CC BY
144
ПОДЛЕЖАЩЕЕ ПРИМЕНЕНИЮ ПРАВО
К ТРАНСГРАНИЧНЫМ ДОГОВОРАМ В КИТАЕ: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
МА Синь, аспирант Института государства и права Российской академии наук
119019, Россия, г. Москва, ул. Знаменка, 10
E-mail: [email protected]
В условиях глобализации и экономической интеграции экономическая взаимозависимость стран мира динамично растет. Торгово-экономические связи между организациями, объединениями и фирмами различных государств осуществляются с помощью заключения трансграничных договоров. Определение применимого права является одним из самых сложных вопросов в международном частном праве, оно является центральным звеном разрешения споров, возникающих из трансграничных договоров. Китай является крупнейшим внешнеторговым партнером России, для которой весьма актуальным является анализ международно-правовых норм и норм национального законодательства КНР, регулирующих и обеспечивающих устойчивое развитие внешнеэкономического сотрудничества.
В данной статье рассмотрены понятие «внешнеэкономический договор» в законодательстве и доктринах Китая, роль коллизионного правила «автономия воли сторон», коллизионное правило «наиболее тесная связь» и концепция «характерное исполнение»: коллизионное правило «автономия воли сторон» является первоначальным генеральным принципом, коллизионное правило «наиболее тесная связь» является субсидиарным принципом, которое играет дополнительную роль по отношению к принципу «автономия воли сторон», а концепция «характерного исполнения» является лишь презумпцией принципа «наиболее тесной связи». С их помощью определяется применимое право к регулированию трансграничных договорных отношений в Китае. Также в статье подробно исследуются форма выражения воли сторон, временные пределы осуществления автономии воли сторон, допустимые пределы автономии воли сторон и сфера применения избранного сторонами права, отношения коллизионного правила «автономия воли сторон» и концепции «характерного исполнения», отношения международного договора Китая и обычаев международной торговли с внутригосударственным законодательством Китая.
Ключевые слова: применимое право, коллизионные правила, трансграничный договор.
THE LAW APPLICABLE TO TRANSBOUNDARY TREATIES IN CHINA: THEORY AND PRACTICE
Xin MA, postgraduate student at the Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences
10, Znamenka st., Moscow, Russia, 119019
E-mail: [email protected]
In the context of globalization and economic integration economic interdependence of countries is growing dynamically. Trade and economic ties between organizations, associations and firms of different States are implemented by means of concluding cross-border contracts. Determination of applicable law is one of the most difficult issues in Private International Law, it is the core of the resolution of disputes arising from transboundary agreements. China is the largest foreign trade partner of Russia, for Russia is very actual analysis of international legal norms and national legislation of the PRC governing and sustainable economic cooperation. This article discusses the concept of cross-border agreements in law and doctrines of China, the role of conflict-of-laws rule of "autonomy of will of the parties" and "closest connection" and the concept of "characteristic performance". The principle of "autonomy of will of the parties" is the original general principle. The principle of "closest connection" is a subsidiary principle, and plays a major complementary role in relation to the principle of "autonomy of will of the parties". And the concept of "characteristic performance" is only a presumption of the principle of "closest connection", with the help of which is determined by the law applicable to the regulation of cross-border contractual relationships in China. And the article examined the expression of the will of the parties, time limits for the implementation of "autonomy of will of parties", margins of "autonomy the will of parties" and the scope of the law chosen by the parties, concerning the conflict of laws rules of "autonomy of will of the parties" and the concept of "characteristic performance", the international agreement of China and customs of international trade with the domestic laws of China.
Keywords: applicable law, conflict of laws rules, cross-border agreement.
DOI: 10.12737/аг!2018.1.11
С развитием глобализации и экономической интеграции экономическая взаимозависимость стран мира динамично растет, внешнеэкономические связи усложняются. Торгово-экономические отношения между организациями, объедине-
ниями и фирмами различных государств осуществляются с помощью заключения договоров. Наличие иностранного элемента связывает внешние договорные отношения с разными государствами, это приводит к тому, что они подчиняются праву более чем
одного государства, элементы одного правоотношения входят в правовое пространство разных государств. В результате возникает коллизия норм права разных государств: одним и тем же фактическим обстоятельствам может быть дана неодинаковая юридическая оценка, и в итоге правом разных государств могут быть даны разные ответы на один и тот же вопрос, что может привести к различному решению возникающих вопросов. Китай и Россия, будучи членами ООН, ВТО, являются также участниками БРИКС, ШОС и других объединений. Кроме того, они стали крупными деловыми партнерами. Поэтому для России весьма актуальным является анализ международно-правовых норм и норм национального законодательства КНР, регулирующих и обеспечивающих устойчивое развитие внешнеэкономического сотрудничества между данными государствами.
Понятие трансграничных договоров в законодательстве и доктрине Китая. До принятия Закона КНР от 15 марта 1999 г. «О договорах» (далее — Закон о договорах) в законодательстве Китая использовалось понятие «внешнеэкономический договор». Исходя из сферы применения, которая устанавливалась в Законе КНР от 21 марта 1985 г. «О внешнеэкономическом договоре», можно сделать вывод, что до 1999 г. в законодательстве Китая использовался критерий «различная государственная принадлежность» для отграничивания внешнеэкономических сделок от внутригосударственных (ст. 2). Однако после ввода в действие Закона о договорах с 1 октября 1999 г. Закон о внешнеэкономическом договоре утратил силу, в законодательстве КНР стали использовать термин «договор/контракт, связанный/имеющий отношение к загранице». В то же время в законодательстве КНР отсутствует легальное определение и четкие критерии для квалификации внешнеэкономических сделок.
В научной доктрине КНР китайский ученый Гао Хунгуй1 соглашается с мнением советского ученого Л. А. Лунца в том, что для квалификации внешнеэкономической сделки должен быть использован критерий «различная государственная принадлежность предприятий сторон». Можно сделать вывод, что термин «внешнеэкономическая сделка» в российском законодательстве и термин «договор/контракт, связанный/имеющий отношение к загранице» в китайском законодательстве тождественны. Так что далее мы используем термин «внешнеэкономическая сделка». Несмотря на то что Гао Хунгуй согласился с точкой зрения Л. А. Лунца, он подчеркивает, что критерий «различная государственная принадлежность» не является универсальным. Для квалификации внешнеэкономических сделок еще должен
1 См.: Гао Хунгуй. Определение применимого права к договору, связанному с отношением с заграницей // Journal of Huazhong Normal University (Humanities and Social Sciences). 2007. Vol. 46. No. 1. С. 35.
учитываться такой элемент, как разрешение вопросов, возникающих в процессе осуществления данных сделок, а также решен вопрос о выборе применимого права. Гао Хунгуй аргументирует это тем, что в федеративных государствах и в КНР (хотя это унитарное государство) имеют место несколько правовых систем, поэтому договоры, заключенные между сторонами, предприятия которых находятся на территориях с различными видами правовых режимов, хотя и имеют одинаковую государственную принадлежность, могут признаваться внешнеэкономическими сделками. Например, сделки между компаниями, находящимися на территории Гонкога либо Макао, и компаниями континентального Китая признаются международными сделками. Гао Хунгуй, опираясь на Конвенцию ООН о международной купле-продаже товаров 1980 г., отмечает, что при отграничении внешнеэкономических сделок от внутренних еще должен учитываться критерий «место нахождения коммерческих предприятий сторон на территориях различных государств». Таким образом, под договором/контрактом, связанным/имеющим отношение к загранице понимаются договоры, заключенные между сторонами, имеющими различные государственные принадлежности либо их место жительства/постоянное место осуществления предпринимательской деятельности находится на территории разных государств/на территории с различными видами осо -бых правовых режимов, направленных на установление содержания прав и обязанностей сторон, связанных с двумя или более государствами или правовыми системами; при разрешении споров, возникающих в процессе исполнения договора, возникает вопрос о выборе применимого права. Ученый Ли Шуанюань поддерживает данную позицию в своем учебнике2. Он отмечает, что в китайском законодательстве и международных конвенциях используются критерии «место нахождения коммерческих предприятий сторон на территориях разных государств», «постоянное место жительства сторон на территориях разных государств», «наличие вопроса о выборе применимого права». Несмотря на то что немало китайских ученых считают, что все сделки, осложненные иностранным элементом, относятся к числу внешнеэкономических сделок, в подавляющем большинстве китайских научных трудов утверждается, что крите -рии «различная государственная принадлежность», «место нахождения коммерческих предприятий сторон на территориях разных государств» важны для квалификации внешнеэкономической сделки, но не являются универсальными критериями, а критерии «место заключения или выполнения» и «место нахождения предмета сделки за границей» также играют важную роль, причем критерий «наличие вопроса о
2 См.: Ли Шуанюань. Международное частное право: учеб -ник. Пекин, 2014. С. 36.
выборе применимого права между законами разных государств» является обязательным.
Роль коллизионного правила «автономия воли сторон» в правовом регулировании трансграничных сделок в законодательстве Китая. В китайском законодательстве для регулирования трансграничных договоров применяются коллизионные нормы и коллизионные принципы международного частного права. При этом первоначальным принципом выбора компетентного права является правило «автономия воли сторон».
12 апреля 1986 г. принят Закон «Основные принципы гражданского права КНР» (далее — Основные принципы), ст. 145 которого устанавливает: стороны трансграничных договоров могут выбрать право, подлежащее применению для разрешения споров, вытекающих из договорных отношений, если законом не установлено иное. В случае отсутствия выбора сторон применяется право государства, с которым трансграничный договор наиболее тесно связан. В статье 269 Закона КНР от 7 ноября 1992 г. «О торговом мореплавании» и в ст. 184, 185, 190 Закона КНР от 30 октября 1995 г. «О гражданской авиации» также установлено подобное положение. В статье 126 Закона КНР о договорах также установлены коллизионный принцип «автономия воли» в качестве привязки для регулирования трансграничных договорных отношений, принцип «наиболее тесной связи» в качестве субсидиарного правила, как в Основных принципах 1986 г.
Итак, можно сделать вывод, что в законодательстве КНР коллизионное правило «автономия воли» является первоначальным генеральным принципом выбора права, подлежащего применению к договорным отношениям.
Перейдем к рассмотрению применения коллизионного правила «автономия воли сторон» на практике.
Форма выражения воли сторон. В законодательстве КНР признается лишь явным образом выраженный выбор применимого к контракту права. В статье 3 Правил Верховного народного суда КНР от 11 июня 2007 г. «О некоторых вопросах применения права при рассмотрении договорных споров с иностранным элементом, вытекающих из гражданских и коммерческих отношений» (далее — Правила 2007 г.) и ст. 3 Закона КНР от 28 октября 2010 г. «О праве, применимом к гражданским отношениям с инстранным элементом» (далее — Закон 2010 г.) определенно устанавливается, что стороны могут явным образом выбрать применимое право к гражданским отношениям с иностранным элементом. То есть подразумеваемый выбор исключается. Однако отметим, что в зако -нодательстве Китая ссылка на закон одной и той же страны является доказательством выражения согласованной воли сторон. Статья 4 Правил 2007 г. допол -няет, что если стороны не выбрали применимое право, но одна из сторон ссылается на закон какой-либо страны или территории, а также если от другой сто-
роны не поступает никаких возражений по вопросу применимого права, то признается достижение соглашения контрагентов о праве, применимом к разрешению споров сторон.
В Китае 70% контрагентов при выборе применимого права сторонами ссылаются на закон одной и той же страны. Рассматривая споры между американской компанией «Хуань Ши» и китайской компанией «Вэйхай» по поводу доставки грузов при отсутствии коносамента, Верховный народный суд провинции Шаньдун Китая пришел к выводу, что при отсутствии в тексте договора избранного сторонами права подлежит применению китайское право о правах и обязанностях сторон спора, так как истец в процессе судопроизводства обосновывал свое требование ссылками на нормы китайского права, а ответчик не возражал по вопросу применимого права.
Временные пределы осуществления автономии воли. Законодатель КНР четко устанавливает критерий «до конца судебных прений» в ст. 4 Правил 2007 г., которая гласит, что если стороны добились соглашения о применимом законе или об изменении применимого права до конца судебных прений, народный суд должен разрешить такое соглашение.
Допустимые пределы автономии воли сторон. Для предупреждения обхода законов с помощью коллизионного правила автономии воли и предоставления сторонам сделок максимальной свободы законодатель Китая устанавливает, что избранное сторонами иностранное право не должно применяться, если его применение приведет к последствиям, несовместимым с отечественным публичным порядком. В Законе 2010 г. устанавливается: если имеются императивные нормы о гражданско-правовых отношениях с иностранным участием в законах КНР, то непосредственному применению подлежат императивные нормы (ст. 4). Если применение иностранного права нанесет ущерб общественным публичным интересам Китая, то применению подлежит право Китайской Народной Республики (ст. 5). Аналогичная нор -ма найдена в Римской конвенции о праве, применимом к контрактным обязательствам 1980 г., ее ст. 16 гласит, что отказ от применения права какого-либо государства может последовать только в том случае, когда такое применение явно несовместимо с публичным порядком, действующим в месте нахождения суда. То есть стороны могут применять и китайское право, и другое иностранное право лишь в случае, когда применение иностранного права не приведет к последствиям, несовместимым с китайским публичным порядком.
Для того чтобы стороны могли предвидеть послед -ствия своих действий, предположительно защитить свои интересы, законодатели Китая и России допускают, что стороны выбирают по своей воле только материальное право, исключая возможность выбора коллизионного права. Статья 1 Правил 2007 г. пред-
усматривает, что применимое право для разрешения договорных споров с иностранным элементом, вытекающих из гражданских и торговых отношений, имеет в виду материальное право соответствующей страны, но не включает коллизионное право и процессуальное право данной страны.
Сфера применения избранного сторонами права.
1. Согласно ст. 2 Правил 2007 г. договорные споры включают заключение договоров, действительность договоров, исполнение договоров, изменение и уступку договоров, прекращение договоров, ответственность за неисполнение и ненадлежащее исполнение договорных обязательств и другие споры, т. е. избранное сторонами применимое право может регулировать все вопросы, возникающие из договорных отношений, оно не распространяется только на форму контрактов и право- и дееспособность сторон сделок.
2. Стороны договора могут выбрать подлежащее применению право как для регулирования договора в целом, так и для регулирования отдельных частей договора.
3. Для регулирования следующих восьми типов договоров стороны не могут выбрать применимое право по своему соглашению, лишь применяют односторонние коллизионные привязки, отсылающие к праву КНР:
о создании акционерных совместных предприятий с китайским и иностранным участием;
о создании договорных совместных предприятий с китайским и иностранным участием;
о сотрудничестве в области разведки и разработки природных ресурсов;
об отчуждении акций совместных предприятий с китайским и иностранным участием и компаний со 100%-ным иностранным участием;
об управлении иностранными лицами совместными предприятиями с китайским и иностранным участием, созданными на территории КНР;
о покупке иностранным лицом голосующих акций предприятия со стопроцентным китайским участием, созданного на территории КНР;
о приобретении иностранным лицом доли в устав -ном капитале компании с ограниченной ответственностью или акционерной компании со стопроцентным китайским участием на территории КНР;
на приобретение иностранным лицом активов предприятия со стопроцентным китайским участием, созданного на территории КНР.
Роль коллизионного правила «наиболее тесная связь». Публикация Правил 2007 г. и Закона 2010 г. вызывает горячее обсуждение относительно роли принципа наиболее тесной связи в регулировании трансграничных договорных отношений в китайской доктрине. В Основных принципах, в законах «О торговом мореплавании», «О гражданской авиации», в Законе о договорах принцип наиболее тесной
связи играет дополнительную и субсидиарную роль при отсутствии соглашения сторон о праве, подлежащем применению к внешнеэкономическим сделкам.
Однако принцип наиболее тесной связи приобре -тает абстрактный характер, создает неудобство пра -воприменителям в выборе применимого права и дает судьям слишком широкие полномочия в его выборе. В связи с этим для предоставления судьям обоснования применения принципа наиболее тесной связи исходя из 15 видов поименованных договоров, закрепленных в Законе о договорах, учитывая концепцию «характерного исполнения» (Characteristic performance), ст. 5 Правил 2007 г. устанавливает отдельные коллизионные нормы для выбора применимого права к 17 видам договоров3. Также ст. 41 Закона 2010 г. устанавливает, что «стороны могут по соглашению выбрать право, применимое к контрактам. Если стороны не выберут применимое право, то подлежит применению право страны постоянного
3 В Правилах 2007 г. перечисляются следующие договоры и применимое к ним право: 1) к договору купли-продажи подлежит применению право места нахождения продавца (согласно ст. 14 Закона 2011 постоянное место осуществления коммерческой деятельности юридического лица является его местом нахождения), если переговоры проведены и договор заключен в месте нахождения покупателя, или в договоре четко определяется, что продавец должен исполнить свою обязанность в месте нахождения покупателя, то подлежат применению право места нахождения покупателя; 2) к договору об обработке, монтаже и к другим договорам подряда подлежит применению право места проживания подрядчика; 3) к договору о поставке оборудования подлежит применению право места монтажа оборудования; 4) к договору о купле-продаже, аренде или залоге недвижимого имущества подлежит применению право места нахождения недвижимого имущества; 5) к договору об аренде движимого имущества подлежит применению право места нахождения арендодателя; 6) к договору о залоге движимого имущества подлежит применению право места нахождения залогодержателя; 7) к договору о займе подлежит применению право места нахождения кредиторов; 8) к договору о страховании подлежит применению право места нахождения страховщика; 9) к договору о финансовом лизинге подлежит применению право лизингополучателя; 10) к договору строительного подряда подлежит применению право место нахождения стройки; 11) к договору хранения подлежит применению право места нахождения хранителя; 12) к договору поручительства подлежит применению право места нахождения поручителя; 13) к договору поручения подлежит применению право места нахождения доверителя; 14) к договору выпуска, продажи и передачи облигаций подлежит применению право места выпуска, продажи и передачи облигаций; 15) к договору аукциона подлежит применению право места проведения аукциона; 16) к договору комиссии подлежит применению право места нахождения комиссионеров; 17) к договору посредничества подлежит применению право места нахождения посредника.
места нахождения той стороны, выполнение обязательств которой наилучшим образом отражает осо -бенности данного контракта, или иное право, имеющее наиболее тесную связь с данным контрактом». Так что в случае, когда стороны не избирают применимое право, о соотношении принципа наиболее тесной связи и концепции характерного исполнения складываются два противоположных мнения в китайских доктринах.
Некоторые китайские ученые считают, что концепция характерного исполнения вместо принципа наиболее тесной связи стала вторым субсидиарным принципом, играет дополнительную роль при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению к контракту праве, а принцип наиболее тесной связи является вторичным дополнительным правилом при отсутствии соглашения сторон о праве, подлежащем применению к контракту4. Другие ученые считают, что Закон 2010 г. и Правила 2007 г. придерживаются традиции законодательства КНР, принцип наиболее тесной связи является субсидиарным принципом, играет дополнительную роль по отношению к принципу «автономия воли сторон», а концепция характерного исполнения лишь является презумпцией принципа наиболее тесной связи5.
Мы согласны со вторым мнением. Статья 5 Правил 2007 четко предусматривает: «При отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве подлежит применению право того государства или территории, с которыми договор наиболее тесно связан. Народные суды на основании принципа наиболее тесной связи, определяя применимое право к договорным спорам, должны учитывать особенности договоров. Исполнение своих обязательств какой-либо стороны наилучшим образом отражает особенности данного контракта... И если вышеперечисленные 17 видов договоров очевидно наиболее тесно связываются с правом другого государства или территории, то подлежит применению право данного государства». Исхо-
4 См.: ЦэньВэйюнь. Изменение роли коллизионного принципа «наиболее тесной связи» в законодательстве Китая — тенденция развития коллизионных принципов « наиболее тесной связи» (на кит. яз.) // Законодательство и общество. 2011. № 4. С. 268—269; Чжан Сы. Новинка применения коллизионного принципа «наиболее тесной связи» в договорном праве ЕС (на кит. яз.) // Правовое исследование. 2011. № 2. С. 99— 100; Се Баочао. Влияние «Римской конвенции I» на развитие коллизионного права ЕС и Китая // Вестник Юго-западного юридического и политического университета. 2010. № 3. С. 94—101.
5 См.: Хуан Цзинь, Цзян Жуцзяо. Комментарии к Закону о праве, применимом к гражданским отношениям с иностранным элементом (на кит. яз.). Пекин, 2011. С. 222—224; Чэнь Вэйцзо. Китайская специфика Закона о праве, применимом к гражданским отношениям с иностранным элементом (на кит. яз.) // Применение права. 2011. № 11. С. 48—52.
дя из этой статьи, можно сделать вывод, что концепция характерного исполнения является учитываемым элементом, когда суд на основании принципа наиболее тесной связи определяет применимое право. В данном положении акцент делается на то, что суды должны прежде всего с учетом концепции характерного исполнения определять право конкретного государства. Однако если право того государства, определяемого на основании концепции характерного исполнения, действительно не связывается с договором, то суды должны на основании принципа наиболее тесной связи снова определять применимое право, которое действительно наиболее тесно связывается с данным договором. Сутью данного положения является определение применимого права, которое действительно наиболее тесно связывается с договором.
Ученые, выражающие первое мнение, основываются на том, что по сравнению с Основными принципами, законами «О гражданской авиации», «О торговом мореплавании» и «О договорах» Закон 2010 г. четко не предусматривает, что принцип «автономия воли сторон» является генеральным принципом выбора применимого к контракту права, а правило наиболее тесной связи — вторичным субсидиарным принципом, лишь ст. 41 этого Закона предусматривает, что «при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению к контрактам праве подлежит применению право страны постоянного места жительства/постоянного места осуществления коммерческой деятельности той стороны, выполнение обязательств которой наилучшим образом отражает особенности данного контракта, или иное право, имеющее наиболее тесную связь с данным контрактом». В данном правовом положении законодатель поставил концепцию характерного исполнения перед принципом наиболее тесной связи — это значит, что концепция играет более важную роль, чем принцип наиболее тесной связи.
Мы не можем согласиться с данным аргументом. Во-первых, принцип наиболее тесной связи приобретает слишком абстрактный характер и основывается на усмотрении судов. По данным исследования, на основании принципа наиболее тесной связи из 1000 судебных дел к 869 делам применяется китайское право: судья определяет, что спор наиболее тесно связывается с правом нахождения суда. Судья обычно игнорирует сущность обязательства, а прямо на основании принципа наиболее тесной связи утверждает право нахождения суда как право того государства, с которым наиболее тесно связано дело. Это отрицательно влияет на справедливое разрешение договорных споров. Так что законодатель КНР четко устанавливает данное положение в ст. 41 Закона 2010 г. для нацеливания правоприменителей на критерий определения права государства, с которым существо договоров наиболее тесно связано, для стимулирования справедливого разрешения споров.
Во-вторых, обратим внимание на слова «или» и «иное», используемые в ст. 41 Закона 2010 г. Данные два слова тесно связаны с предложением «...то подлежит применению право страны постоянного места жительства/постоянного места осуществления коммерческой деятельности той стороны, выполнение своих обязательств которой наилучшим образом отражает особенности данного контракта». Концепция характерного исполнения обозначает это как презумпцию принципа наиболее тесной связи. Слово «или» ставит концепцию характерного исполнения и принцип наиболее тесной связи на место одинаковой важности. Таким образом, можно сказать, что роль концепции характерного исполнения повышается, и нельзя сказать, что она подменяет принцип наиболее тесной связи.
Итак, можно сделать вывод, что в Законе 2010 г. соблюдается традиционный порядок определения применимого права: прежде всего стороны выбирают применимое право (принцип автономии воли сторон), затем суд определяет применимое право на основании принципа наиболее тесной связи. Концепция характерного исполнения является презумпцией принципа наиболее тесной связи. Мы видим, что и в законодательстве КНР для разрешения коллизий законов коллизионное правило «автономия воли» рассматривается как важный коллизионный принцип, принцип наиболее тесной связи является вторичным субсидиарным принципом и играет дополнительную роль в регулировании споров, возникающих из трансграничных сделок при отсутствии соглашения о подлежащем праве.
Приоритет международных договоров, в которых участвует Китай и заключаемых Китаем. Со -гласно ст. 142 Основных принципов «если междуна-
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
родным договором Китайской Народной Республики в области договорных отношений установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены законодательством Китайской Народной Республики, применяются правила международного договора, за исключением правил, относительно которых Китай сделал оговорку».
Применение обычаев международной торговли. Пункт 3 ст. 142 Основных принципов гласит, что «можно применять обычай международной торговли в тех случаях, когда международные договоры и конвенции, которые подписаны КНР или в которых КНР участвует, не могут разрешить данный вопрос, и применение обычаев международной торговли не нарушает общественные интересы КНР». Применяются обычаи международной торговли в случае неустановления правил для разрешения договорных споров в законодательстве Китая; непротиворечия между обычаями международной торговли и императивными нормами, публично-правовыми нормами правопорядка Китая; определения китайского права как применимого права на основе коллизионных норм или по автономии воли сторон.
Выбор компетентного права осуществляется с помощью коллизионных норм и коллизионных правил, применяемых в различных институтах международного частного права. Коллизионные нормы и коллизионные правила играют незаменимую роль в справедливом и разумном регулировании правоотношений, связанных с различными правовыми системами. Ознакомление с правилами международного частного права Китая полезно не только для активного развития двусторонней торговли, но и для унификации правил международного частного права России и Китая в эпоху глобализации.
Гао Хунгуй. Определение применимого права к договору, связанному с отношением с заграницей // Journal of Huazhong Normal University (Humanities and Social Sciences). 2007. Vol. 46. No. 1.
Ли Шуанюань. Международное частное право: учебник. Пекин, 2014.
Се Баочао. Влияние «Римской конвенции I» на развитие коллизионного права ЕС и Китая // Вестник Юго-западного юридического и политического университета. 2010. № 3.
Хуан Цзинь, Цзян Жуцзяо. Комментарии к Закону о праве, применимом к гражданским отношениям с иностранным элементом (на кит. яз.). Пекин, 2011.
Цэнь Вэйюнь. Изменение роли коллизионного принципа «наиболее тесной связи» в законодательстве Китая — тенденция развития коллизионных принципов «наиболее тесной связи» (на кит. яз.) // Законодательство и общество. 2011. № 4.
Чжан Сы. Новинка применения коллизионного принципа «наиболее тесной связи» в договорном праве ЕС (на кит. яз.) // Правовое исследование. 2011. № 2.
Чэнь Вэйцзо. Китайская специфика Закона о праве, применимом к гражданским отношениям с иностранным элементом (на кит. яз.) // Применение права. 2011. № 11.
О
