Научная статья на тему 'Частеречный статус местоимений русского и бурятского языков'

Частеречный статус местоимений русского и бурятского языков Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
975
131
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ЧАСТЕРЕЧНЫЙ СТАТУС / ДЕЙКСИС / РЕФЕРЕНЦИЯ / НОМИНАТИВНАЯ ФУНКЦИЯ / ATTRIBUTION TO PARTS OF SPEECH / DEIXIS / REFERENCE / NOMINATIVE FUNCTION

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Гармажапова Лариса Алексеевна

Вопрос о частеречном статусе местоименных слов в общем языкознании относится к числу спорных и решается неоднозначно. В статье обособленность местоимений доказывается функционально-семантическими особенностями этих слов, их участием в речемыслительных операциях

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Attribution of Burayt and Russian Pronouns to Parts of Speech

The question whether pronominal words pertain to the parts of speech or not has always been controversial and was ambiguosly considered by general linguistics. In the article the isolation of pronouns is explained by functional and semantic peculiarities of these words and their participation in speech situations and intellectual operations

Текст научной работы на тему «Частеречный статус местоимений русского и бурятского языков»

УДК 412.4 (811.161.1+811.512.31)

Гармажапова Лариса Алексеевна

Larisa Garmazhapova

ЧАСТЕРЕЧНЫЙ СТАТУС МЕСТОИМЕНИЙ РУССКОГО И БУРЯТСКОГО ЯЗЫКОВ

ATTRIBUTION OF BURAYT AND RUSSIAN PRONOUNS TO PARTS OF SPEECH

Вопрос о частеречном статусе местоимен- The question whether pronominal words pertain to ных слов в общем языкознании относится к числу the parts of speech or not has always been controver-спорных и решается неоднозначно. В статье sial and was ambiguosly considered by general linguis-обособленность местоимений доказывается tics. In the article the isolation of pronouns is explained функционально-семантическими особенностями by functional and semantic peculiarities of these words этих слов, их участием в речемыслительных опе- and their participation in speech situations and intellec-рациях tual operations

Ключевые слова: частеречный статус, дейксис, ре- Key words: attribution to parts of speech, deixis, reference, ференция, номинативная функция nominative function

Проблема частеречного статуса местоименных слов является одной из трудноразрешимых проблем лингвистики в силу сложности и противоречивости самого объекта описания, который, с одной стороны, «ничего не означает» в денотативном плане в том смысле, в котором, например, «означает» обычное существительное или прилагательное, а с другой стороны, в классе местоимений, по мнению Н.Ю. Шведовой, «сосредоточены и абстрагированы понятия (смыслы, «идеи») живого и неживого, личности и не-личности...собственности и несобственности, совокупности и раздельности, совместности и несовместности, элементарных и в то же время главных связей и зависимостей» [16; С. 7]. Рассмотрим разные точки зрения по этому вопросу в русском и бурятском языках в сопоставительном плане.

Точка зрения на местоимения как на особую знаменательную часть речи является традиционной в русском языкознании. Среди свойств, объединяющих местоимения в само-

стоятельную часть речи, называется их указательное значение [10; С. 215], функция в речи [12; С. 24], «прономинальный способ отображения действительности» [11; С. 40]. К числу признаков, присущих только классу местоименных слов, также относят высокий уровень абстракции, контекстуально-ситуативную конкретизацию значения и т.д. Следует заметить, что в истории изучения местоимений имела место точка зрения на местоимения как на служебные слова. Например, Ф.И. Буслаев подробно объяснял, почему относит местоимения к служебным словам: «Сличая местоимения с частями речи знаменательными, мы видим, что знаменательными частями понятие описывается определённее; например, словами человек, дерево, высокое дерево, дома, в городе, сказано больше, нежели словами тот, это, такое дерево и прочее.» [2; С. 288].

«Под термином местоимение, - писал

А.А. Шахматов, - разумеется в грамматике ряд служебных слов, не имеющих самостоятельно-

го реального значения, т.е. не обозначающих ни предметов, ни лиц в отношении их к определённым постоянным признакам, ни качеств или свойств, взятых сами по себе, безотносительно к другим качествам или свойствам.» [15; С. 220]. Как видно, Ф.И. Буслаев и А.А. Шахматов считали местоимения служебными словами на том основании, что они не выполняют номинативной функции.

В ряде современных работ местоимения не классифицируются как особая часть речи. Так, например, В.А. Белошапкова в учебнике «Современный русский язык» пишет следующее: «При обсуждении вопроса о частях речи в русском языке местоименным словам было отказано в статусе особой части речи», не объясняя причин такого отказа [1; С. 204].

Точку зрения В.А. Белошапковой по отношению к статусу местоимений поддерживает И.Г. Милославский. Он также выступает против объединения местоимений в особую часть речи, а традиционно выделяемые местоимения распределяет между существительными, прилагательными и числительными. В ряде своих работ, классифицируя части речи по способности лексем сочетаться с другими лексемами, И.Г. Милославский вообще не называет местоимения, т.к. они «никак не преобразуемы в другие группы лексем» [6; С. 42].

Особый взгляд на статус местоимений принадлежит академику В.В. Виноградову. По мнению ученого, в самостоятельную часть речи можно выделить только предметно-личные местоимения. Другие же разряды местоимений

В.В. Виноградов распределяет по разным частям речи: «за исключением предметно-личных местоимений, составляющих небольшую грамматическую обособленную группу, другие разряды местоимений рассеяны по разным грамматическим категориям» [3; С. 264]. Эта точка зрения представлена и в Академических грамматиках («Грамматика современного русского литературного языка» (1970) и «Русская грамматика» (1980). Они, как и В.В. Виноградов, в качестве отдельной части речи выделяют только местоимения-существительные. По-

водом для этого здесь также служит то, что собственно морфологическими категориями обладает лишь данная категория местоимений.

Таким образом, в современном русском языкознании нет единства взглядов на часте-речный статус местоимений - сосуществуют три основные точки зрения по данному вопросу:

1) местоимение - знаменательная часть

речи;

2) местоимение не является знаменательной частью речи;

3) к местоимениям как отдельно выделяемой части речи можно отнести только предметно-личные местоимения.

В бурятском языкознании данный вопрос рассматривается в основном в русле русской грамматической традиции. Начиная с грамматик 50-х гг. ХХ в., во всех научных и учебных изданиях местоимения классифицируются как самостоятельная часть речи. Мнения ученых расходятся в следующих вопросах:

1) какие слова входят в состав данной части речи;

2) отнести ли местоимения к именным частям речи или им дать другое, более точное название, т.к. в бурятском языке они могут указывать и на действия.

Из современных бурятских ученых традиционного понимания на местоимения как на слова, замещающие именные части речи, придерживались Г.Д. Санжеев, Ц.Б. Цыдендамба-ев, Д.Д. Амоголонов и др.

В качестве примера приведем точку зрения Ц.Б. Цыдендамбаева: «Местоимения представляют собой именные слова, при помощи которых говорящий либо различным способом указывает, либо спрашивает о лицах и предметах, об их признаках и количествах» [13; С. 137].

Иного взгляда на бурятские местоимения придерживался Ц.Ц. Цыдыпов. Он считал, что распространённый в бурятской грамматике термин тYлээнэй нэрэ (заместительное имя) не отражает сути бурятских местоимений, которые замещают в речи не только именные

части речи, но и глаголы: иихэ, тиихэ (делать так, поступать таким образом), и предлагал называть местоимение тулээнэй угэ (заместительное слово) [14; С. 106].

Разграничивая понятия слово и имя, ученый расширяет круг данной части речи и включает в её состав местоимения, указывающие на действия.

Таким образом, в бурятском языкознании широко распространены следующие точки зрения на местоимения:

1) к местоименным словам относятся только такие, которые соотносятся с именными частями речи;

2) местоимения в свой состав включают любое указательное слово (в том числе глагольное или наречное).

В чём же причина непрекращающихся споров и разногласий среди учёных относительно частеречного статуса местоимений?

Как известно, в общем языкознании вопросы частей речи в целом решались в рамках четырех направлений: семантического, формально-грамматического, структурного и лексико-грамматического. Местоимения же чаще всего рассматривались с формально-грамматической точки зрения. При таком подходе обычно отмечалась неспособность местоимений выполнять номинативную функцию в отличие от назывных слов, в значении которых закрепляются результаты познания объективных свойств явлений; отсюда распространённая характеристика местоимений как слов, которые «ничего не называют» (Большова), семантически «пустых» слов (Теньер). Исходя из этого, можно предположить, что частеречный статус местоимений предполагает их отнесенность или неотнесенность к словам-названиям. Очевидно, учёные-лингвисты, признающие местоимения номинативными единицами, выделяют их в самостоятельную часть речи, те же, кто отказывает местоимениям в этом, распределяет их по разным частям речи.

На наш взгляд, семантику местоименных слов нужно рассматривать исходя из современных когнитивно-семантического и функ-

ционального подходов к выделению частей речи (т.е. ориентируясь на план содержания, а не на план выражения, как это происходит при формально-грамматическом подходе). Тем более, что в последние годы все большее внимание лингвистов привлекает так называемый «человеческий фактор» в языке и речи, антропоцентрические аспекты изучения языка (Сулименко, 1994; Трипольская, 1999 и др.), в корне меняющие понимание грамматических явлений. Антропоцентрическая лингвистика (помимо значения и формы) обращается к функции каждой языковой единицы, к тому способу, которым она служит построению коммуниката. Следовательно, семантику местоимений нужно рассматривать «в активном состоянии», в процессе речевого употребления. С этих позиций распространенное в школьных и вузовских грамматиках определение: «местоимение, в отличие от других частей речи, не называют, а лишь указывают» нельзя назвать абсолютно точным. Например, местоимение я - оно не указывает, оно называет говорящее лицо. Словом я может быть обозначен только говорящий. «Содержание «я» всегда постоянно: оно обозначает говорящего и только говорящего» [3; С. 13]. Подчеркнем, что «говорящее лицо» следует понимать не ситуативно, «говорящий субъект» - это не конкретное лицо, он «неиндивидуален, .это языковой субъект, т.е. не просто «говорящий», а всякий «говорящий» [6; С. 90]. Местоимения 2го лица ты, вы называют любого слушающего (адресата речи). Местоимения 3-го лица он, она, они, оно при указании на лицо (а не на предмет) называют косвенных участников речевой ситуации. Заметим, 3-е лицо не является пассивным участником диалога. Оно является субъектом действия, поведения, состояния, о котором сообщает субъект речи, т.е. говорящий.

Наконец, имеет смысл остановиться еще на одном моменте. Назовем это «двойственной природой» местоимений и поясним, что имеем при этом в виду. Обратимся к положению одного из исследователей местоимений

Евтюхину: «Свойство Я, так же, как и Ты, а в принципе - любого слова-местоимения, состоит в его ситуативности. «Я» - это имя определенной роли в коммуникативной ситуации... Однако и для каждого конкретного индивидуума «я» для самого себя нормально неотчуждаемо» [4; С. 120].

Итак, если выразить другими словами мысль, заключенную в этом положении, то можно поставить вопрос о двойственности местоимения я как языкового знака: с одной стороны, в ментальном лексиконе человека оно должно находиться в состоянии «постоянной готовности» к непостоянству, к смене референта, поскольку должно восприниматься адекватно каждый раз по-новому при каждой смене говорящего; с другой стороны, в том же самом ментальном лексиконе оно должно существовать в качестве постоянно закрепленной языковой единицы - постоянно закрепленной за самим индивидом. И именно эта, вторая, сторона двойственной природы местоимения 1-го л. заставляет нас признать за ним наличие не только дейктического, но и номинативного аспекта. Если бы не было у местоимений номинативного аспекта, могли ли бы они выступать в функции имени коммуникативной ситуации?

В предложении Кто играет? (бур. Хэн наадажа байнаб?) вопросительное местоимение кто? (хэн?) также не указывает, а называет неизвестное лицо. Вопросительные местоименные слова употребляются в тех случаях, когда необходимо выяснить что-либо неизвестное адресанту речи, т.е. в данном предложении вопросительное местоимение кто? (хэн?) является номинативной единицей. По-

1. Белошапкова В.А. Современный русский язык / В.А. Белошапкова. - М., 1977.

2. Буслаев Ф.И. Опыт исторической грамматики русского языка /Ф.И. Буслаев. - М., 1959.

3. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове / В.В. Виноградов. - М., 1972.

4. Евтюхин В.Б. Категория обусловленно-

добному анализу можно подвергнуть и другие разряды местоимений.

Что касается бурятского языка, вопрос о номинативности местоимений в бурятском языкознании практически не рассматривался. Бурятские ученые-лингвисты при описании местоимений бурятского языка делают акцент на заместительную функцию местоимений. Только у В.М. Наделяева и В.И. Рассадина мы находим упоминание о том, что местоимения обладают вещественным значением:

«Местословия в монгольском языке по своей природе - вещественные слова, так как они могут соотноситься своими лексическими

значениями с реальными явлениями» [7; С. 101]. По мнению В.И. Рассадина, группы назывных и указательных (соответствующих местоимениям в традиционном понимании) слов образуют вместе класс знаменательных слов. При этом данный класс слов

«противопоставляется классам служебных, модальных, междометных и изобразительных слов тем, что имеет особый тип значения, а именно: вещественное значение, в то время как служебные слова имеют грамматическое значение, модальные - модальное и т.д.» [9;

С. 88].

Местоимения, с одной стороны, являются указательными словами, с другой стороны, являются словами субъективно-объективными [3; С. 260]. Именно «субъективно-объектив-ность» местоимений, их участие в речемыслительных операциях позволяет им приобретать номинативный характер семантики и на этом основании классифицироваться как самостоятельная часть речи.

________________________________Литература

сти в современном русском языке: автореф. дис.. / В.Б. Евтюхин. - Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1982.

5. Левицкий Ю.А. Указатели ситуации: Местоимения /Ю.А. Левицкий. - Пермь, 1985.

6. Милославский И.Г. Морфологические категории современного русского языка / И.Г. Милославский. - М., 1981.

7. Наделяев В.М. Современный монгольский язык. Морфология / В.М. Наделяев. - Новосибирск, 1988.

8. Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении /А.М. Пешковский. - М., 1956.

9. Рассадин В.И. Местоимения в монгольских языках / В.И. Рассадин // Вопросы грамматики монгольских языков.- Новосибирск, 1991.

10. Розенталь Д.Э. Современный русский язык /Д.Э. Розенталь. - М., 2003.

11. Сидоренко Е.В. Очерки по теории местоимений современного русского языка / Е.В.

Коротко об авторе__________________________________

Гармажапова Л.А., аспирантка, Бурятский государственный университет (БГУ)

ІагІБадагта @ mail.ru

Сидоренко. - Киев: Одесса: Лыбидь, 1990.

12. Стеблин-Каменский М.И. Спорное в языкознании / М.И. Стеблин-Каменский. - Л., 1974.

13. Цыдендамбаев ЦБ. Гоамматика бурятского языка /ЦБ. Цыдендамбаев. - М., 1962.

14. Цыдыпов Ц.Ц. Буряад хэлэнэй морфологи /Ц.Ц. Цыдыпов. - Улан-Удэ, 1988.

15. Шахматов А.А. Курс истории русского языка /А.А. Шахматов. - СПб., 1908.

16. Шведова НЮ. Местоимение и смысл. Класс русских местоимений и открываемые ими смысловые пространства / НЮ. Шведова. - М.: Азбуковник, 1998.

_______________________Briefly about the author

L. Garmazhapova, Candidate, Buryat State University

Научные интересы: сравнительно-историческое, типо- Areas of expertise: comparative, historical, typological and логическое и сопоставительное языкознание contrastive linguistics

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.