CC BY
167
/-
5
Отечественная история
М.В. Моисеев
Большие игры московской дипломатии: проблема нейтрализации «крымской угрозы» в русско-ногайских отношениях в 30-60-е гг. XVI в.1
В статье рассмотрены взаимоотношения Ногайской Орды, Крымского ханства и России в 1530-60-е гг. Особое внимание уделяется мероприятиям русской дипломатии, направленным на нейтрализацию Крымского ханства. В ходе исследования удалось показать, что только со второй половины 50-х гг. XVI в. отчетливо прослеживается стройная стратегия русско-ногайского антикрымского сотрудничества. К 1563 г., в связи с наметившейся тенденцией к сворачиванию активной восточной политики, происходит прекращение выстраивания действенного русско-ногайского антикрымского военного союза. Теперь русские власти пытались добиться своих целей чисто дипломатическими средствами, что оказалось не очень эффективно.
Ключевые слова: Ногайская Орда, Крымское ханство, крымско-ногайское противостояние.
После разгрома Большой Орды в 1502 г. отношения между недавними союзниками стали охлаждаться. Постепенно Русское государство и Крымское ханство стали непримиримыми противниками в борьбе за гегемонию в Диком Поле. В этих условиях московская дипломатия начала искать союзников для противодействия Крыму. Таким естественным союзником стала Ногайская Орда, которая предъявляла претензии на контроль над Нижним Поволжьем, а также над кочевьями правобережья Волги.
1 Работа выполнена в рамках проекта РГНФ № 15-31-10148а(ц).
Гб
В 1521 г. крымский хан Мухаммед-Гирей совершил известный поход У на Русское государство. В его войско входили и ногаи [11, с. 37], укрыв-| шиеся в Крыму от казахов. После похода ногаи, по мнению В.В. Трепав-¡Е лова, начали откочевку на родину и борьбу с захватчиками [18, с. 166]. ^ Мухаммед-Гирей в сентябре 1522 г. захватил Хаджи-Тархан [11, с. 43]. о Но торжество его оказалось скоротечным. Мамай-мирза и Агиш составили заговор и разгромили крымцев. Погиб хан Мухаммед-Гирей, его калга Бахадыр-Гирей и множество крымских беков и простых воинов. В убийстве хана и калги деятельное участие приняли крымские мангыты. Ширинские беки обвиняли в содеянном Джан-Мухаммед-мирзу мангыта [16, л. 3, 49 об. - 50], в России убийцей хана считался Мамай [19, с. 300]. Кроме ногаев и мангытов, по данным Типографской летописи, в этих событиях активное участие приняли и «старые ординцы» [12, с. 221-222]. Ряд исследователей склонны связывать этот погром с деятельностью русской дипломатии, но, как указал Трепавлов, для этого нет никаких оснований [5, с. 54; 6, с. 39-40; 18, с. 170-171].
Разгром крымцев ногаями был ужасен [15, л. 257 об. - 258]. Азовский бурхан конкретизировал картину погрома. По его информации, ведущая роль в этом избиении принадлежала Мамай-мирзе. От смерти спаслись два султана - Гази-Гирей и Биби. Они возглавили сопротивление ногайскому вторжению. Шейх-Хайдар б.1 Шейх-Ахмед, возглавлявший войско ногаев и мангытов, прошел Перекоп и стал у Соленого озера. Здесь, разделившись, они пошли на Крым (Солхат), опору Ширинов, и Кир-кор (Чуфут-Кале), резиденцию крымских ханов. Осадив города, ногаи и мангыты устроили тотальный грабеж этих местностей [15, л. 260; 16, л. 3]. В то время, как Шейх-Хайдар устроил погром в центре полуострова, от Хаджи-Тархана продолжали возвращаться крымцы. У Перекопа, окруженного двумя рядами стен [1, с. 207; 16, л. 3 об. - 4], Мемеш-беку ширину и Девлет-бахти-беку барыну удалось отразить нападение Хаджи-Мухаммеда и Удем-бека мангыта [16, л. 3 об.]. Однако вскоре Шейх-Хайдару удалось сломить сопротивление крымцев [4, с. 191-194; 16, л. 3 об. - 4]. После перекопской победы Шейх-Хайдар отошел от города на 10 верст и оставался на таком удалении около двух недель, отсылая отряды в загон к Очакову и ниже Очакова. Загонщики из этих местностей угнали все тамошние улусы и стада. Блокирование Перекопа принесло ногайско-мангытскому войску очередные успехи. В их руках оказалось четыре крымских султана [16, л. 3 об. - 4]. В условиях катастрофы Крымского ханства, шокированости его элиты турецкие
1 «б.» - принятое сокращение от «ибн» («сын»).
власти прислали Саадет-Гирей-султана, ранее скрывавшегося в Турции § | от Мухаммед-Гирей-хана. Претендент на власть первоначально находил- Л 3 ся в Кафе, к нему приехали Гази-Гирей-хан и Биби-султан. По приказу ° & султана Сулеймана Гази был казнен (задавлен [16, л. 4 об.]), а султаны 11 Биби и Чобан - пойманы. Аресту подвергся и бек Абд ар-Рахман, ста- ^ ринный недруг Саадет-Гирея, и многие иные беки и мирзы. По данным ^ посла в Турции, все они были сосланы в Стамбул [15, л. 260 об.]. Однако русский посол в Крымском ханстве И. А. Колычев сообщал, что Чобан-султану удалось скрыться от Саадет-Гирей-хана. Судьба Абд ар-Рах-мана-бека тоже оказалась иной. Он возглавлял крымских ичек Саадет-Гирей-хана, а в 1525 г. отправился в Мекку [16, л. 5, 13-13 об., 48 об., 64 об., 85]. Новый хан при внушительной военной поддержке турецкого султана (20 тыс. конников, 500 пищальников) начал принимать активные действия по нейтрализации ногайской угрозы. Он послал послов в Хаджи-Тархан с просьбой не пропускать ногаев на «крымскую сторону», а также просил нового ногайского бия Агиша не пускать ногаев на Крым [15, л. 261]. Ногаи в победной эйфории желали уничтожить («разкопать») и Хаджи-Тархан [Там же, л. 261 об.; 16, л. 49 об.].
Новый хаджитарханский хан Хусейн б. Джанибек принял спешные меры против ногаев. 26 июля 1523 г. он отправил послов в Азов, стремясь заручиться поддержкой крымцев против Мамай-мирзы и его братьев. В союзе с ним выступил и Агиш-бий. Хусейн вел переговоры и с казанцами, призывая их совершить поход на Мамая [Там же, л. 263-263 об.]. По всей видимости, именно Мамай призывал к разрушению Астрахани. Его поддержал только Юсуф-мирза. Агиш-бий, Хаджи-Мухаммед-мирза находились с ними в розни. Мамай и Юсуф совершили поход на Астрахань и были разбиты. Мамай откочевал в северокавказскую Тюмень на р. Терек и оттуда продолжил кочевку к Каспийскому морю [Там же, л. 270 об.].
Но, несмотря на разногласия, основной целью своей внешней политики ногаи продолжали видеть разгром Крымского ханства. 15 февраля 1524 г. волошский посол сообщил крымцам о посольстве Агиша и мирз в Великое княжество Литовское. Они требовали отдать им последнего хана Большой Орды Шейх-Ахмада, за что предлагали литовцам крепкую дружбу. Ногаи обещали разорить Крым, а города Очаков и Ислам-Кермен отдать королю. По сообщению волошского посла, литовцы отдали им Шейх-Ахмеда [Там же, л. 286 об. - 287]. По словам хорезмийского историка Уте-миш-хаджи б. Маулана Мухаммед Дости, он выбрался из вилайета Король (т.е. Великого княжества Литовского) и «... пришел в свой вилайет Хаджи-Тархан» [21, с. 96]. По мнению И.В. Зайцева, хан не сыграл активной
роли в тех событиях и вскоре умер [3, с. 45]. Дипломатические материалы У позволяют предположить, что Шейх-Ахмед б. Ахмед правил в Астрахани | с 1525 г. [16, л. 163] до 1528 г. [4, с. 107-108, 249].
£ Таким образом, с 1523 г. ногаи вели чрезвычайно активную и агрессив-^ ную политику как против Крымского и Астраханского ханств, так и проса тив Казахской Орды [18, с. 179, 201-203]. Как выстраивались их отношения с Русским государством в это время - серьезный вопрос.
Возобновление русско-ногайских отношений произошло в 1522/23 г. Инициатором этого явились ногаи, возможно, Мамай-мирза. Неслучайно в Описи Посольского приказа 1614 г. эта посольская книга определена как «при великом князе Василии Ивановиче как был на Нагайскай Орде во княжое место Мамай мурза» [9, с. 106]. Необходимо отметить, что заголовки дел, переданные в описях Посольского приказа, условны и принимать их для датировки правления биев или ханов следует с большой осторожностью. Так, например, посольская книга 1489-1508 гг. называлась: «Книги ногайские с лета 6998-го по лето 7017 при великом князе Иване Васильевиче, как был на Ногайской Орде Ивак царь», [9, с. 106; 10, с. 225], хотя Ибак был на Ногайской Орде до 1490 г., а затем до своей гибели в 1495 г. находился в Тюмени. Посольская книга 1550/51 г. - 1560/61 г. определялась «как был на Нагайской орде Исма-иль князь», также правлением Исмаил-бия определена посольская книга 1561/62-1564/65 гг. [Там же]. Однако в обоих случаях данным описей доверять нельзя. Как известно, Исмаил вступил на престол в Ногайской Орде после убийства своего брата Юсуф-бия в конце 1554 г. [18, с. 271]. Сам же Исмаил умер в сентябре 1563 г. [Там же, с. 296] и никак не мог вести отношения с Россией в 1564/65 г. Таким образом, интересующий нас заголовок не может служить свидетельством «княжения» Мамая в Ногайской Орде в 1522/23-1532/33 гг.
Однако он имеет определенный источниковедческий потенциал. Во-первых, он может служить свидетельством, что одним из инициаторов возрождения русско-ногайских отношений являлся Мамай-мирза. Во-вторых, в описании посольской книги указано, что Мамай в то время в Ногайской Орде «был во княжое место». По мнению Трепав-лова, Мамай мог быть «правителем улуса» [Там же, с. 176]. Посольство Мамай-мирза, скорее всего, отправил до конца 1523 г., после астраханского погрома крымцев и, вероятно, до астраханской осады, т.к. именно в этот период против него оказалось настроено большинство ногайских аристократов [15, л. 270 об.]. Провал астраханской авантюры Мамая привел к исключению его из активной политической деятельности на некоторое время.
Таким образом, Ногайская Орда после своего восстановления еще не
обрела черт государственности. Сообщение Герберштейна демонстрирует J- 5
три области, на которые делилась орда и которые, в результате реформы ° &
Саид-Ахмед-бия в 1530-е гг., превратились в нурадинство и кековатство. f ¡|
Симптоматично отсутствие во властной элите героя 1522-1523 гг. Мамая, ^
о
что может свидетельствовать не о долгом нахождении его «во княжом ^ месте», упоминаемом описью Посольского приказа. Подобная рыхлая структура орды не могла не сказаться на содержании ее внешний политики вообще и, в частности, на русско-ногайских отношениях. Впрочем, это восстанавливается из-за неполноты (а также утери) источников весьма фрагментарно. В целом, до 1530 г. русско-ногайские отношения развивались вполне мирно, хотя сведений о них немного, но можно говорить, что в это время московские дипломаты пока не рассматривали Ногайскую Орду как союзника против Крымского ханства. После 1530 г. во взаимоотношениях Русского государства и ногаев наступил кризис, связанный с «казанским вопросом». После смерти великого князя Василия III ногайский бий Саид-Ахмед начал проводить политику, направленную на пересмотр русско-ногайских отношений. В это время Саид-Ахмед добивался повышения количества и стоимости поминок и превращения их в дань [7, с. 22-24]. Великокняжеским дипломатам пришлось перейти к активным поискам противовеса для бия. Такой противовес вскоре обнаружился.
В конце лета 1535 г. в Москве стало известно о готовящемся набеге крымских султанов. Исходя из известий Д.И. Губина о ногайских заставах против крымцев, русские дипломаты решили привлечь к антикрымским мероприятиям ногайских мирз, кочевавших по Волге. Они призывали ногаев крымскому хану и султанам в случае похода на Русское государство «помешку чинить» [13, с. 133-134].
В декабре 1535 г., после общеногайского посольства, возглавляемого карачи Кудояром, в Москву приехали послы от мирз правого крыла Ногайской Орды. Посольство прислали Кель-Мухаммад-мирза, Чемаш-мирза, Усек-мирза, Исмаил-мирза, Урак-мирза, Уразлы-мирза, Джан-мирза и крымский Баки-бек мангыт [Там же, с. 134-135]. Послы, прибыв в Москву, не захотели стоять на одном дворе с бийским послом Кудо-яром, поэтому их разместили на Городецком дворе за Яузой [Там же, с. 135]. Несмотря на то, что это посольство прибыло много позже бийско-го, на двор их вызвали 2 января 1536 г., тогда как после первого визита 23 ноября 1535 г. бийских послов держали без официальных переговоров до конца февраля 1536 г.
Общим местом грамот мирз стало подчеркивание дружественности к Русскому государству, готовность препятствовать нападениям
5. Крымского ханства, ожидание от Москвы поминков [13, с. 135-137]. У Кель-Мухаммад-мирза обещал противодействовать не только крымцам | и хаджитарханцам, но и сообщать об агрессивных намерениях ногай-¡Е ской аристократии [Там же, с. 136]. Исмаил-мирза ограничивал союз-^ ные обязательства, отказываясь вступать в борьбу с Казанским ханством о и Великим княжеством Литовским. Он же просил прислать к нему пушку и пушечника [Там же, с. 137].
Подобная позиция мирз правого крыла Ногайской Орды давно обратила на себя внимание историков. Анализируя русско-ногайские отношения, они пришли к выводу об особой роли этих мирз в дипломатических контактах [17, с. 134, 143, 180; 22, с. 212; 23, с. 49; 24, с. 120]. Вместе с тем, необходимо отметить, что выраженной геополитической ориентации западных мирз на Россию в 30-х гг. XVI в. не было. Так, Исмаил-мир-за исключал возможность участия в русско-казанском противостоянии. Легко заметить, что мирзы правого крыла были готовы противодействовать крымскому хану, но они и так находились в «стороже» от Крыма [13, с. 128, 133]. При этом за службу ногаи ждали соответствующих поминок, при отсутствии их они намеревались напасть на русские окраины [Там же, с. 137]. Очевидно, что стимулом к сближению с Россией стала политика Саид-Ахмад-бия, направленная на аккумуляцию всех поминок, идущих из Москвы, в своих руках [Там же, с. 124, 125, 127, 147, 162]. Это привело к отсутствию необходимых вещей у большинства ногайских мирз, особенно «молодших».
Интерес правительства Елены Глинской к группировке западных мирз диктовался не в последнюю очередь информацией о наличии у них агентов в Крымском ханстве и Хаджи-Тархане. Ногайские мирзы брались оберегать русские окраины от крымцев по осень [Там же, с. 138]. Русские дипломаты высоко оценили эти предложения и к ним отправили посольством П. Д. Левского [Там же, с. 139]. Дабы укрепить наметившийся союз, подготовили шертную запись. Перед присягой послы попробовали получить с Русского государства денежные выплаты. По их словам, те мирзы, что кочевали по левому берегу Волги, получали с Хаджи-Тархана 60 тыс. алтын, а с «московские земли» - 40 тыс. алтын. Если Русское государство готово к подобным выплатам, ногаи присягнут на шерти. Ф.И. Карпов «с товарищи» остался непреклонен: «Государь наш дружбы не выкупает...». Если будут мирзы держать к великому князю дружбу, то и он готов «поминки свои посыла-ти». Этот ответ вполне удовлетворил послов и они, прочитав шертную запись, одобрили ее и присягнули [Там же, с. 139-140]. Впрочем, этот успех оказался хрупким.
Мирзы правого крыла Ногайской Орды пытались добиться от Москвы § | различных преференций, если же это не удавалось, они грозили изменить Л 3 свое дружественное отношение на враждебное и заключить антирусский ° & союз с Казанью. К сентябрю 1537 г. в Ногайской Орде положение Саид- 11 Ахмед-бия упрочилось. Ногайская племенная элита приняла нововведе- ^ ния своего бия. Новая структура определила властные полномочия веду- ^ щих мирз. Это единение отразилось и на русско-ногайских отношениях: ногаи готовы к союзу с Москвой, но в обмен требуют поминки. Однако Кель-Мухаммад-мирза и Урак-мирза, лидеры правого крыла орды, готовы препятствовать агрессивным намерениям своих соплеменников. В результате попытки великокняжеской дипломатии сыграть как на внутренних противоречиях орды, так и на внешних имели ограниченный успех. В антикрымской интриге Москвы Ногайская Орда в 1530-х гг. не исполнила ведущей роли.
В период «казанской войны» ногаи на определенное время (до 1550 г.) активно помогали Русскому государству, перерезая пути сообщения между Крымом и Казанью, перехватывали их посольства. Однако после того, как на казанском престоле утвердился малолетний Утямыш-Гирей, Ногайская Орда перестала поддерживать Москву, призывая ее к прекращению войны. В это время не приходится говорить о противопоставлении ногаев крымцам [8, с. 110-111].
Все изменилось после переворота 1554 г. и убийства бия Ногайской Орды Юсуфа. Теперь ногаи проявляют заметную антикрымскую активность. Эта их позиция в значительной мере подпитывалась резким охлаждением русско-крымских отношений и начавшимися походами царских воевод на Крымское ханство [2, с. 51-189]. Уже в марте 1555 г. русский посланник И.Т. Загряжский должен был склонять ногаев к военным действиям против Крымского ханства. Правда, вместе с этим ему предписывалось отказываться от предложений совместного вторжения большими силами. Сами русские власти в материалах наказа сообщали о своем желании идти на Крым весной 1556 г., однако уклонялись от идеи совместного похода с ногаями, прося прислать в поддержку отряд около 10 тыс. человек под командованием сыновей Исмаила [14, с. 169-170].
В декабре 1555 г. Исмаил просил прислать его четверым «времянни-кам» подарки. К его посланию они сделали приписку, в которой обязывались нападать на Крымское ханство. Благодаря этой приписке до нас дошли их имена: Джан-бахти имилдеш, Иш-Мухаммед-батыр, Тутай имилдеш и Епчюра-батыр [Там же, с. 181].
19 февраля 1556 г. из Москвы отправились ногайские послы с русскими: к Исмаил-бию направлялся послом А.Т. Тишков. Важной задачей
5. этой миссии являлось вовлечение ногаев в борьбу с Крымским ханством.
Иван Грозный сообщал, что в результате проведенной разведки ему стала | известна крымская дорога [14, с. 187-188]. Ногаям предлагалось сооб-£ щить об их планах войны с Крымским ханством. Особо отмечалось, что ^ русское правительство ради «крымской войны» замирилось с Великим о княжеством Литовским [Там же, с. 188]. Одна из идей русского плана войны с Крымским ханством состояла в том, что, в случае нападения крымцев на одного из участников соглашения, другой нападал на крымские кочевья [Там же, с. 188]. Вместе с тем, русские послы должны были отговаривать ногаев от идеи совместного с русскими похода на Крымское ханство [Там же, с. 191-192, 195, 199].
В конце 1556 г. Исмаил для успешности борьбы с Крымским ханством просил прислать к нему бывшего казанского хана Утемыш-Гирея. По мнению Исмаил-бия, при сочетании войны с Крымом со стороны Русского государства и наличии в орде Утемыша крымские карачи и беки «передадутца» ногаям. В случае отправления предпоследнего казанского хана в Ногайскую Орду, войну с Крымом Исмаил рассматривал как свою обязанность [Там же, с. 215].
В январе-феврале 1557 г. русский посланник М.Г. Лачинов должен был призывать ногаев к походу на Крымское ханство [Там же, с. 240]. Впрочем, эти призывы, как вскоре стало ясно, оказались безуспешными.
13 июля 1557 г. в Москву прибыли ногайские послы. В связи с тяжелым хозяйственным положением, бий предупреждал о невозможности выступить в поход на Крым этим летом [Там же, с. 250]. Исмаил вновь подчеркивал, что, в связи с плачевным состоянием Ногайской Орды, воевать Крым они не могут [Там же, с. 252]. Однако тут же он сообщал о решении воевать заволжских мирз и просил царя послать рать на Дон, чтобы пресечь их бегство в Крымское ханство [Там же, с. 253]. Первым пунктом шерти ногаи использовали традиционную клаузулу военно-политического союза, определяя врага как Крымское ханство. Обещали быть в союзе с Русским государством и от него не отступаться и прекратить любые недружественные акции [Там же, с. 249-250].
В марте 1558 г. Е. Мальцев объяснял враждебные отношения с Крымским ханством, в первую очередь, защитой интересов ногаев и местью за притеснения Айсы-мирзы. Дипломат призывал ногаев активизировать антикрымскую деятельность. Предлагалось войти в союзнические отношения с «нашими холопами с черкасы» и действовать с ними заодно [Там же, с. 265-266]. Таким образом, налицо деятельность русской дипломатии, направленная на создание антикрымского блока, включавшего в себя северокавказских и ногайских феодалов. Вместе с тем, в Москве
отчетливо понимали, что в условиях междоусобной борьбы ногаям будет § | трудно участвовать в борьбе с Крымом. Поэтому озвучить призыв к похо- Л 3 ду на крымцев Мальцев должен был, если Исмаил сможет утвердить свою ° & власть и «без страшен будет ото вселе» [14, с. 266-267]. Русская дипло- 11 матия продолжала политику отказа от общего участия в походе на Крым- ^ ское ханство [Там же, с. 267]. В посланиях к Белек-Пулад-мирзе, Мухам- ^ мад-мирзе и Айсе-мирзе содержалось настойчивое требование совершать набеги на Крымское ханство [Там же, с. 269-270].
Бедственное положение Ногайской Орды не способствовало широкоформатным действиям против Крымского ханства. Напротив, начался исход ногаев с родины. Однако Исмаил-бий воспринимал отъезд ногаев в Крым, скорее, как удар по интересам Крымского ханства. По его словам, Крым - «земля кормом не сильная», а пошли к ним «люди все голодные». Бий предполагал, что бежавшие туда ногаи или вернутся в скором времени, или даже «сечу учинят», а крымцы им сами не верят [Там же, с. 277].
4 сентября 1559 г. в Москву приехал посол Исмаил-бия Аман-гил-ди-имилдеш, 5 сентября он находился в дьячей избе И. М. Висковато-го, которому отдал грамоту [Там же, с. 291]. В этом послании Исмаил писал, что его сыновья Кутлугбай и Динбай отъехали в Крым под давлением своих улусников. Отныне Крымское ханство для Ногайской Орды стало главным врагом. Бий отправил «лехким делом войной» на крымские улусы 9 братьев. Он планировал сделать набеги на них регулярными [Там же, с. 292]. Для решительного успеха Исмаил-бий предлагал совершить совместный поход на Крымское ханство летом. Русские войска должны были идти «водой», а ногаи - степью. Определенный расчет у него был на ногайские эли, откочевавшие в Крым. По его мнению, увидев ногайскую конницу, они перейдут на его сторону [Там же, с. 293]. Тогда же стало известно, что попытки привлечь помощь Турции провалились, султан отказался вмешиваться в борьбу Крыма с Россией [Там же, с. 294-295].
В 1560 г. Исмаил уведомлял русское правительство о предпринимаемых им действиях против Крымского ханства. Так, он собирался послать в набег («лехкой войной») Якшисаат-мирзу б. Мамай-мирзы с братьями и племянниками и дает им свой «полк». До этого он отправлял в набег неких 9 братьев. Большой поход он намеревался совершить после того, как меж собой «срок учинят» [Там же, с. 297].
В апреле 1560 г. русское правительство решило активизировать свою антикрымскую операцию. На Днепр отправили черниговского наместника Д. Ржевского с крымским аристократом Тягри-берди-мирзой
5. кипчаком. На Дон - И. Извольского. Он должен был помогать ногаям
о
в случае их похода на Крым. В Кабарду послали князя Д. Вишневецкого | вместе с черкасскими князьями Амашиком и Сибоком [14, с. 300]. Таким ¡Е образом, планировалось наносить удары по Крыму из трех мест. К тому ^ же, русские власти встали на местах традиционных крымских кочевок, по о сути, запирая крымцев на полуострове.
Русские дипломаты призывали ногаев к решительным действиям против Крымского ханства. Стрельцы для поддержки ногайской конницы стояли на Дону. По русскому плану, Исмаилу предлагалось самому возглавить поход. Переправиться на «крымскую сторону» Волги, затем идти на р. Медведицу и оттуда отправить в набег на Крым детей и племянников. При этом ожидалось, что ногайские эли, узнав о нахождении на Медведице Исмаил-бия, уйдут из Крыма и вернутся под его власть. В Москве требовали начать войну с Крымом летом 1560 г. Особо отмечалось, что сейчас наступил наиболее благоприятный момент. Если его упустить, то «тово дела зделати будет не мочно» [Там же, с. 300-301].
В целом, ногайские набеги на Крым не преследовали достижения глобальных целей. Чаще всего они ограничивались отгоном коней и захватом пленных. Так, русские гонцы Т. Тимеев «с таварищи» сообщали, что ногаи отряда Якшисаат-мирзы «лошадей много поимали» [Там же, с. 301]. В свою очередь, русские власти сводили свое участие в совместном противоборстве с Крымом к контролю речных переправ и поощрению тех ногайских мирз, что участвовали в набегах на ханство. Например, астраханскому воеводе И.Г. Выродкову указывалось перевозы взять под строгий контроль. Для оперативной переправы через Волгу он должен их держать наготове, а Исмаил-бий предупредить его о дне начала похода на Крым. Русские дипломаты сообщали, что отправили жалованье Динбай-мирзе, Якшисаат-мирзе и Дин-Али-мирзе за их набеги на Крым. На просьбу Дин-Али-мирзе прислать им по 50 стрельцов во время очередного набега на Крым было дано согласие. Особо отмечалось, что основной контингент стрельцов ногаи получат у Извольского на Дону. Посланники Русского государства регулярно настаивали либо на организации большого ногайского похода на Крымское ханство, либо на организации серии набегов силами «детей и племянников» Исмаила. В случае же отказа послать их, русские послы должны были оказывать давление на бия, отмечая, что за это русскому царю будет «вельме гневно» и дружба их «порушиться» [Там же, с. 301-302, 303-304].
Однако постепенно эта политика лишалась перспектив. Попытки создать антикрымский блок совместно с Литвой провалились [2, с. 114] и, хотя перемирие должно было длиться до марта 1562 г., стороны
фактически начали активную дипломатическую работу по подготовке <? | войны. Новый импульс эта интрига получила в результате наметившегося Л 3 сближения Великого княжества Литовского с Крымским ханством. Летом ° & 1559 г. М. Гарабурда заключил союз с крымским ханом. Литовские послы 11 призывали ногаев откочевать в Крым [20, с. 224-237]. Тогда русские влас- ^ ти для блокирования литовских инициатив решили канализировать воен- ^ ную энергию ногаев и черкасов против Крымского ханства.
В мае 1560 г. Исмаил-бий в своей грамоте сообщал, что эли, откочевавшие в Крым, вернулись к нему. Он констатировал ослабление крымцев и предлагал приказать ему их воевать. Однако препятствием для этого оказался Гази-мирза, укрывшийся у черкесов. Исмаил просил приказать им, чтобы они его изгнали. Некий «Юсуфов сын» укрылся у шавкал, и он также враг и Исмаилу, и русским [14, с. 313]. Высказал бий претензии и к деятельности донских воевод. Так, из Крыма шло 60 ногаев, а они их захватили в плен. Среди них оказались жена и два сына Атай-мирзы б. Саид-Ахмед-бия, а также 15 человек сына имилдеша Исмаила Тумара. Нападали они и на ногайские отряды, шедшие в крымский набег. Исмаил-бий требовал их отпустить [Там же, с. 313-314].
В ответном послании, адресованном Исмаил-бию, русские дипломаты настаивали на продолжении нападений на Крымское ханство. Если Исма-илу удастся обезопасить свой гарем и улусников, то ему рекомендовалось самому возглавить поход ногаев на Крым осенью 1560 г. В обратном случае, самому с элями прикочевать к Астрахани, а в поход послать детей своих и племянников. Русские подразделения, расположенные по Днепру и Дону, будут дожидаться ногаев до зимы. Как они подойдут, русские воеводы и головы отправятся в поход вместе с ними. Стрельцов при необходимости ногаи должны были получить на Дону у Д. Чулкова [Там же, с. 316-317]. Пищали находились в готовности в Астрахани, ногаи могли их получить при необходимости, в случае похода на Крымское ханство. Мухаммед-мирзу призывали воевать Крым и сообщали об отсылке продовольствия к нему в благодарность за нападение на Крымское ханство [Там же, с. 319]. В сентябре 1560 г. стало известно, что Урус-мирза и Хан-бай-мирза во главе 13 мирз отправились в набег на Крымское ханство [Там же, с. 320].
В октябре 1560 г. «с поля» приехали служилые татары, сопровождавшие Урус-мирзу в походе на Крым. С ними следовали послы от Урус-мирзы б. Исмаил-бия, Хасанак-мирзы б. Ходжи-Мухаммад-мирзы, Каракесек-мирзы б. Хасан-бия, Шабаз-мирзы б. Джанбай-мирзы б. Исма-ил-бия. Они сообщали, что в Крым бежал пленник, и поэтому ногаи с Молочных вод вернулись в Ногайскую Орду [Там же, с. 322].
Однако главным препятствием для успешных походов на Крым ногаи считали Девлет-Гирей-хана, Гази-мирзу, Юсуфовых детей и астраханцев. | Исмаил призывал им не верить. По его словам, Девлет-Гирей и Гази £ вступили в союз, по которому Гази-мирза препятствует военным похо-^ дам ногаев на Крым. Исмаил требовал изгнать Гази-мирзу из Черкес, о особенно он подчеркивал, что черкесы «в твоей (русского царя. - М.М.) воле» [14, с. 324-325, 326]. Мухаммед-мирза клялся «до живота» быть союзником Ивана Грозного [Там же, с. 327]. Значительно больше энергии и деловитости проявлял другой сын Исмаила - Урус-мирза. Он сообщал о своем походе на Крым. На Дону к нему присоединилось 230 человек из русского отряда. Для базы они избрали Молочные воды, что располагались недалеко от Перекопа. Находились они там 5 дней. Оттуда они совершали рейды для захвата «языков». Одного из пленников упустил русский сторож, пленник бежал в Крым и привел к их базе крымское войско. Поэтому ногайско-русский отряд, опасаясь разгрома, ушел [Там же, с. 328].
Урус просил весной 1561 г. дать ему «полки многие» для нападения на Крымский п-ов. В этот раз сил, предоставленных для похода, оказалось недостаточно, что привело к «истомности» ногайского отряда, и за это мирза «гневался» на царя [Там же, с. 328]. Урус призывал прислать жалованье своим батырам, постоянно совершавшим походы на Крымское ханство: Ишим-хафизу кипчаку, Кармыш-батыру кыяту, Иш-Туру-батыру келечи. Просил особо пожаловать своего главу всех слуг Кулуш кипчака. Требовал освободить своих людей, попавших в плен к русским казакам [Там же, с. 328-329]. Крымские походы ногайских мирз и батыров вызвали благожелательную реакцию в Москве. Русское правительство просило продолжать эту практику и обещало участников походов жаловать [Там же, с. 333-334]. Вместе с тем, Москва была не готова кардинально решить проблему «Казыева улуса», на чем настаивал Исмаил-бий. Напротив, русские дипломаты пытались вовлечь это образование в борьбу с Девлет-Гиреем. Соратника Гази-мирзы Ислам-Гази призывали начать войну с крымским ханом [Там же, с. 334], а самому Гази посылали жалованье и предлагали выехать на службу в Русское государство [Там же, с. 335].
Конечно, эта практика не могла успокоить ногайские власти. 23 июня 1561 г. Исмаил требовал выбить Гази-мирзу из Кабарды, т.к. он в союзе с крымским ханом и блокирует ногайские походы на Крым. В случае, если русские власти этого не сделают, то Гази ногаев «извоюет» [Там же, с. 336]. Также возмущали ногаев случаи злоупотреблений русских властей в Астрахани и голов отрядов, разбросанных по перевозам. Так, Исмаил-бий просил об освобождении ногаев, попавших в плен. Причем
в русский плен они попадали, когда шли в набег на Крым, или в слу- <? | чае нападений казаков и служилых людей на ногайские кочевья, и даже Л 3 просто сводились проезжавшими через орду русскими послами [14, ° & с. 336-337]. Явно обозначился и конфликт в понимании результатов набе- 11 гов на Крым. В декабре 1562 - январе 1563 гг. к Урус-мирзе отправили ^ сына боярского И.В. Шишилова. На претензии Уруса он должен был ^ отвечать, что виновником ряда неудач крымских походов является сам мирза. Так, русскую рать на Крым не послали, потому что Урус-мирза пошел в набег, но об этом не известил русские власти. «Ино наша рать была безвестна, и, не нарядяся на рать, хто ходит?» - риторически вопрошали царские дипломаты [Там же, с. 308]. Крымскую угрозу же всячески принижали. Во-первых, отмечалось, что крымские набеги случались и ранее. Во-вторых, подчеркивалась успешность противодействия набегам со стороны русских войск.
В целом, военное сотрудничество с ногаями против Крыма в это время не было организовано надлежащим образом. Взаимодействие русских и ногайских отрядов было едва отлажено. Более того, те подразделения, что царские власти разместили глубоко в степи, не гнушались нападениями на ногаев и угоном их в плен, что не единожды становилось поводом для дипломатических претензий [Там же, с. 329, 336-337]. В итоге, к 1563 г. вся эта стратегия переживает очевидный кризис и затухание обоюдного интереса к продолжению подобной «игры».
Подводя итог, можно отметить, что попытки Москвы привлечь ногаев для нейтрализации крымской угрозы не сыграли большой роли. Только со второй половины 50-х гг. XVI в. отчетливо прослеживается стройная стратегия русско-ногайского антикрымского сотрудничества. Уже с 1555 г. русский посланник Загряжский должен был склонять ногаев к военным действия против Крымского ханства. Правда, вместе с этим, ему предписывалось отказываться от предложений совместного вторжения большими силами. Вся операция, задуманная в Москве, сводилась к самостоятельному ногайскому набегу, поддержанному отрядом русских пищальников [Там же, с. 168-169]. Идея совместного участия в борьбе с Крымом небольшими отрядами, при отказе от общего наступления большими силами, была основной в планировании этой «странной войны» [Там же, с. 188, 192, 195, 198-199]. К 1558 г. заметна эволюция русской антикрымской стратегии. Теперь ногаев призывали к совместному с черкесами нападению на ханство [Там же, с. 265], однако вектор на отказ от общего вторжения сохранялся [Там же, с. 267]. Военное сотрудничество этого периода было малоэффективным. Ногаи, переживавшие очередную усобицу (весьма глубокую) и экономический кризис, не были
5. способны к сколько-нибудь серьезному противостоянию с Крымским У ханством. Нам известно, что Исмаил отсылал отряды мирз «лехкою вой-| ной» [14, с. 297]. Т.е. ногаи оставались верны своей тактике, используе-£ мой не только в борьбе с внешними, но и внутренними врагами, а имен-^ но - подрыву экономической базы противника. Из дипломатической о документации становятся известны активные участники нападений на Крым: Якшисаат, Урус, Динбай и Дин-Али.
К 1560 г. отчетливо наметился контур сотрудничества России и Ногайской Орды: оперативное взаимодействие русских и степняков против крымцев должно было осуществляться за счет донского отряда Извольского. Воплощение в жизнь этой стратегии выявило массу проблем. Донской отряд, очевидно, плохо ориентируясь в степных реалиях, нападал не только на крымцев, а также ногаев, бежавших от голода в Крым, но и на ногайские отряды, шедшие для нападения на ханство. Проблемы во взаимодействии русских и ногаев сохранялись и позднее. К 1563 г., в связи с наметившимся трендом к сворачиванию активной восточной политики, происходит прекращение выстраивания действенного русско-ногайского антикрымского военного союза. Теперь русские власти пытались добиться своих целей чисто дипломатическими средствами, что, как стало вскоре понятно, было не очень эффективно. В итоге, к концу XVI в. формируется «новое лицо» крымской политики Москвы, архитектором которой во многом стал Б.Ф. Годунов.
Библиографический список
1. Боплан Г. Л. Описание Украины / Пер. с франц. З.П. Борисюк; Ред. пер. А.Л. Хорошкевич, Е.Н. Ющенко. М., 2004.
2. Виноградов А.В. Русско-крымские отношения (50-е - вторая половина 70-х годов XVI в.). Ч. 1. М., 2007.
3. Зайцев И.В. Шейх-Ахмад - последний хан Золотой Орды (Орда, Крымское ханство, Османская империя и польско-Литовское государство в начале XVI в.) // От Стамбула до Москвы. Сб. ст. в честь 100-летия профессора А.Ф. Миллера. М., 2003. С. 31-52.
4. Зайцев И.В. Астраханское ханство. М., 2004.
5. Кузнецов А.Б. Дипломатическая борьба России за безопасность южных границ (первая половина XVI в.). Минск, 1986.
6. Кусаинова Е.В. Русско-ногайские отношения и казачество в конце XV-XVП вв. Волгоград, 2005.
7. Моисеев М.В. Эволюция и содержание посольских даров-«поминок» в русско-ногайских отношениях XVI в. // Вестник МГГУ им. М.А. Шолохова. Сер. «История и политология». 2011. № 4. С. 17-31.
8. Моисеев М.В. «Казанский вопрос» в русско-ногайских отношениях конца XV - первой половины XVI столетий // Средневековые тюрко-татарские государства. Вып. 4. Казань, 2012. С. 107-112.
9. Описи царского архива XVI в. и архива Посольского приказа 1614 г. М., 1960.
10. Опись архива Посольского приказа 1626 г. / Подгот. к печати В.И. Гальцов; Под ред. С.О. Шмидта. Ч. 1. М., 1977.
11. Полн. собр. русских летописей. Т. 13. М., 2000.
12. Полн. собр. русских летописей. Т. 24. М., 2000. ^
13. Посольские книги по связям России с Ногайской Ордой 1489-1549 гг. Махачкала, 1995.
14. Посольские книги по связям России с Ногайской Ордой. 1551-1561 гг. Казань, 2006.
15. Посольская книга по связям России с Турцией 1512-1564 гг. // Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 89 (Сношения России с Турцией). Оп. 1. Д. 1.
16. Посольская книга по связям России с Крымским ханством 1523-1532 гг. // Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 123 (Сношения России с Крымом). Оп. 1. Д. 6.
17. Перетяткович Г. Поволжье в XV и XVI веках (очерки из истории края и его колонизации). М., 1877.
18. Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. М., 2002.
19. Тихомиров М.Н. Из «Владимирского летописца» // Исторические записки. Т. 15. М., 1945. С. 278-300.
20. Хорошкевич А. Л. Россия в системе международных отношений середины XVI в. М., 2003.
21. Чингиз-наме / Пер. В.П. Юдина. Алма-Ата, 1992.
22. Шмидт С.О. Предпосылки и первые годы «Казанской войны» (1545-1549) // Тр. Московского гос. историко-архивного института. Т. 6. М., 1954. С. 187-256.
23. Шмидт С.О. Восточная политика Российского государства в середине XVI в. и казанская война // 425-летие добровольного вхождения Чувашии в состав России. Тр. Чувашского НИИ языка, литературы, истории и экономики. Вып. 71. Чебоксары, 1977. С. 25-62.
24. Шмидт С.О. Восточная политика России накануне «Казанского взятия» // Шмидт С.О. Россия Ивана Грозного. М., 1999. С. 115-135.
§ е
