Научная статья на тему 'Белосток - пограничный регион. Проблемы этнического взаимодействия'

Белосток - пограничный регион. Проблемы этнического взаимодействия Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
88
21
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ПОГРАНИЧЬЕ / МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ / INTERETHNIC RELATIONS / ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА / WORLD WAR II / ПОЛЬША / POLAND / БЕЛОРУССИЯ / BYELORUSSIA / BORDERLAND

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Маркелов Никита Алексеевич

В статье рассматривается опыт взаимодействия польского и белорусского населения в годы Второй мировой войны испытаний, наиболее ярко проявивших межнациональные противоречия между соседними народами. Приводятся анализ механизмов взаимодействия на пограничье и его итоги.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Belostok, the border region. Problems of ethnic interaction

The article examines the experience of interaction between polish and byelorussian population in the years of the World War II, a trial that demonstrably showed the ethnic contradictions among neighbouring nations. Analysis of mechanisms of interaction on the borderland and its results are set forth.

Текст научной работы на тему «Белосток - пограничный регион. Проблемы этнического взаимодействия»

Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2015. № 3

Н.А. Маркелов

БЕЛОСТОК - ПОГРАНИЧНЫЙ РЕГИОН.

ПРОБЛЕМЫ ЭТНИЧЕСКОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ

В статье рассматривается опыт взаимодействия польского и белорусского населения в годы Второй мировой войны — испытаний, наиболее ярко проявивших межнациональные противоречия между соседними народами. Приводятся анализ механизмов взаимодействия на пограничье и его итоги.

Ключевые слова: пограничье, межнациональные отношения, Вторая мировая война, Польша, Белоруссия.

The article examines the experience of interaction between polish and byelorussian population in the years of the World War II, a trial that demonstrably showed the ethnic contradictions among neighbouring nations. Analysis of mechanisms of interaction on the borderland and its results are set forth.

Key words: borderland, interethnic relations, World War II, Poland, Byelorussia.

Вопросы взаимоотношений народов во все времена представляли интерес для исследователей, актуальны они и в наши дни, что находит свое отражение в государственных образовательных программах и научных школах1, занимающихся историческими и региональными исследованиями. Особую роль в контактах соседствующих друг с другом наций и этносов играли связи, установившиеся на границе их обитания2. Зачастую уклад отношений на пограничье служил основой для создания образа соседа и формирования государственной политики в его отношении.

Объяснением этому может служить тот факт, что в условиях постоянной встречи с чужеродным обостряется потребность в ощущении принадлежности к некой общности, которая бы гарантировала человеку его место в существующей в регионе социальной структуре, защищала его, давала возможность опираться на сложившуюся систему координат «свой-чужой».

Маркелов Никита Алексеевич — аспирант кафедры региональных исследований факультета иностранных языков и регионоведения МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: nick@balkan.ru

1 См.: Павловская А.В. Состояние и перспективы развития специальности «Ре-гионоведение» на факультете иностранных языков и регионоведения МГУ имени М.В. Ломоносова // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2007. № 2.

2 Kantor R. The borderland as a national cultural area // Borderland. Culture. Identity. Krakow, 1996. S. 29.

Одним из результатов длительного опыта межнациональных отношений на пограничье становится также усиление формирования собственной идентичности соседствующих народов, проявляющейся в складывании модели отношений, экстраполируемых в дальнейшем на другие этнические группы и влияющих на формирование нации, государственности и даже выбор вектора внешней политики. В основе некоторых современных наций и государств лежали именно сложившиеся на границе модели отношений (прусская модель присутствует в формировании немецкой нации, галицийская и «козацкая» — украинской, савойская — итальянской, «кресовая» — польской и т. д).

Взаимодействие польского и белорусского населения в Западной Белоруссии в целом, как и в Белостокском регионе в частности, представляет собой пример, позволяющий обобщить опыт культурного и исторического взаимодействия поляков с восточными соседями, во многом предопределившего сегодняшние отношения между народами. Специфика выбранного пограничного региона и выбранного исторического периода позволяет проанализировать интересующие явления в их наиболее резком проявлении.

Белостокская область и прилежащие к ней районы представляют собой территории, на которых наиболее ярко на протяжении веков отражался противоречивый характер взаимодействия польского и белорусского населения. Подляское (ранее Белостокское) и часть Мазовецкого воеводства Республики Польша, Гродненская, Брестская и часть Минской области Республики Беларусь и частично Алитусский и Вильнюсский уезды Республики Литва образуют ядро региона Западная Белоруссия3, который до сих пор сохраняет особенности, отличающие ее от остальной Белоруссии, а очертания его границ по-прежнему остаются темой для споров4. Выбор же белостокского региона для раскрытия темы восприятия соседнего народа поляками и белорусами может быть обоснован особым статусом данной территории на протяжении двух последних веков и особенно ХХ в.5

В основе восприятия региона поляками и белорусами лежало существенное различие: для местного белорусского населения, которое проживало в его восточной части, Белосточчина фактически

3 См.: КаревД.В. Социально-экономическое развитие западного региона Беларуси в историко-экономической мысли ХУ1—ХХ вв. // Заходш рэпён Беларус ва-чыма псторыкау i краязнауцау: зб. навук. артыкулау. Гродна, 2006. С. 23.

4 Мыеуст Я.Е. Заходняя Беларусь: да пытання тэрыторьп i насельнщтва // Беларуси пстарычны часотс. 1998. № 3. С. 40—42.

5 См.: Петровская О.В. Формирование границ Западной Беларуси в 1939—1940 гг. // Журнал российских и восточноевропейских исследований. 2012. № 1 (4). С. 30.

представляла окраину территории, западнее которой уже не обитают «свои», «тутэйшыя» — местные; для поляков же наоборот пограничный характер был менее выражен, так как в основе их национальной мифологии и массового мировосприятия, сформировавшегося во многом в XIX в., лежали представления о Речи Посполитой в границах XVIII в. Кроме того, в польском сознании оставила свой след идея «Восточных кресов», окраинных земель со смешанным населением, находящихся в польской культурной орбите. К тому же очагами польского национального движения наравне с Краковым и Варшавой являлись Вильно и Львов6.

Таким образом, следует заметить, что условный географический фактор, разделил восприятие региона поляками и белорусами, что можно отнести к сфере непонятого: на протяжении длительного времени происходило столкновение двух мироощущений польского, опирающегося на восприятие Белосточчины как внутреннего польского региона, присутствие в котором иных этносов лишь придавала ему отдельные отличия, и белорусского, для которого регион Белостока представлялся несколько отчужденным, удаленным (по аналогии с затерянным среди болот Полесьем) очагом и форпостом родной культуры, осознававшимся, однако, как неотъемлемая часть белорусской государственности7. Более того, длящийся со второй половины XX в. пересмотр в польской общественной мысли устоявшихся взглядов на «Восточные кресы» как ностальгической «малой родины» лишь подтверждает отсутствие тенденции к взаимному пониманию.

Одними из основных признаков национальной идентификации являются язык и конфессиональная принадлежность. В силу этого именно эти направления привлекали особенное внимание довоенных польской и немецкой администрации, а также властей советской Белоруссии и послевоенной Польши. Отсутствие государственного давления на Православную церковь не приводило к росту ее влияния, в то время как попытки борьбы с ней, ее противопоставления Католической, приводили к возникновению разломов в обществе. Схожие явления можно было наблюдать и в языковой политике в вопросе обучения на белорусском языке8.

Эти вопросы можно отнести к сфере ложно понятого, порожденного стремлением польского общества к неприятию этниче-

6 Venclova T. Mit o poczqtku // Teksty 1974. № 4. S. 104.

7 Вшнеуст А.Ф., Юхо Я.А. Псторыя дзяржавы i права Беларус у дакументах i мат. (Са старажытных часоу да нашых дзён): вуч. дап. Пад рэд. А.Ф. Втнеускага. Мшск, 2003. С. 203.

8 См.: Туронак Ю. Мадэрная псторыя Беларуа. Вильнюс, 2006. С. 782—783.

ских и языковых меньшинств. Утверждение идей этнической однородности территории польского государства, вне зависимости от занимаемых им земель ведет к появлению идей исторической принадлежности к польскому народу других этнических групп. И наоборот, арбитральное вмешательство внешних сил, пусть даже идеологически враждебных по отношению к самому институту (господствующие в советском руководстве 1940-х годов взгляды, одинаково холодно и трезво оценивающие Православную и Католическую церкви, или немецкая администрация, отрицающая возможности культурного, а значит, и образовательного развития славянских народов — поляков и белорусов), помогало найти баланс интересов, основанный на отсутствии стремления белорусского населения насадить православную веру или свой язык9.

Опыт навязывания польского языка — неуспешный, лишь приводящий к поверхностным изменениям и к укреплению позиций родного языка внутри белорусской общности. Так, повсеместным явлением становится двуязычие, отказ от которого идет в моменты изменения политической конъюнктуры (1939—1941 гг., отдельные периоды немецкой оккупации и первые годы после освобождения, отмеченные всплесками образования на белорусском языке). В условиях же давления: с незнакомыми людьми, в общественных местах используется польский язык, а в своем кругу — родной. Усвоение польского языка идет успешно и не в ущерб родному языку только в условиях естественной интегрированности белорусов во все сферы польского общества.

Данный конфликт является преодолимым, так как многовековое соседство с агрессивным10 в культурном плане народом выработало своеобразный иммунитет у белорусского населения. Оно формально принимает «условия игры», навязываемые ему господствующим этносом, переходя из православия в католичество, обозначая польскую национальность в официальных документах. Однако в таком случае оно находит механизмы защитной реакции либо в языковой общности, связываемой с низким социальным положением (родной язык до 1950-х годов большинством белорусского населения Белосточчины не назывался белорусским, а «простым», «родным» или «руским») характеристики принадлежности к русскому народу (или православному меньшинству), в общности

9 Turonek J. Окирасу'па роШука в2ко1па w окг$*и Ыа1о$1юсЫт 1941—1944 //

Шstoryczno-Oswiatowy. 1976. № 3 (73). 8. 311.

10 См.: Павловский И.В. Региональные особенности отечественного исторического сознанияв свете дискуссионных исторических концепций М.В. Ломоносова // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2012. № 4.

религиозной или культурно-фольклорной (особую роль играют в данном случае песни, обрядовость, культура быта).

Польское правительство, проводя до войны политику полонизации, особенное внимание уделяло положению в Белостокском воеводстве, притом что в данной административной единице поляки, по оценкам властей, составляли подавляющее большинство. Здесь стоит отметить, что польское руководство при проведении переписей из политических соображений избегало указания национальности в переписных листах, подменяя ее вопросами о языке и конфессиональной принадлежности. При рассмотрении Белостока с конфессиональной точки зрения можно прийти к выводу, что даже при доминировании, по оценкам властей, польского населения город и область все равно являлись чуждыми для польского государства, оставаясь неформальным центром Православной церкви в Польше. Белосточчина рассматривалась как место, где процесс ассимиляции, единственный признаваемый в Польше до войны инструмент государственного строительства, не достиг здесь больших результатов11.

Если говорить о сфере понятого, особого внимания заслуживает принцип самоидентификации «свой»-«чужой». Для белорусского населения он основывается прежде всего на совокупности факторов, выражающих принадлежность к одному культурному слою. До тех пор, пока у широких масс белорусского населения отсутствовали возможности перехода в более высокие общественные страты, основную роль играл употребляемый в обиходе язык. С распространением телевидения, проникновением польского языка в образование, ставшее обязательным, и интеграцией белорусского населения в общественную жизнь послевоенной Польши, таким фактором стало православие. Наконец, обязательным признаком являлось погружение в белорусскую народную культуру в виде фольклора, песен и обычаев.

Прежде всего стремление к проведению границы между «нами» и «ими» свойственно белорусам. Появившись задолго до войны, укрепившись в годы войны, она стала непреодолимым разломом в послевоенные годы. Однако пересечение этой границы стало возможным для белорусов лишь с получением равных возможностей для построения карьеры в польском обществе. Таким образом, можно заключить, что успешным является опыт взаимодействия поляков и белорусов в вопросах укрепления польской государственности в условиях, когда меньшинство не дискриминируется.

11 Польша-Беларусь (1921—1953): Сб. документов и материалов / Сост.: А.Н. Ва-бищевич [и др.]. Минск, 2012. С. 181.

Общим консолидирующим фактором для польского и белорусского населения является привязанность к региону проживания. Соответственно болезненно воспринимаются все попытки внедрения в жизнь местного общества «чужаков», «пришлых» элементов12. Данный вопрос, безусловно, находится в поле согласия и свидетельствует о патриархальном характере обеих культур.

Подводя итог, стоит отметить, что в основе процесса понимания, а значит, и установления конфронтационного/бесконфронтаци-онного режима отношений лежит правильная оценка устремлений и пути развития местной белорусской и польской общин.

Вышеприведенные факты позволяют говорить о глубинности и скрытности белорусской культуры, не позволяющих открытой манифестации своей отличности от окружающей ее польской, для которой наоборот характерны яркие проявления. Две данные культуры, а соответственно и их носители действуют как бы в различных культурных плоскостях, что позволяет им дифференцировать друг друга и не смешиваться. Отсутствие верного анализа особенностей межнационального взаимодействия препятствовало созданию социокультурной общности, образованию роднящих институтов и системы ценностей, разделяемых норм, стереотипов поведения, способных заложить фундамент общего поля культуры, как это происходило на примере иных наций13.

Стремление польского населения к безраздельному и насильственному доминированию приводит к непреодолимому конфликту. Выход из него белорусское население находит в идее пассивности и непротивлении. Белорусы не приемлют методов насильственного управления и саботируют их14, несмотря на неизбежность кары. Нахождение под непрерывным давлением ведет к усилению замыкания в своей общности, в которой ценность приобретает абсолютно всё, связанное с ней: своя земля, своя песня, свой язык, свой обычай. Проще смириться с тем, что более сильный этнос требует себе привилегии, чем идти на открытый конфликт, в котором поражение и потери неизбежны.

Приведенная выше характеристика показывает ситуацию столкновения двух типов культур — агрессивной, сконцентрированной на внешнем взаимодействии, и, наоборот, культуры невалентной, стремящейся к самодостаточности и замкнутости. Их взаимодей-

12 Польша-Беларусь (1921—1953): Сб. документов и материалов / Сост. А.Н. Ва-бищевич [и др.]. Минск, 2012. С. 163.

13 Болдырева О.В. Великобритания и вызовы современности: к вопросу о национальной общности в Соединенном Королевстве // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2014. № 1.

14 Итпом/кгЕ. Б1а1огш1т w Рокее 1944-1949. Warszawa, 1993. 8. 146.

ствие, проходящее в условиях абсолютного доминирования в общественной жизни первой, приводит к безуспешности попыток поглощения и ассимиляции и установлению плавающих рубежей сопротивления второй.

Список литературы

Болдырева О.В. Великобритания и вызовы современности: к вопросу о национальной общности в Соединенном Королевстве // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2014. № 1.

Карев Д.В. Социально-экономическое развитие западного региона Беларуси в историко-экономической мысли XVI—XX вв. // Заходш рэпён Беларусi вачыма псторыкау i краязнауцау: зборшк навук. артыкулау / ГрДУ пад рэд. 1.П. Крэнь, У.1. Навщи, В.А. Белаза-ровiч (адк. рэд.) [i шт.]. Гродна, 2006. Павловская А.В. Состояние и перспективы развития специальности «Регионоведение» на факультете иностранных языков и регионове-дения МГУ имени М.В. Ломоносова // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2007. № 2. Павловский И.В. Региональные особенности отечественного исторического сознания в свете дискуссионных исторических концепций М.В. Ломоносова // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2012. № 4. Петровская О.В. Формирование границ Западной Беларуси в 1939— 1940 гг. // Журнал российских и восточноевропейских исследований. 2012. № 1 (4). Польша-Беларусь (1921—1953): Сб. документов и материалов / Сост.

А.Н. Вабищевич [и др.]. Минск, 2012. Вшнеуск А.Ф., Юхо Я.А. Псторыя дзяржавы i права Беларус у даку-ментах i мат. (Са старажытных часоу да нашых дзён): вуч. дап. / Пад рэд. А.Ф. Вшнеускага. Мшск, 2003. Мыеусш Я.Е. Заходняя Беларусь: да пытання тэрыторьп i насельнщтва //

Беларуси пстарычны часошс. 1998. № 3. Туронак Ю. Мадэрная псторыя Беларусь Вильнюс, 2006. Kantor R. The borderland as a national cultural area // Borderland. Culture.

Identity. Krakow, 1996. S. 29. Mironowicz E. Bialorusini w Polsce 1944—1949. Warszawa, 1993. Turonek J. Okupacyjna polityka szkolna w okrçgu bialostockim 1941—1944 //

Przegl^d Historyczno-Oswiatowy. 1976. № 3 (73). Venclova T. Mit o pocz^tku // Teksty. 1974. Nr 4.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.