CC BY
80
4. Gurarij A.D. Obrazovatel'nye standarty kak indikator gibkosti obrazovatel'noj sistemy: sravnitel'nyj analiz. Kul'tura, lichnost', obschestvo v sovremennom mire: metodologiya, opyt 'empiricheskogo issledovaniya: materialy XXI-j Mezhdunarodnoj konferencii pamyati prof. L.N. Kogana. Ekaterinburg, 2018: 866 - 875.
5. Mishin I.N. Kriticheskaya ocenka formirovaniya perechnya kompetencij v FGOS VO 3++. Vysshee obrazovanie v Rossii. 2018; № 4: 66 - 75. Available at: https://cyberleninka.ru/ article/v/kriticheskaya-otsenka-formirovaniya-perechnya-kompetentsiy-v-fgos-vo-3
6. Profstandart «Redaktor sredstv massovoj informacii». Prikaz Mintruda Rossii ot 04.08.2014 N 538n. Available at: http://fgosvo.ru/uploadfiles/profstandart/11.006.pdf
Статья поступила в редакцию 10.01.20
УДК 81-23
Larionova M.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Moscow State Institute of International Relations (University),
MFA of the Russian Federation (MGIMO) (Moscow, Russia), E-mail: larionova.m@list.ru
Tsareva N.I., senior lecturer, Moscow State Institute of International Relations (University), MFA of the Russian Federation (MGIMO) (Moscow, Russia),
E-mail: tsareva.n@bk.ru
SPANISH IN MULTI-ETHNIC SPACE: POLITICAL DIMENSION. The article explores the actual role of the Spanish language in the multi-ethnic space. It is justified that the notion of Spanish as a common language and as one for all states where it is official, including Spain itself, is very much criticized by academic philologists, politicians and ordinary citizens, both in Latin America and Spain, and the reasons behind these processes are analysed. The content of the current public image of Spanish is determined, and the trends and conditions related to the situation of its discrimination in the multi-ethnic space are considered. The main focus of the study is aimed at the political dimension of the problem under study. The authors conclude that defining role of Spanish plays in shaping national cultural identity in current circumstances, it can be assumed that nationalist circles will inevitably resort to language as an instrument to defend and promote their own ideas, using it as a catalyst for political processes. It is possible to successfully resist such actions, according to the authors, by pursuing a language policy based on the principle of panhispanism.
Key words: Spanish, linguistics, multi-ethnic space, polycentrical language norm, public image of Spanish, political dimension, discrimination of Spanish.
М.В. Ларионова, канд. филол. наук, доц., Московский государственный институт международных отношений (Университет),
МИД Российской Федерации (МГИМО), г. Москва, E-mail: larionova.m@list.ru
Н.И. Царева, доц., Московский государственный институт международных отношений (Университет), МИД Российской Федерации (МГИМО),
г. Москва, E-mail: tsareva.n@bk.ru
ИСПАНСКИЙ ЯЗЫК В ПОЛИЭТНИЧЕСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ: ПОЛИТИЧЕСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ
В статье изучается современная роль и положение испанского языка в текущем полиэтническом пространстве. Обоснован тот факт, что представление об испанском языке как об общем и едином для всех государств, где он является официальным, включая и саму Испанию, вызывает весьма серьезную критику со стороны ученых-филологов, политиков, а также простых граждан как в Латинской Америке, так и в Испании, и анализируются лежащие в основе данных процессов причины. Определяется содержание текущего публичного образа испанского языка, рассматриваются тенденции и условия, связанные с ситуацией его дискриминации в полиэтническом пространстве. Основной акцент исследования при этом направлен на политическое измерение исследуемой проблемы. Авторы приходят к выводу о том, что c учетом определяющей роли, которую испанский язык играет в формировании национально-культурной идентичности в текущих условиях, можно предположить, что националистически настроенные круги неизбежно будут прибегать к языку как к орудию для защиты и пропаганды собственных идей, используя его в качестве катализатора политических процессов. Успешно противостоять подобным действиям, по мнению авторов, возможно, проводя языковую политику, основанную на принципе паниспанизма.
Ключевые слова: испанский язык, лингвистика, полиэтническое пространство, полицентричная языковая норма, публичный образ испанского языка, политическое измерение, дискриминация испанского языка.
Испанский язык, самый распространенный язык романской группы, на котором говорят на четырех континентах, язык, интегрирующий глубокую культурную и литературную традицию, язык международного общения, язык, завоевавший признание в Интернете, имеет весьма непростую историческую траекторию в силу целого ряда политических факторов, оказывающих влияние на его судьбу. Последние статистические данные о распространении испанского языка, опубликованные в ежегодном докладе Института Сервантеса, свидетельствуют о том, что число испаноговорящих в мире постоянно растет В качестве родного испанским владеют 480 млн. человек в более чем 20 странах, а общее количество говорящих по-испански превышает 577 млн. [1]. При этом различия в грамматике, лексике, произношении, которые неизбежно существуют на паниспанском лингвистическом пространстве в силу целого ряда исторических, культурных, социальных и собственно лингвистических причин, только подчеркивают богатство языковых форм испанского языка, уже не одно столетие сохраняющего единство, несмотря на многообразие его национальных вариантов. По мнению директора Института Сервантеса Луиса Гарсии Монтеро (Luis García Montero), испанский язык формирует единую ось идентичности для всего испаноговорящего сообщества; он обладает полицентричной языковой нормой, и никто не считает, что в какой-либо из 23 стран, где испанский является родным языком, на нем говорят лучше, чем в остальных [2].
Публичный образ испанского языка как языка, обладающего единством на огромной полиэтнической территории по обе стороны Атлантики, сформировался во многом благодаря философской, филологической и культурологической традициям, заложенным испанской королевской академией языка и великими испанскими филологами, историками культуры Рамоном Менендесом Пида-лем (Ramón Menéndez Pidal), Амадо Адонсо (Amado Alonso), Америко Кастро (Américo Castro) и Рафаэлем Лапесой (Rafael Lapesa). Они утвердили идею о культурном и языковом единстве паниспанского лингвистического пространства во всем многообразии форм его существования, которая позже легла в основу политики паниспанизма. Тем не менее, представление об испанском языке как об общем и едином - lengua de todos - для всех государств, где он является
официальным, включая и саму Испанию, вызывает весьма серьезную критику со стороны ученых-филологов, политиков, главным образом националистического толка, а также простых граждан, как в Латинской Америке, так и в Испании, что определило актуальность выбора темы нашей статьи.
Результаты исследования и их обсуждение
В рамках темы настоящего исследования проанализируем в данной статье, с какими трудностями сталкивается сегодня испанский язык в Латинской Америке. В иберо-американских странах причины для его дискриминации имеют под собой исторические основания, которые отразились в весьма непростых и порой напряженных политических отношениях между Испанией, бывшей когда-то метрополией, и целым рядом нынешних латиноамериканских государств.
Изначально испанский язык сформировался на основе кастильского диалекта, на котором говорили в XV - XVI вв. в Кастилии, постепенно объединившей вокруг себя другие регионы, в результате чего было образовано испанское государство. Территориальная экспансия испанского языка в Новом Свете в результате конкисты, начавшейся в 1492 г, неизбежно привела к вытеснению и угасанию большого количества местных индейских языков и диалектов. Процесс испанизации длился не одно столетие, и только в первой трети XIX века, после обретения независимости большинством стран в Центральной и Южной Америке, испанский язык утвердился в качестве основного средства общения для большинства населения на всем паниспанском пространстве, где сформировалось более двух десятков государств, население которых разговаривает на национальных вариантах испанского языка. Тем не менее исторически испанский язык, бывший инструментом политики испанизации, сохраняет в панамериканском публичном сознании политические коннотации как «национальный язык господства, язык империи» [3].
Подобные настроения проецируются в современную политическую плоскость в форме конкретных действий. Приведем в качестве примера письмо, с которым весной 2019 г президент Мексики Андрес Мануэль Лопес Обрадор обратился к королю Испании Филиппу VI и папе римскому Франциску, призывая испанское государство признать свою историческую ответственность за нанесен-
ные обиды и принести надлежащие политические извинения, официально признав вину за причиненный ущерб: «México desea que el Estado español admita su responsabilidad histórica por esas ofensas y ofrezca las disculpas o resarcimientos políticos que convengan (...) y que el Reino de España exprese de manera pública y oficial el reconocimiento de los agravios causados» [4].
По мнению президента Мексики, испанский язык использовался как инструмент политики спанизации, которая утверждала социальный порядок, основанный на сегрегации каст и рас, что стало причиной разрушения мезоамериканских культур [5].
В Испании, в латиноамериканских странах и в самой Мексике обращение президента подверглось серьезной критике. Историки, филологи, общественные деятели, политики, а также простые граждане сочли подобную позицию контрпродуктивной и необоснованной. В частности, принявший участие в публичной полемике Марио Варгас Льоса, нобелевский лауреат, перуанец по национальности, долгие годы живущий в Испании, категорически отверг подобные обвинения. Защищая роль языка, он подчеркнул, что «испанский язык как инструмент коммуникации принес на территорию Нового Света систему ценностей - греческую философию, римское право, искусство Возрождения, а также право на критику, моральное сознание, дающее основание судить наши собственные поступки» [5]. Обращаясь к президенту Мексики, Варгас Льоса указал, что Лопесу Обрадору следовало адресовать это письмо не королю Испании, а ряду латиноамериканских президентов и самому себе в первую очередь, чтобы ответить себе и всем на вопрос, почему в их государствах, которые уже не одно столетие считаются независимыми и суверенными, столько миллионов индейцев по-прежнему остаются изгоями, живут в бедности, не имеют образования и подвергаются эксплуатации [5].
Говоря о современной языковой ситуации в Иберо-Америке, отметим, что испанский язык - el español - испытывает весьма существенное давление как лингвистического, так и политического характера со стороны автохтонных (т.е. коренных) языков. Ряд сохранившихся индейских языков, которые продолжают жить, в некоторой степени вытесняют испанский из традиционных сфер его функционирования. Это касается, например, социолингвистической ситуации в Парагвае, где активно развивается билингвизм, результатом которого стал синтез двух государственных языков, гуарани и испанского, получивший название йопа-ра - jopará. 14 миллионов человек в Перу, Боливии, Аргентине, Чили, Эквадоре и Колумбии говорят на языке кечуа, около 3,1 миллиона - на аймара.
С другой стороны, в Иберо-Америке давно перешагнули собственно лингвистические границы, став частью политического измерения, вопрос о том, как следует называть язык, который идентифицируется с определенным государством и несет в себе глубокие идеологические коннотации, обусловленные историческим прошлым, не всегда понимаемым и принимаемым одинаково всеми его участниками. Вместо традиционного названия «idioma español» предлагается целый ряд потенциальных вариантов, которые могли бы его заменить: «castellano, hispanoamericano, hispanoespañol, panhispánico, iberoespañol, panespañol». В активной дискуссии по этому вопросу принимают участие не только специалисты-филологи, академики, политики и политологи, но и простые граждане с помощью Интернет-форумов. Большинство при этом отдает предпочтение варианту «panespañol».
Убрать словосочетание «испанский язык» как политически некорректную номинацию, заменив его, например, на кастильский, рекомендуют даже из названия самого престижного филологического конгресса, имеющего двадцатилетнюю историю Congreso Internacional de la Lengua Española (CILE): «Es el problema de la política que se filtra en el campo de la lengua» [5]. По мнению ряда латиноамериканских филологов, писателей и общественных деятелей, термин «idioma español» несет в себе политические коннотации, так как имплицирует, выдвигая на первый план, роль Испании и ее государственного языка в ущерб национальным вариантам пиренейского, испанского, на которых говорят миллионы граждан латиноамериканских государств.
Взаимодействие и взаимозаменяемость терминов «испанский» и «кастильский язык» представляет собой весьма непростой вопрос для многомиллионного испаноязычного сообщества. Так, второй из них, в частности на конституционной основе, является государственным для народов 8 стран Латинской Америки, в то время как испанский - для семи государств. В конституциях Аргентины, Чили, Мексики и Уругвая в целом отсутствует упоминание о государственном языке. В испанской Конституции обе номинации употребляются как равноправные [6].
Академический паниспанский словарь трудностей (DPD), издание которого было одобрено 22 академиями испанского языка, также не фиксирует какой-либо существенной разницы данных терминов, считая их синонимичными и полагая законченной полемику о предпочтительности какого-либо одного из них [7]. По мнению академиков-филологов, термин «español» (испанский) является преференциальным для называния языка, на котором в качестве родного говорят более 400 миллионов человек в Испании и государствах Иберо-Америки, так как он лишен многозначности и используется как международная номинация [8]. Название же «castellano» (кастильский) сохраняет свое историческое значение как романский диалект, образовавшийся от народной латыни и ставший в свою очередь, в том числе из-за политических причин, а именно ведущей роли, которую сыграла Кастилья в Реконкисте, основой для формирования испанского языка как языка романской группы. В современной Испании кастильский не только слу-
жит для обозначения диалекта, на котором общаются на территории современной Кастилии, но и используется для обозначения государственного языка Испании, где статус коофициальных имеют еще три языка - каталанский, галисийский и баскский, обладающие богатой культурной и литературной традицией [7].
Академии языка ряда стран Иберо-Америки, например, аргентинская, также подчеркивают, что не следует придавать политического значения филологическим терминам «castellano» и «español», которые являются равнозначными. При этом отмечается, что предпочтительно в силу чисто терминологических причин сохранять номинацию «кастильский» как название диалекта, на котором говорили в Кастилии до образования единого испанского государства, а термин «испанский», принятый на международном уровне, употреблять по отношению к языку, который, как и его латиноамериканские варианты, затем эволюционировал на основе кастильского диалекта: «En el uso general las denominaciones «castellano» y «español» son equivalentes. No obstante, es preferible, en razón de una más adecuada precisión terminológica, reservar el tradicional nombre de «castellano» para referirse al dialecto de Castilla anterior a la unificación, y llamar «español» - como internacionalmente se hace - a la lengua que desde entonces lleva en sí, junto al viejo tronco, los múltiples aportes que otros pueblos de España y de América han dado al «castellano» [9].
Несмотря на достаточно четкую и однозначную позицию филологов и в Испании, и в Латинской Америке, настаивающих на лингвистическом равноправии двух рассматриваемых нами выше терминов в качестве языкового стандарта и отдающих предпочтение номинации «español» для обозначения языка, на котором общаются по обе стороны Атлантики, попытки использовать эти названия в политических интересах не прекращаются. Испанский язык, на котором говорят миллионы, представляет собой важнейший ресурс влияния в современном мире и способен оказывать заметное воздействие на систему ценностей и сознание языкового коллектива. Именно поэтому иберо-американское сообщество критически относится к любой попытке Испании утвердить некое преимущественное право на использование языка в собственных политических и экономических целях [8].
Так, инициативу правительства Мариано Рахоя в 2018 году включить испанский язык в программу «Marca España», которая была переименована в «La España global»[10], сочли в иберо-американских странах ущемляющей национальные варианты испанского языка и наносящей ущерб стратегии паниспаниз-ма [11]. Серьезной критике подвергается в Латинской Америке и деятельность Института Сервантеса (Instituto Cervantes), созданного в Испании в 1991 году с целью международного распространения испанского языка и культуры. Центры преподавания испанского языка, которые он открывает по всему миру, программы обучения и учебные материалы, которые публикует, международные экзамены, сертифицирующие уровень владения языком, которые он проводит, дипломы DELE, которые выдает, стремясь повысить политический и экономический вес испанского языка в мире, многие иберо-американисты считают своеобразным проявлением постколониальной языковой политики по отношению к паниспанскому региону [3]. Стремление со стороны Испании в определенной мере монополизировать обучение испанскому языку в мире, подчиняя его единому административному и дидактическому центру, претендующему на создание универсальной модели, которая не всегда учитывает специфику паниспанизма, идет вразрез с принципами транскультурной коммуникации и дискриминирует вариативное многообразие испанского языка.
В самой Испании испанский язык также подвергается определенным притеснениям. Проанализируем, почему как государственный язык он находится сегодня в центре полемики, носящей не столько лингвистический, сколько политический характер. Это главным образом связано с тем, что внутри страны из объекта политики испанский язык стал ее инструментом, идеологическим орудием разного рода националистических течений. В настоящее время в Испании кастильский, баскский, каталанский, галисийский языки признаны в качестве основных литературных. Конституция 1978 года в период демократического транзита заложила модель мультикультурного развития страны, объявив о равноправии четырех литературных языков. Однако весомые политические круги в стране полагают, что положениями ст. 3 вводной части Конституции установлен определенный приоритет над ними кастильского (испанского) языка: «El castellano es la lengua española oficial del Estado. Todos los españoles tienen el deber de conocerla y el derecho a usarla. Las demás lenguas españolas serán también oficiales en las respectivas Comunidades Autónomas de acuerdo con sus Estatutos» (курсив авт.) [6].
Стенограмма обсуждения этой статьи членами конституционной комиссии в полной мере отражает напряженные дебаты, предшествовавшие ее принятию. Так, по мнению известного политика М. Фраги (Manuel Fraga), несколько лет возглавлявшего автономное правительство Галисии, употребленное в тексте наречие «también» подчеркивает доминирование испанского языка в стране [11], [12]. Жорди Соле Тура (Jordi Solé Tura), один из отцов-основателей национальной конституции, предложил юридически уравнять языки в правах за счет замены наречия «también» на «igualmente» [13]. Однако данные изменения остались на уровне предложений, не получив официальной конституционной легитимации.
Прошел 41 год со дня принятия Конституции, объявившей равноправие четырех официальных языков Испании. Но представители власти и граждане стра-
ны так и не смогли осознать, что «каталанский, галисийский и баскский языки тоже в полной мере являются испанскими, наравне с испанским, как и кастильским» [14]. Несмотря на то, что власти сделали много, для того чтобы укрепить роль официальных языков, в частности в Испании удостоверения личности, паспорта печатаются на двух языках, испанском и соответствующем региональном, официальный бюллетень государства «Boletín Oficial del Estado» (BOE) публикуется на четырех языках, есть ряд теле- и радиоканалов и печатных изданий, работающих на каталанском, баскском и галисийском, Институт Сервантеса пропагандирует их изучение как внутри страны, так и за рубежом [14], серьезные проблемы остаются нерешенными. Так, в Испании отсутствует закон о государственных языках, а представителей власти упрекают в недостаточном внимании к языковому плюрализму: например, на государственных символах есть надписи только на испанском языке, а каталанский, баскский и галисийский «так и не возвысились до его уровня» [14].
Особенностью открытой модели испанского регионализма стала консолидация языковых прав автономных сообществ: языковые конфликты, которые не только обусловлены борьбой за язык, но часто ведутся при помощи языка, напрямую влекут за собой конфликты политические. Региональный язык, в частности каталанский, который в ущерб испанскому объявляется националистически настроенными политиками «нервом нации» - «la lengua es el nervio de la nación» (Jordi Pujol); кладовой души - «el depósito del alma» (Pratdela Riba); «кодом ДНК для автономии» (Pasqual Maragall) [14], становится инструментом борьбы за политическую идентичность и суверенитет: границы независимости - independentismo catalán - проводятся в соответствии с границами лингвистическими.
В свое время - с 1930-х гг. - Ф. Франко предпринял попытку консолидировать целостность государства путем укрепления роли испанского языка за счет жесткого ущемления роли региональных. Франкистская модель насильно утверждала ценности большинства, препятствуя сохранению традиций различных народов страны, вызвав в итоге значительные социально-культурные деформации, которые сохраняются в общественном сознании и сейчас и используются как повод для националистических действий и пропаганды. Несмотря на то, что в современной Испании, более 40 лет назад сделавшей ставку на поликультурную модель национальной идентичности, проводимая языковая политика не направлена на ущемление региональных языков и диалектов, испанский язык (elespañol, elcastellano) до сих политически ассоциируется с франкистской идеей о единой и неделимой нации [3]. Такие настроения находят особый отклик в националистически и сепаратистски настроенных политических кругах именно в тех автономных сообществах, языки которых получили статус официальных благодаря Конституции 1978 года.
Особенно напряженной остается ситуация в Каталонии, политическая власть в которой предприняла попытку в одностороннем порядке провозгласить независимость региона от Испании на основании результатов проведенного 1 октября 2017 года референдума. В голосовании приняли участие 43% от общего числа избирателей, из которых более 90% поддержали выход Каталонии из состава Испании. Объявив плебисцит неконституционным, центральные власти страны были вынуждены на основании ст. 155 Конституции страны отстранить от власти каталонское правительство и ввести прямое правление в регионе для
Библиографический список
того, чтобы взять под контроль сепаратистский хаос, разделивший граждан региона.
Региональным языкам в Испании отводится особая роль в борьбе за самоопределение. Так, политики, находящиеся у власти в Каталонии, многие годы настаивают на утверждении его как единственного официального. Доктрина языкового погружения (inmersión lingüística) практически вытеснила испанский из начальной и средней школы, где обязательным считается изучение каталанского, без знания которого невозможно получить приличную работу или поступить в университет Таблички, вывески и дорожные указатели разрешены только на каталанском, владение им является обязательным для государственных служащих и чиновников. Подобная языковая политика властей автономии вызывает критику и неприятие как со стороны центрального правительства Испании, так и со стороны граждан. По данным актуальных опросов, почти половина жителей автономии (47,4%) выступает против монопольного обучения на каталанском языке, 49,5% предпочитает, чтобы родители сами выбирали язык для обучения детей, а 49,4% настаивают, чтобы учеба велась на родном для ребенка языке. Лишь 29,6% каталонцев поддерживают существующую политику обязательного языкового погружения [15]. В Стране басков, Галисии, Валенсии, на Балеарских островах, где также весьма сильны националистические настроения, испанский язык не испытывает такого притеснения, как в Каталонии: местные власти проводят политику двуязычия, позволяя родителям учить детей в испанской школе или школе, ведущей обучение на региональном языке.
Подъем региональных языков в Испании в ущерб общенациональному, вытесняемому из целого ряда сфер, которые всегда должны оставаться под контролем государственных структур, политически совпадает с процессом расцвета сепаратистских и националистических настроений в стране, ставящих под угрозу государственное единство. Отсутствие в подобных условиях общего закона о языке и сбалансированной языковой политики, уважающей равноправие четырех официальных языков и при этом не разрушающей сложившегося лингвистического баланса, в условиях которого общеиспанский кастильский успешно обслуживает внутригосударственные нужды и потребности страны на внешнем пространстве, является для правительства Испании серьезным вызовом, требующим своего решения.
Подводя итоги, подчеркнем, что испанский язык, ставший одним из самых распространенных в мире по числу людей, говорящих на нем и считающих его родным, имеет весьма непростую политическую историю и перспективы. В силу причин исторического и социально-политического характера испанский язык не раз выступал в качестве языка-победителя по отношению к «побежденным» языкам и диалектам иберо-американского и собственно испанского полиэтнического пространства, где и в наши дни сохраняются исторические обиды на Испанию и Мадрид. Принимая во внимание определяющую роль, которую язык играет в формировании национально-культурной идентичности, нетрудно предположить, что националистически настроенные круги неизбежно будут прибегать к языку как к орудию для защиты и пропаганды собственных идей, используя его в качестве катализатора политических процессов. Успешно противостоять подобным действиям возможно, по нашему мнению, проводя языковую политику, основанную на принципе паниспанизма, который активно и успешно развивает Ассоциация национальных академий испанского языка.
1. El español: una lengua viva: Informe 2018 Instituto Cervantes. Available at: https://cvc.cervantes.es/lengua/espanol_lengua_viva/pdf/espanol_lengua_viva_2018.pdf
2. Abre el telón del VIII Congreso internacional de la Lengua Española. Available at: https://www.dw.com/es/abre-el-tel6n-del-viii-congreso-internacional-de-la-lengua-española/a-48087007
3. Barnés H.G. La invención del español, la RAE y los intereses ocultos. Available at: www.elcastellano.org/la-invención-del-españoHa-rae-y-los-intereses-ocultos
4. ¿Por qué López Obrador ha dado un giro de 180 grados respecto a España? Available at: https://www.abc.es/internacional/abci-lopez-obrador-dado-giro-180-grados-respecto-espana-201906150120_noticia.html
5. López Obrador asegura en su carta al Rey que los abusos de la conquista "aún generan encendidas polémicas.Available at: https://elpais.com/internacional/2019/03/27/ mexico/1553651641_263448.html
6. La Constitución española de 1978. Available at: https://www.boe.es/diario_boe/txt.php?id=BOE-A-1978-31229
7. Diccionario panhispánico de dudas. Available at:: www.rae.es/recursos/diccionarios/dpd
8. Santos D. El efecto multiplicador de la lengua española. Available at: https://www.lavoz.com.ar/ciudadanos/efecto-multiplicador-de-lengua-espanola
9. Boletín de la Academia Argentina de Letras.'1983; XLVII, 187-188: 135.
10. América también reclama el español. Available at: https://elpais.com/cultura/2018/02/26/actualidad/1519673644_873520.html
11. Ahí queda eso, digiéranlo en el futuro. Available at: https://elpais.com/diario/2009/12/06/espana/1260054006_850215.html
12. Actas de los debates de la Comisión Constitucional. Available at: https://elpais.com/elpais/2009/12/06/actualidad/1260091017_850215.html
13. Diario de sesiones del Congreso de los Diputados. 1978; 67. Available at: www.congreso.es/public_oficiales/L0/C0NG/DS/C_1978_067.PDF
14. Barbería J.L. La ideología de las lenguas. Available at: https://elpais.com/politica/2015/09/21/actualidad/1442850079_347592.html
15. Enguita M.F. En el país de la gran mentira. Available at: https://elpais.com/elpais/2018/04/04/opinion/1522836070_979992.html
References
1. El español: una lengua viva: Informe 2018 Instituto Cervantes. Available at: https://cvc.cervantes.es/lengua/espanol_lengua_viva/pdf/espanol_lengua_viva_2018.pdf
2. Abre el telón del VIII Congreso internacional de la Lengua Española. Available at: https://www.dw.com/es/abre-el-tel6n-del-viii-congreso-internacional-de-la-lengua-española/a-48087007
3. Barnés H.G. La invención del español, la RAE y los intereses ocultos. Available at: www.elcastellano.org/la-invención-del-español-la-rae-y-los-intereses-ocultos
4. ¿Por qué López Obrador ha dado un giro de 180 grados respecto a España? Available at: https://www.abc.es/internacional/abci-lopez-obrador-dado-giro-180-grados-respecto-espana-201906150120_noticia.html
5. López Obrador asegura en su carta al Rey que los abusos de la conquista "aún generan encendidas polémicas.Available at: https://elpais.com/internacional/2019/03/27/ mexico/1553651641_263448.html
6. La Constitución española de 1978. Available at: https://www.boe.es/diario_boe/txt.php?id=B0E-A-1978-31229
7. Diccionario panhispánico de dudas. Available at:: www.rae.es/recursos/diccionarios/dpd
8. Santos D. El efecto multiplicador de la lengua española. Available at: https://www.lavoz.com.ar/ciudadanos/efecto-multiplicador-de-lengua-espanola
9. Boletín de la Academia Argentina de Letras.1983; XLVII, 187-188: 135.
10. América también reclama el español. Available at: https://elpais.com/cultura/2018/02/26/actualidad/1519673644_873520.html
11. Ahí queda eso, digiéranlo en el futuro. Available at: https://elpais.com/diario/2009/12/06/espana/1260054006_850215.html
12. Actas de los debates de la Comisión Constitucional. Available at: https://elpais.com/elpais/2009/12/06/actualidad/1260091017_850215.html
13. Diario de sesiones del Congreso de los Diputados. 1978; 67. Available at: www.congreso.es/public_oficiales/L0/C0NG/DS/C_1978_067.PDF
14. Barbería J.L. La ideología de las lenguas. Available at: https://elpais.com/politica/2015/09/21/actualidad/1442850079_347592.html
15. Enguita M.F. En el país de la gran mentira. Available at: https://elpais.com/elpais/2018/04/04/opinion/1522836070_979992.html
Статья поступила в редакцию 10.01.20
УДК 82.091
Mazenova M.V., postgraduate, Department of Foreign Literature, Lobachevsky State University of Nizhni Novgorod (Nizhny Novgorod, Russia),
E-mail: maria.burhanova@yandex.ru
BERLIN AS AN ARTISTIC IMAGE IN THE LITERATURE OF THE UNITED GERMANY. The article is dedicated to the actual problem of research on German identity. The characteristic features of the German nation in the historical context are distinguished and described on the basis of the analysis of the artistic image of Berlin in the literature of the United Germany of the XX-XXI centuries. Berlin is the epicenter of European history of the XX century. The writers extrapolate changes in the artistic image of the city to the image of the whole nation and use a wide range of approaches. The article focuses on the study of the image of the Berlin wall as an element associated with the division of Germany. Each new historical stage is a new round in the disclosure of the image of Berlin. Answering the question "What is Berlin like?", you can try to find the answer to the question "What is the German identity".
Key words: Berlin, city text, Berlin wall, German literature, German identity, national codes, GDR.
М.В. Мазенова, аспирант, Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет имени Н.И. Лобачевского,
г. Нижний Новгород, E-mail: maria.burhanova@yandex.ru
БЕРЛИН КАК ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ОБРАЗ В ЛИТЕРАТУРЕ ОБЪЕДИНЁННОЙ ГЕРМАНИИ
Статья посвящена актуальной проблеме поиска немецкой идентичности. Характерные черты немецкой нации в историческом контексте выделены и описаны на основе анализа художественного образа Берлина в литературе объединенной Германии XX - XXI веков. Берлин является эпицентром европейской истории XX века. Писатели экстраполируют изменения в художественном образе города на образ всей нации и используют широкий спектр подходов. Статья посвящена изучению изображения Берлинской стены как элемента, связанного с разделением Германии. Каждый новый исторический этап - новый виток в раскрытии образа Берлина. Читатель, отвечая на вопрос о том, на что похож Берлин, может попытаться найти ответ, что это - немецкая идентичность.
Ключевые слова: Берлин, городской текст, берлинская стена, немецкая литература, немецкая идентичность, национальные коды, ГДР.
Берлин как город, пропитанный историей, получил широкое осмысление как в художественных произведениях немецких авторов, так и в критических исследованиях. На основе анализа концепта «объединённый Берлин» М.С. По-тёмина рассматривает, каким образом этот город приобретает в современной немецкой литературе особый статус и неповторимое единство [1]. Т. А. Андре-юшкина, анализируя немецкую поэзию второй половины ХХ века, определяет образ Берлина как символ расколотой Германии, отражающий политические и культурные события в стране и после её объединения [2]. Тема и образ Берлина детально исследовались в диссертациях Д.А. Морева, Н.А. Макаровой, А.М. Фур-сенко, Л.Н. Полубояриновой. Однако художественный образ Берлина продолжает наполняться новым содержанием в изменившейся социокультурной ситуации.
Берлин - один из основных художественных образов, с помощью которого писатели отражают значительные изменения немецкой национальной идентичности. Если у Т. Фонтане, представителя XIX в., Берлин напрямую связан с великими мировыми свершениями, это главный источник вдохновения и основное художественное пространство в романах Т. Фонтане («Неверная жена», «Шах фон Вутенов», «Сесилия», «Пути-перепутья») [3], то в немецкой литературе XX -и начала XXI вв. (А. Дёблин, Г Фаллада, К. Ишервуд, Г Грасс, Й. Шпаршу) Берлин в основном представляет собой неодолимую, иррациональную, впечатляющую и угнетающую силу. После 1961 года разделённый город и стена вокруг его западной части становятся материалом для драмы. Например, в романе «Расколотое небо» («Dergeteilte Himmel, 1964»), где писательница из Восточной Германии Криста Вольф рассказала о трагедии города и всей страны.
В данном исследовании значимым является анализ развития тех образов и мотивов, которые связаны с изображением Берлина в контексте проблемы поиска немецкой идентичности в литературе объединённой Германии. С этой точки зрения писатели обращаются к образу Берлинской стены, «Дворца слёз» (зал пограничного контроля) и к изображению западной и восточной частей Берлина. В творчестве Г Грасса, Ю. Франк, К. Вольф, Й. Шпаршу, Т. Бруссига это смысло-образующие элементы городского пространства, которые в зависимости от исторического контекста наполняются новым содержанием. Таким образом, художественный образ Берлина можно сравнить с палимпсестом, так как в литературе объединённой Германии поверх уже существующей реальности накладываются новые смыслы.
Особое место в немецкой художественной литературе на рубеже XX -XXI вв. отведено образу Берлинской стены, в связи с чем появляется как мотив физического преодоления разобщённости одной нации, так и мотив невозможности окончательного объединения Германии из-за возникшей «стены в голове». «Десять историй, которые прошли сквозь стены» - сборник, опубликованный
через двадцать лет после падения Берлинской стены, в котором писатели призывают к необходимости строить вместо таких стен - мосты. Как возведение, так и падение Берлинской стены в равной степени принесли невосполнимый урон немецкой нации и её идентичности: «полоса смерти» изменилась на «линию жизни» только формально, для жителей Германии и в целом для экономики страны это стало причиной новых проблем. Берлинская стена после своего падения оказывается необходимой, но уже несуществующей частью, которая связывала немецкую нацию: «<...> на грани заболевания оказалась вся нация <...>, причём "основная группа" восточных немцев "после распада системы ощутила невозможность национальной самоидентификации". <...> Только утратив своё государство, люди заметили, что их поддерживала именно Стена» [4, с. 161]. В день формального объединения слились воедино как мечты, так и разочарования жителей Германии.
В публичных выступлениях и в публицистических текстах восточной части Германии Берлинская стена выполняла положительную функцию антифашистской защитной стены. В художественной литературе писатели, наоборот, видели в этом железобетонном сооружении зловещую реальность. В начале семидесятых годов в литературе ГДР образ Берлинской стены оставался символом авторитарного использования власти и отсутствия свободы передвижения (Г Кунерт, Х. Мюллер) [5].
В литературе Западной Германии стена, наоборот, потеряла часть своего ужаса. Она по-прежнему продолжала существовать, но теперь воспринималась как абсурдный факт или её важность нивелировалась. Интересно отметить использование в творчестве немецких писателей англ. слова «the wall» вместо полного обозначения этой реалии на английском языке как Berlin Wall или на немецком - Berliner Mauer. Во-первых, этот феномен можно рассматривать как следствие американизации культуры ФРГ в том числе - литературы. Во-вторых, значение Берлинской стены в данном случае обесценивается и преуменьшается, потому что любая стена может называться the Wall. В стихотворении Х.Й. Хайзе «Тяжелая поступь земного шара» звучат строки «Маркса превратили в макдональдс, стену - в The Wall» [6]. Х.Й. Хайзе осознаёт неизбежность глобализации, её разрушительные в какой-то степени последствия и выражает разочарование, осмысляя крушение иллюзий социалистического мира. Писатель из Западной Германии Питер Шнайдер в повести «The Wall Jumper: A Berlin Story» (1983 г.) сравнивает жизнь в разделённом городе с болезнью - шизофренией. Главный герой описывает в форме репортажа персонажей Берлина разделённой Германии: перебежчики с Востока, которые не способны понять жизнь Запада, подростки Восточного Берлина, бегающие через границу, чтобы сходить в кинотеатр, или городской сумасшедший, перелезший через стену 15 раз. Словом «шизофрения»
