CC BY
68УДК82.0
М. В. Миколайчик
БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ МИРЕ ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ XX ВЕКА: ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ПУТИ РЕШЕНИЯ
Но то, о чем умалчивают, однако же существует, а все, что существует, угадывается.
Б. Констан
Бессознательные психические явления (архетипы коллективного бессознательного, индивидуальные бессознательные комплексы, влечения и т.п.) в той или иной форме присутствовали в художественном мире литературы и фольклора с глубокой древности. До конца XIX в. эти явления проникали туда отчасти благодаря интуиции и тонким психологическим наблюдениям писателей, поэтов и драматургов, отчасти спонтанно, под давлением их собственного бессознательного (или, если речь идет об устном народном творчестве, коллективного бессознательного народа). В XX в. под влиянием психоаналитического учения З. Фрейда и его последователей ряд писателей, особенно зарубежных (Д. Г. Лоренс, Дж. Джойс, В. Вулф, У. Фолкнер, Г. Миллер, А. Мердок, У. Голдинг, Дж. Фаулз, Н. Саррот и др.), стали сознательно акцентировать бессознательные психические феномены, делая их ключевыми элементами художественного мира своих произведений. Проникновение в творчество столь разных по мировоззрению и художественным техникам писателей такого самого по себе достаточно неоднородного явления, как психоанализ и глубинная психология в целом (ведь «бессознательное по Юнгу», например, - это совсем не то же самое, что «бессознательное по Фрейду», а «бессознательное по Лакану», вопреки известному лозунгу «Назад к Фрейду!», существенно отличается как от фрейдовской, так и от всех остальных концепций) рождает богатую палитру литературных вариаций на тему бессознательного психического. Как именно глубинноп-сихологические идеи преломляются в творчестве тех или иных писателей, поэтов, драматургов XX в.? Какие «концепции бессознатель-
ного» существуют в современной художественной литературе? Чем, к примеру, «бессознательное по Лоренсу» отличается от «бессознательного по Джойсу»? Какие художественные средства используют разные писатели для репрезентации бессознательных психических феноменов в художественном мире своих произведений? Ответы на эти вопросы могут дополнить существующие в литературоведении представления о творчестве отдельных глубиннопсихологически ориентированных авторов и шире - о литературах тех стран, где культурное влияние психоанализа и глубинной психологии в целом было наиболее существенно. Хочется отметить и то, что эта выраженная в некоторых зарубежных литературах XX в. глубиннопсихологичес-кая тенденция значима и интересна не только с литературоведческой точки зрения, но и в практическом (рецептивном, психотерапевтическом) отношении: показывая бессознательные явления и их значение для качества жизни героя, демонстрируя проявления бессознательного в обыденной жизни и способы их осознания, глубиннопсихологи-чески ориентированная художественная литература расширяет рамки сознания читателя, развивая способность выявлять, понимать и контролировать свои бессознательные импульсы, мотивы, желания и тем самым более осознанно и эффективно выстраивать собственную жизнь. По меткому выражению критика Энтони Била, «мы не знаем героев «Радуги» Лоренса «так, как мы знаем персонажей, скажем, «Записок о Пиквикском клубе», но к концу книги мы знаем себя лучше, мы знаем жизнь лучше».
Однако вернемся к вопросам, сформулированным выше. Очевидно, что, прежде чем рассуждать о том, как преломляются глубинноп-сихологические идеи в творчестве того или иного писателя, и тем более сравнивать его «концепцию бессознательного» с «концепциями» других авторов, нужно выявить и систематизировать 1) те бессознательные психические феномены, которые он отображает в художественном мире своих произведений и 2) те художественные средства, которые он для этого использует. Путям решения этих двух задач и посвящена настоящая статья.
Необходимый инструментарий для решения первой задачи предлагают такие выросшие из психологической науки и прочно укоренившиеся в зарубежном литературоведении подходы, как психоаналити-
ческая и архетипная критика. Суть обеих сводится к тому, что художественное произведение рассматривается в них как символическое отражение и воплощение тех или иных аспектов индивидуального бессознательного автора (в первом случае) либо коллективного бессознательного человечества (во втором). При этом интерпретация образов и сюжетных схем в психоаналитической критике ведется с позиций психоанализа - разработанного З. Фрейдом и впоследствии дополненного нео- и постфрейдистами учения о бессознательном, в архетипной критике - с опорой на понятия и концептуальные положения аналитической психологии К. Г. Юнга, в которой, в отличие от учения З. Фрейда, акцент делается на коллективном бессознательном. Результатом интерпретации в первом случае становится выявление индивидуальных бессознательных комплексов, влечений, фиксаций на определенных стадиях психосексуального развития, бессознательной борьбы отдельных компонентов личности и иных бессознательных психических феноменов1 (причем речь идет о бессознательном не столько героя, сколько самого автора литературного произведения, в связи с чем к анализу нередко привлекаются факты биографии писателя), во втором - выделение архетипов коллективного бессознательного (Тени, Персоны, Анимы/Анимуса, Самости и др.) [30].
Например, рассказ американского писателя Н. Готорна «Молодой Браун», сюжет которого сводится к тому, что влекомый какой-то неведомой силой герой ночью уходит от своей жены Веры, оказывается в лесу, где становится свидетелем дьявольского шабаша, в котором, к его ужасу, участвуют все жители его деревни, в том числе его супруга, с трудом подавляет в себе желание присоединиться к ним, возвращается в деревню и проводит остаток жизни в мрачных раздумьях о порочности человека, интерпретируется психоаналитической критикой как отражение слабости воплощенного в образе героя Я, неспособного примирить подавленные и рвущиеся наружу инстинкты Оно (символом которого выступает лес) и суровые запреты пуританского Сверх Я (символом которого является деревня) [30, с. 138-142], а архетипной критикой - как пример неудачной личностной
1 Более детальный обзор психоаналитического подхода в литературоведении см. в статье «Произведение как сновидение: о психоаналитическом подходе в литературоведении» [14].
индивидуации героя с ложной и негибкой персоной добродетельного пуританина, который боится признать теневые аспекты собственной личности, проецируя их вовне (на фигуру Дьявола, жителей своего поселка, жену) [30, с. 181-183].
Существенно, что и в том, и в другом подходе акцент делается на тех бессознательных психических феноменах, проникновение которых в ткань литературного произведения связано скорее с давлением бессознательного автора, чем с его сознательными творческими усилиями по художественному воплощению тех или иных свойственных человеку бессознательных процессов, свойств, состояний. В связи с этим эстетическая сторона произведения, художественные средства передачи бессознательных психических феноменов, в сферу внимания психоаналитической и архетипной критик не попадают. Таким образом, психоаналитическая и архетипная критика позволяет выявить в произведении только сами бессознательные психические феномены, но никак не художественные средства их передачи, т.е. дают возможность решить лишь первую из двух поставленных выше задач.
Что касается второй, для психолога не существенной, но с точки зрения литературоведа важнейшей (особенно когда речь идет о зарубежной литературе XX века с ее разнообразием художественных средств) задачи, возможности для ее решения предоставляет разработанная рядом отечественных литературоведов, в частности А. П. Скафтымовым [23], А. Иезуитовым [7], Л. Я. Гинзбург [4], В. В. Ком-панейцем [10], И. В. Страховым [25], Н. Ф. Кодаком [9], В. В. Фа-щенко [27], Л. Новиченко [16], А. Б. Есиным [5, 6] и др., концепция литературного (или художественного) психологизма с ее разветвленной системой представлений о художественных средствах и приемах, которые могут использоваться в литературе для репрезентации психических явлений2. Хорошо проработанная в вопросах поэтики отечественная концепция психологизма в то же время имеет явные пробелы в том, что касается самого объекта психологизма - внутреннего мира человека, его психики, и особенно такой ее неотъемлемой
2 К числу таких художественных средств и приемов разные авторы относят психологический анализ и самоанализ [5], портретную деталь [27, 6, 25], детали пейзажа и вещного мира [6, 8], внешнюю и внутреннюю речь [6, 4, 25, 27], сны, видения и фантазии героев [3, 8], прием умолчания [6, с. 79; 8, с. 12], создание персонажей-двойников [5] и мн. др.
составляющей, как бессознательное. Это связано с тем, что, поскольку ссылаться на достижения зарубежной глубинной психологии в советское время в нашей стране было не принято, в своих работах отечественные литературоведы опираются главным образом на положения советской психологии [7, 10], в которой бессознательное почти не исследовалось. Единственным заметным исключением из этого правила была Л. Я. Гинзбург, которая в своей изданной еще в 70-е годы XX века работе «О психологической прозе» делает несколько ссылок на учение З. Фрейда о бессознательном и разработанную К. Г. Юн-гом концепцию Персоны и приводит ряд тонких наблюдений относительно изображения в художественной литературе бессознательных психических явлений.
В частности, в ее монографии приводятся примеры изображения А. Констаном, Л. Н. Толстым и М. Горьким «механизма, с помощью которого человек живет так, как если бы он не знал того, что он знает» (поскольку такое знание способно подорвать его внутреннее самоощущение и нарушить привычный уклад его жизни): Каренин одновременно знает и не знает, что Анна ему изменяет; Николаю I из «Хаджи Мурата» хочется приговорить человека к мучительной смерти и в то же время хочется думать, что в России нет смертной казни; Климу Самгину хочется предавать и одновременно хочется считать себя порядочным человеком. Этот механизм Л. Я. Гинзбург в одних случаях подводит под понятие установки, разработанное грузинской психологической школой [4, с. 320], в других, аналогичных, - под психоаналитическую концепцию вытеснения [4, с. 435], в третьих называет механизмом замены неприемлемых аспектов действительности защитными идеальными представлениями [4, с. 435]. На наш взгляд, приведенные Л. Я. Гинзбург бессознательные феномены можно было бы раскрыть более системно, последовательно и без ненужного дублирования понятий, если бы в качестве основы была взята психоаналитическая концепция психологических защит, к которым относятся и вытеснение, и замещение, и идеализация и многие другие механизмы. Системность в использовании понятий и положений научной глубинной психологии (если они вообще привлекаются, что бывает далеко не всегда ([3, 13, 19]) отсутствует и в большинстве современных исследований психологизма в творчестве украинских,
русских и зарубежных писателей [8, 12, 20, 21, 22, 28, 29]. В то же время, сейчас в нашей стране появляется все больше литературоведческих исследований, в которых вопросы психологизма раскрываются исключительно через призму психоаналитических концепций [11, 17, 18, 26], что обычно (как это происходит в зарубежной психоаналитической и архетипной критике) приводит к смещению внимания исследователя с художественных средств репрезентации бессознательного героев к биографическим проявлениям бессознательного самих писателей [11, 18] либо к сосредоточенности исключительно на такой форме психологизма, как суггестивный [2, 26]. В ряде случаев, например, при исследовании волшебных сказок [26], такой подход вполне оправдан, однако для полного раскрытия своеобразия психологизма литературного произведения, как правило, недостаточен.
Нам представляется, что именно системное сочетание достижений отечественного литературоведения в области художественной системы психологизма и положений зарубежной глубинной психологии относительно бессознательных психических феноменов (с привлечением всего ее понятийного аппарата с разветвленной номенклатурой этих феноменов, а также данных о том, как они появляются и проявляются в реальной жизни, как сказываются на качестве жизни человека и пр.) позволит решить одновременно обе поставленные выше задачи и, в целом, вывести проблему исследования бессознательных психических явлений в художественной литературе на качественно новый уровень.
В качестве теоретико-методологической основы для такого рода исследований можно предложить концепцию глубинного психологизма как разновидности художественного психологизма3. В пользу такого выбора говорит то, что художественный психологизм (а, значит, и глубинный психологизм как его разновидность) по сути своей является междисциплинарным понятием, одной своей стороной (объектом) погруженным в психологию, а другой (художественными
3 Глубинный психологизм, отталкиваясь от предложенного А. Б. Есиным определения психологизма как «изображения средствами художественной литературы внутреннего мира героя: его мыслей, переживаний, желаний, эмоциональных состояний и т.п.» [5, с. 83], можно определить как изображение средствами художественной литературы бессознательных глубин внутреннего мира героя.
средствами выражения и изображения этого объекта) - в литературоведение, и при этом занимает четко определенное место в общей системе литературоведческих терминов и понятий. Это позволяет, взяв за основу отечественную концепцию психологизма, интегрировать в литературоведческое исследование бессознательных психических феноменов понятия и концепции глубинной психологии.
Предлагая для обозначения указанной разновидности психологизма, объектом которого является не психика вообще, но именно наиболее глубокие, бессознательные ее слои, термин «глубинный психологизм», мы исходим из того, что, во-первых, само направление психологической науки, занимающееся изучением бессознательного, называется «глубинной психологией» [15, с. 153]), и, во-вторых, словосочетание «глубинный психологизм» уже применяется иногда в речевой практике. Например, в некоторых справочно-энциклопедических изданиях оно используется применительно к особенностям творческого метода таких писателей, как У. Фолкнер [24]. При этом как самостоятельное научное понятие, вписанное в общую систему литературоведческих понятий и категорий, оно, несмотря на достаточно частую встречаемость этого явления в художественной литературе, до сих пор не рассматривалось.
Между тем, разработка этой концепции, позволяющей не просто «пристроить», но системно и органично ввести накопленные зарубежной глубинной психологией сведения о бессознательном психическом в фундамент отечественной литературоведческой науки, открывает широкие перспективы для проведения новых исследований творчества целого ряда как зарубежных, так и отечественных авторов, причем как малоизученных, так и тех, чьи произведения уже достаточно хорошо исследованы. Проведенные на материале зарубежной литературы XX века исследования позволят ответить на поставленные в начале этой статьи вопросы и могут представлять научную новизну не только на постсоветском пространстве, но и с точки зрения западного литературоведения, с отечественной концепцией литературного психологизма не знакомого.
Список использованных источников
1. Барабаш, О. В. Психологизм как конструктивный элемент поэтики романа Л. Н. Толстого «Анна Каренина» [Текст]: Авторефе-
рат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук / О. В. Барабаш. - М.: Московский государственный гуманитарный университет им. М. А. Шолохова, 2008. - 22 с.
2. Бгдюк, О. В. Психоаналiз мiкрообразiв художнього тексту (на матерiалi творчосп Лши Костенко) [Текст]: Автореферат на здобут-тя наукового ступеня канд. фшол. наук / О. В. Бщюк. - Тернотль: Тернопiльський нацiональний педагогiчний ушверситет iм. В. Гнатю-ка, 2009. - 19 с.
3. Богачевська, Л. О. Чарльз Дшкенс i украшська лiтература: проблеми рецепцп i типологп [Текст]: Автореферат на здобуття наукового ступеня канд. фшол. наук / Л. О. Богачевська. - Тернотль: Тернопшьський нацюнальний педагопчний унiверситет iм. В. Гнатю-ка, 2007. - 20 с.
4. Гинзбург, Л. Я. О психологической прозе [Текст] / Л. Я. Гинзбург. - Л.: Художественная литература, 1977. - 442 с.
5. Есин, А. Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения [Текст] / А. Б. Есин. - М.: Флинта, 2008. - 248 с.
6. Есин, А. Б. Психологизм [Текст] / А. Б. Есин // Русская словесность. - 1996. - № 1. - С. 73-80.
7. Иезуитов, А. Проблема психологизма в эстетике и литературе [Текст] / А. Иезуитов // Проблемы психологизма в советской литературе; под ред. В. А. Ковалева и А. И. Павловского. - Л.: Наука, 1970. - С. 39-57.
8. Каневська, Л. В. Психолопзм роматв 1вана Франка середи-ни 80-х - 90-х роюв [Текст]: Автореферат на здобуття наукового ступеня канд. фшол. наук / Л. В. Каневська. - К.: 1нститут лггератури iм. Т. Г. Шевченка, 2004. - 20 с.
9. Кодак, М. П. Психолопзм сощально! прози / М. П. Кодак. -К.: Наукова думка, 1980. - 162 с.
10. Компанеец, В. В. Художественный психологизм как проблема исследования / В. В. Компанеец // Русская литература. - 1974. -№ 1. - С. 46-60.
11. Левченко, Г. Д. Психоаналггична штерпретащя прози Ольги Кобилянсько! [Текст]: Автореферат на здобуття наукового ступеня канд. фшол. наук / Г. Д. Левченко. - Ки!в: Нащональна Академiя Наук; 1нститут лггератури iм. Т. Г. Шевченка, 2005. - 20 с.
12. Л1вицька, I. А. Психолопзм прози Леошда Первомайського 1960 - 1970-х рр. [Текст]: Автореферат на здобуття наукового ступе-ня канд. фшол. наук / I. А. Лiвицька. - Юровоград: Юровоградський державний педагогiчний ушверситет iм. В. Винниченка, 2007. - 20 с.
13. Мацевко, Л. В. В. Винниченко та I. Бунш: еволющя психолог-iзму в малш прозi [Текст]: Автореферат на здобуття наукового ступе-ня канд. фшол. наук / Л. В. Мацевко. - Львiв: Львiвський нащональ-ний унiверситет iм. I. Франка, 2000. - 24 с.
14. Миколайчик, М. В. Произведение как сновидение: о психоаналитическом подходе в литературоведении [Текст] / М. В. Миколайчик // Культура народов Причерноморья. - 2010. - № 189. - С. 125-129.
15. Немов, Р. С. Психология: Словарь-справочник. Ч. 2. [Текст] / Р. С. Немов. - М.: Владос, 2004. - 350 с.
16. Новиченко, Л. Н. Лггература i сощальна психолопя / Л. Н. Новиченко // Радянське лггературознавство. - 1987. - № 2. - С. 5-14.
17. Павлщева, Я. О. Структура потоку свщомосп в романнш трилогп Г. Мшлера «Тротк Рака», «Чорна весна» i «Тротк Козерога» [Текст]: Автореферат на здобуття наукового ступеня канд. фшол. наук / Я. О. Павлщева. - Дншропетровськ: Дншропетровський нащональ-ний ушверситет, 2008. - 15 с.
18. П1скун, О. Ю. Психоаналггична штерпретащя прози Т. Ось-мачки [Текст]: Автореферат на здобуття наукового ступеня канд. фшол. наук / О. Ю. Пюкун. - Юровоград: Юровоградський державний педагопчний ушверситет iм. В. Винниченка, 2008. - 20 с.
19. Полохова, Н. В. Своерщнють психолопзму в художнш прозi С. Гуцала 70-х рр. XX ст. [Текст]: Автореферат на здобуття наукового ступеня канд. фшол. наук / Н. В. Полохова. - Дншропетровськ: Дншропетровський нащональний ушверситет iм. О. Гончара, 2009. -19 с.
20. Присяжнюк, С. С. Психолопзм дитячих оповщань Володи-мира Винниченка (принципи i засоби зображення характерiв) [Текст]: Автореферат на здобуття наукового ступеня канд. фшол. наук / С. С. Присяжнюк. - Юровоград: Юровоградський державний педагопчний ушверситет iм. В. Винниченка, 2006. - 20 с.
21. Ситник, О. В. Мала проза В. Фолкнера i М. Хвильового: фор-ми та засоби психолопзму [Текст]: Автореферат на здобуття науко-
вого ступеня канд. фшол. наук / О. В. Ситник. - Тернотль: Тернопшь-ский нацюнальний педагопчний ушверситет iM. В. Гнатюка, 2010. -20 с.
22. Cinrnp, О. М. Проза В. Дрозда: психолопчш аспекти [Текст]: Автореферат на здобуття наукового ступеня канд. фшол. наук / О. М. СГчкар. - Херсон: Херсонський державний утверситет, 2008. - 20 с.
23. Скафтымов, А. П. Нравственные искания русских писателей: статьи и исследования о русских классиках / А. П. Скафтымов. - М.: Художественная литература, 1972. - 543 с.
24. Современный толковый словарь [Текст]. - М.: Большая советская энциклопедия, 1998. - 75000 статей.
25. Страхов, И. В. Психологический анализ в литературном творчестве [Текст]: пособие для студентов педагогических институтов / И. В. Страхов. - Саратов: Саратовский государственный педагогический институт, 1973-1976. - Ч. 1-4.
26. Тиховська, О. М. Система персонажiв чарiвних казок Закар-паття: психоаналГтичний аспект [Текст]: Автореферат на здобуття наукового ступеня канд. фшол. наук / О. М. Тиховська. - Львiв: Львiвський нацюнальний утверситет iм. I. Франка, 2009. - 19 с.
27. Фащенко, В. В. У глибинах людського буття. Етюди про психолопзм лггератури / В. В. Фащенко. - К.: Дншро, 1981. - 279 с.
28. Чик, Д. Ч. Проза Г. Квгтки-Основ'яненка i англгйський сенти-менталгзм [Текст]: Автореферат на здобуття наукового ступеня канд. фшол. наук / Д. Ч. Чик. - Тернотль: Тернопшьский нацюнальний педагопчний утверситет гм. В. Гнатюка, 2008. - 20 с.
29. Швець, А. I. Кримшальний сюжет i проблеми художнього пси-холопзму та характеротворення у прозГ I. Франка [Текст]: Автореферат на здобуття наукового ступеня канд. фшол. наук / А. I. Швець. -ЛьвГв: ЛьвГвський нацюнальний ушверситет Гм. I. Франка, 2002. - 18 с.
30. Guerin W. L. A Handbook of Critical Approaches to Literature [Text] / W. L. Guerin, L. Morgan, J. R. Willingham - New York: HarperCollins Publishers, 1979. - XVIII, 350 p.
