CC BY
111
8. Santos D. El efecto multiplicador de la lengua española. Available at: https://www.lavoz.com.ar/ciudadanos/efecto-multiplicador-de-lengua-espanola
9. Boletín de la Academia Argentina de Letras.1983; XLVII, 187-188: 135.
10. América también reclama el español. Available at: https://elpais.com/cultura/2018/02/26/actualidad/1519673644_873520.html
11. Ahí queda eso, digiéranlo en el futuro. Available at: https://elpais.com/diario/2009/12/06/espana/1260054006_850215.html
12. Actas de los debates de la Comisión Constitucional. Available at: https://elpais.com/elpais/2009/12/06/actualidad/1260091017_850215.html
13. Diario de sesiones del Congreso de los Diputados. 1978; 67. Available at: www.congreso.es/public_oficiales/L0/C0NG/DS/C_1978_067.PDF
14. Barbería J.L. La ideología de las lenguas. Available at: https://elpais.com/politica/2015/09/21/actualidad/1442850079_347592.html
15. Enguita M.F. En el país de la gran mentira. Available at: https://elpais.com/elpais/2018/04/04/opinion/1522836070_979992.html
Статья поступила в редакцию 10.01.20
УДК 82.091
Mazenova M.V., postgraduate, Department of Foreign Literature, Lobachevsky State University of Nizhni Novgorod (Nizhny Novgorod, Russia),
E-mail: maria.burhanova@yandex.ru
BERLIN AS AN ARTISTIC IMAGE IN THE LITERATURE OF THE UNITED GERMANY. The article is dedicated to the actual problem of research on German identity. The characteristic features of the German nation in the historical context are distinguished and described on the basis of the analysis of the artistic image of Berlin in the literature of the United Germany of the XX-XXI centuries. Berlin is the epicenter of European history of the XX century. The writers extrapolate changes in the artistic image of the city to the image of the whole nation and use a wide range of approaches. The article focuses on the study of the image of the Berlin wall as an element associated with the division of Germany. Each new historical stage is a new round in the disclosure of the image of Berlin. Answering the question "What is Berlin like?", you can try to find the answer to the question "What is the German identity".
Key words: Berlin, city text, Berlin wall, German literature, German identity, national codes, GDR.
М.В. Мазенова, аспирант, Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет имени Н.И. Лобачевского,
г. Нижний Новгород, E-mail: maria.burhanova@yandex.ru
БЕРЛИН КАК ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ОБРАЗ В ЛИТЕРАТУРЕ ОБЪЕДИНЁННОЙ ГЕРМАНИИ
Статья посвящена актуальной проблеме поиска немецкой идентичности. Характерные черты немецкой нации в историческом контексте выделены и описаны на основе анализа художественного образа Берлина в литературе объединенной Германии XX - XXI веков. Берлин является эпицентром европейской истории XX века. Писатели экстраполируют изменения в художественном образе города на образ всей нации и используют широкий спектр подходов. Статья посвящена изучению изображения Берлинской стены как элемента, связанного с разделением Германии. Каждый новый исторический этап - новый виток в раскрытии образа Берлина. Читатель, отвечая на вопрос о том, на что похож Берлин, может попытаться найти ответ, что это - немецкая идентичность.
Ключевые слова: Берлин, городской текст, берлинская стена, немецкая литература, немецкая идентичность, национальные коды, ГДР.
Берлин как город, пропитанный историей, получил широкое осмысление как в художественных произведениях немецких авторов, так и в критических исследованиях. На основе анализа концепта «объединённый Берлин» М.С. По-тёмина рассматривает, каким образом этот город приобретает в современной немецкой литературе особый статус и неповторимое единство [1]. Т. А. Андре-юшкина, анализируя немецкую поэзию второй половины ХХ века, определяет образ Берлина как символ расколотой Германии, отражающий политические и культурные события в стране и после её объединения [2]. Тема и образ Берлина детально исследовались в диссертациях Д.А. Морева, Н.А. Макаровой, А.М. Фур-сенко, Л.Н. Полубояриновой. Однако художественный образ Берлина продолжает наполняться новым содержанием в изменившейся социокультурной ситуации.
Берлин - один из основных художественных образов, с помощью которого писатели отражают значительные изменения немецкой национальной идентичности. Если у Т. Фонтане, представителя XIX в., Берлин напрямую связан с великими мировыми свершениями, это главный источник вдохновения и основное художественное пространство в романах Т. Фонтане («Неверная жена», «Шах фон Вутенов», «Сесилия», «Пути-перепутья») [3], то в немецкой литературе XX -и начала XXI вв. (А. Дёблин, Г Фаллада, К. Ишервуд, Г Грасс, Й. Шпаршу) Берлин в основном представляет собой неодолимую, иррациональную, впечатляющую и угнетающую силу. После 1961 года разделённый город и стена вокруг его западной части становятся материалом для драмы. Например, в романе «Расколотое небо» («Dergeteilte Himmel, 1964»), где писательница из Восточной Германии Криста Вольф рассказала о трагедии города и всей страны.
В данном исследовании значимым является анализ развития тех образов и мотивов, которые связаны с изображением Берлина в контексте проблемы поиска немецкой идентичности в литературе объединённой Германии. С этой точки зрения писатели обращаются к образу Берлинской стены, «Дворца слёз» (зал пограничного контроля) и к изображению западной и восточной частей Берлина. В творчестве Г Грасса, Ю. Франк, К. Вольф, Й. Шпаршу, Т. Бруссига это смысло-образующие элементы городского пространства, которые в зависимости от исторического контекста наполняются новым содержанием. Таким образом, художественный образ Берлина можно сравнить с палимпсестом, так как в литературе объединённой Германии поверх уже существующей реальности накладываются новые смыслы.
Особое место в немецкой художественной литературе на рубеже XX -XXI вв. отведено образу Берлинской стены, в связи с чем появляется как мотив физического преодоления разобщённости одной нации, так и мотив невозможности окончательного объединения Германии из-за возникшей «стены в голове». «Десять историй, которые прошли сквозь стены» - сборник, опубликованный
через двадцать лет после падения Берлинской стены, в котором писатели призывают к необходимости строить вместо таких стен - мосты. Как возведение, так и падение Берлинской стены в равной степени принесли невосполнимый урон немецкой нации и её идентичности: «полоса смерти» изменилась на «линию жизни» только формально, для жителей Германии и в целом для экономики страны это стало причиной новых проблем. Берлинская стена после своего падения оказывается необходимой, но уже несуществующей частью, которая связывала немецкую нацию: «<...> на грани заболевания оказалась вся нация <...>, причём "основная группа" восточных немцев "после распада системы ощутила невозможность национальной самоидентификации". <...> Только утратив своё государство, люди заметили, что их поддерживала именно Стена» [4, с. 161]. В день формального объединения слились воедино как мечты, так и разочарования жителей Германии.
В публичных выступлениях и в публицистических текстах восточной части Германии Берлинская стена выполняла положительную функцию антифашистской защитной стены. В художественной литературе писатели, наоборот, видели в этом железобетонном сооружении зловещую реальность. В начале семидесятых годов в литературе ГДР образ Берлинской стены оставался символом авторитарного использования власти и отсутствия свободы передвижения (Г Кунерт, Х. Мюллер) [5].
В литературе Западной Германии стена, наоборот, потеряла часть своего ужаса. Она по-прежнему продолжала существовать, но теперь воспринималась как абсурдный факт или её важность нивелировалась. Интересно отметить использование в творчестве немецких писателей англ. слова «the wall» вместо полного обозначения этой реалии на английском языке как Berlin Wall или на немецком - Berliner Mauer. Во-первых, этот феномен можно рассматривать как следствие американизации культуры ФРГ в том числе - литературы. Во-вторых, значение Берлинской стены в данном случае обесценивается и преуменьшается, потому что любая стена может называться the Wall. В стихотворении Х.Й. Хайзе «Тяжелая поступь земного шара» звучат строки «Маркса превратили в макдональдс, стену - в The Wall» [6]. Х.Й. Хайзе осознаёт неизбежность глобализации, её разрушительные в какой-то степени последствия и выражает разочарование, осмысляя крушение иллюзий социалистического мира. Писатель из Западной Германии Питер Шнайдер в повести «The Wall Jumper: A Berlin Story» (1983 г.) сравнивает жизнь в разделённом городе с болезнью - шизофренией. Главный герой описывает в форме репортажа персонажей Берлина разделённой Германии: перебежчики с Востока, которые не способны понять жизнь Запада, подростки Восточного Берлина, бегающие через границу, чтобы сходить в кинотеатр, или городской сумасшедший, перелезший через стену 15 раз. Словом «шизофрения»
впоследствии охарактеризует объединение Германии В. Бранд, канцлер Германии второй половины XX века (1969 - 1974 гг.), всегда выступавший за воссоединение государства [7, с. 918].
Германия вновь становится единой 9 ноября 1989 года, и Берлинская стена перестаёт существовать: «Родилась: август 1961. Умерла: ноябрь 1989. (Самоубийство? Убийство? Естественная смерть? Никто не знает» [8, с. 86]. Дезориентация, сопровождавшая период изменений в стране, на некоторое время стала причиной того, что восточногерманские литераторы в связи с распадом ГДР потеряли свою тему Однако в 1995 году тема падения Берлинской стены представлена уже с новой точки зрения. Гюнтер Грасс в романе «Необъятное поле» (Einweites Feld) предостерегает против поспешного объединения страны и боится возвращения космополитической Великой Германии.
Если в девяностые годы одни писатели выражали облегчение и радость от объединения (Мартин Вальзер и Вальтер Кемповски), то многие их сверстники по-прежнему оплакивали неудачное реформирование ГДР или тоску по старой Федеративной Республике. У бывших жителей восточной Германии появляется чувство ностальгии (или остальгии) [9], а у бывших жителей ФРГ - чувство неприятия, и, таким образом, немецкая идентичность ставится под сомнение.
Таким образом, художественный образ Берлина отражает в немецкой литературе внутренние противоречия целой страны и становится местом споров: «Насколько укоренилось разделение видно по тому, что каждая из половинок преподносит себя как подлинный Берлин, Берлин настоящий» [4, с. 241]. То стремительное объединение, о котором предостерегал Г. Грасс, приводит к закономерным последствиям. Жители Германии больше тридцати лет принимали условия двух разных режимов, их мироощущение с каждым годом изменялось и подстраивалось под ценности западной или восточной культуры, но многие из них мечтали об объединении, однако резкое падение как физической, так и социальной стены привело к растерянности: житель Германии начинает теряться в поисках ответа на вопрос, кому он ближе - многообразному и манящему Западу или скромному и простому Востоку, не способный ощущать единство того и другого, так как в этом единстве будет заключаться противоречие.
В то же время в связи с образом разделённого Берлина в немецкой литературе появляется изображение пограничного контрольного пункта в восточной части города - вокзала Фридрихштрассе, в народе названного «Дворцом слёз» (Уве Кольбе, Йенс Шпаршу, Понтер Грасс). Это красивое словосочетание немецкие писатели используют, чтобы выразить всю боль и несправедливость разделённой Германии того времени. Развивается тема семьи, которая вынуждена жить по обе стороны Берлинской стены, и непонимание того, как люди одной нации должны были существовать в таких враждебных условиях.
При создании образа Берлина писатели обращаются и к традиционным метафорам: сравнивают город с пчелиным ульем или персонифицируют, говоря о Берлине как о женщине. Однако и привычные метафоры в немецкой литературе начинают приобретать новые смыслы. Вергилий в «Георгиках» описывает, как из черепа мёртвого быка вылетает молодой пчелиный рой, в котором все трудятся на благо других, и где нет зависти, тоски и страданий. Пчелиный улей в XVIII -XIX вв. также соотносился с идеальным устройством общества - коллективом, где каждый выполняет свою, строго определённую функцию. В романе Л.Н. Толстого «Война и мир» (1863 - 1869 гг) образ пчелиного улья подчёркивает большую значимость семьи, рода и народа. М. Метерлинк в философском эссе «Жизнь пчёл (La Vie des Abeilles, 1901 г) наблюдает, как зарождается пчелиное общество, разбирает жизнь пчёл на составляющие и делает вывод, что это идеальный процесс развития коллектива. А. Дёблин в начале XX века переосмысливает этот образ: в отличие от ячеек на сотах пчелиного улья дома на улицах Берлина не связаны с потребностями и духом всего народа, то есть они не создают целостности. Таким образом, город в романе «Берлин Александрплац» передаёт особенное мироощущение Веймарской республики, характерное и для настоящего времени. П. Слотердайк, современный немецкий философ, в связи с этим отмечает, что распадается представление о действительности как едином и иерархическом целом, и этому способствуют средства массовой информации. Индивид теряет чёткие ориентиры и не может больше определить своё место в миропорядке: газеты, радио, реклама выстраивают «в один ряд большое, малое, важное, неважное, сумасбродное, серьёзное, исчезает „особенное" и „подлинно действительное"» [10].
В литературе объединённой Германии писатели используют сравнение Берлина с образом пчелиного улья, чтобы подчеркнуть переживание утраты собственной идентичности в современной Германии. Берлин как улей, разделённый на сотни жилых ячеек, появляется у К. Рохас-Хаузер [4, с. 199]. Этот образ отражает архитектуру увеличивающихся в XX веке многоэтажных и многоквартирных строений, где жители физически находятся очень близко, но одновременно психологически и эмоционально - далеко.
В немецкой литературе популярно сравнение Берлина с женщиной. В отличие от русского языка, где город - он, в немецком языке die Stadt - она. Немецкие писатели и поэты персонифицируют Берлин с женщиной, но в разном историческом контексте этот образ изменяется. У. Кольбе в сонете «Берлин. Начало. Декабрь» (Berlin Anfang Dezember, 1994 г) говорит о Берлине как о возлюбленной, которая со временем очень изменилась, поэтому лирическому герою разум подсказывает прекратить отношения, но чувства не могут этого допустить. У немецкого писателя Т. Хеттхе в романе «Nox» (2002 г) Берлин - женщина-убийца,
которая в ночь объединения Германии потеряла своё прошлое, но ещё не приобрела настоящее [11]. В 20-е годы в Веймарской республике Берлин сравнивается с развратницей, блудницей (Ф. Кучер «Вавилон-Берлин», Р Йиргель «Собачьи ночи»).
В настоящее время столицу Германии также можно сравнивать с Вавилоном, но уже в другом контексте. Современный яркий внешний облик Берлина, мирового культурного центра, его космополитизм и развитая инфраструктура приводят к тому, что с каждым годом увеличивается поток иммигрантов, и в самом городе, как и в Вавилоне, люди начинают разговаривать на разных языках, перестают друг друга слышать и понимать. О. Шпенглер (1880 - 1936) в «Закате Европы» неоднократно сравнивает современные ему «мировые столицы» (Берлин, Лондон, Нью-Йорк, Париж и т.д.) с крупнейшими древними городами «мирового значения» - Римом, Вавилоном, Карфагеном, предрекая первым судьбу их предшественников. Однако в современной немецкой литературе начинает звучать мысль, что именно интернациональность и непростая история Германии -это источник для воссоздания такой же непростой идентичности [12]. Возможно, это внутреннее противоречие и соединение парадоксальных и несочетаемых, на первый взгляд, восточных и западных ценностей - основа для иного восприятия немецкой идентичности, это новый Берлин, и его нужно учиться принимать таким.
Современный немецкий Берлин демонстрирует возможности мультикуль-турализма - места, где каждый чувствует себя частью целого и может обрести гармонию. Эту уникальную черту города подчёркивают и американские писатели. Например, в романе Дж. Евгенидиса «Средний пол» (Middlesex, 2002 г) Калл, иммигрант, сравнивает себя с разделенным надвое городом, который боролся за объединение, и именно в этом городе герой обретает себя.
Многие авторы наблюдают за эклектичностью Берлина не только во внутреннем его облике, но и во внешнем. Это город, который продолжает находиться в вечном поиске себя и удивляет умением всегда оставаться современным [4, с. 226]. Децентрализация - уникальная черта этого города, которую подчёркивают немецкие писатели: Пренцлауэр-Берг, расположенный в центре Восточного Берлина, - это метафора преображения, новой жизни, потому что рабочий квартал, который пользовался дурной славой пристанища бедняков и чудаков, после падения Берлинской стены стал одним из самых красивых в столице Германии и превратился в модную часть города. Своеобразным анклавом является Кройцберг: этот район всегда был «другим» Берлином. Свен Регенер почти весь сюжет романа «Господин Леман» («Herr Lehmann», 2001 г.), отражающий события осени 1989 года, выстраивает только в барах района Кройцберг Таким образом, Берлин не может гордиться каким-либо одним центром, потому что он состоит из нескольких «ядер», которые на протяжении многих лет формировали свой характер.
Немецкие писатели объединённой Германии не делают акцент на том, что Берлин - это современный, совсем юный город с большим будущим или современное урбанистическое пространство, перенасыщенное скоростями, что было важно для писателей на рубеже XIX - XX вв. Произведения литературы 20 - 30-х годов ХХ в., объединённые стилем «Neue Sachlichkeit», делают акцент на том, что человек ощущает себя мелкой частичкой огромного целого, а не индивидуальностью, а большой город - это поле боя, где человек может быть сражён в любой момент. У А. Дёблина в романе «Берлин Александрплац» («Berlin Alexanderplatz», 1929 г.) появляется аналогия между жизнью в Берлине и войной. В литературе объединённой Германии на первый план выходит мотив потерянности и непонимания, а не враждебности: герои повсюду находятся в «ничейной» стране, они блуждают по разным городам, но везде они временно. Например, тексты Д. Грюнбайна отражают отсутствие вектора и единой истины, присущее второй половине ХХ века, его лирический герой живёт в «средоточии нигде». Становится актуальной идея космополитизма «наше отечество - всё человечество», но «всё» в литературе объединённой Германии означает не «каждое из», как у Г Гессе в стихотворении «Ступени» (Stufen, 1941 г.), а «ничего конкретно», «везде, но нигде» (D. Grunbein «Nach den Satiren», 1999 г).
Берлин в немецкой литературе амбивалентен: он может быть очень сердечным, но в то же время очень безжалостным: это источник надежды на возвращение целостной немецкой идентичности и в то же время символ неприятия определённых этапов немецкой истории: «Я ненавижу Берлин и всегда его ненавидела <...>. Я бы всё отдала, чтобы сейчас, немедленно, оказаться на необитаемом острове.» [13]. С этой точки зрения тексты о Берлине, как и о Петербурге, объединяет отрицательное отношение, не исключающее (а часто и предполагающее) преданность и любовь.
Почему именно художественный образ Берлина непосредственно связан с проблемой поиска национальной идентичности, учитывая то, что ни одна другая столица не рассматривается в литературе в таком же контексте? Во-первых, Берлин - микропроекция страны, на его примере можно рассмотреть те проблемы, которые актуальны для немецкого народа. Даже внешне этот город не имеет единого центра, как и вся страна, которая всегда была разделена на множество княжеств. Во-вторых, немецкий менталитет становится причиной вечного поиска истины. Немецкий педантизм и непередаваемая дословно на русский язык такая черта, как «Ordnung» не позволяет оставить вопрос исторического самоосознания не разобранным основательно. Именно полемика, рефлексия, преодоление прошлого позволяют сформировать новые национальные ценности. А. Дёблин, описывая Берлин, подчёркивает, что невозможно говорить о Берлине так, как
рассказывают, например, о Париже. Берлин для него - прозаичный, неяркий, но очень конкретный город.
Подводя итог можно выделить следующие реперные точки в эволюции образа Берлина в немецкой литературе XIX - XXI вв. В творчестве Т. Фонтане, который во многом открывает для немецкой литературы Берлин, это современное урбанистическое пространство (трамваи, электричество, телеграф), наполненное движением и связанное с великими мировыми свершениями. В романе «Поггенпулы» («Die Poggenpuhls», 1896 г.) главный герой восхищается городом, где он среди людей и где на душе у него становится легко. Берлин здесь как символ прогресса, а жизнь - это лучшее, что есть в большом городе. Эта жизнь складывается из акустических, динамических, оптических коммуникаций.
В Веймарской республике Берлин сравнивается с Вавилоном, на первый план выходят темы разврата, развлечений и беззаботной жизни.
В течение XX века до разделения Германии художественный образ Берлина трансформируется до иррационального пространства, где сталкиваются яркие диссонирующие цвета, где человек - деталь и лишь маленькая составляющая большого города.
Библиографический список
В разделённой Германии Берлин перестаёт существовать как единая локация, писатели и поэты ГДР и ФРГ наполняют каждую часть города новыми смыслами, звучит тема раздвоения личности, «шизофрении», расколотой страны. Образ Берлина объединяет и тему «остальгии», расколотой нации, и поиска новой немецкой идентичности. Берлинская стена - смыслообразующий элемент творчества немецких писателей, которые воспринимают стену как «шрам» на лице Берлина. Падение Берлинской стены воспринимается как уход от прошлого и как символ перемен (И. Шульце «Simple Stories», 1998 г, Т. Бруссиг «Солнечная аллея» / «Am kürzesten Ende der Sonnenalle», 1999 г.). Писатели литературы объединения при этом не только наполняют образ города воспоминаниями, опытом, выражают острое чувство потерянности, но и формируют новое пространство: мультикультурное, децентрализованное, эклектичное и уникальное. После падения стены Берлин заново открыл себя: его прелесть в трещинах и щелях. Немецкие писатели и поэты наполняют образ Берлина историей и ищут собственные ответы на политические вопросы своего времени. Берлин - символ целой нации, который и в современной литературе отражает нелёгкий путь поиска немецким народом своей идентичности.
1. Потёмина М.С. Берлин в современной немецкой литературе. Вестник Балтийского федерального университета имени И. Канта. № 2; 2013: 63 - 70.
2. Андреюшкина Т.Н. Амбивалентный образ Берлина в немецкой поэзии второй половины ХХ века. Текст: филологический, социокультурный, региональный и методический аспекты: материалы V-й Международной научной конференции. 2015: 102 - 111.
3. Бурханова М.В. Образы Берлина и Дрездена в контексте поисков новой немецкой идентичности. Мировая литература на перекрестье культур и цивилизаций. 2016; № 3: 13 - 25.
4. Минуя границы. Писатели из Восточной и Западной Германии вспоминают. Перевод с немецкого. Москва: Текст, 2009.
5. Фролова А.С. Тема философского осмысления истории в драматургии Хайнера Мюллера (70 - 90-е гг.). Национальные коды европейской литературы в диахроническом аспекте: античность — современность: коллективная монография. Нижний Новгород. Деком, 2018: 343 - 348.
6. Шарыпина Т.А., Кудрявцева Т.В. Проблемно-тематический комплекс «оси-веси» в литературе воссоединенной Германии (на примере поэзии 1990 - 2000-х годов). Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2016. № 2: 105 - 118.
7. Borchmeyer D. Was ist Deutsch? Die Suche einer Nation nach sich selbst. Hamburg: Rowohlt, 2017.
8. 1989. Десять историй, которые прошли сквозь стены. Составитель М. Рейнольдс. Москва: КомпасГид, 2009.
9. Потёмина М. «Остальгия» в литературе объединённой Германии. Балтийский филологический курьер: научный журнал. 2007: 237 - 249.
10. Слотердайк П. Критика цинического разума. Перевод с немецкого А.В. Перцева. Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2001.
11. Потёмина М. Болевой синдром объединения: «Nox» Т. Хеттхе. Вестник Балтийского федерального университета имени И. Канта. 2011; Выпуск 2: 43 - 49.
12. Мазенова М.В., Шарыпина Т.А. Грани немецкой ментальности и поиски национальной идентичности в социокультурном контексте Германии на рубеже ХХ1 века. Вестник Балтийского федерального университета имени И. Канта. № 2; 2018: 45 - 55.
13. Хайденрайх Э. Колонии любви. Сборник рассказов. Текст, 2002.
14. Полубояринова Л.Н. Литературный образ Берлина в эпоху кайзера Вильгельма II: между консерватизмом и модерном. Вестник Ленинградского государственного университета имени А.С. Пушкина, 2014: 23 - 32.
References
1. Potemina M.S. Berlin v sovremennoj nemeckoj literature. Vestnik Baltijskogo federal'nogo universiteta imeni I. Kanta. № 2; 2013: 63 - 70.
2. Andreyushkina T.N. Ambivalentnyj obraz Berlina v nemeckoj po'ezii vtoroj poloviny HH veka. Tekst: filologicheskij, sociokul'turnyj, regional'nyj i metodicheskij aspekty: materialy V-j Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii. 2015: 102 - 111.
3. Burhanova M.V. Obrazy Berlina i Drezdena v kontekste poiskov novoj nemeckoj identichnosti. Mirovaya literatura na perekrest'e kul'tur i civilizacij. 2016; № 3: 13 - 25.
4. Minuya granicy. Pisateli iz Vostochnoj i Zapadnoj Germanii vspominayut. Perevod s nemeckogo. Moskva: Tekst, 2009.
5. Frolova A.S. Tema filosofskogo osmysleniya istorii v dramaturgii Hajnera Myullera (70 - 90-e gg.). Nacional'nye kody evropejskoj literatury v diahronicheskom aspekie: antichnost' - sovremennost': kollektivnaya monografiya. Nizhnij Novgorod. Dekom, 2018: 343 - 348.
6. Sharypina T.A., Kudryavceva T.V. Problemno-tematicheskij kompleks «osi-vesi» v literature vossoedinennoj Germanii (na primere po'ezii 1990 - 2000-h godov). Izvestiya vysshih uchebnyh zavedenij. Povolzhskij region. Gumanitarnye nauki. 2016. № 2: 105 - 118.
7. Borchmeyer D. Was ist Deutsch? Die Suche einer Nation nach sich selbst. Hamburg: Rowohlt, 2017.
8. 1989. Desyat'istorij, kotoryeproshliskvoz'steny. Sostavitel' M. Rejnol'ds. Moskva: KompasGid, 2009.
9. Potemina M. «Ostal'giya» v literature ob'edinennoj Germanii. Baltijskij filologicheskij kur'er: nauchnyj zhurnal. 2007: 237 - 249.
10. Sloterdajk P. Kritika cinicheskogo razuma. Perevod s nemeckogo A.V. Perceva. Ekaterinburg: Izdatel'stvo Ural'skogo universiteta, 2001.
11. Potemina M. Bolevoj sindrom ob'edineniya: «Nox» T. Hetthe. Vestnik Baltijskogo federal'nogo universiteta imeni I. Kanta. 2011; Vypusk 2: 43 - 49.
12. Mazenova M.V., Sharypina T.A. Grani nemeckoj mental'nosti i poiski nacional'noj identichnosti v sociokul'turnom kontekste Germanii na rubezhe ХХ1 veka. Vestnik Baltijskogo federal'nogo universiteta imeni I. Kanta. № 2; 2018: 45 - 55.
13. Hajdenrajh 'E. Kolonii lyubvi. Sbornik rasskazov. Tekst, 2002.
14. Poluboyarinova L.N. Literaturnyj obraz Berlina v 'epohu kajzera Vil'gel'ma II: mezhdu konservatizmom i modernom. VestnikLeningradskogo gosudarstvennogo universiteta imeni A.S. Pushkina, 2014: 23 - 32.
Статья поступила в редакцию 23.12.19
УДК 811.112.2:81'42
Moskalyuk O.S., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Altai State Technical University (Barnaul, Russia),
E-mail: omoskalyuk@yandex.ru
FEATURES IMPLEMENTATION OF THE LEXEME GOTT IN THE TEXTS OF MODERN GERMAN MASS-MEDIA. The subject of the research is the lexeme Gott in the German mass-media texts. This name refers to the most valuable sphere for German linguistic community. A complex system of definitions functioning in the texts of the modern published German mass-media are being researched on the examples of "Spiegel". The objective of the article is to analyze this lexeme from the viewpoint of its linguistic and cultural aspects. On the basis of the study, the meaning of the God's name manifests itself in 5 variants. It mainly realizes the meaning of God as the supreme mind and the creator of the universe having control over the world. The God's name is also a component of interjectional phraseologisms, they don't have any religious background and express different feelings and emotions of the author. The use of the lexeme Gott in the meaning 'an idol that is worshiped' is represented in the modern German mass-media in less degree.
Key words: God, Spiegel, mass-media, semantic groups, interjectional phraseologisms.
О.С. Москалюк, канд. филол. наук, доц., Алтайский государственный технический университет имени И.И. Ползунова, г. Барнаул,
E-mail: omoskalyuk@yandex.ru
