CC BY
192
15 Аврех А.Я. Царизм накануне свержения. С. 80.
16 Милюков П.Н. Воспоминания. М., 1991. С. 194.
17 Ганелин Р.Ш. Государственная дума и правительственная власть в перлюстрированной переписке кануна 1917 г. // Отечественная история. 1997. № 1. С. 150.
18 Колоницкий Б.И. Политическая порнография: случай России (1914-1917).
19 Ганелин Р.Ш. Указ. соч. С. 151.
20 Там же. С. 152.
21 Там же.
22 Падение царского режима: Стенографические отчеты допросов и показаний, данных в 1917 году в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства: В 7 т. М.; Л., 1924-1927. Т. 6. С. 344.
23 Там же.
24 Там же. С. 345.
25 А. Рей - известный архитектор, натурализованный француз, переехавший в Германию и находившийся в дружеских отношениях с Вильгельмом II.
26 Падение царского режима. Т. 6. С. 344-345.
27 Там же. С. 345.
28 В бытность А.П. Извольского министром иностранных дел России к нему обратился германский посол Ф. Пурталес с заявлением о попытке подкупа одного из сотрудников «Нового Времени». При этом указывалась
УДК 94(47).084.5+821.161.1.09+929 [Буденный+Бабель]
Ю.В. Парсамов
Российский государственный гуманитарный университет E-mail: [email protected]
Работа посвящена изучению политического фона статьи С.М. Буденного «Бабизм Бабеля». На основе архивных документов устанавливается, что осенью 1924 г. готовилась крупная политическая кампания, направленная против главного редактора журнала «Красная новь» А.К. Воронского, которая, в свою очередь, должна была стать частью более широкой кампании против члена политбюро Л.Д. Троцкого. Инициатором статьи Буденного, а также ряда других неопубликованных материалов против «Конармии» Бабеля был К.Е. Ворошилов, ближайший сторонник Сталина в борьбе за власть. Помощниками Ворошилова и непосредственными исполнителями в этом деле были военный прокурор С.Н. Орловский и писатель А.И. Тарасов-Родионов.
Ключевые слова: Конармия, Гражданская война, политика, общественная жизнь, журнал.
Budyonny Versus Babel: Political Aspects of Controversy Yu.V. Parsamov
The paper deals with the political background of S.M. Budenny’s essay The Babism of Babel. Based on archival documents it establishes
довольно солидная цифра (около 800.000 руб.), которая была дана в распоряжение Пурталеса для этой цели. Посредником в этой операции был И.Ф. Манасевич-Мануйлов, который и озвучил это предложение.
29 «№ие Freie Presse».
30 Падение царского режима. Т. 6. С. 346.
31 Там же. С. 368.
32 Завадский С.В. На великом изломе. (Отчет гражданина
о пережитом в 1916-17 годах) // Архив русской революции: В 22 т. М., 1991. Т. 11. С. 50.
33 Аврех А.Я. Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства: замысел и исполнение // Исторические записки. Т. 118. М., 1990. С. 88.
34 Руднев В.М. Правда о царской семье // Русская летопись. Париж, 1922. Кн. 2. С. 39, 57.
35 Падение царского режима. Т. 2. С. 54.
36 РомановА.Ф. Император Николай II и Его правительство (По данным Чрезвычайной следственной комиссии) // Русская летопись. Париж. 1922. Кн. 2. С. 20.
37 См.: Переписка Николая и Александры Романовых. М.; Пг., 1923. Т. 3. С. 347; 1926. Т. 4. С. 50.
38 Блок А.А. Записные книжки. 1901-1920. М., 1965. С.341-342.
39 Падение царского режима. Т. 6. С. 369-370.
40 Там же. С. 370.
the fact of major political campaign against A.K. Voronsky, the Chief Editor of the magazine Krasnaya Nov being prepared in the autumn 1924. That campaign was only a part of the wider campaign aimed against L.D. Trotsky, the member of Political Bureau. K. Ye. Voroshilov, the closest Stalin’s supporter in his struggle for power, initiated Budenny’s essay as well as the number of yet unpublished works against Babel’s Red Cavalry. S.N. Orlovsky, a military prosecutor and A.I. Tarasov-Rodionov, a writer were Voroshilov’s assistants and actual authors of the article.
Key words: Red Cavalry, Civil war, policy, social life, magazine.
В третьем номере журнала «Октябрь» (сентябрь-октябрь) за 1924 г. в разделе «Наша трибуна» была опубликована статья С.М. Буденного «Бабизм Бабеля из “Красной нови”». Написанная в характерном для журнальной полемики тех лет грубом стиле («больной садист», «дегенерат»), переходящем в политический донос («идеологически чуждый нам <.. .> гр. Бабель не мог видеть величайших сотрясений классовой борьбы» и т.д.), статья эта имела широкий резонанс и почти сразу же обросла множеством литературных мифов и легенд. Рассказывали, например, что Буденный, встретив Бабеля на каком-то большом
БУДЕННЫЙ ПРОТИВ БАБЕЛЯ: ПОЛИТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПОЛЕМИКИ (Статья первая)
© Ю.В. Парсамов, 2010
приеме, погнался за ним с саблей вокруг стола1 или, однажды проезжая в открытой машине мимо А.К. Воронского, печатавшего Бабеля в «Красной нови», Буденный «сильно выругался: “И тебя и твоего Бабеля надо выдрать арапником!”»2. Однако при всем внешнем комизме ситуации и у Бабеля, и у покровительствующего ему А.М. Горького были основания опасаться, что за литературной вылазкой Буденного скрывается нечто большее, чем личное мнение некомпетентного в вопросах литературы командарма. Для писателей речь шла в первую очередь о недопустимости применения к литературе внелитературных критериев. Это и заставило Горького выступить в защиту Бабеля и включиться в полемику с Буденным на страницах «Правды». Сам Бабель, назвав в личном письме к А.Г. Слоним ответ Буденного Горькому «документом, полным зловонного невежества и унтер-офицерского марксизма»3, в полемике не участвовал.
В исследовательской литературе эта история традиционно замыкается на Буденном. Так, например, А. Геребен верно отмечает, что Буденный «не был в данное время “самостоятельной политической” фигурой, в борьбе этой если он и принимал, то весьма пассивное участие, но удар “рикошетом” по Воронскому был нанесен весьма ощутимый»4. Однако дальше констатации факта автор не идет и не поясняет, кто же тогда принимал активное участие и почему понадобилось «рикошетом» бить по Воронскому. Не проясняют ни одного из этих вопросов ни статья Г. С. Меркина, специально посвященная данной проблеме5, ни новейшая биография Бабеля, написанная немецким исследователем Р. Круммом6. Не лучше обстоят дела и у специалистов по Буденному. Оба его биографа А. Золототрубов и Б. Соколов ограничиваются лишь изложением общеизвестных данных по этой проблеме7.
Итак, обратимся еще раз к статье Буденного. Этот небольшой документ четко делится на две части. Первая содержит в себе брань в адрес Бабеля и ничего особо интересного собой не представляет. Гораздо интереснее часть, где «автор» переходит на личность Воронского как редактора «Красной нови». Буденного «удивляет», «как мог наш советский художественно-публицистический журнал, с ответственным редактором коммунистом во главе, в 1924 г. у нас в СССР допускать петь подобные песни. Не проверив их идеологического смысла и исторически-правильного содержания». И далее: «Неужели т. Воронский так любит эти вонючие бабьи-бабелевские пикантности, что позволяет печатать безответственные небылицы в столь ответственном журнале, не говорю уже о том, что т. Воронскому отнюдь не безызвестны фамилии тех, кого дегенерат от литературы Бабель оплевывает художественной слюной классовой ненависти»8.
Это место нуждается в обстоятельном комментарии. Непредвзятый читатель тех лет,
следящий за периодической печатью, должен был испытать удивление. Во-первых, поражала литературная осведомленность командарма, успевшего почитать М.П. Арцыбашева (Санина), А.И. Куприна, а также А.С. Суворина, П.Н. Милюкова и А.И. Деникина. Во-вторых, неясно было, почему именно «Красная новь» вызвала такой гнев командарма. Да, на ее страницах в 1923-24 гг. в четырех номерах (7-м за 1923 и 1-м, 3-м и 4-м за 1824 гг.) было опубликовано 15 рассказов из цикла «Конармия», включающего в себя 35 рассказов, причем только 9 из них увидели свет впервые, остальные были перепечатаны из «Известий Одесского губисполкома». К тому времени Бабель уже не был начинающем писателем. Даже если не брать в расчет его одесские публикации, труднодоступные для широкого читателя, то все равно в различных столичных журналах рассказы из «Конармии» публиковались раньше, чем в «Красной нови». Для сравнения: их было опубликовано 14, т.е. почти столько же, сколько и в «Красной нови». Особенно охотно эти рассказы печатал «Леф» (6 рассказов). При этом сам Бабель, по воспоминанию В.Б. Шкловского, «считал это началом своей настоящей литературной судьбы»9.
Впрочем, можно предположить, что Буденный, кроме «Красной нови», никаких других печатных изданий в руках не держал и о существовании Бабеля узнал лишь из этого журнала. Но в таком случае, куда смотрела редакция, состоящая из А.И. Безыменского, Ф.А. Березовского, Л.Г. Лелевича, Ю.Н. Либединского, С.А. Родова и А.И. Тарасова-Родионова, которые Бабеля знали очень хорошо, а некоторые из них совсем недавно приветствовали его появление в литературе в своем журнале «На посту». Они-то уж наверняка могли «открыть глаза» разгоряченному командарму и объяснить ему, что ответственность за публикации Бабеля «Красная новь» разделяет не только с Лефом, но и с «30 днями», «Огоньком» и даже газетой «Правда». Почему же они этого не сделали, и почему даже в названии статьи Буденного было акцентировано «из “Красной нови”»? Здесь возможно несколько объяснений. Либо редакция «Октября» намеренно утаила от командира Первой конной, что Бабель «клеветал» на его армию не только в «Красной нови», либо в их интересы входила атака именно на этот журнал. Первое предположение вряд ли может быть принято. Зачем оставлять в заблуждении Буденного, ведь читателя журналов все равно не обманешь, и у него все равно появится вопрос: «Почему именно из “Красной нови”?». Значит, остается второе - удар сознательно наносился по журналу Воронского. Но с какой целью? Конечно, причин для этого было много. Группа «Октябрь» давно вела борьбу с литературным направлением Воронского. Еще в 1923 г. ими был запущен в литературный оборот термин «вороновщина» и т.д. Осенью того же года группа «Октябрь» заключила соглашение с идейно близкой к ней
группой Леф10. Именно с этого журнала начинается литературная известность Бабеля. Его переход в 1924 г. во враждебную «Красную новь» мог быть воспринят как ренегатство, и таким образом было бы вполне естественно обрушиться одновременно и на Бабеля, и на «Красную новь». Но внутрилитературно-журнальные склоки вовсе не предполагали втягивание в них Буденного, человека бесконечно далекого от литературы, или, во всяком случае, для такого втягивания нужны были совершенно особые причины, выходящие за пределы журналистики и литературы. И причины эти следует искать в плоскости политической борьбы осени 1924 г.
Вся первая половина года ушла на форсированное создание посмертного культа В.И. Ленина. Для дальнейшей борьбы за власть, давно ведущейся между членами политбюро, было необходимо наличие некоего абсолютного носителя истины (естественно, мертвого), для того чтобы, обвиняя противника в несоответствии этому абсолюту, можно было, с одной стороны, наносить ему чувствительные удары, а с другой - демонстрируя собственную верность и полную готовность горячо защищать «абсолютную» истину, наращивать собственный политический капитал. Осенью 1924 г. началась очередная кампания по дискредитации Л.Д. Троцкого, находившегося в то время в Кисловодске. Непосредственным поводом послужила написанная им книга «Уроки Октября», вызвавшая бурную полемику в партийной печати. Подчеркивая собственную роль в октябрьском перевороте, а заодно напоминая партийным кругам, что из большевиков только он и Ленин осенью 1917 г. последовательно проводили курс на вооруженное восстание, Троцкий недвусмысленно давал понять, что именно он является единственным политическим наследником Ленина.
После того как Ленин осенью 1923 г. утратил дееспособность, Троцкий фактически оказался самым могущественным и влиятельным членом политбюро. Он контролировал армию и флот как председатель Реввоенсовета и нарком по военным и морским делам, и вместе с тем проводил активную литературную политику. Публикации его литературно-критических статей сначала в «Правде», а затем в отдельном сборнике представляли собой официальную политику партии в области литературы и служили руководством для писателей. И.В. Сталин, ставший в 1922 г. генсеком, начал аппаратные игры по лишению Троцкого этих двух рычагов влияния. На протяжении 1923-1924 гг. Сталин постепенно добивается расширения состава Реввоенсовета за счет включения в него своих людей и соответственно уменьшения удельного веса сторонников Троцкого. Первым крупным достижением Сталина в этом направлении стало смещение с поста заместителя председателя Реввоенсовета в марте 1924 г. Э.М. Склянского, одного из ближайших
людей Троцкого. Еще более значительной победой Сталина стала замена в должности командующего Московским военным округом Н.И. Муралова, близкого друга Троцкого, К.Е. Ворошиловым, всецело преданным Сталину, в мае 1924 г. появление Ворошилова в Реввоенсовете Республики и во главе Московского военного округа имело для Сталина тем большее значение, что Ворошилов лично ненавидел Троцкого. Истоки этой ненависти восходят к периоду Гражданской войны, когда Ворошилов возглавлял так называемую «царицынскую оппозицию», направленную против строительства централизованной армии11. Ворошилов очень хорошо усвоил, что его военная карьера полностью зависит от Сталина12, и что его перевод в Москву в первую очередь нужен Сталину для борьбы против Троцкого. Бывший член реввоенсовета Первой конной армии в 1924 г. пользовался весьма сомнительной репутацией, как и сама армия. К тому времени ее еще не овеяла романтическая легенда непобедимости и героизма. Скорее, с ней ассоциировались эксцессы бандитизма, неизбежные в любой войне. Сам Ворошилов вынужден был признать: «Бойцы знают, что их в тылу называют бандитами»13. Партийная и военная верхушка хорошо помнила события сентября - октября 1920 г., когда конармейцами были убиты комиссар 6-й дивизии Г. Шепелев и «несколько лиц комсостава»14. Шепелев был убит при попытке остановить еврейские погромы, которые проводились под лозунгами «бей жидов, коммунистов, комиссаров и спасай Россию»15. С арестами и расстрелом рядовых участников погромов вопрос был закрыт. Карьера Ворошилова благодаря Сталину быстро пошла вверх. Сталину нужны были наверху свои люди для ослабления позиций Троцкого. Правда, Ворошилов не мог бороться с Троцким идеологически. В марксизме, как, впрочем, и других теоретических вопросах, он не был силен, но Конармия была, безусловно, его темой. Поэтому публикация Воронским бабе-левских рассказов в «Красной нови» стала подходящим моментом, для того чтобы, нанеся удар по Воронскому, косвенно ударить и по Троцкому16. Кроме того, на развенчании Бабеля можно было начать «канонизацию» Конармии как героической и непобедимой и тем самым нажить себе политический капитал, превратившись из высокопоставленного чиновника с сомнительным прошлым в легендарного военкома. Таким образом, заказ со стороны Сталина, если допустить, что он имел место, вполне соответствовал интересам самого Ворошилова.
Не следует упускать из виду и то, что героизация Первой конной способствовала также повышению военного престижа самого Сталина и одновременно била по военной репутации Троцкого. Последний, как известно, в отличие от первого был противником формирования конных армий. Позже, в разгар борьбы с троцкизмом, расхождение их в этом вопросе всячески подчер-
Отечественная история и история археологии
81
кивалось как пример сталинской правоты. Так, на общем собрании землячества Первой конной 24.1.1932, когда уже легенда окончательно сложилась, подчеркивалось: «Мы должны показать, что мы прежде всего большевики и никогда с троцкизмом наша Конная Армия не была связана и вопреки троцкизму была создана против него. Все конармейцы знают, что Троцкий был против формирования и организации Первой Конной, т. Сталин был за это. Когда ему Троцкий и троцкисты доказывали своей ученостью, что не было в истории таких больших конных масс, у Мурата <б1с!> было только 5 тысяч, и он им указывал: “А Чингисхан имел сотни тысяч, это было, вы не знаете истории, почему нам не иметь такой конницы”. Только железной волей Сталина она была создана, причем конноармейцы знают, что РВС Республики не утвердил нашего существования, и до сих пор нет документа об этом. Наша Конная армия была санкционирована, и сделано было это т. Сталиным под его ответ-ственностью»17.
Эти слова при всем их идеологическом перекосе в принципе правильно отражают суть дела. Троцкий всегда подозрительно относился и к коннице и к крестьянству. По его мнению, «конница была самым реакционным рядом ^ю!> войск и дольше всего поддерживала царский режим»18. Что касается крестьянства, то в конце жизни, подводя итог своих размышлений на эту тему, Троцкий писал: «Бесформенный обломок средневековья в современном обществе, крестьянство не может иметь самостоятельной политики, оно нуждается в вожде со стороны»19. Поэтому старая кавалерия, состоящая главным образом из богатых крестьян и казаков, казалась Троцкому вдвойне подозрительной. В противовес ей он выдвинул идею пролетарской конницы, бросив клич «Пролетарии, на коня». Однако реальное формирование красной кавалерии шло вопреки идеологическим установкам Троцкого. Первая Конная была далеко не пролетарским соединением. Поэтому ее дальнейшая канонизация стала одним из аргументов в борьбе с троцкизмом.
Есть все основания полагать, что именно Ворошилов был инициатором статьи Буденного. Во всяком случае, как будет видно из дальнейшего изложения, она готовилась в непосредственном окружении Ворошилова. В печать статья была сдана не позже сентября 1924 г.20, т.е. до того, как Троцкий окончил «Уроки Октября». Замысел был следующий. Статья Буденного в «Октябре» должна была открывать полемику. Вслед за ней в редакцию «Правды» и Политбюро должны были поступать письма и статьи от «возмущенных» конармейцев. Кульминацией же всего этого должен был стать погромный доклад Ворошилова в ЦК. Понятно, что Ворошилов, не очень владевший пером, выступал лишь в роли заказчика. Непосредственными исполнителями были С.Н. Орловский и А.И. Тарасов-Родионов.
Сергей Николаевич Орловский (1891-1935) - один из ближайших к Ворошилову людей. Выпускник юридического факультета Московского университета, участник Первой мировой войны, Орловский сразу же после февральской революции перешел на сторону революционизированных солдат, возглавлял комитет 10-й стрелковой дивизии Юго-Западного фронта, затем военнореволюционный комитет при 4-м Сибирском корпусе. В 1918 г. он становится членом РКП(б). В начале 1919 г. добровольно вступает в Красную армию. Видимо, тогда же состоялось его знакомство с Ворошиловым. Летом 1919 г. по заданию последнего Орловский во главе пехотной группы прикрывал отход 14-й Красной армии от Екатеринослава, попал в окружение, был отрезан, но сумел прорваться и выбраться к своим с ценными сведениями о расположении белых частей, за что был награжден орденом Красного Знамени. С этого момента его судьба и карьера тесно связана с судьбой Ворошилова. В конце 1919 г. Орловский был назначен секретарем РВС Первой конной армии. По окончании Гражданской войны Ворошилов становится главнокомандующим Северо-Кавказского военного округа, а Орловский - его военным прокурором. В 1924 г. Ворошилов назначается командующим Московским военным округом, Орловский - соответственно его военным прокурором. Его карьера достигнет пика в 1930 г., когда он станет Главным военным прокурором РККА21. Орловскому принадлежит ряд работ на тему революционной законности22. Кроме того, он возглавляет литературнохудожественную секцию землячества Конармии и выступает как ее летописец и мифолог23. Секция занималась «популяризацией Конармии и произведений о ней»24. На Орловского была возложена обязанность «проследить за правильным распределением литературы о Конармии»25. Вся литературная работа Орловского по Конармии, начиная от первых антибабелевских опусов, велась под непосредственным контролем и руководством Ворошилова. После ранней смерти Орловского все его «конармейские» бумаги оказались в руках Ворошилова и теперь составляют часть архива последнего. По ним, в частности, можно судить, как должна была развертываться журнальная кампания против Бабеля и Воронского. Подробнее об этом речь пойдет в следующей статье.
Примечания
1 См.: Воспоминания о Бабеле. М., 1989. С. 210.
2 КруммР. Исаак Бабель. Биография. М., 2008. С. 85.
3 Бабель И. Сочинения: В 2 т. М., 1990. Т. 1. С. 291.
4 Геребен А. «Конармия» И. Бабеля в литературной критике 20-х годов // Slavica. XX. Debrecen, 1984. С. 128.
5 См.: МеркинГ.С. Буденный и И. Бабель (К истории полемики) // Филологические науки. 1990. N° 4. С. 97-102.
6 См.: Крумм Р. Указ. соч. С. 84-86. Следует заметить, что источники, которые мы вводим в научный оборот, известны данному автору, но почему-то в его монографии они не получили освещения.
7 См.: ЗолототрубовА. Буденный. М., 1983. С. 194-196; Соколов Б. Буденный. М., 2007. 151-154.
8 Октябрь. 1924. № 3. С. 197.
9 Воспоминания о Бабеле. С. 188.
10 См.: ШешуковС. Неистовые ревнители. М., 1984. С. 40.
11 См.: Троцкий Л.Д. Моя жизнь. Опыт автобиографии: В 2 т. Т. 2. М., 1992. С. 172-173; Он же. Сталин: В 2 т. М., 1990. Т. 2. С. 90.
12 Выступая в Ростове в ноябре 1921 г. на собрании бойцов, командиров и политработников 1-й Конармии по случаю ее двухлетней годовщины, Ворошилов, как бы заглядывая в будущее и нарушая действующую на тот момент партийную иерархию, заявил: «Сталин немногим известен, а вместе с тем, это одна из величайших в истории личностей. Он является вторым лицом в нашей Республике. Во время гражданской войны он проявил недюжинный талант стратега, а также он впервые своим светлым чутьем и головой почувствовал необходимость создания такой крупной, сильной Конной Армии, которая могла бы противостоять вражьим силам». Российский государственный архив социально-политической истории (далее - РГАСПИ). Ф. 74. Оп. 2. Д. 73. Л. 48.
13 Там же. Л. 14 об.
14 Первая Конная армия: за кулисами славы // Вопросы истории. 1994. № 12. С. 70. См. также: Веди ж, Буденный, нас смелее... Уголовное дело 1-й Конной // Совершенно секретно. 1998. № 8; Поликарпов В.Д. У истоков легенды о Буденном // На фронтах истории Гражданской войны. М., 2009. С. 26-86.
15 Генис В.Л. Первая Конная армия: за кулисами славы // Вопросы истории. 1994. № 12. С. 71.
16 О взаимоотношениях Троцкого и Воронского и совпадении их эстетических позиций см.: Динерштейн Е.А. А.К. Воронский. В поисках живой воды. М., 2001.
17 РГАСПИ. Ф. 74. Оп.2. Д. 74. Л. 42.
18 Троцкий Л.Д. Сталин. Т. 2. С. 68.
19 Там же. Т. 1. С. 118.
20 Третий номер «Октября» датируется сентябрем-октябрем, т.е. к сентябрю номер был уже сверстан.
21 О его деятельности в этой должности и о загадочной смерти см.: Троцкий Л.Д. Сталин. Т. 1. С. 24-29.
22 См.: Орловский С.Н., Малкис В.Я. Революционная законность и Красная армия. М., 1926; Они же. Что должен знать красноармеец о военном суде. М.; Л., 1928; Они же. Советское военное уголовное право: Учение о материальном и процессуальном военно-уголовном праве. М.; Л., 1930.
23 См.: Орловский С.Н. Первая Конная армия. М., 1930; Он же. Десять лет 1-й Отдельной особой кавалерийской бригады имени И.В. Сталина. М., 1930; Он же. Великий год. Дневник конноармейца. М.; Л., 1930; Он же. В Первой Конной армии // На службе пролетарской революции: Сб. статей о К.В. Ворошилове. М., 1931.
24 РГАСПИ. Ф. 74. Оп. 2. Д. 74. Л. 7. Под непосредственным наблюдением секции вышел фильм «Первая Конная», была написана и поставлена пьеса Вишневского «Конармия», написана поэма Алтайского «К.Е. Ворошилов», подготовлены и проведены пятидесятилетние юбилеи Ворошилова (1931), Буденного (1933).
25 Там же. Л. 7-8.
УДК 940.5
СОВРЕМЕННАЯ ПОЛЬСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ О ЮЗЕФЕ ПИЛСУДСКОМ И САНАЦИОННОМ ЛАГЕРЕ
И.К. Ким
Волгоградский государственный педагогический университет E-mail: [email protected]
Статья посвящена представлению в современной польской историографией Юзефа Пилсудского как организатора майского переворота 1926 г. в Польше, лидера санационного лагеря и создателя режима санации, а также характеристике самого санационного лагеря. Представляются оценки, содержащиеся в новейших исследованиях польских авторов по данным проблемам, обращается внимание на основные тенденции развития современной польской исторической науки.
Ключевые слова: Польша, история Польши, историография, политические отношения, майский переворот 1926 г. в Польше, Пилсудский, санация.
Contemporary Polish Historiography about Jozef Pilsudski and the Sanacja Camp
I.K. Kim
The article is devoted to the presentation in contemporary Polish historiography Jozef Pilsudski, as the organizer of the May 1926 coup d'etat in Poland, the leader of the sanacja camp and creator of the sanacja regime, as well as the characteristics of the sanacja camp. In this article are presented the opinions of the Polish authors in the latest studies on those problems and the main trends of contemporary Polish history science.
© И.К. Ким, 2010
