26ИСТОРИОГРАФИЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ
И. И. Шевчук
БЕЛОРУССКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ О КАДРОВОМ
ПОТЕНЦИАЛЕ АКАДЕМИЧЕСКОЙ НАУКИ В НАЧАЛЕ ЕЕ ИНСТИТУАЛИЗАЦИИ (1921—1924)
Введение
Повторная институализация науки в Беларуси приобретает конкретные очертания в 1921 г. с открытием Белорусского государственного университета (БГУ) и созданием в том же году Института белорусской культуры (ИБК, Инбелкульт). Повторная потому, что российским правительством в Х1Х в. были ликвидированы все организационные формы науки и высшей школы: Полоцкая академия (1820), Виленский университет (1832), Медико-хирургическая (1842) и Духовная (1844) академии, основанный в 1837 г. Горы-Горецкий земледельческий институт (1864). Соответственно в начале 1920-х гг. возникает проблема формирования квалифицированного кадрового потенциала. Его история получила определенное освещение. Однако начальный период становления академической науки новейшего времени представлен весьма конспективно и противоречиво, но однозначно и безапелляционно. Данное обстоятельство, то есть представление о проблеме как окончательно изученной, в свою очередь, обусловило отсутствие интереса белорусских исследователей к его историографическому осмыслению. Поэтому в данной статье предпринята попытка
© Шевчук И. И., 2019
Шевчук Игорь Иванович — доктор исторических наук, доцент, профессор кафедры всеобщей истории Брестского государственного университета (Беларусь). ihar7@rambler.ru
Shevchuk Igor Ivanovich — doctor of historical sciences, docent, professor of the department of general history of the Brest state university (Belarus).
рассмотреть процесс формирования современных взглядов на реальный научно-кадровый состав Института белорусской культуры, реорганизованного в 1929 г. в Белорусскую академию наук (БАН). Начальный этап деятельности Инбелкульта можно очертить 1921—1924 гг. Хронологические рамки обусловлены фактом существования учреждения с сентября и публикацией его устава в ноябре 1921 г., верхняя граница — началом коренной реорганизации (второго создания) института, завершившейся в январе 1925 г. Для раскрытия сформулированной в названии проблемы привлечены публикации 1920—2000-х гг.
Основная часть
Из имеющейся литературы можно узнать только о двух, так сказать, полных цифрах сотрудников. Наиболее популярная — 15 человек. Она появилась в 1928 г.1 и представлена также в коллективной монографии 1993 г. Авторы раздела «Создание и деятельность Института белорусской культуры» (П. Т. Петриков, Н. В. Токарев, Н. И. Галенчык) писали: «23 ноября 1921 г. комиссия по штатам Наркомпроса БССР утвердила штат Инбелкульта в количестве 45 человек. По причине того что Наркомпрос БССР представил Инбелкульту 15 продовольственных пайков, постоянный штат института состоял из 15 человек, остальные могли работать в институте по совместительству»2.
Однако в этом случае не совсем корректно использованы данные архивного документа, ссылка на который в тексте отсутствует. Во-первых, штатная комиссия Наркомата труда действительно решила представить Наркомпросу 15 пайков и утвердила следующий штат: директор, заместитель директора, ученый секретарь, семь научных сотрудников, библиотекарь, машинистка, курьер, сторож. Всего — 14 единиц. Но они и в оригинальном документе посчитаны почему-то как 15. Причем современные авторы, говоря о штате, имеют в виду исключительно научных работников, не учитывая вспомогательных. Во-вторых, непонятно, что означает фраза «остальные могли работать... по совместительству». В следующей части протокола заседания комиссии содержится пояснение. Здесь зафиксировано возможное количество совместителей: действительных членов — 15, научных
сотрудников — 12, лаборантов — 33. Таким образом, можно увидеть предусматриваемое соотношение штатных и нештатных ученых Инбелкульта: 10 и 27, или 27 % и 73 % соответственно. Такое планирование было вполне логичным и обоснованным, если иметь в виду мизерный реальный научно-кадровый потенциал Беларуси того времени.
Констатация авторов «Института белорусской культуры» об утверждении штата в 45 человек также вызывает определенные сомнения. Читателю, специально не посвященному в тему, проблематично ее воспринять, поскольку в тексте книги очередной раз отсутствует ссылка на источник. Но из письма заместителя председателя Академического центра (АЦ, Академцентр)4 С. М. Некрашевича наркому просвещения, датированного месяцем ранее, 30 октября 1921 г., следует, что действительно было послано ходатайство для утверждения 45 пайков для сотрудников АЦ, «однако в этот состав не вошли два научных учреждения: ИБК и ИЕК [Институт еврейской культуры], для каждого из которых нужны по 30 академических, по 5 ответственных и 3 ударных пайка»5. Эта цифра по ИБК коррелирует с вышеуказанным планируемым штатом и совместителями. Значит, для одного учреждения им предусматривалось 38 пайков, что ни в одном из вариантов не соответствует информации книги «Институт белорусской культуры». Правда, существует документ, созданный почти через четыре месяца, который констатирует планирование штата института в 45 человек. Но в нем содержится информация о сокращении 16 февраля 1922 г. предполагаемого штата до 17 сотрудников6. Поэтому есть основания рассматривать позицию авторов коллективной монографии как ошибочную.
Кроме того, существовал не один, а несколько рабочих вариантов штатного расписания Инбелкульта. Например, предусматривался личный состав общего Института белорусской и еврейской культуры: председатель, секретарь и два сотрудника по совмещению7; 27 человек, в т. ч. по одному — сторож и делопроизводитель8; 35 работников9. П. Т. Петриков в статье, опубликованной за год до выхода «Института белорусской культуры», также обращал внимание на данное обстоятельство и приводил еще несколько вариантов штата, в том числе 15 и 22 человека10. Таким образом, во всех случаях мы имеем дело с суждениями,
построенными на одном из вариантов штатного расписания, представленных Наркомпросом в штатную комиссию Наркомата труда. Имеющиеся документальные материалы позволяют утверждать о проблематичности необоснованного выбора одного из них. Верификация первого кадрового состава института приводит к выводу о 17 работниках, зачисленных в качестве сотрудников Инбелкульта в течение января — марта 1922 г., но не о его первом штатном составе.
Обращали внимание на эту проблему и другие авторы. Но ими был выбран довольно оригинальный способ. Сначала они называют несколько фамилий, а затем пишут: «и др.». Приоритет в белорусской послевоенной историографии принадлежит В. А. Полуяну, назвавшему 12 фамилий первых членов ИБК11. В. Н. Михнюк в 1979 г. значительно дополнил предшественника. Он привел наиболее полное для своего времени количество сотрудников — 16 фамилий12. Его можно понять, поскольку в то время на страницах академического журнала проблематично было поместить имя Я. Ю. Лёсика, одного из четырех первых действительных членов ИБК, академика БАН, репрессированного в 1930 г. (возможно, умер от туберкулеза в саратовской тюрьме в 1940 г.) и окончательно реабилитированного только в 1988 г. Трудно понять другое, почему В. Н. Михнюком сохранена такая манера изложения материала, только с 10 фамилиями, в «Энцыклапедьп псторьи Беларуси (1996)13. То же повторено в следующей коллективной энциклопедической статье 1998 г.14 Подобным образом вопрос решен в сборнике документов, специально посвященном ИБК (11 фамилий «и др.»)15. Последний случай вызывает особенное удивление, поскольку энциклопедические публикации 1990-х гг. можно оправдать хотя бы ограниченностью объема их статей, обусловленной спецификой изданий. В объемном издании «Наука Беларуси в ХХ столетии» (2001) Н. В. Токарев привел имена всего шести сотрудников: председатель, секретарь и действительные члены16. В недавней публикации 2017 г. он вновь обошел вниманием этот вопрос, назвав всё тех же членов института17.
Ссылаясь на один из вариантов отчета ИБК и соответствующего отчета Академцентра от 16 мая 1922 г., П. Т. Петриков считал, что ИБК организовался в составе 16 членов18. В его позиции
есть определенное противоречие. На одной странице исследователь утверждает, что «первое общее собрание сотрудников института состоялось 30 января 1922 г.» В подтверждение им процитирован один из вариантов отчета ИБК, где говорится о первом заседании 28—30 января и про 16 человек первого состава, а на следующей — утверждается, что только приказом Академцентра от 11 февраля зачислены первые сотрудники19. При этом ответ на вопрос: «Кто и на каком основании участвовал в "первом общем собрании сотрудников института в январе"?» — отсутствует.
Выскажу одно наблюдение по этому поводу. Из текста самого П. Т. Петрикова следует, что первый штат ИБК сформирован не февральским приказом, что кадровые проекты и решения по сотрудникам учреждений Академцентра, в том числе Инбел-культа, делались предварительно, а по институту есть свидетельство ученого, обнаруженное им в архиве, о 1 октября 1921 г. — назначении С. С. Шпакова на должность секретаря ИБК20. Другие, хотя и фрагментарные, материалы тоже подтверждают данную позицию. Так, 1 января 1922 г. в связи с сокращением штатов сделаны следующие «изменения и перемещения в составе» Академического центра: уволен секретарь ИБК С. С. Шпаков, члены Научно-терминологической комиссии (НТК) Л. У. Дашкевич и К. М. Цвирка-Годыцкий. 1 февраля 1922 г. М. А. Грамыка (председатель педагогической комиссии АЦ) и С. Я. Плавник (ред. журнала «Зорю») переведены на должности научных сотрудников ИБК, а курьер АЦ М. Ф. Гучок — курьером ИБК21. Кроме того, П. Т. Петриков оставил без внимания некоторые положения приказа от 11 февраля. А им между прочего назначались 15 сотрудников, в том числе курьер Врублевский, но нет фамилии председателя института С. М. Некрашевича22. Последний довольно часто отсутствует в списках НТК и ИБК. Это обусловлено тем, что он занимал штатные должности заместителя председателя Академцентра до лета 1922 г., до ликвидации АЦ, а позже — инспектора научных учреждений Наркомпроса. Таким образом, вывод о формировании первого штата учреждения, его количестве и утверждении 11 февраля выглядит не вполне обоснованным.
Между тем источники, содержащие информацию о реальной численности сотрудников «первого» ИБК, не только доступны, но и известны авторам, которые истории института уделяли
хотя бы какое-то специальное внимание. Для того чтобы узнать об этом, не нужно проводить длительные архивные поиски. Данные опубликованы в известных изданиях. Так, еще в февральском (1922 г.) номере «Вестника Наркомпроса ССРБ» со ссылкой на комиссию по сокращению штатов23 сообщалось о первоначальном стремлении директивных органов ввести в состав ИБК 15 человек и об изменении ими своего решения и оставлении 17 со-трудников24. Сообщение журнала подтверждается решением Президиума ЦИК БССР (24.01.1922 г.): «ИБК — оставить на содержании только 15 сотрудников». Но уже через неделю их количество увеличено до 17, что зафиксировано документом под названием «Сокращенные штаты АЦ, посланные в Организационный] центр»25. В мартовско-апрельском (1922 г.) номере того же журнала С. М. Некрашевич поместил фамилии 17 действительных членов и научных сотрудников, подчеркнув, что они занимают штатные должности26. Аналогичная информация приведена в 1926 г.27 Поэтому и в данном случае проблематичным выглядит вышеупомянутое утверждение П. Т. Петрикова не только об определении первого штата ИБК 11 февраля, но и о его 16 первых сотрудниках.
Представляется сомнительной концепция беспрерывного поступательного развития ИБК с 1921 по 1928 г., соответственно которой от начала существования института происходило неуклонное увеличение кадрового потенциала, его научных свершений и расширения сферы деятельности. Не отошел от нее и П. Т. Петриков, по сути единственный, кто задумался и попытался как можно шире осветить вопрос, поскольку другие авторы, не упоминая Н. И. Галенчыка с его вниманием к 1924 г., говоря о работе Инбелкульта сразу переходят к 1925 г. Процитирую П. Т. Петрикова: «Инбелкульт начинал свое существование с 16 человек. Это количество в основном сохранялось в 1922— 1924 гг.»28 Кажется, ученый, как и отчет, могли не принять во внимание председателя ИБК: «Заместитель председателя Академического центра и председатель Терминологической комиссии Некрашевич, очевидно, "автоматически" стал и председателем Инбелкульта», — написал он в своей статье29. Поскольку автором приведены фамилии, их можно сравнить, например, с информацией самого С. М. Некрашевича30. При этом выясняется,
что у П. Т. Петрикова отсутствует научный сотрудник Л. Л. Биль-дюкевич. Отмечу еще один аспект кадровой истории учреждения. Авторы некоторых поверхностных публикаций непосредственно искажают даже широко известную информацию. Так, своими новациями на этот счет отметился В. И. Новицкий, отнеся Я. Ю. Лёсика к членам-сотрудникам31, хотя такой должности в 1922 г. не существовало, а В. М. Киселёв «назначил» на должность действительного члена Н. Ф. Блюдуху, который не был в то время сотрудником Инбелкульта, «и др[угих]»32. Последний автор, правда, не проявил особой оригинальности, буквально повторив текст более раннего академического издания: «Первым председателем Инбелкульта был С. М. Некрашевич. В его состав действительными членами вошли Е. Ф. Карский, Н. Ф. Блюдуха, выдающиеся белорусские писатели И. Д. Луцевич (Янка Купала), К. М. Мицкевич (Якуб Колас) и др.»33
Следовательно, невозможность всесторонней характеристики кадрового потенциала в 1970—80-е гг., позднейшее нежелание уточнять свои же предыдущие позиции в послесоветское время, привели к доминированию в наши дни политически обусловленной устаревшей информации. Всё это способствовало превалированию в текстах как одних и тех же лет, так и «прикрепленных» к ним одних и тех же цифр. Потому игнорировалась информация, противоречащая устоявшейся схеме, например помещенная в известном историкам издании 1924 г. Соответственно ей, на 1 октября 1923 г. Инбелкульт насчитывал в своем составе 12 сотрудников (дополнение к статье С. М. Некрашевича в конце книги без указания страниц. — И. Ш. )34.
Упомянутая публикация — не единственное свидетельство о подобном количестве штатных сотрудников. Она встречается и в ряде архивных материалов. Впервые, насколько позволяют судить выявленные документы, штат ИБК в 12 человек фиксируется 29 августа 1922 г. Это же число фигурирует в более позднем приказе НКП (20 декабря 1922 г.). То, что данная численность была реальной, позволяет полагать, как кажется, пояснение к приказу: «Помимо штатных научных работников в Институт Белорусской Культуры могут входить и почетные члены... [они] никакого содержания от НКП не получают». Однако и здесь нельзя говорить про однозначность кадровой ситуации. Об этом
свидетельствует штат ИБК, по крайней мере, в июне 1922 г. Так, в одном из документов указывается, что 9 июня АЦ предлагал для утверждения 18 человек, а ЦИК оставил 15. Исходя из декабрьских данных можно допустить, что упомянутое ходатайство, в конце концов, не имело практических результатов. Обращу внимание и на распределение штатных должностей. В августе утвержден председатель и секретарь — по одному, председатели секций — 2, научные сотрудники — 5, действительные члены — 3. Декабрьский вариант несколько отличается: председатель и секретарь — по одному, члены — 9, делопроизводитель — 135. Таким образом, научных сотрудников в конце года насчитывалось 11 человек.
Очередные попытки увеличения количественного состава ИБК предприняты в начале 1923 г. Об этом свидетельствует записка инспектора научных учреждений НКП С. М. Некрашевича относительно персонального состава Инбелкульта, направленная 15 января наркому просвещения В. М. Игнатовскому (на русском языке, правки сделаны красными чернилами). Возможно, эта записка представляет собой проект приказа Наркомата:
«1. Председатель гуманитарной секции — И. Луцевич.
2. Председатель природоведческой секции — М. Громыко.
3. Секретарь Инбелкульта научный сотрудник В. Чаржынский.
4. Действительные члены: К. Мицкевич, Я. Лёсик и А. Смолич [последняя фамилия зачеркнута]. 5. Научные сотрудники: А. Круталевич, Азбукин, Гутковский, Н. Байков, В. Михальский. Бывшие сотрудники Инбелкульта С. Плавник, З. Жилунович, Ч. Родевич, М. Пятухович, Л. Бильдюкевич — оставляются при Инбелкульте почетными членами [последние два слова вычеркнуты]. Соответственно выборам Природоведческой секции Ин-белкульта считать почетным членом Инбелкульта Я. Сераду. Считать почетными членами Инбелкульта всех лиц, избранных в 1922 г. [последние два предложения вычеркнуты]. Относительно назначения [последнее слово вычеркнуто] председателя Инбел-культа прошу сделать соответствующее распоряжение [от слова "прошу" все вычеркнуто и написано: остается С. М. Некра-шевич]»36. Таким образом, С. М. Некрашевич предлагал наркому утвердить фактически декабрьский (1922 г.) штат учреждения в 11 научных сотрудников. По всей видимости, это было
реализовано, поскольку на 1 марта 1923 г. штатный состав института насчитывал 12 человек37.
Вероятно, В. М. Игнатовский всё же лучше ориентировался в тогдашних экономических (результаты новой экономической политики) и политических (в данном случае решения Х съезда РКП (б) по национальной политике в марте 1921 г.), а также конкретных белорусских реалиях. Правильность его позиции подтверждается и решениями XII съезда РКП (б) в апреле 1923 г. (курс на ликвидацию хозяйственной и культурной неровности, на борьбу с великорусским шовинизмом и местным национализмом). Вскоре его позиция, зафиксированная в указанных выше правках, была реализована. Подтверждается сказанное и «Сведениями о национальном составе культурных учреждений Беларуси» (май 1923 г.). Они содержат данные о 16 белорусах и одном еврее в составе ИБК, всего — 17 человек38. Октябрьский список позволяет в определенной степени верифицировать статистическую информацию. В нем перечислены 16 сотрудников без вспомогательного и технического персонала. Среди них — только два действительных члена (Я. Ю. Лёсик и К. М. Мицкевич), при том что отсутствует Е. Ф. Карский, а И. Д. Луцевич показан как председатель гуманитарной секции39.
Сделаю небольшое отступление. Есть момент, который почему-то вызывает непонимание отдельных авторов. Это избрание действительных членов института. Обращаю внимание на него потому, что в литературе, как правило, встречается неадекватная констатация на данный счет. Приведу в качестве характерного примера текст М. П. Костюка. Пытаясь очертить биографию Е. Ф. Карского, он утверждал: «...в соответствии с уставом Ин-белкульта 1922 г. академик Е. Ф. Карский был выбран вместе с... С. М. Некрашевичем действительным членом Института белорусской культуры. Кстати, во время чрезвычайно широких таких выборов 1924 г. ... а также 1927 г. в соответствии с новым уставом Ефим Федорович как действительный член не фигуриро-вал»40. Цитата свидетельствует не только о незнакомстве автора с архивными материалами, но и о незнании научных трудов по затронутой проблеме, уже не говоря об их критическом осмыслении. Поэтому практически всё сказанное современным академиком — сплошные ошибки.
Перечислю их, немного забегая вперед тематически, чтобы не упоминать несколько раз. Первое, то, что С. М. Некрашевич не был действительным членом первого кадрового состава ИБК, для современной историографии является прописной истиной. Скорее всего, здесь М. П. Костюк мыслил обычными ему категориями карьеры. Второе, на сегодняшний день отсутствуют неопровержимые данные об утверждении первого устава Инбелкульта. Третье, первых выборов действительных членов в 1922 г., так же как и после принятия положения 1924 г. и устава ИБК 1927 г., кстати, как и первых академиков БАН, не проводилось.
Чтобы не было сомнений, сошлюсь на официальные документы: 1. О первом кадровом составе БАН: «Образовать правительственную комиссию... которой поручить до 15 ноября 1928 года... подать в Совет Народных Комиссаров на утверждение... состав действительных членов Белорусской Академии на-ук»41. 2. 1925 г.: «Назначить... на трехлетний срок, согласно новой утвержденной структуры действительными членами Института Белорусской Культуры...»42. Действительные члены, в свою очередь, выбирали других сотрудников. Вот как описывала это газета «Звезда»: «В зале заседаний ЦИК — первое общее собрание действительных членов реорганизованного Инбелкульта... Выбрано 20 новых членов Инбелкульта как членов-сотрудников»43. 3. Основанием для вывода о «чрезвычайно широких таких выборах» послужило исключительно количество назначенных действительных членов 16 января 1925 г. — 56, обусловленное не избирательным процессом, а спецификой целей, задач и структуры института. 4. «Список первого состава действительных членов... Института белорусской культуры утверждается (в данном случае употреблено как синоним слова "назначаются". — И. Ш.) Советом Народных Комиссаров БССР» (решение СНК БССР в сентябре 1927 г.). 5. «Ефим Федорович как действительный член не фигурировал» вообще в документах Инбелкульта уже с мая — июня 1922 г. Позиция Михаила Павловича не вполне последовательна. Им почему-то не упоминаются «выборы» первых действительных членов БАН, список и назначение которых были составлены и утверждены в 1928 г., когда до смерти Е. Ф. Карского оставалось еще три года.
Приписывать авторство указанных ошибок исключительно М. П. Костюку было бы не совсем правильно. Он их только развивает и популяризирует, переписав из книги, членом редколлегии и автором введения и заключения которой он был четверть века назад. Именно в ней С. М. Некрашевич показан как действительный член, и приведенная выше фраза документа о назначении действительных членов заменена на: «Наркомпрос... утвердил личный состав Инбелкульта... » при ссылке на текст постановления44. В своих заблуждениях по вопросу о выборах в институт М. П. Костюк также не был оригинальным. Буквально то же написано в приложении к той самой, редактированной им монографии45. На данное обстоятельство обратила внимание разве что одна научная сотрудница Центра исследований белорусской культуры, языка и литературы НАН Беларуси Н. Н. Пыско, отметив, что Наркомпрос в 1925 г. назначил первый состав членов Ин-белкульта (в соответствии с положением 1924 г. — И. Ш.), резонно продолжив: «В дальнейшем кандидаты намечались секциями, избирались научным советом и утверждались Наркомпросом»46.
Необходимо обратить внимание на следующий показательный момент, касающийся документов 1923 г. Так, в расписании штатов НКП ни в одном разделе, в том числе в инспекториате научных учреждений, не указан Институт белорусской культуры как самостоятельное (отдельное) учреждение. В соответствующем разделе упоминается только Н. Романовская как делопроизводитель Инбелкульта47. В названии другого документа вообще отсутствует сам институт. Оно сформулировано следующим образом: «Список научных работников Бело[русского] Гос[ударственного] Университета, Сельско-Хозяйственного Института и Академического Центра, зарегистрированных БелКУБУ» (15.03.1923 г.). Список представляет собой перечень 122 лиц. Тем не менее, ориентируясь на упомянутые мартовские протоколы, в нем можно выделить группу фамилий, носителей которых есть основания отнести к сотрудникам ИБК. В результате сделаем допущение, что в ИБК было занято 12 человек на 15 марта 1923 г.48 Это косвенно подтверждает недатированный «Список научных работников по Институту Белорусской Культуры и Академического Центра, зарегистрированных КПБВ на получение Американск[их] посылок»49.
Постоянный, хотя и незначительный, рост сотрудников Инбелкульта фиксируется в начале весны 1924 г. В соответствии с делопроизводством института, 6 марта он имел «в своем составе 25 лиц»50. Опять же, документ не позволяет увидеть: сюда включены все работники учреждения, либо только научные, штатные научные, или вместе с совместителями. В дальнейшем буду исходить из допущения, что речь здесь идет обо всех работниках. Приведу еще один красноречивый факт. 21 марта в Президиум ИБК поступила записка, инициированная шестью сотрудниками. В ней предлагался ряд мер с целью «расширить и оживить» научную работу51. Таким образом, прослеживается стремительное развитие событий: рост научных сотрудников от 11—12 в конце 1923 г. до приблизительно 20 весной 1924 г. (без учета их штатной принадлежности). Эти наблюдения излагаются не только потому, что они позволяют увидеть истоки невероятно больших цифр сотрудников ИБК, публиковавшихся в печати во второй половине 1920-х гг. Одновременно они иллюстрируют внимание директивных органов к созданию действительно белорусского научно-исследовательского учреждения и безусловную поддержку их инициативы в этом направлении «снизу».
Определенную опосредованную информацию для раскрытия темы добавляет протокол общего собрания ИБК 26 марта 1924 г., в нем участвовало 14 человек. В перечне присутствующих за исключением девяти фамилий «старых» членов фигурируют пять новых: М. И. Горецкий, Я. Л. Дыла, Я. М. Серада, А. А. Смолич, И. И. Цвикевич. Кстати, П. Т. Петриков, без указания фамилий, почему-то считал присутствующими 13 членов ИБК52. Очевидно, в течение трех месяцев 1924 г. стали сотрудниками (нештатными ?) В. Д. Друщиц, Я. Ф. Сушинский, И. И. Цвикевич, З. Х. Жилунович и Е. К. Успенский, которым давались поручения по организации новых секций.
Для уточнения, то есть установления реального штата ИБК, приведу должности новых сотрудников: преподаватели БГУ (Го-рецкий, Друщиц, Успенский), заведующие отделами Наркомата земледелия (Смолич, Серада), сотрудник НКП (Сушинский), работник Госплана БССР (Дыла), глава Центрархива БССР (Жилу-нович), зав. отделом в Белгосиздательстве (Цвикевич). Практически то же самое можно увидеть в следующем протоколе общего
собрания, состоявшегося 31 марта 1924 г., где присутствовало 24 человека, и также к «старым» добавились новые лица: М.С. Куделька, М. В. Мелешко, А. Ф. Павлович, М. М. Пятухович, С. В. Скандраков, А. А. Шлюбский53. Ввиду объема статьи не буду перечислять основные места их работы, отмечу только, что Инбелкульт на то время таким местом не был.
Вместе с тем, согласно ведомости на получение зарплаты с января по сентябрь 1924 г. включительно постоянно и неизменно фигурируют 12 человек, а с июня без Я. Ю. Лёсика — 11. Приведу их фамилии: С. М. Некрашевич (фиксируется в списках до марта, с этого месяца добавился С. В. Скандарков как секретарь ЦБ краеведения), А. П. Круталевич (секретарь ИБК до апреля), Н. В. Азбукин, Н. В. Байков, М. В. Громыко, Н. М. Гутковский, Я. Ю. Лёсик, И. Д. Луцевич, К. М. Мицкевич, Ч. И. Родевич, И. И. Цвикевич, У. В. Чаржынский54. Эти данные приводятся с целью в очередной раз акцентировать реальный кадровый штат без учета многочисленных совместителей, либо лиц, номинально участвовавших в работе учреждения. Необходимо иметь в виду, что тут представлено количество штатных сотрудников института накануне завершения его реорганизации (второго создания) в декабре 1924 г. — январе 1925 г. Именно с января — февраля этого года появятся невероятно и необоснованно завышенные цифры количества научных сотрудников Инбелкульта: 155 — в 1925 г., 224 — в 1926 г., 230 — в 1927 г.
Заключение
Таким образом, анализ кадровой ситуации в первые три года существования ИБК, за исключением эпизодических упоминаний о составе сотрудников, в историографии отсутствует. С начала 1970-х гг. создана картина, способствующая априорному впечатлению о неуклонном росте кадрового потенциала Института белорусской культуры в начальные годы его существования. Причем весь каркас таких представлений построен на одной тиражированной цифре, касающейся января 1922 г. — 15 человек. С 1992 г. появляется вторая — 16 научных сотрудников. За последние почти 50 лет проблема исследована не была, ее освещение осуществлялось на уровне первого конспективного знакомства,
не переросшего во всестороннее научное изучение. Немногочисленный круг авторов привык довольно уютно себя чувствовать в роли первооткрывателей на протяжении многих десятилетий. С течением времени привычные концепции перестали требовать подтверждения новыми данными, а потому они попросту игнорируются, как, например, статья П. Т. Петрикова и др. Результатом становится искажение научно-организационной истории истоков академической науки, которая, однако, требует к себе дальнейшего квалифицированного исследовательского внимания.
Примечания
1 1гнатоуст У. Старонка з псторьп культурнага будаунщтва у БССР //
Бальшавж Беларусь 1928. № 12. С. 10, 12.
2 1нстытут беларускай культуры. Мшск, 1993. С. 9.
3 Национальный архив Республики Беларусь (далее — НАРБ). Ф. 42.
Оп. 1. Д. 104. Л. 14.
4 Организация работы по созданию АЦ началась с назначения секрета-
риата 27 июня, приказ о котором был отдан 11 июля 1921 г. (НАРБ. Ф. 42. Оп. 1. Д. 516. Л. 4). Среди основных задач, поставленных перед АЦ, в том числе были следующие: непосредственное руководство учреждениями, которые ставят перед собой чисто научную и художественную академическую работу (Академии, НИУ, ученые общества и т. д.), приглашение в Беларусь и подготовка собственных научных сил (НАРБ. Ф. 42. Оп. 1. Д. 516. Л. 4 ; Петрыкау П. Ц. 1нстытуту беларускай культуры — 70 гадоу // Весщ АН РБ. Сер. гумангг. навук. 1992. № 5—6. С. 54). Существовал до июня 1922 года. В период кампании по сокращению штатов ликвидирован АЦ и Административно-организационный центр (Реорганизация Наркомпроса ССРБ // Вестник Наркомпроса ССРБ. 1922. № 7—8. С. 51).
5 НАРБ. Ф. 42. Оп. 1. Д. 513. Л. 45.
6 Там же. Д. 515. Л. 55.
7 Там же. Ф. 306. Оп. 1. Д. 9. Л. 2.
8 Там же. Ф. 42. Оп. 1. Д. 519. Л. 41 об.
9 Там же. Д. 152. Л. 6.
10 Петрыкау П. Ц. Указ. соч. С. 56.
11 Палуян У. А. 1нстытут беларускай культуры 1 станауленне беларускай савецкай навую // Весщ АН БССР. Сер. грамад. навук. 1972. № 6. С. 104.
12 Мiхнюк У. М. 1нстытут беларускай культуры // Весщ АН БССР. Сер. грамад. навук. 1979. № 1. С. 22.
13 Мiхнюк У. 1нстытут беларускай культуры // Энцыкл. пст. Беларуа : у 6 т. Мшск, 1996. Т. 3. С. 491.
14 Грамовiч У. У., Мiхнюк У. М., Саламевiч I. У. 1нстытут беларускай культуры // Беларус. энцыкл. : у 18 т. Мшск, 1998. Т. 7. С. 226.
15 1нстытут беларускай культуры, 1922—1928 : дакументы i матэрыялы / склад. В. У. Скалабан, М. У. Токарау. Мшск, 2011. С. 4.
16 Токарев Н. В. Становление и развитие советской системы организации науки в БССР в 20—40-е годы // Наука Беларуси в ХХ столетии. Минск, 2001. С. 7.
17 Токарев Н. В. Институт белорусской культуры // Национальная академия наук Беларуси : энцикл. справ. Минск, 2017. С. 176.
18 Петрыкау П. Ц. Указ. соч. С. 56.
19 Там же. С. 56, 57.
20 Там же. С. 55.
21 НАРБ. Ф. 42. Оп. 1. Д. 515. Л. 14.
22 Там же. Л. 64 об.
23 Создание комиссии по сокращению штатов при Наркомпросе обусловлено стремительной бюрократизацией системы управления. Так, сообщалось, что с весны 1921 г. «с нэпом» аппарат Наркомпроса уменьшился в 5 раз приближенно с 600 человек до 120. Через год заместитель наркома А. В. Балицкий констатировал сокращение аппарата Наркомата вместе с уездными ОНО с приблизительно 3 000 человек до 54 в сентябре 1922 г. (НАРБ. Ф. 42. Оп. 1. Д. 100). В это время территория республики состояла из шести уездов бывшей Минской губернии площадью 52,4 тыс. км2 и населением чуть более 1,5 млн человек.
24 Сокращение штатов и учреждений Наркомпроса // Вестник Народного Комиссариата Просвещения ССРБ. 1922. № 4. С. 24.
25 НАРБ. Ф. 42. Оп. 1. Д. 121. Л. 1 об., 12.
26 С. Н. 1нстытут Беларускай Культуры // Вестник Народного Комиссариата Просвещения ССРБ. 1921. № 2. С. 15.
27 1нстытут Беларускае Культуры (1нбелкульт) : псторыя узьшкненьня. Сучасная структура. Навукова-дасьледчая дзейнасьць / апрацавау А. I. Цьвiкевiч. Менск, 1926. С. 11.
28 Петрыкау П. Ц. Указ. соч. С. 62.
29 Там же. С. 57.
30 С. Н. Указ. соч. С. 15.
31 Навiцкi У. Паслярэвалюцыйнае нацыянальна-культурнае адраджэнне: дасягненш, супярэчнасщ i трапчнае спыненне (1917 — пачатак 30-х гг.) // Псторыя культуры Беларуа. Мшск, 1996. С. 265.
32 Юсялеу У. М. Час акадэм1чнай сталасщ // Адукацыя 1 выхаванне. 1994. № 2. С. 9.
33 Академия наук Белорусской ССР. Минск, 1979. С. 14.
34 Некрашэвiч С. М.Становшча культурна-асьветных установау на Беларуа пры НЭП'е // Беларусь : нарысы псторы1, эканомш, культурнага 1 рэволюцыйнага руху. Менск, 1924. С. 249—261.
35 НАРБ. Ф. 42. Оп. 1. Д. 209. Л. 11, 61, 65.
36 Там же. Д. 209. Л. 4.
37 Там же. Ф. 42. Оп. 3. Д. 255. Л. 58.
38 Там же. Ф. 4п. Оп. 1. Д. 1088. Л. 3.
39 Там же. Ф. 42. Оп. 3. Д. 255. Л. 29 об.
40 Касцюк М. П. Акадэмж Я. Ф. Карсш — асноуныя вях1 жыцця 1 дзейнасщ // Пстарычна-археалапчны зборшк. Мшск, 2016. Вып. 31. С. 9.
41 Аб рэаргашзацып 1нстытуту Беларускае Культуры у Беларускую Акадэмш Навук : пастанова ЦВК 1 СНК БССР, 4 кастр. 1928 г. // Зьвязда. 1928. 14 кастр. С. 1.
42 Аб рэаргашзацып 1нстытуту Беларускае Культуры : пастанова НКА БССР, 16 студз. 1925 г. // Абвесьшк Народнага Кам1сарыяту Асьветы БССР. 1925. № 4. С. 2.
43 К реорганизации Инбелкульта // Звезда. 1925. 3 февр. С. 4.
44 1нстытут беларускай культуры. С. 14—15, 252.
45 Там же. С. 252, 254.
46 Пыско Н. М. Ад 1нбелкульта да Беларускай акадэми навук: нарматыуная база // 1нстытут беларускай культуры : здабытш, значэнне, вынш дзейнасщ : матэрыялы Шжнар. круглага стала, прысвечанага 95-годдзю 1нстытута беларускай культуры, Мшск, 10 люгапада 2017 г. Мшск, 2017. С. 26.
47 НАРБ. Ф. 42. Оп. 1. Д. 210. Л. 249.
48 Там же. Ф. 16. Оп. 1. Д. 11. Л. 23, 23 об., 24.
49 Там же. Д. 4. Л. 18.
50 Центральный научный архив Национальной академии наук Беларуси. Ф. 67. Д. 4. Л. 73.
51 Там же. Л. 85—85 об.
52 Петрыкау П. Ц. Указ. соч. С. 58—59.
53 НАРБ. Ф. 42. Оп. 1. Д. 535. Л. 16.
54 Там же. Оп. 3. Д. 272. Л. 60 об., 130 об., 141 об., 198 об., 265 об., 370 об., 375 об., 468 об., 538 об.
References
1. Gramovich U. U., Mikhnyuk U. M., Salamevich I. U. Instytut belaruskay kul'tury // Belarus. entsykl. : u 18 t. Minsk, 1998. T. 7.
2. Instytut belaruskay kul'tury, 1922—1928 : dakumenty i materyyaly / sklad. V. U. Skalaban, M. U. Tokarau. Minsk, 2011.
3. Kastsyuk M. P. Akademik Ya. F. Karski — asnounyya vyakhi zhytstsya i dzeynastsi // Gistarychna-arkhealagichny zbornik. Minsk, 2016. Vyp. 31.
4. Kisyaleu U. M. Chas akademichnay stalastsi // Adukatsyya i vykhavanne. 1994. № 2.
5. Mikhnyuk U. Instytut belaruskay kul'tury // Entsykl. gist. Belarusi : u 6 t. Minsk, 1996. T. 3.
6. Mikhnyuk U. M. Instytut belaruskay kul'tury // Vestsi AN BSSR. Ser. gramad. navuk. 1979. № 1.
7. Navitski U. Paslyarevalyutsyynae natsyyanal'na-kul'turnae adradzhenne: dasyagnenni, supyarechnastsi, abryu (1917 — pachatak 30-kh gg.) // Gistoryya kul'tury Belarusi. Minsk, 1996. Gl. 5.
8. Paluyan U. A. Instytut belaruskay kul'tury i stanaulenne belaruskay savetskay navuki // Vestsi AN BSSR. Ser. gramad. navuk. 1972. № 6.
9. Petrykau P. Ts. Instytutu belaruskay kul'tury — 70 gadou // Vestsi AN RB. Ser. gumanit. navuk. 1992. № 5—6.
10. Pysko N. M. Ad Inbelkul'ta da Belaruskay akademii navuk: narmatyunaya baza // Instytut belaruskay kul'tury: zdabytki, znachenne, vyniki dzeynastsi : materyyaly Mizhnar. kruglaga stala, prysvechanaga 95-goddzyu Instytuta belaruskay kul'tury. Minsk, 2017.
11. Tokarev N. V. Institut belorusskoy kul'tury // Natsional'naya akademiya nauk Belarusi : entsikl. sprav. Minsk, 2017.
12. Tokarev N. V. Stanovlenie i razvitie sovetskoy sistemy organizatsii nauki v BSSR v 20—40-e gody // Nauka Belarusi v XX stoletii. Minsk, 2001.
