CC BY
8фо Евгения», восходящего к традиции европейской готической прозы, подчинена одной цели: сгустить атмосферу роковой тайны до предела эмоциональной переносимости. Символический характер сюжета, принцип аналогии, лежащий в основе повествования (человеческое сообщество и мир насекомых), создают мистическую атмосферу, в которой таинственность преступления Алабастеров обретает особое художественное значение.
Несколько иную смысловую нагрузку мотив тайны приобретает в знаменитом неовикторианском романе А.С.Байетт «Обладать» (1990). Центральная в плане сюжетопостроения тайна происхождения (родство Мод Бейли с Кристабель Ла Мотт) усложняется множеством второстепенных открытий, к которым целенаправленно приходят главные герои.
Готическая символика неовикторианского романа гармонично переплетается с детективной интригой, ставшей одним из основных сюжетных ходов современной литературы. Множественные переклички с нью-гейтским (социально-криминальным) романом, местом пересечения обитателей лондонского дна с представителями высшего общества, а также поэтика контрастов, идеализация преступления, сенсационность развязки, образы тюрьмы, беглых каторжников, падших женщин, закоренелых преступников, проблемы преступления и наказания встречаются в большинстве неовикторианских романов и образуют некий инвариант («Джек Мэггс» П.Кэри, «Квинканкс» Ч.Палли-сера, «Тонкая работа», «Близость» С.Уотерс).
Мотив тайны в неовикторианском романе углубляет символический смысл произведения. Недосказанность, таинственность, готическая мистика неовикторианской прозы являются неисчерпаемым источником ее притягательности.
Список литературы
Waters S. From Victoria to VE Day // Access mode: http://www.powells.com/authors/sarahwaters.html
E.A. Мавликаева (Россия, Пермь) АВТОР-ПОВЕСТВОВАТЕЛЬ И ЧИТАТЕЛЬ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ЦЕЛОМ РОМАНОВ Д. ЛОДЖА «ИЗ УКРЫТИЯ» И «НАСКОЛЬКО ДАЛЕКО МОЖНО ЗАЙТИ»
Творчество английского писателя и литературного критика Дэвид Лоджа, автора многочисленных художественных произведений и критических работ, характеризует разнообразие как образов и проблем,
© Е.А. Мавликаева, 2011
воплощаемых на страницах романа, так и форм их реализации. Его романы «Из укрытия» (Out of the Shelter», 1970) и «Насколько далеко можно зайти» («How Far Can You Go?», 1980), выбранные для анализа, разделяют 10 лет.
Роман «Из укрытия», построен, согласно послесловию Д.Лоджа, на основе синтеза жанров романа воспитания и романа в духе Генри Джеймса, воплощающего «интернациональную» тему. «Культурными моделями» романа он называет «Портрет художника в юности» Дж-Джойса и «Послов» Г.Джеймса. В романе описывается детство и послевоенная юность главного героя - мальчика Тимоти. Решающую роль в его становлении как личности играет летняя поездка в город Гейдельберг в Германии, в ходе которой меняются его представления не только о стране, проигравшей вторую мировую войну, во всех представителях которой до этого он видел только врагов, но и о чело вече -ском долге, достойном поведении и любви.
Во втором анализируемом романе Лоджа «Насколько далеко можно зайти», одной из основных проблем выступает становление личности в условиях кризиса религиозности в английском обществе, социальных изменений и «сексуальной революции» 1960-х - 1970-х гг. В романе прослеживается судьба девяти разных по социальному статусу и мировоззрению молодых людей, проповедующих католичество, и эволюция их взглядов в контексте изменений, происходящих в обществе и в самой Церкви.
Романы объединяет тема католичества, к которой Лодж обращается во многих своих произведениях. Однако если в романе «Из укрытия» она является одной из второстепенных - так, вера и религиозное вое -питание Тимоти во многом определяет его мировоззрение и отношение к проблеме зла и добра, - то в «Насколько далеко можно зайти» католичество выступает центральной проблемой, «задающей вектор» развитию сюжета и конфликта в романе. Другой мотив - становление героя - также является объединяющим для обоих романов.
Рассмотрим повествовательные инстанции в анализируемых произведениях. В романе «Насколько далеко можно зайти» повествование ведется от третьего лица, однако повествователь не стремится «самоустраниться», давая возможность героям самостоятельно «направлять» развитие сюжета. Напротив, его позиция «предельно» выражена, его «голос» играет значительную роль в повествовании. По ходу действия романа он часто комментирует события, сюжетные ситуации, задает риторические вопросы, представляет свое видение проблем. В текст вводится фигура рассказчика, от лица которого задаются вопросы и даются комментарии. Его можно назвать всезнающим автором, который отделен некой вре-
менной и пространственной дистанцией от героев романа. Он обращается к читателю как представителю того же круга и тех же интересов, кото -рыми обладает сам. Так, он часто использует обращение «дорогой читатель» и «дорогой читатель-католик» [Lodge 1981: 10] (пер. мой. - Е.А.). Предвидение, обрисовка образа «идеального читателя» является, как пишет Умберто Эко в работе «Роль читателя», особенностью «открытого текста», который «читатель не может использовать так, как ему, читате -лю, хочется, но лишь так, как сам текст хочет быть использованным» [Эко 2007: 21]. Таким образом, в романе читатель является определенным образом заданной величиной.
Рассказчик в «Насколько далеко можно зайти» тесно связан с биографическим автором Дэвидом Лоджем и зачастую использует детали его биографии. Например, повествователь комментирует, что он тоже католик и «преподает в «кирпичном» университете», что отсылает нас к пре -подавательской деятельности Лоджа в Бирмингеме. Более того, в тексте романа присутствуют интертекстуальные аллюзии к другим произведениям Лоджа, например, к роману «Падение Британского Музея» («The British Museum is Falling Down», 1965). Анализируя поступки героев, сделанный ими выбор или постигшие их неудачи, повествователь нередко обращается к теме романного творчества и процессу создания литературного произведения, подробно объясняя, почему он «заставил» героя поступить именно так. Например, вводя в повествование образ дочери одного из главных героев, и тут же сообщая о ее трагической гибели, повествователь комментирует: «Как же тяжело убивать героев - даже если вы знаете, что они были изначально созданы именно для этого» [Lodge 1981: 125]. Таким образом, повествователь «конструирует» метапрозаи-ческий роман у нас на глазах, превращая проблему его создания и внутреннего устройства в один из элементов содержания произведения и делая его предметом обсуждения.
Роман «Из укрытия» разделен на четыре главы: «В укрытии», «Освобождение», «Из укрытия» и «Эпилог». Повествование ведется от третьего лица и, в отличие от анализируемого ранее романа, не «прерывается» комментариями или обращениями повествователя. Этот роман, написанный десятью годами ранее предыдущего, сам Лодж в послесловии характеризует как ««серьезный» реалистический роман, в котором комическое является скорее случайным, чем структурным элементом, а метапрозаи-ческие игры и стилистические эксперименты не разрушают иллюзию жизнеподобия» [Lodge 1989: 278]. В рамках традиции реалистического романа «проникновение» во внутренний мир читателя происходит при помощи частого использования несобственно-прямой речи. Например, в конце первой главы «В укрытии» описываются события после окончания
второй мировой войны и их восприятие Тимоти: «В период между Днем Победы в Европе и Днем Победы над Японией также произошло что-то, что называли всеобщими выборами, и после их окончания человек по имени Мистер Эгли, о котором Тимоти никогда раньше не слышал, вдруг стал премьер-министром вместо Уинстона Черчилля» [Lodge 1989: 30]. Здесь прием остранения используется для того, чтобы передать события с точки зрения семилетнего Тимоти: воспроизводится его детское восприятие ситуации, когда заслужившего почет человека несправедливо лишают причитающегося ему места.
Одна из исследователей творчества Д.Лоджа, Мерит Мосли [Moseley: 1991], называет этот роман самым автобиографическим романом писателя. Сам же Лодж в критических работах, интервью и статьях подчеркивает, что реальные события его жизни зачастую берутся за основу в процессе создания им литературного произведения, но никогда не остаются «чистой» автобиографией. Жизненный опыт конкретного, или биографического, автора, а именно, поездка в Гейдельберг, знакомство с американскими офицерами и особенности католического воспитания, явился центральным фактором создания романа. «Идеальный читатель» этого романа не определен столь четко, как в предыдущем, однако, можно предположить, что роль его остается той же - воспринимать текст в соответствии с волей автора, не используя его в «своих целях».
Таким образом, анализируемые романы объединяет тема католичества, становления героев, аллюзии к событиям из жизни биографическо -го автора, роль «идеального» читателя и присутствие «всезнающего» автора (в рамках реалистической традиции в «Из укрытия» и воплощенно -го в «навязчивом» рассказчике в «Насколько далеко можно зайти»). Однако если в первом романе повествователь более или менее «скрыт» за точкой зрения Тимоти, то повествователь-рассказчик из «Насколько далеко можно зайти» активно вовлечен в процесс восприятия романа читателем, комментируя, указывая, подробно объясняя, что и как интерпретировать. Можно сделать вывод о развитии писательской техники Дэвида Лоджа и его движении от жанра романа с четко определенными стандартами к произведению со смешением стилей, к метапрозе, игре и экспериментам с литературной формой. А это - характерные черты литературы эпохи постмодерна.
Список литературы:
Lodge D. How Far Can You Go? Penguin, 1981.
Lodge D. Out of the Shelter. Penguin, 1989.
Эко У. Роль читателя. М.: Симпозиум, 2007.
Meritt Moseley. David Lodge: How Far Can You Go? The Borgo Press, 1991.
