CC BY
63УДК 349.2(470+510)
Коллизионное регулирование трудовых отношений с иностранным элементом на национальном уровне и в рамках Соглашения между Правительством РФ и Правительством КНР от 5 февраля 2001 года
Аннотация. В работе рассмотрен вопрос коллизионного регулирования трансграничных трудовых отношений на национальном уровне и в двусторонних российско-китайских отношениях. Необходимость определения применимого права возникает в связи с использованием на территории соответствующего государства иностранной рабочей силы. Привлечение иностранных работников имеет публичный характер и регулируется национальным законодательством с учетом сложившегося положения на рынке труда, демографической ситуацией и принципа приоритетного использования национальных трудовых ресурсов. Собственно трудовые отношения с иностранными работниками носят публично-частный характер и регламентируются путем использования коллизионных норм, позволяющих выбрать, право какой страны подлежит применению. В работе приводятся используемые в международном частном праве нормы регулирования трудовых отношений с иностранным элементом, анализируются коллизионные привязки, применяемые в законодательстве Российской Федерации и Китайской Народной Республики, а также в двустороннем соглашении по вопросам использования труда иностранных работников. На национальном уровне в российском и китайском законодательстве используется коллизионный принцип места работы, в китайском законодательстве в качестве субсидиарной привязки применяется также коллизионный принцип основного места деятельности работодателя. В двустороннем соглашении по вопросам использования труда иностранных работников предусмотрены разные требования для работников, трудоустроенных у иностранного работодателя, и работников, трудоустроенных у национального работодателя. Для первой категории закреплен коллизионный принцип места работы. Для трудовых договоров второй категории работников предусматривается необходимость их соответствия требованиям российского и китайского трудового законодательства, что может быть истолковано как применение права места заключения трудового договора, так и применение права, наиболее благоприятного для работника в отношении конкретного вопроса, требующего регламентации.
Е.В. Ракитина
Читинский институт Байкальского государственного университета, Чита, Российская Федерация
Дата поступления: 05.02.2019
Дата принятия к печати: 12.02.2019
Ключевые слова. Трудовые отношения, коллизионные нормы, коллизионные привязки и принципы, коллизионные принципы, иностранный элемент.
® Е.В. Ракитина, 2019
75
штгат
Rakitina E.V.
ттт
ш.ш I
£110^:2019^50 №0^:2019^12 0
шш. шшятттштштттш^тмт^ жйФ^шаи®.
шашж.
ЙФ^МУ.
ажж^шйяжимхмшшшлшйт
Collision Bindings in the Field of Labor Relations with a Roreign Element at the National Level and in Bilateral Russian-Chinese Relations
Rakitina E.V.
Chita Institute of Baikal State University
Chita, Russian Federation
Received: February 5 2019 Accepted: February 12 2019
Abstract. The article discusses issues of recruiting foreign workers. According to the Ministry of Labor of the Russian Federation, there is a tendency to increase the number of skilled workers in the total number of foreign workers. The issue of choosing a lawful basis to regulate the relevant relations is of particular relevance. The paper considers the issue of collision regulation of cross-border labor relations at the national level and in bilateral Russian-Chinese relations. The need to determine the applicable law arises in connection with the use of foreign labor in the territory of a relevant state. Recruiting foreign workers is public in nature and proceeds in accordance with the national legislation, taking into account the current situation on the labor market, the demographic situation and the principle of priority use of national labor resources. Actually, labor relations with foreign workers are public-private in nature and are regulated by the use of conflict norms, allowing one to choose the legislation of a particular country. The paper discusses collision bindings used in international private law to regulate labor relations with foreign workers, collision bindings used in the legislation of the Russian Federation and the People's Republic of China, as well as in the bilateral agreement on the use of foreign labor. At the national level, the conflict of laws principle of the workplace is used in Russian and
Chinese legislation; in Chinese law, the conflict principle of the principal place of business of the employer is also used as a subsidiary linkage. The bilateral agreement on the use of labor of foreign workers provides for different requirements for workers employed by a foreign employer and workers employed by a national employer. For the first category the conflict principle of the place of work is fixed. As for employment contracts of the second category of workers, they are required to comply with the requirements of the Russian and Chinese labor laws, which can be interpreted as the application of the law of the place of conclusion an employment agreement, as well as the application of the law most favorable to the employee regarding a specific issue requiring regulation.
Keywords. Conflict rules, conflict bindings, conflict principles, labor relations, foreign element, principle of autonomy of the parties, principle of auspicious law, close relationship, principle of place of work, personal law, principle of law of the principal place of business of the employer, principle of place of conclusion of an employment contract.
Привлечение иностранной рабочей силы имеет целью как восполнение дефицита трудовых ресурсов в определенных сферах деятельности, так и реализацию инвестиционных проектов, направленных на стратегическое развитие отдельных отраслей. В последнем случае особое значение приобретает привлечение высококвалифицированных работников, позволяющее, с одной стороны, сэкономить на подготовке таких работников, с другой стороны, перенять передовой опыт в соответствующей области.
Министерство труда и социальной защиты Российской Федерации, подводя итоги 2017 г. по вопросам трудовой миграции, особо отметило возросшую потребность в квалифицированных иностранных работниках. Так, потребность в привлечении квалифицированных рабочих кадров на 2018 г. составляет 94,8 % от общей потребности на 2018 г.1
В предыдущие годы обращалось внимание на невостребованность в России высокого уровня образования и квалификации иностранных работников [1, с. 73]. Кроме того, анализ неформальной занятости иностранных работников позволил сделать вывод о ее распространенности именно среди низкоквалифицированных работ-
1 Итоги года: занятость населения и трудовая миграция // Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации. URL: https://rosmintrud.ru/employment/ employment/650.
ников [2, с. 20], что говорит о несоблюдении работодателем законодательства прежде всего в отношении лиц, готовых на низкоквалифицированную работу.
К основным проблемам в трудовой сфере китайские мигранты относят практику нелегального трудоустройства, использование различных форм насилия и принуждения к труду, несправедливую оплату труда, ненормированный рабочий день [3, с. 258].
Таким образом, привлекательность России для иностранных работников, как высококвалифицированных, так и низкоквалифицированных, во многом зависит от уровня обеспеченности их прав на территории РФ. Защита прав иностранных работников увязана с определением применимого к их трудовым отношениям права. Иностранный элемент в отношениях, связанных привлечением к труду и трудовой деятельностью иностранных работников, обусловливает специфику их правовой регламентации.
Привлечение иностранных работников к труду имеет публичный характер и регулируется национальным законодательством с учетом сложившегося положения на рынке труда, демографической ситуации и принципа приоритетного использования национальных трудовых ресурсов.
Собственно трудовые отношения с иностранными работниками, как и любые трудовые отношения, носят публично-частный характер, и регла-
ментируются исходя из общих начал регулирования частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом, путем использования коллизионных норм, позволяющих выбрать, право какой страны подлежит применению.
Коллизионные нормы, определяющие право, применимое к правоотношениям, осложненным иностранным элементом, в зависимости от источника закрепления имеют национальный и международный уровень [4, с. 64]. Международные (унифицированные) коллизионные нормы находят отражение в многосторонних и двусторонних международных договорах, национальные устанавливаются внутригосударственными правовыми актами.
В российско-китайских отношениях действует Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Китайской Народной Республики о временной трудовой деятельности граждан Российской Федерации в Китайской Народной Республике и граждан Китайской Народной Республики в Российской Федерации2 (далее — Соглашение). Соглашение закрепляет коллизионные нормы, регулирующие трудовую деятельность иностранных работников на территории принимающего государства путем указания на применимое право.
На национальном уровне выбор права, применимого к трудовым отношениям с участием иностранных работников, регулируется Трудовым кодексом Российской Федерации3 на территории Российской Федерации и законами Китайской Народной Республики «О применении права к транснациональным гражданско-правовым отношениям»4, «О труде»5 на территории Китайской Народной Республики.
В сфере регулирования трудовых отношений в мировой практике сложились следующие коллизионные принципы: право страны, в которой осуществляется работа (lex loci laboris); личный закон работника; личный закон работодателя; место заключения трудового договора (lex loci contractus).
2 Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Китайской Народной Республики о временной трудовой деятельности граждан Российской Федерации в Китайской Народной Республике и граждан Китайской Народной Республики в Российской Федерации от 05 февр. 2001 // Министерства иностранных дел РФ. URL: http://www.mid.ru/foreign_policy/international_con-tracts/2_contract/-/storage-viewer/bilateral/page-200/46812.
3 Трудовой кодекс Российской Федерации от 30 дек. 2001 г. № 197-ФЗ // СПС «Консультант Плюс».
4 О применении права к транснациональным гражданско-правовым отношениям: закон КНР от 28 окт. 2010 г. URL: https://pravo.hse.ru/data/2015/11/16/1081085258 /%D0%9A%D0%B8%D1%82%D0%B0%D0%B9% 202010.pdf.
5 О труде: закон КНР от 05 июля 1994 г. URL: http://chinalawinfo.ru/social_law/law_labour.
Каждый из этих принципов имеет варианты, отражающие специфику выполнения работы и особенности работодателя (закон флага, закон страны учреждения, командировавшего работника, закон страны места нахождения правления предприятия). Личный закон стороны трудового договора также может иметь несколько вариантов, каждый из которых направлен на отыскание того правопорядка, с которым у лица сложилась наиболее устойчивая тесная связь [5].
Особое значение имеют принципы автономии воли и тесной связи, предполагающие большее усмотрение сторон или суда в определении права, подлежащего применению к трудовым отношениям, осложненным иностранным элементом. Легальное закрепление на международном надго-сударственном уровне, в том числе применительно к трудовым отношениям, указанные принципы получили в конвенциях Евросоюза [6, с. 284].
Анализ национального уровня регулирования трудовых отношений с участием иностранного работника в Российской Федерации и Китайской Народной Республике позволяет сделать вывод об использовании в качестве генеральной коллизионной привязки права страны места осуществления работы (lex loci laboris).
Схожие по формулировке нормы закреплены в части пятой статьи 11 Трудового кодекса Российской Федерации и статье 2 закона Китайской Народной Республики «О труде».
В случае с Трудовым кодексом Российской Федерации указанная норма является односторонней коллизионной нормой, согласно которой действие российского права распространяется на трудовые отношения с участием иностранных граждан, лиц без гражданства, организаций, созданных или учрежденных иностранными гражданами, лицами без гражданства либо с их участием, международных организаций и иностранных юридических лиц.
Что касается закона Китайской Народной Республики «О труде», вывод о применении к трудовым отношениям с иностранным элементом китайского права (закона страны места осуществления работы) можно сделать из общей нормы о применении указанного закона ко всем находящимся на территории Китайской Народной Республики предприятиям, индивидуальным хозяйственным организациям и трудящимся, вступившим с ними в трудовые отношения.
В силу § 43 «Трудовые договоры» закона Китайской Народной Республики «О применении права к транснациональным гражданско-правовым отношениям» к трудовым договорам применяется право
места работы наемного работника; если место работы работника трудноопределимо, то применяется право основного места деятельности работодателя. Указанной нормой китайский законодатель закрепляет место работы в качестве генеральной коллизионной привязки и место основной деятельности работодателя — в качестве субсидиарной коллизионной привязки для определения права, применимого для регулирования трудовых отношений, осложненных иностранным элементом.
Небезынтересно отметить, что нормы указанного закона нельзя признать новыми для Китая, они уже реализовывались в правоприменительной практике путем применения устанавливаемых Верховным народным судом КНР правил [7, с. 206].
Широко применяемый в законодательстве европейских стран при регулировании трудовых отношений с иностранным элементом коллизионный принцип автономии воли (lex voluntatis)6 не используется в национальном трудовом законодательстве Российской Федерации и Китайской Народной Республики. Хотя вне трудоправового статута указанный коллизионный принцип активно используется обеими правовыми системами. Так, отмечается, что в коллизионном праве КНР при определении обязательственного статута международной коммерческой сделки главным является коллизионный принцип автономии воли сторон, субсидиарную роль играет принцип наиболее тесной связи [8, с. 365].
Представляется, что использование указанного принципа в трудовых отношениях с иностранным элементом является перспективным, хоть и требует решения вопроса о пределах принципа автономии воли, как это сделано применительно к договорным отношениям [9]. В частности, в науке к ограничению свободы выбора права сторонами относится недопустимость исключения применения норм права, в большей степени отвечающим интересам потребителя или работника [10, с. 21].
Анализ коллизионных норм, используемых в Соглашении, позволяет сделать следующие выводы. Соглашение распространяется на граждан Российской Федерации и граждан Китайской Народной Республики, постоянно проживающих соответственно на территории Российской Федерации и Китайской Народной Республики, которые на законном основании осуществляют временную трудовую деятельность на территории государства другой Стороны:
6 О праве, подлежащем применению к договорным обязательствам («Рим I»): регламент (ЕС) № 593/2008, ст. 8. URL: https://pravo.hse.ru/intprilaw/doc/040001.
а) в соответствии с договорами на выполнение работ или оказание услуг (далее — Договор), заключенными между юридическими или физическими лицами принимающего государства и юридическими лицами государства постоянного проживания, с которыми работники находятся в трудовых отношениях (далее — работники, трудоустроенные у национального работодателя);
б) в соответствии с трудовыми договорами, заключенными с работодателями — юридическими лицами принимающего государства (далее — работники, трудоустроенные у иностранного работодателя).
Право страны места осуществления работы используется как генеральная коллизионная привязка в Соглашении применительно к работникам, трудоустроенным у иностранного работодателя (часть 2 статьи 6). Это логично, поскольку именно с законодательством принимающей стороны данные трудовые отношения наиболее тесно связаны. В этом находит отражение основной принцип конструирования коллизионной нормы — принцип связи государства и правоотношения [11, с. 63]. В «чистом» виде коллизионный принцип тесной связи в Соглашении не закреплен.
Согласно части 3 статьи 6 Соглашения оплата труда работников, трудоустроенных у иностранного работодателя, не должна быть ниже, а условия труда менее благоприятными, чем те, которые предусмотрены для граждан принимающего государства такой же квалификации, выполняющих аналогичную работу у того же работодателя. Цель указанной нормы — подчеркнуть запрет на дискриминацию иностранных работников на соответствующей территории.
Оплата и другие условия труда работников, трудоустроенных у национального работодателя, регулируются трудовым договором с юридическим лицом государства постоянного проживания и положениями Договора. При этом положения трудового договора и Договора должны соответствовать трудовому законодательству Российской Федерации и Китайской Народной Республики и положениям Соглашения (часть 1 статьи 6 Соглашения).
Примечательно, что в данном случае договаривающиеся страны не определили четко, какое именно законодательство подлежит применению при регулировании отношений работников, трудоустроенных у национального работодателя, с их работодателем и организацией, в которой они осуществляют свою трудовую деятельность.
Полагаю, в данном случае надо исходить из общего принципа территориальности действия правовых норм (который, впрочем, в области частно-
правовых отношений с иностранным элементом не всегда соблюдается). Указанную норму следует толковать следующим образом: условия трудового договора и Договора должны соответствовать трудовому законодательству места его заключения (либо законодательству Российской Федерации, либо законодательству Китайской Народной Республики). В отношении Договора данное правило применяется, по всей видимости, в части, затрагивающей трудовые отношения. Предметом такого Договора являются отношения между юридическими или физическими лицами принимающего государства и юридическими лицами государства постоянного проживания, трудовые отношения работника и работодателя регулируются в самом общем виде.
В пользу данной точки зрения можно привести положения статьи 16 Соглашения, согласно которой работники, трудоустроенные у национального работодателя, имеют право на отдых и отпуск в соответствии с законодательством государства постоянного проживания, а работники, трудоустроенные у иностранного работодателя, имеют право на отдых и отпуск в соответствии с законодательством принимающего государства.
Вместе с тем, учитывая общепризнанную социальную направленность трудового права7, а также трудоправовой принцип приоритета акта, устанавливающего для работника больший объем прав и гарантий [12, с. 89], не выглядит
7 Устав Международной организации труда и Регламент
Международной конференции труда. Женева: Международное бюро труда, 2002. URL: https://www.ilo.org/wcmsp5/groups/ public/@europe/@ro-geneva/@sro-moscow/documents/ge-
nencdocumentywcms_405835.pdf.
невозможным следующее толкование указанной нормы: применению полежит трудовое законодательство той страны, которое наиболее благоприятно для работника как уязвимой стороны правоотношения. Тем более что принцип наиболее благоприятного права для уязвимой стороны правоотношения характерен не только для трудовых отношений, но и для других видов трансграничных отношений частного характера, а также для международных частноправовых отношений в целом [13; 14].
Таким образом, на национальном уровне в российском и китайском законодательстве используется коллизионный принцип места работы, в китайском законодательстве в качестве субсидиарной привязки применяется также коллизионный принцип основного места деятельности работодателя.
В Соглашении для работников, трудоустроенных у иностранного работодателя, закреплен коллизионный принцип места работы. Для работников, трудоустроенных у национального работодателя, предусматривается необходимость соответствия их трудовых договоров требованиям российского и китайского трудового законодательства, что может быть истолковано как применение права места заключения трудового договора, так и как применение права, наиболее благоприятного для работника в отношении конкретного вопроса, требующего регламентации.
Список использованной литературы
1. Варшавская Е.Я. Мобильность иностранных работников на российском рынке труда / Е.Я. Варшавская, М.Б. Денисенко // Социологические исследования.— 2014.— № 4 (360).— С. 63-73.
2. Варшавская Е.Я. Неформальный наем российских и иностранных работников (о чем говорят эмпирические данные?) / Е.Я. Варшавская // Управление человеческими ресурсами — основа развития инновационной экономики: материалы VII Междунар. науч.-практ. конф.— Красноярск, 2013.— № 4.— С. 15-21.
3. Сушко В.А. Социальные проблемы пребывания трудовых мигрантов в Москве (на примере иностранных работников из Китая) / В.А. Сушко // Россия и Китай: история и перспективы сотрудничества: материалы V Междунар. науч.-практ. конф. / под ред. Д.В. Буярова, Д.В. Кузнецова, Н.В. Киреевой.— Благовещенск, 2015.— С. 256-259.
4. Международное частное право: учебник / под ред. Г.К. Дмитриева.— М.: Проспект, 2015.— 690 с.
5. Белькова Е.Г. О правоспособности физических лиц в международном частном праве / Е.Г. Белькова // Известия Иркутской государственной экономической академии.— 2002.— № 4.— С. 85-89.
6. Международное частное право: учебник: в 2 т. / под ред. Г.В. Петровой.— М.: Юрайт, 2015.— Т. 2.— 376 с.
7. Зайцева Т.А. Сравнительно-правовой анализ законодательства Китая и России в рамках вступления в ВТО / Т.А. Зайцева // Россия и Китай: история и перспективы сотрудничества: материалы V Междунар. науч.-практ. конф. / под ред. Д.В. Буярова, Д.В. Кузнецова, Н.В. Киреевой. — Благовещенск, 2015.— С. 203-211.
8. Национальные особенности и перспективы унификации частного права стран БРИКС: учебник: в 2 т. / под ред. К.М. Беликовой.— М.: РУДН, 2015.— Т. 1.— 595 с.
9. Дармокрик В.Ф. Пределы принципа автономии воли и право, применимое сторонами при выборе условий сделки в международных договорах / В.Ф. Дармокрик // Вестник Саратовской государственной юридической академии.— 2016.— № 1 (108).— С. 94-100.
10. Люй Цзин. Право, применимое к договорным обязательствам по российскому и китайскому международному частному праву: автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.03 / Люй Цзин.— М., 2010.— 178 с.
11. Толстых В.Л. Международное частное право: коллизионное регулирование / В.Л. Толстых.— СПб.: Юрид. центр Пресс, 2004.— 526 с.
12. Аленина И.В. Пределы применения принципа «in favorem» при регулировании трудовых отношений / И.В. Аленина // Вестник Омского университета. Серия: Право.— 2015.— № 4 (45).— С. 87-95.
13. Федосеева Г.Ю. Принцип наиболее тесной связи и принцип наиболее благоприятного права применительно к регулированию трансграничных брачно-семейных отношений / Г.Ю. Федосеева // Lex Russica.— 2006.— Т. 65, № 1.— С. 103-115.
14. Шулаков А.А. Современные подходы к раскрытию содержания принципа наиболее тесной связи в международном частном праве / А.А. Шулаков // Lex Russica.— 2018.— № 1 (134).— С. 103-114.
References
1. Warshawskaya E. Ya., Denisenko M.B. Foreign Workers Mobility in Russian Labor Market. Sotsiologicheskie issledovaniya = Sociological Studies, 2014, no. 4 (360), pp. 63-73. (In Russian).
2. Varshavskaya E. Ya. Russian and Foreign Workers Informal Employment (what Does Empirical Data Indicate?). Upravlenie chelovecheskimi resursami — osnova razvitiya innovatsionnoi ekonomiki. Materialy VII Mezhdunarodnoi nauchno-prakticheskoi konferentsii [Human Resource Management is the Basis for Developing an Innovative Economy. Materials of the VII International Scientific and Practical Conference]. Krasnoyarsk, 2013, no. 4, pp. 15-21. (In Russian).
3. Sushko V.A. Social Problems of Staying Migrant Workers in Moscow (on the Example of Foreign Workers from China). In Buyarov D.V., Kuznetsov D.V., Kireeva N.V. (eds). Rossiya i Kitai: istoriya i per-spektivy sotrudnichestva. _Materialy V mezhdunarodnoi nauchno-prakticheskoi konferentsii [Russia and China: cooperation history and prospectsJVIaterials of the V International Scientific and Practical Conference]. Blagoveshchensk, 2015, pp. 256-259. (In Russian).
4. Dmitriev G.K. (ed.). Mezhdunarodnoe chastnoe pravo [International private law]. Moscov, Prospekt Publ., 2015. 690 p.
5. Belkova Y.G. On the Legal Capacity of Physical Persons in the Private International Law. Izvestiya Irkutskoi gosudarstvennoi ekonomicheskoi akademii = Izvestiya of Irkutsk State Economics Academy, 2002, no. 4, pp. 85-89. (In Russian).
6. Petrova G.V. (ed.). Mezhdunarodnoe chastnoe pravo [International private law]. Moscow, Yurait Publ., 2015. Vol. 2. 376 p.
7. Zaytseva T.A. Comparative Legal Analysis of China and Russia Legislation in Period of Joining WTO. In Buyarov D.V., Kuznetsov D.V., Kireeva N.V. (eds). Rossiya i Kitai: istoriya i perspektivy sotrudnichestva. Materialy Vmezhdunarodnoi nauchno-prakticheskoi konferentsii [Russia and China: cooperation history and prospectsJMaterials of the V International Scientific and Practical Conference]. Blagoveshchensk, 2015, pp. 203-211. (In Russian).
8. Belikova K.M. (ed.). Natsional'nye osobennosti i perspektivy unifikatsii chastnogo prava stran BRIKS [Salient Features and Prospects of the Unification of Private Law Within the BRICS Countries]. Moscow, People's Friendship University of Russia Publ., 2015. Vol. 1. 595 p.
9. Darmokrik V.F. The Limits of the Principle of Autonomy of Will and the Law Applicable Parties when Choosing the Terms of the Transaction International Treaties. Vestnik Saratovskoi gosudarstvennoi yurid-icheskoi akademii = Bulletin Saratov State Law Academy, 2016, no. 1 (108), pp. 94-100. (In Russian).
10. Lyui Tszin. Pravo, primenimoe k dogovornym obyazatel'stvam po rossiiskomu i kitaiskomu mezh-dunarodnomu chastnomu pravu. Avtoref. Kand. Diss. [Law applied to contract obligations in accordance with Russian and Chinese private international law. Cand. Diss. Thesis]. Moscow, 2010. 178 p.
11. Tolstykh V.L. Mezhdunarodnoe chastnoe pravo: kollizionnoe regulirovanie [Private international law: conflict regulation]. Saint Petersburg, Juridichesky center Press Publ., 2004. 526 p.
12. Alenina I.V. Limits of the Principle of "In Favorem" when Regulation of Labor Relations. Vestnik Omskogo universiteta. Seriya: Pravo = Herald of Omsk University. Series: Law, 2015, no. 4 (45), pp. 87-95. (In Russian).
13. Fedoseeva G. Yu. The principle of the strongest interrelation and most favourable law to apply to regulating trans-border marriage and family relations. Lex Russica, vol. 65, no. 1, pp. 103-115. (In Russian).
14. Shulakov A.A. Modern Approaches to Defining the Closest Connection Principle in Private International Law. Lex Russica, 2018, no. 1 (134), pp. 103-114. (In Russian).
Информация об авторе
Ракитина Екатерина Васильевна — кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского и уголовного права и процесса, Читинский институт, Байкальский государственный университет, 672000, Российская Федерация, г. Чита, ул. Нерчинская, 17, e-mail: ekat-rakitina@yandex.ru
Rakitina E.V. —
Nerchinskaya^j17-^-,i,ifsfi: ekat-rakitina@yandex.ru Author
Ekaterina V. Rakitina — PhD in Law, Associate Professor of the Civil and Criminal Law and Process Department, Chita Institute, Baikal State University, 17 Nerchinskaya St., Chita, The Russian Federation, e-mail: ekat-rakitina@yandex.ru
Для цитирования
Ракитина Е.В. Коллизионное регулирование трудовых отношений с иностранным элементом на национальном уровне и в рамках Соглашения между Правительством РФ и Правительством КНР от 05.02.2001 г. / Е.В. Ракитина // Российско-китайские исследования.— 2019.— Т. 3, № 1.— С. 75-82.
For citation
Rakitina E.V. Collision bindings in the field of labor relations with a foreign element at the national level and in bilateral Russian-Chinese relations. Rossiisko-Kitaiskie Issledovaniya = Russian and Chinese Studies, 2019, vol. 3, no. 1, pp. 75-82. (In Russian)
