CC BY
38
ния его наследия в широкий культурный контекст. Опираясь на работы Мельника В.И, Тиргена П. о связи Гончарова с воззрениями Ж-Ж Руссо и Шиллера, исследователь проводит параллели между его романным творчеством и установками литературы сентиментализма с ее поэтизацией обыкновенного, негероического, вниманием к миру чувств и сердца [2].
Особый научный интерес имеют суждения М.В. От-радина по поводу роли комического в художественной системе Гончарова. Литературовед, подчеркнем, небезосновательно вносит сомнения в представления об особой объективной манере повествования романиста, пропагандируемой многими критиками XIX и XX века, соотнося «кажимость» авторского всезнания с тонким гончаровским юмором, а также невозможностью вычленить «чистое авторское слово», постоянно находящееся во взаимодействии с речью героев. Как можно заметить, в рецепции Гончарова Отрадиным ощущается проникновение постмодернистской техники анализа текста — ссылок, цитат, аллюзий на другие произведения отечественной и зарубежной классики, опосредованных во многом принципом рассмотрения творческого наследия романиста в общелитературном контексте эпохи. Пожалуй, наибольшее внимание работа гончарововеда заслуживает в методологическом аспекте. М.В. Отрадин анализирует тексты романиста «прежде всего в плане читательского восприятия», обнаруживая влияние «рецептивной эстетики». Как мы уже упоминали выше, рецепция как таковая всегда опосредована многими факторами, в том числе и культур-
но-историческими. Вполне закономерно, что с позиции читателя конца XX века М.В. Отрадин в большей степени видит в творениях Гончарова не столько конкретный социально-бытовой план или реакцию на какие-либо актуальные для современников романиста общественные события, сколько пытается «...выявить максимально обобщенное, почти универсальное содержание» [2]. Отметим, что подобный угол восприятия не единичен и, пожалуй, отражает общую линию рецепции творчества И.А. Гончарова в современной науке.
К сожалению, в рамках данной статьи не представляется возможным детально остановиться на работах таких известных гончарововедов 90-х годов XX века, как В.И. Мельник, В.Н. Криволапов, В.К. Кантор, исследования которых внесли значительный вклад в особенности реинтепретации творческого наследия Гончарова. Но уже анализ рассмотренных нами монографий, в целом, позволяет констатировать, что своеобразие рецепции Гончарова к концу XX века сводится к репрезентации взгляда на произведения художника не просто как отдельные законченные творения, но, прежде всего, самобытную художественную систему. Если в ранней рецепции творчества русского романиста акцент делался на социально-исторических и сугубо национальных чертах образов, то к концу XX столетия мы констатируем расширение и углубление содержания его творчества до универсального, бытийного уровня, что, как нам кажется, во многом связано с осознанием всемирного значения творчества Ивана Александровича Гончарова.
Библиографический список
1. Недзвецкий, В. А. И. А. Гончаров — романист и художник / В.А. Недзвецкий Валентин Александрович. — М.: Изд-во МГУ, 1992.
2. Отрадин, М. В. Проза И. А. Гончарова в литературном контексте. // [Электронный ресурс] — Режим доступа: \ммм. допсИагоу.врЬ. гиЛэ^аС п_ргоЕа/
3. Постнов, О. Г. Эстетика И. А. Гончарова // [Электронный ресурс] — Режим доступа: http://www.goncharov.spb.ru/postnov/ Статья поступила в редакцию 24. 8. 08.
УДК 802.0
Е.Н. Меркулова, соискатель Алтайской академии экономики и права, г. Барнаул
ЧАСТОТНЫЕ СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ МИКРОПОЛЯ НЕУВЕРЕННОСТИ
Целью данной статьи является рассмотрение и анализ некоторых частотных языковых средств лексического уровня в рамках функционально-семантического подхода в исследовании микрополя неуверенности (далее— МПН). Анализ лексических средств проводится на материале английских романов детективного жанра. С помощью такого анализа устанавливается семантическая неоднозначность всей категории «уверенность/неуверенность».
Ключевые слова: частотный, языковые средства, функционально-семантический, подход,
микрополе, неуверенность.
Прежде чем начать рассматривать лексические средства МПН, необходимо определиться с терминологией, которая используется в статье. Проблемой поля занимались как зарубежные, так и отечественные ученые (G. Ipsen, J. Trier, L. Weisgerber, М. Brinkmann, E.B. Гулыга, Е.И. Шендельс, А.В. Бондарко, Ю.Д. Апресян, В.Г. Адмони, Г.С. Щур и другие). Впервые в отечественной науке полевой подход был использован в работе Е.В. Гулыги и Е.И. Шендельс «Грамматиколексические поля в современном немецком языке» [1]. В своей книге авторы дают следующее определение поля: грамматико-лексическое поле — это совокупность взаимодействующих разноуровневых языковых средств, обладающая определенными признаками:
1. Наличие инвентаря (набора) средств разных уровней, связанных между собой системными отношениями (эти средства в теории Е.В. Гулыга и Е.И. Шен-дельс называются конституентами).
2. Наличие общего значения, присущего в разной степени всем конституентам.
3. Общее значение поля не едино, оно распадается минимум на два, которые противоположны или поляр-ны. Это микрополя.
4. Поле обладает неоднородной и, как правило, сложной структурой, которую можно представить в виде горизонтального и вертикального сечений.
В большинстве полей выделяется доминанта, т.е. конституент:
1) наиболее специализированный для выражения данного значения,
2) передающий его наиболее однозначно,
3) систематически используемый.
Е.В. Гулыга и Е.И. Шендельс довольно широко рассматривают поле, поэтому считают, что доминанта может принадлежать морфологии, синтаксису или лексике. Следует отметить, что своя доминанта может быть и
у каждого микрополя. Конституенты, наиболее тесно связанные с доминантой, составляют ядро поля, остальные компоненты являются его периферией [1, с. 8-11].
Другой отечественный ученый А.В. Бондарко дает такое определение «функционально-семантического поля»: «Функционально-семантическое поле — это двухстороннее (содержательно-формальное) единство, формируемое грамматическими (морфологическими и синтаксическими) средствами данного языка вместе с взаимодействующими с ними лексическими, лексико-грамматическими и словообразовательными элементами, относящимися к той же семантической зоне» [2, с. 40].
Проблема семантических полей в английском языке рассматривается З.Н. Вердиевой. Под полем она понимает «совокупность слов различных частей речи, объединенных общностью выражения одного понятия». [3, с. 4].
В предлагаемой статье термин «функционально-семантическое поле» (далее — ФСП) используется в русле теории А.В. Бондарко.
Опираясь на теорию ФСП, микрополе неуверенности формируется на основе семантической общности исходной грамматической категории. Это обусловливает объединение разнородных средств в одно грамма-тико-лексическое поле. Прежде чем представить структуру поля, необходимо составить инвентарь языковых средств неуверенности, отобранных путем сплошной выборки. Этот набор средств может быть унифицирован и выделен в список по способу образования и употребления.
Инвентарь средств выражения неуверенности
1. Глаголы со значением неуверенности
2. Эквиваленты предложения, представленные модальными словами с семой неуверенности
3. Перформативные глаголы
4. Существительные со значением неуверенности
5. Эквиваленты предложения, представленные усилительными модальными словами
6. Модальные слова в конструкции предложения
7. Сослагательное наклонение
8. Разделительный вопрос
9. Эмфатическое выделение членов предложения
10.Интонация
Выявив инвентарь средств выражения неуверенности, рассмотрим их частотность употребления. В выборке на 100 страниц встретились практически все указанные языковые средства. Частотность их употребления составляет, соответственно: 1) 17,5%, 2) 14,5%,
3) 13%, 4) 12,5%, 5) 11%, 6) 10%, 7) 7,5%, 8) 6%, 9) 5 % , 10) 3 % . Среди лексических средств выра^ке-ния семантики неуверенности преобладает глагол doubt (8,5%), далее dubious (3%), hesitate (6%).
Для данной статьи актуален анализ указанных высоко частотных конституентов лексического уровня микрополя «неуверенность».
Начнем со значения глагола doubt (сомневаться; быть неуверенным, колебаться): 2 — to think that something is probably not true or that it probably does not exist; to think that something is unlikely [4, с. 414]. 1 — consider unlikely or have doubts about; 2 — lack confidence in or have doubts about [5, с. 391]. Исходя из семантики глагола doubt, можно определить, что «сомнение» соответствует позиции неуверенного состояния.
(1) «I should very much doubt it» [6, p. 92].
(2) «...Though, as a matter of fact, I doubt whether the police have asked any questions at all» [7, p. 158].
В примерах (1), (2) глагол to doubt выражает неуверенность говорящего в действии/факте. Однако в первом случае (1) событие, вызывающее неуверенность говорящего, соотносится с позицией адресанта, тогда как во втором высказывании (2) неуверенность говорящего вызвана действием протагониста (police). С точки
зрения степени неуверенности, второе употребление глагольной лексемы doubt (2) следует рассматривать как тяготеющее к положительному противочлену оппозиции «уверенность-неуверенность». Употребление глагольной лексемы doubt сопровождается фразеологизмом as a matter of fact, содержащим сему уверенности, в то время как в высказывании (1) есть модальный глагол should, включающий конъюнктивную сему, что реализует более высокую степень сомнения.
(3) «I do not doubt your word, Miss Williams» [8, p. 272].
(4) «I have no doubt that the circumstantial evidence is overwhelming» [8, p. 164].
В примере (3) глагол to doubt и отрицательная частица, а в примере (4) существительное doubt и отрицательное местоимение указывают на то, что говорящий уверен в событии. Иными словами, сочетание лексемы doubt с отрицательным элементом инициирует порождение противоположного значения, а именно уверенности.
Рассмотрим предложения с производными от глагола doubt, например, с прилагательным и наречием.
(5) Mrs Hubbard said doubtfully: «Are you sure you ought to go home by yourself?» [6, p.183].
(6) «Ye-es,» said Norman doubtfully. «These untraceable, tasteless, odourless poisons are very convenient, but I’m a bit doubtful if they really exist» [6, p. 57].
В высказываниях (5), (6) актуализируется семантика неуверенности с помощью лексемы doubtfully. Кроме того, на неуверенность в примере (5) указывает последующая реплика, которая содержит общий вопрос, заданный с целью либо убедиться в своих сомнениях, либо их опровергнуть. В примере (6) неуверенность выражена также интонацией высказывания, изображенной графически через дефис (Ye-es). Степень неуверенности довольно высокая за счет использования полу-суффикса fully, который обозначает полноту действия/ свойства. Те же процессы прослеживаются при использовании прилагательного doubtful, однако степень неуверенности здесь снижается за счет сопроводительного слова bit.
Наличие в примерах (7), (8), (9) выражений «undoubtedly» и «without doubt» иллюстрирует высокую степень уверенности говорящих в значимости, реальности событий, в их достоверности.
В справочнике по английскому языку «Связующие слова» имеются следующие сведения: «undoubtedly» и «without (any) doubt» — самые сильные выражения. Они предполагают полную уверенность. («There is no doubt at all that ...», «It is quite certain that ...») [9, с. 161].
(7) This, he said, was without doubt the most astonishing and incredible case with which he had ever dealt in this court [7, p.47].
(8) Curiosity, or what she preferred herself to call «taking an interest» in other people’s affairs was undoubtedly one of Miss Marple’s characteristics [10, p. 53].
(9) «Angela had known her well, undoubtedly, but might not her certainty be the fanatical loyalty of an adolescent girl...?» [8, p.171].
В примере (8) «undoubtedly» подчеркивает тот факт, что Мисс Марпл находит достаточно аргументов для подтверждения своей гипотезы, а в (9) «undoubtedly» подчеркивает несомненность того факта, что героиня знает свою сестру очень хорошо.
Словосочетание «no doubt» означает полную уверенность, очевидный факт, когда после него следует придаточное предложение, начинающееся с «that» или с предлога (например, «about».)
(10) There was no doubt that Poirot’s statement was unexpected [6, p.50].
(11) Asked about the damage to Elizabeth Johnston’s papers Patricia said that she had no doubt that Celia had been responsible [6, p.120].
«No doubt» снижает степень полноты уверенности предложения, что соответствует значению лексем «probably» и «presumably». То же самое касается и «doubtless».
(12) «.And presently, no doubt, she poured him out some beer and he tossed it down in his usual way» [8, p. 286].
(13) She has counted, no doubt, upon Caroline’s being suspected and the coniine bottle being found in her room» [6, p. 287].
Таким образом, глагол doubt, производные от этого слова и соответствующие выражения могут указывать на разную степень неуверенности говорящего, а в сочетании с отрицательным элементом (undoubtedly и without (any) doubt) выражают уверенность.
Обращение к сочетаниям лексемы doubt с негативными элементами обусловлено тем, что в препозиции заложен фактор сомнения, требующий либо подтверждения в последующем высказывании, либо его опровержения, представленного в данном фактическом материале. При отсутствии такой препозиции должны использоваться лексические единицы с семантикой уверенности, например, I am sure.
Семантика неуверенности прослеживается в значении прилагательного dubious (сомневающийся, колеблющийся): 1— not completely good, safe, or honest; 2— not sure about the truth or quality of something, or whether you should do something [4, с. 430]. Однако в другом словаре значения даются в ином порядке: 1— feeling doubt; undecided or uncertain; 2 — causing doubt; of uncertain value or meaning or possibly dishonest [5, с. 404].
(14) «Perhaps.» But Meredith was dubious. «That’s not- that’s not like Caroline...» [8, p. 116].
(15) Mrs Hubbard looked dubious [6, p.182].
(16) He said dubiously, «Her mother bolted, it’s true» [10, p. 159].
В примерах (14, 15, 16) dubious указывает на то, что говорящий колеблется, сомневается в своих словах или поступках, т.е. реализуется подкатегория неуверенности. Кроме того, в примере (14) говорящий употребляет модальное слово perhaps, имеющее значение предположения, неуверенности в достоверности сообщаемого.
В семантике глагола hesitate (колебаться, не решаться) активизируется сема неуверенности: 2 — to do unwilling something, especially because it is unpleasant or one is uncertain whether it is right [5, с. 623]).
(17) «That’s true,» said Elise Grandier. She hesitated and went on... [7, p. 99].
(18) She had hesitated, murmured, «It’s very, very kind of you, my dear, but I really don’t think-»... [10, p. 13].
(19) «What I would really like-» Miss Marple hesitated... [10, p.13].
В примере (17) внешняя уверенность, выраженная репликой «That’s true», противопоставляется внутренней неуверенности, на которую указывает глагол hesitate. В высказывании (18), помимо глагола hesitate, присутствует лексема murmur (шептать, ворчать). Если бы говорящий был уверен в своих словах, то он говорил бы громко, а не шептал. Оба этих глагола иллюстрируют поведение говорящего и его отношение к событию. Далее в тексте используется избыточное количество средств вежливости (very, very kind of you, my dear), незаконченность реплики (don’t think -), что способствует усилению степени неуверенности, поскольку человек использует множество таких языковых единиц, чтобы скрыть своё смущение, а в конечном итоге — неуверенность. В примере (19) незаконченность реплики также указывает на нерешительность говорящего, что реализует подкатегорию неуверенности. Приведенные примеры эксплицируют созначение неуверенности: колебания, нерешительность.
Из сказанного следует вывод, что глагол doubt и прилагательное dubious являются высокочастотными конституентами МПН и употребляются для актуализации значения неуверенности, поскольку наиболее адекватно представляют данную подкатегорию. Следует отметить важную роль контекста при анализе неуверенности. Например, глагол hesitate, в зависимости от ситуации и сопровождающих его элементов, способен реализовывать разную степень неуверенности, от абсолютной до приближающейся к противочлену рассматриваемой оппозиции.
В тексте часто встречаются сопроводительные элементы представленных конституентов МПН (a bit, as a matter of fact, should), что позволяет установить неоднозначность семантики уверенности—неуверенности, реализованной в высказывании с помощью указанных языковых средств.
Библиографический список
1. Гулыга, Е.И. Грамматико-лексические поля в современном немецком языке / Е.В. Гулыга, Е.В. Шендельс. — М.: Просвещение, 1969.
2. Бондарко, А.В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии/ А.В. Бондарко. — М.: Едиториал УРСС, 2003.
3. Вердиева, З.Н. Семантические поля в современном английском языке: Учебное пособие для пед. ин-тов / З.Н. Вердиева. — М.: Высш. школа, 1984.
4. Cambridge International Dictionary of English. — Cambridge University Press, 1995.
5. LDELC— Longman Dictionary of English Language and Culture. — London: Pearson ESL, 2004.
6. Кристи, А. Хикори Дикори Док. = Hickory Dickory Dock/ А. Кристи. — М.: Айрис-пресс, 2004.
7. Кристи, А. Смерть в облаках: Книга для чтения на английском языке / А. Кристи. — СПб.: Антология, КАРО, 2005.
8. Christie, A. Five Little Pigs =Пять поросят / А.Кристи. — М.: Айрис- пресс, 2006.
9. Чокер, С. Связующие слова: Справочник по английскому языку: Пер. с англ. / Сильвия Чокер. — М.: ООО «Издательство Аст-рель»: «ООО Издательство АСТ», 2004.
10. Кристи, А. В отеле «Бертрам»: Книга для чтения на английском языке / А. Кристи. — СПб.: Антология, 2005.
Статья поступила в редакцию 24.01.08.
