CC BY
55ПУТЕВОДИТЕЛЬ
Central Asia. A Gathering Storm? Edited by Boris Rumer. Armonk,
New York, London. M. E. Sharpe, 2002. — 442 p.
В предисловии к рецензируемой книге «Центральная Азия: надвигающаяся буря?» ее ответственный редактор Борис Румер напоминает, что еще спустя два года после распада СССР, в 1993 году, английский журнал «Экономист» предрекал Центральной Азии судьбу «одной из наиболее нестабильных частей мира» (с. IX). Сбылся ли этот прогноз?
Внешне как будто бы нет. Ведь нельзя же вслед за авторами не признать, что за десятилетие независимого развития центральноазиатским государствам — за исключением Таджикистана — удалось избежать распада и братоубийственных гражданских войн. Тем не менее, несмотря на различные порой оценки центральноазиатских реалий, авторы книги сходятся в одном: мир и стабильность в этой части постсоветского пространства хрупки и неустойчивы. А «события 11 сентября 2001 г. сделали Центральную Азию эпицентром геополитических потрясений на глобальном уровне» (с. X).
Сквозь призму нестабильности самих центральноазиатских государств и исходящих от них угроз и вызовов международной безопасности и анализируется в книге социально-политическая, экономическая, религиозная ситуация в этом регионе, а также ее внешнеполитическая составляющая. Это новый, сугубо политологический ракурс исследования для изданий, публикуемых с 1996 года издательством М. Е. Шарпе (США) при поддержке Фонда мира Сасакавы. Предшествующие тома1 этой серии были сфокусированы на экономических проблемах региона. Но сам по себе политологический ракурс, конечно же, не нов для центральноазиатских исследований — среди них достаточно велика доля изданий по проблемам безопасности2.
Что касается рецензируемой книги, то она вряд ли затеряется в общей массе посвященной Центральной Азии литературы. Не грозит ей и опасность стать «проходным» изданием. Дело не только в том, что она сделана крепко, добротно, на высоком профессиональном уровне, хотя и эти обстоятельства немаловажны. Непривычна
сама форма, в которой ведется в книге обсуждение большей части проблем: открытая, нелицеприятная и одновременно корректная.
В центре внимания авторов — достаточно широкий круг проблем, имеющих многоплановый характер и являющихся важными и актуальными для определения перспектив развития Центральной Азии в грядущем десятилетии. Это и вопросы региональной безопасности, и ее военные аспекты, и соотношение исламских традиций с современной политикой, и экономическое развитие центральноазиатских государств в условиях глобализации. Важным представляется следующий выдвинутый в книге тезис: если в первой половине 1990-х годов перед новыми государствами стояли задачи национальной консолидации и перехода к рыночной экономике, то во второй половине того же десятилетия, в преддверии нового века первостепенное значение приобрела задача достижения политической стабильности в регионе. Угрожают же ей, по мнению Б. Румера, не внешние силы и даже не обнищавшие массы, а сами местные элиты.
В Азербайджане и Казахстане они сформировали систему «семейно-бюрократического капитализма» (с. 15). В бывших среднеазиатских республиках СССР господствуют «авторитарные режимы, базирующиеся на клановых, мафиеподобных авторитарных структурах (с передаваемыми по наследству патронажно-клиентельными отношениями). Правящая бюрократия слилась с легальным и нелегальным (теневым. — Д. М.) бизнесом. В основе слияния политических и деловых элит лежат три компонента: клановые узы, взаимозависимость патрона и клиента, владение компроматом. «Правящий класс» заинтересован в поддержке авторитарного лидера, который, в сущности, и обеспечивает необходимые помощь и «защиту» (с. 4). Стоит ли говорить, что такая основанная на глубоком знании центральноазиатских реалий оценка, такое критическое и трезвое видение особенностей местной политической культуры не располагают к излишнему оптимизму относительно перспектив утверждения в регионе демократии западного образца.
Столь же тернист, по мнению С. Жукова, автора одной из интереснейших глав книги, переход центральноазиатских государств от командно-административной экономики к рыночной. Этот процесс, считает он, в значительной степени диктуется законами глобализации. Последнюю автор определяет как «беспрецедентно высокий уровень взаимной зависимости национальных экономик: эта зависимость базируется на абсолютной (в идеале) мобильности главных факторов производства — знание, капитал, труд, производимые
товары — во всей мировой экономике» (с. 361). Анализ экономического развития центральноазиатских государств с 1991 по конец 2001 года приводит исследователя к следующим выводам: дифференциация в регионе углубляется; экономика напрямую зависит от колебаний мировых цен на энергосырье, металл и хлопок, следовательно — не защищена от внешних потрясений; отсутствует какой-либо серьезный внутренний потенциал для экономического роста (с. 369). Хотя, достаточно пессимистично оценивая перспективы экономического развития Узбекистана, ученый готов предположить, что Казахстану, повезет гораздо больше (с. 370—371).
Важным представляется еще одно наблюдение российского экономиста. Экономический упадок всех государств региона не смогла предотвратить ни одна из избранных моделей развития — будь то интернационализация экспортно-ориентированного производства и его секторов (Казахстан, Киргизия и, частично, Таджикистан) или же государственный протекционизм, с помощью которого Узбекистан и Туркменистан попытались оградиться от притяжения глобализации, а значит, и от ее издержек. По мнению Эшрефа и Эскендера Трушиных, к столь же неутешительным результатам может привести заимствование восточноазиатской экономической модели. Экономики двух этих регионов разительно несхожи, несопоставимы и масштабы оказываемой им внешнеэкономической помощи — огромные в Юго-Восточной Азии и мизерные в Центральной (с. 415—421).
Заслуживает внимания и еще один вывод Жукова: наиболее драматичным следствием открытия Центральной Азии процессам глобализации стала «наркоинтеграция» — подключение региона к глобальной «наркоэкономике». Эта «разновидность» хозяйства, превратившись в едва ли не главную статью центральноазиатской «теневой» экономики, создает непреодолимые препятствия для развития нормальных экономических процессов, складывания работающих государственных структур (с. 367—368). Учитывая недостаточную разработанность проблемы, ее анализ в книге представляет несомненный интерес.
К числу малоисследованных относятся и другие рассмотренные в книге вопросы, например, о политике Китая в Центральной Азии. В данном случае внимание авторов фокусируется преимущественно на геополитических амбициях «гиганта Азии», вызовах, бросаемых Пекином американским глобальным интересам. Весьма примечательна в этом плане оценка маневров вокруг Шанхайского форума или Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). «Как региональная организация, — пишет Р. Бурнашев, — Форум служил
Китаю и России великолепным политическим инструментом, дающим каждому из них возможность установить контроль над регионом без американского присутствия» (с. 137). К. Сыроежкин же прямо и недвусмысленно указывает на то, что российско-китайское сближение в конце 1990-х годов объективно было продиктовано намерением «противостоять американским стремлениям к установлению своего глобального доминирования» (с. 181). Добавим от себя, что США преуспели в своих усилиях по подрыву не только ШОС, но и других инициатив, направленных на формирование в Центральной Азии неподконтрольной Америке системы безопасности.
В целом, однако, избранный авторами ракурс исследования китайского фактора в Центральной Азии (в основном — отслеживание перипетий китайско-российско-американского соперничества в регионе) не вносит ясности в вопрос о роли Китая как вполне самодостаточного геополитического игрока на центральноазиатском поле. Некоторая одномерность изображения свойственна и главе «Центральная Азия и Европейский союз» (автор — М. Лаумулин), где основное внимание сфокусировано на политике Германии в регионе. Оправданием может служить ссылка автора на возрастающие лидирующие позиции этого европейского государства и серьезная разработка там центральноазиатских проблем (с. 208). Но при этом автор, по крайней мере, пытается определить основные стратегические интересы ЕС в Центральной Азии и Каспийском регионе, выявить роль Союза как нового центра геополитического влияния в этих регионах. По мнению Лаумулина, страны ЕС не имеют скоординированной политики в отношении Центральной Азии, поскольку приоритетными для них являются другие внешнеполитические направления (Центральная и Восточная Европа — для Германии, Африка — для Франции, Центральная и Южная Америка — для Испании, государства Британского Содружества — для Англии).
Проблемы безопасности Центральной Азии рассмотрены в книге с двух сторон. Это, во-первых, характеристика вооруженных сил государств региона, анализ военно-политических вызовов и угроз, а также действий на центральноазиатском стратегическом плацдарме региональных и глобальных игроков (глава Р. Бурнашева). Во-вторых, анализируется конфликт в Афганистане, начиная от его зарождения и заканчивая свержением талибского теократического режима под ударами антитеррористической операции во главе с США. При этом в изложенной С. Акимбековым версии конфликта обращают на себя внимание несколько моментов, которые помогают прояснить
отдельные нюансы в сегодняшних подходах США к ситуации в Афганистане. Так, по мнению автора, США разочаровались в способностях талибов стать консолидирующей силой в Афганистане в конце 1990-х годов, после чего для продвижения американских интересов в регионе в качестве главного опорного государства был избран Узбекистан, которому Вашингтон стал оказывать как экономическую, так и военную поддержку. Главными побудительными мотивами антиталибской политики США и их союзников были опасения, что непрекращающийся политический хаос в Афганистане распространится на Центральную Азию, и стремление перехватить инициативу у продвинувшихся по пути формирования антиталиб-ского альянса России, Ирана и Китая — с тем, чтобы помешать им взять на себя ответственность за достижение стабильности в регионе (с. 89—90).
Не обойдены вниманием в книге и изменения в подходах США и мирового сообщества к проблемам безопасности после 11 сентября 2001 года. Как явствует из утверждения Б. Румера (с. X), для Центральной Азии и соседних государств (Афганистан, Пакистан) новая геополитика означает более пристальное внимание к ним со стороны Запада, где растет осознание того, что даже самые отдаленные уголки не должны быть предоставлены самим себе в том случае, если они угрожают стабильности. Такой подход оборачивается новыми вызовами России, ибо оспаривает ее право на единоличное доминирование в центральноазиатском регионе, который до 11 сентября США относили к сфере своих «периферийных геостратегических интересов». Новое доминирование США в Центральной Азии, где они претендуют на роль державы, ответственной за поддержание региональной стабильности, — фон для реализации других задач американской стратегии в регионе, среди которых сдерживание Китая и усиление позиций в Южной Азии.
Как долго США намереваются оставаться в Центральной Азии? И будут ли они расширять здесь свое присутствие? Российский читатель не найдет в книге прямого ответа на эти вопросы. Однако из прочитанного можно заключить, что присутствие США в регионе обусловлено не только наличием здесь важнейших энергоресурсов — нефти и газа. Центральная Азия важна для американских стратегов главным образом своим географическим положением — соседством с Афганистаном и Пакистаном. Эти факторы, скорее всего, и определят место региона в том новом мироустройстве, который США начали кроить после 11 сентября.
Подводя итоги, хотелось бы вновь подчеркнуть, что рецензируемая книга — глубоко фундированное масштабное исследование чрезвычайно важных проблем центральноазиатского региона. Тем огорчительнее выглядят в ней некоторые пробелы и просчеты.
Во-первых, разочаровывает раздел об исламе и политике, написанный такими известными и уважаемыми специалистами, как Е. Абдуллаев и Б. Бабаджанов. В нем избыточно много места занимают экскурсы в историю и теоретизирование, вне всякого сомнения, ценные и интересные сами по себе, но все же более подходящие для других изданий — религиоведческих либо этнологических. Отметим при этом, что даже в других главах книги (см., например, с. 13—14) имеются более интересные материалы о духовном кризисе в Центральной Азии и конфликтном потенциале ислама. В данном же разделе до обидного мало сказано о современной религиозно-политической ситуации в регионе, о воздействии на нее идей «политического ислама» (если, разумеется, признать здесь сам факт его существования), об идеологии власти и идеологии исламизма, иначе говоря, о всех тех вопросах, которые либо мало исследованы, либо получили противоречивые оценки и толкования.
Во-вторых, российская (как и китайская) региональная политика трактуется в книге излишне одномерно — главным образом под углом зрения угроз, которые она может создавать американским интересам. Последние же подвергнуты тщательному ретушированию. Возьмем тот же афганский конфликт. В книге вся ответственность за многолетнюю гражданскую смуту в Афганистане возлагается на СССР (с. 72). Хотя бы справедливости ради можно было бы уточнить, что смута эта началась до вторжения советских войск в Афганистан (иное дело, что вторжение действительно усугубило фракционный раскол в НДПА, общую нестабильность в стране и объективно помогло разрозненным и враждующим между собой отрядам религиозной оппозиции консолидироваться). Но на США смелость авторов не распространяется. В книге деликатно замалчивается все, что касается не афишировавшихся аспектов вовлечения США в афганский конфликт (к примеру, их тесные связи с движением Талибан, за которым стояло в свое время ЦРУ с его безграничными финансовыми возможностями, а также и с «Аль-Каидой»).
В-третьих, для понимания политики России в Центральной Азии мало что дают расхожие клише типа «русская и советская колонизация» (например, на с. 46), особенно на фоне в целом благожелательных и вполне лояльных оценок американской политики и в
Афганистане, и в центральноазиатских государствах. Москва не была имперским центром в общепринятом значении этого слова, а колониальная экспансия Российской империи в «земли ислама» отличалась от английской или французской. Русские самодержцы проявляли большую, нежели европейцы, гибкость в отношениях с различными категориями своих мусульманских подданных. Включение же в империю кочевых и отсталых народов Средней Азии (при всех издержках, сопровождавших этот процесс) стало своеобразной формой их приобщения к более передовым культурам — русской и мировой. Нельзя забывать и о том, что все союзные советские республики, включая и среднеазиатские, были частью коммунистической системы. Их элита (в том числе и их ныне действующие центральноазиатские политики — бывшие партийные и хозяйственные деятели, местная интеллигенция и пр.), кто больше, а кто меньше, внесли свой вклад в создание и цементирование СССР — того образования, которое в новых независимых государствах ныне бесстрашно именуют «империей», перенося это понятие (то ли по инерции, то ли в угоду конъюнктуре) и на современную Россию. Не лишним в связи этим выглядит напоминание С. Жукова о том, что именно в условиях «нерыночной советской экономики», благодаря «вкачиванию» в регион огромных инвестиций, Центральная Азия «сумела достичь определенного социального и экономического прогресса» и «относительно высокого уровня развития» (с. 368).
Основной вывод книги: Центральная Азия вступила в третье тысячелетие в атмосфере растущей неопределенности. Остается лишь добавить, что многие из поставленных авторами диагнозов, как и предложенные рецепты «лечения болезней», применимы и к другим государствам, включая и Россию.
Дина Малышева
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Central Asia in Transition, 1996; Central Asia. The Challenge of Independence, 1998; Central Asia and the New Global Economy, 2000.
2 См., например: Central Asian Security. The New International Context, London — Washington, 2001.
Дина Борисовна Малышева, ведущий научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений Российской академии наук, Москва.
