
Говоря об отечественных экономистах, следует выделить, прежде всего, С.Г. Струмилина [см. подробнее: 8, с. 68-69]. Еще в 10-20-ее гг. XX в. он обосновал важнейшую экономическую роль образования; исследовал экономическую природу затрат на образование; решил практическую задачу определения характера зависимости между степенью квалификации и продолжительностью обучения; по сути, предвосхитил современное деление ЧК на общий и специфический; сопоставил эффекты образования и стажа по их воздействию на квалификацию работников и пр. Анализ привел Струмилина к выводу о том, что «высшее образование, соответствующее 14 годам школьного обучения, дает прирост квалификации... по меньшей мере в 2,8 раза больше, чем соответствующий по продолжительности стаж» [Цит. по: 8, с. 69]. Вместе с тем, по мнению Струмилина, и темп прироста квалификации и отдача от инвестиций в образование имеют тенденцию к снижению (убыванию).
Собственно ТЧК «проникла» в отечественную науку лишь в 70-80-е гг. XX в. Первыми исследователями в этой области стали
В.С. Гойло и Р.И. Капелюшников. С 1980-х гг. теоретики-экономисты (В.С. Автономов, Б.С. Лисовик, Е.И. Ломова, А.И. Добрынин, С.А. Дятлов, Е.Д. Цыренова, И.В. Ильинский, Р.М. Нуриев, В.В. Радаев, А.Е. Шаститко и др.) активно переосмысливали ТЧК и пытались адаптировать некоторые ее положения к отечественным условиям. С середины 1990-х гг. появляются диссертационные исследования
ЧК (Н.А. Дмитриевской, И.В. Скобляковой, М.А. Мещерякова, Л.В. Згонник, Т.А. Коркиной и др.). Все эти и многие другие отечественные специалисты, конечно же, внесли определенный вклад в развитие ТЧК. Но развитие это, по-видимому, все-таки должно осуществляться в границах методологии чикагской школы неоклассического направления экономической мысли; переход же за эти границы можно охарактеризовать как переход в иной лагерь, даже как разрыв с ТЧК. Именно поэтому, как мы полагаем, пределы трактовки ЧК следует искать в тех методологических установках, которые лежат в основе ТЧК.
Предпринимая попытку определения пределов трактовки ЧК, начнем с того, что в ТЧК (как, впрочем, и у классиков политической экономии) ЧК — это определенные качества, присущие только конкретному человеку; ЧК неотделим от личности человека и является неотъемлемым личным достоянием индивида. Неотделимость ЧК от личности своего носителя — решающее отличие этого капитала, к примеру, от физического [14, с. 649]. Это и есть, на наш взгляд, первый предел расширения трактовки ЧК, та граница, переход которой свидетельствует о серьезном отходе от основополагающих принципов ТЧК. Однако же некоторые отечественные ученые выделяют «отчуждаемые» и «неотчуждаемые» виды ЧК [см. к примеру:
15, с. 30]. «Неотчуждаемые виды» ЧК, по мнению этих и некоторых других авторов, в полном соответствии с ТЧК неотделимы от личности. «Отчуждаемые» же виды ЧК у них «... являются ликвидными в большей или меньшей степени, поскольку не принадлежат ни конкретной личности, ни субъекту экономики (фирма, отрасль, регион, государство и т.д.), но появляются лишь при условии осуществления экономических отношений этими субъектами». Подобный подход сам по себе уязвим с точки зрения исходного представления ТЧК о субъекте, собственнике ЧК. В основном течении ТЧК качества, свойства, способности личности принадлежат конкретному человеку и не могут отчуждаться; отчуждать можно лишь то, что создается, формируется и т.п. человеком — т.е. результаты функционирования ЧК. С другой стороны нам не вполне ясно, как можно отчуждать то, что никому не принадлежит? В результате чего не имеющие субъектов собственности «отчуждаемые» виды ЧК превращаются в «ликвидные в большей или меньшей степени»,
— т.е. в активы, трансформирующиеся (с известной скоростью) в денежные средства?
Далее, если двигаться в русле ТЧК, сложно согласиться и с включением в состав ЧК фирмы теми же авторами [15, с. 31-32] бренд-капитала (совокупность коммерческих связей, PR, идеи товарных марок и товарных знаков, коммерческие тайны, деловая репутация и т. п., созданных на основе капитализации интеллектуального потенциала сотрудников), структурного (способность фирмы управлять своей производственно-организационной структурой, приспосабливаясь к меняющейся конъюнктуре рынка и одновременно изменяя ее в выгодном для фирмы направлении) и организационного (информация, знания и возможности, которыми владеет организация в целом, а не ее отдельные работники, а также системы творческой эффективности и организационные возможности, направленные на создание продукта) капиталов. Все указанное — это результаты, продукты, проявления функционирования ЧК, а вовсе не качества личности носителей этого капитала. К тому же заметим, что виды «человеческого капитала фирмы», обнаруживаемые [15] — это компоненты интеллектуального капитала фирмы (особого соединения человеческого и структурного капиталов (связи с потребителями, бизнес-процессы, базы данных, брэнды, 1Т-системы и пр.), а не ЧК. Выделение структурного капитала (а затем и его элементов) в интеллектуальном капитале компании — заслуга Э. Лейфа (см. рис. 1); «сегодня понятия, предложенные Эдвинссоном Лейфом (как и другие понятия, например, «интеллектуальное предпринимательство» или «организационное научение»), широко признаются не только другими исследователями проблемы, но и практическими менеджерами всех уровней современных компаний» [16, с. 529].
Рис. 1. Структура интеллектуального капитала компании [16, с. 529]
Формулируя собственное представление о ЧК, по нашему убеждению, особенно важно не забывать о том, в основании ТЧК лежат постулаты методологического индивидуализма, ограниченной рациональности, максимизирующего поведения экономических субъектов, устойчивости вкусов и предпочтений последних, способности экономической системы к достижению рыночного равновесия. «Связанные воедино предположения о максимизирующем поведении, рыночном равновесии и стабильности предпочтений, — указывает Беккер, — проводимые твердо и непреклонно, образуют сердцевину экономического подхода в моем понимании» [17, с. 27]. И далее, после мощной аргументации своего воззрения, Беккер заключает: «Если мои рассуждения верны, то экономический подход дает целостную схему для понимания человеческого поведения...» [17, с. 38]. Все указанное — элементы методологического ядра неоклассики. К этим постулатам, безусловно, можно относиться по-разному (на их несостоятельности уже давно и аргументированно настаивают не только отечественные политэкономы, но и представители зарубежных неортодоксальных школ и течений. Из последних публикаций по этому вопросу см., к примеру: [18-21]), однако при исследовании ЧК они являются императивными.
Напомним здесь, что в соответствии с генеральной линией ТЧК, в условиях относительно ограниченных ресурсов максимизировать доход можно лишь осуществляя рациональный выбор использования ресурсов (факторов). Максимизаторы, при принятии решений об инвестициях, сопоставляют ожидаемую предельную норму отдачи от таких вложений с доходностью альтернативных (так, по Беккеру, при принятии решений о вложении средств в образование учащиеся и их родители сопоставляют ожидаемую предельную норму отдачи от таких вложений с доходностью альтернативных инвестиций (процентами по банковским вкладам, дивидендами по ценным бумагам и т.д.)). ЧК же — это актив, альтернативный активам вещественного капитала. Соответственно, инвесторы в ЧК, делая выбор в пользу инвестиций в этот капитал, ведут себя рационально, рассчитывая в будущем получать возрастающий доход — отдачу от инвестиций в ЧК.
Почему же вообще ЧК — капитал, актив, альтернативный прочим активам? Широко известно, что современное понимание ЧК базируется на расширительной трактовке национального богатства и капитала, восходящей к идеям американского экономиста И.Фишера. Фишер предложил рассматривать в качестве капитала все то, что отвечает способности капитала накапливаться и генерировать доход в течение длительного периода времени. Приведем здесь лишь одну цитату, характерную для тех, кто разделяет основные идеи ТЧК. «Человеческий капитал, — отмечают
С. Фишер, Р. Дорнбуш, К. Шмалензи, — есть мера воплощенной в человеке способности приносить доход ... Обычно, когда мы говорим о капитале, мы подразумеваем активы (оборудование, дома, промышленные здания), обладающие двумя признаками: они являются результатом инвестиций и генерируют на протяжении определенного периода времени поток дохода. Сходным образом человеческий капитал создается тогда, когда человек (возможно с помощью своих родителей) инвестирует в самого себя, оплачивая образование и приобретение квалификации. Инвестиции в человеческий капитал со временем окупаются, давая отдачу в виде более высокой заработной платы или способности выполнять работу, приносящую большее удовлетворение» [22, с. 303]. Итак, сегодня многими учеными (причем, не только лишь одними идеологами ТЧК) особой формой капитала видятся все те человеческие способности, дарования, знания, навыки, умения, которые: требуют для своего формирования и развития определенных, причем значительных, затрат (индивида, семьи, общества) — инвестиций в капитал; имеют свойство накапливаться и представляют собой определенный запас; обеспечивают своему обладателю получение более высокого дохода в будущем за счет отказа от части потребления в настоящем.
Что же это за человеческие качества, дарования, знания, навыки, которые генерируют доход? Почему они вообще способны приносить доход? И только лишь возрастающий доход является отдачей от инвестиций в ЧК? Первоначально сторонники ТЧК исходили преимущественно из целей производственного и рыночного характера использования ЧК. Понятно поэтому, что для них доход человека может устойчиво возрастать лишь при росте производительности его труда. Таким образом, все то, что прямо влияет на повышение эффективности деятельности наемного работника, является ЧК (это, прежде всего, накопленные знания, производственные навыки и опыт). «Исследовать человека как производителя, — отмечал в 1970 г. Л. Туроу, — можно лишь на основе метода,
позволяющего измерить его производительные способности. Идея человеческого капитала была выдвинута для того, чтобы получить такую меру. Человеческий капитал определяется как производительные навыки, способности и знания, которыми обладает индивид, и измеряется рыночной ценой совокупности произведенных им товаров и услуг» [Цит. по: 23, с. 52].
Постепенно теоретиками был инициирован процесс отхода от подобного «жесткого» взгляда (в том числе — под воздействием критики психологов). С одной стороны, исследователями стали выявляться прочие каналы взаимосвязей между ЧК и доходом (в т.ч. и национальным доходом и богатством). Так, сторонниками теории эндогенного экономического роста было обосновано, что ЧК, наряду с ростом производительности труда, выступает источником новых идей и инноваций, а также фактором, облегчающим их восприятие и распространение [23, с. 51]. В результате развития теории производительности, изменилось понимание феномена роста производительности и ее оценки. «Производительность может измеряться либо в виде всех факторов производства, взятых вместе (совокупная производительность факторов производства) или в единицах производительности труда, которая определяется как выпуск продукции на единицу затрат труда и измеряется числом работников ... или количеством отработанных часов ..., — отмечается в V докладе МОТ Международной конференции труда (2008 г.), — ...Повышение производительности может также оцениваться на различных уровнях. Производительность отдельных работников может находить свое отражение в уровнях занятости, ставках заработной платы, стабильности занятости, удовлетворенности выполняемой работой и возможности трудоустройства на различных рабочих местах или предприятиях ... Выгоды для общества от более высокой производительности отдельных работников и предприятий могут проявляться в повышении конкурентоспособности и росте занятости или в перемещении рабочих мест из секторов с низкой производительностью в секторы с более высокой производительностью» [24, с. 1-2].
С другой стороны, профессионалами было доказано, что на производительные способности человека в существенной степени влияют не только приобретенные знания, навыки и умения, но и унаследованные (полученные от рождения) им качества («природные способности»). Помимо отмеченного, общим местом стало понимание того, что наемные работники обладают многими качествами, которые не только прямо, но и опосредованно влияют на продуктивность человеческой деятельности (адаптационные способности; умения работать в команде; моральные и культурные ценности, другие личностные и социальные качества). В результате этих обоснованных новаций немалое число специалистов выступили в пользу того, что ЧК — это сложное сочетание качеств индивида, как врожденных, так и приобретенных, оказывающих не только прямое, но и косвенное воздействие на производительность личности. «Сегодня, — пишет И. Соболева, — более популярны расширительные трактовки ЧК: в его состав включается широкая совокупность личностных качеств, мировоззренческих установок, ценностных ориентаций, которые могут оказывать косвенное влияние на результаты производительной деятельности» [23, с. 53].
Итак, еще одним ограничением при расширении трактовки ЧК является методологическое ядро mainstream economics. Соответственно, расширение это возможно, на наш взгляд, преимущественно на основе углубления понимания феноменов производительности и ее роста. Это, возможно, позволит расширить перечень качеств индивида, которые прямо или косвенно способствуют максимизации дохода человека (иными словами, речь идет об углублении и усложнении внутренней структуры ЧК — однако же, в границах методологии ТЧК).
Здесь отметим еще один, по нашему мнению, немаловажный момент. ЧК нередко рассматривается и как потребительская ценность, — в том смысле, что его продуктивность носит, наряду с рыночным характером (максимизация доходов) и не рыночный характер (позитивное влияние на развитие прочих, непроизводительных качеств личности носителя; значимая роль в производстве услуг для внутрисемейного потребления и пр.). Последнее, однако, вовсе не отрицает методологической базы ТЧК. Напротив, выявление, исследование и демонстрация многообразных выгод от инвестиций в этот капитал (прямых и косвенных; денежных и не денежных; индивидуальных и общественных; экстернальных и пр.), доказательство того, что ЧК, будучи основой роста общественного богатства, одновременно вызывает мощнейший внешний эффект,
— все это и многое другое являются одним из ключевых направлений обоснования уже не самого существования ЧК, а необходи-
мости постоянного наращивания инвестиций в ЧК на всех уровнях национальной экономики. Но, что следует еще раз подчеркнуть, ЧК — это способности (качества) человека, в результате формирования (наращения) которых целенаправленно и рационально повышается его продуктивность в целях максимизации дохода. ТЧК проповедует ресурсный подход к человеку; человек в этой теории — главный фактор экономического роста и ключевой источник экономического развития, но — как одушевленный актив, воспроизводимое одушевленное средство производства. Именно, в том числе, из-за такого взгляда ТЧК на человека ее критикуют сторонники неортодоксальных школ и течений экономической мысли. Очевидно, что можно не соглашаться с отношением ТЧК к человеку, однако в этом случае следовало бы развивать иные концепции и теории, но не ТЧК.
Продолжая наши рассуждения, напомним читателям и то, что ЧК — это фактор производства (среди достижений ТЧК, помимо прочего, — развитие неоклассической теории факторов производства). Известно также, что в «стандартном» неоклассическом подходе отдельным фактором производства считается труд (человеческий фактор производства). В ТЧК же ЧК является особым фактором производства. «В современной теории, — пишет А.В. Корицкий, — в человеческом факторе выделяются три основных элемента:
1) человеческий капитал, которому соответствует доход на этот капитал;
2) природные способности, которым соответствует рента на эти способности;
3) чистый труд» [11].
Здесь, по-видимому, необходимы некоторые пояснения. Человек от рождения обладает способностями к простому труду («сырому»; «однородному», труду неквалифицированного рабочего). В процессе воспитания, образования, практической деятельности и пр. он приобретает знания, навыки, умения, опыт и прочие качества, которые обеспечивают повышение производительности личности и, соответственно, приносят человеку возрастающий доход. Этот процесс связан с постоянным инвестированием — осуществлением разнообразных затрат (не только денежных ресурсов, но и собственного труда для формирования указанных качеств, а также времени на их формирование). Эти сформированные качества и есть человеческий капитал в узком смысле слова. Именно так рассматривают ЧК специалисты Всемирного банка («Человеческий капитал — способность людей к участию в процессе производства, их знания, опыт, трудовые навыки. Инвестициями в человеческий капитал считаются затраты на здравоохранение, образование, техническое обучение и другую деятельность, способствующую повышению производительности людей» [25]), разграничивая этот капитал и простой (сырой) труд [26, с. 17]. Те же теоретики, которые настаивают на том, что ЧК включает в себя и унаследованные производительные качества (которые все равно следует развивать (поддерживать на соответствующем уровне) посредством инвестирования), рассматривают этот капитал в широком смысле слова (т.е. включают в него, помимо ЧК в узком смысле слова, еще и природные способности).
Итак, в интеллектуальной конструкции анализируемой теории, ЧК является особым фактором производства. Как представляется, именно такое понимание ЧК позволяет выявить еще некоторые предельные рубежи расширения трактовки этого капитала. Во-первых, следует разграничивать понятия «ЧК», «человеческий фактор производства», «человеческие ресурсы» и «человеческий потенциал». Как мы видим из изложенного выше, «ЧК» — понятие более узкое по содержанию, нежели «человеческий фактор производства» (заметим, что по этому вопросу имеется и противоположная точка зрения (см. к примеру: [27]), с которой лично нам трудно согласиться). Понятие «ЧК», вероятнее всего, не является более широким и в сопоставлении с понятием «человеческие ресурсы». Если мы возьмем микроуровень, то в наиболее «жестком» варианте теории управления человеческими ресурсами — теории человеческих активов (Human Assets; и в ее версии, известной под названием «анализ человеческих ресурсов» (Human Resources Accounting) — персонал предприятия рассматривается преимущественно как ключевой актив, основной экономический ресурс предприятия. Иными словами, здесь понятия «ЧК» и «человеческие ресурсы» в какой-то мере совпадают. Сторонники же «мягкого» варианта теории управления человеческими ресурсами исходят из того, что наряду с экономической, производительной природой, для наемного работника характерна и особая социальная природа (как, впрочем, и для субъекта управления). Соответственно в этой версии «чело-
веческие ресурсы» шире понятия «ЧК». В макроэкономическом же подходе, по нашему мнению, следовало бы придерживаться методологии Всемирного банка, который особенно последовательно и целеустремленно пропагандирует ТЧК (игнорировать разработки специалистов, объединяемых этим банком, по нашему глубокому убеждению, было бы несправедливо и некорректно). Указанная методология предполагает выделение во внутренней структуре человеческих ресурсов (нематериального капитала) следующих компонентов: простой (сырой) труд, ЧК, социальный капитал и качество институтов (институциональный капитал) [26, с. 17].
По нашему мнению, понятие «ЧК» не тождественно (не шире) и понятию «человеческий потенциал». Последняя категория является базовой для концепции человеческого развития и именно в ней основательно проработана. Если ЧК, как мы это неоднократно подчеркивали, исключительно — те качества личности, которые повышают продуктивность одушевленного актива (прямо и косвенно), то человеческий потенциал — это возможность и способность человека прожить долгую, здоровую, полноценную творческую жизнь, приобрести и приумножить знания, иметь доступ к ресурсам, необходимым для достойного уровня жизни, реализовать свои права и свободы.
Далее, если мы признаем ЧК особым фактором производства, то вовсе не будет выглядеть однозначным и очевидным решение вопроса о включении в систему элементов ЧК так называемого «предпринимательского капитала» [15, с. 31-32] (у других авторов — «организационно-предпринимательского капитала»). Конечно же, не мало наемных работников обладают определенной предприимчивостью и организаторскими способностями. Однако же в трактовке, представленной в [15, с. 32], «предпринимательский капитал — один из наиболее перспективных и важных, но и достаточно редких видов человеческого капитала. Основа предпринимательского капитала — синтез знаний, предпринимательских способностей и способности управления ими. Такими способностями, по оценкам специалистов, обладает не более 5% населения. Вместе с тем в развитых странах доля предпринимателей во взрослом населении достигает 7П10%.». Но это же — основное (хотя и далеко неполное) содержание «предпринимательских способностей (предпринимательства; предприимчивости)», которые, насколько нам известно, в неоклассическом подходе являются отдельным, самым ограниченным фактором производства! В чем же тогда различие между человеческим капиталом и предпринимательскими способностями как факторами производства?
Признавая ЧК особым фактором производства, по-видимому, следует дистанцироваться и от воззрения, в соответствии с которым в этот капитал (предприятия, либо общества) включается социальный (и даже политический капитал) [см., в частности: 8, с. 86-95; 15, с. 31-32]. Из содержания настоящей статьи уже, вероятно, понят-
но, что ЧК — это не общественные отношения, которые позволяют минимизировать операционные затраты информации в пределах всей экономики; это — не капитал общения, сотрудничества, взаимодействия, взаимного доверия и взаимопомощи, формируемого в пространстве межличностных экономических отношений; это — не социальные нормы и сети, связи и доверие и пр. ЧК—наращенные личностью способности, дарования, знания, навыки, мотивации и компетенции и пр., генерирующие доход. Не случайно И. Соболева отмечает: «Некоторые авторы считают возможным включить в состав ЧК не только личностные свойства человека, но и социальный капитал, воплощенный в отношениях между людьми. Стремление представить социальный капитал как элемент ЧК характерно в основном для российских исследователей, воспринявших терминологию, но не вполне осознающих стройность концепции ЧК... . Показательно, что Беккер, воспринявший и поддержавший концепцию социального капитала, не смешивает его с ЧК... Аналогично поступают и основоположники теории социального капитала» [23, с. 54]. И в продемонстрированном выше методологическом подходе Всемирного банка социальный капитал, будучи специфическим феноменом, не является внутренним компонентом ЧК. Вместе с тем, мы не можем не отметить, что критикуемый нами подход выглядит достаточно привлекательным в том смысле, что еще более актуализирует роль в социально-экономическом развитии интеллектуально богатого, высокообразованного человека, который активно включается и участвует во всех многообразных общественных процессах (а не только в процесс продуктивного использования своих качеств для извлечения дохода). Тем не менее, нельзя не видеть и того, что это взгляд может послужить и иному: при определенных условиях он может стать теоретической платформой для нивелирования самостоятельной роли социального капитала в прогрессе и, соответственно, теоретической основой для свертывания мероприятий, направленных на формирование и развитие социального капитала, повышение качества институтов и институциональной структуры. В самом деле, если социальный (и политический) капитал — компонент ЧК, то необходимым и достаточным условиями для развития институтов и институциональной среды и пр. становятся лишь меры, направленные на приращение продуктивности населения, а мероприятия, относящиеся к институтам, ассоциациям, политической конкуренции и пр. — излишни.
В заключении подчеркнем, что мы обратили внимание лишь на наиболее существенные (на наш взгляд) пределы расширения трактовки ЧК. Конечно же, имеются и другие пункты, определяющие демаркационную линию между ЧК и прочими похожими, но не тождественными ему явлениями (в частности это — возрастные границы носителя ЧК, общественно-признанный характер труда и пр.). Будем надеяться на то, что другие авторы помогут нам в их выявлении и анализе.
Литература
1. Прогноз социально-экономического развития Российской Федерации на 2013 год и плановый период 2014-2015 годов. М., 2012: Официальный сайт Минэкономразвития России. — URL: http://www.economy.gov.ru/wps/wcm/connect/2cf218004cb14160a3bdab12ac4184fa/ prognoz_n.rar?M0D=AJPERES&CACHEID=2cf218004cb14160a3bdab12ac4184fa (дата обращения: 03.01.2013).
2. Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года. — URL: http:// www.economy.gov.ru/wps/wcm/connect/e150a080409c1cf38861e92c73e16b99/rp_1662_p.doc?M0D=AJPERES&CACHEID=e150a080409c1 cf38861e92c73e16b99 (дата обращения: 03.01.2013).
3. Дроздов О.А. Модернизация экономики современной России и концепция развития человека // Вестник СПбГУ. — Сер. 5. — 2011. — Вып. 1.
4. Итоговый доклад о результатах экспертной работы по актуальным проблемам социально-экономической стратегии России на период до 2020 года «Стратегия-2020: Новая модель роста — новая социальная политика». — URL: http://2020strategy.ru/data/2012/03/ 14/1214585998/1 itog.pdf (дата обращения: 03.01.2013).
5. Блауг М. Беккер Гарри С. — URL: http://gallery.economicus.ru/cgi-bin/frame_rightn_newlife.pl?type=in&links=./in/becker/brief/becker_ b1.txt&img=brief.gif&name=becker (дата обращения: 03.01.2013).
6. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии / Под. ред. Ф. Энгельса. — Т. III. — Кн. III. — Ч. I-II. — М., 1970.
7. Нуреев Р.М. Развитие человеческого капитала как реальная альтернатива сырьевой специализации страны // Экономический вестник Ростовского государственного университета. — 2007. — Т. 5. — № 3.
8. Полищук Е.А. Человеческий капитал в экономике современной России: проблемы формирования и реализации. — Ижевск, 2005.
9. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. — М., 2007.
10. Мэнкью Н.Г. Принципы экономикс. — СПб., 1999.
11. Корицкий А.В. Кладовые капитала... Истоки и основные положения теории человеческого капитала // Креативная экономика. — 2007. — № 5.
12. Корицкий А.В. Введение в теорию человеческого капитала. — Новосибирск, 2000.
13. Корицкий А.В. Оценка влияния человеческого капитала на экономический рост: теория, методология, эмпирическая проверка: автореф. дис. ... д-ра экон. наук. — Красноярск, 2012. — URL: http://vak.ed.gov.ru/common//img/uploaded/files/KoritskiyAV.pdf (дата обращения: 04.01.2013).
14. Капелюшников Р.И. Послесловие. Вклад Гэри Беккера в экономическую теорию // Беккер Г.С. Человеческое поведение: экономический подход. Избранные труды по экономической теории / Пер. с англ. — М., 2003.
15. Минеева Н.Н., Неганова В.П. Характеристика видов человеческого капитала // Известия УрГЭУ. — № 4 (26). — 2009.
16. Человеческое развитие: новое измерение социально-экономического прогресса / Под общ. ред. В.П. Колесова. 2-е изд., дополн. и перераб. — М., 2008.
17. Беккер Г.С. Экономический анализ и человеческое поведение // THESIS: теория и история экономических и социальных институтов. — 1993. — Т. 1. — Вып. 1.
18. Рязанов В.Т. Политическая экономия: из прошлого в будущее. Часть 1 // Проблемы современной экономики. — 2012. — № 2(42). — URL: http://www.m-economy.ru/art.php?nArtId=4035 (дата обращения: 04.01.2013).
19. Ведин Н.В., Газизуллин Н.Ф. Потенциал развития политической экономии: к разработке проблемы неоднородности экономических систем // Проблемы современной экономики. — 2012. — № 2 (42). — URL: http://www.m-economy.ru/art.php?nArtId=4036 (дата обращения: 04.01.2013).
20. Бузгалин А.В. Возвращение политической экономии // Проблемы современной экономики. — 2012. — № 2 (42). — URL: http://www. m-economy.ru/art.php?nArtId=4032 (дата обращения: 04.01.2013).
21. Дубянский А.Н. Проблемы диверсификации на финансовых рынках в результате сделок слияний и поглощений // Экономика и управление. — 2012. — № 8 (82).
22. Фишер С., Дорнбуш Р., Шмалензи К. Экономика. — М., 1995.
23. Соболева И. Парадоксы измерения человеческого капитала // Вопросы экономики. — 2009. — № 9.
24. Профессиональные навыки, способствующие росту производительности, занятости и развитию: Доклад V. Международная конференция труда, 97-я сессия 2008 г. — Женева, 2008). — URL: http://www.ilo.Org/wcmsp5/groups/public/@ed_norm/@relconf/documents/ meetingdocument/wcms_092199.pdf (дата обращения: 04.01.2013).
25. Краткий словарь терминов. — URL: http://www.worldbank.org/depweb/beyond/mirross/glossary.html (дата обращения: 04.01.2013).
26. Where is the Wealth of Nations: Measuring Capital for the 21st Century. The World Bank. — Washington DC, 2006.
27. Корчагин Ю.А. Российский человеческий капитал фактор развития или деградации? — URL: http://www.lerc.ru/?part=books&art=5 (дата обращения: 04.01.2013).
противоречия воспроизводства совокупного работника СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
О.А. Мазур,
научный руководитель Невинномысского института экономики, управления и права,
кандидат экономических наук [email protected]
В статье рассматриваются системы противоречий воспроизводства совокупного работника современной России. Раскрываются их диалектический характер и историческая динамика форм разрешения противоречий, их актуальность и специфика в настоящих условиях.
Ключевые слова: капитал, работник, противоречие, воспроизводство, государство, экономика России
УДК 330.1 ББК 65.01
Производительные силы капиталистического производства как единство совокупного работника [1] и совокупных средств производства движутся посредством разрешения противоречия расширенного воспроизводства капитала. С одной стороны, миссией совокупного капитала является всемерное развитие производительных сил, с другой — совокупный капитал ограничивает их движение процессом своего самовозрастания.
Целью капиталистического воспроизводства является расширенное воспроизводство капитала. Самовозрастание капитала есть самодвижение целого, внутри которого движется противоположный ему момент — переменный капитал как форма движения рабочей силы. Переменный капитал в своем движении создает субстанцию капитала — вновь созданную стоимость.
Капитал в своем стремлении к самовозрастанию ограничивает воспроизводство рабочей силы ее стоимостью, оказывает давление на рабочую силу с целью максимизации прибавочной стоимости.
Воспроизводство совокупного работника, производящего субстанцию самовозрастания капитала — прибавочную стоимость, зависит от преобладания в процессе воспроизводства (о воспроизводстве как моменте предмета экономической теории см.: [2, с. 18]) общественного капитала формы прибавочной стоимости. Производство абсолютной прибавочной стоимости наиболее последовательно ограничивает и подрывает развитие работников в силу увеличения продолжительности рабочего времени (интенсивности труда). Производство относительной прибавочной стоимости предполагает развитие производительных сил в производстве предметов потребления работников, и в этом отношении создает 38
условия расширенного воспроизводства работников. Производство добавочной прибавочной стоимости своим непременным условием имеет развитие производительных сил работников как основы технологического лидерства в отрасли.
Вместе с тем капитал, обращая часть прибавочной стоимости на увеличение переменного капитала, создает тенденцию расширенного воспроизводства работника как обладателя рабочей силы.
Движение совокупного капитала порождает противоположности: самовозрастание совокупного капитала с отрицанием развития совокупного работника и развитие совокупного работника с отрицанием самовозрастания совокупного капитала. Последняя противоположность есть противоположность органического единства — совокупного работника, есть противоположность развития совокупного работника и его отрицания, ухудшения положения совокупного работника, которая разворачивается в противоречие воспроизводства совокупного работника.
Эти противоположности находятся в единстве воспроизводства совокупного капитала, что порождает противоречие самовоз-растания совокупного капитала и развития совокупного работника как форму противоречия производственных отношений и производительных сил. Существенным отношением роста капитала и развития совокупного работника в каждый момент времени является то, что развитие одной стороны означает ограничение развития другой.
Обладая меновой стоимостью, рабочая сила покупается с целью использования ее потребительной стоимости — способности производить прибавочную стоимость. В процессе движе-
