CC BY
5Баки Урманче в Глазовском уезде (1917-1918 гг.)
Жизнь и творчество Баки Урманче уже не раз являлось предметом специального изучения искусствоведов, культурологов, историков, дизайнеров1. Но вместе с тем в биографии художника еще сохранились «белые пятна». Среди них факты участия Б. Урманче в деятельности Шуро Глазовского уезда и коллегии Глазов-ского уездного отдела народного образования в 1917-1918 гг.
Приезд Б. Урманче в Глазов был предопределен Февральской революцией — ее демократическими реформами и мероприятиями в области национальной и конфессиональной политики. Второй Всероссийский мусульманский съезд, проходивший в Казани 31 июля — 2 августа 1917 г., принял постановление о национально-культурной автономии мусульман России. Во исполнение этого решения революционно настроенные татары Глазовского уезда — горожане-коммерсанты и политически активные военнослужащие 154-го запасного полка инициировали и провели 19 сентября 1917 г. съезд мусульман Глазовского уезда. Социальный состав делегатов, за исключением г. Глазова, был представлен мусульманским духовенством и деревенскими аксакалами,
*
как правило, состоятельными торговцами и крестьянами. Политические пристрастия делегатов съезда были близки к программе кадетской партии. В этот же день съезд учредил Шуро — Глазов-ский уездный национальный мусульманский Совет2.
Будучи детищем Февральской революции, Глазовское Шуро функционировало и в первый год советской власти. С первого дня своего существования круг задач, решаемых Мусульманским советом, охватывал преимущественно культурные, образовательные и религиозные проблемы татар Гла-зовского уезда. Однако приоритетом за всю недолгую историю Глазовского Шуро являлась организация деятельности национальной школы.
Непосредственно вопросами татарского образования занимался школьный комитет Шуро. На первом этапе, до февраля 1918 г., он работал в тесной связи с Глазовской уездной земской управой. Выполняя решения Съезда мусульман Глазовского уезда, школьная комиссия во главе с председателем С. Ямбаевым приготовила для управы докладную записку о состоянии и проблемах начального татарского образования в уезде, содержавшую програм-
,,,
му реформирования татарской школы. Программа базировалась на концепции равенства и свободы (в том числе равенства религий перед государством), партнерства государства и конфессий; возможности развития наряду с конфессиональным светского образования на родном и русском языках, интеграции татарской и русской культур. В отношении кадровой проблемы предусматривалось назначать учителями татарских школ исключительно татар-мусульман с соответствующей профессиональной подготовкой, а «для общего наблюдения за правильностью постановки и ведения учебного дела в наших мусульманских школах мектебе, учредить за счет общих средств земства особую должность инструктора, знающего русский язык, с образованием не ниже учителя начальных школ с определенным ему жалованием и с предоставлением ему права бесплатных разъездов по мусульманским школам на паре земских лошадей»3.
Земское собрание признало правомерными требования Шуро, приняло все татарские школы на бюджет земства, согласилось назначать учителей по рекомендации Шуро и по соглашению со школьной комиссией, но отказалось учредить отдельную должность инструктора мусульманских школ. Сошлись на том, что инспекторские функции может выполнять один из татарских учителей уезда. На первых порах так и было. 24 октября 1917 г. с просьбой проинспектировать татарские мек-тебы для выявления первоочередных проблем народного образования управа обратилась к ахуну Ш. Ахмедову4.
Однако уже 18 ноября 1917 г. исполком Шуро направил в Глазов на должность инструктора для мусульманских школ и школьного образования 20-летнего учителя д. Малые Салтыки Больше-Ямасальской волости Тетюш-ского уезда Казанской губернии Абдул-баки Идрисовича Урманчеева. При командированном был аттестат об образовании и удостоверение об увольнении от военной службы5. Так начался глазовский период жизни Баки Урман-че. К тому времени за плечами молодо-
го человека было обучение в новоме-тодном медресе «Мухаммадия», работа на Надеждинском заводе и на шахтах Донбасса, учительствование в Тарханах Тамбовской губернии, служба в царской армии в Коканде, политическая деятельность в качестве члена солдатского комитета6. Кто рекомендовал молодого Урманче Глазовскому Шуро, пока не известно, возможно, его приезд был результатом личных дружеских отношений с кем-либо из членов исполкома Шуро или школьного комитета.
Должность инструктора татарских школ ставила Урманче в положение связующего звена между двумя органами власти — национальной автономии и уезда. Он должен был согласовывать решения школьной комиссии Шуро с образовательной политикой Глазов-ской уездной земской управы, а затем с культурно-просветительской комиссией Глазовского уездного Совета рабочих и крестьянских депутатов и с заменившим ее в мае 1918 г. Советом по народному образованию при исполкоме Советов депутатов.
К тому времени в Глазовском уезде проживали 10 тысяч татар-мусульман в 30 сельских населенных пунктах, в 14 из которых имелись указные и в 6 — неуказные мечети. При каждой мечети работала начальная мусульманская школа. Было также два русско-татарских училища. На 1917/1918 учебный год в школы были зачислены 1 760 детей. 28 октября 1917 г. мусульманским съездом Глазовского уезда на учительские должности временно были допущены 32 человека, в том числе 10 женщин7. Все они в прошлом были мугаллимами (т. е. учителями) мектебов. Кроме того, из 22 мужчин 8 были действующими лицами духовного звания и только один человек (Файзульян Таипов) имел специальное педагогическое образование (окончил мусульманскую учительскую семинарию).
Вступив в должность, Баки Урман-че начал исполнять свои обязанности. Молодой инструктор, обращаясь в Совет народного хозяйства Глазовско-го уезда, предложил план мероприятий для обеспечения эффективной ра-
ВРЕМЯ В СУДЬБАХ И ДОКУМЕНТАХ
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ - ЭХО ВЕКОВ», № 3/4, 2012
боты татарских школ в 1918/1919 учебном году. Во-первых, он советовал пригласить лучших учителей, объявив о вакансиях учительских должностей в Гла-зовском уезде в педагогическом журнале «Укытучы» (Учитель), издаваемом в Казани Центральным бюро Всероссийского объединения мусульманских учителей. Во-вторых, рекомендовал направить десять местных учителей-мусульман на четырехмесячные курсы, организуемые мусульманскими отделами народного образования местных самоуправлений крупных городов страны. Право выбора городов и составление списка командируемых он оставил за Шуро. В-третьих, он составил список учебников из 58 наименований учебных книг на татарском языке по различным предметам, рекомендуемым для изучения в татаро-мусульманских школах.
К сожалению, точно не известно, принял ли Глазовский уездный совет народного хозяйства положительное решение о приобретении книг для мусульманских школ (их стоимость была немалой и, по примерным расчетам Б. Урманче, составила 12 025 руб.), но инспектор все же направил 6 апреля 1918 г. заведующему складом Глазов-ского земства список книг для приобретения и адреса их возможной покупки в Казани8.
Решая материальные проблемы мусульманских школ Глазовского уезда, Б. Урманче предлагал Совету народного хозяйства снимать квартиры для школ и ремонтировать их, приобрести школьную мебель и школьные принадлежности. Самыми необходимыми, по его мнению, были двухместные парты, учительские столы, стулья, классные лампы, доски и счеты, ведерные умывальники, шкафы9.
Летом 1918 г. Б. Урманче уезжает из Глазова. Его сменил10 Самигулла Касимов*.
Направление деятельности, заданное Б. Урманче, особенно касающееся
* Касимов Самигулла Сунгатуллович (1897-1968) — политический деятель, член правительства Узбекской ССР (1924-1925), комиссар Татаро-башкирской военной школы (1925-1927) (см.: Татарская энциклопедия. - Казань, 2006. - Т. 3. - С. 258).
л
кадровых проблем новой школы, было продолжено последующими мероприятиями Шуро. По требованию Совета народного образования на основании декрета Наркомата просвещения от 1 мая 1918 г. и в соответствии с решением съезда мусульман Глазовского уезда школьная комиссия Шуро 4 июня 1918 г. постановила: «Обязать учителей и учительниц, не имеющих свидетельств на звание учителя, принимая во внимание постановление учительского съезда от 12 мая 1918 г., держать экзамен в экзаменационной комиссии при Глазовском уездном мусульманском Шуро за два класса медресе-рушдии или представить за эти классы свидетельство с заявлением ехать на краткосрочные педагогические курсы»11.
Вскоре был составлен список из десяти кандидатов, направляемых на двухмесячные учительские курсы в Перми. Кандидаты удовлетворяли двум требованиям: имели образование не ниже двухклассной общеобразовательной школы и обязались по окончании курсов и сдачи экзамена на звание учителя начального училища служить в Глазовском уезде. Кандидаты «в случае невыдержания... экзамена на это звание, могли быть и не допущены к исправлению учительских обязанно-
с/ 12
стей»12.
8 июля 1918 г. Пермский окружной комитет по делам мусульман обратился к Глазовскому исполкому Совета депутатов с призывом ликвидировать уездный мусульманский Совет (Шуро), как чисто буржуазную организацию. Он просил передать все дела и имущество Шуро какой-либо социалистической мусульманской организации. На тот случай, если подобной организации в Глазове не существует (а подобной организации в городе действительно не было), дела и имущество Шуро было рекомендовано передать на время Союзу учащих мусульман Глазов-ского уезда. Предполагалось, что именно этот новый орган будет курировать культурно-просветительскую работу
среди татар13.
Через неделю бюро учащих мусульман Глазовского уезда в лице его
БАКИ УРМАНЧЕ В ГЛАЗОВСКОМ УЕЗДЕ (1917-1918 ГГ.) У\,
председателя Ф. Таипова и секретаря С. Нурмухамедова докладывало в коллегию уездного Совета по народному образованию, что, согласно распоряжению Центра, с 13 июля 1918 г. Глазов-ский уездный мусульманский национальный Шуро был ликвидирован14. Культурно-просветительские, организационные и другие дела татар Глазов-ского уезда были переданы в ведение уездного бюро учащих мусульман.
Дальнейшее развитие событий показало, что эта новая организация не стала ведущей при определении путей развития национального образования татар. С июня-июля 1918 г. до начала 1920 г. татарскую национальную школу фактически курировала татарская секция подотдела национальных меньшинств
Глазовского УОНО, ведущие позиции в которой занимал С. Касимов (к тому времени он был членом Совета народного образования Глазовского уезда, к моменту ликвидации Шуро стал заведующим отдела по делам мусульман при ревкоме)15. С образованием Вотской автономной области в ноябре 1920 г. особые мусульманские (имеются в виду татарские) секции для школ при уездном отделе народного образования и вообще национальные отделы при исполкоме прекратили свою деятельность. Одновременно началась объявленная еще в октябре 1918 г. перестройка школьной системы в русле единой трудовой школы. Татарские школы стали составной частью единой системы советской школы.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Шишкина Д., Нерозникова Н. «Трудиться не покладая рук, не щадить себя, полностью отдаваться любимому делу» (К 110-летию со дня рождения Б. И. Урманче) // Гасырлар авазы - Эхо веков. -2007. - № 1. - С. 177-184; Творчество Баки Урманче и актуальные проблемы национального искусства: материалы Международной научно-практической конференции, посвященной 115-летию со дня рождения Б. И. Урманче, Казань, 21-22 февраля 2012. - Казань, 2012. - 412 с.; Баки Урманче. Живопись, графика, скульптура / Сост. К. Минибаев и Ф. Ахметова. - Казань, 1982. - 18 с.; Искусство, рожденное Октябрем: Сб. ст. / АН СССР, Ин-т языка, литературы и истории им. Г. Ибрагимова; сост. Ф. В. Ахметова. - Казань, 1989. - 120 с.; Султанова Р. Р. Бакый Урманче — сахна бизауче остаз // Казан утлары. - 2003. - № 4. - Б. 147; Лагерный наряд Баки Урманче // Казанские истории. - 2003. - № 15-16. - С. 4; Новицкий А. Баки Урманче. - Казань, 2004. - 192 с.; Баки Урманче и татарская культура. - Казань, 2005. - 632 с.; Бакый Урманченьщ рухи деньясы = Духовный мир Баки Урманче / Сост. Ф. Ахметова-Урманче. - Казань, 2005. - 303 с.; Баки Урманче. Альбом / Авт.-сост. А. И. Новицкий. - СПб., 2005. - 192 с.; Баки Урманче. Деятели театра, балета, изобразительного искусства // Татарский век глазами национальной элиты. 100 выдающихся татар. - Казань, 2005. -С. 591-592; Мингалеев М. Поэтические образы Г. Тукая в графическом творчестве Б. Урманче: поэтическая сказка «Шурале» // Вестник НГПИ. - 2006. - № 7. - С. 65-71; Ключевская Е. Свобода самовыражения // Казань. - 2007. - № 4. - С. 106-107; Новицкий А. Раздумья великого мастера // Казань. - 2007. - № 4. - С. 110-113; Червонная С. Обнаженное тело в татарском искусстве: современный художник между европейской свободой и мусульманской нравственностью // Казань. - 2008. -№ 1. - С. 119-136; Монасыпов Ш. Немеркнущий маяк // Татарстан. - 2009. - № 4. - С. 43-45 и др.
2. Центральный государственный архив Удмуртской Республики (ЦГА УР), ф. 5, оп. 1, д. 1461, л. 10-10 об., 24; Касимова Д. Г. Татары в истории г. Глазова (1678-1920 гг.) // Материальная и духовная культура народов Урала и Поволжья: История и современность: История севера Удмуртии в ХУІ-ХХ вв. - Глазов, 2008. - С. 20-24.
3. ЦГА УР, ф. 5, оп. 1, д. 1461, л. 7 об.
4. Там же, д. 1459, л. 32.
5. Там же, д. 1461, л. 26-26 об.
6. Шишкина Д., Нерозникова Н. Указ. соч. - С. 178.
7. ЦГА УР, ф. 5, оп. 2, д. 171, л. 1-2.
8. Там же, оп. 1, д. 1461, л. 20-20 об.
9. Там же, л. 23 об.
10. Там же, л. 1 об.
11. Там же, л. 1-1 об.
12. Там же, д. 1459, л. 36 об.
13. Там же, л. 52.
14. Там же, л. 54-54 об.
15. Центр документации общественных организаций Свердловской области, ф. 221, оп. 2, д. 68, л. 16.
Диана Касимова,
кандидат исторических наук
Ш
ВРЕМЯ В СУДЬБАХ И ДОКУМЕНТАХ
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ - ЭХО ВЕКОВ», № 3/4, 2012
