CC BY
97
Ларин И.Н. I. N. Larin
Ларин Иван Николаевич
vanya1999larin@gmail. com Тульский государственный педагогический университет
им. Л.Н.Толстого
факультет истории и права (5 курс)
АЗБУКИ И БУКВАРИ 1918-1930 гг. КАК ИНСТРУМЕНТ РАСПРОСТРАНЕНИЯ СОВЕТСКОЙ ИДЕОЛОГИИ
Larin Ivan N.
Tula State Lev Tolstoy Pedagogical University
the Faculty of History and Law (5th year student)
ABCs and PRIMERS in 1918-1930 as a TOOL for the DISSEMINATION of the SOVIET IDEOLOGY
Аннотация: В статье проанализирована динамика текстов и визуального ряда азбук и букварей, изданных в России с 1918 по 1930 г. Выявлены взаимосвязи между контентом учебника для начального обучения грамоте и новой советской идеологией. Определено, какие социально-политические события, явления, процессы повлияли на содержание азбук и букварей. Вместе с тем, сами учебники рассмотрены как инструмент распространения новых ценностей и идеологических установок.
Abstract: The article analyzes the dynamics of texts and the visuals of ABCs and primers published in Russia from 1918 to 1930. The relationship between the content of the textbook for primary literacy and the new Soviet ideology is revealed. It is determined which socio-political events, phenomena, processes influenced the content of the ABCs and primers. At the same time, the textbooks themselves are considered as a tool for disseminating new values and ideological attitudes.
Ключевые слова: советская идеология, азбука, букварь, политика советского государства
Keywords: Soviet ideology, ABC, primer, policy of the Soviet state
Приход к власти большевиков в 1917 году коренным образом изменил социально-политическое и социокультурное пространство России. Задача построения «идеального общества» и формирования «нового человека» с необходимостью требовала веры людей в такую возможность, а также их мотивированных, активных усилий по ее достижению. Целенаправленно разрабатывались и применялись меры, ведущие к складыванию советской идеологии, пронизывающей все сферы общественной жизни и, так или иначе, сказывающейся на сознании людей.
Немалое внимание уделялось сфере образования: было необходимо с малых лет прививать детям идеалы коммунизма и социализма, убеждать их в
преимуществах жизни в Советской России и затем в СССР. Именно дети рассматривались как строители светлого будущего, зачастую и во многом опережающие взрослых, и потому их идеологическая индоктринация составляла особую задачу. В стране было введено всеобщее, бесплатное и бессословное обучение - в том числе для тех, кто уже достиг подросткового возраста, но не успел сесть за школьную парту из-за событий войны и революции. Переработкой содержания первоначального образования занимались органы государственной власти. Поначалу ведущую роль в этом процессе играл Народный комиссариат просвещения, а программы обучения носили лишь рекомендательный характер: учителя имели право выбирать -пользоваться данными программами или создавать свои, с учетом местных особенностей и условий проживания. С 1920 г. вопросы регулирования содержания образования перешли в ведение научно-педагогической секции Государственного ученого совета, занимавшейся разработкой учебных программ на основе комплексного подхода, и теперь они носили обязательный характер. С 1930 года произошло отстранение НПС ГУС от разработки учебных программ, а ранее созданные преобразованы так, чтобы способствовать целенаправленной подготовке учащихся к дальнейшему обучению в техникумах и высшей школе; произошло возвращение к предметному обучению.
Изменения в целях, содержании и организации сферы образования повлекли за собой преобразования и в учебной литературе, на страницах которой появлялись различные элементы, так ли иначе связанные с новой советской идеологией. Учебники становились одним из инструментов влияния на мировоззрение и формирования идейных взглядов подрастающего поколения, которое в дальнейшем должно стать основой «идеального общества», формируемого советской властью.
Среди учебников того времени особого внимания исследователей заслуживают азбуки и буквари, так как именно с них начинается не только освоение ребенком навыков чтения и письма, но и познание им окружающего мира - природного и социального. Одновременно с процессами становления советской идеологии и укрепления советской власти, происходили изменения в пособиях для начального обучения, менялись акценты и идеологические установки.
Следует отметить, что в дидактической литературе изменения происходят не мгновенно: создание учебника - длительный и сложный процесс. На протяжении 1917 и отчасти 1918 года в российских начальных школах и в практиках домашнего обучения продолжали использоваться дореволюционные издания или их копии. Обновленные азбуки и буквари появились в конце 1918 - начале 1919 гг., чему способствовало введение в России новой орфографии [20, с. 1].
Рассмотрим, какие же элементы советской идеологии появились в книгах, которые первыми попадали в руки ребенка.
Одной из целей новой школы была борьба с религией, формирование человека-атеиста. Именно репрезентация этой задачи стала первым проявлением советской идеологии, которое можно заметить при сравнении содержания азбук и букварей с 1918 г. по 1923 гг.: в течение этого периода с их страниц исчезают любые элементы религиозных текстов и изображений.
Изданная в 1918 году в Петрограде азбука С. И. Гречушкина еще имела название «Мир Божий», хотя и была уже составлена на основе новой орфографии [18]. Ее заключительная часть содержала ряд молитв, с которыми дети могли познакомиться после изучения букв и овладения правилами чтения. Другой аналогичный пример - букварь Я. Борина, изданный в том же году в Москве [14].
Особенно отчетливо видна динамика секуляризации учебных пособий при анализе переизданий. Например, если рассмотреть издания 1918 [27] и 1923 [28] годов «Нового русского букваря» Всеволода Флерова, можно выявить, как политическая ситуация в стране сказалась на их содержании.
При беглом просмотре данных изданий одного и того же букваря можно заметить, что в целом они имеют одинаковую структуру, сходный иллюстративный ряд (лишь с некоторыми изменениями) и аналогичное текстуальное содержание, предназначенное для формирования навыков чтения. Таким образом, может сложиться мнение, что букварь за 5 лет не претерпел серьезных изменений, и идеологические новации никак на нем не сказалась. Но при детальном сравнении можно заметить, что в издании 1923 года полностью отсутствует упоминание Бога, церкви и т.п., хотя они присутствовали в издании 1918 года. Эти изменения коснулись как иллюстративного ряда, так и текстов.
Так, в букваре 1918 г. при изучении буквы «Ц» ребенок встречал слово «церковь», которое сопровождалось небольшой иллюстрацией. Но в букваре 1923 года «церковь» во всех случаях была заменена на слово «цеп» (см. Рис. 1 и 2).
Цц отец ку нец Щщ ча ша чаща
па лец ко нец куз пец че ка ще ка щел кп
вепец ов ца щеп кп щин цы
Дер ковь коль цо Щука щит
цени паль цы ще ка чиж
цепы куп цы щепа щель
цс на цеп ще нок цель
цы гапо цепь щегол лещ
Отец купил у купца цепочку п кольцо. Цепочку повесил сыну,кольцо надел дочерп па палец. Пошли сып II дочь по улице из конца в конец. Сын показывает ценоч-ку, а девица кольцо.
13 роще чиж п щегол щебечут. Шура изловил щегла. II ус-тпл щегла в комнату, давал ему пищу. Щегол весело щебетал. К весне Шура отворил окно. Щегол живо улетел в рощу.
г/ЖШШЖ
А
Цц
Цеп цепы
купец
палец
конец
кузвец
кольцо
пальцы
купцы
цыгане
Щщ
-IS
Щука щека щенок щегол
Цепь цепи
цена |
Молотилка.
* Чел пи молотите? Ценили'/
Цепочна. Отец купил у купца цедючву и кольцо. 11,1*очку повесил сыну, кольцо надел дочери па палец. Пошли сын и дочь но улице из конца в конец. Сын показываетцепочку, а девица кольцо.
чаша щепа
щепки
щипцы
цепки
чиж
щель
цель
лещь
товарищ
Чиж и щегол. В роще чиж и щегол щебечут. Шура изловил щегла. Пустил щегла в комнату, давал ому пищу. Щегол весело щебетал. К весне Д1 ура отво рил окно. Щегол живо улетел в рощу.
Рис. 1. Флеров В. Новый русский букварь. Москва, 1918. С. 27.
Zfrfp/t //fTJj/f/r/Z,
Рис. 2. Флеров В. Новый русский букварь. Москва-Петроград, 1923. С. 27.
Еще одним примером может служить маленький текст под названием «Ради Христа»: «Бедняк стоял под окном и просил Христа ради; Петя подал ему кусок хлеба; Бедняк сказал: спаси тебя Бог» [27, с. 33]. В издании 1923 г. данный текст заменен историей про дятла. Аналогичная ситуация произошла и с другими сюжетами («Булка», «Молитва» и др.), в которых так или иначе упоминался Бог.
При сравнении изданий этого букваря, можно обнаружить не только полную замену текстов, но и отдельных слов, связанных с религией. Так, в издании 1918 года в последнем абзаце рассказа «Утренние лучи» читаем: «Полетел пятый луч в избу, поднял на ноги и старого, и малого. Умылись, помолились мужички, да и за работу принялись» [27, с. 51]. В издании 1923 г. действие «помолились» заменено на «оделись». Подобная ситуация произошла и со стихотворением «Приглашение в Школу», в котором были изменены последние строки: «Помолясь, за книжку, дети, / Бог лениться не велит!» - на «Поскорей, за книжку, дети, / Жизнь лениться не велит!».
Вместе с тем, в азбуках и букварях 1917 -1923 гг. пока отсутствовали какие-либо элементы, связанные с коммунистическими идеалами: в них ни нашлось упоминания Октябрьской революции, личности В. И. Ленина, критики самодержавия, религии и церкви. Все это говорит о том, что азбуки и буквари этого периода были еще слабо идеологизированными.
Но уже начиная с 1924 года в содержании азбук и букварей происходят серьезные изменения. В них начинают все больше и больше проявляться элементы советской идеологии и истории - как в текстах для чтения, так и в сопровождающих их иллюстрациях. Образование СССР, повсеместное распространение пионерских организаций, смерть 21 января 1924 г. В.И. Ленина, - все эти события не остались незамеченными авторами учебных пособий.
Сразу после смерти В. И. Ленина в азбуках и букварях стали появляться упоминания его значимости в судьбе трудового народа, даты его рождения и смерти, часто сопровождавшиеся фразой «Ленин умер, но дела его будут жить столетия» [16, с. 112].
Контекст упоминания Ленина мог быть различным. Так, в букваре Ф. Фридлянда и Е. Шалыта «За работу» [29, с. 34] помещен портрет В. И. Ленина и текст - небольшая история о том, как этот портрет попал в школу. Учительница задает детям вопрос о том, что они слышали про Ленина, и сама же отвечает: «Он был другом трудового народа, друг детей». Именно с этой точки зрения, как правило, преподносился детям образ вождя пролетариата, большое внимание уделялось именно заботе Ленина о детях.
Этот сюжет можно встретить в том же букваре Ф. Фридлянда и Е. Шалыта и букваре П. О. Афанасьева [10]. В данных изданиях имеются небольшие рассказы, в которых дети рассказывают о своей встрече с Лениным.
В первом случае отец мальчика - личный шофер Ленина, и однажды, увидев ребенка, Владимир Ильич предлагает подвезти его домой.
Во втором случае отец с сыном 10 лет шли по Кремлю и встретили В. И. Ленина. От растерянности ребенок уронил корзинку, Владимир Ильич сам ее поднял, вручил мальчику и пожал ему руку.
Обращают на себя внимание названия данных рассказов: «Ильич» и «Моя встреча с Ильичем». Уже заголовок направлен на формирование у школьника образа не вождя революции, а обычного доброго человека, друга детей. Отметим, что этот идеологический пропагандистский «ход» -вождь любит детей - свойственен учебной литературе любого тоталитарного или приближающегося к таковому обществу [9].
С 1924 года, помимо образа В.И. Ленина, в азбуках и букварях появляется упоминание Октябрьской революции. В каких-то случаях ей посвящена целая страница и имеется развернутое описание этого события, в других - только упоминание.
В качестве примера приведем букварь «Из деревни» Андрея Горобца 1924 года издания [16]. На стр. 112 говорится, что раньше рабочие на фабриках работали по 12 часов, а теперь - по 8, и все это благодаря революции. Также на данной странице упоминается Февральская революция, в результате которой был свергнут царь. Далее следует портрет Ленина - «Великого Вождя Октябрьской Революции» и «Вождя рабочих и крестьян» с указанием даты его рождения и смерти.
В данном букваре Октябрьская революция упоминается также в другом контексте. Детям предлагается познакомиться с календарем на год: идет перечисление месяцев с иллюстрациями и описанием тех действий или занятий людей, которые характерны для данного временного периода. В сентябре «...грибы собирали. С птицами прощались», в ноябре «коньки и санки ладили. Медведь залег в берлогу». На этом фоне выделяется описание октября: «Праздновали Октябрьскую революцию. Капусту рубили». Примечательно, что слова «Октябрьская революция» набраны другим шрифтом - это акцентировало внимание детей на значимости данного события и месяца. И вместе с тем этот «сакральный» исторический факт пока еще мирно соседствовал с бытовым и профанным: заготовками на зиму, которые, может, и не так важны, как революция, но вполне имеют право на существование в том же пространстве и времени.
Помимо празднования Октябрьской революции, в данном календаре особо было отмечено 1 мая - праздник всех трудящихся. Причем упомянут он был не единожды.
Еще раз мы встречаемся с ним на странице 102. И здесь уже дело не обходится простой фразой «1 мая — праздник труда». Здесь присутствует призыв - всем идти на праздничную демонстрацию и вспомнить тех, кто еще не завоевал свободу, как мы. Ребенок узнает, что «есть еще много стран на земле, где рабочие не смеют выйти на площадь и сказать: Труд -царь жизни. Труд управляет жизнью. Кто трудится, тот и управляет». Эти слова сопровождала картинка с изображением детей разных возрастов под транспарантом, на котором написано: «Праздник труда. 1 мая» (Рис. 3).
Праздник 1-ое мая в деревне
Рис. 3. Горобец А. Из деревни. Москва, 1924. С. 102.
Все это подчеркивает для детей важность трудовой деятельности. К тому же, акцент на том, что не все рабочие имеют такую же свободу, как в СССР, транслирует идею необходимости революции и установления коммунизма в других странах. Такой тезис в тот период рассматривался как важнейшая цель коммунистической партии, а также в качестве одного из постулатов советской идеологии.
Упомянутый ранее календарь, созданный детьми, был изменен уже в издании 1925 года [17]. С переходом на новое летосчисление празднование Октябрьской революции проходило теперь в ноябре. Ранее встречавшееся описание этого месяца было полностью изменено. Забавно, что в издании 1924 года медведь в ноябре залегал в берлогу, а в марте из нее вылезал. В следующем издании рассказ о весеннем пробуждении медведя остался, а вот когда и как он очутился в берлоге, - теперь оказывалось неясным.
Под описанием января появилась дата смерти В. И. Ленина в следующей формулировке: «В январе 21 -го умер вождь всех трудящихся -ЛЕНИН».
Февральская революция упоминалась теперь в странном хронологическом диссонансе (который наверняка сбивал детей с толку): «В марте 12-го праздновали свержение царя - годовщину февральской революции».
Празднование Октябрьской революции и праздник 1 мая не выделялись иным шрифтом, но уже и не соседствовали с капустой.
С 1924 года важным элементом содержания азбук и букварей, оказывающим воспитательное воздействие на обучающихся, становится образ пионера, на которого должны равняться все дети младшего возраста, а затем стать такими же как он.
В букваре Андрея Горобца [16, с. 110-111] пионерам были посвящены несколько страниц, на которых содержатся:
1) правила пионера, характеризующие его как ребенка, который никогда не лжет, не курит, не крадет, не ругается;
2) советы для сохранения здоровья: необходимость мытья рук перед едой, гимнастики по утрам и т.п.;
3) текст о пионере, который отчитывает товарища за курение в школе, объясняя, что это вредно;
4) текст о пионерах в деревне, где они читают маленьким детям книги, а крестьянам - свежие газеты.
Привлекает внимание вывод - для чего необходимо соблюдать все эти правила и советы: «Пионер должен быть сильным и образованным, чтобы работать в Советской республике». Таким образом, детям внушалась мысль о стремлении к достойному труду на пользу своему государству.
Кроме пионеров, упоминались и комсомольцы, которые активно помогали деревне: поправляли мост и дорогу.
Помимо вышесказанного, в азбуках и букварях начинают появляться тексты или фразы с яркой критикой дореволюционного периода. Так,
присутствует текст с детскими воспоминаниями взрослого человека о своей матери - ткачихе. Автор подробно описывает, в чем заключался этот тяжелый труд и говорит, что теперь это все делает машина на фабрике. Затем вспоминает, как в долгие зимние вечера его мама рассказывала о тяжелой жизни крепостных у помещика и своем удивлении тому, что крестьяне терпели такую тяготу.
В качестве задания к тексту детям предлагалось расспросить стариков-крестьян о том, как жилось при помещиках. Примечательно то, что в издании 1925 г. данный текст получил соответствующее название -«Как жилось прежде».
Все элементы советской идеологии и истории, которые появились в 1924 г., оставались неотъемлемой чертой азбук и букварей в последующие годы. Но кроме них, начиная 1930 года, стали появляться новые сюжеты, прямо отсылающие к актуальной государственной политике. В один ряд с В. И. Лениным в азбуках и букварях встает И. В. Сталин - «лучший ученик Ленина, вождь ВКП (б)» [30, с. 79], появляются тексты и иллюстрации, репрезентирующие ребенку политику коллективизации и раскулачивания, которая на тот момент длилась уже несколько лет. В качестве примера можно привести букварь П. О. Афанасьева «Читай. Пиши. Считай» [11].
В нем обнаруживаем текст, который называется «У элеватора»: «Идут, идут красные обозы. Везут, везут хлеб. Мы с флагами вышли на дорогу. Проводили мы эти обозы на ссыпку, к элеватору. Мы вышли к красным обозам с флагами, а кулаки и попы их провожали с угрозой. Кулаку и попу не на руку эти обозы». Помимо этого, здесь присутствует сравнение кулака и бедняка: «Прятал ночью хлеб кулак, зарывал в подполье. Все что мог, повез бедняк, сдал по доброй воле».
Отметим, что чуть ранее в букваре встречается отдельная фраза вне контекста: «Кулаки и попы враги колхозам». Текст «У элеватора» соседствует с аналогичной сентенцией: «Кулак и поп наши враги». Сравнение фраз позволяет заметить, что если в первом случае говорится просто о негативном отношении данных слоев населения к колхозам - а дети еще и не совсем понимают, что это такое - «колхоз»; то во втором -местоимение «наши» переносит явление в личное пространство ребенка, акцентирует внимание на том, что кулак и поп - враги не какого-то неведомого взрослого «колхоза», но каждого - и тебя тоже, даже если ты всего лишь ребенок.
Подобный текст с символичным названием «Кто нам мешает?» можно найти и в букваре «Малым ребятам» А. Прохоровой и В. Смолина [24]. На это вопрос дан совершенно определенный и однозначный ответ - кулак и поп. О первом говорится, что он один хочет жить хорошо, а остальным хочется, чтобы всем. Второй обманывает людей верой в бога и зарабатывает на этом. Таким образом, на основе подобных текстов у детей пытались формировать не просто негативное отношение, но ярко выраженную враждебность к «чуждым слоям населения».
Помимо неприглядного описания служителей церкви, в азбуках и букварях появились призывы к борьбе с религией. На страницах букваря А. В. Байдиной «Всем неграмотным ребятам» [12, с. 72] можно встретить текст «По-новому», который оканчивался следующими словами: «Мы не верим в бога». И сразу же за ним следовало: «Мы живем без бога - мы безбожники. Школьники и пионеры не знают веры». Все это сопровождалось иллюстрацией, на которой дети держат транспарант с перечеркнутым изображением церкви и со словами: «Долой религию» (см. Рис. 4).
Еще одним примером активного распространения среди детей антирелигиозных убеждений является букварь «Красное знамя» И. Д. Давыдова и Н. А. Костина [19]. В нем даже присутствует текст, который называется «Долой иконы!». Появление подобных лозунгов и призывов ярко свидетельствовало о привитии детям «воинствующего атеизма» уже с раннего возраста.
Вообще, букварь И. Д. Давыдова и Н. А. Костина является одним из самых идеологизированных среди рассмотренных нами букварей (уже на первой странице читателя встречал маленький герой книги - в красной
ПО-НОВОМУ. Мы помним заветы Ленина. Учимся жить и работать вместе. Мы помогаем рабочим строить.
новую жизнь. Мы не верим в бога.
Рис. 4. Байдина А. В. Всем неграмотным ребятам. Москва, 1930. С. 72.
рубахе со звездой и именем Ким, т.е. Коммунистический Интернационал молодежи [19, с. 1]). Помимо негативных упоминаний кулаков и служителей церкви, открытых призывов борьбы с ними (Рис. 5), эмоционально описывались преимущества жизни и работы в колхозе. В качестве наглядного примера были использованы иллюстрации, позволяющие сравнить труд тех, кто вступил в него, и тех, кто в него не вступил. Колхозники используют технику и собирают больший урожай, а «единоличники» все делают своими руками и урожай у них гораздо меньший.
Рис. 5. Давыдов И. Д. Красное знамя. М., 1931. С. 13.
Также в этом букваре приводилось сравнение двух иностранцев, принадлежащих к разным слоям населения: капиталиста Сэда и рабочего Гарри. Символично и название данных текстов «Наши враги» (Сэд) и «Наши друзья» (Гарри). Детям «озвучены» мысли данных персонажей - их реакция на газетную заметку про СССР, где строятся фабрики и заводы, растут колхозы, и план пятилетки будет выполнен в 4 года [19, с. 56-57]. Сэд думает, что надо сорвать всю работу и идти войной, чтобы все разрушить. А Гарри наоборот думает о том, что надо всеми силами помочь СССР, защитить его. Не забудем, что в Советской России это еще период активной политики интернационализма, поэтому лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» звучал не как абстракция, а как прямое руководство к действию. Почти в финале пособия была помещена картинка, так сказать, «детского интернационала» (Рис. 6) и под ней совершенно определенно сформулированный лозунг: «У нас у всех общий враг и общее дело! В бой за рабочее дело!» [19, с. 61].
Рис. 6. Давыдов И. Д. Красное знамя. М., 1931. С. 61.
Таким образом, к началу 1930-х годов в азбуках и букварях оформилась идея Советской страны - крепости, окруженной врагами, и каждый - взрослый и ребенок - должен был бдительно бороться с ними внутри и на границе.
Влияние советской власти на сферу образования и отражение советской идеологии в содержании учебников, в частности, азбук и букварей за период с 1918 по 1930 год, существенно изменилось, и было тесно связано с политическими и экономическими изменениями, происходящими во всех сферах жизни советского человека. Для становления новой идеологии потребовалось определенное время, а азбуки и буквари стали одним из важнейших способов ее распространения. И если поначалу они носили слабо выраженный идеологизированный характер, то со временем стали включать в себя не только идеалы коммунизма, но и прямо отражать текущую политику советской власти. Таким образом, учебники превратились в один из мощнейших инструментов советской идеологии, оказывающий серьезное влияние на умы детей и формировавший их представления о том, что только коммунизм, советская власть и сами дети в дальнейшем способны изменить весь мир к лучшему.
Литература
1. Азбуки, буквари и книги для чтения: библиографическая база. Научная педагогическая библиотека им. К. Д. Ушинского. URL: http://abc.gnpbu.ru/index.html (дата обращения: 28.04.2020)
2. Безрогов, В. Г. Иллюстрации в учебнике - коммуникация или ослепление? // Международный журнал исследований культуры. - 2017. - №2. - С. 97-111.
3. Безрогов, В. Г., Ромашина, Е. Ю. Сам и сами: ребенок в российских азбуках и букварях первой трети XX века // Историко-педагогический журнал. - 2019. - №2. - С. 87-109.
4. Богуславский, М. В. Основные направления развития отечественного образования и педагогики первой половины XX века // Проблемы современного образования. - 2019. - № 2. - С. 106-116.
5. Нечаева, К. М. Образовательная политика в первые годы советской власти // Известия Российского государственного университета им. А. И. Герцена. - 2008. - С. 444-447.
6. Панина, Л. Ю. Становление советского образовательного проекта в 1920-1930-е гг. // Источники исследования о педагогическом прошлом: интерпретация проблем и проблемы интерпретации: сборник научных трудов / отв. ред. М. А. Гончаров. - Москва: МПГУ, 2019. - С. 108-113.
7. Помелов, В. Б. Программно-методическая работа Наркомпроса РСФСР в первые годы советской власти // Вестник Вятского государственного университета. - 2018. - №8. - С. 95-104.
8. Рожков, А. Ю. Визуальные образы «советскости» в школьном букваре 1920-1930-х гг.: контент, структура, динамика // Вестник ПСТГУ. -2017. - №45. - С. 57-72.
9. Хайнце, Кр., Хайнце, К. Педагогическая концептуализация понятия «народное единство» в букварях эпохи национал-социализма на примере изображения Адольфа Гитлера (перспективы методики изучения) // Начало учения детем: роль книги для начального обучения в истории образования и культуры: Сб. ст. под ред. В.Г. Безрогова, Т.С. Маркаровой. - М.: Издательство «Канон+», 2014. - С. 324-342.
Источники
10. Афанасьев, П. О. Читай. Пиши. Считай / П. О. Афанасьев. - Москва-Ленинград: Госиздат, 1925. - 104 с.
11. Афанасьев, П. О. Читай. Пиши. Считай / П.О. Афанасьев. - Москва, Ленинград: Госиздат, 1930. - 79 с.
12. Байдина, А. В. Всем неграмотным ребятам. Букварь для городских школ и ФЗС /А. В. Байдина; ил. А. Ю. Рогинская. - Москва: Работник просвещения,1930. - 80 с.: ил.
13. Богоявленский, Л.П. и др. Ручеек / Л. П. Богоявленский, М. Н. Жебунева, М. А. Рыбникова. - Москва, Ленинград: Госиздат, 1927. - 82 с.
14. Борин, Я. Читай и пиши по картинкам. Сельский букварь для обучения чтению, письму и вольному рисованию: в 3-х ступеньках / Я. Борин. -М., 1918 - 95 с.: ил.
15. Вахтеров, В. П. Новый русский букварь / В. П. Вахтеров. - Москва: Госиздат, 1922. - 65 с.
16. Горобец, А. Из деревни / А. Горобец. - Москва: Госиздат, 1924. - 115 с.
17. Горобец, А. Из деревни / А. Горобец. - Москва, Ленинград: Госиздат, 1925. - 122 с.
18. Гречушкин, С. И. Мир божий. Русская азбука для обучения чтению и письму [Текст] /сост. С. И. Гречушкин. - Изд. 18-е. - Москва; Петроград: Наследники Салаевых, 1918. - 64 с.: ил.
19. Давыдов, И. Д., Костин, Н. А. Красное знамя / И. Д. Давыдов, Н. А. Костин. - Москва: Учпедгиз, 1931. - 64 с.
20. Декрет о введении нового правописания // Газета Временного Рабочего и Крестьянского Правительства. 1917. 23 декабря (5 января) декабря, № 40. С. 1.
21. Об Единой Трудовой Школе РСФСР. Декрет ВЦИК. URL: http: //istmat.info/node/31601 (дата обращения: 02.05.2020)
22. О начальной и средней школе. Постановление ЦК ВКП (б). URL: http://istmat.info/node/53561 (дата обращения: 02.05.2020).
23. Поршнева, М. К. Грамота / М. К. Поршнева. - Москва, Ленинград: Госиздат, 1925. - 112 с.
24. Прохорова А. Малым ребятам. Букварь для сельской школы: для шк. 1 ступени / А. Прохорова, В. Смолин; под ред. В. А. Игнатьева. - Москва: Работник просвещения, 1930. - 64 с.: ил.
25. Федосенко, А. Книжка-первинка / А. Федосенко. - Москва, Ленинград: Госиздат, 1929. - 96 с.
26. Фортунатова, Е. Я., Шлегер, Л. К. Школа и деревня / Е. Я. Фортунатова, Л. К. Шлегер. - Москва, Ленинград: Госиздат, 1929. - 64 с.
27. Флеров, В. А. Новый русский букварь для обучения чтению и письму без слияния звуков: по новому правописанию: с прил. разрезной азбуки / В. А. Флеров. - 31-е изд. - Москва: Флеров, 1918. - 64 с..
28. Флеров, В. А. Новый русский букварь для обучения чтению и письму без слияния звуков: с прил. разрезной азбуки: для шк. I и II ступени / В. А. Флеров. - Москва, Петроград: Госиздат, 1923. - 63 с.: ил..
29. Фридлянд, Ф., Шалыт, Е. За работу / Ф. Фридлянд, Е. Шалыт. -Владивосток: Государственное издательство, 1924. - 73 с.
30. Щербакова, Н. А. Ребята-октябрята: [букварь] / Н. А. Щербакова; ил.: Л. Б. Гольденберг, М. М. Штерн. - [Л.]: ОГИЗ, [1931]. - 80 с.: ил.
