CC BY
8DOI 10.47643/1815-1337_2023_10_297 УДК 347.51
БЛОКИРУЮЩАЯ ЗАЩИТА ЧАСТНОЙ ЖИЗНИ ГРАЖДАНИНА ПО РОССИЙСКОМУ ГРАЖДАНСКОМУ ПРАВУ BLOCKING PROTECTION OF THE PRIVATE LIFE OF A CITIZEN UNDER RUSSIAN CIVIL LAW
СЕНОТРУСОВА Евгения Михайловна,
доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин,
Иркутский юридический институт (филиал) Университета прокуратуры Российской Федерации;
аспирант кафедры предпринимательского права, гражданского и арбитражного процесса юридического факультета,
Пермский государственный национальный исследовательский университет.
664035, Россия, Иркутская обл., г. Иркутск, ул. Шевцова, 1.
Е-mail: evg-suranova@yandex.ru;
SENOTRUSOVA Evgeniya Mikhailovna,
Associate Professor of the Department of Civil Law Disciplines,
Irkutsk Law Institute (branch) University of the Prosecutor's Office of the Russian Federation;
Postgraduate student of the Department of Business Law, Civil and Arbitration Process of the Faculty of Law,
Perm State National Research University.
664035, Russia, Irkutsk region, Irkutsk, Shevtsova str., 1.
E-mail: evg-suranova@yandex.ru
Краткая аннотация: анализируются положения гражданского законодательства об изображении гражданина и его частной жизни с точки зрения эффективности предоставляемой охраны. Сделан вывод о необходимости дополнения оснований применения режима абсолютной защиты по модели блокирующего запрета посредством указания в качестве такового опасности совершения правонарушения. Обосновывается необходимость обеспечения единообразия используемой в ст. ст. 12, 150, 152.1, 152.2 ГК РФ юридической терминологии.
Abstract: the provisions of civil legislation on the image of a citizen and his private life are analyzed from the point of view of the effectiveness of the protection provided. It is concluded that it is necessary to supplement the grounds for applying the absolute protection regime according to the blocking prohibition model by indicating as such the danger of committing an offense. The necessity of ensuring uniformity of the legal terminology used in Articles 12, 150, 152.1, 152.2 of the Civil Code of the Russian Federation is substantiated.
Ключевые слова: изображение гражданина; частная жизнь; Propertу rule; режим абсолютной защиты; пресечение действий, создающих угрозу нарушения.
Keywords: image of a citizen; private life; Property rule; absolute protection regime; suppression of actions that create a threat of violation.
Для цитирования: Сенотрусова Е.М. Блокирующая защита частной жизни гражданина по российскому гражданскому праву // Право и государство: теория и практика. 2023. № 10(226). С. 297-299. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_10_297.
For citation: Senotrusova E.M. Blocking protection of the private life of a citizen under Russian civil law// Law and state: theory and practice. 2023. No. 10(226). pp. 297-299. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_10_297.
Статья поступила в редакцию: 17.08.2023
В условиях цифровизации и усиления роли сети «Интернет», социальных сетей и мессенджеров, демократизации и свободы слова [1] остро поднимается вопрос об обеспечении неприкосновенности частной жизни гражданина. Такие способы защиты как признание факта допущенного нарушения, уничтожение материальных носителей, содержащих изображение гражданина или сведения о его личной жизни, компенсация морального вреда несколько утратили свою эффективность, поскольку не в полной мере обеспечивают достижение цели пресечения правонарушения и недопущения его впредь.
Несколько слов о моделях защиты гражданских прав
Вопрос о моделях защиты гражданских прав впервые на доктринальном уровне был обстоятельно освещен в работе Г. Калабре-зи (G. Calabresi) и А. Дугласа Меламеда (A. Douglas Melamed), вышедшей в свет в 1972 году [2].
Авторами выделены такие модели защиты гражданских прав как Liability rule, сводящаяся к установлению единственной санкции за нарушение в виде возмещения убытков, Ргорег1у rule, направленная на предотвращение нарушения права, и Inalienability rule, признающая неотчуждаемость права или блага даже при условии согласия на это его обладателя [3, с. 475-476]. Поставленные в рамках настоящей статьи цели предполагают более детальное описание первых двух моделей из представленных.
Особенность модели Liability rule заключается в восстановлении уже нарушенного права путем получения потерпевшим его денежного эквивалента, что фактически тождественно санкционированию на нарушение прав другого лица при условии уплаты цены, определяемой ex post судом. Квинтэссенция модели Property rule представлена возможностью пресечения нарушения права или его восстановления в натуре.
Предпочтение должно быть отдано, по мнению ученых, модели Property rule, которая призвана стимулировать потенциального нарушителя к согласованию с управомоченным лицом таких условий, при которых право или благо будет отчуждено последним добровольно. Иными словами, потенциальный нарушитель, будучи уведомлен о возможном установлении судебного запрета (и негативных последствиях его несоблюдения), принуждении его к исполнению обязанности в натуре и т.п., будет стремиться к получению права или блага на добровольной, договорной основе. Применение такой модели делает нарушение неэффективным, невыгодным для нарушителя, - хищение вещи не выгодно потому, что вещь будет возвращена собственнику и, кроме того, нарушитель может быть присужден к выплате доходов, которые он извлек или должен был извлечь за все время владения вещью. С учетом возможных последствий, потенциальному нарушителю проще вступить в переговоры с собственником вещи на предмет возможности, цены и иных условий ее отчуждения. Аналогичные рассуждения справедливы и по отношению к сведениям, составляющим частную жизнь гражданина. Так, при реализации подобной модели средство массовой информации будет заинтересовано в правомерном получении сведений о частной жизни известной личности, несмотря на необходимость некоторых расходов (плата за возможность получения интервью), поскольку размер последних окажется существенно ниже возможных негативных последствий в случае незаконного получения и дальнейшего распространения информации о частной жизни такого лица (удаление информации и уничтожение материаль-
ПРАВО И ГОСУДАРСТВО: теория и практика. 2023. № 10(226)
ных носителей с ней, административные и уголовно-правовые санкции за нарушение судебного запрета и др.).
Использование Liability rule должно допускаться только в исключительных случаях, когда проведение переговоров и заключение соглашения невозможно или затруднительно, сопровождается высокими трансакционными издержками по тем или иным причинам. Описанная модель применяется в различных сферах от причинения вреда жизни или здоровью до изъятия земель для государственных и муниципальных нужд с последующей выплатой компенсации их собственникам. Исключительность применения модели Liability rule обусловлена и таким ее существенным недостатком как проблема недокомпенсации, когда потерпевшее лицо получает сумму убытков ниже действительной ценности для него утраченного права либо вообще не получает какой-либо компенсации. Это может быть связано с невозможностью исполнения решения суда в связи с отсутствием у должника имущества и денежных средств для погашения долга или невозможностью адекватной денежной оценки тех или иных прав (благ).
А.Г. Карапетов, основываясь на разработках Гвидо Калабрези, А. Дугласа Меламеда и их последователей, предлагает следующие режимы защиты гражданских прав, включающие в себя те или иные модели:
1) режим компенсационной защиты, в рамках которого право защищается посредством истребования от нарушителя денежного возмещения. Указанный режим включает в себя модель полной компенсационной защиты, ограниченной компенсационной защиты, карательной сверхкомпенсационной защиты, а также модель реституционной защиты (соответствует Liability rule);
2) режим абсолютной защиты, предусматривающий защиту права посредством пресечения (превенции) правонарушения либо восстановления нарушенного права в натуре без ущерба для ее прав по взысканию денежной компенсации. В рамках данного режима выделяются модель блокирующей защиты, согласно которой право может быть защищено установлением запрета на совершение каких-либо действий, и модель восстановительной защиты, когда правообладатель получает возможность восстановить свое право или обеспечить его реализацию в натуре [4] (соответствует Ргорег1у rule).
Модели защиты частной жизни гражданина по российскому гражданскому праву
Частная жизнь, будучи довольно широким понятием и включающая в себя право на создание семьи, общение с близкими людьми, на определение судьбы тела после смерти, право на половую самоидентификацию [5] и др., охватывает всю ту область жизнедеятельности человека, которая относится к отдельному лицу, касается только его и не подлежит контролю со стороны общества и государства, если носит непротивоправный характер [6]. Содержание категории частная жизнь во многом носит ситуативный характер, а ее охрана должна осуществляться с учетом индивидуальных характеристик лица и конкретных обстоятельств [7].
Одним из наиболее распространенных на практике способов защиты права на частную жизнь является компенсация морального вреда (ст. 151 ГК РФ [8]), которая является проявлением модели Liability rule или режима компенсационной защиты. Несмотря на необходимость и допустимость денежной компенсации понесенных лицом физических или нравственных страданий в результате нарушения прав на частную жизнь, такой способ недостаточно эффективен. Как правило, размеры компенсации морального вреда достаточно низки, а потому не стимулируют правомерное поведение потенциальных нарушителей. Последними могут выступать физические лица (бывшие супруги, друзья, коллеги), индивидуальные предприниматели и организации (средства массовой информации, создатели приложений знакомств и др.). Эффективность нарушения особо очевидна в отношении последних - их выгода за счет использования сведений о частной жизни гражданина (снимки в стиле ню, информация о половой самоидентификации и проч.) могут существенно превышать потенциальную сумму возмещения.
Кроме того, отечественное законодательство предусматривает защиту частной жизни посредством правил Propertу rule или режима абсолютной защиты по модели блокирующего запрета. Так, согласно абз. 2 п. 2 ст. 150 ГК РФ в случаях, если того требуют интересы гражданина, принадлежащие ему нематериальные блага могут быть защищены, в частности, путем пресечения или запрещения действий, нарушающих или создающих угрозу нарушения личного неимущественного права либо посягающих или создающих угрозу посягательства на нематериальное благо.
Разделяя мнение Е.В. Гаврилова о необходимости осторожного использования в тексте закона синонимов и об отсутствии четкого разграничения введенных законодателем способов защиты нематериальных благ в виде пресечения и запрещения [9], постараемся все же найти отличие между ними. Думается, абз. 2 п. 2 ст. 150 ГК РФ предусматривает два способа защиты блокирующего типа: 1) пресечение действий, уже нарушающих личное неимущественное право либо посягающих на нематериальное благо; 2) запрещение действий, лишь создающих угрозу нарушения личного неимущественного права либо посягательства на нематериальное благо. Безусловно, подобное деление весьма условно, но иную цель использования указанных синонимов обнаружить весьма затруднительно. Интересно, что с точки зрения требований единообразия, в анализируемых правовых нормах логичнее было бы использовать категорию «пресечение», имея ввиду такой указанный в ст. 12 ГК РФ способ защиты как «пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения». Подобной позиции придерживается и О.А. Кузнецова, по мнению которой пресекать допустимо действия, как уже нарушающие право, так и создающие угрозу такого нарушения [10, с. 68]
Аналогичные, на первый взгляд, нормы содержатся в положениях ст. 152.1 ГК РФ и ст. 152.2 ГК РФ. Так, согласно п. 3 ст. 152.1 ГК РФ, если изображение гражданина, полученное или используемое с нарушением закона, распространено в сети «Интернет», гражданин вправе требовать пресечения или запрещения дальнейшего его распространения. В соответствии с п. 4 ст. 152.2 ГК РФ в случаях, когда информация о частной жизни гражданина, полученная с нарушением закона, содержится в документах, видеозаписях или на иных материальных носителях, гражданин вправе обратиться в суд с требованием о пресечении или запрещении ее дальнейшего распространения.
Анализ изложенных предписаний позволяет выделить следующие условия предоставления блокирующей защиты:
1. Блокирующая защита права на изображение гражданина (п. 3 ст. 152.1 ГК РФ): (а) получение или использование изображения с нарушением закона; (б) распространение изображения в сети «Интернет».
2. Блокирующая защита права на частную жизнь (ст. 152.2 ГК РФ): (а) получение информации о частной жизни гражданина с нарушением закона; (б) «материализация» полученной информации в документах, видеозаписях или на иных материальных носителях; (в) распространение информации о частной жизни гражданина.
Исходя из перечисленных условий следует, что п. 3 ст. 152.1 ГК РФ и п. 4 ст. 152.2 ГК РФ рассматривают в качестве основания блокирующей защиты только сам факт нарушения права на частную жизнь, о чем свидетельствует следующая терминология: изображение распространено в сети «Интернет», информация о частной жизни получена и содержится на материальных носителях, вправе требовать пресечения или запрещения дальнейшего его распространения (курсив мой - Е.С.).
Думается, положения п. 3 ст. 152.1 ГК РФ и п. 4 ст. 152.2 ГК РФ не соответствуют ст. 150 ГК РФ как более общей норме, предусматривающей защиту не только от уже допущенного нарушения, но и от опасности его совершения. В анализируемых нормах, кроме того, полностью теряется смысл сделанной в абз. 2 п. 2 ст. 150 ГК РФ попытки разграничить термины «запрет» и «пресечение». Наконец, такое решение законодателя, кажущееся, на первый взгляд, лишь небольшими терминологическими нестыковками, весьма существенно снижает эффективность представленных средств правовой защиты. С учетом имеющихся технических возможностей, удовлетворение требований о запрете дальнейшего распространения информации в сети «Интернет» (то есть уже ранее распространенной) к конкретному ответчику малоэффективно, - такая информация может быть оперативно сохранена любыми третьими лицами на материальных носителях, в облачном пространстве и т.д. При этом контроль за подобными действиями весьма затруднен и практически невозможен для гражданина, не обладающего ни специальными техническими средствами, ни знаниями.
С точки зрения законодательной техники, редакция анализируемых норм, изначально предложенная в 2012 году разработчиками законопроекта, была более удачной. Первоначально в ст. 152.1 ГК РФ не предполагалось включение п. 3, а п. 4 ст. 152.2 ГК РФ был сформулирован следующим образом: «если информация о частной жизни ... содержится в документах, видеозаписях или на иных материальных носителях, указанное лицо вправе обратиться в суд с требованием об изъятии таких носителей из оборота и их уничтожения без какой бы то ни было компенсации» [11]. В случае принятия нововведений в такой редакции, противоречий между нормами об охране изображения и частной жизни гражданина, с одной стороны, и общими положениями об охране нематериальных благ, с другой, не возникло бы. К анализируемым отношениям следовало бы применять положения ст. 150 ГК РФ, что позволило бы требовать как пресечения уже начатого распространения информации, так и запрет только планируемого распространения на будущее при наличии доказательств такой опасности. De facto, новеллы 2013 года усугубили ситуацию, затруднив возможность правовой охраны по блокирующему типу посредством установления запрета на еще не начатое правонарушение. Например, гражданка обращается в суд с требованием к бывшему супругу о запрете распространения ее фотографий в стиле ню, сделанных в период брака. По смыслу изложенных выше положений, для получение правовой охраны, гражданке потребуется доказать, что ее изображения уже распространены в сети «Интернет»; в противном случае правовая охрана предоставлена не будет.
Вывод
Традиционно считается, что с учётом субъективной значимости, неотчуждаемости и иных особенностей нематериальных благ их защита по модели Ргорег1у rule является более эффективной. В 2013 г. отечественный законодатель предпринял попытку внедрения блокирующей защиты нематериальных благ в российское частное право, однако конечный результат требует серьезной доработки. На наш взгляд, требуется исключить необоснованно используемые законодателем синонимы для исключения неверного истолкования правовых предписаний либо провести четкую демаркационную линию между такими способами защиты как «пресечение» и «запрещение». Представляется необходимым предоставить правовую охрану изображения и частной жизни гражданина на случай опасности (угрозы) совершения правонарушения, то есть в ситуации, когда изображение гражданина или информация о его личной жизни еще не распространены, однако имеются веские основания полагать, что соответствующее нарушение будет допущено.
Библиография:
1. Фоков А. П. Судебная защита чести, достоинства и деловой репутации: история и современность // Судья. 2014. № 4. С. 22-28.
2. Calabresi G., Douglas Melamed A. Property Rules, Liability Rules, and Inalienability: One View of the Cathedral // Harvard Law Review. 1972. Vol. 85. P. 1089-1128.
3. Сенотрусова Е. М. Судебный запрет и возмещение вреда: перспективы сближения механизмов защиты гражданских прав // Пермский юридический альманах. 2021. Вып. 4. 2021. С. 473-485.
4. Карапетов А.Г. Модели защиты гражданских прав: экономический взгляд // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2014. № 11. С. 24-80.
5. Кротов А. В. Толкование права на частную жизнь в решениях Конституционного Суда РФ // Российская юстиция. 2018. № 2. С. 44-47.
6. Савельев А. И. Гражданско-правовые аспекты регулирования оборота персональных данных // Вестник гражданского права. 2021. № 4. С. 104-129.
7. Алейникова В. В. Охрана частной жизни гражданина (ст. 152.2 ГК РФ): теоретический и правоприменительный аспекты // Закон. 2019. № 7. С. 183-195.
8. Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть первая): Федеральный закон от 30.11.1994 № 51-ФЗ: ред. от 25.02.2022. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
9. Гаврилов Е. В. Удаление информации, пресечение или запрещение дальнейшего распространения сведений как способы защиты чести, достоинства и деловой репутации // Законодательство и экономика. 2014. № 9. С. 41 -45.
10. Кузнецова О. А. Понятие пресечения действий, нарушающих право, как способа защиты гражданских прав // Современное право. 2013. № 12. С. 66-70.
11. О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации : проект Федерального закона : разработан Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства : текст по состоянию на 31.01.2012. Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».
References:
1. Fokov A. P. Judicial protection of honor, dignity and business reputation: history and modernity // Judge. 2014. No. 4. pp. 22-28.
2. Calabresi G., Douglas Melamed A. Property Rules, Liability Rules, and Inalienability: One View of the Cathedral // Harvard Law Review. 1972. Vol. 85. рр. 1089-1128.
3.Senotrusova E.M. Injunction and compensation for harm: prospects for the convergence of mechanisms for the protection of civil rights //Perm Legal Almanac. 2021. Is.4. 2021. p.473-485.
4. Karapetov A. G. Models of civil rights protection: an economic view // Bulletin of Economic Justice of the Russian Federation. 2014. No. 11. pp. 24-80.
5. Krotov A.V. Interpretation of the right to privacy in decisions of the Constitutional Court of the Russian Federation // Russian Justice. 2018. No. 2. pp. 44-47.
6. Savelyev A. I. Civil-legal aspects of regulation of personal data turnover // Bulletin of Civil Law. 2021. No. 4. pp. 104-129.
7. Aleynikova V.V. Protection of a citizen's private life (Art. 152.2 of the Civil Code of the Russian Federation): theoretical and law enforcement aspects // Law. 2019. No.7. pp.183-195
8. The Civil Code of the Russian Federation (Part One) : Federal Law No. 51-FZ of 30.11.1994 : ed. from 02/25/2022.
9. Gavrilov E. V. Deletion of information, suppression or prohibition of further dissemination of information as ways to protect honor, dignity and business reputation // Legislation and Economics. 2014. No. 9. pp. 41-45.
10. Kuznetsova O. A. The concept of suppression of actions violating the law as a way of protecting civil rights // Modern Law. 2013. No. 12. pp. 66-70.
11. On Amendments to Parts One, Two, Three and Four of the Civil Code of the Russian Federation, as well as to Certain Legislative Acts of the Russian Federation: draft Federal Law : developed by the Council under the President of the Russian Federation on Codification and Improvement of Civil Legislation : text as of 31.01.2012.
