Частица «Даже» как средство организации экспрессивного повтора Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

частица «даже» как средство организации экспрессивного повтора

Г.Е. ЩЕРБАНЬ

the particle «even» in the creative process of expressive repetitions

G.E. SCHERBAN

В статье на материале произведений В.В. Пикуля рассмотрены коммуникативно-прагматические особенности частицы «даже», ее семантико-синтаксические функции и роль в организации экспрессивных синтаксических конструкций с лексическим повтором.

Ключевые слова: частицы, экспрессия, лексический повтор, парцелляция, актуализирующая проза.

In this article the communicative-pragmatic peculiarities of the particle «even», its semantic-sintactical functions and its role in the creative process of expressive syntactical constructions with lexical repetition are analysed based on the works by V.V. Pikul.

Keywords: particles, expressiveness, lexical repetition, parcilation, actualized prose.

Частица даже, будучи морфологическим средством интенсификации высказывания, осуществляет свои функции при поддержке конструкций, нарушающих целостность синтагматической цепи. Одним из таких средств является лексический повтор, одновременно служит средством межфразовой связи, а частица даже, выступая в роли «скрепы», с одной стороны, объединяет высказывание содержательно, с другой - выполняет монтажную функцию разъединения, подавая информацию как бы отдельными кадрами. Помещенная в эмотивный контекст, она является сильным средством экспрессивного, непредсказуемого выдвижения коммуникативно значимой информации, которая помещается обычно в конце фразы, что усиливает перлокутивное воздействие на реципиента. Частица даже главным образом ориентирована на предикат, эксплицируя различные смысловые отношения. В конструкциях с соположенным или дистантным повтором предикативного наречия она располагается на стыке двух рем и оформляет между ними градационные отношения: Июнь выдался жарким, даже слишком жарким для Сахалина (В. Пикуль. Каторга); Очень она хороша, господа... даже очень (В. Пикуль. Три возраста Окини-Сан).

По наблюдениям И.М.Богуславского, главная семантическая задача, решаемая частицей даже, заключается в маркировке противоречия между ожидаемым положением дел и действительным [3]. Модель «даже+предикатив», вынесенная в пар-целлят, утрачивает подобную логическую семантику, выполняя функцию усиления оценки, подчеркивает позицию автора, который таким образом концентрирует внимание читателя на наиболее существенном фрагменте из потока информации: Ученые допили вино до конца и (пьяные, шумные, огорченные) разъехались, чтоб навсегда затеряться в безбрежии мира человеческого. Нехорошо поступили с ними. Даже очень нехорошо (В.Пикуль. Слово и дело); Полынов выглядел хорошо. Даже слишком хорошо (В.Пикуль. Каторга).

Парцеллят с лексическим повтором компонента из базовой части, находящейся в сфере действия частицы даже, способствует формированию у адресата определенной точки зрения. Расчлененный способ подачи информации посредством той или

иной пропозициональной частицы воздействует на одну из когнитивных способностей человека - возможность сосредоточиться, сконцентрировать внимание на поступающей информации, принять или отвергнуть авторскую аксиологическую точку зрения: «Такая возможность ввести в анализ действительности в качестве его специального объекта нечто, выделяемое мыслью, ограничить область или определенный аспект его рассмотрения, поместить в центр внимания из всего потока информации его определенный компонент или элемент - все это составляет предпосылки активации знаний в человеческом мозгу, делает ее обработку зависимой от воли и эмоций человека, от его установок и предыдущего опыта, зафиксированного как в его эпизодической, так и в его семантической памяти» [4: 16].

Частица даже в специальной литературе трактуется как частица, подчеркивающая неожиданность, исключительность, необычность факта, события, показывает крайнюю степень проявления признака, обозначенного в предикате. В рассматриваемых нами случаях частица даже лексически опустошенна, выполняет чисто выделительную функцию. Синтаксическая позиция частицы даже фиксируется на стыке базовой части и парцеллята. Оформляя лексический повтор, она не способствует продвижению повествования вперед, а, напротив, как бы совершает виток назад, фокусируя внимание реципиента на тех или иных деталях, возвращая его к тому, что важно: Хорошо полковнику. Даже очень хорошо. Ведь он не кто-нибудь, а полковник. И его должны слушаться. И уважать (В.Пикуль. Баязет); ... и так, в духоте, пропитанным обостренным напряжением, поручик сидел долго. Даже слишком долго, как показалось ему (В.Пикуль. Баязет).

Соположенный повтор частицы даже, поданный через многоточие, свидетельствует об исключительности, неожиданности текстового отрезка, оказавшегося в сфере действия частицы. По меткому замечанию А.Б.Шапиро, частица даже сообщает о том, что «в предложении высказывается то, что можно было бы и не предполагать» [5: 278]: а) Почему-то все испугались его (Роммеля)усердия не только в Каире и Лондоне, но даже... даже в Берлине! (В.Пикуль. Барбаросса); б) Но премьера, кажется, больше встревожил Кавказ, за горами которого вермахт мог открыть ворота не только в нефтеносный Иран, но даже... даже в Индию (В.Пикуль. Барбаросса); в) весь перешеек-то в 32 километра, а Мехлис завел тут громоздкие канцелярии и даже... даже курсы по ускоренному обучению командного состава (В.Пикуль. Барбаросса).

Подобные случаи достаточно хорошо описаны в современных работах по лексической и синтаксической семантике. Так, Ю.Д.Апресян трактует значение даже посредством метаязыка как модальную рамку: «Даже Х сделал У = Х сделал У; говорящий считал вероятным, что другие сделают У; говорящий считал вероятным, что Х не сделает У» [1: 48]. Сходное толкование находим у И.М.Богуславского и других авторов, описывающих логические частицы через пресуппозиции, которые играют важную роль в понимании смысла высказывания, являются средством экспликации подтекста.

Таким образом, частица даже в (а) не только дает пресуппозицию 'Берлин то место, где меньше всего ожидалось, что там будут напуганы усердием Роммеля', но и осуществляет ассоциативную когезию, отсылая к содержательно-фактуальной информации в предтексте, где о Берлине должны содержаться сведения, на основании которых можно сделать вывод, что Берлин не должен быть напуган усердием Роммеля. В (б) частица даже придает Индии статус необычного объекта. В

(в) даже сообщает о том, что если Мехлис завел на фронте курсы по ускоренному обучению командного состава, то, возможно, и многое другое, менее абсурдное с точки зрения автора.

Высокий экспрессивный эффект достигается здесь путем комплексного взаимодействия нескольких типов выдвижения. Эксплицитными типами выдвижения служат соположенный повтор частицы даже и контрастивное противопоставление правого контекста, маркированного частицей, левому. Ср.: <...>не только в Каире и Лондоне, но даже... даже в Берлине; <...>не только в Иран, но даже... даже в Индию; <...>громоздкие канцелярии - курсы по ускоренному обучению командного состава. Частица даже оформляет аналогическое сопоставление, где относительной нормой является левый контекст, а правый, заполняющий валентность частицы, свидетельствует о нарушении этой нормы, в результате чего обеспечивается эффект обманутого ожидания, под которым понимается «внезапное нарушение упорядоченности, т.е. появление элементов низкой предсказуемости на фоне предшествующего увеличения предсказуемости других элементов» [2: 196]. Дублирование частицы даже эксплицирует особый вид повтора, выполняющего чисто экспрессивную функцию. Подобный повтор частицы даже выглядит подчас плеонастическим, граничащим с «пороком стиля».

Использование перечисленных стилистических приемов включает подтекст, в который осознанно или неосознанно уходит читатель, чтобы найти объяснение имеющему место положению дел, а также распознать оценочные намерения автора текста.

Можно сказать, что, помимо создания модальной рамки, оценки описываемой ситуации, частица даже является экспрессивным средством выделения ремы, поддержки когерентности дискурса. Разделение информации на тему и рему способствует активизации знаний реципиента, к которому адресована новая информация, следовательно, можно говорить о двойной функции частицы даже - когнитивной и аффективной.

Анализ материала свидетельствует о том, что коммуникативные функции частицы даже непосредственно связаны с ее семантикой. Наряду с такими средствами, как актуализированный словопорядок, логическое (или фразовое) ударение, повторы, частица является сильным средством коммуникативной расчлененности высказывания, маркировки второй ремы при наличии одной темы, общей для R1 и R2. Одним из условий актуализации является неполнота структуры, в которую входит акцентируемый частицей компонент. Являясь дополнительным средством связи, эллипсис при поддержке частицы способствует экспрессивной реализации коммуникативного задания высказывания. Что касается частицы даже, то ее функция в рассматриваемых построениях двунаправлена: с одной стороны, она акцентирует вторую рему (коммуникативная функция), с другой - оформляет между R1 и R2 градационные смысловые отношения (грамматическая функция). Функция акцентного выделения является для частицы даже первичной, доминирующей; связующая, напротив, вторична, вопреки союзному происхождению даже.

Способность частицы даже проявлять релятивные свойства позволила авторам «Русской грамматики» рассмотреть ее в одном ряду с союзами. Союзные свойства даже проявляются в возможности устанавливать между компонентами предложения или отдельными предикативными единицами различные семантико-синтаксические отношения, которые во многом эквивалентны отношениям между предикативными частями сложного предложения.

Таким образом, функции частицы даже в современной актуализирующей прозе непосредственно связаны с выдвижением на передний план информации, представляющей, по замыслу автора, наибольшую ценность. Являясь средством интенсификации высказывания, частица даже подчеркивает информативно-семантическую значимость компонента, входящего в сферу ее действия. Не нарушая естественной закономерности актуального членения - выноса рематического компонента в конец предложения, - даже несет дополнительную композиционно-смысловую нагрузку в тексте.

Среди основных функций лексического повтора, кроме эмфатической или экспрессивной, выделяют функцию элемента, на котором строится последующее сообщение или с которым связано последующее сообщение. Однако такая закономерность в современной актуализирующей прозе часто нарушается. В рассмотренных нами случаях повтор, оформляемый частицей даже, не является основой для последующего сообщения. Частица выдвигает повторяющийся компонент на передний план, фокусирует внимание реципиента на ближайшем левом контексте, подчеркивая его особую значимость. Однако, несмотря на достаточно рематичную семантику, частица даже в конструкциях с лексическим повтором не может вводить в высказывание «полноценную» рему, поскольку особенности лексического повтора таковы, что он всегда сопряжен с известной информацией. Рассматриваемые нами конструкции достаточно противоречивы в коммуникативном и прагматическом плане: с позиций коммуникативной перспективы высказывания дополнительные смыслы, вводимые частицей даже, в высшей степени рематичны, а с позиций прагматики наблюдается нарушение одной из максим П. Грайса - принцип релевантности, так как релевантная информация содержится в тематической части высказывания или в R1, а значит, уже известна. Тем не менее, воздействуя на такую когнитивную способность, как внимание, частица вносит значительный вклад в процессы обработки информации, позволяя реципиенту сосредоточиться на наиболее существенной.

Литература

1. Апресян Ю.Д. Интегральное описание языка и системная лексикография. Избр. труды. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. - Т. 2. - 767 с.

2. Арнольд И.В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность. - СПб., 1999. -444 с.

3. Богуславский И.М. Исследования по синтаксической семантике: сферы действия. - М., 1985. - 175 с.

4. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов / Под общей редакцией Е.С. Кубряковой. - М., 1996. -245 с.

5. Шапиро А.Б. Очерки по синтаксису русских народных говоров. - М., 1953.