CC BY
93
М 11_ Н I Б Т
История военного дела: исследования и источники Специальный выпуск I
РУССКАЯ АРМИЯ В ЭПОХУ ЦАРЯ ИВАНА IV ГРОЗНОГО Материалы научной дискуссии к 455-летию начала Ливонской войны
ЧАСТЬ I СТАТЬИ Выпуск II
Санкт-Петербург 2013
ББК 63.3(0)5 УДК 94
Редакция журнала: К.В. Нагорный К.Л. Козюрёнок
Редакционная коллегия: кандидат исторических наук О.В. Ковтунова
кандидат исторических наук А.Н. Лобин кандидат исторических наук Д.Н. Меншиков кандидат исторических наук Е.И. Юркевич
История военного дела: исследования и источники. — 2013. — Специальный выпуск. I. Русская армия в эпоху царя Ивана IV Грозного: материалы научной дискуссии к 455-летию начала Ливонской войны. — Ч. I. Статьи. Вып. II [Электронный ресурс] <http://www.milhist.info/spec_1>
© www.milhist.info
© Моисеев М.В.
М 11. Н I Б Т
Моисеев М.В. Некоторые замечания по истории русско-ногайского
военного сотрудничества
В предлагаемой статье рассмотрена история русско-ногайского военного взаимодействия. Показаны характерные особенности этого сотрудничества. Побудительным моментом к участию ногаев в Ливонской войне стал голод в степи. В целом, ногайский контингент не был значительным и не играл существенной роли.
Ссылка для размещения в Интернете:
http://www.mLlhist.info/2013/03/19/moiseev
Ссылка для печатных изданий:
Моисеев М.В. Некоторые замечания по истории русско-ногайского военного сотрудничества [Электронный ресурс] // История военного дела: исследования и источники. — 2013. — Специальный выпуск. I. Русская армия в эпоху царя Ивана IV Грозного: материалы научной дискуссии к 455-летию начала Ливонской войны. — Ч. I. Статьи. Вып. II. - С. 179-187 <кйр: //www.milhist. Мо/2013/03/19/moiseev> (19.03.2013)
www.milhist.info
2013
МОИСЕЕВ М.В. кандидат исторических наук
НЕКОТОРЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ ПО ИСТОРИИ РУССКО-НОГАЙСКОГО
ВОЕННОГО СОТРУДНИЧЕСТВА.
В истории русско-ногайских отношений имели место эпизоды военного сотрудничества. Самым заметным из них было, конечно, участие ногайских отрядов в Ливонской войне. Данный факт даже отражен в общедоступной интернет-энциклопедии '^Мре&а. Однако необходимо признать, что, в общем, эти сюжеты еще досконально не изучены. Только в фундаментальном труде В.В. Трепавлова дана общая характеристика военного дела ногаев и их участия в ряде вооруженных конфликтов. 1 Исследователь указал на высокий людской потенциал орды в XVI веке,
л
особенно в 1530 - 1550-е гг. , поэтому заинтересованность в ней со стороны Русского государства была вполне объяснимой. Уже в конце XV века сложился русско-ногайский военный союз против Большой Орды, впрочем, это было в первую очередь политическое соглашение. В источниках нет свидетельств о совместном планировании боевых операций и участии обеих сторон в боях с Ордой. Реальный шаг в этом направлении был сделан русской стороной уже после разгрома Орды, в 1508 г. и связан он с русско-литовским противостоянием. В апреле этого года в Ногайскую Орду был направлен посол, который должен был склонять ногайскую знать к участию в войне с Великим
3
княжеством Литовским. Поводом к этому послужило родство ногайской знати с последним ханом Большой Орды - Шейх-Ахмедом. В грамоте бию Хасану московские дипломаты писали: «А что зять ваш Шиг-Ахмет царь надеяся на литовского дружбу, пришел в его землю, и литовской зятя вашего Ших-Ахметя царя поимал. А хочет его убити, а и нам литовской недругом ся учинил, ино литовский как ныне ваш недруг, так и мне недруг».4 В контексте нашего рассмотрения интересен факт предложенного русской стороной планирования
совместного удара по Литве. Суть предложений сводилась к следующему.
179
Ногаи должны были совершить набег на Великое княжество Литовское, а русские войска - вступить в литовские земли со своей стороны. Для синхронизации наступления ногаям предлагалось своевременно сообщить о выступлении своих отрядов. 5 Впрочем, усилия московской дипломатии пропали втуне. Из ногайской знати только Алчагир-мирза проявил некоторую заинтересованность в русско-ногайском военном сотрудничестве, однако, от непосредственного участия в войне с Литвой и он воздержался.6 Для подобной пассивности со стороны степняков были объективные причины: внутренняя
п
борьба между знатью и нашествие казахов. После 1508 г. планов на военное сотрудничество в двусторонних отношениях долго не было. Возврат к этим идеям намечается в годы известной «Казанской войны».
К 1549 г. ногайско-казанские противоречия достигают апогея. Ногайская знать единодушно запланировала нападение на Казанское ханство на осень
о
1549 г. и предложила русским совместное военное планирование. В октябре 1549 г. в Русском государстве стало известно о нападениях ногаев на Казань. В эту борьбу оказалось вовлечено большинство мирз западного крыла Ногайской Орды.9 Такое давление на Казань вскоре дало свои результаты. В орде стало известно, что крымский хан отказался прислать казанцам султана на престол, и казанские аристократы были вынуждены начать переговоры с Юсуфом. Сначала их содержание в Москве не знали, но декабрьское посольство Юсуфа сделало его очевидным. Бий сообщал о том, что в Казани у него есть дочь и «племя», вероятно, имея в виду своего внука Утямыша. Он заверял царя Ивана Васильевича, что может приказать казанцам прекратить войну с Русским государством. В случае их отказа Юсуф предлагал совершить совместный поход летом 1550 г., а пока просил царя отложить военные действия.10 Итак, целью участия ногаев в войне с Казанью являлась защита прав на престол внука Юсуф-бия. Достигнув ее, степняки в целом отказались от эскалации конфликта. В дальнейшем ходе «казанской войны» участие ногаев было эпизодическим и не влияло на общую картину.
Четвертым эпизодом в истории русско-ногайского военного сотрудничества были походы русских отрядов «под крымские улусы». Уже в марте 1555 г. русский посланник И.Т. Загряжский должен был склонять ногаев к военным действия против Крымского ханства. Правда, вместе с этим ему предписывалось отказываться от предложений совместного вторжения большими силами. Вся операция, задуманная в Москве, сводилась к самостоятельному ногайскому набегу, поддержанному отрядом русских пищальников.11 В целом эта идея совместного участия в борьбе с Крымом
небольшими отрядами, при отказе от общего наступления большими силами,
12
была основной в планировании этой «странной войны». К 1558 г. заметна эволюция русской антикрымской стратегии. Теперь ногаев призывали к
13
совместному с черкесами нападению на ханство , однако вектор на отказ от общего вторжения сохранялся. 14 В общем, военное сотрудничество этого периода было мало эффективным. Ногаи, переживавшие очередную усобицу (весьма глубокую) и экономический кризис, не были способны к сколь-нибудь серьезному противостоянию с Крымским ханством. Нам известно, что Исмаил отсылал отряды мирз «лехкою войной».15 Суть ее становится очевидна из данных русских дипломатов о набеге Якшисаат-мирзы в 1560 г. Так, ему
- 16 г-р
удалось отогнать у крымцев много лошадей. То есть ногаи оставались верны своей тактике, используемой не только в борьбе с внешними, но и внутренними врагами, а именно - подрыву экономической базы противника. Из дипломатической документации становятся известны активные участники нападений на Крым. Кроме уже упоминавшегося Якшисаата, это были мирзы Динбай и Дин-Али. Последний просил придать ему 50 русских стрельцов, на что и получил согласие. Интересно, что получить он их должен был из отряда
17
Истомы Извольского, базировавшегося на Дону.17 В целом к 1560-му году
отчетливо наметился контур сотрудничества России и Ногайской Орды:
оперативное взаимодействие русских и степняков против крымцев должно
было осуществляться за счет донского отряда И. Извольского. Воплощение в
жизнь этой стратегии выявило массу проблем. Донской отряд, очевидно, плохо
181
ориентируясь в степных реалиях, нападал не только на крымцеви ногаев,
бежавших от голода в Крым, но и собственно на ногайские отряды, шедшие для
18
нападения на ханство. Проблемы во взаимодействии русских и ногаевсохранялись и позднее. Осенью 1560 г. на Крым двинулись отряды, возглавляемые Урус-мирзой и Ханбай-мирзой. Достигнув Молочных вод, они были вынуждены вернуться из-за бегства пленника в Крым. Урус обвинял русских в «ротозействе» и, по сути, в некомпетентности в ведении степной войны.19 В целом военное сотрудничество с ногаями против Крыма в это время не было организовано надлежащим образом. Взаимодействие русских и ногайских отрядов было едва отлажено. Более того, те подразделения, что царские власти разместили глубоко в степи, не гнушались нападениями на
ногаев и угоном их в плен, что не единожды становилось поводом для
20
дипломатических претензий. В итоге к 1563 г. вся эта стратегия переживает очевидный кризис и затухание обоюдного интереса к продолжению подобной «игры».
Пятым, наиболее известным эпизодом в истории русско-ногайского военного сотрудничества стало участие отрядов кочевников в Ливонской
войне. Сама эта практика начинается после того как в литовском походе 1562 г.
21
принял участие посол Исмаила - Иштерек. 21 «Ливонская эпопея» русско-ногайского военного сотрудничества, начавшись в 1563 г. с Полоцкого похода, практически завершилась при биеУрусе в 1578 г.22
Достаточно часто в историографии встречается убеждение, что Иван Грозный был инициатором призыва ногаев к участию в Ливонской войне,
23
упоминаются его настойчивые просьбы об этом. Однако это не совсем так.
Дело в том, что уже в 1561 г. среди так называемых «молодших мирз»
отмечается стремление поучаствовать в каком-либо другом (кроме крымского)
вооруженном конфликте на стороне России. Так, небезызвестный Урус писал:
«Будет тебе мне велетити на свою службу на Крым, и хотя на ту нам сторону на
свою службу в немцы велиш идти и яз готов».24 Более того, еще в 1562 г.
Ливонская война послужила для царя поводом уклониться от продолжения
182
походов на Крым и делегирования всей военной активности ногаям. Однако сворачивание восточной политики Москвой и явно наметившаяся провинциализация русско-ногайских отношения не отвечала интересам ногайской знати. Они старались обратить внимание на себя и предлагали грозному царю различные проекты, но востребованным оказался лишь проект военного участия в борьбе за Ливонию.
В знаменитом Полоцком походе 1563 г. принял участие ногайский отряд под руководством любимого племянника Исмаила - Тохтар-мирзы.26 Позднее ногаи продолжали принимать участие в «ливонских походах». Причины этого вполне очевидны: экономический кризис толкал степняков к поиску
27
дополнительных средств к существованию - это отмечалось в
28
историографии. Важно, что все это было частным случаем более широкой эмиграции из голодающей Ногайской Орды в Россию, явления до сих пор
29
изученного лишь частично.
Естественно, в данной работе я не ставлю амбициозной задачи рассмотреть историю этого «исхода» ногаев, но вкратце остановлюсь на тех моментах, которые связаны с рассматриваемой проблематикой. Также для ясности, анализируя участие ногаев в Ливонской войне, необходимо отделять служилых ногаев, выехавших в Русское государство и ногаев, отъехавших для конкретного похода, так как участие служилых (романовских) ногаев - это уже деятельность русских подданных (вопрос о четкости данной дефиниции для служилых иноземцев оставляю за рамками этой работы), когда временная служба «кочевых» ногаев в большой степени соответствует наемничеству и контексту двусторонних отношений.
Как уже отмечалось выше, отъезд из Ногайской Орды в годы политического и экономического кризиса приобрел устойчивый характер. Интересным было то, что кроме постоянной эмиграции, весьма распространенной была практика временной эмиграции, когда ногаи отъезжали в Русское государство ради получения жалования и затем возвращались обратно. Этот процесс глава орды Исмаил-бий старался контролировать. Так,
183
он сообщал, что в Россию выезжают Ахмед-сейид с 30 людьми «челом
30
ударити». Бий просил их почтить и отпустить. В Москву ехала племянница Исмаила Салтан-бек-ханике повидаться со своим братом Ядгар-Мухаммедом (Симеоном Касаевичем). Приезжала она и ранее и была «нужна во всем и пожаловав ее на борзее отпустити». Иван Грозный ее пожаловал и отпустил в
Л 1
сентябре 1563 г.
В русле этой же практики находился и отъезд ногаев для участия в военных компаниях Русского государства. К участию в Ливонской войне на стороне Москвы их толкала отчаянная экономическая ситуация. К примеру, Ахмед-мирза б. Белек-Пулад-мирзы, шурин Дин-Ахмед-мирзы был по аттестации Исмаил-бия «убог» и поэтому отпросился у него «на твою войну». Если же войны не будет, то Исмаил просил его пожаловать и весной отпустить. С этой же целью в Россию отъехали Джавгасты-мирза б. Арслан-мирзы, отряд
32
ногаев, возглавляемый Бек-Пуладом, Алымом и Баки.
Вопрос численности ногайских отрядов представляется довольно запутанным. Так, нередко можно столкнуться с утверждениями о многотысячных подразделениях кочевников. Однако специалист по истории Ногайской Орды В.В. Трепавлов весьма скептично оценивает эти заявления и отмечает, что реальное число ногайских конников в ливонских походах едва ли
33
достигало 2 000 человек. Обращение же конкретным материалам позволяет утверждать, что указанное число - это максимум. Так, в Полоцком походе ногаи упоминаются дважды. Тохтар-мирза с отрядом в передовом полку и Бекбулат «с товарыщи» в яртоуле. Численность их (особенно на общем фоне) не поражает воображение: с Тохтаром было 16 человек, а в яртоуле - 60 человек.34 Позднее из степи тоже выезжали небольшие группы. Как правило, бий и мирзы отряжали каждый от себя по отряду, возглавляемому доверенным лицом. Так, в 1564 г. глава Орды - Дин-Ахмед отослал 470 человек, Дин-Али -190, Урус - 40 и Дин-Али б. Кошум - 50. То есть всего этот условный
35
«иностранный легион» насчитывал 750 сабель. Учитывая, что не все мирзы
принимали участие в отправке «воинского контингента» в Русское государство,
184
а также общую неблагополучную ситуацию в Ногайской Орде в эти годы, предполагать многочисленность других отрядов не приходится. Боеспособность ногаев тоже не внушает оптимизма. Принимая во внимание голод, свирепствовавший тогда в степи, высказывания ногаев о походниках, что они «убоги» не представляются только риторическими формулами. Применение их в русской армии имело во многом вспомогательный характер. Так, в Полоцком походе ногаи принимали участие в разведывательных акциях: брали языков.36 Для этих же целей использовались они и позднее. В 1580 г.
37
татары посылались «под литовские люди» для сбора информации. Вероятно, разведывательно-диверсионная деятельность, говоря современным языком, была основной формой применения татар, особенно ногаев, причем стоит отметить, что они были далеко не единственными, кто исполнял подобные задачи.
Завершая обзор, нужно подчеркнуть, что в общей структуре русской армии Ивана Грозного в годы Ливонской войны ногаи и количественно и качественно не играли существенной роли. Конкретное военное значение их было даже не второстепенным, однако, в сфере дипломатии они приобрели существенный вес. Русские власти активно раскручивали этот факт, как факт могущества царства, которому покорились едва ли не все агарянские народы. Впрочем, вопрос об эффективности этой стратегии является не менее спорным, чем сама история «иностранного легиона» Ивана Грозного.
1 Трепавлов В.В. История Ногайской Орды.- М., 2002. - С. 578-583.
2 Трепавлов В.В. Численность кочевого социума: источники и способы подсчета // Этнографическое обозрение. - 2000. - № 4. - С. 96-98. Автор пишет, что к середине XVI века общая численность населения Ногайской Орды равнялась от 720000 до 960000 человек, а затем начался демографический спад (С. 98).
-5
Посольская книга по связям России с Ногайской Ордой 1489 - 1508 гг. - М., 1984. - С. 65-66; 68-71.
4 Там же. - С. 65.
5 Там же. - 66, 67, 69, 70-71, 72.
6 Там же. - С. 80.
7
Подробнее см.: Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. - М., 2002. - С. 146-162. Посольские книги по связям России с Ногайской Ордой 1489-1549 гг.-Махачкала, 1995. - С. 293-294; 298; 304;
Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 127. Оп. 1. Кн. 4. Л. 45 об.;
Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Отоманской порты до начала XVIII века. Т.1. - М., 2005. - С. 317;
Худяков М.Г. Очерки по истории Казанского ханства. // На стыке континентов и цивилизаций. Из опыта образования и распада империй Х-ХУ1 вв. - М., 1996. - С. 615
9 Посольские книги по связям России с Ногайской Ордой 1489-1549 гг. -Махачкала, 1995. - С. 308-315.
10 Посольские книги по связям России с Ногайской Ордой 1489-1549 гг. -Махачкала, 1995. С. 327.
11 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. Кн. 4. Л. 276-277, 279.
12 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. Кн. 4. Л. 318-318об., 326 об.-327, 334 об.-335, 342 об.-343. В связи с изложенным крайне странной выглядит позиция Кусаиновой Е.В., писавшей о практике «совместных походов на Крым». См.: Кусаинова Е.В. Русско-ногайские отношения и казачество в конце ХУ-ХУ11 веке. - Волгоград, 2005. - С. 79.
13 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. Кн. 5. Л. 59-60.
14 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. Кн. 5. Л. 63-63 об.
15 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. Кн. 5. Л. 130-130 об.
16 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. Кн. 5. Л. 140 об.-141.
17 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. Кн. 5. Л. 141-141 об.
18 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. Кн. 5. Л. 167 об.
19 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. Кн. 5. Л. 185, 196 об.-197.
20 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. Кн. 5. Л. 198 об.-199 об., 218-219.
21 См.: Трепавлов В.В. Тюркская знать в России (ногаи на царской службе) // Вестник Евразии. - 1998. - № 1-2. - С. 112 прим. 21.
22 Трепавлов В.В. Тюркская знать в России (ногаи на царской службе) // Вестник Евразии. - 1998. - № 1-2 (4-5). С. 106
23
Кусаинова Е. В. Русско-ногайские отношения и казачество в конце ХУ-ХУ11 веке. - Волгоград, 2005. - С. 82.
24 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. Кн. 6. Л. 17.
25 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. Кн. 6. Л. 27 об.-28.
26 Баранов К. В. Записная книга Полоцкого похода 1562/63 года // Русский дипломатарий. Вып. 10. - М., 2004. - С. 120.
27
Подробнее этот момент рассмотрен: Моисеев М.В. Война и голод. Степная трагедия середины ХУ1 века (в печати).
28 Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. - М., 2002. - С. 284-289; Кусаинова Е. В. Русско-ногайские отношения и казачество в конце ХУ-ХУ11 веке. -Волгоград, 2005. С. 75.
29 Трепавлов В.В. Тюркская знать в России (ногаи на царской службе) // Вестник Евразии. - 1998. - № 1-2 (4-5). С. 101-114;
Трепавлов В. В. Российские княжеские роды ногайского происхождения (генеалогические истоки и ранняя история) // Тюркологический сборник. 2002. Россия и тюркский мир. - М., 2003. - С. 320-353.
30 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. Кн. 6. Л. 213.
31 Там же. Л. 178, 185 об., 213.
32 Там же. Л. 197 об., 215 об.
33
Трепавлов В.В. Тюркская знать в России (ногаи на царской службе) // Вестник Евразии. - 1998. - № 1-2 (4-5). С. 108.
34 Баранов К.В. Записная книга Полоцкого похода 1562/63 года // Русский дипломатарий. Вып. 10. - М., 2004. - С. 127, 129.
35 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. Кн. 7. Л. 22 об.-23, 25, 53 об., 65 об.
36 Баранов К.В. Записная книга Полоцкого похода 1562/63 года // Русский дипломатарий. Вып. 10. - М., 2004. - С. 141.
37 Документы походного архива воеводы кн. В. Д. Хилкова (1580 г.)/подготовил к печати Б. Н. Флоря // Памятники истории Восточной Европы. Источники XV-XVII вв. Т.III. Документы Ливонской войны (подлинное делопроизводство приказов и воевод) 1571 - 1580 гг. М.-Варшава, 1998. № 13 С. 218, № 18 С. 222, № 31 С. 233.
