CC BY
165
Библиотеки России и РЕВОЛЮЦИЯ 1905—1907 годов
УДК 02(09)«1905/1907» М. Н. Глазков
Московский государственный институт культуры
В статье изучается история деятельности российских библиотек в революционные годы (1905—1907). В постсоветское время данный важный исторический аспект не был переосмыслен в должной мере. фактически отсутствуют публикации обобщающего характера. Между тем исследования деятельности библиотек в условиях острой политической борьбы приобретают сегодня не только историческую, но и практическую значимость. На основе целого ряда фактов автор делает сводный анализ ситуации, отмечает последствия революционных событий для отечественной библиотечной сферы. Подчёркивается неоднозначность революционных процессов для дальнейшего развития библиотек и культуры России в целом.
Ключевые слова: российские библиотеки, революция 1905—1907 годов, библиотекари, политико-идеологическая деятельность.
M. N. Glazkov
Moscow State Institute of Culture, Ministry of Culture of the Russian Federation (Minkultury), Bibliotechnaya str., 7, Khimki city, Moscow region, Russian Federation, 141406
LIBRARY OF RUSSIA AND REVOLUTION, 1905—1907
In article innovative the questions of activity of Russian libraries in revolution years (1905— 1907). This important historical question did not comprehend after soviet period. We doing the generalization analyze of historical situation, we note the reasons and consequences of revolution events in native library world. We underline not simple of revolution processes for development of libraries and all Russian culture.
Keywords: Russian libraries, revolution years (1905—1907), librarians, political and ideology activity.
одной из главнейших тенденций, определивших состояние и развитие всей библиотечной сферы начала XX века, явилось приближение, наступление революции, что значительно ужесточило идейную борьбу внутри библиотечного сообщества. Возникли очень серьёзные противоречия между библиотечными теоретиками и практиками, придерживавшимися разных политических взглядов. Схематично и условно их можно разделить на три группы (хотя на самом деле градаций было больше): революционные, либеральные и консервативные библиотекари. Борьба между ними
все более обострялась, что приводило к отказам выдавать читателям и комплектовать свой фонд литературой и периодикой враждебного направления, даже внутренней «чисткой» своего фонда, увольнением или непринятием на работу в библиотеку лиц, мысливших иначе, и т.п.
К началу первой российской революции не только крупные центральные, но и множество небольших библиотек губерний и уездов накопили в своих фондах пласт полу- и нелегальных либо, по меньшей мере, оппозиционных сочинений. При отсутствии в те го-
ГЛАЗКОВ МИХАИЛ НИКОЛАЕВИЧ — доктор педагогических наук, профессор кафедры библиотековедения и книговедения социально-гуманитарного факультета Московского государственного института культуры
GLAZKOV MIKHAIL NIKÜLAEVICH — Full Doctor of Pedagogical Sciences, Professor of Department of library science and book science, Faculty of Social Studies and Humanities, Moscow State Institute of Culture
e-mail: [email protected] © Глазков М. Н., 2015
ды телевидения и массового доступа к радио, библиотеки, особенно в провинции, превращались в средства массовой информации и пропаганды, которые справедливо называют «четвёртой властью».
Особую активность проявляли деятели революционного движения, разными способами доставляя в библиотеки «свою» периодику, брошюры, агитационные листки и прочее. Чтобы уйти от официального контроля, такую библиотечную литературу нередко маскировали под легальную — нейтральное название, невинная обложка, ложное указание на разрешение цензуры. По содержанию революционная литература сводилась к резкой критике существовавшего в России политического устройства, сообщениям о произволе полиции и царских чиновников, разжиганию противоречий и вражды между сословиями, дискредитации православной церкви и т.д.
Наиболее показательна деятельность многих революционных библиотек по распространению литературы, призывавшей к вооружённой борьбе, инструктировавшей боевиков и террористов. Пособия по стрельбе, изготовлению бомб, «тактике» уличных боев, панегирики удачливым террористам или эпитафии «замученным царизмом товарищам», теоретические сочинения, «научно» обосновывавшие «прогрессивность и общественную полезность» революционных экспроприаций материальных ценностей и убийств защитников «отжившего строя», заполонили фонды легальных и нелегальных библиотек эсеров, большевиков и др.
Более того, при попустительстве некоторых либеральных губернаторов и градоначальников публичные, народные, земские библиотеки подчас превращались в настоящие опорные базы революционеров. Здесь под видом «читательских вечеров», например, устраивались сходки боевых дружин, организовывались тайные партийные явки, временные склады революционного имущества, в том числе оружия, и т.д. [1; 2].
Не остались в стороне от процессов 1905— 1907 годов и крупные научные библиоте-
ки. Несмотря на то, что они в основном находились в столицах и крупнейших губернских центрах, где функционировали хорошо укомплектованные структуры госбезопасности и полиции, то есть порядок в них поддерживался лучше, да и состав их читателей был иной, более квалифицированный и способный к критическому восприятию революционной пропаганды, случаи политических «эксцессов» и здесь имели место. Например, митинг в Императорской публичной библиотеке 9 января 1905 года — в день знаменитого Кровавого воскресенья.
Обращает на себя внимание хронология событий. В выходной день читальный зал библиотеки открылся по графику — в 12 часов. До двух часов пополудни зал почти заполнился посетителями, большая часть которых являлась студентами. Причём, как утверждали впоследствии сотрудники библиотеки, многие посетители книг не заказывали, а просто сидели за столами, как будто чего-то ожидая. В два часа дня на Невском проспекте раздались первые выстрелы, что буквально сразу привело в движение публику в зале. Через несколько минут (!) в библиотеке появился А. М. Горький, тесно контактировавший с революционными структурами. Из столов и стульев для него была сооружена трибуна. речь Горького свелась к призывам открыто бороться с самодержавием, немедленно выходить на улицы, чтобы присоединиться к демонстрантам [4, с. 125—126]. Сейчас, когда, исходя из современных глубоких общеисторических исследований, можно считать доказанным провокационный характер всего Кровавого воскресенья, митинг в Императорской библиотеке чётко укладывается одним из фрагментов в произошедшие трагические события.
Прямым следствием провокаций было закрытие главной библиотеки страны «на неопределённый срок». Тогдашний её директор, член Государственного Совета Д. ф. Кобеко обратился к министру народного просвещения с просьбой закрыть библиотеку для читателей «впредь до успокоения происходящих в Петербурге волнений». Здание библиотеки
усиленно охраняла полиция [4, с. 125—126].
В научных библиотеках благодатным контингентом для революционных акций была студенческая молодёжь. Кроме того, по имеющимся у нас отрывочным сведениям, которые нуждаются в уточнениях, довольно весомую роль в крупных научных библиотеках тогда играли библиотекари либерального направления. они критически относились к властям, но не хотели сами участвовать в экстремистских действиях.
Пользуясь наступившей гражданской смутой, либеральные библиотечные работники явочно отказывались от «реакционных» и вообще всяких неудобных им правил, регламентировавших деятельность библиотек. особенно негативно они относились к государственной цензуре, хотя её влияние на фонды научных библиотек было самым скромным. К осени 1905 года, когда революционный хаос стал максимальным, многие библиотеки самостийно отказались от «цензурного произвола» [4, с. 134—135].
однако эти действия вернулись к крупным научным библиотекам чувствительным бумерангом. Дело в том, что в начале XX века в России существовал порядок, согласно которому обязательные бесплатные экземпляры, а также платные экземпляры, предоставляемые ведущим библиотекам с заметной скидкой и максимальной полнотой, сначала передавались издательствами в цензурные органы, которые затем направляли их в библиотеки. Во второй половине 1905 года контролирующие госструктуры фактически перестали нормально функционировать [3, с. 187—190].
Этим немедленно воспользовались «воротилы» издательского бизнеса, которые в целях сокращения своих накладных расходов отказались отправлять бесплатные посылки цензорам. В результате научные библиотеки остались без необходимых новых произведений или вынуждены были сами как-то разыскивать требуемую литературу и закупать её по коммерческим ценам. с учётом повсеместных забастовок, хаоса на транспорте и почте проводить качественное комплектование не пред-
ставлялось возможным. По этим же причинам литература плохо поступала и в иные типы и виды библиотек. В фондах образовывались лакуны, сопоставимые с последствиями пожара средней величины! Так, главная библиотека страны — императорская публичная — в октябре-декабре 1905 года не получила из обязательных экземпляров почти ничего. По данным журнала «Книжный вестник» с октября 1905 года по апрель 1906 года она оказалась лишена 85—90% всех вышедших тогда изданий [4, с. 135]. Для императорской библиотеки, выполнявшей функцию национального книгохранилища, такое положение влекло за собой трагические последствия.
Показательно, что попытки обеспечить поступления книг и периодики в ведущие библиотеки в обход государственного порядка потерпели полный крах. Библиотека Академии наук, а также «Румянцевка» обратились в конце 1905 года через крупнейшие газеты ко всем издателям и типографиям России с призывом доставлять напрямую в библиотеки все, что вышло в свет, начиная с октября месяца. На специальном заседании Союза книгоиздателей в Петербурге 27 ноября 1905 года была принята рекомендация: «не признавая цензуры», регулярно посылать новые книги в адрес крупнейших библиотек страны в количестве 5 экземпляров [9].
В декабре 1905 года журнал «Книжный вестник» призвал всех русских издателей высылать каждое своё произведение в императорскую публичную библиотеку, Библиотеку Академии наук и Румянцевский музей. В воззвании отмечалось: «лишение книг ставит эти учреждения, составляющие неоцененное культурное достояние всего народа, в очень тяжёлое положение и грозит нанести им непоправимый ущерб» [5].
Но все эти «горячие пожелания», ничем не подкреплённые, не тронули суровые коммерческие сердца «воротил» издательской индустрии. В 1905—1907 годах по причине «нет в библиотеке» только Русское отделение императорской публички отказало читателям в удовлетворении свыше 25 тыс. требований
на современную литературу [4, с. 135].
Лишь после постепенного восстановления порядка в государстве, властям удалось вывести поступление обязательных библиотечных экземпляров на удовлетворительный уровень. Особо отметим специальное циркулярное отношение, принятое в 1906 году Главным управлением по делам печати, о порядке поступления обязательного экземпляра. Согласно ему, все экземпляры, подлежащие передаче в общественные книгохранилища, должны были сосредоточиваться в Главном управлении по делам печати, которое затем само направляло их в библиотеки. Новый циркуляр отстранял местные цензурные комитеты и рядовых цензоров, далеко не всегда компетентных, от контроля за издававшимися сочинениями. Повышение роли центра способствовало большей стабильности и поступательности в обеспечении обязательными экземплярами ведущих библиотек россии.
Но на состояние библиотечной сферы повлияли и другие околореволюционные факторы. так, Комиссия Общества распространения полезных книг в адрес бесплатных народных библиотек-читален отмечала: «На деятельности комиссии... сильно отразились пережитые Москвой события октябрьских и декабрьских дней 1905 года [соответственно, всеобщая стачка и вооружённые бои на пресненских баррикадах. — М. Г.]. Они не могли не нарушать правильной работы библиотек. Выдающиеся политические события, поглотившие все интересы населения, не прекращавшиеся волнения среди рабочих, забастовки, закрытие фабрик и заводов, переезд рабочих масс из столицы на родину, прежде всего, сказались на понижении числа читателей. Вышеуказанными событиями объясняется крайне большое число пропавших и не возвращённых в библиотеки книг. Книги утрачивали вследствие отъезда рабочих на родину, высылок, арестов, разгромов целых кварталов Москвы, как это было на Пресне» [8].
Негативное влияние революционных событий 1905—1907 годов отмечалось в целом ряде опубликованных отчётов региональных биб-
лиотек. Так, например, «Отчётный 1905 год прошёл для Виленской публичной библиотеки при очень неблагоприятных обстоятельствах. Повсеместные в россии тревожные события, забастовки типографий, железнодорожных и почтово-телеграфных чиновников, отсутствие уверенности в завтрашнем дне, составляющей важнейшее условие всякого производительного труда, неблагоприятно отразились на количестве читателей и посетителей библиотеки и на всей вообще деятельности библиотеки. Сократилось число поступлений в библиотеку...» [6].
В отчёте Воронежской публичной библиотеки за 1905 год указывалось: «В читальне число посещений уменьшилось на 3 тыс. с лишком. Причиною такого явления, по всей вероятности, послужили, с одной стороны, неурядицы в средних учебных заведениях, когда учащиеся разъезжались по домам из закрываемых училищ; с другой — повлияли общие осенние забастовки, особенно почтово-телеграфная. Прекратилось получение всякой текущей литературы, главным образом газет, ради чтения которых большинство и посещает читальный зал, и публика стала отсутствовать» [7].
Надо подчеркнуть, что пропуски в целостности фондов, образовавшиеся в рассматриваемые годы, так и не были заполнены даже крупнейшими российскими библиотеками. Потери же небольших библиотек часто и вовсе не пытались восстановить в дальнейшем.
Для понимания причин важного обстоятельства — поддержки революционных сил значительной частью библиотекарей — стоит выделить «человеческий фактор». Хотя полной и регулярной статистики по библиотечным кадрам в россии ещё не велось, по некоторым выборочным обследованиям и экспертным оценкам известно, что библиотекарями служили часто выходцы из непривилегированных и бедных слоёв общества. Они с готовностью воспринимали идеологию мелкобуржуазной среды, соответствующие бытовые, культурные и политические стандарты. Получив, как правило, неглубокое и одностороннее светское образование, они становились скеп-
тиками в религии, что автоматически сближало их с революционными силами.
Очень существенным фактором явилась материальная неудовлетворённость не только библиотекарей низовых библиотек, но даже и библиотек губернских. Исключение составляли ведущие столичные библиотеки и библиотеки крупнейших губернских городов, библиотеки некоторых богатых ведомств (например, МВД), являвшиеся закрытыми для публики, библиотеки, поддерживаемые меценатами или состоятельными обществами, некоторые научные библиотеки и т.п.
Большинство же библиотекарей получало относительно небольшое жалование. Во многом отсюда проистекали их недовольство и оппозиционность царскому режиму, что закономерно отражалось на всех направлениях работы.
В то же время мы далеки от отрицания большого вклада этой части русской интеллигенции в отечественную культуру и образование, науку, экономику и др. Заметные государственные успехи России 1901—1914 годов были бы невозможны без самоотверженности, энтузиазма, чернового труда библиотекарей низовых библиотек. Работая в самой гуще малограмотного народа, в трудных социальных и бытовых условиях, они смогли совершить многие добрые дела на ниве Просвещения.
Поворотным пунктом I революции справедливо считают издание Манифеста 17 октября 1905 года. Были «дарованы» политические свободы и права по западноевропейскому образцу, разрешена деятельность партий, профсоюзов, разнообразных обществ, в том числе библиотечных, максимально упрощён порядок их открытия и т.д. В частности, благодаря новым установлениям открылось знаменитое Петербургское общество библиотековедения (март 1908 года), во многом ставшее родоначальником научных подходов к целому ряду библиотечным проблем.
Не вдаваясь в сугубо политические подробности, просто перечислим иные факторы, определившие в 1905 —1907 годах поражение революции и победу охранительных сил.
Это решительные и квалифицированные меры правительства П. А. Столыпина, верность подавляющей массы вооружённых сил присяге, найденный политический компромисс между самодержавием и частью оппозиции, а также удивительный всплеск агитационно-идеологической деятельности крайне консервативных кругов.
Власти в центре и на местах, по понятным причинам смертельно напуганные революцией, дали карт-бланш (правда, на очень короткий срок) самым консервативным силам. С конца 1905 года чрезвычайно активно проявили себя на внутреннем идеологическом фронте различные правые, монархические, «черносотенные» партии и объединения. Они довольно широко использовали создававшиеся собственные библиотеки, а также сеть библиотек попечительств о народной трезвости в качестве средств массового воздействия на сознание общества.
Силы контрреволюции стали участвовать в ревизии разных библиотек для народа, инициировали мероприятия по их снабжению благонамеренными сочинениями. «Союз русского народа» выпустил даже специальный сводный каталог книг, одобренных комитетом его Главного совета и рекомендованных для комплектования библиотек национально-монархического толка. В некоторых губерниях прошли изъятия революционной литературы из общедоступных библиотек, увольнения неблагонадёжных сотрудников и т.п.
Вообще, так сложилось, что деятельность библиотек активно охранительного направления в 1905—1914 годах никто впоследствии глубоко не изучал. Уже после февральской революции 1917 года они во внесудебном порядке были объявлены вне закона, а единственной формой их оценки в советское время могла быть только уничтожающая критика. В период же гласности с конца 1980-х годов эта тема тоже оказалась обойдена научным вниманием.
А между тем здесь есть, что исследовать. Ведь, судя по политическим событиям 1906— 1907 годов и общеисторическим оценкам,
крайне правым силам на короткое время удалось одолеть мощнейшие силы революции в настоящей информационно-пропагандистской войне, развернувшейся в России. и одними из опорных идеологических баз в этой войне явились библиотеки, библиотечная литература.
Через социальные муки жизнь все же возвращалась в мирные берега. Налаживалась и привычная библиотечная работа. Проявились позитивные последствия послереволюционных перемен.
Возможность фактически беспрепятственно создавать библиотеки, комплектовать их всей лучшей и наиболее спрашиваемой читателями литературой, свободно выдвигать и оспаривать самые разные идеи устно и в печати — все это благотворно сказалось на сфере культуры, науки, образования. Не случайно в
рассматриваемый период появились или достигли творческих вершин многие выдающиеся персоналии: писатели и поэты и. А. Бунин, А. и. Куприн, А. А. Блок, М. Горький, В. Г. Короленко, Л. Н. Андреев, В. Я. Брюсов, Н. С. Гумилев, М. А. Волошин, К. Д. Бальмонт, А. Белый, С. М. Городецкий, и. Северянин; художники и. Е. Репин, В. А. Серов, С. П. Дягилев, и. Э. Грабарь, Б. М. Кустодиев, А. Н. Бенуа, М. В. Нестеров, А. М. и В. М. Васнецовы; учёные В. и. Вернадский, К. Э. Циолковский, Н. Е. Жуковский. и. и. Сикорский, и. П. Павлов, С. П. Боткин, и. М. Сеченов, и. и. Мечников, Е. В. Тарле; классики музыки А. Н. Скрябин, С. В. Рахманинов, А. К. Глазунов, и. ф. Стравинский, С. и. Танеев, ф. и. Шаляпин... Расцвет отечественной культуры между революциями начала XX столетия — один из феноменов нашей истории.
Примечания
1. Абрамов К. И. Библиотечное дело в годы первой русской революции. Москва : МГБИ, 1956. 28 с.
2. Глазков М. Н. О революционной деятельности библиотек для народа в 1905—1907 гг. // Электронные библиотеки России: доступ к информации и развитие социокультурных коммуникаций : материалы международной конференции / Российская государственная библиотека. Москва , 2005. С. 42—45. (Румянцев-ские чтения — 2005).
3. Жирков Г. В. История цензуры в России XIX—XX вв. : учебное пособие для студентов вузов. Москва : Аспект Пресс, 2001. 368 с.
4. История Государственной ордена Трудового Красного Знамени публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Ленинград : Лениздат, 1963. 436 с.
5. К русским издателям. По вопросу о регистрации книг // Книжный вестник. 1905. № 52. Стлб. 1461.
6. Отчёт Виленской публичной библиотеки и Музея за 1905 г. Вильно, 1906. С. 4.
7. Отчёт Воронежской публичной библиотеки за 1905 г. Воронеж, 1906. С. 1.
8. Отчёт комиссии бесплатных народных библиотек-читален Общества распространения полезных книг (сентябрь 1905 г. — сентябрь 1906 г.). Москва, 1906. 3 с.
9. Хроника // Санкт-Петербургские ведомости. 1905. 29 ноября. 1 с.
References
1. Abramov K. I. Bibliotechnoe delo v gody pervoi russkoi revoluitsii [Library science in the years of the first Russian revolution]. Moscow, 1956. 28 p.
2. Glazkov M. N. О revoliutsionnoi deiatel'nosti bibliotek dlia naroda v 1905—1907 gg. [About revolutionary activity of libraries for the people in 1905—1907]. Elektronnye biblioteki Rossii: dostup k informatsii i razvitie sotsiokul'turnykh kommunikatsii : materialy mezhdunarodnoi konferentsii [Electronic libraries of Russia: access to information and development of sociocultural communications: materials of the international conference]. Moscow, 2005, pp. 42—45.
3. Zhirkov G. V. Istoriia tsenzury v Rossii XIX—XX vv. [Censorship history in Russia the XIX XX centuries]. Moscow, Aspect Press Publ., 2001. 368 p.
4. Istoriia Gosudarstvennoi ordena Trudovogo Krasnogo Znameni publichnoi biblioteki im. M. E. Saltykova-Shchedrina [History State awards of the Labour Red Banner of public library of M. E. Saltykov-Shchedrin]. Leningrad, Lenizdat Publ., 1963. 436 p.
5. K russkim izdateliam. Po voprosu o registracii knig [To the Russian publishers. On the issue of registration of books]. Knizhnyi vestnik [Book Herald], 1905, No. 52. Stlb. 1461.
6. Otchet Vilenskoi publichnoi biblioteki i Muzeia za 1905 god [The report of the Vilnius public library and the Museum in 1905]. Vilna, 1906, p. 4.
7. Otchet Voronezhskoi publichnoi biblioteki za 1905 god [The report Voronezh public library in 1905]. Voronezh, 1906, p. 1.
8. Otchet komissii besplatnyh narodnyh bibliotek-chitalen Obshhestva rasprostraneniia poleznyh knig (sentiabr 1905 goda — sentjabr 1906 goda) [The Commission report free national library-reading room of the Society for the propagation of useful books (September 1905 — September 1906)]. Moscow, 1906, p. 3.
9. Khronika [Chronicle]. Sankt-Peterburgskie vedomosti [St. Petersburg Gazette], 1905, 29 November, p. 1.
^^ОеТСКАЯ БИБЛИОТЕКА КАК ЦЕНТР ИНКУАЬТУРАЦИИ РЕБЁНКА С ОГРАНИЧЕННЫМИ ВОЗМОЖНОСТЯМИ
УДК 021.2:376 Е. О. Матвеева
Московский государственный институт культуры
Статья посвящена проблемам инкультурации ребёнка с ограниченными возможностями в детской библиотеке. В статье рассматриваются особенности читательского и культурного развития детей, страдающих различными психофизиологическими отклонениями. Термин «инкультурация читателя» трактуется с точки зрения реализации сущностных функций и задач детской библиотеки, в первую очередь с точки зрения необходимости духовно-творческого развития, эстетического воспитания подрастающего поколения. Особое внимание в статье уделяется опыту детских библиотек по инкультурации ребёнка, обладающего ограниченными возможностями интеллектуального и физического освоения окружающей действительности, показаны значительные возможности детской библиотеки в этой области деятельности. В статье также рассмотрены наиболее актуальные подходы к руководству чтением подрастающего поколения, актуализированные в трудах современных исследователей.
Ключевые слова: инкультурация, ребёнок с ограниченными возможностями, детская библиотека, эстетическая деятельность, интеллектуальное пространство, коррекция.
E. O. Matveeva
Moscow State Institute of Culture, Ministry of Culture of the Russian Federation (Minkultury), Bibliotechnaya str., 7, Khimki city, Moscow region, Russian Federation, 141406
CHILDREN'S LIBRARY CENTER OF ENCULTURATION OF THE CHILD WITH DISABILITIES
The article is devoted to the problems of enculturation of the child with disabilities in the children's library. The article considers the features of the reader and cultural development of children suffering from various physiological abnormalities. The term "enculturation reader" is interpreted from the point of view of realization of the essential functions and tasks of the children's library, first of all, from the point of view of the need for spiritual and creative
МАТВЕЕВА ЕЛЕНА ОЛЕГОВНА — кандидат педагогических наук, профессор кафедры управления информационно-библиотечной деятельности социально-гуманитарного факультета Московского 1в4 государственного института культуры
MATVEEVA ELENA OLEGOVNA — Ph.D. (Pedagogical Sciences), Professor of the Department of information and library management, Faculty of Social Studies and Humanities, Moscow State Institute of Culture
e-mail: [email protected] © Матвеева Е. О., 2014
