БОЛИВИЙСКИЙ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМ: ИНСТИТУТЫ ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ АВТОНОМИИ И ОБЩИННОЙ ЮСТИЦИИ Текст научной статьи по специальности «Право»

ПУТЕВОДИТЕЛЬ КОНСТИТУЦИОНАЛИСТА: БОЛИВИЯ

Боливиискии конституционализм: институты территориальной автономии и общинной юстиции

Игорь Ирхин*

В Боливии воплощён новый этап развития конституционализма, обусловленный необходимостью преодоления ранее существовавшего дефицита демократических элементов организации государства и общества, характеризующихся социальным неравенством и культурной гомогенизацией. В национальной Конституции закреплена радикальная конституционная концепция приближения власти к народу. Вместе с тем важнейшим идеологическим компонентом боливийской Конституции является попытка разорвать связь с неолиберализмом. Целью нового конституционного порядка признаётся формирование такого государства, где плюрализм выступает краеугольным камнем новой социальной, политической и правовой структуры, в рамках которой коллективные и индивидуальные права защищены государством. Конституционно-правовой статус Боливии проанализирован в контексте актуальных тенденций развития и трансформации латиноамериканского конституционализма. В рамках данного аспекта акцентируется внимание на главных особенностях боливийской конституционно-правовой идентичности. На основе нормативных и доктринальных материалов исследованы формы институционализации национально-культурного многообразия (мультикультурализма), специфика организации государственно-территориального устройства и конфигурация размежевания компетенции между центральными органами власти и автономными единицами. Особое внимание уделено коренным индейским сельским общинам. Указывается, что именно на данном уровне сформирована наиболее развитая модель территориальной автономии в Боливии. Основными критериями её квалификации является предоставленная сельским коренным общинам конституционная возможность определения и управления экономическими, социальными, политическими, организационными и культурными формами развития в соответствии с присущими идентичностью и взглядами жителей каждого селения, сохранения мест обитания, развития и реализации демократических институтов в соответствии с собственными нормами и процедурами. Уникальным для современной мировой конституционно-правовой практики является боливийский опыт институционализации юрисдикции коренных сельских общин, приравненный по статусу к иным видам юрисдикции. Обозначены отличия судов коренных сельских общин от линчевания, сохраняющегося как проявление произвола в некоторых отдалённых местностях в виде атавизма доколониальной эпохи. В заключении проанализированы актуальные проблемы реализации конституционных положений (социально-экономический, природоресурсный, урбанизационный компоненты), акцентировано внимание на существующих рисках реставрации каудилизма.

^ Боливия; конституция; мультикультурализм; юридический плюрализм; 001: 10.21128/1812-7126-2018-5-65-86 территориальная автономия; общинная юстиция

1. Боливийское государство в дискурсе актуальных тенденций развития латиноамериканского конституционализма

Современный период развития латиноамериканского конституционализма характеризует-

* Ирхин Игорь Валерьевич - кандидат юридических наук, докторант Южного федерального университета, Ростов-на-Дону; доцент Кубанского государственного университета, Краснодар, Россия (e-mail: dissertacia@ yandex.ru).

ся синтетическим единством практики применения уникальных национальных правовых конструктов и западных традиций права, материализуемых путём конвергенции национально-культурного и юридического плюрализма, институтов и принципов западного либерального конституционализма1.

1 Cm.: Locchi M. C. Pluralism as a Key Category in Latin Americas Constitutionalism: Some Remarks from a Comparative Perspective // Comparative Law Review. Vol. 8. 2017. No. 1. P 4. URL: http://www.comparativelawreview.

М. Г. Абрамова указывает на то, что «основное содержание латиноамериканского конституционализма XXI в. составляет смещение акцента с индивидуальных прав на коллективные»2. А. Г. Орлов подчёркивает, что «современный период государственно -правового развития латиноамериканских стран характеризуется самой широкой демократизацией их общественно-политической жизни...»3.

Необходимо отметить, что для латиноамериканского конституционализма характерен значительно более широкий спектр персонифицирующих особенностей.

Примечательной чертой современных латиноамериканских конституций является переход от «негативного конституционализма» (защита индивидуальных прав и ограничение вмешательства государства в сферу реализации данных прав) к «позитивному (проактив-ному) конституционализму» (усиление роли государства в области экономического развития и его адаптация к общинной и мульти-культурной политике)4.

Латиноамериканский конституционализм характеризуется открытостью признания коллективных прав коренных сообществ и международного права прав человека5, содействием формированию социального равенства и сокращения бедности6, ослаблением принципа разделения властей при одновремен-

unipg.it/index.php/comparative/article/download/11 б/ 1GG (дата обращения: 24.G9.2G18).

2 Абрамова М.Г. Политико-правовые основы латиноамериканской концепции «Социализм XXI века» // Проблемный анализ и государственно-управленческое проектирование. 2G14. № 2. С. 8G-92, 87.

3 Законодательная власть в странах Латинской Америки: учеб. пособие / под. ред. А. Г. Орлова. М. : МГИМО-Университет, 2G12. С. 7.

4 См.: LocchiM. Op. cit. P. 12.

5 Исключение составляют Белиз, Чили, Уругвай, Суринам, которые полностью игнорируют проблему коренных народов в конституции, несмотря на наличие этнических групп на их территории. Коста-Рика, Сальвадор, Гондурас предоставляют общую конституционную защиту языков и культуры коренных народов, не признавая данные народы носителями коллективных прав. См.: Aguilar G., Lafosse S., Rojas H., Steward R. South/North Exchange of 2GG9 — The Constitutional Recognition of Indigenous Peoples in Latin America // Pace International Law Review Online Companion. Vol. 2. 2G1G. No. 2. P. 44-9б, 9G, 93.

6 См.: Uprimny R. The Recent Transformation of Consti-

tutional Law in Latin America: Trends and Challenges //

ном усилении исполнительной ветви власти, прежде всего, за счёт упразднения конституционных ограничений числа переизбраний глав государств7.

В литературе отмечается, что страны Латинской Америки выработали новые дефиниции типа государства и конституционные формулы, отличающиеся от европейских традиций, что проявляется в закреплении расширенного спектра форм партиципаторной демократии, укреплении института территориальной автономии, усилении института непосредственной демократии на фоне ослабления института представительной демократии8.

Кроме того, латиноамериканский континент является передовой «лабораторией», в которой разрабатываются и реализуются конституционно-правовые формулы статуса коренных народов. При этом следует подчеркнуть, что имплементация данных формул сопряжена с институтом территориальной автономии, который следует квалифицировать в качестве необходимого базиса и формы материализации элементов конституционно-правового статуса аборигенных народов.

Анализ практики трансформации латиноамериканского конституционализма позволяет выделить следующие типы автономий коренных народов: многонациональные региональные системы, в основе которых находятся автономии со смешанным населением (Никарагуа, Мексика); отдельные аборигенные территории (комарка Куна Яла в Панаме); общинные сельские автономии, созданные путём «аборигенизации муниципального пространства» (Мексика, Эквадор, Боливия)9.

Texas Law Review. Vol. 89. 2011. No. 7. P. 1587-1610, 1595, 1601, 1608.

7 См.: Couso J. Back to the Future? The return of sovereignty and the "principle of non-intervention in the internal affairs of the states" in Latin America's "radical constitutionalism": Lecture at the Montaigne Centre, December 3, 2015. P. 5-6. URL: http://www.law.yale. edu/system/files/documents/pdf/SELA15_Couso_ CV_Eng.pdf (дата обращения: 24.09.2018).

8 См.: Uprimny R. Op. cit. P. 1588. См. также: Cameron M. A., Sharpe K.E. Andean Left Turns: Constituent Power and Constitution-Making // Latin America's Left Turns: Politics, Policies, and Trajectories of Change / ed. by M. A. Cameron, E. Hershberg. Boulder, CO : Lynne Rienner Publishers, 2010. P. 98-127, 104.

9 См.: Tomaselli A. Autonomía Indígena Originaria Campesina in Bolivia: Realizing the Indigenous Autonomy?:

Практика институционализации конституционно-правового статуса коренных народов в Боливии практически не имеет аналогов в мире.

Конституционный суд Боливии отметил, что национальный конституционный эксперимент уникален, так как отличается от традиционных форм конституционализма, а также от новейших конституционных тенденций европейского происхождения. Современная западная модель конституционализма по факту создаёт только пространство для правового и культурного плюрализма. Между тем в рамках данной модели ресурсы возможностей для обновления государственных институтов не позволяют обеспечить большинству населения управляемую форму конституционализма, имплементированную в Латинской Америке10.

Можно сказать, что в Боливии воплощён новый этап развития конституционализма, обусловленный необходимостью преодоления ранее существовавшего дефицита демократических элементов организации государства и общества, характеризующихся социальным неравенством и культурной гомогенизацией. В основе данного развития находятся институт территориальной автономии и международно-правовые модели прав человека, а также производные от них права и свободы аборигенных народов, материализованные в Конституции Боливии11.

Данная Конституция принята на всенародном референдуме 7 февраля 2009 года и является итогом политической организации, мобилизации и участия большинства аборигенных народов, рабочих и земледельческих союзов12.

Зарубежные авторы указывают, что «современная Конституция Боливии ориентирована на усиление механизмов партиципа-торной демократии, признание расширенного

European Diversity and Autonomy Papers (EDAP), EDAP 1/2012. P 17-18.

10 См.: Farimcci-Femôs J. When Social History Becomes A Constitution: The Bolivian Post-Liberal Experiment and the Central Role of History and Intent in Constitutional Adjudication // Southwestern Law Review. Vol. 47. 2017. P. 137-177, 144.

11 См.: Bolivia (Plurinational State of)'s Constitution of 2009. URL: https://www.constituteproject.org/consti tution/Bolivia_2009.pdf (дата обращения: 25.09.2018).

12 См.: Farinacci-Fernôs J. Op. cit. P. 152.

каталога социальных прав, учреждение многонационального и межкультурного государства»13. Данный акт предусматривает «тесную связь между многонациональностью и социальной моделью государства»14.

Кроме того, в Конституции закреплена радикальная (англ.: radical) конституционная концепция приближения власти к народу15. Специалисты указывают на «деволюцию суверенитета аборигенным народам, а также на принадлежность проистекающих из суверенитета прав народам, но не государству-нации»16.

При этом важнейшим идеологическим компонентом боливийской Конституции является попытка разорвать связь с неолиберализмом. Целью нового конституционного порядка признаётся формирование такого государства, где плюрализм выступал бы краеугольным камнем новой социальной, политической и правовой структуры, в рамках которой коллективные и индивидуальные права защищены государством17.

Конституция Боливии предусматривает обширный перечень прав граждан по участию в управлении делами государства. В силу её положений все избранные должностные лица могут быть отозваны (статья 240), институты гражданского общества участвуют в мониторинге и контроле публичного управления на всех уровнях власти и в любых организациях, получающих общественные средства (статьи 241-242), соглашения в отношении границ, монетарной политики, структурной экономической интеграции, передачи компетенции наднациональным органам утверждаются в референдарном порядке (статья 257), граждане обладают правом законодательной

13 Schilling-Vacaflor A. Bolivia's New Constitution: Towards Participatory Democracy and Political Pluralism // European Review of Latin American and Caribbean Studies. Vol. 90. 2011. P 3-22, 16.

14 Current and Future Developments in Law. Vol. 1: Human Rights Issues and Vulnerable Groups / ed. by J. A. del Real Alcalá. Sharjah, UAE : Bentham Science Publishers, 2017. P. 96.

15 См.: Farinacci-Fernós J. Op. cit. P. 145.

16 Garcés F. The Domestication of Indigenous Autonomy in Bolivia. P 65. URL: http://www.museo.umss.edu.bo/ wp-content/uploads/2015/08/Garces-F-2011-The-Domestication-of-Indigenous-Autonomy-From-the-Pact-of-Unity-to-the-New-Constitution.pdf (дата обращения: 25.09.2018).

17 См.: Farinacci-Fernós J. Op. cit. P. 144.

инициативы, внесения предложений о конституционных поправках (статья 162), любая поправка в Конституцию подлежит утверждению на референдуме (статья 411).

О. Б. Варенцова указывает на то, что «Конституция Боливии гарантирует практически полный набор механизмов прямой демократии "снизу", предоставляя населению возможность отозвать мандат у политиков любого ранга, а также инициировать отмену уже принятых законов»18.

Помимо этого, современный конституционный режим Боливии расходится с классическим западным конституционализмом как конструкцией политических элит; новый подход отражает волю коренных народов и других народных сил, таким образом, формируя новый институционализм19. Вместо системы сдержек и противовесов внедряется модель единства полномочий государства20.

Президент Боливии Э. Моралес указывает на «завершение исторического периода, в рамках которого государство преимущественно заимствовало зарубежные правовые форматы»21.

Вместе с тем полностью «отрешиться» от устоявшихся и общепризнанных цивилиза-ционных ценностей либерализма объективно невозможно ввиду присущих им универсальных свойств (в особенности, принимая во внимание международно-правовые документы о правах человека).

В отношении Боливии более достоверным представляется довод о том, что «национальная Конституция является мостом между западной либеральной моделью прав человека и признанием аборигенных культур»22.

Можно также сказать, что цивилизаци-онные ценности либерализма, мультикульту-рализма, партиципации и территориальной

18 Варенцова О. Б. Современное политические режимы в Венесуэле и Боливии: научное издание. М. : Аспект Пресс, 2017. С. 106.

19 См.: Farinacci-Fernôs J. Op. cit. P. 142.

20 См.: Couso J. Op. cit. P 13.

21 Barrera A. Turning Legal Pluralism into State-Sanctioned Law: Assessing the Implications of the New Constitutions and Laws in Bolivia and Ecuador: GIGA Working Papers, No. 176. 2011. P. 8. URL: https://www. econstor.eu/bitstream/10419/52412/1/667472444. pdf (дата обращения: 25.09.2018).

22 Hammond J. Indigenous Community Justice in the Bo-

livian Constitution of 2009 // Human Rights Quarterly.

Vol. 33. 2011. No. 3. P. 649-681, 653.

автономии в синтезе с правами коренных народов и наращиванием государственного участия в различных сферах жизнедеятельности ориентированы на формирование гибридной модели конституционализма боливийского образца.

2. Конституционно-правовые основы

национально-культурного многообразия Боливии

Боливия в соответствии со статьёй 1 Конституции определяется как унитарное социальное государство многонационального ком-мунитарного права, которое является свободным, независимым, суверенным, демократическим, межкультурным, децентрализованным с автономиями.

Национальная Конституция признаёт свободное определение наций (англ.: nations) и индейских сельских коренных общин (англ.: rural native indigenous peoples) Боливии, которым гарантируются права на автономию, самоуправление, собственные институты, культуру, а также на объединение в территориальные образования (статья 2).

Боливия характеризуется пёстрым многонациональным составом населения, охватывающим более 30 этносов. Большинство населения составляют индейцы (кечуа, аймара, гуарани и др.), являющиеся коренным народом данного государства (более 60 %). Остальная часть населения считаются неиндейцами (метисы, креолы)23.

Двумя наиболее крупными этническими группами являются кечуа (около 30 процентов от общей численности населения) и аймара (25 процентов от общей численности населения), которые проживают в высокогорных районах Боливии. Остальная часть населения представлена различными социальными группами, проживающими преимущественно на равнинных территориях24.

Закреплено лингвистическое многообразие. В силу статьи 3 Конституции Боливии

23 См.: Ващенко Ю. Боливия: реализуемы ли мечты о примирении? // Политические изменения в Латинской Америке. 2013. № 12. С. 20-24, 20; Воротникова Т. А. Боливия: становление индейского политического сознания // Индейский мир перед вызовами XXI века : сб. ст. / отв. ред.: М. Л. Чумакова, Б. Ф. Мартынов. М. : ИЛА РАН, 2011. С. 106-129, 107.

24 См.: Hammond J. Op. cit. P 652.

официальными языками признаны испанский, а также все языки коренных индейских сельских общин и наций (36 местных языков). При этом национальное правительство и публичные органы управления департаментов должны использовать не менее двух языков. Одним из языков должен быть испанский, а другой язык определяется в зависимости от местности (статья 5 Конституции Боливии).

Например, в департаменте25 Чукисака наряду с кастильским признаны в качестве официальных языков — кечуа, гуаран (статья 9 Статута26). Статут департамента Кочабамба27 предусматривает в дополнение к кастильскому языку языки кечуа, аймара, юрараки, юки, мозетен, тринитарий (статья 6). В департаменте Ла-Пас официальными языками признаны кастильский, аймара и кечуа (статья 2 Статута Ла-Паса28).

Государство содействует развитию таких этических и моральных принципов плюралистического общества, как «не ленись», «не лги и не воруй», «живи хорошо», «живи гармонично», «земля без зла», «благородный путь или жизнь»29. Указывается на почтительное отношение к божеству древних индейцев Пачамаме — богине земледелия и плодородия.

Американский учёный Д. Хаммонд считает, что «аборигенная культура Боливии основывается на целостном представлении о космосе и непосредственно связана с землёй и ареалом проживания»30.

При этом в космологии аборигенов Боливии человек находится на самом последнем месте. На первом же — птицы, бабочки, муравьи, горы, реки, звёзды на небе, — всё, сре-

25 Департамент является наиболее крупным территориальным образованием в структуре государственно-территориального устройства Боливии.

26 Estatuto Autonómico Departamental de Chuquisaca (2015). URL: https://www.oep.org.bo/wp-content/ uploads/2017/01/estatuto_dpto_chuquisaca.pdf (дата обращения: 25.09.2018).

27 Ibid.

28 Estatuto Autonómico Departamental de La Paz (2009). URL: https://www.erbol.com.bo/sites/default/files/ documentos_mult/estatuto_autonomico_departamental_ aprobado_en_grande_y_en_detalle-130713.pdf (дата обращения: 25.09.2018).

29 Статья 8 Конституции Боливии.

30 Hammond J. Op. cit. P. 652.

ди чего человек — лишь малая часть мира31. Американский исследователь Х. М. Монзон указывает, что «данные принципы заменяют христианскую этику, привнесённую испанцами»32.

В качестве фундаментальной основы признаётся культурное многообразие Боливии (статья 98 Конституции Боливии). Мировоззрение, мифы, неписаная история, танцы, культурные практики, знания и традиционные методики составляют наследие народов и коренных индейских сельских общин. Данное наследие отражает идентичность государства (статья 100 Конституции Боливии).

На уровне статутов департаментов подчёркивается присущая специфика боливийской национально-культурной мозаики.

Так, статья 64 Статута департамента Оруро33 устанавливает, что правительство департамента в рамках своих полномочий и в соответствии с политикой национального правительства осуществляет принадлежащие полномочия в соответствии с такими руководящими принципами, как развитие, защита, распространение, сохранение традиций Хай-лупача34 (Jallu pacha), Аутипача35 (Awti pacha) как формы выражения древней андской культуры; защита, объявление танца Диа-блада символом величественного карнавала Оруро; развитие и защита в качестве культурного наследия шахтёрских традиций, наследия народов пончо, чулу, агайо, чуспа, тарил-ла, путуто и др. Отдельно выделена обязанность правительства Оруро развивать, координировать, распространять величественный карнавал Оруро как шедевр устного и нематериального наследия человечества (статья 65 Статута Оруро).

31 Цит. по: Щелчков А.А. Левая альтернатива неолиберализму: культурная и демократическая революция в Боливии в начале XXI века // Латиноамериканский исторический альманах. 2016. Т. 17. Специальный выпуск. С. 192-240, 193.

32 Monzón J. The Constitution as a Post-Colonial Discourse: An Insight into the Constitution of Bolivia // Seattle Journal for Social Justice. Vol. 12. 2014. No. 3. P. 821-842, 841.

33 Estatuto Autonómico Departamental de Oruro (2015). URL: https://www.oep.org.bo/wp-content/uploads/ 2017/01/estatuto_dpto_oruro.pdf (дата обращения: 25.09.2018).

34 Сезон дождей, соответствующий лету.

35 Холодный сезон, соответствующий зиме.

Правительство департамента Чукисака в рамках предусмотренной компетенции содействует исследованию и защите традиционной, культурной и художественной деятельности (статья 82 Статута).

Статутом департамента Чукисака в дополнение к конституционным установлены следующие ценности: не льсти, не будь эгоистом, не имей хозяев, поддерживай баланс между природой, экономикой, социальной общиной и властью и другие (статья 2).

В силу статьи 21 Статута Ла-Паса правительство одноимённого департамента проводит политику, направленную на развитие и распространение практики применения фольклорной и популярной культуры посредством сохранения традиций и поддержки их демонстрации.

Статья 37 Статута департамента Санта-Круз36 предусматривает, что коренные нации и народности являются составной частью исторической колыбели культуры, имеют собственные социально-политические, социально-культурные элементы, организацию, культуру, институты, право, обычаи, религии, язык и другие объединяющие признаки. Институты департамента Тариха37 должны защищать и гарантировать осуществление культурных прав населения департамента, народностей и наций гуаран, ваенхайк тапите и крестьян (статья 26 Статута).

Необходимо отметить, что реформирование и имплементация мультикультурного режима в Боливии осуществлялись путём активной мобилизации коренных народов верхней (высокогорной) и нижней (равнинной) частей Боливии38.

Т. Е. Литвиненко отмечает, что «возрождение древнейших элементов индейских со-

36 Estatuto Autonómico Departamental de Santa Cruz (2015). URL: http://www.santacruz.gob.bo/archivos/ PN22102010190112.pdf (дата обращения: 25.09.2018).

37 Estatuto Autonómico Departamental de Tarija (2015). URL: http://www.tarija.gob.bo/download/27-estatuto-autonomico/256-estatuto-autonomico-departamental-de-tarija.html (дата обращения: 25.09.2018).

38 См.: Barrantes-ReynoldsM.-P. Legal Pluralism in the Constitution of Bolivia of 2009: Between Multicultural-

ism and Plurinationalism: Thesis submitted for the degree Doctor of Philosophy at the University of Leicester. 2016. P. 164. URL: https://lra.le.ac.uk/bitstream/2381

/37599/1/2016barrantesreynoldsmpPhD2.pdf (дата обращения: 25.09.2018).

циокодов и их включение в конституционный дискурс, актуализирующих сумму констант западной правовой культуры, указывает на то, что homo juridicus Нового и Новейшего времени категоризует действительность, наследуя и этноспецифические, и универсальные глубинные традиции homo loquens. Таким образом, в современной институциональной коммуникации соединяется и именуется то общее и особенное, что обеспечивает идентичность и самовоспроизводство языковой личности нации»39.

Таким образом, особенности современной конституционной конфигурации Боливии характеризуются имплементацией множественных национально-культурных, религиозных, языковых и иных идентичностей, свидетельствующих о признании наличествующих уникальных цивилизаций различных народностей данной страны.

3. Конституционно-правовые основы территориальной организации Боливии и модели разграничения компетенции между государством и автономными единицами

Формирование и развитие боливийской государственности в официально постулированных тенденциях предполагают формирование адаптивной модели государственно-территориального устройства.

В настоящее время Боливия состоит из департаментов, провинций, муниципалитетов и территорий коренных индейских сельских общин (статья 269 Конституции Боливии), регионов (статья 13 Закона об автономии и децентрализации40), признаваемых автономными единицами (статья 270 Конституции Боливии).

Заслуживает отдельного внимания конституционно-правовой статус регионов Боливии. Дело в том, что данные единицы формируются путём объединения нескольких муни-

39 Литвиненко Т.Е. Социокультурные коды конституционного дискурса // Вестник Московского государственного лингвистического университета. 2012. № 638. С. 300-310, 309.

40 Ley Marco de Autonomías y Descentralización (2010). URL: http://www.planificacion.gob.bo/uploads/marco-legal/Ley%20N%C2%B0%20031%20DE%20AUT0 N0MIAS%20Y%20DESCENTRALIZACI0N.pdf (дата обращения: 25.09.2018).

ципалитетов и провинций, имеющих общую культуру и историю. При этом регион может быть образован за пределами территориальных границ муниципалитетов и провинций, но в рамках одного департамента. В силу статьи 281 Конституции Боливии регионы законодательной властью не обладают, но могут осуществлять административно-нормативные полномочия (англ.: administrative-normative powers).

Принципами управления и децентрализации территориальной организации государства являются единство, добровольность, солидарность, справедливость, общее благо, самоуправление, равенство, комплементар-ность, взаимность, гендерное равенство, суб-сидиарность, участие в общественных делах и их контроль, обеспечение экономическими ресурсами и другие.

Территориальные единицы не подчиняются друг другу, они обладают равным конституционным статусом (статья 276 Конституции Боливии).

Конституция Боливии выделяет прерога-тивную (англ.: prerogative), исключительную, конкурирующую и совместную компетенции центральных и автономных территориальных единиц41 (статья 297 Конституции Боливии).

Прерогативная компетенция национального правительства включает предметы ведения и полномочия (законодательные, регла-ментарные и исполнительные) центрального правительства, которые не могут быть переданы или делегированы на другой уровень управления (статья 298 Конституции Боливии).

Исключительная компетенция государства предполагает наделение соответствующих национальных органов власти определёнными законодательными, регламентарными и исполнительными полномочиями по конкретным предметам ведения. При этом регламен-тарные и исполнительные полномочия могут быть переданы или делегированы автономным территориальным единицам (статья 298 Конституции Боливии).

41 В силу положений Конституции Боливии автономия предоставлена департаментам (статья 277), регионам (статья 280), муниципалитетам (статья 283), индейским сельским общинам (статья 304). Провинции автономиями не признаются, а потому не включаются в схему разграничения компетенции.

Совместная компетенция означает, что основы законодательства определяются Законодательной ассамблеей (парламентом) Боливии, а автономные единицы осуществляют развитие (англ.: implementation) данных основ (статья 299 Конституции Боливии).

Конкурирующая компетенция предусматривает возможность одновременного осуществления регламентарных и исполнительных полномочий органами власти Боливии и органами власти автономных территориальных единиц при условии, что законодательное регулирование осуществляется центром (статья 299 Конституции Боливии).

Таким образом, в Боливии институционализирована четырёхуровневая модель разграничения компетенции, практическая реализация которой предполагает корреспондирующую демаркацию полномочий, предметов ведения и ответственности в рамках каждого вида компетенций и между ними.

К прерогативной компетенции государства относятся такие вопросы, как государственная безопасность, оборона, армия, полиция, оружие и боеприпасы, внешняя политика, национальность, гражданство, правовой режим иностранцев, право убежища и признание беженцем, иммиграция, пограничный контроль. Также данный блок образуют финансовая система, монетарная политика, меры и веса. Кроме того, к прерогативной компетенции относятся вопросы общей политики государства в отношении земель и территорий, углеводородов, государственных налогов, сборов, общая политика по вопросам биоразнообразия и экологии, основы кодификации гражданского, семейного, уголовного, налогового, трудового, коммерческого, горного и избирательного отраслей права и другие вопросы.

Исключительная компетенция государства включает в себя основы избирательных систем национальных и субнациональных органов власти, общая коммуникация и телекоммуникационные системы, почтовая служба, стратегические природные ресурсы, общие системы гидроэнергетических ресурсов и служб, а также общая система биоразнообразия и экологии.

Помимо этого, к исключительной компетенции национальных властей отнесена лесная политика, разработка, производство, контроль, передача и распределение элек-

троэнергии по взаимосвязанным системам, планирование, оформление, строительство автомагистралей и железнодорожных линий основной транспортной сети, а также управление ими.

Заслуживает внимания факт отнесения к исключительной компетенции правительства Боливии налоговой политики, управления судоустройством, развития культуры и сохранения важных исторических, культурных, художественных, архитектурных, монументальных, археологических, палеонтологических, научных, материальных и нематериальных объектов наследия государства, экспроприации недвижимого имущества для общественно полезных нужд государства42, сельских поселений, политики в отношении основных услуг (англ.: basic services), занятости, транспортного сообщения на территориях более одного департамента и других вопросов. Данные предметы ведения могут быть объектом передачи или делегирования автономным территориальным единицам в соответствии с законом (статья 298 Конституции Боливии).

К совместной компетенции государства и автономных территориальных единиц отнесены следующие вопросы: избирательные системы департаментов и муниципалитетов, стационарная и мобильная телефонная связь, телекоммуникационные службы, электрификация городов, лотереи и азартные игры, международные отношения (в рамках внешней политики государства), учреждение гражданских форумов для разрешения конфликтов между соседями (по муниципальным вопросам), введение и изменение налогов, входящих в сферу исключительной компетенции автономных территориальных единиц.

В сферу конкурирующей компетенции включены вопросы охраны окружающей среды, дикой фауны, управления системами здравоохранения и образования, наука, технологии и исследования, сохранение почв, лесных ресурсов и древесины, метеослужба, электромагнитное излучение (в рамках предусмотренной компетенции и в соответствии с политикой государства), развитие и управление гидравлическими и энергетическими проектами, промышленные отходы и токсичные материалы, проекты, связанные с питьевой

42 Не допускается изъятие недвижимой собственности в сельских местностях (статья 57 Конституции Боливии).

водой, ирригацией и твердыми отходами, защита бассейнов, управление речными портами, общественная безопасность, системы правительственного контроля (англ.: system of governmental control), жилищное строительство и строительство социально значимых зданий, агрокультура, животноводство, охота и рыбохозяйственная деятельность.

Примечательно, что Конституция Боливии закрепляет конкретизированный перечень предметов ведения, отнесённых к юрисдикции департаментов (статья 300 Конституции).

К исключительной компетенции правительств департаментов отнесены такие вопросы, как принятие статутов в соответствии с Конституцией и законом, инициирование и проведение консультаций и референдумов, содействие занятости и улучшение условий труда в рамках общей национальной политики, разработка и реализация проектов регистрации земель, а также регулирование и использование почв согласно национальной политике, оформление, строительство, сохранение и управление автодорожной сетью департаментов в соответствии с политикой государства, строительство и сохранение железных дорог в департаменте согласно национальной политике, межпровинциальная земля, речное сообщение, железнодорожное сообщение в департаменте, строительство и управление публичными аэропортами департамента, статистика департамента, предоставление юридического статуса общественным организациям, осуществляющим свою деятельность в департаменте, неправительственным организациям, создание и управление налогами департамента (без права установления аналогов), участие в производстве, распределении, коммерциализации углеводородов департамента (во взаимодействии с центральными властями), частные инвестиции в рамках общей национальной экономической политики, планирование развития департамента в соответствии с государственным планированием, администрирование доходов, полученных из государственного бюджета.

Как видно, ряд предметов ведения департаментов попадает в сферу совместной/конкурирующей и исключительной компетенции государства. Так, содействие занятости и улучшение условий труда, разработка и реализация проектов регистрации земель, а также регулирование и использование почв, пла-

нирование, оформление, строительство, сохранение и управление автодорожной сетью, железными дорогами осуществляется в соответствии с национальной политикой государства. Производство, распределение, коммерциализация углеводородов составляет предмет исключительного ведения государства и департаментов, что наряду с иными природо-ресурсными проблемами составляет едва ли не основное требование департаментов о расширении автономии.

Кроме того, различные элементы одного предмета ведения могут быть распределены в рамках прерогативной, исключительной и совместной компетенции государства и его автономных единиц. Так, кодификация основ избирательного права составляет предмет ведения прерогативной компетенции государства, основы избирательных систем национальных и субнациональных органов власти находятся в сфере исключительной компетенции государства, а избирательные системы департаментов и муниципалитетов включены в совместную компетенцию государства и автономных территориальных образований. К прерогативной компетенции Боливии отнесена общая политика по вопросам биоразнообразия и экологии. В свою очередь, в исключительную компетенцию государства включена общая система биоразнообразия и экологии. Аналогична ситуация с налоговой отраслью: основы кодификации налогового права включены в структуру прерогативной компетенции, а налоговая политика относится к исключительной компетенции государства.

Такой подход способен вызвать коллизии, обусловленные пересечением полномочий государства и территориальных единиц в рамках идентичных и смежных предметов ведения. Кроме того, при закреплении фабул о возможности принятия территориальными образованиями решений в рамках или в соответствии с национальной политикой государства факторы самостоятельности публичных институтов нивелируются.

Вопросы разграничения компетенции между центром и автономными территориальными образованиями регламентируются, помимо Конституции Боливии, Законом об автономии и децентрализации.

В литературе отмечается, что данный акт является «первой официальной ратификацией прав аборигенных сообществ на само-

определение»43. Закон изменил не только численность и уровни субнациональных правительств в Боливии, но также сформировал их легитимную политическую основу44.

Закон об автономии и децентрализации в статье 5 устанавливает принципы управления территориальной организацией и автономными территориальными образованиями (единство, добровольность, солидарность, сбалансированность, общий интерес, самоуправление, признание коренных сельских народов, равенство, комплементарность, ген-дерное равенство, субсидиарность, последовательность (англ.: §гаёиаШу), координация, институциональная лояльность, транспарентность, партиципация и социальный контроль, обеспеченность экономическими ресурсами).

Для практической реализации данных принципов необходимо создание условий, позволяющих обеспечить их аккуратный синтез в силу того, что в функциональном аспекте элементы этих принципов могут нивелировать друг друга. Так, весьма сложно выдержать баланс в комбинации таких принципов как координация, лояльность и равенство; добровольность, солидарность и сбалансированность. Прежде всего, это обусловлено наличием вертикальных и горизонтальных связей между ними.

Споры о компетенции разрешаются Государственной службой автономных сообществ на основе согласительных процедур. Последней инстанцией для разрешения такого рода споров является Конституционный суд Боливии (статья 69 Закона об автономии и децентрализации).

В силу статьи 202 Конституции Боливии Конституционный Суд осуществляет конституционный контроль над статутами, принимаемыми территориальными автономиями коренных народов, разрешает конфликты между юрисдикциями государства и коренных сельских общин, а также между юрисдикция-

43 Indigenous Autonomies in Bolivia; Part 1: Legal Guidelines and Gaps // Andean Information Network. 2012. 3 February. URL: http://ain-bolivia.org/2012/02/indig enous-autonomies-in-bolivia-part-i-legal-guidelines-and-gaps/ (дата обращения: 25.09.2018).

44 См.: Faguet J.-P. Impacts and Consequences of the New Regime of Autonomies in Bolivia: Elements for a Discussion // Inter-American Development Bank. Country Department Andean Group. Policy Brief. No. 122. July 2011. P 24.

ми коренных сельских общин, проводит юридическую проверку полномочий органов власти коренных сельских общин по вопросам применения ими нормативных положений в конкретном деле.

Остаточная компетенция принадлежит государству (статья 72 Закона об автономии и децентрализации). Одновременно необходимо учитывать, что во всех случаях акты центрального правительства действуют в качестве дополнительного средства правового регулирования (статья 11 Закона об автономии и децентрализации).

Анализ модели разграничения компетенции между государством и автономными единицами позволяет констатировать отсутствие конституционной схемы (основы), позволяющей обеспечить чёткость, достаточность и полноту реализации полномочий по установленным предметам ведения на соответствующих уровнях публичной власти. Для конституционной конструкции характерны изъяны, обусловленные недостатками юридической техники и выражающиеся в отсутствии формально определённых и единообразных правил участия государства и автономных единиц в реализации полномочий по конкретным предметам ведения, а также в допущении вариативности различного рода интерпретаций. Фактически, в рамках закреплённого формата распределение полномочий по предметам ведения является исключительной прерогативой государства, что едва ли совместимо с декларированными в Законе об автономии и децентрализации принципами самоуправления и транспарентности.

4. Конституционно-правовой режим

автономии коренных индейских

сельских общин

Управление территориальными единицами Боливии декларируется как демократическое, партиципаторное, представительное и общинное, учитывающее гендерное равенство (статья 12 Закона о децентрализации и автономии).

В статье 6 Закона об автономии и децентрализации даётся развёрнутая конфигурация дефиниции «автономия». Согласно названной норме автономия характеризуется присущими территориальному образованию качествами управления, осуществляемыми в

соответствии с условиями и процедурами, предусмотренными Конституцией Боливии и данным законом, которые предполагают иерархическое равенство между автономными территориальными образованиями, непосредственное избрание населением органов власти, управление собственными экономическими ресурсами и осуществление законодательных, регламентарных, контрольных, исполнительных полномочий самоуправляющимися органами в сфере принадлежащей территориальной юрисдикции и в пределах, предусмотренных Конституцией и законом.

В силу статьи 7 Закона об автономии и децентрализации режим автономии предполагает сбалансированное и устойчивое разграничение политико-административных функций государства на его территории в целях осуществления эффективного участия (пар-тиципации) жителей в процессах принятия решений, укрепления демократии и удовлетворения общих потребностей, комплексного социально-экономического развития государства.

Автономия должна осуществляться на основе свободных выборов органов власти, формирования, сбора и администрирования налогов, инвестирования ресурсов, законодательной деятельности, планирования, прогнозирования и управления политической, административной, технической, экономической, финансовой, культурной и социальной сферами, транспарентного межкультурного общественного управления, признания иерархического равенства режима автономии, проверки и урегулирования споров по вопросам осуществления регламентарных, исполнительных, административных и технических полномочий способами, предусмотренными настоящим законом и применяемыми иными актами, осуществления юрисдикции коренными сельскими общинами (статья 9 Закона об автономии и децентрализации).

В литературе констатируется формирование политической и административной автономий в Боливии45, а Боливия именуется государством автономий46.

45 См.: Monzón M. Op. cit. P 840.

46 См.: Del Real Alcalá J. A. The Value of National Plurality in the Design of the Constitutional State // Proceedings of the 1st Annual International Interdisciplinary Conference, AIIC 2013. 24-26 April 2013, Azores Islands, Portugal. P 641-647, 644.

Необходимо отметить, что опыт Боливии является подтверждением тезисов о том, что «институт автономии выступает альтернативой сепаратизму и сецессии»47.

А. В. Харламенко справедливо указывает, что «в Боливии не возникло ни одного сепаратистского движения коренных народов. Индейские движения, при всех претензиях к власти, и подчас крайних методах "выяснения отношений", предпочитают добиваться своих целей в существующих государственных рамках, а не пытаться подорвать их. Региональная автономия не препятствует, а скорее способствует предотвращению дезинтеграции страны в кризисный период»48.

Уникальным представляется опыт инсти-туционализации конституционного статуса коренных сельских общин.

В силу статьи 30 Конституции Боливии нации и коренные сельские общины объединяют людей, имеющих единую культурную идентичность, язык, исторические традиции, институты, территории и взгляды на мир, которые существовали до испанской колонизации.

Из данного определения проистекают права, отражающие статус наций и коренных индейских сельских общин Боливии, которые гарантируются, признаются и уважаются государством.

К ним относятся право быть свободным, иметь собственную культурную идентичность, религию, обычаи, традиционное обучение и знания, медицину, языки, ритуалы, символы, одежду. Представляет интерес право на самоопределение и территориальность (право на собственную территорию), институты коллективной собственности на землю, интеллектуальной собственности на знания, умения, межкультурное, внутрикультурное, многоязыковое образование во всех образовательных системах, применение собственных политических, юридических и экономических систем, защита сакральных мест. Также предоставлено право на получение прибыли от

47 Philippines Politics and Governance: An Introduction / ed. by N. Morada, T. Encarnacion Tadem. Diliman, Quezon City : Dept. of Political Science, College of Social Sciences and Philosophy, University of the Philippines, 2006. P. 460.

48 Харламенко А.В. Сепаратизм в Боливии и Эквадоре начала XXI в. // Латинская Америка. 2013. № 12. С. 53-59, 59.

эксплуатации природных ресурсов на принадлежащей территории, автономное территориальное управление, исключительные права пользования невозобновляемыми природными ресурсами в пределах занимаемой территории (при условии недопущения нарушения прав третьих лиц), партиципацию на уровне органов и институтов государства.

Следует отметить, что все права, которыми обладают нации и коренные сельские общины, принадлежат также афро-боливийскому народу (статья 32 Конституции).

В статье 289 Конституции Боливии уточняется понятие «автономия коренных индейских сельских общин», которое означает самоуправление, осуществляемое путём свободного определения нациями и коренными сельскими общностями, а также населением, имеющими общую территорию, культуру, историю, язык, юридическую, политическую, социальную, экономическую организацию или институты. Автономии коренных сельских общин формируются на территориях предков, занимаемых в настоящее время этими народами и нациями, согласно их волеизъявлению, выраженному через консультации.

Режим самоуправления осуществляется в соответствии с их нормами, институтами, правилами в пределах принадлежащей компетенции (статья 290 Конституции Боливии).

В силу статьи 304 Конституции Боливии автономии коренных сельских общин обладают следующими исключительными полномочиями: разработка статута (в рамках Конституции и законов), определение и управление с учётом присущих особенностей формами экономического, социального, политического, организационного и культурного развития (в соответствии с собственной идентичностью и взглядами жителей каждого селения); управление возобновляемыми природными ресурсами (в пределах предоставленных полномочий); разработка плана регулирования земель и их использования (согласно планам центрального правительства, департамента и муниципалитета); электрификация, сохранение и управление местными и общинными дорогами, управление и сохранение защи-щённых районов (в рамках политики государства), судопроизводство и разрешение конфликтов на основе собственных норм и процедур (в соответствии с Конституцией и законом); организация спорта, досуга, отдыха, а

также обеспечение сохранности и поддержка нематериальных и материальных объектов культурного наследия; введение и администрирование сборов, налогов; разработка, утверждение и исполнение программ, а также порядка их финансирования; планирование и управление заселением территории; жилищное строительство, городское планирование и перераспределение населения в соответствии с присущими особенностями культуры; разработка и заключение соглашений о взаимодействии с другими территориальными единицами, публичными и частными организациями; сохранение и управление микроирригационными системами,стимулирование и развитие производственной деятельности, строительство, сохранение и управление необходимой инфраструктурой, туризм; участие в развитии и исполнении механизмов предварительного, свободного и информированного обсуждения по вопросам реализации воздействующих законодательных, исполнительных и управленческих решений; сохранение мест обитания, развитие и реализация демократических институтов в соответствии с собственными нормами и процедурами.

Сообщества коренных сельских общин, проживающие в лесных районах, обладают исключительным правом пользования и управления лесными ресурсами в соответствии с законом (статья 388 Конституции).

В рамках конкурирующей компетенции коренные сельские общины решают следующие вопросы: организация, планирование и реализация политики здравоохранения, образования, науки, технологии и исследовательской работы в рамках законодательства государства; сохранение лесных ресурсов, биоразнообразия и экологии; развитие ирригационных систем и гидравлических ресурсов, а также источники водоснабжения и энергетики; строительство микроирригационных систем, муниципальных и общинных дорог; строительство объектов производственной инфраструктуры; агрокультура и животноводство; контроль и социально-природоохранный мониторинг деятельности в отношении углеводородов, горных работ, системы финансового контроля и управления активами и службами.

Исключительная компетенция коренных сельских общин во многом повторяет конфигурацию и содержание исключительной ком-

петенции департаментов Боливии. При этом необходимо отметить, что нормативных ресурсов для реализации подлинной автономии у коренных индейских сельских общин больше, чем у департаментов.

Квалифицирующими критериями обоснования данного вывода является возможность определения и управления экономическим, социальным, политическим, организационным и культурным развитием в соответствии с собственной идентичностью и взглядами жителей каждого селения, сохранение мест обитания, развитие и реализация демократических институтов согласно собственным нормам и процедурам.

Принятые органами власти коренных индейских сельских общин в рамках принадлежащей компетенции решения не могут быть отменены органами власти общей компетенции, агроэкологическими и иными органами (статья 12 Закона о разграничении юрисдикции49).

Вместе с тем жизненные реалии нередко сталкивают интересы аборигенных народов и государства. Особенно часто это бывает в ракурсе соотношения их прав на территориальность, самоопределение, самоуправление, с одной стороны, и государственных публичных интересов, с другой стороны.

Показательным примером в этом плане является конфликт по поводу строительства автомагистрали через заповедник Типнис, посредством которой планировалось связать департаменты Кочабамба и Бени. Этот конфликт перерос в протесты со стороны аборигенных народов и завершился признанием данной территории неприкасаемой50. В мае 2017 года Президент Боливии подписал акт, которым разрешается строительство дороги51.

Споры по вопросам реализации инфраструктурных проектов общегосударственного (межрегионального) значения на территориях проживания коренных народов являются достаточно распространённым явлением в со-

49 Ley de Deslinde Jurisdiccional (2010). URL: http:// www.derechos.org/nizkor/bolivia/doc/deslinde15.html (дата обращения: 25.09.2018).

50 См.: Delgado A. The TIPNIS Conflict in Bolivia // Contexto Internacional. Vol. 39. 2017. No. 2. P. 373-391.

51 См.: Human Rights Watch. World Report 2018. Bolivia. Events of 2017. URL: https://www.hrw.org/world-report/2018/country-chapters/bolivia (дата обращения: 25.09.2018).

временной конституционно-правовой практике, поскольку обусловливаются духовно-наследственной привязанностью к земле и ареалам расселения, сложившейся практикой ведения хозяйственной деятельности и противоположными публичными интересами государства. В этих условиях рациональным подходом представляется выработка компромиссных решений по итогам проведения предварительных консультаций между представителями публичных органов власти и коренными народами по конкретным проектам и фиксация в рамках соглашений с аборигенными сообществами границ неприкосновенных территорий (по аналогии с Соглашением об удовлетворении земельных требований в канадской территории Нунавут52).

5. Судебная юстиция коренных индейских сельских общин

Примечательной представляется конструкция судебной юрисдикции коренных сельских общин (общинная юстиция), реализуемая собственными органами власти (статья 179 Конституции Боливии). Как вид судопроизводства, данная юрисдикция приравнена к иным юрисдикциям (Верховный суд справедливости, суды справедливости департаментов, Аг-роэкологический суд).

Т. А. Воротникова подчёркивает, что «закон закрепил традиционное индейское право наравне с обычными формами судопроизводства»53. Другие специалисты также указывают, что «Боливия имеет единую унитарную правовую систему, которая состоит из различных юрисдикций равного статуса»54.

Судебная юстиция (юрисдикция) коренных сельских общин основывается на особой связи между людьми, которые являются членами соответствующей нации или сельской общины. Данная юстиция распространяется на членов нации или коренных индейских сельских общин независимо от того, являются ли они заявителями, истцами, ответчиками, потерпевшими, обвиняемыми, осуждён-

52 Nunavut Land Claims Agreement (1993). URL: https:// www.gov.nu.ca/sites/default/files/Nunavut_Land_ Claims_Agreement.pdf (дата обращения: 25.09.2018).

53 Воротникова Т. А. Указ. соч. С. 117.

54 Del Real Alcalá J. A. The Value of National Plurality in

the Design of the Constitutional State. P. 645.

ными. Принимаемые решения обязательны для публичных органов власти и физических лиц, распространяются на любые отношения и юридические действия, которые связаны с коренными индейскими сельскими общинами.

Государство должно содействовать развитию и укреплению судопроизводства коренных сельских общин. Закон о разграничении юрисдикции определяет механизмы координации и кооперации между судебной юрисдикцией коренных индейских сельских общин, общей юрисдикцией и иными признаваемыми юрисдикциями (статья 192 Конституции Боливии).

При этом установлены ограничения общинной юстиции. В соответствии со статьёй 10 Закона о разграничении юрисдикций предусмотрено, что юрисдикция коренных народов не распространяется на такие уголовно-правовые вопросы, как преступления против международного права, человечества, внутренней и внешней безопасности, терроризм, налоговые преступления, коррупция, преступления, связанные с торговлей людьми, оружием, наркотиками; преступления, совершённые в отношении детей, подростков и другое. По гражданско-правовым спорам юрисдикция коренных народов не применяется в отношении дел, в которых государство является стороной или третьим лицом по делу. Трудовые отношения, вопросы социального обеспечения, налоговые правоотношения, административное право, горное право, углеводородное законодательство, лесное право, информационное право, международное публичное и частное право, аграрное право (за определёнными исключениями), другие вопросы, предусмотренные Конституцией и законом об общей юрисдикции, также не подпадают в сферу общинной юстиции.

Общинная юстиция не разграничивается на гражданскую, уголовную, аграрную и любую другую, в равной мере не существует и разделения на исполнительное производство и осуществление судебных функций. Наиболее распространёнными правонарушениями, рассматриваемыми в рамках общинной юрисдикции, являются споры о земле, уничтожении кормовой базы для скота, кража (в домовладениях и скота), конфликты между супругами, межличностная агрессия55.

55 См.: Hammond J. Op. cit. P 658.

П. И. Костогрызов отмечает, что «устойчивое существование и развитие общинной юстиции свидетельствует, с одной стороны, о слабости государства, которое не способно обеспечить необходимый уровень защиты прав граждан и в полной мере реализовать свою монополию на применение насилия в обществе, а с другой — о жизнеспособности и высоком уровне самоорганизации социума»56.

Следует отметить, что общинная юстиция признана Конституцией Боливии в качестве обязательного самостоятельного и равноправного института судебной власти. В связи с этим в сложившихся условиях данный вид юстиции отвечает социальному запросу, но при этом требует адекватной имплементации.

Д. А. Хаммонд указывает на то, что «общинная юстиция не является отдельным институтом, который администрируется специалистами, а представляет собой интегральную часть структур сообщества»57. Данный автор отмечает, что «признание общинной юстиции проистекает из права коренных народов на собственную культуру и самоопределение. Юридические функции осуществляются не профессиональными юристами, а лидерами сообществ, которые избираются на собраниях»58. При этом необходимо указать на «синкретизм аборигенных и западных правовых традиций при их применении в рамках общинной юстиции»59.

На наш взгляд, основными проблемами реализации общинной юстиции является отсутствие единого подхода к квалификации юридических фактов и практике применения системы мер исполнения судебных решений.

По состоянию на 2012 год деятельность судебных органов и судей в пространственном отношении охватывала только 47,6 % муниципий60. На этой основе зарубежные специалисты указывают, что правосудие координируется негосударственными правовыми системами, которые могут противоречить друг другу или не соответствовать государственной модели61.

56 Костогрызов П. И. Правовой плюрализм в Боливии: проблемы и перспективы общинной юстиции // Российский юридический журнал. 2013. № 4. С. 122 — 131.

57 Hammond J. Op. cit. P 656.

58 Ibid. P. 655, 658.

59 Ibid. P. 659.

60 См.: Barrantes-ReynoldsM.-P. Op. cit. P. 189.

61 См.: Ibid.

В данных условиях презюмируется приемлемость диверсифицированных интерпретаций обстоятельств рассматриваемых дел при одновременной невозможности их обжалования в вышестоящие судебные инстанции (кроме принятия акта за пределами юрисдикции), что создаёт определённые угрозы обеспечению единого уровня законности и правопорядка на различных территориях государства.

Вместе с тем формирование юридического плюрализма обусловливается признанием государством ранее существовавшего обычного права, определяющего этнические, религиозные, национальные и географические признаки социальных сообществ62.

Зарубежные авторы указывают на то, что в Латинской Америке, когда речь идёт о коренных народах, экспансия государства и его законодательных норм в историческом контексте рассматривается как синоним лишения права собственности, порабощение и даже истребление. Поэтому наличие негосударственных правовых систем не является обязательным признаком произвола63. Юридический плюрализм является повседневностью коренных сельских общин64, структурообразующим признаком боливийской государственности65. Боливия придерживается многонационального курса, который предполагает признание юридического и институционального плюрализма66.

Начиная с колониальной эпохи, юридический плюрализм является реальностью во многих странах латиноамериканского континента, что выражается в сосуществовании аборигенной и общей юрисдикции в государстве. При этом боливийская модель приравнивания аборигенной и общей юрисдикций представляет собой новеллу даже для латиноамериканских государств67.

Целью формирования юридического плюрализма является усиление территориальных автономий коренных общин и деколонизация права. Одновременно с этим в отношении

62 См. Ibid. P 188.

63 См. Ibid. P 193.

64 См. Ibid. P 194.

65 См. Ibid. P 195.

66 См. Ibid. P 192.

67 Cm.: Josi C. Overcoming the Crisis: Diversity and Human Rights in the New Bolivian Constitution: Working Paper 3/2014. Bern : Swisspeace, 2014. P 20.

территориальной автономии признание юридического плюрализма должно трактоваться не как производная культурных различий (то есть как мультикультурализм), но как обоснование самоопределения коренных народов, реализованное в форме самоуправления68.

На этой основе можно констатировать, что общинная юстиция представляет собой императивную компоненту социальной и правовой реальности коренных народов Боливии.

От общинной юстиции необходимо отличать суды Линча, поскольку нередко в литературе указывается на то, что «жители сельских и городских общин Боливии уверены, что линчевание есть проявление общинного правосудия»69, отмечается «безнаказанная практика применения линчевания в отдельных районах Боливии»70.

Вместе с тем отождествлять линчевание с общинной юстицией недопустимо. Американский исследователь Д. Хаммонд обоснованно указывает на то, что «суды Линча допускаются в условиях, когда судебная система в принципе отсутствует (общая и аборигенная)»71.

Омбудсмен Боливии Р. Виллена подчёркивает, что «феномен линчевания находится за пределами полномочий государства и в большинстве случаев свидетельствует о глубоком кризисе судебной системы. При неспособности государства решить эту проблему, невозможно обеспечить общественную потребность в безопасности и полноценном право-судии»72.

Прокурор департамента Кочабамбы Ф. Роррико также отмечает, что «линчевание — это убийство, которое не допускается в соответствии с концепцией общинной юстиции, так как не имеет с ней ничего общего»73.

Суды Линча являются олицетворением произвола, поскольку национальная Конституция в качестве фундаментальных личных прав закрепляет право на жизнь и здоровье

68 См.: Barrantes-ReynoldsM.-P. Op. cit. P. 196.

69 Костогрызов П.И. Указ. соч.

70 Human Rights Watch. World Report 2018. Bolivia. Events of 2017.

71 Hammond J. Op. cit. P 665.

72 Yates D. "Community Justice", Ancestral Rights, and Lynching in Rural Bolivia. P 8. URL: https://trafficking-culture.org/app/uploads/2017/06/Yates-2017-Ra-ce-and-Justice.pdf (дата обращения: 25.09.2018).

73 Ibid. P. 16.

(статьи 16, 30). Помимо этого, институцио-нализация общинной юстиции как раз нацелена на упразднение самосуда. В этой связи существование в сельских отдалённых местностях линчевания — не более чем пережиток доколониального прошлого.

По данным зарубежных исследователей, боливийская модель автономии полноценно реализована именно и только на уровне коренных сельских общин. В частности, указывается, что «автономия аборигенных народов ограничивается ранее существовавшими территориальными границами, распространяется на небольшие сельские сообщества»74.

Также отмечается, что, «несмотря на множество трансформаций в боливийском праве, государстве и обществе, важнейшие процессы, которые оказывают влияние на повседневную жизнь коренных боливийцев, развиваются преимущественно на локальных уровнях и во многих случаях не связаны с идеологической и законодательной деятельностью государства»75.

Конституция Боливии и принятые в соответствии с ней правовые акты признают культурные права аборигенных сообществ Боливии, но предоставляют политические права только в рамках сельских территорий76.

Автономия коренных сельских общин является «подлинной и формально признаваемой государством формой политико-территориального права этнических сообществ на самоуправление и самоопределение»77. Именно в разрезе конституционно-правового статуса данного вида автономий Боливия квалифицируется как «государство, в котором реализована наиболее продвинутая комплексная

74 CentellasM. Bolivian's New Multicultural Constitution: The 2009 Constitution in Historical and Comparative Perspectives // Latin America's Multicultural Movements: The Struggle Between Communitarianism, Autonomy, and Human Rights / ed. by T. Eisenstadt, M. Daneilson, M. Bailón Corres, C. Sorroza Polo. New York : Oxford University Press, 2013. P. 88-110, 106.

75 Goldstein D. Outlawed: Between Security and Rights in a Bolivian City. Durham, NC : Duke University Press, 2012. P 4. См. также. Rodriguez-Garavito C. Law and Society in Latin America: A New Map. Abingdon : Rout-ledge, 2014.

76 См.: CentellasM. Op. cit. P. 104.

77 González M. Indigenous Territorial Autonomy in Latin America: An Overview // Latin American and Caribbean Ethnic Studies. Vol. 10. 2015. No. 1. P. 10-36, 16-17.

концепция территориальной автономии в Латинской Америке»78.

С указанной позицией целесообразно согласиться по формальным признакам, принимая во внимание институционализацию на уровне коренных сельских общин компетенции, позволяющей создавать собственный правопорядок (конфигурировать), осуществлять общинную юстицию, развивать и обеспечивать действенность демократических институтов.

Данная концепция корреспондирует ранее сформулированным признакам правовой природы территориальной автономии: 1) объективно присущая идентичность (национально-этническая, культурная, религиозная, географическая); 2) фиксация расширенной, содержательно разноплановой компетенции относительно иных внутригосударственных образований по осуществлению самоуправления, позволяющей конфигурировать обособленный правовой порядок; 3) персонификация гарантий конституционно-правового статуса по его реализации, охране и защите; 4) наличие финансовых и иных ресурсов для реализации полномочий в отношении предусмотренных предметов ведения79.

Вместе с тем имплементация конституционно закреплённых прав коренных народов осложняется отсутствием собственных достаточных кадровых и экономических ресурсов, что позволяет констатировать ограниченную форму реализации автономии. В литературе отмечается, что «для Боливии характерны тенденции децентрализации ввиду отсутствия законодательных полномочий и стабильных финансовых средств для их реализации»80.

Т. А. Воротникова указывает на то, что «департаменты Боливии обладают различным экономическим потенциалом. Так, на 33,7 % территории страны с населением

78 González M. Op. cit. P. 17.

79 См.: Ирхин И. Проблемы квалификации и разграничения политических и административных автономий: опыт французских территорий // Сравнительное конституционное обозрение. 2017. № 6 (121). С. 45—64.

80 Maillard Bauer P., Wildher Murillo Callapa C. Ensayo: Crítica a la Autonomía Regional en Bolivia. URL: https://www.researchgate.net/publication/258360596_ ENSAYO_CRITICA_A_LA-AUTONOMIA_REGIO NAL-EN-BOLIVIA (дата обращения: 25.09.2018).

2,5 млн человек приходится около 28 % ВВП Боливии»81. Сельское хозяйство и обрабатывающая промышленность являются наиболее крупными секторами экономики, составляющими около четверти ВВП82.

Доступ к государственным услугам в департаментах обеспечивается в различном объёме, что делает неравными городские и сельские районы. Данный фактор имеет особое значение для сферы образования и здра-воохранения83, так как именно он является сердцевиной проблемы социального неравенства.

Швейцарский исследователь К. Йоси говорит о том, что «официальное признание 36 аборигенных языков, бесспорно, является важным шагом в сторону подлинного плюрализма. Однако данная фабула предполагает принятие последующих решений по её практической реализации. Так, обеспечение многоязыкового образования может быть гарантировано при достаточности преподавателей, владеющих аборигенными языками. Во многих случаях пока это недостижимо. Предусмотренная обязанность знания представителями публичных органов власти не менее двух языков при осуществлении своей деятельности составляет требование, которое в своём большинстве органы власти выполнить не способны»84.

Одной из основных целей государственной политики Боливии на 2015—2019 годы является ликвидация физических, социальных, культурных и коммуникационных барь-

81 Воротникова Т. А. Указ. соч. С. 121.

82 См.: Грук Л.В. Социально-экономическое развитие при администрации Эво Моралеса // Латинская Америка. 2011. № 1. С. 48-65, 51.

83 См.: Fortun Vargas J. The Sources of Inequality in Bolivia // International Journal of Trade, Economics and Finance. Vol. 3. 2012. No. 5. P 374-380, 378-379. URL: http://www.ijtef.org/papers/231-X00034.pdf (дата обращения: 26.09.2018); Krishnan S. Causes of Poverty in Boliva: Need for Improvement // BORGEN Magazine. 2017. 9 October. URL: http://www.borgenmagazine. com/causes-of-poverty-in-bolivia-stubborn/ (дата обращения: 26.09.2018); GiglerB.-S. Poverty, Inequality and Human Development of Indigenous Peoples in Bolivia: Working Paper Series No. 17. 2009. P. 10. URL: http:// pdba.georgetown.edu/CLAS%20RESEARCH/Working %20Papers/WP17.pdf (дата обращения: 26.09.2018).

84 Josi С. Op. cit. P. 18.

еров, препятствующих равному доступу к услугам, предоставляемым государством85.

В этом плане дискуссионными представляются доводы А. А. Щелчкова, который подчёркивает, что «Боливия в начале XXI в. предстала перед миром страной, в течение двух десятилетий прошедшей путь от "несостоявшегося государства" до одной из самых динамично развивающихся в Латинской Америке, к тому же давшей редчайший пример экономически и социально успешной модели общества»86.

Сохраняется проблематика создания механизмов учёта и материализации интересов коренных народов Боливии, проживающих в городах, что обуславливается отсутствием в национальной Конституции положений, регламентирующих коллективные права коренных народов в городских агломерациях.

В литературе отмечается, что «вы можете принадлежать к индейцам аймара или кечуа, но при этом в городе будете жить в общем правовом режиме. Иная ситуация в сельских районах. Здесь действуют общинные органы власти и аборигенная юстиция. Предусмотрены родовые аборигенные земли, территориальная автономия и коллективные права на землю. В городе это невозможно: национальные и местные органы власти рассматривают коренные народы как рядовых городских жителей»87.

В связи с таким подходом возникают проблемы учёта интересов коренных народов в рамках городских сообществ. Например, по вопросу соотношения модели городского планирования и прав общей собственности на сельские территории, подпадающие под урбанизацию. В разрезе данной проблематики непросто складываются отношения между старшим и подрастающим поколениями аборигенных народов, проживающих в городах, в части восстановления и повседневного применения сельских традиций. В литературе от-

85 См.: Bolivia: Country Strategy 2015-2019. URL: https://www.light-for-the-world.org/sites/lfdw_org/ files/download_files/bolivia-countrystrategy-en.pdf (дата обращения: 25.09.2018).

86 Щелчков А. А. Указ. соч. С. 193.

87 Horn P. From Recognition to Implementation of Ethno-racial Justice: Contradictory Urban Indigenous Politics in Bolivia. P. 3. URL: http://eprints.whiterose.ac.uk/ 131141/1/Spotlight-Race-Justice-City-Horn.pdf (дата обращения: 25.09.2018).

мечается, что «интересы и потребности аборигенных народов, переехавших в города, не только отличаются, но иногда являются конфликтующими»88.

Сложны отношения между лидерами и рядовыми членами аборигенных сообществ. Лидеры играют ключевую роль в переговорных процессах по вопросам прав и услуг с представителями национального и местного правительства. В этих условиях, пользуясь своими преимуществами, они зачастую преследуют собственные и интересы близких, одновременно игнорируя потребности остальных членов общины, в особенности женщин и молодежи89.

С учётом изложенного, спорным представляется тезис украинского автора В. М. Мельника о том, что «Боливия является государством с конституционно-правовым обеспечением полноты прав всех индейских народностей»90.

В условиях недостаточной обеспеченности реализации взаимосвязанных конституционных прав аборигенов (в сфере образования, пользования родным языком во взаимодействии с органами публичной власти) и нуллификации статуса коренных народов в городах названная «полнота прав» весьма условна.

6. Современные проблемы и тенденции

развития боливийского

конституционализма

Проведённый анализ показал, что современный конституционно-правовой режим Боливии является результатом активной мобилизации социальных сообществ, который воплощён в диверсифицированных и постулируемых государством институтах демократии (представительной, непосредственной, пар-тиципаторной), юридического плюрализма, территориальной автономии коренных народов, основанных на положениях Конституции Боливии.

При этом на фоне нормативно закреплённых «продвинутых» институтов, реальный конституционализм в Боливии отличается от

88 Ibid. P. 5.

89 См.: Ibid.

90 Мельник В.М. Болiвiя: полггична iсгорiя та конститу-цшне право. Кшв : Украшська асощащя зовшшньо! псштики, 2016. С. 32.

декларируемых моделей. В данном ракурсе большое значение имеют два аспекта: отсутствие политического плюрализма и природо-ресурсная проблематика.

Основополагающим дефектом и препятствием для полноценной реализации закреплённых Конституцией Боливии дефиниций о демократизации и партиципации является отсутствие реальной многопартийной системы. Господствующие позиции на всех уровнях публичной власти занимает пропрезидентская политическая партия «МАС» (Движение к социализму). В этом аспекте ситуация представляется особенно пикантной в связи с признанием в национальной Конституции политического плюрализма как основы боливийской государственности (статья 1).

В условиях фактической однопартийно-сти, даже внешне привлекательная своей демократичностью конституционная модель избрания населением судей высших судов Боливии (статьи 182, 188, 198 Конституции Боливии) имеет изъяны, детерминированные влиянием партийно-политической составляющей, поскольку кандидатуры судей представляются на голосование избирателям Законодательной ассамблеей Боливии (статья 158 Конституции Боливии). При таком подходе процесс отбора и утверждения кандидатур на уровне комитетов предопределяет наличие соответствующей политической подоплеки, способной повлиять на объективную оценку профессиональных достоинств соискателей.

В литературе указывается, что «профильный комитет Законодательной ассамблеи при рассмотрении кандидатур судей отдаёт предпочтение их национальному происхождению, но не профессиональной квалификации и опыту работы. Несмотря на формальный запрет принадлежности к политическим объединениям (статья 182 Конституции Боливии), некоторые кандидаты были исключены из списка по причине их связи с правительственной партией, где они работали организаторами, помощниками по законодательной деятельности, юридическими советниками. Большинство "заднескамеечников" практически ничего не знают о кандидатах; они вынуждены голосовать в соответствии с указаниями своих партийных лидеров»91. Для об-

91 Driscoll A., Nelson M. Judicial Selection and the Democratization of Justice: Lessons from the Bolivian Judi-

щественности информация о ходе отбора и об оценке профессиональных качеств кандидатур носит закрытый характер92.

В определённой степени о проблемах политического воздействия на судебную власть свидетельствует обращение комиссии юристов Колумбии в адрес Президента Боливии в 2015 году, в котором указывается на инициирование Законодательной ассамблеей дисциплинарных и уголовных мер в отношении трёх судей Конституционного суда Боливии в связи с проверкой на предмет конституционности нового закона, регламентирующего нотариальную деятельность93.

С целью устранения политического влияния на судебную систему Боливии некоторые авторы предлагают сформировать независимый орган, состоящий из высокопрофессиональных широко признаваемых специалистов, находящихся вне политического дискурса94.

Ввиду господства «МАС», декларируемый конституционализм в Боливии на практике наполняется авторитарными элементами, проистекающими из однопартийного режима государственного управления. Данная модель во многом нивелирует такую определяющую составляющую государства как демократизм. Усугубляет ситуацию стремление Э. Моралеса выдвинуть собственную кандидатуру в четвёртый раз в 2019 году и поддержка Конституционным Судом Боливии этой позиции. При таких тенденциях в полной мере исключать варианты реставрации в обозримом будущем гибридных версий кауди-лизма едва ли возможно95.

cial Elections // Journal of Law and Courts. Vol. 3. 2015. No. 1. P. 115-148, 7.

92 См.: Pasara L. Judicial Elections in Bolivia: An Unprecedented Event. P 5, 8. URL: http://www.dplf.org/sites/ default/files/executive_summary_rev_web.pdf (дата обращения: 25.09.2018).

93 См.: Bolivia: ICJ condemns removal and forced resignation of Constitutional Court judges by Legislative Assembly. URL: https://www.icj.org/bolivia-icj-condemns-removal-and-forced-resignation-of-constitutional-court-judges-by-legislative-assembly/ (дата обращения: 25.09.2018).

94 См.: Pasara L. Op. cit.

95 См.: Президент Боливии заявил о намерении из-браться на четвёртый срок. URL: https://www.rbc.ru/

rbcfreenews/5a2017819a79476a147f0ce9 (дата обра-

щения: 25.09.2018).

Особое значение для Боливии имеет при-родоресурсный вопрос.

Природоресурсная проблематика сохраняется с конца прошлого века, так как нефтегазовый сектор превратился в ключевую отрасль экономики Боливии, важнейший фактор её экономической безопасности и самостоятельности, средство преодоления острых социально-экономических проблем96.

В силу статьи 349 Конституции Боливии природные ресурсы являются собственностью боливийского народа и управляются государством во всеобщих интересах. Углеводороды также признаются неотчуждаемой собственностью боливийцев. Государство, как представитель боливийского народа, осуществляет права владения углеводородной продукцией и обладает исключительным правом по её реализации. Все доходы, получаемые от реализации углеводородов, считаются государственной собственностью (статья 359 Конституции).

Э. Моралес, получив в 2011 году на рассмотрение первый статут аборигенной автономии, обнаружил в нём противоречия статьям 349 и 359 Конституции Боливии. Глава государства отметил, что «в Конституции указано, что природные ресурсы принадлежат боливийскому народу и находятся под управлением многонационального государства. В некоторых регионах создаётся путаница, так как некоторые из наших братьев считают, что поскольку они являются первым коренным народом автономии, то им принадлежат природные ресурсы. Данные ресурсы, в особенности углеводороды, металлы и минеральные ресурсы принадлежат национальному правительству [англ.: belong to the national government]»97.

В зарубежной литературе критически оценивается подход Боливии к национализации природных ресурсов, поскольку такой подход влечёт дефекты реализации иных прав. Так, М. Гонсалес отмечает, что «в Боливии государство сохраняет практически полный конт-

96 См.: Боливия — время левоиндихенистского эксперимента / отв. ред. В. М.Давыдов. М. : ИЛА РАН, 2009. С. 36.

97 Tockman J. The Hegemony of Representation: Democracy and Indigenous Self-Government in Bolivia // Journal of Politics in Latin America. Vol. 9. 2017. No. 2. P 121-138, 126.

роль над невозобновляемыми и подземными природными ресурсами. При этом во имя "общего блага и национальных интересов" закреплённое право на получение свободного предварительного согласия коренных народов по вопросам, затрагивающим их культурные и материальные условия жизнедеятельности, зачастую, нарушаются»98. Дж. Токман считает, что «конституционное признание государственного контроля над невозобновляе-мыми ресурсами представляет собой дефект аборигенной концепции территории»99.

Полагаем, что в условиях корреляции параметров экономического развития государства и объёмов добычи и сбыта невозобнов-ляемых природных ресурсов, их национализация является необходимым инструментом решения накопившихся за многие годы острых социальных проблем. В этом ракурсе не вполне обоснованной считаем критику отсутствия у индейских общин правомочий по наложению вето на решения, касающиеся не-возобновляемых природных ресурсов100.

Подводя итог, отметим, что даже в условиях включения в современную Конституцию Боливии множества эмансипирующих элементов различные социальные и политические факторы сдерживают реализацию положений Основного закона.

В этом плане с известными оговорками необходимо принимать тезисы о том, что «Боливия сегодня стоит перед новым поворотом в своей политической истории. В стране сформировался новый средний и высший класс предпринимателей, связанных с иными этническими, расовыми и культурными группами, противостоящими креольско-метисно-му прошлому. Само боливийское государство значительно укрепилось, авторитет политической власти опирается не на аппарат насилия и пропаганды, а на ставшее массовым гражданское общество»101.

Дискуссионной представляется позиция, в соответствии с которой «более чем половина населения Боливии вовлечены в полити-

98 См.: GonzálezM. Op. cit. P. 30.

99 Tockman J., Cameron J., Plata W. New Institution of Indigenous Self-Governance in Bolivia: Between Autonomy and Self-Discipline // Latin American and Caribbean Ethnic Studies. Vol. 10. 2015. No. 1. P 37-59, 52.

100 См.: CentellasM. Op. cit. P. 106.

101 Щелчков А. А. Указ. соч. С. 238.

ческую сферу. Национальным правительством были изменены политические условия с целью совершенствования механизмов представительства и партиципаторной демократии, которые способствовали обеспечению равенства и социальной справедливости для всего боливийского народа»102.

С нашей точки зрения, едва ли возможно сформировать гражданское общество в условиях неравномерного распределения уровня образования и экономического развития; обеспечить реальное участие более половины населения Боливии в политической жизни при доминирующем воздействии «МАС» на все уровни управления; создать новый средний и высший класс предпринимателей в условиях территориальной фрагментации ресурсов экономического развития. Кроме того, необходимо учитывать, что значительная часть сельского населения продолжает жить вне сферы действия официального права и правоохранительных органов государства, либо имеет лишь эпизодические контакты с государственными институтами103. До конца не решены проблемы, связанные с коррупцией, социальной нестабильностью, экспроприацией частных компаний104.

Предусмотренный национальной Конституцией режим ориентирует субъектов нормо-творческой и правоприменительной деятельности на формирование действительности, отвечающей корреспондирующим ценностям. Вместе с тем в литературе верно указывается, что боливийский опыт демонстрирует, что новая правовая норма не может создать новое общество, но может способствовать его трансформации105.

После столетий дискриминации и маргинализации реструктуризация Боливии требует подлинного признания многокультурной и многонациональной природы её народов, а также реализации корреспондирующей государственной политики.

102 Shoaei M. MAS and the Indigenous People of Bolivia // Graduate Thesis and Dissertations. 2012. P. 61. URL: https://scholarcommons.usf.edu/etd/4401/ (дата обращения: 25.09.2018).

103 См.: Костогрызов П.И. Указ. соч.

104 См.: Ribando Seelke C. Bolivia: In Brief. April 17, 2014. P. 5. URL: https://fas.org/sgp/crs/row/R43473.pdf (дата обращения: 25.09.2018).

105 См.: Schilling-VacaflorA. Op. cit. P. 17.

Библиографическое описание: Ирхин И. Боливийский конституционализм: институты территориальной автономии и общинной юстиции // Сравнительное конституционное обозрение. 2018. № 5 (126). С. 65-86.

Bolivian constitutionalism: institutions of territorial autonomy and community justice

Igor Irkhin

Candidate of Sciences (Ph.D.) in Law, Postdoctoral Student, Southern Federal University, Rostov-on-Don; Associate Professor, Kuban State University, Krasnodar, Russia (e-mail: [email protected]).

Abstract

This article emphasizes that Bolivia has embarked on a new stage in the development of constitutionalism, due to the need to overcome the previously existing deficit of democratic elements in the organization of state and society, as characterized by social inequality and cultural homogenization. The national Constitution establishes a radical concept in the approach of power to the people. At the same time, the most important ideological component of the Bolivian constitution is an attempt to break ties with neoliberalism. The goal of the new constitutional order is the formation of a state where pluralism is the cornerstone of a new social, political, and legal framework within which collective and individual rights are protected by the state. Attention also is focused on the main features of the Bolivian constitutional-legal identity. On the basis of normative and doctrinal materials, this article examines the forms of institutionalization of national and cultural diversity (multiculturalism), the specifics of the organization of the state-territorial structure, and the configuration of the delimitation of competence between the central authorities and autonomous units. Special attention is paid to indigenous Indian rural communities. The article indicates that it is at this level that the most developed model of territorial autonomy in Bolivia is formed. The Bolivian experience of institutionalizing the jurisdiction of indigenous rural communities, equal in status to other types of jurisdiction, is unique for modern constitutional-legal practice throughout the world. The article indicates the differences between courts of indigenous rural communities and lynching, which are preserved as a manifestation of the arbitrariness in some remote areas in the form of atavism of the pre-colonial era. At the end of the article, topical problems with implementing constitutional provisions (socio-economic, natural resource, and urban components) are analyzed. In view of the domination of the MAS, the declared constitutionalism in Bolivia is in practice filled with authoritarian elements resulting from a one-party government regime. With such trends, it is impossible to completely exclude variants of restoration in the foreseeable future of hybrid versions of caudillismo.

Keywords

Bolivia; constitution; multiculturalism; legal pluralism; territorial autonomy; community justice.

Citation

Irkhin I. (2018) Boliviyskiy konstitutsionalizm: instituty territorial'noy av-tonomii i obshchinnoy yustitsii [Bolivian constitutionalism: institutions of territorial autonomy and community justice]. Sravnitel'noe konstitutsionnoe obozrenie, vol. 27, no. 5, p. 65-86. (In Russian).

References

Abramova M. G. (2014) Politiko-pravovye osnovy latinoamerikanskoy kontseptsii "Socializm XXI veka" [Political-legal foundations of the Latin American concept of "Socialism of the 21st Century"]. Problemnyy analiz i gosudarstvenno-upravlencheskoe proektirovanie, no. 2, pp. 8092. (In Russian).

Aguilar G., LaFosse S., Rojas H., Steward R. (2010) South/North Exchange of 2009 - The Constitutional Recognition of Indigenous Peoples in Latin America. Pace International Law Review Online Companion, vol. 2, no. 2, pp. 44-96.

Barrera A. (2011) Turning Legal Pluralism into State-Sanctioned Law: Assessing the Implications of the New Constitutions and Laws in Bolivia and Ecuador: GIGA Working Papers, No. 176. Available at: https://www. econstor.eu/bitstream/10419/52412/1 /667472444.pdf (accessed: 25.09.2018).

Cameron M. A., Sharpe K. E. (2010) Andean Left Turns: Constituent Power and Constitution-Making. In: Cameron M. A., Hershberg E. (eds.) Latin America's Left Turns: Politics, Policies, and Trajectories of Change, Boulder, CO: Lynne Rienner Publishers, pp. 98-127.

Davydov V. M. (ed.) (2009) Boliviya - vremya levoindikhenistskogo eksperi-menta [Bolivia is the time of the left-indigent experiment], Moscow: ILA RAN. (In Russian).

Del Real Alcalá J. A. (ed.) (2017) Current and Future Developments in Law. Vol. 1: Human Rights Issues and Vulnerable Groups, Sharjah, UAE: Ben-tham Science Publishers.

Delgado A. (2017) The TIPNIS Conflict in Bolivia. Contexto Internacional, vol. 39, no. 2, pp. 373-391.

Driscoll A., Nelson M. (2015) Judicial Selection and the Democratization of Justice: Lessons from the Bolivian Judicial Elections. Journal of Law and Courts, vol. 3, no. 1, pp. 115-148.

Eisenstadt T., Daneilson M., Bailon Corres M., Sorroza Polo C. (eds.) (2013) Latin America's Multicultural Movements: The Struggle Between Commu-nitarianism, Autonomy, and Human Rights, New York: Oxford University Press.

Faguet J-P (2011) Impacts and Consequences of the New Regime of Autonomies in Bolivia: Elements for a Discussion. Inter-American Development Bank. Country Department Andean Group. Policy Brief, no. 122.

Farinacci-Fernós J. (2017) When Social History Becomes A Constitution: The Bolivian Post-Liberal Experiment and the Central Role of History and Intent in Constitutional Adjudication. Southwestern Law Review, vol. 47, pp. 137-177.

Fortun Vargas J. (2012) The Sources of Inequality in Bolivia. International Journal of Trade, Economics and Finance, vol. 3, no. 5, pp. 374-380.

Garcés F. (2017) The Domestication of Indigenous Autonomy in Bolivia. Available at: http://www.museo.umss.edu.bo/wp-content/uploads/2015/08/ Garces-F-2011-The-Domestication-of-Indigenous-Autonomy-From-the-Pact-of-Unity-to-the-New-Constitution.pdf (accessed: 25.09.2018).

Gigler B-S. (2009) Poverty, Inequality and Human Development of Indigenous Peoples in Bolivia: Working Paper Series, no. 17. Available at: http:// pdba.georgetown.edu/CLAS%20RESEARCH/Working%20Papers/ WP17.pdf (acceseed: 26.09.2018).

Goldstein D. (2012) Outlawed: Between Security and Rights in a Bolivian City, Durham, NC: Duke University Press.

González M. (2015) Indigenous Territorial Autonomy in Latin America: An Overview. Latin American and Caribbean Ethnic Studies, vol. 10, no. 1, pp. 10-36.

Gruk L. V. (2011) Social'no-ekonomicheskoe razvitie pri administratsii Evo Moralesa [Socio-economic development under the administration of Evo Morales]. Latinskaya Amerika, no. 1, pp. 48-65.

Hammond J. (2011) Indigenous Community Justice in the Bolivian Constitution of 2009. Human Rights Quarterly, vol. 33, no. 3, pp. 649-681.

Horn R (2017) From Recognition to Implementation of Ethno-racial Justice: Contradictory Urban Indigenous Politics in Bolivia. Available at: http:// eprints.whiterose.ac.uk/131141/1/Spotlight-Race-Justice-City-Horn. pdf (accessed: 25.09.2018).

Irkhin I. (2017) Rroblemy kvalifikatsii i razgranicheniya politicheskikh i ad-ministrativnykh avtonomiy (na primere Korsiki i zamorskikh territoriy Frantsii) [Issues of qualifying and delimiting political and administrative autonomies (exemplified by Corsica and French overseas territorial collectives)]. Sravnitel'noekonstitutsionnoeobozrenie, no. 6, pp. 45-64. (In Russian).

Josi C. (2014) Overcoming the Crisis: Diversity and Human Rights in the New Bolivian Constitution. Available at: https://www.files.ethz.ch/isn/177842/ WR_3_2014.pdf (accessed: 15.05.2018).

Kharlamenko A. V. (2013) Separatizm v Bolivii i Ekvadore nachala XXI v. [Separatism in Bolivia and Ecuador in the beginning of the 21st century]. Latinskaya Amerika, no. 12, pp. 53-59. (In Russian).

Kostogryzov R. I. (2013) Rravovoy plyuralizm v Bolivii: problemy i perspek-tivy obshchinnoy yustitsii [Legal Rluralism in Bolivia: Challenges and Rrospects for Community Justice]. Rossiyskiy yuridicheskiy zhurnal, no. 4, pp. 122-131. (In Russian).

Litvinenko T. E. (2012) Sotsiokul'turnye kody konstitutsionnogo diskursa [Socio-cultural codes of constitutional discourse]. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo lingvisticheskogo universiteta, no. 638, pp. 300-310. (In Russian).

Locchi M. (2017) Pluralism as a Key Category in Latin Americas Constitutionalism: Some Remarks from a Comparative Perspective. Comparative Law Review, vol. 8, no. 1.

Maillard Bauer R, Wildher Murillo Callapa C. (2013) Ensayo: Crítica a la Autonomía Regional en Bolivia. Available at: http://www.researchgate. net/publication/258360596_ENSAY0_CRITICA_A_LA-AUT0N0MIA_ REGIONAL-EN-BOLIVIA (accessed: 25.09.2018).

Mel'nik V. M. (2016) Boliviya: politichna istoriya ta konstitutsiyne pravo [Bolivia: political history and constitution law], Kiiv: Ukrains'ka aso-ciaciya zovnishn'oi politiki. (In Ukrainian).

Monzón J. (2014) The Constitution as a Rost-Colonial Discourse: An Insight into the Constitution of Bolivia. Seattle Journal for Social Justice, vol. 12, no. 3, pp. 821-842.

Morada N., Encarnacion Tadem T. (eds.) (2006) Philippines Politics and Governance: An Introduction, Diliman, Quezon City: Dept. of Political Science, College of Social Sciences and Philosophy, University of the Philippines.

Orlov A. G. (ed.) (2012) Zakonodatel'naya vlast' v stranakh Latinskoy Ameriki [Legislative power in Latin America], Moscow: MGIMO-Universitet. (In Russian).

Rodriguez Garavito C. (ed.) (2014) Law and Society in Latin America: A New Map, Abingdon: Routledge.

Schilling-Vacaflor A. (2011) Bolivia's New Constitution: Towards Participatory Democracy and Political Pluralism. European Review of Latin American and Caribbean Studies, vol. 90, pp. 3-22.

Shchelchkov A. A. (2016) Levaya al'ternativa neoliberalizmu: kul'turnaya i demokraticheskaya revolyutsiya v Bolivii v nachale XXI veka [The Left Alternative to Neoliberalism: Cultural and Democratic Revolution in Bo-

livia at the Beginning of the 21st Century], Latinoamerikanskiy istori-cheskiy al'manakh, vol, 17, pp, 192-240, (In Russian), Tockman J, (2017) The Hegemony of Representation: Democracy and Indigenous Self-Government in Bolivia, Journal of Politics in Latin America, vol, 9, no, 2, pp, 121-138, Tockman J,, Cameron J,, Wilfredo R (2015) New Institution of Indigenous Self-Governance in Bolivia: Between Autonomy and Self-Discipline, Latin AmericNjrvfyan and Caribbean Ethnic Studies, vol, 10, no, 1, pp, 37-59, Tomaselli A, (2012) Autonomía Indígena Originaria Campesina in Bolivia: Realizing the Indigenous Autonomy? European Diversity and Autonomy Papers: European Diversity and Autonomy Papers, Available at: https:// www,researchgate,net/publication/266228372_Autonomia_Indigena_

Originaria_Campesina_in_Bolivia_Realizing_the_Indigenous_

Autonomy (accessed: 25,09,2018), Uprimny R, (2011) The Recent Transformation of Constitutional Law in Latin America: Trends and Challenges, Texas Law Review, vol, 89, no, 7, pp, 1587-1610,

Varentsova O. B (2017) Sovremennye politicheskie rezhimy v Venesuele i Bolivii [Modern political regimes in Venezuela and Bolivia: Scientific edition], Moscow: Aspekt Press. (In Russian).

Vashchenko Yu. (2013) Boliviya: realizuemy li mechty o primirenii? [Bolivia: Are the dreams of reconciliation realizable?]. Latinskaya Amerika, no. 12, pp. 20-24. (In Russian).

Vorotnikova T. A. (2011) Boliviya: stanovlenie indeyskogo politicheskogo soznaniya [Bolivia: the formation of an Indian political consciousness] In: Chumakova M. L., Martynov B. F. (eds.) Indeyskiy mir pered vyzovami XXI veka [Indian world before the challenges of the 21st century], Moscow: ILA RAN, pp. 106-129. (In Russian).

Yates D. (2017) "Community Justice", Ancestral Rights, and Lynching in Rural Bolivia. Available at: https://traffickingculture.org/app/uploads/2017/ 067Yates-2017-Race-and-Justice.pdf (accessed: 25.09.2018).