CC BY
116
ПРАВОВАЯ ОХРАНА КУЛЬТУРНЫХ ЦЕННОСТЕЙ
Беспалько В. Г.
2. ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ПРАВА И ГОСУДАРСТВА, ИСТОРИЯ УЧЕНИЙ О ПРАВЕ И ГОСУДАРСТВЕ (СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 12.00.01)
2.1. БИБЛЕЙСКИЕ НАЧАЛА УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ КУЛЬТУРНЫХ ЦЕННОСТЕЙ (ПО МАТЕРИАЛАМ МОИСЕЕВА ПЯТИКНИЖИЯ)
Беспалько Виктор Геннадиевич, канд. юрид. наук, доцент. Должность: профессор. Место работы: Российская таможенная академия. Подразделение: Институт правоохранительной деятельности, кафедра организации таможенных расследований. Email: [email protected]
Аннотация: Автор статьи выдвигает и обосновывает гипотезу, что современное уголовное законодательство о защите культурных ценностей от преступных посягательств восходит своими историческими корнями к древнему периоду библейской истории права и государства, описываемому в Пятикнижии Моисея. Для достижения указанной цели автор применяет историко-правовой и сравнительно-правовой методы научного исследования, использует многочисленные ссылки на соответствующие тексты Ветхого Завета Священного Писания, их толкования, данные российскими и зарубежными библеистами, и другие источники.
В статье проводятся исторические параллели между соответствующими нормами ветхозаветного Моисеева уголовного права и уголовно-правовыми запретами, содержащимися в древнерусском, дореволюционном, советском и современном отечественном законодательстве. На примере древнееврейского и древнерусского уголовного права показано, что уголовно-правовая охрана культурных ценностей имеет религиозную природу.
В статье показана также библейская и правовая эволюция развития представлений о содержании охранительной функции уголовного права в области защиты культурных ценностей от преступных посягательств.
Ключевые слова: уголовное право, русское уголовное право, древнееврейское право, ветхозаветное уголовное право, Моисеево уголовное право, культурные ценности, религия и право, история уголовного права.
BIBLICAL BEGINNINGS OF CRIMINAL PROTECTION OF CULTURAL VALUES (BASED ON THE MOSAIC PENTATEUCH)
Bespalko Viktor Gennadievich, PhD at law, associate professor. Position: professor. Place of employment: Russian Customs Academy. Department: Law Enforcement Institute, Customs Investigations chair. E-mail: [email protected]
Annotation: The author advances and substantiates the hypothesis that modern criminal legislation on the protection of cultural values from crimes goes back to the ancient period of the Bible story of law and state, described by Moses in the Pentateuch. To achieve this goal the author applies historical and legal, comparative legal research methods, uses numerous references to the texts of
the Old Testament, their interpretation given by the Russian and foreign Biblical scholars, and other sources.
The article draws historical parallels between the relevant rules of the Mosaic criminal law and criminal prohibitions, which are contained in Old Russian, prerevolutionary, Soviet and modern Russian legislation. Hebrew and Old Russian criminal law shows that the criminal-law protection of cultural values has a religious nature.
The article also illustrates evolution and development of biblical and legal ideas about the protective function of criminal law in the area defense of cultural values from crimes.
Keywords: criminal law, the Russian criminal law, Hebrew law, the Old Testament criminal law, Mosaic criminal law, cultural values, religion and the law, history of criminal law.
Защита культурных ценностей с древнейших времен и по сей день была и остается одним из важнейших направлений реализации охранительной функции отечественного уголовного права. Культурные ценности как особо охраняемая разновидность предметов преступных посягательств могут быть определены как движимые и недвижимые предметы религиозного или светского характера, имеющие историческое, художественное или иное культурное значение для общества, независимо от места и времени их происхождения и формы собственности на них [9, с. 79]. В современных условиях функцию уголовно-правовой охраны культурных ценностей выполняют следующие нормы Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ):
1) от. 164 УК РФ - «Хищение предметов, имеющих особую ценность»;
2) от. 190 УК РФ - «Невозвращение на территорию Российской Федерации культурных ценностей»;
3) от. 226.1 УК РФ в части контрабанды культурных ценностей в крупном размере;
4) от. 243 УК РФ - «Уничтожение или повреждение объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, включенных в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, выявленных объектов культурного наследия, природных комплексов, объектов, взятых под охрану государства, или культурных ценностей»;
5) от. 243.1 УК РФ - «Нарушение требований сохранения или использования объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, включенных в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, либо выявленных объектов культурного наследия»;
6) от. 243.2 УК РФ - «Незаконные поиск и (или) изъятие археологических предметов из мест залегания».
7) от. 244 УК РФ в части деяний в виде надругательств, совершенных в отношении скульптурного, архитектурного сооружения, посвященного борьбе с фашизмом или жертвам фашизма, либо мест захоронения участников борьбы с фашизмом.
39
3'2014
Пробелы в российском законодательстве
Формирование указанной системы уголовноправовых норм стало результатом долгого исторического пути развития отечественного уголовного права [7, с. 27-34]. При этом одни правоведы исходят из положения о том, что действующее уголовное законодательство о защите культурных ценностей восходит своими историческими корнями к Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., в котором устанавливалась преступность и наказуемость такого деяния, как «святотатство» [16, с. 10]. Другие исследователи проблем уголовно-правовой охраны культурных ценностей уверены в том, что подлинные истоки данного направления охранительной функции отечественного уголовного права связаны с гораздо более ранними событиями истории отечественного государства и права, а именно - с крещением Киевской Руси в X в. и изданием св. князем Владимиром Устава о десятинах, судах и церковных людях [13, с. 11]. В частности, в от. 9 Церковного устава св. князя Владимира содержались запреты следующих вариантов святотатственного и кощунственного поведения, прообразующие современные нормы уголовного закона о культурных ценностях:
- «церковная татба», т. е. хищение церковного имущества;
- «крест посекуть или на стенах режють», т. е. надругательство над христианкой символикой и повреждение стен храма [11, с. 27].
При этом, несмотря на показанную разницу во мнениях, российские юристы сходятся в одном - исторически уголовно-правовой охране культурных ценностей предшествовало установление уголовной ответственности за посягательства, связанные с хищением, повреждением или уничтожением предметов, имеющих важное религиозное значение. Именно этот вид преступных посягательств выделился из преступлений против собственности. При этом в основе такого выделения лежала не столько высокая экономическая стоимость указанных предметов преступления, сколько их особая значимость для обеспечения духовной безопасности общества [6, с. 155-166].
Таким образом, генезис уголовно-правовых норм, призванных защищать культурные ценности от преступных посягательств органично связан с процессом зарождения и постепенного утверждения религиозности общества, а сами положения уголовного закона о преступлениях, совершаемых в отношении или по поводу таких ценностей, имеют религиозную природу, хотя давно вышли за ее пределы и охватывают в современных условиях предметы, имеющие как церковное, так и светское значение. При этом показанные религиозные начала, детерминировавшие возникновение и поступательное развитие уголовного законодательства, направленного изначально на защиту церковных, а позже любых культурных ценностей, указывают на необходимость поиска более ранних документальных свидетельств, с которыми можно было бы объективно связать начало исторического процесса криминализации рассматриваемого вида общественно опасных деяний, нежели памятники российского права, связанные с христианизацией Древней Руси. Самым ранним из дошедших до нас источником таких древних норм является Моисеево Пятикнижие (в христианской традиции) или Тора, т. е. Учение, Закон (в еврейской традиции) - первые пять канонических книг Ветхого Завета Священного Писания (Библии), имеющие по сей день одинаково священное значение для миллиардов людей, принадлежащих к иудео-христиано-
мусульманской цивилизации. Именно в Пятикнижии обнаруживаются древние истоки государственности и права христианских народов, включая нормы уголовного законодательства, что позволило российским ученым-правоведам указать на родство ветхозаветного Моисеева и современного уголовного законодательства [18, с. 43]. Поскольку результаты проделанных нами ранее исследований показали, что древние нормы Пятикнижия стали ветхозаветными прототипами преступлений против жизни [8, с. 38-42], преступных посягательств против общественной нравственности [2, с. 89-101], уголовно наказуемых деяний коррупционной направленности [1, с. 72-83],
экономических [12, с. 15-18], экологических [4, с. 3-7], военных [3, с. 88-94], таможенных [5, с. 38-44] и многих других преступлений [10, с. 19-34], постольку резонно предположить, что именно в Торе могут быть обнаружены и самые древние прообразы современных уголовно-правовых норм о преступлениях, совершаемых в отношении или по поводу культурных ценностей.
Первое в библейской истории уголовного права указание на возможную преступность посягательств против культурных ценностей встречается в книге Бытие, т. е. в первой же книге Ветхого Завета, повествующей о сотворении мира, человека и патриархальном периоде священной истории. Речь идет о жизнеописании библейского патриарха Иакова, в одном из эпизодов которого наблюдается однозначно негативная оценка деяния его супруги Рахили, выразившегося в краже идолов у отца во время исхода Иакова и его семьи от Лавана (Быт. 31, 31-33). И хотя относительно правовой оценки данного деяния однозначного мнения среди библеистов не существует, но, тем не менее, многие толкователи видят в нем признаки «воровства и обмана» [15, с. 22]. По нашему мнению, с одной стороны, в указанном поступке Рахили можно усмотреть проявление некоего святотатства по отношению к религиозным чувствам идолопоклонников. В этой связи примечательно, что в более поздние времена, включая современную эпоху, уголовные законы многих государств особо выделяли среди разнообразных составов хищения - похищение всевозможных святынь или предметов обладающих особой ценностью для духовной культуры общества. Так, например, из истории российского уголовного права известно, что состав преступления в виде «церковной татьбы» был впервые закреплен в Церковных уставах князей Владимира Святославовича (конец X - начало XI в.) и Ярослава Мудрого (XI в.), а затем последовательно развивался в Судебниках 1497 г. и 1550 г., в гл. 53 Стоглава 1551 г. (где данный вид хищения именовался уже святотатством), в от. 14 гл. XXI Соборного Уложения 1649 г., в арт. 104 и 186 Артикула Воинского 1715 г., в гл. 6 Свода законов Российской Империи 1832 г., в нормах гл. 4 разд. II Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., в статьях гл. 2 Уголовного уложения 1903 г. [7, с. 27-34]. Своеобразным перерождением данных норм дореволюционного законодательства, сформировавшихся под влиянием христианства и ради защиты православных святынь, является действующая от. 164 УК РФ 1996 г., которая в равной мере охраняет от преступных посягательств в виде хищений любые (независимо от конфессиональной принадлежности) предметы и документы, имеющие особую историческую, научную, художественную или иную культурную ценность [13, с. 27-55]. Однако, с другой стороны, отдельные авторы указывают, что кража идолов
40
ПРАВОВАЯ ОХРАНА КУЛЬТУРНЫХ ЦЕННОСТЕЙ
Беспалько В. Г.
Рахилью могла иметь иное правовое значение, не сопряженное с каким-либо религиозным смыслом, так как по обычаям того времени «зять, во владении которого находились идолы, мог притязать на семейное имущество» [19, с. 41]. При таком подходе рассматриваемая кража должна оцениваться как обычное преступное посягательство на чужую собственность. При этом слова Иакова о похищенных идолах, обращенные к Лавану - «У кого найдешь богов твоих, тот не будет жить» (Быт. 31, 32) - в любом случае однозначно указывают и на преступность содеянного Рахилью, и на наказуемость такого деяния смертью. Многие комментаторы Библии полагают, что по данному неосторожному слову Иакова Рахиль, спрятавшая похищенных идолов под своим верблюжьим седлом, была наказана ранней смертью [17, с. 154].
Помимо этого в книге Бытие можно обнаружить и иные особые упоминания «необычных» форм или видов хищения. Так, в частности, хорошо известен библейский эпизод, связанный с инсценированной Иосифом кражей у него младшим братом Вениамином серебряной чаши (Быт. 44, 1-17), который
свидетельствует о признании хищения преступным и наказуемым деянием как среди правоверных потомков Авраама, так и среди язычников - египтян. Примечательно, что и в случае с данной «кражей» из уст подозреваемых исходит знакомая фраза о похищенном и грозящем наказании: «Как же нам украсть из дома господина твоего серебро или золото? У кого из рабов твоих найдется, тому смерть; и мы будем рабами господину нашему» (Быт. 44, 8-9). Она указывает на наказуемость преступления в виде кражи не только смертью вора, но и порабощением его близких. При этом серебряная чаша Иосифа имела не только и не столько имущественную ценность, сколько ее значимость определялась особым сакральным значением этого предмета, ибо, как сообщает книга Бытие, это была чаша, «из которой пьет господин ... и он гадает на ней» (Быт. 44, 5). То есть она использовалась праведным Иосифом, одним из немногочисленных библейских персонажей, которые напрямую общались с Богом, для того, чтобы предвидеть будущее, толковать сны и т. д. При таком прочтении рассматриваемого события хищение священной чаши должно получить более точную правовую оценку, нежели обычное хищение как преступление против собственности, его следует рассматривать в качестве примера святотатства (хищения священного предмета) как преступления против духовной безопасности.
Примечательно, что со временем, по мере развития событий священной истории, отношение к правовой оценке различных деяний в отношении внешних атрибутов религиозной культуры в Пятикнижии кардинально изменилось. Если хищения идолов и священной чаши в книге Бытие представлены как преступления, заслуживающие самого сурового из возможных наказаний, то в последующих книгах Торы (Исход, Левит, Числа и Второзаконие), повествующих об утверждении иудейского монотеизма и связанной с ним политикоправовой системы, подобного рода деяния уже не имеют однозначной юридической характеристики, их преступность или, напротив, правомерность теперь строго дифференцируются в зависимости от религиозной принадлежности предметов посягательства.
Так, например, в книге Исход сообщается о том, что страшным преступлением против Бога стали действия евреев, создавших себе идола в виде золотого тельца по образу египетского Аписа и поклонившихся ему
(Исх. 32, 1-35). За это идолопоклонники были жестоко казнены - «и пало в тот день из народа около трех тысяч человек» (Исх. 32, 28), ибо так «поразил Господь народ за сделанного тельца» (Исх. 32, 35). Тогда как правомерными и богоугодными представлены действия еврейского духовного и политического лидера, пророка Моисея, который уничтожил идола - «и взял тельца, которого они сделали, и сжег его в огне, и стер в прах, и рассыпал по воде, и дал ее пить сынам Израилевым» (Исх. 32, 20), а потом приказал левитам покарать смертью богоотступников - «возложите каждый свой меч на бедро свое, пройдите по стану от ворот до ворот и обратно, и убивайте каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего» (Исх. 32, 27). Позднее пророком Моисеем в число норм Синайского уголовного законодательства был включен и такой категоричный запрет - «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им» (Исх. 20, 4-5).
Подобные нормы, запрещающие идолопоклонство и, соответственно, требующие уничтожения идолов и иных священных для язычников предметов и сооружений, которые современная цивилизация причислила бы к разряду правоохраняемых культурных ценностей, имеющих археологическое и историческое значение, в изобилии встречаются и в книгах Левит и Числа, дополняющих Синайское уголовное законодательство.
Например, преступность изготовления идолов и поклонения им следует из следующих императивных предписаний книги Левит:
- «Не делайте себе кумиров и изваяний, и столбов не ставьте у себя, и камней с изображениями не кладите в земле вашей, чтобы кланяться пред ними» (Лев. 26, 1);
- «Не обращайтесь к идолам, и богов литых не делайте себе» (Лев. 19, 4) и др.
В их развитие и продолжение одно из законоустановлений книги Числа диктует израильтянам следующие стандарты поведения по отношению к язычникам Ханаана - «прогоните от себя всех жителей земли, и истребите все изображения их, и всех литых идолов их истребите, и все высоты их разорите» (Числ. 33, 52).
Одновременно Моисеево уголовное законодательство прирастало нормами, которые под угрозой наказания смертью провозгласили страшными преступлениями всякие проявления пренебрежения к собственным религиозным святыням Израиля, не говоря уже об умышленном уничтожении или повреждении таких предметов. К числу такого рода законоустановлений уголовно-правового содержания могут быть отнесены:
1) нормы, предусматривающие ответственность за преступления против порядка богослужений, для которых характерен общий субъект ответственности:
- всеобщий запрет «приступать к скинии собрания, чтобы не понести греха и не умереть» (Числ. 18, 22), а также обслуживать скинию откровения (переносной иудейский храм) со всеми ее принадлежностями и служить при ней, за исключением левитов, которым она поручается, которые призваны Богом быть «на страже за все общество при скинии собрания, чтобы отправлять службы при скинии» (Числ. 3, 7) и которые «носят скинию и все принадлежности ее, и служат при ней. переносят скинию. поднимают ее. ставят ее» (Числ. 1, 50-51);
- всеобщий запрет под страхом смертной казни ставить свой стан возле скинии, за исключением левитов,
41
3'2014
Пробелы в российском законодательстве
которые «служат при ней, и около скинии пусть ставят стан свой» (Числ. 1, 50);
2) уголовно-правовые нормы о преступлениях богослужебного характера, совершаемых специальным субъектом - священнослужителем или его помощником:
- специальный запрет «касаться святилища, чтобы не умереть» (Числ. 4, 15) во время переноски скинии и ее принадлежностей при движении стана, установленный для сынов Каафа из колена Левия, избранных на особое служение в скинии собрания - «носить Святое-святых» (Числ. 4, 4), сопровождаемый подробными инструкциями о том, как они должны выполнять свою почетную миссию, но чтобы при этом «они были живы и не умерли, когда приступают к Святому-святых» (Числ. 4, 19);
- предусмотренный специально для левитов запрет при исполнении своей службы в скинии приступать и прикасаться к отдельным священным предметам, а именно, чтобы они «не приступали к вещам святилища и к жертвеннику, дабы не умереть и им и вам (первосвященнику Аарону и его сыновьям - В. Б.)» (Числ. 18,
3).
Процитированные нормы книги Числа наряду с традиционной для уголовного права охранительной функцией выполняют и еще одну не свойственную современному законодательству функцию - сакрализации отдельных вещных символов веры Израиля (скинии, ее убранства, церковной утвари и др.), дабы через страх наказания обеспечить почитание этих предметов, необходимое для утверждения монотеизма, включая подобающее отношение к Богу и священному месту Его присутствия. Такое положение дел, с одной стороны, на наш взгляд, сложилось вследствие своеобразной уступки политической и религиозной элиты Израиля традиционным общественным представлениям о священном на фоне практически всеобщего идолопоклонства, окружавшего еврейский народ. Но, с другой стороны, сакрализация указанных в книге Числа предметов не была проявлением идолопоклонства в его обычном значении, она была на целый порядок духовно выше последнего. Таким образом, уголовный закон древнего Израиля под угрозой смерти требовал бережного и почтительного отношения к материальным предметам, связанным с местом присутствия невидимого, нематериального Бога, вытесняя из общественного сознания поклонение идолам - изображениям языческих богов.
Финальным событием ветхозаветной истории Моисеева уголовного права стало постановление и обнародование его обновленной Девтерономической редакции, представленной в замыкающей Пятикнижие книге Второзаконие, среди норм которой встречаются и законоустановления относительно отдельных предметов религиозного почитания. Прежде всего, это настойчиво повторяющийся запрет идолопоклонства как преступления против Бога, основывающийся на второй заповеди девтерономического варианта Декалога: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху и что на земле внизу, и что в водах ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им; ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, за вину отцов наказывающий детей до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои» (Втор. 5, 8-10). Толкование данной заповеди и ее обоснование даны Моисеем в следующих словах: «Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа
в тот день, когда говорил к вам Господь на Хориве из среды огня, дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний, изображений какого-либо кумира, представляющих мужчину или женщину, изображения какого-либо скота, который на земле, изображения какой-либо птицы крылатой, которая летает под небесами, изображения какого-либо гада, ползающего по земле, изображения какой-либо рыбы, которая в водах ниже земли» (Втор. 4, 15-18). В развитие второй заповеди Десятисловия в Девтерономический кодекс Моисея были включены следующие нормы-запреты:
- «Берегитесь, чтобы не забыть вам завета Господа, Бога вашего, который Он поставил с вами, и чтобы не делать себе кумиров, изображающих что-либо, как повелел тебе Господь, Бог твой» (Втор. 4, 23);
- «Не сади себе рощи из каких-либо дерев при жертвеннике Господа, Бога твоего, который ты сделаешь себе; и не ставь себе столба, что ненавидит Господь Бог твой» (Втор. 16, 21-22).
Как видим, указанные положения Второзакония признают преступным не только идолопоклонство как таковое, вследствие чего вне закона объявлены идолы или всякие иные изображения объектов религиозного поклонения язычников, но и запрещают отдельные признаки, присущие культам идолопоклонников (например, священные рощи и столбы). Подобные атрибуты также воспрещается перенимать у язычников и использовать их даже при отправлении культа Яхве.
В цельном виде универсальная уголовно-правовая норма о преступности и наказуемости идолопоклонства, включающая в себя диспозицию и санкцию, в Дев-терономическом уголовном кодексе сформулирована следующим образом: «Если же родятся у тебя сыны и сыны у сынов твоих, и, долго живши на земле, вы развратитесь и сделаете изваяние, изображающее что-либо, и сделаете зло сие пред очами Господа, Бога вашего, и раздражите Его: то свидетельствуюсь вам сегодня небом и землею, что скоро потеряете землю, для наследования которой вы переходите за Иордан; не пробудете много времени на ней, но погибнете. И рассеет вас Господь по всем народам, и останетесь в малом числе между народами, к которым отведет вас Господь. И будете там служить богам, сделанным руками человеческими из дерева и камня, которые не видят и не слышат, и не едят и не обоняют» (Втор. 4, 25-28). Содержание данной нормы указывает, что субъектами идолопоклонства могут быть как отдельные сыны Израилевы, так и еврейский народ в целом, что данное преступление подсудно Богу и наказывается Им изгнанием Израиля со Святой земли, рассеянием его и растворением среди других народов, утратой связи со своим Богом и унизительным служением слепым и глухим чужим богам-истуканам.
В целях недопущения идолопоклонства и исключения способствующих ему внешних обстоятельств нормативные установления книги Второзаконие предписывают Израилю уничтожить в земле обетованной все атрибуты запрещенных языческих культов, оставшиеся там от прежних народов, заселявших заиорданские территории, которые сегодня охранялись бы уголовным законом как исторические ценности:
- «Но поступите с ними так: жертвенники их разрушьте, столбы их сокрушите, и рощи их вырубите, и истуканы их сожгите огнем» (Втор. 7, 5);
- «Кумиры богов их сожгите огнем; не пожелай взять себе серебра или золота, которое на них, дабы это не было для тебя сетью: ибо это мерзость для Господа, Бога твоего. И не вноси мерзости в дом твой, дабы не
42
ПРАВОВАЯ ОХРАНА КУЛЬТУРНЫХ ЦЕННОСТЕЙ
Беспалько В. Г.
подпасть заклятию, как она. Отвращайся сего и гнушайся сего; ибо это заклятое» (Втор. 7, 25-26);
- «Истребите все места, где народы, которыми вы овладеете, служили богам своим, на высоких горах, и на холмах, и под всяким ветвистым деревом. И разрушьте жертвенники их, и сокрушите столбы их, и сожгите огнем рощи их, и разбейте истуканы богов их, и истребите имя их от места того» (Втор. 12, 2-3).
Законные, с точки зрения Девтерономического кодекса, распоряжения Моисея о разрушении языческих святилищ и уничтожении всяких связанных с ними предметов религиозного почитания, имеющие важное превентивное значение для предупреждения преступного идолопоклонства и защиты веры Израиля от служения чужим богам, в полной мере вписываются в религиозно-уголовную канву Второзакония, но не могут вызывать одобрения в наши дни. Требуемые Моисеем от еврейского народа действия («разрушьте», «сокрушите», «вырубите», «сожгите», «истребите», «разбейте») вызывают ассоциации с такими преступными деяниями, предусмотренными действующим уголовным правом как вандализм или осквернение зданий и иных сооружений по мотиву религиозной ненависти или вражды (ч. 2 от. 214 УК РФ), уничтожение или повреждение памятников истории и культуры (от. 243 УК РФ) и др.
Однако следует признать, что в свое время нормы книги Второзаконие о борьбе с идолопоклонством послужили эффективным орудием в противостоянии старых языческих культов и принесенного евреями в землю обетованную монотеизма, а соответствующие уголовные запреты стали действенным средством защиты чистоты веры Израиля от влияния чужеродных религиозных систем. Дабы укрепить в правосознании народа понимание значимости уголовно-правового запрета идолопоклонства и всех его атрибутов и убедить Израиль в неотвратимости наказания за всякие преступления данного запрета, Моисей напоминает соплеменникам о печальном событии еврейской истории - о поклонении золотому тельцу у подножия Синая (при Хориве), когда были казнены около трех тысяч идолопоклонников из числа сынов Израилевых (Исх. 32, 1-35), а также о других массовых наказаниях идолопоклонников, свидетелем которых был еврейский народ - египетских казнях и др.: «Ибо вы знаете, как мы жили в земле Египетской и как мы проходили посреди народов, чрез которые вы прошли, и видели мерзости их и кумиры их, деревянные и каменные, серебряные и золотые, которые у них» (Втор. 29, 17) [14, с. 329-337].
Таким образом, для закрепления в законе и народном сознании преступности идолопоклонства Моисей во Второзаконии действует сразу несколькими способами:
- во-первых, формулирует норму, запрещающую изготовление идолов и сохранение ранее созданных идолов, поклонение им, а также иные внешние признаки идолопоклонства;
- во-вторых, дает указания об исполнении этой нормы и уничтожении языческих святынь и прочих атрибутов пантеизма и политеизма, оставшихся на заселяемых территориях от живших там прежде народов, которые могли бы способствовать зарождению идолопоклонства среди израильтян;
- в-третьих, приводит убедительные и широко известные среди израильтян примеры из еврейской истории преступлений и наказаний об уже свершившихся суровых карах за создание идолов и поклонение им.
Кульминационным моментом в прочном утверждении преступности идолопоклонства в общественном правосознании согласно завещанию Моисея должно было стать всенародное и громогласное проклятие этого преступления на горах Гаризим и Гевал после перехода Иордана для завоевания земли обетованной, которое необходимо было исполнить следующим образом: «Левиты возгласят и скажут всем Израильтянам громким голосом: "Проклят, кто сделает изваянный или литый кумир, мерзость пред Господом, произведение рук художника, и поставит его в тайном месте!" Весь народ возгласит и скажет: "аминь"» (Втор. 27, 14-15). Примечательно, что в ряду завещанных еврейским духовным лидером публичных проклятий разных преступлений изготовление идолов и поклонение им заняло первое место. Примечательно и то обстоятельство, что в череде ритуальных всенародных проклятий (Втор. 27, 11 -26) остальные преступления против Бога и веры, предусмотренные Девтерономическим уголовным кодексом, не упоминаются. Другое интересное обстоятельство - это включение «произведения рук художника» в список запрещенных предметов посягательства, орудий и средств совершения преступления идолопоклонников. Такое решение Моисея-законодателя еще раз вызывает невольные ассоциации с некоторыми положениями современного уголовного законодательства, а именно - нормами о преступных посягательствах, совершаемых в отношении или по поводу культурных ценностей (от. 164, 190, 226.1, 243, 243.1 и 243.2 УК РФ). В связи с этим Д. В. Щедровицкий, например, в оправдание процитированного библейского проклятия пишет: «Нет ничего абсурднее, чем на основании сказанного приписывать израильтянам "ненависть к искусству" и "противокультурную деятельность", как это делают некоторые тенденциозные комментаторы» [20, с. 932-933]. Однако, несмотря на всю тенденциозность наших умозаключений, указанное проклятие произведения рук художника в совокупности с процитированными ранее жесткими указаниями об уничтожении всех материальных свидетельств религиозной языческой культуры других народов не может не заставить современного правоведа провести параллели с таким общественно опасным деянием, признаваемым преступлением в наши дни, как уничтожение культурных ценностей, охватываемое от. 243 УК РФ.
Таким образом, уголовно-правовой анализ древних текстов Моисеева Пятикнижия, по сей день имеющего значение авторитетнейшего источника священных норм для миллионов иудеев, христиан и мусульман, позволил подтвердить нашу гипотезу о том, что функция уголовно-правовой охраны культурных ценностей историческими корнями восходит к самым ранним событиям библейской истории человечества. Однако при этом библейские начала защиты культурных ценностей от преступных посягательств, имеющие религиозную природу, характеризуются отсутствием единых стандартов охраны различных священных предметов от повреждения или уничтожения. Более того, наблюдается очевидная и намеренная непоследовательность Моисеева уголовного права в установлении оснований и суровых мер уголовной ответственности за деяния такого рода:
- с одной стороны, преступлениями против веры объявлены деяния, представляющие угрозу для святынь иудаизма;
- с другой стороны, преступлениями против Бога признаются действия по созданию, почитанию и сбе-
43
3'2014
Пробелы в российском законодательстве
режению предметов, священных для языческих культов.
Такая избирательность уголовного законодательства, когда преступлениями одновременно признаются посягательства на священные предметы одного вероисповедания и действия по обеспечению сохранности предметов, почитаемых другими религиями, характерна для религиозных государств, правовые системы которых производны от религиозных догм и канонов. Подобное положение вещей наблюдалось и в древнерусском, и в более позднем отечественном уголовном праве вплоть до начала XX в. Однако такая избирательность не может иметь место в современных демократических правовых и светских государствах, уголовные законы которых, как например действующий УК РФ, в равной мере защищают культурные ценности от преступных посягательств:
- во-первых, независимо от того, обладают ли они светской или религиозной значимостью;
- во-вторых, независимо от того, для какой религиозной организации они ценны, с каким вероисповеданием связаны.
Список литературы:
1. Беспалько В.Г. Библейские религиозно-
нравственные истоки противодействия коррупции в Пятикнижии Моисея // Публичное и частное право. 2013. №. III. С. 72-83.
2. Беспалько В.Г. Ветхозаветные представления о преступлениях против нравственности согласно книге Бытия // Проблемы материального и процессуального уголовного права: сб. Вып. 4 / под ред. В.Г. Беспалько. М.: Изд-во Российской таможенной академии, 2010. С. 89-101.
3. Беспалько В.Г. Ветхозаветные прообразы норм военно-уголовного права в книге Второзаконие // Законодательство. 2013. № 5. С. 88-94.
4. Беспалько В.Г. Древние ветхозаветные прообразы экологических преступлений в Пятикнижии Моисея // Экологическое право. 2014. № 1. С. 3-7.
5. Беспалько В.Г. Древние свидетельства о таможенных преступлениях (по материалам книги Бытия и ее толкований) // Вестник Российской таможенной академии. 2014. № 1. С. 38-44.
6. Беспалько В. Г. Духовная безопасность как объект уголовно-правовой охраны // Право и безопасность. 2006. № 3-4. С. 155-166.
7. Беспалько В.Г. История развития законодательства об охране культурных ценностей от преступных посягательств // Культура: управление, экономика, право. 2013. № 2. С. 27-34.
8. Беспалько В.Г. Книга Числа Ветхого Завета о преступлениях против жизни // Пробелы в российском законодательстве. 2013. № 5. С. 38-42.
9. Беспалько В.Г. Понятие и признаки культурных ценностей как предметов преступлений // Журнал российского права. 2005. № 3. С. 71-81.
10. Беспалько В.Г. Понятие, признаки, система и виды преступлений в Синайском уголовном праве (по материалам книги Исхода) // Публичное и частное право. 2011. № III. С. 19-34.
11. Беспалько В.Г. Рецепция ветхозаветных религиозно-правовых идей древнерусским законодательством о религиозных преступлениях // Черные дыры в российском законодательстве. 2014. № 1. С. 24-31.
12. Беспалько В.Г. Уголовно-правовая охрана имущественных и иных экономических отношений в Дев-
терономической редакции Моисеева уголовного права // Бизнес в законе. 2013. № 5. С. 15-18.
13. Беспалько В.Г. Уголовно-правовая охрана культурных ценностей от незаконного перехода права собственности, повреждения и уничтожения: монография. М.: Изд-во Российской таможенной академии, 2013.
14. Беспалько В.Г. Уголовно-правовые аспекты библейского повествования о казнях египетских // Вопросы правоведения. 2013. № 1. С. 329-337.
15. Криминальные истории в Библии / пер. с нем.; составитель Б. Зальцманн. М.: Российское Библейское Общество, 2005.
16. Медведев Е.В. Уголовно-правовая охрана культурных ценностей: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2003.
17. Ратушный Я., Шаповал П. Неизвестная Библия. М.: ACT, Восток - Запад, 2008.
18. Христианское учение о преступлении и наказании / науч. ред. К.В. Харабет, А.А. Толкаченко. М.: Норма, 2009.
19. Шульц С.Дж. Мир Ветхого Завета. Вена: ЛОГОС -Международный Библейский ин-т, 1991.
20. Щедровицкий Д.В. Введение в Ветхий Завет. Пятикнижие Моисеево. М.: Теревинф, 2003.
Literature list:
1. Bespalko V.G. Biblical religious and moral sources of anti-corruption in the Pentateuch of Moses // Public and private law. 2013. № III. P. 72-83.
2. Bespalko V.G. Old Testament notion of crimes against morality according to Genesis // Problems of the material and of procedural criminal law: a collection. Issue 4 / edited by V.G. Bespalko. M.: Publishing House of the Russian Customs Academy, 2010. P. 89-101.
3. Bespalko V.G. Old Testament prototypes of military criminal law in Deuteronomy // Legislation. 2013. № 5. P. 88-94.
4. Bespalko V.G. Ancient Old Testament type of environmental crime in the Pentateuch of Moses // Environmental Law. 2014. № 1. P. 3-7.
5. Bespalko V.G. Ancient evidence of customs offenses (based on the book of Genesis and its interpretations) // Bulletin of the Russian Customs Academy. 2014. № 1. P. 38-44.
6. Bespalko V.G. Spiritual security as an object of criminal law protection // Law and Security. 2006. № 3-4. P. 155-166.
7. Bespalko V.G. History of development of legislation on the protection of cultural property from criminal attacks // Culture: management, economics, law. 2013. № 2. P. 27-34.
8. Bespalko V.G. Book of Numbers of the Old Testament about the crimes against life // Gaps in Russian legislation. 2013. № 5. P. 38-42.
9. Bespalko V.G. Concept and characteristics of cultural values as objects of crime // World of Russian law. 2005. № 3. P. 71-81.
10. Bespalko V.G . Concept, features, system, and the types of crimes in the Sinai criminal law (based on the book of Exodus) // Public and private law. 2011. № III. P. 19-34.
11. Bespalko V.G. Reception of the Old Testament religious-law ideas in the Old Russian legislation on religious crimes // Black holes in Russian legislation. 2014. № 1. P. 24-31.
12. Bespalko V.G. Criminal-law protection of property and other economic relations in the Deuteronomistic edi-
44
ПРАВОВАЯ ОХРАНА КУЛЬТУРНЫХ ЦЕННОСТЕЙ
Беспалько В. Г.
tion criminal law of Moses // Business-in-law. 2013. № 5. C. 15-18.
13. Bespalko V.G. Criminal-law protection of cultural property against illicit transfer of ownership, damage and destruction: monograph. M.: Publishing House of the Russian Customs Academy, 2013.
14. Bespalko V.G. Penal aspects of the biblical narrative of the plagues // Questions of Law. 2013. № 1. P. 329337.
15. Crime stories in the Bible / translation from German; composer B. Salzmann. M.: Russian Bible Society, 2005.
16. Medvedev E.V. Criminal-law protection of cultural property: synopsis of dissertation of the candidate of legal sciences. Kazan, 2003.
17. Ratushny J., Shapoval P. Unknown Bible. M.: AST, East - West, 2008.
18. Christian teaching about crime and punishment / scientific editors K.V. Kharabet, A.A. Tolkachenko. M.: Norma, 2009.
19. Schultz S.J. World of the Old Testament. Vienna: LOGOS - International Bible Institute, 1991.
20. Shchedrovitsky D.V. Introduction to the Old Testament. Pentateuch. M.: Terevinf, 2003.
Реиензия
на статью «Библейские начала уголовно-правовой охраны культурных ценностей (по материалам Моисеева Пятикнижия)» (автор - канд. юрид. наук, доцент В.Г. Беспалько)
В рецензируемой статье автор, опубликовавший ряд монографий («Проблемы уголовно-правовой охраны культурных ценностей от незаконного ввоза, вывоза и невозвращения из-за границы» (М., 2008), «Уголовноправовые, процессуальные и криминалистические аспекты расследования преступного невозвращения из-за границы культурных ценностей» (ст. 190 УК РФ) (М., 2013), «Уголовно-правовая охрана культурных ценностей от незаконного перехода права собственности, повреждения и уничтожения» (М., 2013) и др.) и более десятка научных статей, посвященных различным аспектам уголовно-правовой охраны культурных ценностей, вновь обращается к данной проблематике, но со специфической исторической точки зрения.
В отличие от ранее изданных научных публикаций, в которых анализируются вопросы становления и развития отечественного уголовного законодательства о защите культурных ценностей от преступных посягательств, в настоящей статье автор обосновывает гипотезу библейских религиозно-правовых и исторических корней современного уголовного законодательства, выполняющего охранительную функцию в отношении предметов, представляющих художественную, историческую, археологическую, научную и иную культурную ценность. Со ссылками на соответствующие выдержки из Священного Писания, а также труды других ученых в настоящей работе обосновывается тезис о религиозной природе древних правовых запретов, касающихся обеспечения сохранности и оборота предметов, имеющих особое значение для духовной жизни социума. Представляется, что в рецензируемой статье автором представлена и убедительно обоснована оригинальная система взглядов на историю появления и последующего развития религиозноправовых запретов относительно священных предметов культа и др., переродившихся в уголовноправовые нормы о культурных ценностях, восходящая к ветхозаветным установлениям Моисеева Пятикнижия.
Представляется, что подготовленная В.Г. Беспалько статья «Библейские начала уголовно-правовой охраны культурных ценностей (по материалам Моисеева Пятикнижия)» представляет несомненный интерес для юридической общественности и может быть рекомендована к печати в открытых научных изданиях.
Рецензент - профессор кафедры уголовно-правовых дисциплин Российской таможенной академии, канд. юрид. наук, профессор А.Ф. Козыкин
45
