CC BY
103УДК 82.161.1.000.7.01.09
И. А. Свириденко
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДТЕКСТ КАК ОБЪЕДИНЯЮЩИЙ ПРИНЦИП ТРИЛОГИИ НАУЧНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ПОВЕСТЕЙ М. М. ЗОЩЕНКО
На сегодняшний день в литературоведении не существует единого мнения относительно того, являются ли произведения М. Зощенко «Возвращённая молодость», «Голубая книга» и «Перед восходом солнца» трилогией. Очевидно, что мотивы и связи, объединяющие эти повести, не столь прозрачны, как в обычной (например, романной) трилогии, что вызывает у ряда исследователей неизбежные сомнения относительно их единства. Так, А. Гулыга, размышляя о научно-художественных (это определение принадлежит именно ему) повестях, утверждает: «Перед нами не трилогия...» [2, с. 706]. Ряд исследователей усматривают лишь диалогичность: «Возвращённая молодость» - «Перед восходом солнца» (И. Сухих, В. Антонов, А. Гулыга, Д. Молдавский, Ю. Томашевский). Они считают, что «Голубая книга» выпадает по теме и идее: в ней автор отходит от медицины, психологии и обращается к истории.
Один из первых исследователей творчества М. Зощенко, определивший данные произведения как лирико-сатирическую трилогию, - Л. Ершов. В качестве объединяющих принципов он называет совмещение сатирического и дидактического, пафоса и иронии, трогательного и смешного, считает, что произведения написаны на стыке беллетристики и публицистики. Критик доказывает, что «Голубая книга» не случайно названа писателем второй частью трилогии. «Здесь получила дальнейшее развитие тема гуманизма, проблема подлинного и мнимого человеческого счастья» [3, с. 14]. Он отмечает, что черты дидактики и проповедничества присущи всем научно-художественным повестям, что от одной части к другой методы убеждения и внушения постепенно начинают теснить средства сатирического осмеяния и не-
заметно выходят на передний план, определяя само движение сюжета. Такой же точки зрения придерживается и А. Старков в работе «Михаил Зощенко. Судьба художника». Среди зарубежных зощенковедов, рассматривающих творчество писателя как «одно последовательное, органически взаимосвязанное целое», можно назвать Л.Х. Скэттон (США). Именно в таком ракурсе она исследует зощенковский феномен в книге «Mikhail Zoshchenko: Evolution of a Writer» (Cambridg Uniuersity Press, 1993). Скэттон называет повести «известной трилогией». В качестве объединяющего принципа, по её мнению, выступает авторская дидактика: «Зощенко постоянно ставил перед собой одну и ту же цель - образумить современников, помочь им стать людьми. К числу тех, кому нужна эта помощь, Зощенко относит и себя» [8, с. 17].
Цель настоящей статьи усилить аргументацию, подтверждающую, что «Возвращённая молодость», «Голубая книга» и «Перед восходом солнца» -трилогия, а сами произведения могут рассматриваться как единый текст. Одним из таких дополнительных аргументов и пока не обозначенных в зощенковедении является психологический подтекст, пронизывающий ткань этих произведений. Предпримем попытку доказать это.
Обратимся к понятию «трилогия» в литературоведении: «Трилогия (греч. tri - три; logos - слово) - литературное произведение одного автора, состоящее из трёх самостоятельных частей, объединённых замыслом автора (подчёркнуто мной - И. С.) в единое целое» [4, с. 1098]. В свою очередь, замысел автора, как первая и главная ступень творческого процесса, имеет две стороны: сюжетную (намеченный автором ход событий) и идейную (предполагающую разрешение волнующих писателя проблем и конфликтов). В целом, не придерживаясь единой сюжетной линии, М.Зощенко компенсирует это единством идейного содержания. В этой связи достаточно убедительным фактом является признание писателя по поводу замысла повести «Перед восходом солнца», сделанное им 26 октября 1935 года в газете «Литературный Ленинград»: «.. .Почти пять лет я жил работой над двумя книгами, почти не отрываясь для других дел. Сейчас я думаю приняться за новую книгу, которая будет последней в моей трилогии, начатой «Возвращённой молодостью» и продолженной «Голубой книгой». Все эти три книги хоть и не объединены единым сюжетом, связаны внутренней идеей»
[5] (подчёркнуто мной - И. С.). Показательно название самой статьи «О моей трилогии». Итак, Зощенко сам определяет объединяющее начало трилогии. Это внутренняя идея. Заявив об идейном замысле как движущей силе трилогии, автор проясняет критикам и читателям, в чём заключена эта идея, причём делает это сообразно литературному и социально-политическому контексту текущего исторического момента. В «Возвращённой молодости» - это умение физиологически правильно организовать свою жизнь. Так, на диспуте о книге (13 апреля 1934 года) в Институте охраны здоровья М. Зощенко объяснял: «Я совершенно не задавался целью говорить, возможно ли омоложение или нет. Идея (подчёркнуто мной - И. С.) моей книжки была гораздо проще. Может быть, я хотел поставить в этой книжке вопрос о том, как живут люди, как они организуют свою жизнь, проявляют ли они волю, руководят ли они своим телом или жизнью, или просто живут от господа бога, как придётся» [6, с. 5]. В «Голубой книге», образце «сатиры положительной», - разоблачение мещанского сознания в историческом масштабе. Причём, «материалом для исторических фрагментов «Голубой книги» становятся европейская древность и Средневековье, Россия от князей до большевиков, события революции и Гражданской войны. Соответственно, Зощенко использует целую библиотечку разнообразных источников: от «Жизни двенадцати цезарей» Светония до «Истории России с древнейших времён» С.М. Соловьёва, от «Русской правды» до «Истории ВКП (б)» Е. Ярославского, от литературных мемуаров до узкоспециальных исторических работ, от биографий до стихотворных цитат, от газетных заметок до энциклопедических статей» [9, с. 6]. В повести «Перед восходом солнца» - борьба с фашизмом. В письме к И. Сталину от 25 ноября 1943 года М. Зощенко объяснял: «Мною написана книга - «Перед восходом солнца». Это -антифашистская книга. Она написана в защиту разума и его прав». Спустя 3 года, 26 августа 1946 года, М. Зощенко вновь пишет письмо И. В. Сталину: «Что касается моей книги «Перед восходом солнца» (начатой в эвакуации), то мне казалось, что книга эта нужна и полезна в дни войны, ибо она вскрывала истоки фашистской философии и обнаруживала одно из слагаемых в той сложной сумме, которая иной раз толкала людей к отказу от цивилизации, к отказу от высокого сознания и разума. Я не один так думал» [7, с. 169-174].
\
Однако, при внимательном анализе, содержание каждой книги оказывается значительно шире, чем обозначенная автором задача. При ближайшем рассмотрении каждое произведение - многоплано-во, с присутствием глубоко личного компонента: стремлением автора разобраться в важной для него проблеме, в том, что вызывает интерес. И это логично, так как идейный замысел произведения психологически связан с мировоззрением автора, его потребностями, системой ценностей. Именно художественная идея и определяет концепцию автора. Однако интересы и ценности автора не могли находить отражение в его текстах впрямую. Основная идея оказывалась скрытой в подтексте1. А интересы сатирика в период работы над трилогией были прикованы не столько к «внешней» жизни человека, его адаптации и социализации в новом обществе, как декларировалось, а к человеку «внутреннему». Так, в «Возвращённой молодости» в подтекст уходит содержание, связанное с экзистенциональны-ми аспектами человеческой жизни, без обращения к которым осмысление темы физического здоровья и долголетия невозможно. По мере знакомства с научными комментариями к книге, внимательному читателю становится понятно, что здорового образа жизни и правильного расчёта траты энергии, обеспечивающего исправную работу нервных центров и внутренних секреций, оказывается явно недостаточно. Об этом свидетельствует и сама повесть о «советском человеке, обременённом годами, болезнями и меланхолией», захотевшем вернуть свою утраченную молодость. Повесть о профессоре Воло-сатове носит явно сатирический ироничный характер, что подтверждается и формальными особенностями: именами и портретами героев, привычной для зощенковских рассказов особенной организацией художественной речи, использованием приёмов гротеска. Рассматривая биологические аспекты жизнедеятельности человека, писатель, так или иначе, выходит на проблему утраты или отсутствия смысла жизни. В комментариях к повести М. Зощенко «консультирует» своих читателей, обратившихся к нему с просьбой: дать совет, что делать,
1 Говоря о подтексте, мы руководствуемся определением В. Е. Хализева: «Подтекст - предметно-психологическая данность, лишь угадываемая в словах, которые составляют текст произведения... В подтекст, как правило, уходит то, что связано с внутренней жизнью...,её потаёнными пластами» [10, с. 271-272].
' 1* 'Ч'
№ 22(79) ВРЛр
если жизнь «тяготит какой-то своей ненужностью», если «всё надоело» «и все люди кажутся какими-то механическими истуканами, заводными куклами» (Ком. IX), (заметим, что письма принадлежат активным строителям нового общества: рабочей-фрезеровщице и железнодорожному технику). Такая проблематика имеет уже не физиологическую, и даже не психологическую, а ноогенную природу, связанную с ценностными конфликтами.
Невозможно не отметить и то, что при знакомстве с циклом научно-художественных повестей явно ощущается влияние работ З. Фрейда, трудами которого М.Зощенко активно увлёкся во время работы над «Возвращённой молодостью». «Несомненно, что Зощенко имел интерес и доступ к работам Фрейда.. ..Чуковский вспоминает, что он видел много книг по «биологии, психологии, гипнотизму и фрейдизму» в библиотеке Зощенко на его даче в Сестро-рецке; он рассказал фон Вирен в 1967 году об «особом интересе к Фрейду» Зощенко. Наиболее убедительное доказательство увлечения Зощенко Фрейдом было получено в 1971 г., также фон Вирен: «Вера Владимировна, вдова писателя показала мне его «медицинскую библиотеку». В ней были собраны практически все русские переводы Фрейда - до- и послереволюционные издания.». Молдавский пишет о том же: «Он (Зощенко) безусловно, знал и многие работы Зигмунда Фрейда» [11, с. 261]. Это подтверждает текст произведения. Читатель, знакомый с психоаналитической теорией, угадывает в повести о профессоре Волосатове борьбу между бессознательным «Ид», стремящимся к молодости и связанными с ней плотскими утехами, и взыскующим к долгу и чести «Супер-Эго», которая буквально взрывает являющееся их полем битвы «Эго», что формально проявляется в мозговом ударе профессора, после чего Василёк, снедаемый угрызениями совести, раскаивается и возвращается в семью. Тот же конфликт всевозможных противоречий между низменным и высоким, желаемым и возможным, сделки с совестью, борьба с собой - и в реальных судьбах великих людей, подверженных тщательному анализу автора, конфликт, венчающийся либо физической и психологической гибелью героя (Пушкин, Д. Лондон, Маяковский, Гоголь), либо внутренним выбором в пользу одной из сторон. Так, размышляя о длительной и здоровой
жизни Гёте, Зощенко обращает внимание, что «Гёте пошёл на некоторый компромисс. Он не пошёл на борьбу и сделался придворным министром, выкинув всю двойственность, которая, несомненно, расшатывала его здоровье и его личность в молодые годы. Он сделался консерватором и «своим человеком» при герцогском дворе, чего, например, не смог сделать Пушкин». (Ком.У1). На увлечённость Фрейдом указывает и прямая апелляция к психоаналитической терминологии, например, к понятию сублимации (ком. IV), которой, в частности, М. Зощенко объясняет феномен «болдинской осени», появление романа «Новая Элоиза» Ж. Ж. Руссо, и практически всё творчество Бальзака и Гоголя. По мере углубления в психологическую проблематику и работы со специальной литературой М.Зощенко знакомится с трудами К. Г. Юнга, учением которого он особенно активно увлёкся в период работы над «Голубой книгой» [1, с. 211, 212]. Об увлечении М. Зощенко учением К. Г. Юнга свидетельствует Г. Гор. Он вспоминает о толковании М. Зощенко «чрезвычайно популярного на Западе, введённого Юнгом, понятия «архетип», которым там пользовались не только учёные-специалисты, но и писатели». Демонстрируя «глубокую самостоятельность и изящество мысли», Зощенко трактовал «архетип», как исторически сложившийся «подсознательный психический слой, порождавший когда-то мифы, а сейчас - художественные произведения». М. Зощенко пытался доказать Г. Гору, что «писатель должен описывать в человеке не только личное, но и «родовое», то, что в его психике отложила история». «Писатели, гонящиеся за модой потому и не удовлетворяли его, - пишет Г. Гор -,что они пренебрегают родовым и историческим ради временного и индивидуального». Автор вплотную подходит к юнгианскому понятию «архетип», однако, это вполне осязаемое в тексте книги обращение к коллективному бессознательному в психике человека, к его исследованию на богатом историческом материале, остаётся впрямую невысказанным. И, наконец, в повести «Перед восходом солнца» тема бессознательного и его изучения средствами искусства, в частности, литературы, главенствует в произведении. По сути, автор посвящает свою книгу интроспекции и аутопсихоанализу, проводя эксперимент над самим собой, являясь, как и сам Фрейд, для себя одновременно пациентом и психоаналитиком.
Таким образом, подтекст2, связанный с исследованием средствами искусства самосознания человека (его когнитивного, эмоционального и поведенческого аспектов), индивидуального и коллективного бессознательного в психике людей (и не вообще, а строителей нового общества, что особенно важно для автора, т.к. к ним М. Зощенко причисляет и себя) является композиционным средством, объединяющим звенья трилогии на глубинном уровне, делает повести единым произведением. Мысли и чувства писателя прикованы к противоречивости человеческой натуры, к внутриличностной дисгармонии (что и обусловливает обращение автора к теориям психологов З. Фрейда и К. Г. Юнга). На лицо системный подход к созданию трилогии: тщательно отобранный, продуманный материал, чёткое определение состава книг, стремление к полноте и совершенствованию темы. Несмотря на то, что система мысли писателя не очевидна, она имеет строгую внутреннюю связь и последовательность.
Список использованных источников
1. Гор, Г. На канале Грибоедова, 9 [Текст] / Г. Гор // Вспоминая Михаила Зощенко. - Д.: Худож. лит., 1990. - С. 197-214.
2. Гулыга, А. Разум побеждает [Текст]: (о научно-художественных повестях М. Зощенко) / А. Гулыга // Зощенко М. М. Собрание сочинений: в 3-х т. - Д.: Худож. лит., 1986. - Т. 3. - С. 694-709.
3. Ершов, Л. Михаил Зощенко [Текст] / Д. Ешов // Зощенко М. Избранное. Т. 1 - М., 1978. - С. 3? 23.
4. Дитературная энциклопедия терминов и понятий [Текст] / Глав. ред. и сост. А. Н. Николюкин. - М.: НПК «Интелвак», 2001. -1600 стлб. - (РАН. Институт научной информации по общественным наукам).
5. Литературный Ленинград. - 1935. - 26 октября.
6. О «Возвращённой молодости»: Диспут в институте охраны здоровья [Текст] // Звезда. - 1994. - С. 3-6.
2 Следует отметить, что, несмотря на многочисленные упоминания о подтексте в работах зощенковедов, отдельные исследования на эту тему пока отсутствуют, хотя, на наш взгляд, подтекст является неоспоримым свойством произведений М. Зощенко, ещё раз свидетельствующим о психологичности его прозы.
7. «Писатель с перепуганной душой - это уже потеря квалификации». М. М. Зощенко: письма, выступления, документы 1943-1958 годов [Текст]: публикация Ю. Томашевского // Дружба народов. -1988. - №3. - С. 169-174.
8. Скэттон, Л. Х. «Не до смеха»: проблема творческой эволюции М. Зощенко [Текст] / Л. Х. Скэттон // Литературное обозрение. -1995. - № 1. - С. 5-17.
9. Сухих, И. Главная книга Зощенко [Текст] / И. Сухих // Зощенко М. Голубая книга. - СПб., 2003. - С. 5-26.
10. Хализев, В. Е. Теория литературы [Текст] / В. Е. Хализев. -М: Высшая школа, 1999. - 404 с.
11. Ходж, Томас П. Элементы фрейдизма в «Перед восходом солнца» Зощенко [Текст] / Томас П. Ходж // Лицо и маска Михаила Зощенко. - М.: ОЛИМП, 1994. - С. 261-262.
