CC BY
102
Проблемы истории философии Problems of Philosophy History
УдК 294.321 ББК Э355
Андрей Александрович Базаров,
доктор философских наук, доцент, Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН (Улан-Удэ, Россия), e-mail: bazarow_andr@mail.ru
Буддийский систематический текст как образец абсолютного диктата логики1
Статья посвящена малоизученному в современной науке факту диктата формальной логики в философских трактатах тибето-монгольского буддизма. Логический диктат проявляется как в структуре буддийского текста (категориальный аппарат), так и в содержании (диспутальные примеры). Первая часть статьи посвящена изучению проблемы презентации философских категорий. Для исследования использовалось сочинение «Источник мудрецов» (dag yig mkhas pa’i ‘byung gnas) как наиболее специфичный текст, демонстрирующий данный аспект буддийской литературы. Вторая часть посвящена изучению проблемы сравнительного анализа философских категорий в буддийских текстах. Для исследования использовались примеры из философской литературы жанра Дуйра (bsdus grwa).
Ключевые слова: буддизм, буддийский текст, диктат логики, философский де-
бат.
Andrey Aleksandrovich Bazarov,
Doctor of Philosophy, Associate Professor, Institute of Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies of SB RAS (Ulan-Ude, Russia), e-mail: bazarow_andr@mail.ru
Buddhist Systematic Text as an Example of Logic Totality
This article focuses on the little-studied in modern science fact of formal logic totality in philosophical treatises of the Tibet-Mongolian Buddhism. Logic totality appears in the structure of the Buddhist text (categories), as well as in its content (scholastic debate examples). The first part of the paper is devoted to the problem of presenting philosophical categories. Examples are taken from the text “The Source of Sages” (dag yig mkhas pa'i 'byung gnas) as the most specific text that demonstrates this aspect of Buddhist philosophical literature. The second part of the article is devoted to studying the problems of comparative analysis of philosophical categories in Buddhist texts. The study is based on the samples from the philosophical literature of the bsdus grwa genre.
Keywords: Buddhism, Buddhist text, logic totality, philosophical debate.
Данную статью мы начинаем с утверждения, что в истории логики ещё существуют интереснейшие исследовательские перспективы. Вероятно, одна из них связана с вопросом о том, в каких формах излагалась логика в различных эпохах и культурах. Во Внутренней Азии, в области буддийского школьного философствования, современный исследователь может обнаружить уникальные образ-
цы абсолютного диктата логики, где предмет и форма логических текстов сливаются воедино, т. е. логика, являясь предметом изложения, в то же время становится его, изложения, языком. Ярким примером именно такой передачи логических знаний является раздел «Логика» (gtan tshigs rig pa’i skor), взятый из тибето-монгольского сочинения «Источник мудрецов» (dag yig mkhas pa’i ‘byung gnas).
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ и Министерства образования и науки Республики Бурятия в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ («Буддийская школьная философия в Бурятии ХУІІ-ХХ вв.: источниковедческий анализ»), проект № 11-13-03001а/Т.
22
© А. А. Базаров,2012
Несколько слов об истории произведения1. Она начинается в 1740 г. н. э. с решения китайского императора Цянь-луна (1736-1795) перевести на монгольский язык канонический сборник тибетского буддизма «Данжур» (bstan ‘gyur). В качестве подготовительного этапа столь масштабной работы был создан специальный схоластический словарь по одиннадцати тематическим разделам. Согласно историческим данным, словарь был составлен двумя учеными: вторым Чжанчжа хутухтой (lcang skya rol pa’i rdo rje ye shes bstan pa’i sgron me dpal bzang po) и Лоб-саном Данби Ньимой (khri chen sprul pa’i sko blo bzang bstan pa’i nyi ma), в Пекине с июня 1741 года по ноябрь-декабрь 1742. Кроме вышеуказанных авторов в редакции текста участвовали пандит Гушри Агван Данбел (ku zhri ngag dbang bstan ‘phel) и лоцзава Гушри Агван Чойбал (ku zhri ngag dbang chos dpal). Из намтара (биографии) Чжанчжа хутухты известно, что сразу же после своего появления эта работа получила широкое признание в учёном мире Внутренней Азии. Её авторы были щедро награждены не только китайским императором, но и VII Далай ламой. Текст, который первоначально задумывался как прикладное пособие для переводческой деятельности по средневековым буддийским наукам, куда входила и логика, со временем стал самостоятельным и авторитетнейшим систематическим сочинением XVIII в. Внутренней и Восточной Азии. В колофонах (послесловиях) многих последующих сочинений пишется, что вся научная терминология данной работы была тщательно проверена на основе категориальных списков из «Источника мудрецов». Относительно современной истории данного текста мы можем сказать, что в начале 60-х гг. XX в. учёные Бурятского комплексного научно-исследовательского института СО АН СССР [1], стремясь создать фундаментальную терминологическую базу для научных переводов буддийских текстов, принимают решение исследовать и перевести на русский язык полный текст «Источника мудрецов». В результате в 1968 г. они издают частичный перевод сочинения (разделы «Па-рамита» и «Мадхьямика») [3]. К сожалению, в дальнейшем плановые работы по переводу были прекращены.
Одна из особенностей «Источника мудрецов», которая даёт право говорить об уникальности, состоит в том, что смысловая нагрузка данного произведения обнаруживается не только в плоскости предмета-содержания,
1 Более подробное рассмотрение истории написания данного сочинения см.: Дандарон, Семичов, 1960.
но и в плоскости формы изложения. Эти две плоскости, дополняя друг друга, создают своеобразное литературное явление - оригинальный систематический текст, образец интеллектуальной мысли Внутренней Азии. И хотя предмет и форма данного произведёния неразделимы, мы тем не менее рассмотрим их в отдельности, чтобы подчёркнуть специфику текста, чтобы ещё раз напомнить исследователям о важности логико-формального аспекта в философских сочинениях Тибета и Монголии.
Рассматривая содержание этого энциклопедического сочинения, необходимо отметить, что выдающимся достижением можно считать саму работу по переносу категориального аппарата буддийского систематического изложения в монгольскую культуру. И хотя данный аппарат, переведенный на монгольский язык, не был широко востребован в монгольской монашеской среде, в основном систематические сочинения учёными-монголами писались на тибетском, этот труд бесспорно создал интеллектуальную основу для широкого развития буддийского схоластического знания в Внутренней Азии.
Повторяя вышесказанное, необходимо подчеркнуть, что особую логическую привлекательность этому произведению придаёт даже не содержание, а форма изложения предмета. Текст, любого из разделов данного сочинения, представляет собой системы строгих иерархических классификаций, которые, если потребуется, могут быть сведены к одной. Для примера приведём перевод части из раздела «Логика», касающегося «умозаключения для других»:
В умозаключении для других, где следующие понятия: умозаключение для других, валидно обозначенный знак, правильное очищение того, что необходимо установить, -имеют один смысл, умозаключение пребывает в качестве демонстративного и не является реальным.
В классификации (умозаключения для других присутствуют) два (подкласса): (1) практикующее (со) сходным (по классу) признаком, и (2) практикующее (с) различным (по классу) признаком; пример первого: (1) в любом «созданном» распределено «непостоянство», (2) в качестве примера, как и «горшок», (3) «звук» также «создан». Пример второго: (1) в любом «постоянном» распределено «несозданное», (2) в качестве примера, подобно «несоставному космосу», (3) «звук» есть «созданное».
Пятичленное умозаключение в данном способе, который нежелателен, однако некоторыми предшествующими школами он принимается, (присутствуют) пять (членов): (1) «звук» есть «непостоянное», (2) поскольку «создан», (3) в качестве примера, как и «горшок», (4) подобно тому, что «горшок» есть «созданное», так и «звук» есть «созданное», (5) следовательно, говорим, «звук» есть «непостоянное»; (1) тезис, (2) принадлежность признака локусу, (3) пример, (4) применение, (5) вывод. Некоторые из этих (членов) подразумевают дополнительную (операцию) распределения (т. е. умозаключение незаконченное) [7, л. 15а-15б].
Если попытаться упростить, то получается:
1. умозаключение для других.
1.1. Умозаключения для других (в буддизме).
1.1.1. Практикующее (со) сходным (по классу) признаком.
1.1.1.1. В любом «созданном» распределено «непостоянство» (основание).
1.1.1.2. В качестве примера, как и «горшок» (пример).
1.1.1.3. «Звук» также «создан» (распределение).
1.1.2. Практикующее (с) различным (по классу) признаком.
1.1.2.1. В любом «постоянном» распределено «несозданное» (основание).
1.1.2.2. В качестве примера, подобно «несоставному космосу» (пример).
1.1.2.3. «Звук» есть «созданное» (распределение среди противоположного).
1.2. Умозаключение для других (в ньяя, противники буддистов).
1.2.1. «Звук» есть «непостоянное» (тезис).
1.2.2. Поскольку «создан» (принадлежность признака локусу).
1.2.3. В качестве примера, как и «горшок» (пример).
1.2.4. Подобно тому, что «горшок» есть «созданное», так и «звук» есть «созданное» (применение).
1.2.5. Следовательно, говорим, «звук» есть «непостоянное» (вывод).
Обращаясь к проблеме генезиса методов буддийского философского мышления, необходимо отметить, что классифицирующее перечисление базовых категорий предмета изучения - это древнейший и базовый метод аналитической систематизации собственного знания в буддизме. «Стремление выделить основные понятия учения
в особые числовые списки, называемые «матика», было характерно уже для раннего буддизма. Первоначально это было, по-видимому, связано с мнемотехникой древнейшей буддийской традиции, располагающей только Сутта- и Виная- питаками, но не Абхидхармой в собственном смысле.
Множество понятий, рассеянных по различным беседам и наставлениям, не представляло, на первый взгляд, целостной системы, и запоминание их, не говоря уже об интерпретации, было связано с большими трудностями.
Наиболее простой и целесообразной формой сохранения и запоминания этих понятий, образующих в своей совокупности Буддхавачана, явились их суммарные списки, построенные по числовому принципу» [4, с. 195].
Несомненно, с ростом и усложнением категориального аппарата буддизма, с появлением собственной логической традиции (VI-VII вв.) терминологические классификации как систематизаторы буддийского теоретического наследия видоизменялись. Гипотетически это развитие исходило из комбинаторного вида классификаций [6, с. 187-198] и направлялось по пути дальнейшей универсализации, иерархизации и детализации терминологических классов. В идеале работы по систематизации терминологического аппарата должны были привести к такой универсальной классификации, которая бы покрывала всю область буддийского знания и имела бы единую, иерархическую структуру. В области «буддийской логики» данная системная терминологическая вертикаль начинается с «онтопсихологии», переходит затем в «теорию сознания»1, «теорию чувственного познания» «теорию логического построения», «теорию ошибок» и заканчивается «теориями опровержения и аргументации». Когда и в связи с чем возникают данные «всеобъемлющие» иерархические структуры в формировании категориального аппарата в буддизме - вопросы, на которые в настоящее время довольно сложно ответить. Можно сделать предположение, что теоретическая основа для этого в буддизме была создана в рамках традиции Йогачарья, так как именно в ней создают «буддийскую логику» и формируют идею об иерархии Реальности с единым началом - Аллая-Виджняна (Сокровищница-Сознания). Вертикальное структурирование
1 На уровнях «онтопсихологии» и «теории сознания» происходит пересечение областей «абхидхарма», «сиддхантха» с областью «прамана».
текста мы отмечаем и в текстах Ачарья Асан-ги [15], автора, который стоял у истоков традиции Йогачарья, и в известных нам текстах Дхармакирти [9; 14], одного из основоположников буддийской логики. В текстах индийских классиков строгие, иерархические классификации присутствуют, но не в выделенном «оголенном» виде, так как это не являлось их основной задачей. Также в индийский период ещё не было той исторической дистанции, которая бы дала возможность обратиться к иному уровню универсализации буддийского знания. Хочется утверждать, что если основа таких классификаций была заложена в классический период генезиса философии в буддизме, то свою завершенность, детальную разработанность эти классификации получили в постклассический период1, во времена бурного расцвета средневековой культуры Внутренней Азии. Это утверждение отталкивается, с одной стороны, от мысли, что целью реализации этих классификаций является прежде всего то, что они служат всеобщей, а не фрагментарной (авторской), логической замкнутости категориального аппарата буддизма - основе школьного знания и специфического философского дискурса средневековья. С другой стороны, школьные философы в основном занимаются не расширением теоретического знания, а его углублением в рамках детализации и логико-дискурсивной фиксации. В XX в. современная наука относится к такому типу познания как специфике определённого периода развития культуры, при этом она нисколько не умаляет значения данного типа систематической мысли.
Произведение «Источник мудрецов» -наиболее характерный пример строительства вышеуказанных вертикальных классификаций. Авторы при создании текста безусловно опирались на предыдущие достижения в данной области [10]. Тем не менее, судя по тому интеллектуальному резонансу, который образовался благодаря появлению этого сочинения, можно утверждать, что работа была достаточно уникальна. Следует всегда учитывать, что средневековые классификации Внутренней Азии отталкивались от базовых индийских произведений и создавались как своеобразные комментарии на предыдущие тексты. Раздел «Логика» «Источника мудрецов» систематизирует категориальный аппа-
1 О проблеме классицизма и постклассицизма относительно генезиса буддийской философии см.: Базаров, 1998.
рат восьми логических сочинений индийских авторов Дигнаги и Дхармакирти, которые были наиболее авторитетны в Тибете2. Систематизация происходила выборочно, так как объём информации огромен, зачастую противоречив. Два автора (Дигнага и Дхармакирти), даже если один является последователем другого, не могут придерживаться одного мнения по всем вопросам. В отношении Дхармакирти можно сказать, что он в ходе своего творческого развития уточнял взгляды по тому или иному вопросу3. Строительство классификационной вертикали само по себе довольно сложное занятие, особенно это касается демонстрации логического аппарата. Поэтому в тексте эта вертикаль в отдельных случаях недостаточно определена, например в той части текста, где говорится об умозаключениях. Другой момент, характеризующий эти вертикали, связан с тем, что они, хотя и базируются на единой текстуре, в любом случае вызывают многочисленные научносхоластические споры. В разрешении этих споров огромное значение имеет не только высочайший профессионализм, но и религиозный авторитет автора. У авторов этого сочинения такой авторитет был.
В современной логике говорится о синтезе двух этапов интеллектуального развития. Первый из них связан с овладением операциями с классами, что соответствует логике понятий. Второй этап связан с развитием навыков формирования и преобразования отношения, чему соответствует логика суждений. Синтез обеих ступеней предполагает умение оперировать как классами, так и отношениями, что соответствует логике умозаключений [5]. Необходимо подчеркнуть, что важнейшей задачей построения терминологических классификаций в буддизме Внутренней Азии было создание основы для сравнительного анализа категориального аппарата буддийской философской традиции. Именно терминологические классы и их кроссвзаимоотношения являлись и являются до сих пор основным предметом учебных споров на начальных этапах
2 Pramanasamuccaya, Pramanavarttika, Ргатапа-vinincaya, ^ауаЬ^и, НеШЬ^и, Sambandhaparíksa, Samtanantarasiddhi, Vadanyaya.
3 Можно увидеть это на примере ниграхастханы -место поражения в споре. Сравните точку зрения по данной проблеме, опирающуюся на Дхармакирти и изложенную в «Источнике мудрецов», с позицией Сакья-пандиты, который ссылается на того же Дхармакирти. См.: KNJG - Sakya-pandit. Тибетский фонд. СПбФ ИВ РАН., № В 7544/5.
обучения в монастырях Тибета и Монголии. Нахождение правильного отношения между различными классами понятий даёт возможность ученику с помощью вторичного языка описания (метаязыка буддизма) не только замкнуть буддийскую доктрину на са-моё себя, но и прочертить строгую логикотерминологическую границу между двумя семантическими пространствами: буд-
дийским и небуддийским. Чтобы показать функционально-практическую значимость «Источника мудрецов» для терминологического сравнительного анализа, необходимо продемонстрировать процедуру такого анализа на примере традиционного школьного диспута. Необходимо подчеркнуть, что тек-
сты буддийской схоластики «нашпигованы» примерами данного диспута. Например, тексты типа «Дуйра» представляют собой сплошной образец диспутальной практики, структура доксографических текстов типа «Дупта» построена на основе воображаемого диспута.
В теории школьных споров Тибета и Монголии предполагается, что сравнение двух предметов (классов) - р и q - осуществляется согласно одному из пяти традиционных «способов», которые, как считают буддийские учёные, полностью покрывают всю область возможных отношений. Таблица сравнения двух предметов (классы) - р и q -демонстрирует пять данных «способов»1:
p' 1. Всё, что есть р, с необходимостью есть р, и всё, что есть р, есть с необходимостью р.
-с 2. Всё, что есть р, с необходимостью есть р, но не всё, что есть р, есть с необходимостью р.
3. Всё, что есть р, с необходимостью есть р, но не всё, что есть р, есть с необходимостью р.
,0' 4. Всё, что есть р, не есть с необходимостью р, и нет такого примера, что всё, что есть р, с необходимостью не есть р. Всё, что есть р, не есть с необходимостью р, и нет такого примера, что всё, что есть р, с необходимостью не есть р.
1ш 5. Всё, что есть р, с необходимостью не есть р, и всё, что есть р, с необходимостью не есть р.
1 Существует несколько вариантов изложения тибето-монгольского сравнительного анализа в современной литературе. См.: Perdue 1992; Goldberg 1985. P. 153-199, 273-304; Onoda 1992; Tillemans? 1989. Мы демонстрируем пример, изложенный в работе Даниэля Пердью (Perdue 1992. P. 133-162), который базируется на вступительной части «rigs lam chung ngu» сочинения Пурбу Жок Джамбы Джамтсо (Phur bu jok Byams pa rGya mtsho, 1825-1901) «Tshad ma'i gzhung don ‘byed pa'i bsdus grwa'i rnam bzhag rigs lam ‘phrul gyi lde mig». Данный пример связан с начальным этапом процедуры сравнения терминологических классов в центральноазиатской логической традиции.
В соответствии с вышеуказанными примерами отношений между двумя предметами (классами) спорщик, который занимает позицию защиты1, ограничен рамками четырёх ответов. В споре он может сказать:
- «пребывают во взаимном включении» (don gcig yin);
- «существует три варианта» (mu gsum yod);
- «существует четыре варианта» (mu bzhi yod);
- «пребывают во взаимном исключении» (‘gal ba yin).
В ходе дебата защитник должен обосновать выдвигаемый им ответ, задача же его оппонента (ведущего) - выяснить, соответствует ли данный ответ истине. Существует ряд стандартных процедурных примеров, на которых учатся сравнительному анализу. Несомненно, эти примеры имеют «идеальный» характер и поэтому не могут напрямую соответствовать процессу реального диспута.
Например, когда отвечающий на предложение сравнить два предмета (класса) выкрикивает “дончиг ийн” (don gcig yin) - это означает, что расширение предмета р эквивалентно расширению предмета q; что отношения между этими предметами соответствует восьми пунктам взаимопроникновения; что они разные по имени, но абсолютно одинаковые по значению. В буддийской философии такие отношения традиционно обнаруживаются между «вещью» (dngos po) и «тем, что способно выполнять какую-либо функцию» (don byed nus pa), то есть между определяемым и определением.
Процедура дебата
Ведущий: Какова разница между двумя, «вещью» и «тем, что способно выполнять функцию» (dngos po dang don byed nus pa gnyis la khyad par ga re yod)?
Защитник: Пребывают во взаимном включении (don gcig yin).
Ведущий: Следует, субъект «два - вещь и то, что способно выполнять функцию» пребывают во взаимном включении (dngos po dang don byed nus pa gnyis chos can/ don gcig yin par thal).
Защитник: Я согласен с этим (‘dod).
Ведущий: Субъект «два - вещь и то, что способно выполнять функцию» пребывают во взаимном включении ... (dngos po dang don byed nus pa gnyis chos can/ don gcig yin
te)____________
1 В тибето-монгольских школьных спорах, когда спор происходит между двумя спорщиками, обычно фиксируются две основные ролевые позиции - защитник и ведущий. См.: Базаров, 1998.
Защитник: Так как (1) пребывают как различные и (2) обладают восемью пунктами (взаимо)проникновения (tha dad yin pa gang zhig/ khyab pa sgo brgyad tshang ba’i phyir).
Ведущий: Следует, субъект «два - вещь и то, что способно выполнять функцию» пребывают как различные (dngos po dang don byed nus pa gnyis chos can/ tha dad yin par thal).
Защитник: Я согласен с этим (‘dod).
Ведущий: Субъект «два - вещь и то, что способно выполнять функцию» - пребывают как различные (dngos po dang don byed nus pa gnyis chos can/ tha dad yin te).
Защитник: Поскольку (1) пребывают как существования и (2) не есть одно и то же (yod pa gang zhig / gcig ma yin pa’i phyir).
Ведущий: Следует, если они (1) есть существования и (2) не есть одно и то же, то они с необходимостью есть различные (yod pa gang zhig/ gcig ma yin na tha dad yin pas khyab par thal).
Защитник: Я согласен с этим (‘dod).
Ведущий: Следует, субъект «два - вещь и то, что способно выполнять функцию» -обладают восемью пунктами (взаимопроникновения (dngos po dang don byed nus pa gnyis chos can/ khyab pa sgo brgyad tshang bar thal).
Защитник: Я согласен с этим (‘dod).
Ведущий: Субъект «два - вещь и то, что способно выполнять функцию» - обладают восемью пунктами (взаимо)проникновения ... (dngos po dang don byed nus pa gnyis chos can/ khyab pa sgo brgyad tshang ste).
Защитник: Поскольку (1) всё, что есть «вещь», с необходимостью есть «то, что способно выполнять функцию», (2) всё «то, что способно выполнять функцию» с необходимостью есть «вещь», (3) всё то, что не есть «вещь», с необходимостью не есть «то, что способно выполнять функцию», (4) всё «то, что не способно выполнять функцию» с необходимостью не есть «вещь», (5) поскольку «вещь» существует, постольку «то, что способно выполнять функцию» с необходимостью существует, (6) если «то, что способно выполнять функцию» существует, то «вещь» с необходимостью существует, (7) поскольку «вещь» не существует, постольку «то, что способно выполнять функцию» с необходимостью не существует, (8) если «то, что способно выполнять функцию» не существует, то «вещь» с необходимостью не существует (dngos po yin na don byed nus pa yin pas khyab/ don byed nus pa yin na dngos po yin pas khyab/ dngos po ma yin na don byed nus pa ma yin pas
khyab/ don byed nus pa ma yin na dngos po ma yin pas khyab/ dngos po yod na don byed nus pa yod pas khyab/ don byed nus pa yod na dngos po yod pas khyab/ dngos po med na don byed nus pa med pas khyab/ don byed nus pa med na dngos po med pas khyab pa’i phyir).
Ведущий: Следует, что, если эти восемь установлены, тогда «вещь» и «то, что способно выполнять функцию» с необходимостью обладают восемью пунктами (взаимопроникновения (brgyad po de grub na dngos po dang don byed nus pa la khyab pa sgo brgyad tshang bas khyab par thal).
Защитник: Я согласен с этим. (‘dod).
Специфику данной процедуры лучше всего отражает ситуация, когда ведущий требует от защитника представить обоснования его, защитника, согласия, если он соглашается с утверждением пропонента, и несогласия, если он не соглашается. Такое требование, содержащее уже субъект и предикат, строится согласно краткой силлогистической форме, точнее, его первой части - тезиса, и подразумевает правильное силлогистическое продолжение (основание). После того, как защитник дал основание, он становится ответственным за истинность основания, проникновения и тезиса. Если он даёт неправильное основание, тогда, соответственно, ведущий
будет «преследовать» его ошибку с помощью абсурдных выведений.
В тибето-монгольской традиции сравнительного анализа существуют различные подходы к сравнению явлений, различаются способы структурирования вопросов, порядок рассмотрения объекта, описание различий и т. п. Каким бы ни был подход к сравнению, предметы (классы), которые сравниваются, трактуются как сингулярные абстракции, т. е. понимаются как единичные случаи чего-то общего. Данный момент отражает оригинальность тибетского философского языка. Язык тибетских философских текстов адекватно приспособлен для выражения этой лингво-логической тонкости.
Буддийские философские трактаты во все времена (в том числе и в Бурятии в XVII— XX вв.1) писались в рамках диктата логики и систематизации. Тем не менее, хочется подчеркнуть, что рассвет данной литературной практики пришелся на Х^Х1Х вв. Внутри школы Гелук тибетскими и монгольскими авторами были созданы многочисленные тексты типа «Дуйра» и «Дубта», содержание которых строится на основе строгих логических формул интеллектуального противоборства с целью последующего диалектического изучения категориального аппарата буддизма.
Список литературы
1. Базаров А. А. Институт философского диспута в тибетском буддизме. СПб., 1998. 184 с.
2. Ванчикова Ц. П. История бурятского буддизма. Письменные источники: транслитерация, перевод, комментарий и исследование. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2006. 147. с.
3. Дандарон Б. Д., Семичов Б. В. О тибетско-монгольском словаре «Источник мудрецов» // Труды БКНИИ СО АН СССР Вып. 3. Серия востоковедения. Улан-Удэ, 1960. С. 58-68.
4. Источник мудрецов: тибетско-монгольский терминологический словарь буддизма (Парамита и Мадхьямика). Улан-Удэ, 1968. С. 213-234.
5. Рудой В. И. К реконструкции матрик (числовых списков) Абхидхармы // История и культура Центральной Азии. М., 1983. С. 73-92.
6. Светлов В. А. Практическая логика. СПб.: РГХИ, 1995. 486 с.
7. Щербатской Ф. И. Избранные труды по буддизму. М.: ГРВЛ, 1988. 428 с.
8. DYKBN Dag yig mkhas pa’i ‘byung gnas zhes bya ba las gtan tshigs rig pa’i skor bzhugs so // Dag yig mkhas pa’i ‘byung gnas zhes bya ba. Том Ja pa, лл. 1А-18А. Пекинский ксилограф тибетского фонда ИМБиТ СО РАН. № TT-11994(4).
9. KNJG Sakya-pandit. Mkhas pa rnams ‘jug pa’i sgo zhes bya ba’i bstan pa chos bzhugs so // Sa-skya bka’-‘bum. Том Tha pa., лл.163А-224А. Дэргэский ксилограф тибетского фонда СПбФ ИВ РАН. № В 7544/5.
10. Gokhale P. Pradeep. Vadanyaya of Dharmakirti: The Logic of Debate. Shakti Nagar, Delhi. 1993.
1 Об истории бурятского буддизма см.: Ванчикова Ц. П. История бурятского буддизма. Письменные источники: транслит., пер., ком. и иссл. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2006.
11. Inami M., Tillemans T J. F. Another look at the framework of the Pramäasiddhi chapter of Pramänavärttika // Wiener Zeitschrift for die Kunde Südasiens und Archiv für Indische Philosophie. Band XXX, Leiden-Küln, Wien, 1986.
12. Onoda Shunzo. Monastic Debate in Tibet.A study on the history and structure of bsdus grwa logic. - Wiener Studien zur Tibetologie und Buddhismuskunde. Heft 27.
Wien, 1992.
13. Perdue Daniel Elmo. Debate in Tibetan buddhism. N. Y.,1992.
14. Tillemans Tom. Formal and Semantic Aspects of Tibetan Buddhist Debate Logic.- Journal of Indian Philosophy, vol.17, no 3, 1989.
15. Tillemans T Pramänavärttika IV (4). By Tillemans T J. F // Wiener Zeitschrift für die Kunde Südasiens und Archiv für Indische Philosophie. Band XXXVII, Wien, 1993.
16. Wayman A. The Rules of Debate according to Asanga. Journal of the American Oriental Society. Vol.78. 1958.
Spisok literatury
1. Bazarov A. A. Institut filosofskogo disputa v tibetskom buddizme. SPb., 1998.
184 s.
2. Vanchikova C. P. Istorija burjatskogo buddizma. Pis’mennye istochniki: trans-literacija, perevod, kommentarij i issledovanie. Ulan-Udje: Izd-vo BNC SO RAN, 2006.
147. s.
3. Dandaron B. D., Semichov B. V. O tibetsko-mongol’skom slovare «Istochnik mudrecov» // Trudy BKNII SO AN SSSR. Vyp. 3. Serija vostokovedenija. Ulan-Udje,
1960. S.58-68.
4. Istochnik mudrecov: tibetsko-mongol’skij terminologicheskij slovar’ buddizma (Paramita i Madh’jamika). Ulan-Udje, 1968. S. 213-234.
5. Rudoj V. I. K rekonstrukcii matrik (chislovyh spiskov) Abhidharmy //Istorija i kul’tura Central’noj Azii. M., 1983. S. 73-92.
6. Svetlov V. A. Prakticheskaja logika. SPb.: RGHI, 1995. 486 s.
7. Werbatskoj F. I. Izbrannye trudy po buddizmu. M.: GRVL, 1988. 428 s.
8. DYKBN Dag yig mkhas pa’i ‘byung gnas zhes bya ba las gtan tshigs rig pa’i skor bzhugs so // Dag yig mkhas pa’i ‘byung gnas zhes bya ba. Tom Ja pa, ll. 1A-18A. Pekinskij ksilograf tibetskogo fonda IMBiT SO RAN. № TT-11994(4).
9. KNJG Sakya-pandit. Mkhas pa rnams ‘jug pa’i sgo zhes bya ba’i bstan pa chos bzhugs so // Sa-skya bka’-‘bum. Tom Tha pa., ll.163A-224A. Djergjeskij ksilograf tibetskogo fonda SPbF IV RAN. № V 7544/5.
10. Gokhale P. Pradeep. Vadanyaya of Dharmakirti: The Logic of Debate. Shakti Nagar, Delhi. 1993.
11. Inami M., Tillemans T J. F. Another look at the framework of the Pramäasiddhi chapter of Pramänavärttika // Wiener Zeitschrift for die Kunde Südasiens und Archiv für Indische Philosophie. Band XXX, Leiden-Küln, Wien, 1986.
12. Onoda Shunzo. Monastic Debate in Tibet.A study on the history and structure of bsdus grwa logic. - Wiener Studien zur Tibetologie und Buddhismuskunde. Heft 27.
Wien, 1992.
13. Perdue Daniel Elmo. Debate in Tibetan buddhism. N. Y.,1992.
14. Tillemans Tom. Formal and Semantic Aspects of Tibetan Buddhist Debate Logic.- Journal of Indian Philosophy, vol.17, no 3, 1989.
15. Tillemans T Pramänavärttika IV (4). By Tillemans T J. F. // Wiener Zeitschrift für die Kunde Südasiens und Archiv für Indische Philosophie. Band XXXVII, Wien, 1993.
16. Wayman A. The Rules of Debate according to Asanga. Journal of the American Oriental Society. Vol.78. 1958.
Статья поступила в редакцию 24.04.2012 г.
