CC BY
18УДК - 347.441.141.12(575.2) ТУРАТБЕКОВА Чынара Акылбековна,
ББК - 67.404 кандидат юридических наук,
доцент кафедры гражданского права и процесса юридического факультета Кыргызско-Российского
Славянского университета г. Бишкек., ул. Абдрахманова, 152-41 e-mail: [email protected]
12.00.03 - гражданское право; предпринимательское право; семейное право;
международное частное право
АВТОНОМИЯ ВОЛИ КАК СПОСОБ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПОДЛЕЖАЩЕГО ПРИМЕНЕНИЮ ПРАВА В КЫРГЫЗСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ
Аннотация. Автономия воли является основным способом определения подлежащего применению права при вступлении в обязательственные отношения, осложненные иностранным элементом. В настоящей статье проведен анализ законодательства Кыргызской Республики по вопросу проявления автономии воли в качестве источника коллизионного регулирования и основного коллизионного принципа международного частного права.
Ключевые слова: международное частное право, коллизионные нормы, коллизионный вопрос, источник коллизионного регулирования, частноправовые отношения международного характера.
TURATBEKOVA Chynara Akylbekovna
Candidate of Law, Associate Professor of Civil Law and Process Department
Law faculty Kyrgyz-Russian Slavic University Kyrgyz Republic, Bishkek, Abdrakhmanova str.; b. 152; app. 41
e-mail: [email protected]
AUTONOMY OF THE WILL AS A WAY OF DETERMINING THE APPLICABLE LAW IN KYRGYZ REPUBLIC
Annotation. Autonomy of the will is the main method to determine the applicable law for settlement the relations complicated with foreign element. This article analyzes the legislation of the Kyrgyz Republic on the issue of autonomy of will as a source of conflict regulation and the main conflict principle of International Private Law.
Key words: Private International Law; conflict-of-laws rules; conflict-of-laws issue; source of conflict law; private relations of an international character.
В последнее десятилетие во всех сферах частного права в Кыргызской Республике (далее - КР) отмечается тенденция к резкому увеличению количества отношений, осложненных иностранным элементом. Одним из вопросов практического характера, который неизбежно возникает в данных ситуациях, является проблема выбора подлежащего применению права. ууказанная проблема
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 2 • 2018
может быть разрешена посредством коллизионных норм, содержащихся в соответствующих источниках, однако в определенных ситуациях законодательство предоставляет возможность самим субъектам по собственному разумению определить право, которым будет регулироваться отношение между ними. Примечательно, что в тех сферах, где автономия воли санкционирована, в подавляющем большинстве
случаев стороны предпочитают решить коллизионный вопрос самостоятельно.
Автономия воли — это фундаментальный принцип частного права любого государства, который является следствием диспозитивности частноправовых норм. Сущность автономии воли в частном праве заключается в свободе сторон избрать любую модель поведения, не запрещенную законодательно; вступать или не вступать в любые частноправовые отношения, урегулированные и не урегулированные законодательством; свободно определять содержание таких отношений; свободно выбирать контрагента отношения и т.д. [2, с. 153] В актах частного права, таких, как Гражданский кодекс (далее - ГК) КР, ссылка на соглашение сторон как на регулятор соответствующих отношений встречается очень часто: «По соглашению между продавцом и покупателем может быть передан товар, соответствующий повышенным требованиям к качеству по сравнению с обязательными требованиями, установленными в предусмотренном законом порядке» (абз. 2 п. 4 ст. 432 ГК КР); «покупатель оплачивает поставляемые товары с соблюдением порядка и формы расчетов, предусмотренных договором поставки. Если соглашением сторон порядок и форма расчетов не определены, то расчеты осуществляются платежными поручениями» (п. 1 ст. 480 ГК КР) и т.д. В основном автономия воли выступает в этих случаях как материально-правовой источник регулирования, поскольку подразумевает урегулирование отношений путем регламентации прав и обязанностей сторон.
В международном частном праве автономия воли предстает в ином качестве. Здесь под автономией воли понимается, прежде всего, возможность участников определять право, которое будет регулировать возникшие между ними правоотношения. Сама идея о допустимости подчинения отношения тому праву, которое изберут сами ее участники, впервые была изложена в XVI в. в работе французского юриста Ш. Дюмулена. Однако до сих пор одним из предметов научной полемики выступает юридическая природа данного института. В разное время исследователи
феномена автономии воли выдвигали различные позиции и аргументы: автономия воли как категория международного публичного права [7, с. 53-55], автономия воли как коллизионная привязка [5, с. 212; 8, с. 119], автономия воли как источник коллизионного регулирования, автономия воли как упреждение возникновения коллизионного вопроса [4, с. 26] и т.д. В связи с неоднозначной природой свободы выбора подлежащего применению права далее будут рассмотрены конкретные нормы законодательства КР, где выражена автономия воли в связи с отношениями частноправового характера, осложненными иностранным элементом.
В качестве источника коллизионного регулирования упоминание об автономии воли имеется в п. 1 ст. 1167 ГК КР: «Право, подлежащее применению к гражданско-правовым отношениям с участием иностранных граждан или иностранных юридических лиц либо осложненным иным иностранным элементом, определяется на основании настоящего Кодекса, иных законов, международных договоров и признаваемых международных обычаев, а также на основании соглашения сторон». Данное положение имеет очень важное значение в регулировании частноправовых отношений международного характера по нескольким причинам. Во-первых, законодателем здесь очерчен круг источников коллизионного регулирования. Буквальное толкование текста приведенной статьи позволяет сделать вывод, что к таковым законодатель КР относит законы, в том числе ГК КР; международные договоры, признаваемые международные обычаи и автономию воли, выраженную в соглашении о выборе подлежащего применению права. Во-вторых, несмотря на то, что в данной статье речь идет о гражданско-правовых отношениях, осложненных иностранным элементом, все же следует признать, что круг источников коллизионного регулирования в ней очерчен и для других групп отношений, традиционно входящих в предмет международного частного права. Прежде всего речь идет о семейных отношениях, осложненных иностранным элементом. В семейном законодательстве от-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 2 • 2018
сутствуют указания на источники коллизионного права в сфере семейных отношений, однако, руководствуясь положением ст. 5 СК КР о том, что к отношениям, не урегулированным семейным законодательством, применяется гражданское законодательство постольку, поскольку это не противоречит существу семейных отношений, можем сделать вывод, что положения п. 1 ст. 1167 ГК КР распространяются и на эту сферу.
Отнесенность автономии воли к источникам международного частного права в целом и коллизионного права в частности — вопрос довольно спорный в науке. Если говорить о международном частном праве в целом, то нельзя забывать о том, что в нормативный состав данной отрасли права входят как коллизионные, так и материально-правовые инструменты регулирования. И любой источник в ракурсе частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом, необходимо рассматривать с двух позиций — как источник для решения коллизионного вопроса и как источник для урегулирования отношения по существу.
Так, И.В. Гетьман-Павлова полагает, что «в международном частном праве автономия воли играет особую роль: она выступает как триединое явление — источник международного частного права, его главный специальный принцип и одна из коллизионных привязок» [3, с. 53]. Приверженцы данного подхода считают, что такая многоликость автономии воли является феноменом и свойственна только международному частному праву. Отстаиваемая позиция И.В. Гетьман-Павловой о том, что автономия воли есть источник международного частного права, видна даже по тому, как автор располагает учебный материал в своей работе: она называет параграф, посвященный исследованию института автономии воли, — «Автономия воли субъектов правоотношения как источник международного частного права» — и размещает его в теме «Источники международного частного права» [3, с. 53—55].
Таким образом, мы видим, что автономия воли может быть источником не только материального права, но и коллизион-
ОБРАЗОВАНИЕИ ПРАВО № 2 • 2018
ного. Как источник материального регулирования автономия воли предстает в случаях, когда стороны могут по своему усмотрению устанавливать условия и содержание возникшего между ними отношения. Возможность же заключения соглашения о выборе права сторонами соответствующих отношений, то есть коллизионный аспект автономии воли как источника, является другой гранью этого принципа.
У данного подхода много и противников, которые приводят не менее весомые аргументы. Так, Л.А. Лунц исходит из того, что автономию воли нельзя рассматривать как один из источников коллизионного права наряду с законом или международным соглашением: «Автономия воли является не источником коллизионного права, а одной из коллизионных норм или одним из коллизионных институтов права, установленных внутренним правопорядком государства или его международными соглашениями» [5, с. 212, 213]. Л.П. Ануфриева, в целом соглашаясь с тем, что автономия воли порождает последствия, аналогичные действию коллизионной нормы, все же подчеркивает, что, тем не менее, источником коллизионного права автономия воли не является [1, с. 178].
Известный таджикский цивилист Ш. Меглиев утверждает: «Признание в качестве источника автономии воли объясняется тем, что во внешнеэкономических сделках права и обязанности сторон, как правило, определяются по соглашению между договаривающимися субъектами. Однако только за это признать автономию воли источником права вряд ли представляется правильным, поскольку регулирующее значение такого договора является весьма ограниченным. Во-первых, согласование воли происходит между договаривающимися субъектами с целью придания определенной стройности, упорядоченности их взаимоотношениям для достижения определенных позитивных результатов. Во-вторых, установленные правомочия и обязанности являются обязательными только для сторон и для судов, которые могут рассматривать споры, возникшие вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения сторонами установлен-
ных договорных обязанностей. В-третьих, условия подобных договоров не имеют обязательной юридической силы для других субъектов международного частного права, то есть договаривающиеся стороны новых нормативных актов не создают, вследствие чего «автономию воли» нельзя признать как источник права вообще и частного права в особенности... [6, с. 42] Источник права, как правило, - это категория, которая является обязательной для неограниченного количества субъектов» [6, с. 272, 273].
По нашему мнению, об автономии воли как источнике коллизионного права можно говорить в том смысле, что стороны сами определяют применимый правопорядок и их выбор обязателен не только для самих сторон отношения, но и для судов и коммерческих арбитражей. И в этом смысле суть и назначение соглашения сторон о выборе права ничем не отличается от других источников коллизионного регулирования, таких, как, например, коллизионная норма, содержащаяся в ГК КР. Во всех правовых системах автономия воли рассматривается как частный закон, своеобразная альтернатива иным источникам правового регулирования. Высказывались даже мнения о том, что институт автономии воли является посягательством частных лиц на прерогативы законодателя. Автономия воли - это санкционированное в нормах внутреннего правопорядка или международных договоров законодателем волеизъявление сторон. И в этом смысле этот источник близок по своей природе к обычаю, применение которого также должно быть санкционировано самим государством.
Как уже отмечалось, автономия воли многолика в международном частном праве. И следующим, не менее важным ее проявлением является обличие ее в качестве коллизионной нормы. В этом качестве автономия воли представлена в ряде положений ГК КР: «Договор регулируется правом страны, выбранным соглашением сторон, если иное не предусмотрено законом» (п. 1 ст. 1198 ГК КР). Право собственности и другие вещные права на движимое имущество, находящееся в пути по сделке,
определяются по праву страны, из которой это имущество отправлено, если иное не установлено соглашением сторон» (ст. 1196 ГК КР) и др.
Традиционно автономию воли принято относить к институтам, которые имеют широкое применение в сфере обязательственного права. В.Л. Толстых одним из выводов, к которым он приходит после анализа данного института, выдвигает следующий: «Институт автономии воли действует только в сфере обязательственных отношений, поскольку только здесь возможно заключение соглашения о подлежащем применению праве» [8, с. 115]. Отдельные авторы идут еще дальше: сферу применения сужают до договорного права, подразумевающую наличие, по крайней мере, двух сторон, между которыми заключается соглашение о выборе права. И такое мнение отчасти подтверждается и самими коллизионными нормами, в которых содержится указание на необходимость наличия соглашения о выборе подлежащего применению праве. Однако если рассматривать автономию воли как некий волевой акт, в результате которого осуществляется выбор права, подлежащего применению, то вполне очевидно, что ареал применения автономии воли гораздо шире просто договорного права.
Анализ норм международного частного права КР показывает, что автономия воли присутствует и представлена не только в обязательственных правоотношениях гражданско-правового характера, но и в сфере семейного права (брачный контракт, соглашение об уплате алиментов и проч.), в меньшей степени - в сфере трудовых правоотношений международного характера. Отдельного внимания заслуживает вопрос об автономии воли, предоставленной субъектам односторонних актов.
Очень часто, на наш взгляд, упускается из виду тот факт, что в случаях, предусмотренных законодательством, автономия воли может присутствовать и в односторонних сделках, таких, как, например, составление завещания, где, в силу необходимости волеизъявления лишь одной стороны, как такового соглашения о выборе права может и не быть. Примером зако-
ОБРАЗОВАНИЕИ ПРАВО № 2 • 2018
нодательно закрепленной автономии воли в таких ситуациях может быть положение ст. 1206 ГК КР: «Отношения по наследованию определяются по праву страны, где наследодатель имел последнее постоянное место жительства, поскольку иное не предусмотрено статьями 1207 и 1208 настоящего Кодекса, если наследодателем не избрано в завещании право страны, гражданином которой он является». Речь идет о праве завещателя в своем завещании в качестве применимого права избрать не право страны своего последнего постоянного домицилия, а право страны своего гражданства. Автономия воли здесь присутствует с существенными ограничениями в виде императивных коллизионных правил (ст. 1207 и 1208 ГК КР). Своеобразными рамками свободы выбора завещателя выступает также положение о том, что выбор возможен только в рамках предложенных законодателем вариантов, то есть не как право выбора любого правопорядка, как это имеет место в случае с договорными отношениями, а как возможность изменить основную коллизионную привязку другой (право страны домицилия на право страны гражданства).
Интерес в связи с высказанным мнением о том, что автономия воли является институтом не только договорного права, но и применимо к односторонним сделкам, представляет текст п. 2 ст. 1194 ГК КР: «Возникновение и прекращение вещных прав на имущество, являющееся предметом сделки, определяются по праву страны, которому подчинена данная сделка, если иное не установлено соглашением сторон». С одной стороны, в силу упоминания о соглашении сторон, которым может быть коллизионный вопрос решен иным способом, чем предусмотрено в приведенной статье, может показаться, что речь идет о договорных отношениях. Однако следует обратить внимание на то, что имущество может быть предметом не только двусторонних сделок, то есть договоров, но и односторонних сделок. Тогда не вполне ясно, какое соглашение сторон необходимо для изменения предложенной законодателем коллизионной привязки. Аналогично обстоит дело и со ст. 1196 ГК КР:
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 2 • 2018
«Право собственности и другие вещные права на движимое имущество, находящееся в пути по сделке, определяются по праву страны, из которой это имущество отправлено, если иное не установлено соглашением сторон».
Автономия воли — сложный институт, все грани которого невозможно рассмотреть в рамках одной статьи. В настоящей статье предпринята попытка проанализировать юридическую природу соглашения о выборе права сквозь призму действующих норм КР. По результатам рассмотрения мы можем резюмировать следующее.
Автономия воли как источник международного частного права характеризуется наличием не только материально-правовых, но и коллизионных начал. Как источник материального регулирования автономия воли предстает в случаях, когда стороны могут по своему усмотрению устанавливать условия и содержание возникшего между ними отношения. Возможность же заключения соглашения о выборе права сторонами соответствующих отношений, то есть коллизионный аспект автономии воли как источника, является другой гранью этого принципа. Анализ норм международного частного права КР показывает, что автономия воли присутствует и представлена не только в обязательственных правоотношениях гражданско-правового характера, но и в сфере семейного права, в меньшей степени — в сфере трудовых правоотношений международного характера. В отдельных случаях законодатель закрепляет свободу выбора подлежащего применению права и для субъектов односторонних сделок, осложненных иностранным элементом.
Список литературы:
[1] Ануфриева Л.П. Международное частное право: В 3-х т. Том 2. Особенная часть: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Издательство «БЕК», 2002.
[2] Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения: Издание дополнительное, стереотипное (5-й завод). М.: Статут, 2002.
[3] Гетьман-Павлова И.В. Международное частное право: Учебник. М.: Изд-во «Эксмо», 2005.
[4] Иванов Г.Г., Маковский А.Л. Международное частное морское право. Ленинград: Судостроение, 1984.
[5] ЛунцЛ.А. Курс международного частного права: в 3 т. М.: Спарк, 2002.
[6] Менглиев Ш. Лекции по международному частному праву. Душанбе: Андалеб Р, 2015.
[7] Рамзайцев Д.Ф. Договор купли-продажи во внешней торговле СССР. М.: Внешторгиз-дат, 1961.
[8] Толстых В.Л. Международное частное право: коллизионное регулирование. СПб.: Изд-во Р. Асланова «Юридический Центр Пресс», 2004.
Spisok literatury:
[1] Anufrieva L.P. Mezhdunarodnoe chastnoe pravo: V 3-x t. Tom 2. Osobennaya chast': Uchebnik. 2-e izd., pererab. i dop. M.: Izdatel'stvo «BEK», 2002.
[2] Braginskij M.I., Vitryanskij V.V. Dogovor-noe pravo. Kniga pervaya: Obshhie polozheniya: Izdanie dopolnitel'noe, stereotipnoe (5-j zavod). M.: Statut, 2002.
[3] Get'man-Pavlova I.V. Mezhdunarodnoe chastnoe pravo: Uchebnik. M.: Izd-vo «E'ksmo», 2005.
[4] Ivanov G.G., Makovskij A.L. Mezhdunarodnoe chastnoe morskoe pravo. Leningrad: Sudostroenie, 1984.
[5] Lunc L.A. Kurs mezhdunarodnogo chast-nogo prava: v 3 t. M.: Spark, 2002.
[6] Mengliev Sh. Lekcii po mezhdunarodnomu chastnomu pravu. Dushanbe: Andaleb R, 2015.
[7] Ramzajcev D.F. Dogovor kupli-prodazhi vo vneshnej torgovle SSSR. M.: Vneshtorgizdat, 1961.
[8] Tolsty'x V.L. Mezhdunarodnoe chastnoe pravo: kollizionnoe regulirovanie. SPb.: Izd-vo R. Aslanova «Yuridicheskij Centr Press», 2004.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 2 • 2018
