CC BY
25
Л.А. Шамина
Институт филологии СО РАН, Новосибирск
Бипредикативные конструкции с инфинитными формами глагола в тюркских языках Южной Сибири
0. В статье анализируются сложные предложения (СП), состоящие только из двух предикативных частей (бипредикативные), где предикатом главной предикативной единицы (ГПЕ) является финитная форма глагола, а предикатом зависимой предикативной единицы (ЗПЕ) - инфинитная форма.
В языках агглютинативного строя, к числу которых относятся тюркские языки Сибири, представлены конструкции, отличные от конструкций индоевропейских языков. Они базируются на способности инфинитных глагольных форм и форм косвенных наклонений выражать синтаксическую зависимость между частями бипредикативных конструкций (БПК). Существенно, что почти все основные значения, выражаемые в индоевропейских языках средствами союзных сложноподчиненных предложений, в разных тюркских языках передаются БПК с этими формами. Передавая характер смысловых отношений между событиями, описываемыми частями БПК, они делают союзы совершенно избыточными.
Дискуссионный в теоретическом синтаксисе вопрос о статусе конструкций с инфинитными формами глагола в зависимой части в этих языках вызван не только непроработанностью понятийно-терминологического аппарата, но и недостаточной изученностью самих языковых объектов, несформированностью представления о единицах и категориях синтаксиса. Независимо от того, как ученые называли предложения с инфинитными формами глагола в их составе, эти формы признавались сказуемыми зависимой части. В результате конструкции, о которых идет речь, во многих тюркских языках оказались изученными довольно глубоко как в плане их построений, так и в плане значений входящих в эти конструкции компонентов.
Языки коренных народов Сибири всеми этими исследованиями практически не затрагивались. Кроме якутского, эвенкийского, эвенского, эскимосского в синтаксическом плане детально изученных Е.И. Убрятовой [1976], Н.Н. Ефремовым [1984, 1998], Л.М. Бродской [1988], Н.Б. Вахтиным [1995], А.Л. Мальчуковым [2002], сложное предложение в других языках Сибири специально не изучалось. Сколько-нибудь значительные описания синтаксиса тюркских языков Южной Сибири: хакасского, алтайского, шорского языков являются фрагментарными и содержатся в работах общего характера. В специальных же работах в области синтаксиса сложного предложения этих языков исследовались преимущественно монофинитные БПК темпоральной семантики: Л.А. Шамина [1987], Т.П. Филисто-вич [1991]; Т.Н. Боргоякова [2002]; определительные тувинского языка -М.В. Оюн [1988]; сравнительные алтайского языка - Л.Н. Тыбыкова [1989].
Целью данной статьи является сопоставительное описание системы БПК трех тюркских языков Южной Сибири (тувинский, алтайский и хакасский), различных структурных типов и выражаемых ими отношений. Работа является продолжением сопоставительно-типологического изучения сложного предложения, проводившегося в Институте филологии ОИИФФ СО РАН. В работе использует-
ся метаязык описания, сложившийся в ходе коллективного исследования и отраженный в ряде публикаций.
Тюркские языки принято относить к языкам смешанного типа с синтетико-а-налитическим характером выражения грамматических значений. Агглютинативный характер морфологической структуры этих языков определяет порядок следования грамматических показателей в словоформе. Словообразовательные, формообразовательные и словоизменительные аффиксы присоединяются к корню последовательно постпозиционно. Служебные слова всегда следуют за знаменательными. В контексте данного исследования являются релевантными перечисленные ниже грамматические характеристики изучаемых языков
1. Падежная система. С точки зрения типологии падежных систем, выделения общего числа падежей, падежные системы тюркских языков Сибири занимают промежуточное положение между двумя крайними типами - «редуцированными» и «гипертрофированными» [Плунгян, 2000, с. 180]. Категория падежа в изучаемых тюркских языках Южной Сибири включает 8 - 9 падежей. Материально общими для всех трех языков являются шесть падежей: неопределенный, притяжательный (или родительный), дательный, винительный, местный и исходный.
Падежная система хакасского языка дополнительно включает направительный падеж и творительный падеж, показатель которого восходит к общетюркско -му послелогу. В алтайском языке имеются также послелог-аффикс = тввн, выполняющий функцию направительного падежа, но пока не нашедший отражения в грамматических описаниях, и аффикс творительного падежа =ла/=ле. В тувинском языке различаются два направительных падежа и послелог -биле как маркер творительного падежа, не гармонирующий и не признаваемый падежной формой в грамматической традиции. Парадигма безличного (простого) склонения представлена в таблице 1.
Притяжательное склонение отличается от безличного тем, что его объектом является существительное или причастие, включенные в отношения принадлежности и маркированные соответствующими показателями грамматической категории принадлежности - притяжательными (посессивными) аффиксами.
Грамматическая категория принадлежности представлена пятью грамматическими значениями, которые соответствуют грамматическим лицам: 1-го и 2-го л. ед. и мн. ч. и 3-го л. без различия ед. и. мн. ч. Притяжательные аффиксы в тюркских языках присоединяются непосредственно к основе имени или к форме причастия.
2. Инфинитные формы. Вопрос об именных формах глагола относится к числу наиболее важных вопросов, разрабатываемых в тюркском языкознании. Его значимость обусловливается той большой ролью, которую играют именные формы глагола в строе тюркских языков. Во-первых, они составляют мощный и чрезвычайно развитый блок морфологических форм со сложной семантикой. Во-вторых, именно они являются причиной проявления одной из черт своеобразия тюркского синтаксиса - отсутствия потребности в сочинительных и подчинительных союзах.
Причастные формы в языках Южной Сибири многочисленны, но не все они одинаково употребительны и одинаково важны в контексте данного исследования. Термин «причастие» в алтаистике характеризуется неоднозначно. Критерием причастной формы является ее способность быть определением. Формы глаголов, способные быть определениями, могут обладать или не обладать способностью быть конечным сказуемым и сказуемым зависимой части, что для нас особенно важно. Глагольные формы, выполняющие эту функцию, могут в роли определений не функционировать и потому в списки причастий не попадать. Их называют обычно именами действия, реже - причастиями. Такова форма на =гу, рефлексы которой прослеживаются во всех трех языках: это формы будущего возможного,
тув. =гу дег, хак. =фдаСг В роли определений и зависимых сказуемых они нам не встретились.
Являясь сказуемыми зависимых ПЕ в составе БПК, причастия получают способность склоняться. Подлинным же объектом склонения являются те предикативные единицы, в которые причастие входит как сказуемое, замыкая их и принимая на себя падежный аффикс. Грамматический механизм, который определяет возможности использования падежей при конструировании БПК разных структурных и функциональных типов, мы, следуя традиции, рассматриваем как причастное предикативное склонение.
Ядро причастных систем в изучаемых языках является общим и включает три причастия: прошедшего времени на =ган, настояще-будущего на =р и еще не совершившегося действия на =галак. Они могут выполнять все три функции: конечного сказуемого, зависимого сказуемого и определения. В предикативном склонении максимально полно участвует причастие на =ган; его падежные (и па-дежно-послеложные) формы конструируют в каждом из языков десятки бипреди-кативных конструкций. Активно используется и причастие на =р, которое тоже принимает разнообразные падежные формы. Менее употребительно, особенно в тувинском языке, причастие на =галак.
В тувинском языке других причастий, участвующих в предикативном склонении, нет. Даже причастие на =галак образует здесь только одну форму местного падежа с временным значением 'когда еще не'. Однако в предикативное склонение втягивается форма на =бышаан, оцениваемая как деепричастие и способная принимать, по крайней мере, форму винительного падежа.
В алтайском языке, кроме трех названных, представлено причастие на =атан, которое выполняет все три причастные функции и участвует в предикативном склонении, передавая значение обычного, регулярного действия в прошлом.
В хакасском языке морфологическим аналогом алтайской формы на =атан является =чатхан, выражающая значение настоящего времени. Причастие настоя-ще-будущего времени, передающее постоянный процессуальный признак или, реже, действие в будущем, образуется при помощи аффикса =§ан.
Причастий будущего времени выделяется два: на =р и на =0ада0, но последняя форма в предикативном склонении не участвует.
3. Категория времени в тюркских языках Южной Сибири передает отнесенность событий к тому или иному плану абсолютного времени: прошедшего, настоящего, будущего. Она выражается аффиксами, которые непосредственно предшествуют показателям лица и являются общими для финитных и причастных форм. Аффикс =ган выражает прошедшее время, =р - настоящее и будущее. Значение прошедшего времени передается также формой на =ды, которая в современных языках причастной уже не является.
Кроме названных основных форм времени, каждый тюркский язык располагает богатой системой возможностей для выражения различных характеристик действия, локализованного в определенном времени. Например, в тувинском настоящее конкретное (длительное) передается аналитической формой ^=п тур= (олур=, чор=, чыт=). Существенно, что подавляющее большинство причастий может быть использовано в качестве финитных форм с определенными временными значениями.
4. Аспектуальные характеристики действий в тюркских языках Южной Сибири передаются как с помощью определенных аффиксов, которые занимают в словоформе позицию, предшествующую собственно грамматическим аффиксам (отрицание, причастно-временные аффиксы), так и с помощью специальных аналитических форм. В изучаемых языках имеются простые (синтетические) формы
выражения завершенного вида. Ср. форму на =ыбыс=/=iбiс= в хакасском языке; форму на =ывыт - в тувинском.
Относительная бедность аффиксальных способов выражения значений этого типа компенсируется широким использованием аналитических форм, которые образуются с помощью вспомогательных глаголов, сочетающихся с одной из деепричастных форм смыслового глагола (на =п или на =а).
5. Модальность относится к числу наиболее актуальных проблем лингвистики. В отличие от аспектуальных значений, имеющих отчетливый общий компонент «динамика ситуации», модальные значения не имеют такого единого понятийного центра и считаются «двухполюсной зоной» [Плунгян, 2000, с. 309], выражающей, во-первых, оценку ситуации говорящим и, во-вторых, статус ситуации по отношению к реальному миру (реальность или ирреальность). Ирреальная модальность и оценка выражаются в целом ряде косвенных наклонений, противопоставленных прямому наклонению, описывающему реальную ситуацию. Так модальность желательности представляет событие не как имеющее место в реальной действительности, а как присутствующее лишь в сознании человека. Она противопоставляет целевые БПК причинно-следственным конструкциям, в которых эта модальность отсутствует. Появление в главной части БПК эксплицитного модус -ного компонента со значением 'надо', 'необходимо' сдвигает базовую семантику, и конструкция становится условной. Условные БПК сближаются с причинно-следственными через модальность необходимости.
6. Значения, выражающие эксплицитное указание на источник сведений говорящего о сообщаемой им ситуации, относятся к сфере категории эвиденциаль-ности [Evidentiality, 1986]. В хакасском языке от трех глаголов образуется особая причастная форма настоящего времени на =и£рн/=ифн, маркированная значением очевидности: пар=ийан, кел=ифн и апар=ифн [ГХЯ, 1975, с. 232]: хак. парифн поезд 'идущий (в присутствии говорящего) поезд'; Мин Порчоны квргем, ол аал индiре парифн 'Я видела Порчо, она шла к аалу'.
Указание же на то, что информация об описываемой ситуации является неожиданной, «новой» для говорящего, относится к сфере категории миратива.
В тюркских языках эвиденциальность и миративность выражается либо специализированными средствами, либо совместно с другими значениями, модальными и аспектуальными. В тувинском языке миративные БПК, выражающие неожиданное обнаружение факта, образуются: 1) посредством аналитической конструкции (АК) сказуемого ЗПЕ: {(Бир) + ук>спр' + XV=ар//=га}. Первым компонентом такой АК может быть (факультативно) лексема бир 'один', а вторым - глаголы ментальные, чувственного восприятия или внутреннего состояния: кooр 'смотреть', миннир 'чувствовать', бодаар 'думать', дьАнаар 'слышать' и др. в форме на =ар//=га в разно- или, крайне редко, моносубъектной реализации модели: Чанчык боданып чыткаш, бир миннип кэ=эр=ге, ол чарыкта бир теректиh холегези союп чедип келген бооп-тур 'Чанчык лежал в задумчивости; когда он вдруг очнулся, оказалось, что тень тополя (который стоял) на той стороне подползла к нему'. Ср. МСК: Бир минн=ир=им=ге, аал чанында тей кырында унуп келген чор мен (СС, А, 57) 'Когда я опомнился, оказалось, что я взобрался на горку около юрты'; 2) формой на =са-ла: Хенертен дирс-дарс ди=зе-ле, снарядтар ында-мында частып эгелээн (ЕТ, 136) 'Вдруг раздался треск, (оказалось) снаряды там и сям начали взрываться'. Сказуемое главной ПЕ имеет форму прошедшего времени.
Структурно-семантическая особенность этих БПК в том, что здесь обнаруживается пропущенное, но легко восстанавливаемое смысловое звено, которое можно представить с помощью предиката кор= 'смотреть'. Это опущенное звено являлось бы главной частью по отношению к ЗПЕ. Предикативная единица, кото -рая на самом деле заканчивает предложение, описывает то событие, которое
неожиданно открылось, когда совершилось зависимое событие. Естественно, что эта ЗПЕ должна в качестве субъекта действия иметь человека, способного видеть и оценивать увиденное.
7. Структурная характеристика БПК. Структура БПК в тюркских языках Южной Сибири определяется тремя компонентами: в ней выделяются два компонента, представляющие два события, и третий компонент (показатель синтаксической связи), выражающий отношение между ними. Именно от этого третьего компонента зависит и структурный, и содержательный (семантический) тип БПК.
В соответствии с характером показателя связи выделяются два крупных структурных типа БПК: синтетические (монофинитные) - с инфинитными (причастными и деепричастными) формами сказуемых ЗПЕ и аналитические (би-финитные) - с финитными формами сказуемых в обеих ПЕ.
7.1. Монофинитные БПК. Показатель связи в монофинитных БПК синтетический: морфема входит в словоформу зависимого сказуемого: алт. Кайда-кайда бар=ган=да, ол керегинде эрикпейтен де (К, ПВК, 2) 'Если ехал куда-нибудь, о ней даже не скучал'. Среди синтетических выделяется подтип синтетико-аналити-ческих БПК: инфинитная форма сказуемого ЗПЕ сочетается с послелогами или служебными именами: хак. Ол тевнг1 чти, твре=ен=неh пеер вртмеен полар (НГД, ЫА, 79) 'Он с тех пор как родился, как сегодня, наверное, не радовался'.
Сказуемое ЗПЕ в монофинитных БПК выступает в синтетических причастных, причастно-падежных, деепричастных и аналитико-синтетических причастно-послеложных формах.
Причастно-падежные БПК. Состав инфинитных форм, участвующих в формировании причастно-падежных БПК, неоднороден и различается в зависимости от семантики конструкции. Причастия принимают грамматические показатели, указывающие на лицо и число субъекта действия, и употребляются в формах неопределенного, местного, дательного, винительного и исходного падежей.
Нами различаются две парадигмы изменения причастий по лицам и числам: лично-финитная и притяжательная. Лично-финитная предполагает нулевое личное оформление сказуемого ЗПЕ в 3-м л.: тув. Санап ор=ар=ым=га, шупту он сес болду (Сур., 132) 'Когда я посчитал, всех их было восемнадцать'; хак. Ыс тарап пар=Оан=0=да, кврзелер, хара хустар тиг1р квгтде андар-мындар ла пытырас-чалар (НГД, ЫА, 8 ) 'Когда дым рассеялся, (они) увидели, что орлы разлетаются в разные стороны в небе'. Притяжательная парадигма характеризуется обязательным оформлением 3-го л. показателями посессивного типа (=ы/=и): алт. Jай бол-гонын jарды изи=ген=и=неу билди, кыш болганын чырайы кызара то\=гон=ы=нау билди (Дыр., 278) 'О том, что наступило лето, он узнавал по тому, как согревались его лопатки; о том, что наступила зима, он узнавал по тому, как краснело и мерзло его лицо'.
В системе конструкций причастного предикативного склонения выделяются две подсистемы. Первая представлена БПК с актантными (выполняющими роль подлежащего и дополнения) ЗПЕ. Ядро этой подсистемы составляют винительный и неопределенный падежи.
БПК с управляемыми ЗПЕ представлены конструкциями с винительным, дательным, исходным и неопределенным падежами ЗПЕ.
БПК с винительным падежом ЗПЕ формируются глаголами с семантикой оперирования информацией (ОИ), среди которых глаголы чувственного восприятия, глаголы с семантикой модальности, получения, хранения, обработки, утраты информации и др.: бил= 'знать', кор= 'видеть', дыг/на= 'слышать', оралдаш= 'стараться', бода= 'думать', эскер= 'замечать', ут= 'забывать', сагын= 'помнить', энде= 'угадывать', айтыр= 'спрашивать', кцве= 'желать', де= 'говорить', минни= 'чувствовать', ссгле= 'передавать', сцмелеш= 'советоваться'.
В моделях с глаголами мышления, чувственного восприятия функцию сказуемого ЗПЕ выполняют разные причастия, реализующие свои временные значения (=ар, =чатхан, =ган, =атан): тув.: Ийи кижиниh мээсти оору унуп олур=ар=ын даштарны^ даажындан Кара-Кат билип алган (Суван, 36) 'Два человека вверх по солнечной стороне горы поднимаются (что) по шуму камней Кара-Кат знал'; хак. Звонок пол=фн=ын испеезер бе? (НТ, КК, 103) 'Не слышал, что звонок был?'
В модели со значением каузации в ГПЕ - глаголы типа дилээр 'просить', ду-жаар 'приказывать' и ожидания, намерения мана= 'ждать', кузэ ='стремиться'-сказуемое ЗПЕ выражается формой причастия на =ар: тув. АвамныА чагыын дур-ген кyyсед=ир=иh диледим 'Прошу, чтобы ты скорее выполнил заказ матери'; хак. Амды Каврис тайызын Хара талайдаh айлан=ар=ын кенн^ танда чидiкпин са^ып чврче (НТ, КК, 8) 'Теперь Каврис изо дня в день с нетерпением ожидает возвращения дяди с Черного моря'.
БПК с дательным и исходным падежами ЗПЕ формируются эмотивными непереходными глаголами типа: ооруур 'радоваться', магадаар 'восхищаться', ажынар 'сердиться' и др.: хак. Киректерi килiспин пар=фн=ын=а чон хомзынфн (ФБ, ПТН, 123) 'Дела его не получились, (тому) народ огорчился'. Сказуемое ЗПЕ чаще всего выражается формой причастия на =ган, сохраняющей абсолютное временное значение. Исходным падежом управляют глаголы с семантикой отвращения, опасения, стыда: тув. Багай кеттинип ал=ган=ын=дан оол ыядып турган 'Мальчик стеснялся того, что он плохо одет'. В результате исследования установлено, что у глаголов этой семантической группы возможно вариативное управление дательным или исходным падежом. В алтайском языке дательным падежом вариативно управляют глаголы эмоционального состояния, которые связаны со стремлением отстраниться от объекта, вызывающего отвращение, страх, стыд, хотя для глаголов этой группы характерно управление исходным падежом: алт. Мен бу ишти эдип бол=боз=ы=ма (болбозым=на\) коркып турум (Анк., 97) 'Я боюсь, что не справлюсь с этой работой'. В хакасском языке глаголы названной семантической группы управляют в основном исходным падежом, хотя и здесь возможно управление дательным падежом со стороны глаголов с семантикой отвращения: хак. Мин пу кiзiнеh таныс пол¿анымнаh са(ыт=ар=ф даа чирке-ст^ полкан (Анк., 97) 'Мне о том, что я была знакома с этим человеком, даже думать отвратительно'.
БПК с неопределенным падежом ЗПЕ: противопоставляются структурные модели БПК с глагольными сказуемыми и структурные модели конструкций с неглагольными (именными) конечными сказуемыми. Словоформа зависимого сказуемого в таких БПК заканчивается притяжательным аффиксом, который передает грамматическое значение лица субъекта действия: тув. Ооh ындыг дурген чоруй бар=ган=ы бисти элдепсиндирген 'То, что он уехал так скоро, нас удивило'; Аалчыларныц кээп тур=ар=ы эки 'Гости приходят, (то) счастье'.
Вторая подсистема причастного предикативного склонения представлена БПК с сирконстантными (обстоятельственными) ЗПЕ. Ядро этой подсистемы составляют местный, дательный, исходный и творительный падежи.
БПК с неуправляемыми ЗПЕ. В причастном предикативном склонении сир-константного типа тувинского языка участвуют следующие формы: причастие будущего времени на =ар, причастие прошедшего времени на =ган, причастие ожидаемого времени на =галак. Все эти формы имеют отрицательные пары: =бас, =баан, =баалак.
В алтайском и хакасском языках в системе темпоральных БПК используются причастия на =ган, =ар, =галак, =§аИ, =0адаг. В систему инфинитных форм каузальных БПК алтайского языка входит форма на =атан, хакасского - =чатхан, а также формы на =ар и =ган.
В функции зависимого сказуемого они могут принимать формы местного (=да), дательного (=га), исходного (=дан) и творительного (-биле) падежей. Ограничения касаются БПК алтайского языка, в темпоральной системе которого не ис -пользуется дательный падеж. В тувинском языке этот падеж принимает только форма причастия на =ар, в хакасском - причастие на =флах. В алтайском языке в системе каузальных БПК не используется творительный падеж.
Причастия в сирконстантных БПК свои абсолютные временные характеристики утрачивают. Подлежащее в БПК с ЗПЕ в форме местного, дательного и творительного падежей имеет форму неопределенного падежа. В конструкциях с исходным падежом ЗПЕ подлежащее может оформляться родительным падежом (в хакасском) или неопределенным (в тувинском), а сказуемое ЗПЕ - посессивными показателями 3-го л.
БПК с местным падежом ЗПЕ. Форму местного падежа принимают причастия на =ар, =ган (=баан), чатхан: хак. Иртен, Кадет конторазар пар=чатхан=да, туралар аоталергнде аппафс ыстар хатхлап парфн чши турфннар (ФБ, ПТН, 48) 'Утром, когда Кудет шел в контору, над домами стоял белый дым, как будто застывший'; алт. Фермага jууктап кел=ер=ис=те, (иЗвктду туура барган тереукобыда салкын билдирбей барды (О, КУ, 18) 'Когда мы приблизились к ферме, ветер, который дул с долины, стих (букв.: стал незаметным'); тув. Барып-барып сен октап шыда=ва=ан=ыгрда, а менде чц/ц/боор (ТРС, 92) 'Если даже ты не смог побороть, я тем более (не смогу)'.
БПК с дательным падежом ЗПЕ. Форму дательного падежа принимают причастия на =ар (=бас), =ган (=баан): тув. Тонум кеди=п тур=ар=ым=га, холдарым болгаш балдырларым сириhейнип турар мындыг (СС, А, 56) 'Когда я надевал пальто, руки мои и икры (ног) вот так дрожали'.
Форма на =арга в тувинском языке используется в основном в разносубъект-ных БПК. Но возможны с этой формой и моносубъектные реализации: тув.: Ол хиреде, бир миннип бодап турар=ым=га, шуугаан тур мен (Дам.,74) 'Несмотря на это, когда я опомнился, оказалось я скандалю'.
В хакасском и алтайском, кроме инфинитива на =арга, дательным падежом оформляются причастия на =чатхан, =атан.
БПК с исходным падежом ЗПЕ. Исходный падеж используется с формами причастий на =ган (=баан), =ар, =чатхан: тув. Чаагай чемиш ун=ген=ин=ден та-раанъФ бажы сыгыла берген-дир (СТ) 'Оттого, что полные зерна взошли, просо голову согнуло'; хак. Паскир оларныФ хырина кил=ер=i=неh Клаша, аны холтии-наh хаап, Тананаh хости орын пирген 'Как только Паскир подошел к ним, Клаша, его под руку схватив, место рядом уступила'.
БПК с творительным падежом ЗПЕ. В тувинском и хакасском языках с формами творительного падежа сочетаются причастия на =ар, =ган (=баан), =чатхан, формируя моно- и разносубъектные БПК. Сказуемое зависимой ПЕ последовательно оформляется посессивными аффиксами 3-го л. притяжательного типа спряжения =ы: тув. Биске дузала=ар=ы-биле келгеннер 'Они приехали, чтобы нам помочь'; Даh адып кэ=эр=и-биле, куштар ырлажы бээр 'С наступлением рассвета птицы запоют'; хак. Хызыфх ыл¿=ан=ы=наh узубысхан (ГХЯ, 77) 'Так как девочка наплакалась, (она) уснула'.
Итак, система причастного предикативного склонения для тюркского синтаксиса является центральной. В каждой из выделенных подсистем действуют собственные внутренние закономерности - в строении ЗПЕ, в использовании падежных, причастных форм, в характере временных значений причастий и т.д. В системе предикативного склонения задействовано шесть падежей. Неопределенный и винительный употребляется в конструкциях, где управляющий компонент имеет семантику модуса. Остальные падежи могут использоваться и как управляемые (дательный, исходный), и как неуправляемые. Применение причастных форм
тоже различно. Имеется зависимость между семантикой предиката ГПЕ и использованием временных форм ЗПЕ в управляемой подсистеме. В сирконстантной же подсистеме временные значения причастий стираются.
Причастно-послеложные БПК. Послелоги представляют собой класс служебных слов, которые выполняют функцию модификаторов падежных значений. Тюркские послелоги, неоднородные по своему составу и конструктивным свойствам, представлены двумя структурными типами: 1) собственно послелоги, которые управляют именной формой или примыкают к падежно неоформленному компоненту, и 2) служебные имена, которые связываются с именными формами посредством изафета, т. е. принимают посессивный показатель. Знаменательный компонент принимает форму неопределенного или родительного падежа. В при-частно-послеложных конструкциях участвуют те же причастия, что и в при-частно-падежных.
Показатель грамматического лица в словоформе зависимого сказуемого в ЗПЕ с послелогами и служебными именами может занимать разную позицию: им оформляется либо причастие, либо служебное имя. Если показатели лица принимает на себя причастие, то послелог имеет нулевое личное оформление: алгы-рыпт=ар=ым орта 'как только я закричал'. Если же показатели лица принимает на себя служебное имя, то возможны два варианта: 1) причастие может не иметь показателя лица: кел=ген соо=м=да 'после того как я пришел' и 2) причастие получает оформление аффиксами 1-го и 2-го л., а служебное имя имеет показатель 3-го л.: келир=иммурну=н=да 'прежде чем я приду'.
Послелоги обнаруживают разную способность сочетаться с предшествующей инфинитной формой и передавать различные смыслы: тув. Шакты аhаа тур-гус=кан=дан бээр чус чыл ашкан (БХ, 87) 'С тех пор как там поставили часы, прошло сто лет'; Чай дуж=ер=ден бээр, тудуувус доозар бис 'До того как наступит лето, мы закончим стройку'.
БПК с формами деепричастного типа. В функции сказуемого зависимой части выступают формы косвенных наклонений: условного на =са и предельного на =гыже (алт., хак. =ганча): тув. Кызылга чеде бер=зи=м=зе, сеhээ барып болур мен бе? (Кудажы, 147) 'Если приеду в Кызыл, можно к тебе зайти?' Эти формы принадлежат к общему деепричастному типу, занимая в нем особое место. Это последовательно спрягаемые формы: тув. Мен ажылга тур=гуже=м=де, уругла-ры бажыФга боттары турган 'Пока я была на работе, дети сидели дома'.
БПК с деепричастными формами глагола. Деепричастия реализуются в двух типах конструкций: моносубъектных (тув. =а, =бышаан, =пайн) и вариативно-субъектных (тув. =гаш, =кала, =п). Используются указанные формы в сир-константных БПК, формируя разнообразные типы таксисных отношений между зависимым и главным действиями. Тувинские деепричастия - последовательно неспрягаемые формы, не осложненные падежными аффиксами. Только деепричастие на =гаш в некоторых диалектах имеет падежную парадигму. В хакасском языке аффикс исходного падежа принимает отрицательное деепричастие на = бин: хак. Натка, Ык ас=пи=наh, ах састы^ палафхты кврче (ГХЯ, 241) 'Как только Натка открыла дверь, тут же увидела белоголового ребенка'.
Конструктивная специфика предопределяет и специфику семантическую, передаваемую названными формами. Так, например, в тувинском языке форма на =гаш, реализуясь в моносубъектной конструкции, передает темпоральные отношения: тув. Суурга чурттап тур=гаш ургулчу аЫаар турган бис 'Когда (мы) жили в деревне, мы часто ходили на охоту' (отношения одновременности событий). При разносубъектной реализации этой модели выражается семантика причины: тув. Кызыл будум доhа бер=геш, чадырымче дедир кирип келдим (ШЧС, 94) 'Так как босые ноги мои замерзли, домой обратно пришел я'.
Деепричастие на =ганча в современных сибирских тюркских языках полифункционально. Эта форма употребляется в конструкциях со значением сравнения, предельной степени, замещения, времени: алт. Бис бой-бойысты утумчукта-рыстыу каны ак=канча jудруктажып, ол ло Акуулдагы jайлуда согушканыс 'На стоянке Акуул мы друг с дружкой дрались до того, что из носов кровь потекла'; хак. Пк кан хон=фн^а хой хадар чвргебк 'Мы пасли овец до тех пор, пока не село солнце'.
В шорском языке форма на =ганче, помимо выражения временного, качественного и количественного предела, значений предпочтения, замещения и сравнения, может выражать и специфическое значение все еще продолжающегося действия с оттенком удивления [Невская, 1993, с. 62-70]: шор. Ийги алып тар-тышканче полдылар (ИН, 68) 'Два богатыря все еще боролись, оказывается'.
Наши наблюдения по другим тюркским языкам юга Сибири наличие такой семантики у аналитической конструкции с формой на =ганча подтвердили только для алтайского языка. Здесь в состав бивербальной АК входит еще и аналитический компонент, вносящий миративное значение, - это частица эмтир: алт. Иги-стер тышкары уйукта=ганча эмтир 'Близнецы все еще спят на улице, оказывается'.
В якутском языке форме на =ганча соответствует форма на =бычча. В отличие от других якутских деепричастий, она не только не принимает ни личных, ни падежных аффиксов и не имеет отрицательного аспекта, но и выражает значение, отличное от значений формы на =ганча в рассматриваемых языках. Основными значениями якутской формы на =бычча являются значения причины, условия, возможности совершения действия [Коркина, 1985, с. 72-74]: якут. Yлэбитин бут-эрэ охсу=бучча, оонньоон ылаа^ын! (ЕК, 72) 'Поскольку мы управились с работой, немного поиграем'; ср. тув. ...чайгавайн салыптарымга, мырыФай-ла кулаам чарыл=гыже кышкырып-лаунген (СС, А, 31) '...когда я перестал качать, он завопил так (до такой степени), что в ушах зазвенело'.
Бипредикативные конструкции с внепадежной формой причастия в роли сказуемого ЗПЕ. Несклоняемые причастные формы служат сказуемыми зависимых ПЕ в составе бипредикативных конструкций атрибутивной семантики. В этой функции тюркские причастия примыкают к определяемым, оставаясь неизменными, и занимают позицию перед определяемыми словами: хак. Пк чал^ыс азах чолёа парфбыс, хайзы та^ны ибiре парчатхан (ГХЯ, 400) 'Мы шли по тропинке, которая огибала гору'.
Аналитические БПК. В тюркских языках широко функционируют в роли показателя связи между частями ПЕ инфинитные формы глагола де= 'говорить': деп (в тувинском также и дээш, дээн, дээр).
Скрепу деп прогнозируют глаголы со значением оперирования информацией типа: бодаар 'думать', шиитпирлээр 'решать', санаар 'считать'; билир 'знать'; сактыр 'помнить', уттур 'забывать'; дыАнаар 'слышать', эскерер 'замечать', би-жиир 'писать'.
В главной части БПК со скрепой деп используются также глаголы, дающие дифференцированное представление о передаваемой информации. Они сообщают о новых и актуальных в момент речи событиях: медээлээр, дыЫадыр 'сообщать', 'информировать', согледир 'извещать', чарлаар 'объявлять', сагындырар 'предупреждать': хак. Чыылы^понедельникте иртiрiлер тiп, пастых чарлаан 'Директор известил членов комиссии, что заседание переносится на понедельник'.
Глаголы этой группы по-разному отражают временную ориентацию сообщения. Так, глаголы дыЫадыр 'сообщать' и медеглээр 'доносить' ориентированы на прошлое событие, которое уже произошло к моменту речи: тув. АнглияныФ кады-ны келир чылын кээр деп солуннарда парлаан 'Газеты сообщили (опубликовали), что визит английской королевы переносится на следующий год'. Глаголы 'преду-
преждать' и 'извещать' - на будущее: тув. Эртемдээннер чон изиг агаардан олур деп сагындырып турар 'Ученые предупреждают, что человечество погибнет от потепления климата'.
Глаголы бадыткаар, херечилээр 'свидетельствовать', да^ыраглаар 'клясться' дают разное представление об истинности/ложности, достоверности передаваемой информации: алт. Бастыра концертте болгон улустар артист эзирик бол-гон деп чертенгилейт 'Все, кто был на концерте, клянутся, что артист был пьян'.
Скрепа деп играет важную конструктивную роль в составе целого ряда синтаксических единиц тюркских языков. Она вводит формально законченную ПЕ, построенную по схеме простого предложения. Входя в состав зависимой части, деп маркирует ее именно как подчиненную.
Возможны как моносубъектные, так и разносубъектные реализации конструкций. Субъект зависимого действия может иметь форму номинатива или аккузатива: алт. Картыс (NOM) совхоз биске талдама аттар берер деп иженген 'Картыс надеялся, что совхоз даст нам самых лучших лошадей'; тув. А силер=ни (АСС) актарга таварышкан боор деп коргуп турган бис (СТ, 122) 'Мы боялись, что вы попадетесь к белым' (таварышкан боор деп 'попадутся=что=они'). Форма грамматического лица сказуемого ЗПЕ зависит от того, моносубъектна или раз-носубъектна данная конструкция. В моносубъектных конструкциях сказуемое ЗПЕ принимает форму 1-го л., независимо от того, какое лицо является производителем действия (1-е, 2-е или 3-е): тув. Ол чагаазында эмнелгеде чыдыр мен деп бижээн чорду (ШК, 282) 'Он написал в письме, что лежит в больнице' (в больнице лежу я). В разносубъектных с субъектом зависимого действия в аккузативе сказуемое ЗПЕ принимает форму 3-го л. (см. тувинский пример выше).
Таким образом, проведенное исследование БПК тюркских языков Южной Сибири позволяет заключить, что: 1) основную и наиболее значимую их часть составляют монофинитные конструкции с синтетическим показателем связи (с ин-финитными формами глагола), а среди них центральными являются конструкции причастного предикативного склонения. Бифинитные БПК с аналитической связью между частями в этой системе периферийны; 2) монофинитные БПК представлены пятью структурными типами: это причастно-падежные, причастно-по-слеложные, причастные беспадежные, деепричастные и БПК с формами деепричастного типа; 3) предикативное ядро зависимой части БПК имеет специфическую внутреннюю организацию: а) синтаксические отношения подчинения ЗПЕ выражаются аффиксами падежей; б) инфинитные формы в составе зависимого предиката, за исключением деепричастий, регулярно оформляются аффиксами грамматического лица, т.е. спрягаются; 4) соотношение моделей со спрягаемой и неспрягаемой формой зависимого предиката позволяет судить о важных синтаксических свойствах различных языков. Тувинский язык, как показало исследование, в этом плане четко противостоит хакасскому, но оказывается близок не толь -ко алтайскому, но также бурятскому и эвенкийскому языкам, где оформление сказуемого ЗПЕ показателями грамматического лица является регулярным. По признаку неспрягаемости деепричастий исследуемые языки четко противостоят якутскому языку, где деепричастия могут получать личное оформление; 5) монофинитные БПК представлены тремя функционально-семантическими типами конструкций: это актантные, сирконстантные и атрибутивные. Функциональная семантика БПК, т.е. обобщенный характер формируемого ею представления об отношениях между двумя событиями, предопределяет способ синтаксической связи частей и конкретные средства ее выражения. Показатель синтаксической связи является важнейшим классифицирующим и типологическим признаком БПК. Форма зависимого сказуемого может придавать всей конструкции дополнительные значения видо-временного, модального, миративного и аспектуального типов; 6) функционально-семантические типы БПК, выделенные в соответствии с
общим характером выражаемых отношений, обнаруживают отчетливую координацию с функцией компонентов простого предложения и одновременно - с опре -деленными структурными типами. Аналогию с членами предложения (прямым и косвенным дополнением, подлежащим) обнаруживают модели с управляемой ЗПЕ, сказуемое которой выражено падежной формой причастия. Аналогию с различными обстоятельствами обнаруживают БПК с зависимой ПЕ, сказуемое кото -рых выражается неуправляемыми причастными, причастно-послеложными или деепричастными формами; 7) наиболее нагруженным оказался тип сирконстант-ных конструкций, который включает около десяти подсистем, объединенных общностью устанавливаемого между событиями отношения. Это, прежде всего, темпоральные конструкции - самая крупная подсистема. БПК с отношениями причины, условия, уступки и цели объединяются в класс конструкций обусловленности. Сопоставительные БПК включают конструкции с отношениями сравнения, сопоставления, замещения, исключения.
Результаты исследования БПК тюркских языков Южной Сибири представлены в схеме 1.
Литература
Грамматика хакасского языка. М., 1975.
Коркина Е.И. Деепричастия в якутском языке. Новосибирск, 1985.
Невская И.А. Формы деепричастного типа в шорском языке. Новосибирск, 1993.
Плунгян В.А. Общая морфология. Введение в проблематику. М., 2000
Черемисина М.И., Бродская Л.М., Горелова Л.М., Скрибник Е.К., Шами-на Л.А., Боргоякова Т.Н. Предикативное склонение причастий в алтайских языках. Новосибирск, 1984.
Черемисина М.И., Бродская Л.М., Скрибник Е.К., Шамина Л.А. и др. Структурные типы синтетических полипредикативных конструкций в языках разных систем. Новосибирск, 1986.
Evidentiality: The Linguistic Coding of Epistemology. New jersey, 1986.
Таблица 1
Аффиксы безличного склонения в тюркских языках Южной Сибири
Падеж Тувинский Хакасский Алтайский
Неопределен- 0 0 0
ный
Родительный =ныЬ/=ниЬ/=нуЬ/=нуИ =ныЬ/=нШ =нып/=нип
=дыЬ/=диЬ/=дуЬ/=дуЬ =тыЬ/=тШ =дып/=дип
=тыЬ/=тиЪ/=туЬ/=туЬ =тып/=тип
Дательный =га/=ге =£а /=ге =га/=ге/=го/=щ
=ка/=ке =ха/=хе; =а/=е =ка/=ке/=ко/=кq
Винительный =ны/=ни =ны/=ш =ны/=ни
=ды/=ди =ты/=,п =ды/=ди
=ты/=ти =ты/=ти
Местный =да/=де =да/=де =да/=де/=до/=дq
=та/=те =та/=те =та/=те/=то/=тд
Исходный =дан/=ден =даЬ/=деИ =даn/=деn/=доn/=дqn
=тан/=тен =наЪ/=неИ =наn/=неn/=ноn/=нqn
=таЫ=теИ =тап/=теп/=топ/=тдп
Направитель- =же/=че =зар/=зер; =тqqн (=ден/=тен)
ный 1 =сар/=сер
Направитель- =тыва/=тиве; - -
ный 2 =дыва/=диве
Творительный | =биле
=наh/=неh =ла/=ле
Схема 1
Структурно-функциональные типы бипредикативных конструкций в тюркских языках Южной Сибири
е
1
д й
«
е л
« о
й
о
н
е
Я
о
Таблица 2
Инфинитные формы глагола в тюркских языках Южной Сибири
Форма Тувинский Хакасский Алтайский
Причастие =ар =ар =ар
=ган =ган =ган
=галак =йалах =галак
(=бышаан) =чатхан =атан
- =йадаг -
= ¿ан -
=ийан (от глаголов пар=,
кел=, апар=)
Дееприча- =а =а =а
стие =п =п =п
=кала =флы =калы
=пайн =бин =бай
=бышаан - -
=гаш - -
=фн5р =ганча
- =абас (качин.) -
- - =ала
- =кажын
Формы дее- =са =са =са
причастного =гыже - -
Типа
