CC BY
399
Страницы истории
Удк 336.71(470+571)
банковская система россии в первой половине XIX в.
л. а. МУРАВЬЕВА, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории E-mail: [email protected] Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации
В статье рассматриваются условия и особенности развития российской банковской системы, коммерческие и кредитные интересы купечества в первой половине XIXв. Важным событием явилось учреждение Государственного коммерческого банка с филиалами в Москве и других крупных городах России. Государство оказывало кредитную поддержку торговле и промышленности. В рассматриваемый период в России появились первые частные банки, и шло становление сберегательного дела.
Ключевые слова: торговля, предпринимательство, рынок, баланс, купец, кредит, банк, вексель, заем, управление банком, отделение банка, частный банк.
Государственные кредитные учреждения
Кредитная система начала XIX в. оставалась на докапиталистическом уровне развития. В России существовали следующие казенные кредитные учреждения, созданные еще в XVIII в.: сохранные казны, приказы общественного призрения, Государственный ассигнационный и Государственный заемный банки. Несмотря на различия в создании и целях этих учреждений, операции, ими выполняемые, имели фактически одинаковый характер. Пассивные операции заключались в приеме вкладов, а активные — в предоставлении ссуд под залог населенных имений. Имевшиеся банки находились в руках государства и призваны были в первую очередь оказывать поддержку феодально-крепост-
ническим формам землевладения, облегчать условия предоставления ссуд помещикам. Кроме того, средства кредитных учреждений использовались для покрытия непредвиденных казенных расходов.
Но даже такой специфический социально-экономический строй России, основанный на крепостнических отношениях с преобладанием аграрного сектора, испытывал влияние современных веяний. В хозяйственную жизнь страны все сильнее проникали новые тенденции. Стремление финансово поддержать некоторые отрасли промышленности и деловые круги страны возникло еще в конце XVIII в. и получило дальнейшее продолжение в новом столетии. На реализацию этой задачи были направлены проекты двух министров — графов В. П. Кочубея и А. И. Васильева. На их основе в 1804 г. был создан фонд для поощрения промышленности и трудолюбия. Капитал фонда по предложению министра финансов составили суммы, возвращенные по ранее выданным займам, и заимствования из Государственного ассигнационного банка в размере 1 млн руб. Но и деятельность фонда также мало способствовала кредитованию промышленности. Из 2 млн руб., отпущенных Государственным заемным банком, лишь около 400 тыс. руб. «попали» в руки фабрикантов [5, с. 269].
Для развития государственного коммерческого кредита требовались большие капиталы и лучшая организация дела. К решению проблемы подключили
реорганизованный в 1786 г Государственный ассигнационный банк. В конце века при банке были учреждены учетные или эсконтные (дисконтные) конторы по учету векселей и производству ссуд под товары. На динамику учета векселей влияла международная обстановка. Только в мирные «передышки» замечался рост этих операций. В силу недостатка капитала деньги получали наиболее известные, влиятельные купцы и торговые дома. Основная масса нуждавшихся в финансовой поддержке купцов не имела доступа в конторы. К тому же вексельное обращение в России было не очень распространенным явлением. Не удовлетворяла купцов и работа конторы по учету товаров. Ссуды под товары выдавались небольшие, на короткий срок. Товары следовало застраховать в Страховой конторе банка. Перечень принимаемых товаров был незначительным. Некоторые преобразования последовали в 1806 г. Новые учетные конторы открылись в ряде городов России. Государственному ассигнационному банку выделили дополнительные деньги на ссудные операции. Но и эти меры не дали коммерческому делу ощутимой пользы.
Идеи создания кредитного учреждения для купцов периодически возникали с самого начала XIX в. Проекты создания нового банка принадлежали купцам, организаторам торговых домов за границей, чиновникам. Свои мысли по этому вопросу императору в докладе изложил министр финансов Д. А. Гурьев. Проект был одобрен императором и Государственным советом. В 1817 г. по императорскому манифесту на базе Государственного ассигнационного банка был учрежден Государственный коммерческий банк и совет государственных кредитных установлений (далее — Совет). Структура Совета предусматривала введение в его состав постоянных членов правительства (председателя государственного совета, министра финансов и государственного контролера) и выборных. Выборные члены формировались на двусословной основе — по шесть человек от дворянства и купечества. Купцы выбирались из числа торгующих в столице. Совет мыслился как межведомственный орган, призванный координировать и ревизовать деятельность кредитных учреждений. Замечания Совета обсуждались на правлении банков и исправлялись. Утвержденные Советом отчеты банков появлялись в печати. Все нормативные и структурные изменения также следовало согласовывать с Советом. Функциональные задачи Совета и способы их достижения были прописаны нечетко, что превращало его в наблюдательный орган, замечания которого носили рекомендательный характер и не исполнялись банками.
Учреждение Государственного коммерческого банка с основным капиталом в 30 млн руб. было важным событием с точки зрения перспектив развития торгово-промышленного сектора России [3, с. 63]. Устав предписывал банку совершение следующих операций: учет векселей, выдача ссуд под залог товаров, прием вкладов на хранение, прием вкладов для переводов по текущим счетам. Петербургская контора Государственного коммерческого банка открыла операции в январе 1818 г. Во главе банка стоял директорский корпус, половина которого назначалась правительством, а половина выбиралась из первой и второй гильдий петербургского купечества. Первым управляющим Государственного коммерческого банка стал граф А. И. Рибопьер. Примечательно, что уже в первый месяц своей деятельности банк обратился в министерство финансов с просьбой о расширении числа заемщиков. Так, к купцам двух первых гильдий прибавились купцы третьей гильдии. В первый год работы Государственного коммерческого банка самыми заметными и нужными купечеству были учетные операции по векселям. Вкладов для хранения почти не поступало. Особым успехом у купцов пользовались трансфертные операции, облегчающие им обороты и платежи. Этой услугой охотно пользовались комиссия погашения долгов и государственное казначейство. Становление и налаживание работы банка прошли успешно.
Летом 1818 г. законодательную силу получил проект создания Московской конторы Государственного коммерческого банка. Новой конторе разрешались учет векселей, прием и хранение вкладов для трансферта. Во главе конторы стоял управляющий (Е. Г. Рогожин) и по два директора от правительства и купечества. Открытие конторы затягивалось ввиду отсутствия подходящего здания. Тогда московское купечество предложило за свой счет нанять или даже купить здание и быстро подобрало для этого нужный дом. В январе 1818 г. Московская контора Государственного коммерческого банка с основным капиталом в 5 млн руб. начала свою работу. Через некоторое время контора запросила дополнительно еще 2 млн руб. [5, с. 291]. В целом Московская контора работала неравномерно. Местные купцы, отличаясь осторожностью, не спешили доверять банку свои средства. Работа маклеров также была неровной, к тому же между ними нередко возникали споры из-за дележа куртажных денег (вознаграждение за посредничество), пока в 1826 г. не было принято решение о разделе их поровну. Особенность работы Московской конто-
ры состояла в том, что она не предоставляла услуг по подтоварным ссудам, так как прежняя столица не была портовым городом.
Вслед за Москвой конторы Государственного коммерческого банка появились и в других крупных городах империи. В 1820 г. открытие контор состоялось в ряде портовых городов. Одесская контора с основным капиталом в 3 млн руб., учитывая специфику края, получила право совершения валютных операций. Архангельское отделение, в течение года увеличившее основной капитал с 2 до 6 млн руб., не получило права держать залоговый товар купцов в частных хранилищах и продлять срок учета векселей. В 1821 г. была открыта Рижская контора с основным капиталом в 250тыс. руб. серебром и 3 млн руб. ассигнациями , имеющая право принимать вклады и производить учет векселей и товаров. Последней в 1820-е гг была учреждена Астраханская контора с основным капиталом в 1 млн руб., в состав директоров которой были введены представители армянского купечества как самой многочисленной и преуспевающей в деловом мире диаспоры. В Нижнем Новгороде появилось временное отделение конторы Государственного коммерческого банка. Временной конторе предоставили капитал в 6 млн руб., возможности принимать вклады для трансферта и учитывать векселя сроком от 8 дней до 6 мес. Действовала контора в период ярмарочных торгов в июле—августе [6, с. 208].
Сложившаяся к 1822 г. сеть контор Государственного коммерческого банка оставалась в неизменном виде до конца 1830-х гг., так как министр финансов Е. Ф. Канкрин был противником нового учреждения. Он полагал, что купечество России еще недостаточно окрепло и развилось, чтобы государство оказывало кредитную поддержку торговле и промышленности. Только в 1838 г. состоялось очередное открытие конторы Государственного коммерческого банка в Киеве. Начав операции в 1840 г., Киевская контора имела ряд особенностей. В состав ее директората вошли 2 представителя от правительства, 3 — от помещиков и 2 — от купечества. Она занималась не свойственными для Государственного коммерческого банка функциями, выступая посредником между местными земледельцами и учреждениями ипотечного кредита, делопроизводством по помещичьим ссудам. В 1843 г. (сначала как временная, а с 1849 г. и как постоянная) появилась Харьковская контора. Временная контора также появилась в Рыбинске. Распространению контор Государственного коммерческого банка по территории России активно препятствовало министерство финансов. Они открывались,
благодаря позиции членов государственного совета и императора. Постоянно действующее отделение Государственного коммерческого банка в 1846 г. появилось в Екатеринбурге. Отсутствие в крае дешевого государственного кредита сдерживало развитие уральских горных заводов и помогало ростовщикам навязывать промышленникам свои грабительские условия. Новая контора выдавала ссуды под металл разного качества и сортов, принимала вклады и обменивала бумажные деньги на звонкую монету. Ее деятельность расширялась в период работы Ирбитской ярмарки.
В целом сеть контор Государственного коммерческого банка была небольшой, учитывая масштабы страны. Их распространение и рост замедляла не только политика министров финансов (Е. Ф. Канк-рин, П. В. Брок), но и недостаточные темпы развития народного хозяйства, низкая покупательная способность населения, сдерживающая оборот денежных средств. В первые годы существования Государственного коммерческого банка правительство не предпринимало шагов по сокращению объема ссуд, а заботилось о снижении издержек по их производству. Практика первых лет показала, что сохранение равновесия банковского баланса требует ограничения сумм индивидуальных ссуд. Интересы казны заставляли уделять внимание не только кредитным операциям, но и доходности банка, тем более что основным источником кредитования в первой половине XIX в. оставались частные вклады, которые превышали размеры прибыли банков. Для финансистов самыми страшными были годы массового оттока вкладов. Только через пять лет существования Государственного коммерческого банка его прибыли начали вносить в роспись государственных доходов.
Государственный коммерческий банк призван был заниматься краткосрочными ссудами под векселя и товары. Этой деятельностью он занимался с разной степенью активности. В первые годы удалось снизить ссудный процент с 12—15 до 7—8 %. Но пользоваться таким льготным кредитом могли лишь купцы первой гильдии. Через несколько лет права банка были расширены. Самой активной операцией Государственного коммерческого банка был дисконт векселей. Сумма денег, выданных банком под векселя, превышала общий капитал банка, который в свою очередь был снижен с 30 до 7 млн руб. [5, с. 329]. На этот шаг правительство толкнул рост денежных вкладов населения, которые активно использовались в ссудных операциях. Вексельные операции проводились с разной степенью интенсивности. Самыми активными они
были в конце 1810-х — начале 1820-х гг. Следующий период роста начался с 1832 г., но шел он медленно и неравномерно. Основную массу средств под векселя отпускал столичный банк. Для учета векселей были разработаны тщательные банковские правила, которые неукоснительно соблюдались. По мере роста таких операций количество опротестованных векселей увеличивалось. Такая ситуация сложилась в силу участившихся случаев предъявления фальсифицированных документов, так как банки не располагали надежными способами определения подлинности векселей. Многие клиенты банка обанкротились по причине ухудшения экономического положения в стране. Банк предпринимал меры по возвращению долгов по векселям, создавая специальные подразделения и отделы и совершенствуя устав банка. В 1831 г. появилось секретное предписание Е. Ф. Канкрина, которое гласило: купцам третьей гильдии по векселям выдавать не более 25 тыс. руб., купцам второй гильдии — не более 100 тыс. руб., купцам первой гильдии — не более 200 тыс. руб. В результате принятых мер долг по опротестованным векселям в 1860 г. составил всего 1,5 млн руб. [5, с. 334, 341].
Помимо векселей Государственный коммерческий банк по распоряжению министерства финансов принимал в учет квитанции Петербургского монетного двора за принятое серебро и золото. По высочайшему повелению учитывались билеты сохранных учреждений, отпускались суммы под залог облигаций Комиссии по погашению долгов. Подтоварные займы занимали в работе банка, хотя и постоянное, но второстепенное место даже в годы снижения ссудных операций по векселям. Их ежегодная сумма не превышала 1 млн руб. Лишь в 1824 г. она составила более 9 млн руб. [6, с. 209, 210]. Основная масса купцов, ради которых создавался банк, оказалась в ущемленном положении.
Значительно большими денежными объемами отличались вкладные операции, которых насчитывалось 3 вида. К первому виду относилось хранение серебра и золота в слитках или иностранных монетах. Суммы по этому виду вкладов были невелики. Основной доход банку приносили два других вида: операции по трансферту и процентные вклады. Трансфертные операции внутри банка, его контор и вне их совершались для клиентов банка с суммами не менее 5 тыс. руб. и с уплатой 1/4 процента в пользу банка. Выдача денег производилась не ранее 5 дней при предъявлении трансфертной записки. Трансфертные операции совершались не только между городами, но и при перечислении денег клиента с одного счета на другой
внутри банка или конторы. Переводы внутри банка совершались бесплатно. Суммы по этому виду операций имели тенденцию к росту. Правда, удешевление и упрощение процедуры почтового перевода в 1840 г. сделали этот вид услуг конкурентом перевода денег через банк. К трансфертным операциям относилась также скупка переводных векселей по внутреннему и внешнему видам торговли, что приносило банку солидную прибыль.
Самой значительной кредитной операцией являлись процентные вклады частных лиц или компаний. Сумма вложенных денег имела высокую динамику роста. Очень скоро банк отказался от приема вкладов в золотой монете, так как этот вид хранения был убыточным для банка. В целом денег частными лицами вносилось больше, чем выдавалось ссуд. Деньги накапливались на счетах, но не пускались в оборот с выгодой для банка. Избыток денежной массы слабой ликвидности повышал риск нарушения равновесия банковской системы в периоды осложнения экономической ситуации. Отток вкладов наблюдался в годы снижения процентов по вкладам, на что правительство шло сознательно. Неурожайные годы также способствовали изъятию из банка вложенных средств.
Основное направление деятельности Государственного коммерческого банка при его создании мыслилось как содействие насыщению торгово-промышленного рынка страны оборотными средствами. На самом деле этот банк занимался поддержкой крепостного хозяйства в деревне, ссужая большую часть привлеченных средств через Государственный заемный банк помещикам, а не купцам и предпринимателям. Основной вид деятельности банка составляли операции по вкладам. Все остальные виды операций были незначительными. Причем по мере дальнейшего существования банка операции, направленные на развитие товарооборота и промышленности, не росли, а сокращались, уменьшались и ссуды, даваемые под товары. Если в 1836 г. банком было учтено векселей на сумму 36 млн руб., то в 1854 г. эта цифра снизилась до 23 млн руб. Ссуды под товары за этот же период уменьшились в 2 раза [2, с. 100]. Представители консервативного дворянства, имевшие большинство в государственном совете, также выступали против переориентации Государственного заемного банка с операций по кредитованию дворянского землевладения на кредитование промышленников.
Занимавшийся кредитованием дворянства Государственный заемный банк в начале XIX в. переживал не лучшие времена. Обладая капиталом
в 2,5 млн руб., он выдал ссуд на 27 млн руб. и был должен вкладчикам 26 млн руб. [5, с. 204]. Такие суммы были выданы пользователям банка, включая государство. Особенно ухудшилось положение с выплатой долгов помещиками в предвоенное и военное время. Росту недоимок способствовало оскудение помещичьих хозяйств и нерациональное использование полученных ссуд. С 1814 г. финансовое состояние банка начало улучшаться, так как сохранные деньги начали превышать сумму возвращенных. Если ссудами банка могли пользоваться только обладатели крепостных душ, то делать вклады разрешалось всему населению. Несоответствие между ссудными и вкладными операциями могло обернуться для казны большими убытками. Как сторонник фритредерской политики и промышленного развития государства министр финансов Д. А. Гурьев в 1822 г. предложил ликвидировать Государственный заемный банк и передать его функции недавно созданному Государственному коммерческому банку, наделив его многочисленными возможностями по долгосрочному и краткосрочному кредитованию. На базе страховой экспедиции предлагалось создать общероссийскую страховую контору для страхования каменных домов и других строений, разместив ее капитал также в Государственном коммерческом банке. Новый министр финансов Е. Ф. Канкрин, считая коммерческие кредиты преждевременными для России, предложил сохранить Государственный заемный банк, наделив его только функциями по работе с долгосрочными кредитами. Вновь начать операционные действия банк мог по прежним правилам. Для поддержки банка во время оттока денежных вкладов предлагалось пользоваться ресурсами Государственного коммерческого банка.
На протяжении всей первой половины XIX в. кредитное законодательство создавало благоприятные условия для получения ссуд помещикам. В 1824 г. уставные нормы по стоимости ревизской души были повышены и составили 200 руб. для залога имений первого разряда и 150 руб. при залоге имения второго разряда. Начиная с 1830 г. ссуды помещикам выдавались на 26—37 лет со сниженным по ним процентам с 6 до 5 %. Несмотря на это обстоятельство, задолженность банкам со стороны помещиков непрерывно росла и составила в 1856 г. 427 млн руб. В связи с проведением денежной реформы в 1839 г. оценочные суммы были несколько повышены и вместо ассигнаций за одну ревизскую душу давали по 60 и 45 руб. серебром соответственно. В 1841 г. произошло очередное повышение оценоч-
ных сумм [1, с. 12]. Активизация ссудных операций сохранила за Государственным заемным банком позиции главного кредитора дворян на льготных и выгодных условиях. В банковских учреждениях были заложены 61 % всех крепостных крестьян. Рост долгов заемщиков, как помещиков, так и фабрикантов, привел к пересмотру в сторону ужесточения правил выдачи ссуд и получения недоимок.
Возрастание год от года сумм выданных Государственным заемным банком кредитов требовало сосредоточения в его недрах больших капиталов. Недостающие для кредитов суммы заимствовали из Государственного коммерческого банка и других кредитных учреждений. Так, Государственный заемный банк (через Государственный коммерческий банк) стал распорядителем купеческих капиталов, направляя их в сферу земельного кредита. Вклады предпринимателей шли на удовлетворение кредитных «аппетитов» помещиков. За пользование капиталами Государственного коммерческого банка от пассивных операций Государственный заемный банк уплачивал ему проценты, половина которых шла на счета правительства.
Казенные банки не были единственными кредитными учреждениями в России. Крупными денежными ресурсами оперировали воспитательные дома Петербурга и Москвы. Они относились к немногочисленным учреждениям долгосрочного кредитования. Капиталы этих учреждений помимо пожертвований заемщиков складывались от кредитных сделок, прибыли от карточного производства, театральных зрелищ, лотерей и пр. Денежные обороты Петербургской сохранной казны в период с 1802 по 1846 г. выросли в 3 раза — с 29 до 96 млн руб. Абсолютно невероятным представляется рост доходов Московской сохранной казны: с 8 млн руб. ассигнациями в 1797 г. до 700 млн руб. ассигнациями, или 210 млн руб. серебром в 1843 г. [5, с. 178, 179].
Другими кредитными учреждениями были приказы общественного призрения. Уменьшившие численность и почти прекратившие развитие при Павле I, они получили второе дыхание в новое царствование. Александр I взял приказы под свое покровительство и распространил на их финансовую деятельность о приеме вкладов и выдачи ссуд правила сохранных учреждений указом от 6 августа 1802 г. Министерство внутренних дел, в ведении которого находились приказы, ежегодно проверяло их отчеты. В результате передачи приказов министерству полиции (1811) контроль за ними усилился, но улучшению качества отчетности это не способствовало. Некоторые приказы получили разрешение
выдавать деньги не только под поручительство «крепостных душ», но и под незаселенные земли (сады, виноградники и т. д.). Возможны были ссуды под каменные строения, но они не были популярны. Действие общих правил не исключало региональных особенностей в финансовой деятельности тех или иных приказов. Отдельные приказы имели особые привилегии, разрешенные центральными органами. Некоторые приказы предпочитали держать деньги, не включенные в оборот, в столичных банках, в сохранных учреждениях и в казначействе.
Наличие значительных денежных средств требовало и крупных потребителей капиталов. Помимо частных клиентов, частыми заемщиками больших сумм выступали казенные ведомства и учреждения, государственное казначейство.
В первой половине XIX в. роль кредитных учреждений выполняли банкирские дома и банкирские конторы, меняльные лавки. Контора придворных банкиров, созданная еще в XVIII в., кредитовала дворянство и осуществляла финансовые поручения частных лиц зарубежным банкам. Официально она существовала до 1811 г. Сам же институт придворных банкиров просуществовал до 1860 г. Наиболее заметную роль в финансовом мире рассматриваемого периода играл банкирский дом Штиглицев.
Видя неэффективность банковских вкладов, имеющих характер депозитов до востребования, правительство в 1859 г. создало комиссию для обсуждения вопросов реорганизации банковско-кредитной и денежной системы России. Правительственная комиссия по банковскому делу высказалась в пользу частных и акционерных банков, так как они, используя кредитный инструментарий, были способны лучше обеспечить торговле и промышленности инициативу и свободу. На основе доклада комиссии высочайшим указом на базе упраздненных Государственного заемного и Государственного коммерческого банков 31 мая 1860 г. был учрежден Государственный банк России. Вновь созданный банк принял на себя беспроцентный долг в 620 млн руб. по всем государственным кредитным обязательствам России [3, с. 64]. Первым управляющим Государственного банка России стал А. Л. Штиглиц. Именно с этого времени в России начинает активно действовать система организованных кредитов. Страна вступила в полосу проведения полноценной кредитно-денежной политики. Вплоть до 1917 г. Государственный банк России являлся центром финансовой системы, выполняя функции центрального и ведущего коммерческого банка России (см. рисунок).
Государственный ассигнационный банк (1786-1817)
Государственный коммерческий банк (1817-1860)
Схема казенных банков России в первой половине XIX в.
Становление сберегательного дела
Не менее важным начинанием, чем денежная реформа, проведенная министром финансов Е. Ф. Канкриным, стало открытие сберегательных касс в эпоху императора Николая I. Еще при Екатерине II была создана так называемая сохранная касса, которая мыслилась как место сохранения общего богатства. Проценты сохранная касса выплачивала только по срочным вкладам. По бессрочным вкладам с вкладчика взимался 1 %. Это было узкосословное учреждение, так как минимальный взнос в 10 руб. делал это учреждение недоступным для мелких вкладчиков. Сохранная касса превращала собранные вклады в ссуды под залог недвижимости (имений, фабрик, заводов) на срок до 5 лет под 4—5 % годовых [2, с. 100]. Сохранная касса была открыта в Петербурге и Москве, но к концу века прекратила свое существование.
Идея создания сберегательных учреждений, витавшая в воздухе, начала оформляться в проекты в 1820-х гг. Под влиянием западноевропейского опыта создатели проектов видели в сберегательных кассах только учреждения, способные облегчить участь малоимущих слоев населения по накоплению средств с небольшой выгодой для себя. На основе такого подхода родилась идея отнести сберегательные кассы к разновидности благотворительных учреждений, которые уже имелись в России и обладали своей кредитной историей.
Проект общероссийского масштаба впервые зародился в недрах министерства внутренних дел в 1826 г., но не был осуществлен. Следующий шаг был предпринят министром государственных имуществ П. Д. Киселевым. В своей записке императору Николаю I он предложил организовать сберегательные кассы в деревнях, в которых проживали государственные крестьяне. Предлагалось создать два вида кредитных учреждений: вспомогательные и сберегательные кассы. В отсутствии кредита для крестьян П. Д. Киселев видел одну из причин
Государственный заемный банк (1786-1860)
Государственный банк России (1860-1917)
хозяйственной неустроенности русской деревни. В этой мысли его убеждал опыт Прибалтики, где на острове Эзель действовал крестьянский банк. Защищая свой проект, П. Д. Киселев также апеллировал к раскольническим общинам, которые давно создавали общественные кассы при монастырях и скитах. Правительственные органы в течение года отреагировали на предложения П. Д. Киселева. В 1840 г. появились первые волостные кассы, для которых министерство государственных имуществ выделило заемный капитал. Для эксперимента выбрали три губернии: Петербургскую, Московскую и Ярославскую. Вспомогательные кассы выдавали ссуды под 6 % годовых в размере от 5 до 60 руб. серебром на одного домохозяина при наличии ручательств и свидетельств о благонадежности. Сберегательные кассы принимали любые вклады, но не менее 1 руб. серебром, как срочные, так и бессрочные, под 4 % годовых. Выдача вкладов ранее обозначенного срока производилась без процентов. часть сумм сберегательных касс поддерживала обороты вспомогательных касс, часть — хранилась в Государственном коммерческом банке.
Реализация идеи проходила медленно, с большим трудом. Крестьяне относились к новшеству с недоверием, разъяснительная работа проводилась слабо, волостные чиновники демонстрировали непрофессионализм. Поступления в сберегательные кассы были незначительными. Тем не менее все новые предложения о создании сберегательных касс для всего населения продолжали поступать в правительство. Возникла идея создания сберегательных касс при воспитательном доме Петербурга. Почетные опекуны Дома М. Ю. Виельгорский и И. Д. чертков разработали уставы сберегательных касс. Уставы аккумулировали европейский, немецкий опыт (главным образом). Свое внимание опекунский совет остановил на проекте И. Д. Черткова. В 1840 г. проект создания сберегательных касс рассматривал император, а затем государственный совет. На последнем этапе подготовкой документов занималось министерство финансов. Сложность ситуации состояла в том, что министр Е. Ф. Канкрин был настроен против новой затеи. Его опасения были связаны не с отрицанием полезности сберегательных касс, а с опасением того, что возврат сбережений может лечь тяжким беременем на государственную казну. Основная же задача министра финансов рассматриваемого периода состояла в необходимости сокращать государственные расходы. Однако в октябре 1841 г. в Царском Селе Николай I подписал указ о создании сберегательных касс в Петербурге и Москве.
В опекунском совете началась большая организационная работа. Необходимо было подобрать соответствующие помещения в обеих столицах, заказать сберегательные книжки, разработать пособия о деятельности и порядке работы касс, составить объявления и плакаты для оповещения населения. Самым трудноразрешимым оставался кадровый вопрос. Не хватало квалифицированных чиновников для работы с населением. Дирекцию также сразу не смогли подобрать. Петербургская сберегательная касса открылась 1 марта 1842 г., а штат был укомплектован полностью только в 1844 г. Прием и выдача вкладов производились один раз в неделю по воскресеньям с 9 до 14 часов. Сберегательная касса Москвы торжественно открылась 5 апреля 1842 г. Размер вкладов колебался от 50 коп. до 10 руб. единовременно. Общий объем вклада не должен был превышать 300 руб. серебром. Уже первый год деятельности касс показал их необходимость и востребованность в народе. Особая активность с операциями по вкладам и ссудам была присуща Петербургской кассе. Заметное оживление деятельности сберегательных касс наступило в 1845 г. в связи с расширением рамок их операционной деятельности. Кассы приобретали все большую популярность у населения. К их услугам прибегали представители всех сословий и социальных групп. Активная работа касс требовала расширения занимаемых ими помещений. К 1850 г. в кассах насчитывалось более 36 тыс. сберегательных книжек. В 1853 г. вклад за один раз был увеличен до 50 руб., а общую сумму накоплений разрешили доводить до 750 руб. [6, с. 222, 223].
Среди клиентов сберегательных касс самые крупные единоличные вклады делали гражданские и военные чиновники. На втором месте находились ремесленники и мещане, за ними следовали крестьяне. Но надо иметь в виду, что под крестьянской группой числились и дворовые, и люди, имеющие разнообразные и не очень четко подлежащие классификации занятия. Далее следовали военнослужащие низших чинов, разночинцы. Такое соотношение клиентов и их вкладов сохранялось на протяжении всей первой половины XIX в. Одновременно со столичными сберегательная касса была открыта при Одесском приказе общественного призрения на тех же условиях.
Вдохновленное успехами созданных учреждений министерство внутренних дел решило распространить начинание по всей стране. Министр внутренних дел Л. А. Перовский в специальной записке комитету министров предложил учредить
сберегательные кассы во всех губернских городах, где действовали приказы общественного призрения. С мест также поступили положительные отклики. Некоторые губернские власти хотели внести изменения в действующий устав, но центральные органы с этим не согласились. В 1846 г. предложение получило законодательное подтверждение. Однако распоряжение стало выполняться только с 1849 г., когда кассы появились при 42 приказах из 55. Всесторонне проанализировать деятельность губернских сберегательных касс трудно по причине слабой источниковой базы. Однако несомненным остается вывод о слабой динамике развития этого процесса. Губернские кассы заметно отставали от столичных по суммам вкладов и по количеству клиентов. Отставание провинции от столиц в развитии сберегательных операций зависело в целом от состояния промышленно-хозяйственной деятельности. Слабое развитие предпринимательства, крепостнические отношения и бедность населения сказывались на динамике сберегательного дела не лучшим образом. Противоречия правительственной кредитной политики также способствовали неравномерности вкладных операций. Снижение процента по вкладам с 4 до 3 % в 1857 г. привело к сокращению сберегательных вложений. Понижение процента с 3 до 2 % по вкладам в банки в 1860 г. способствовало увеличению вкладов в сберегательных кассах [5, с. 171]. Наконец, сама организация и устройство сберегательных касс были далеки от идеала. Малочисленность касс, незаинтересованность в малых вкладах, сложная бумажная волокита при возврате средств, низкие процентные ставки не сделали сберегательные кассы популярными в народе. Разработанные правила нарушали как сами организаторы сберегательного дела, так и вкладчики. Деньги по именным книжкам могли получать все, кто их предъявлял. Потеря сберегательной книжки, как правило, вела к невозможности получить накопленные средства. В результате заведения нескольких книжек на разные имена сумма вкладов одного человека могла превышать допустимые нормы.
Несмотря на оживление товарно-денежных отношений в государственных деревнях, распространение сберегательных касс в них также шло медленно. Все крестьяне, от неимущих до зажиточных, были больше заинтересованы в получении ссуд, чем в сбережении средств. Поэтому наибольшую популярность и развитие получили вспомогательные кассы. В них государственные крестьяне брали ссуды не только на ведение хозяйственно-предпринимательской деятельности,
но и на то, чтобы элементарно прожить и заплатить необходимые подати. Сберегательные кассы нередко существовали только на бумаге, в реальной жизни не производя никаких операций. Волостные кассы не смогли обеспечить должного поступления денежных вкладов. За период с 1846 по 1855 г. ежегодно процент к обороту по ссудам в 2 раза превышал процент к обороту по вкладам.
Волостные кассы не оправдали связанных с их учреждением ожиданий. Многочисленные ревизии их деятельности выявили картину массовых нарушений и ужасающего состояния делопроизводства. Оказалось, что многие работники не только не выполняли правил существующего положения о кассах, но даже не знали их. Деньги собирались слабо, собранные мирские капиталы плохо хранились, ссуды выдавались без соответствующих поручительств. Бухгалтерские книги велись неаккуратно, беспорядочно и каждый год заводились новые. Старые бухгалтерские книги сдавались в архив с непогашенными ссудами. Ссуды с истекшим сроком оказывались неполученными.
Вопиющие недостатки, выявленные ревизиями, наглядно показали необходимость проведения радикальной реформы всего кредитного дела в стране. Сберегательные кассы как часть банковской системы также нуждались в преобразовании. Для детальной проработки преобразовательных шагов в 1858 г. была создана межведомственная комиссия. Ей предстояло решить вопрос ведомственной принадлежности сберегательных касс и реформировать ряд уставных положений. При обсуждении первого вопроса столкнулись два противоположных мнения. Канцелярия опекунского совета настаивала на сохранении подчинения касс воспитательному дому. Министерство финансов выступало за количественное увеличение и качественное изменение деятельности сберегательных касс, что было невозможно в рамках опекунского совета. В 1859 г. сберегательные кассы были выведены из подчинения опекунского совета, а затем и министерства внутренних дел и переданы министерству финансов. Сумма вложенных в них средств составляла более 1,6 млн руб. [5, с. 163].
Общественные банки
До середины XIX в. в России не было системы крупных частных коммерческих банков, хотя потребность в них ощущалась настоятельная. Министр финансов Е. Ф. Канкрин считал, что допускаемы и терпимы могут быть только те частные банки, кото-
рые «состоят в ближайшей связи с правительством и под точным контролем оного» [7, с. 20]. Нереализованная потребность купцов и промышленников в кредите заставляла их пытаться создать частные банки. Некоторые из созданных банков оказались весьма устойчивыми и продолжали свою работу и в пореформенный период. Примером может служить Общественный заемный банк, организованный в Вологде на средства мещан и купцов. Заметные улучшения в работе банка наступили с 1815 г. Наиболее успешным стало третье десятилетие, когда капитал банка вырос до нескольких сотен тысяч рублей, а не десятков тысяч (как было ранее). В 1850 г. банк выработал и утвердил собственный устав.
Создаваться и держаться «на плаву» частным банкам помогал высокий уровень ссудного процента, что обеспечивало сравнительно быстрый рост банковских капиталов. Успешно развивался созданный в 1809 г. крупным купцом К. А. Анфи-латовым (Амфилатов, по некоторым документам) в г. Слободском (Вятская губерния) специальный банк для кредитования ремесленников и торговых людей. За 25 лет банк увеличил свой капитал в 5 раз. Побудительной причиной создания этого банка явился непомерно высокий процент частного кредита (12 % годовых), разорительный для купцов и промышленников [4, с. 106]. Анфилатовский банк добивался разрешения на выдачу ссуд всем жителям губернии. Распространять ссудные действия дозволили лишь на все городские сословия.
Примечателен факт образования банка в 1817 г. в селе Любичи Рязанской губернии с капиталом в 40 тыс. руб. Банк кредитовал местных крестьян, выдавая по 250 руб. в одни руки с уплатой 6 % годовых. В 1818 г. в г. Осташкове (Тверская губерния) частный банк организовал купец Савин, выделив капитал в 25 тыс. руб. Свыше 3 тыс. руб. внесло городское общество [5, с. 145]. Сначала банк кредитовал купцов, мещан и ремесленников г. Осташкова, затем всех его жителей, а с 1837 г. — жителей других городов губернии. Капитал банка множился постепенно и неравномерно. Сначала его клиентами были фабриканты. Купцов не привлекали краткие сроки займов и взимание благотворительных процентов. Увеличение ипотечных ссуд до 15 лет и установление 6 %-ной ставки сделали банк привлекательным для купцов.
Банки для кредитования торговых людей и ремесленников появились и в других городах. Попытки же московских именитых купцов организовать частный банк успехом не увенчались. Частное кредитование не получало поддержки от
министерства финансов. Новые городские общественные банки в 1836 г. появились в Иркутске и Верхотурье. Наиболее благоприятным периодом для появления новых общественных банков стали 1840-е гг. К 1848 г. их насчитывалось 19. Основные капиталы такого вида банков составляли незначительные суммы. Самый мизерный капитал составлял 2 тыс. руб., самый значительный — 85 тыс. руб. [2, с. 103]. Иногда банки создавались для проведения филантропической деятельности. Так, в 1843 г. коммерц-советник Жуков пожертвовал 10 тыс. руб. на создание Порховского банка для содержания собственной богадельни.
Формировались городские общественные банки по общей схеме. Свой капитал они составляли из пожертвований купцов и мещан. Операционные правила также были общими. Все общественные банки поддерживали местные благотворительные заведения. Банки подчинялись управлению городских дум, что лишало их самостоятельности и ставило в полную зависимость от местных властей. Общественные банки принимали вклады от частных лиц и местных городских учреждений под 4 % годовых. Ссуды выдавались под залог каменных и деревянных строений, участков земли, под учет векселей, ценных бумаг и заклад золота, серебра и жемчуга. Срок ссуд под залог движимого имущества составлял от 1 до 12 мес., а недвижимого — от 1 года до 3 лет. Правда, встречались исключения для некоторых банков, которые распространялись на размер процента и ссудные сроки в сторону увеличения.
Провинциальное купечество все чаще и сильнее проникалось идеей создания общественных банков. К 1850 г. в правительстве лежало 34 прошения городских магистратов об учреждении банков для купечества. Но не все просьбы правительство спешило рассмотреть и удовлетворить. Круг клиентов банков оставался очень узким, так как далеко не всем жителям был доступен банковский кредит. Расширенный набор кредитных услуг не всегда соответствовал банковским возможностям. Большие средства поглощала благотворительная деятельность. Распыление средств и непрочное положение общественных банков не делали их привлекательными для вкладов свободных денежных средств горожан. Напуганное риском разорения слабо обеспеченных банков правительство приступило к разработке новых правил функционирования общественных банков. В конце 1850-х гг. в положение о городских общественных банках вносятся более жесткие показатели, касающиеся размера основного капитала и объема ссуд.
Таким образом, кредитная система первой четверти XIX века, облегчавшая условия предоставления ссуд помещикам, не соответствовала потребностям экономики и развитию капиталистического уклада в недрах хозяйства страны. Все изложенные данные свидетельствуют, что в первой четверти XIX в. развивающиеся капиталистические отношения требовали создания частных кредитных учреждений или казенных, но дающих ссуды под нормальные проценты купцам и промышленникам. Царское правительство проявляло экономическую и финансовую близорукость и закостенелость, не заботясь о частном капиталистическом кредите, не поддерживая купцов и предпринимателей.
Кредитная система дореформенной России пребывала в полном противоречии с развивающимся капитализмом. Если в Западной Европе доминирующее положение в экономике заняли частные коммерческие банки, то в России в первой половине XIX в. кредитная система продолжала оставаться государственной, подконтрольной правительству. Государственная организация коммерческого кредита служила, главным образом, интересам дворянства и казны, мелочными формальностями ограничивала торговлю. Сословная ориентация на интересы дворян-помещиков приводила к ущемлению интересов купцов и предпринимателей, к бюрократическому вмешательству в экономику. Российская кредитная система первой половины XIX в. имела государственно-общественную основу и в целом благотворительную направленность своей деятельности.
Государственному коммерческому банку не удалось стать опорой предпринимателей. Этот банк так и не сумел рационально и по-хозяйски распорядиться огромными денежными суммами на его счетах от вкладов населения. Система государственного попечительства, неразвитость социальных отношений, низкая финансовая культура деловых кругов не дали проявиться потенциальным возможностям банка. Средства Государственного коммерческого банка передавались Государственному заемному банку и шли на поддержку владельцев крепостнических поместий. Вместе с тем накопленный опыт был использован при дальнейшем развитии банковской системы России.
В 1842 г. в России открылись первые сберегательные кассы. Слабая пропаганда этого начинания, малочисленность рабочего класса и преобладание малообеспеченных слоев в обществе в лице крестьян, ремесленников и чиновников низшего ранга, не имевших возможности делать
сбережения, замедляли развитие и распространение сберегательных касс. Сеть сберегательных касс страдала недостатками, присущими всей кредитной системе страны. Несмотря на наличие единых правил, открытые при разных ведомствах сберегательные кассы страдали определенной разобщенностью своей деятельности. Однако с первых лет существования сберегательных касс удалось преодолеть стремление по превращению их в узкосословные и благотворительные учреждения. Созданные при воспитательных домах и приказах общественного призрения сберегательные кассы в равной степени удовлетворяли интересы населения и государства. От других кредитных учреждений их отличала формулировка, внесенная в устав. Говорилось, что кассы принимают вклады от «людей всякого звания». С момента своего существования сберегательные кассы были обращены к самым широким общественным кругам и отличались всесословностью. Такой демократический подход сделал их доступными не только для узкого круга лиц, обладавших капиталами, но и для всего населения. Люди всех сословий, возраста и состояния могли поместить свои сбережения в созданные сберегательные кассы. Народный характер новых учреждений сформировал вокруг них специфическую клиентуру и присущий ей круг определенных действий. Заложенные в структуру и задачи новые черты сберегательных касс проявились не сразу. Даже банковская реформа 1859 г. не изменила второстепенной роли сберегательных касс. Подлинно народными и самостоятельными государственные сберегательные кассы стали после принятия устава 1895 г. и законодательных актов 1915 г.
Список литературы
1. Банковые долги и положение губерний. СПб., 1860.
2. Борисов Ю. Ф. В началах кредитно-денежной политики в России (XVIII в. —середина XIX в.) // Вестник Финансовой академии. 2005. № 2.
3. Геращенко В. В. Россия и Деньги. Что нас ждет? М., 2008.
4. Замятин Г. А. К. А. Анфилатов, очерк его жизни и деятельности. СПб., 1910.
5. Морозан В. В. История банковского дела в России (вторая половина XVIII — первая половина XIX в.) СПб. , 2004.
6. Разманова Н. А. Финансовая политика Российской империи. XVIII в. — первая половина XIX в. М., 2008.
7. Судейкин В. Т. Наши общественные городские банки и их экономическое значение. СПб., 1884.
