CC BY
16УДК 93/94;327
АВТОНОМИИ ПОВОЛЖЬЯ В 1920-1930-е ГОДЫ: ПРАКТИКА НАЦИОНАЛЬНО-ГОСУДАРСТВЕННОГО СТРОИТЕЛЬСТВА
Е.А. Прокофьева
eprokofieva@muctr.ru
Российский химико-технологический университет имени Д.И. Менделеева г. Новомосковск, Российская Федерация
Аннотация. Россия - многонациональное и поликонфессиональное государство, на территории которого, как самостоятельные этносоциальные образования, компактно проживают целые нации и народности. В силу этого от характера развития российской государственности зависит стабильность общественных отношений, гармонизация национальных взаимосвязей. Данная статья посвящена формированию национальных автономий на территории поволжского региона в 1920-е годы, чьи народы одними из первых оказались вовлеченными в процесс национально-государственного строительства. Процесс создания автономий временами проходил болезненно и сопровождался как межрегиональными конфликтами, так и осложнениями в отношениях национальных элит и федерального Центра. В целом, в основу создания автономий большевики определяли экономические, политические и этнические факторы. Но который из них будет доминировать при формировании конкретного субъекта, часто решалось ситуативно. Очевидно, что в данном процессе меньше всего учитывались интересы самой многочисленной этнической группы региона - русских.
Ключевые слова: регионы Поволжья, национально-государственное строительство, практика, экономические и национальные факторы.
Для цитирования: Прокофьева Е.А. Автономии Поволжья в 1920-1930-е годы: практика национально-государственного строительства. Журнал центрально-азиатских и евразийских исследований. 2021;1(1):23-36.
С наступлением 2020 года народы многонациональной России и граждане суверенных государств, образовавшихся на постсоветском пространстве, вступают в полосу юбилеев: столетие образования различных по статусу национально-государственных формирований на территории молодого советского государства. Любой юбилей - это и возможность задуматься о будущем, и, конечно же, повод переосмыслить прошлое. Одними из первых в процесс национально-государственного строительства вступили народы полиэтнического и многоконфессионального Поволжья: русские, татары, мордва, башкиры, марийцы, чуваши, калмыки и другие. Нам хотелось бы показать, как проходил этот процесс не в теории, не на бумаге, а на практике, как реагировали разные этнические группы Поволжья на события, напрямую их затронувшие, определившие их жизнь и быт в долго© Прокофьева Е.А., 2021 23
срочной перспективе, насколько активно была позиция поволжских народов в вопросах национально-территориального размежевания. Потому представляется вполне логичной опора при написании данной статьи на документы, хранящиеся в Российских архивах (ГАРФ, РГАЭ, РГАСПИ (бывший РЦХИДНИ), материалы Всесоюзной переписи населения 1926 г., сборники документов и материалов, изданных в автономиях Поволжья.
Субъектов довольно сложного процесса ломки устоявшегося унитарного территориального устройства было немало: властные структуры Центра (СНК, Президиум ВЦИК, Наркомнац, Наркомзем, Госплан, ЦСУ, разного рода комиссии и подкомиссии), органы власти образовывавшихся поволжских автономий в лице губернских, республиканских, областных и окружных советов, и, конечно же, сами народы, населявшие этот регион, изъявлявшие свою волю посредством собраний жителей сел, деревень, городов или через своих представителей. Безусловно, импульс процессу федерализации придала гражданская война, на исходе которой территория страны представляла собой пестрый набор различных государственных и национально-государственных образований. Возникла острая необходимость в становлении и упрочении территориально-государственного строительства в национальных регионах, которым, безусловно, являлось многонациональное и поликонфессиональное Поволжье, народы которого одними из первых оказались включенными в процесс федерализации, развернувшийся в рамках проводимых большевиками новых принципов национальной политики. То, что это была, прежде всего, политическая необходимость, никто не скрывал. Так, например, напутствуя бойцов коммунистического батальона города Алатырь, М.И. Калинин предупреждал, что они, по мере своего продвижения, встретят представителей разных народов и от того, насколько успешным будет привлечение тех на сторону большевистской власти и советского строительства, зависит и укрепление новой власти и нового социалистического порядка. Таким образом, проводимая Центром национальная политика в Поволжье изначально преследовала двоякую цель: повернуть народы Поволжья лицом к Советской власти и обрести тем самым среди них поддержку новому режиму и выполнить декретные обещания, данные после революционных событий Октября 1917 г. Вопреки сложившемуся стереотипу об устойчивых взглядах лидеров большевиков на национальный вопрос и, тем более, на принципы территориально-государственного строительства, единого мнения среди них на этот счет не было, механизмы решения данной задачи часто диктовались складывающейся ситуацией. Политические условия (вызовы) и выдвигаемые цели и задачи собственно и сформировали специфику российского федерализма, в основу которого был положен не административно-территориальный, а национально-территориальный при-
знак. Этим целям соответствовали методы национально-административного строительства и территориального деления. Так как процесс федерализации совпал хронологически с экономическим районированием, промышленным развитием, то по экономическим и политическим соображениям в образовывавшиеся автономии были включены области со значительным процентом русского населения, которому предстояло сыграть роль стартовой площадки при переводе аграрных регионов в индустриально-аграрные. Одновременно с задачами администрирования и экономического развития решались вопросы социальные (например, образование, ликвидация неграмотности, здравоохранение), культурные, кадровые (политика «коренизации» - рекрутирование и воспитание руководящих административных и партийных кадров из представителей нерусского населения). Росли и укреплялись местные национальные элиты со своим набором целей и интересов.
Процесс создания системы автономий проходил не быстро (на протяжение 20-х и 30-х годов прошлого столетия), в рамках его неоднократно заново перекраивалась политическая карта региона, уезды и волости, города, селения передавались из одной республики или волости в другую, возвращались обратно. Центральное руководство щедро нарезало территории отдельным государственным образованиям, даже если представители титульных наций (титульной нацией мы будем считать ту, которая дала название тому или иному национально-государственному образованию - авт.) и не составляли в них большинства населения. Передавая земли от одной республики другой, Центр зачастую не особо прислушивался к мнению местного населения, создавая тем самым потенциальную конфликтную ситуацию. И самый, пожалуй, серьезный удар пришелся по русским - наибольшей по численности этнической группе региона. Из губерний РСФСР в новые национально-государственные образования были отданы как крупные территориальные единицы, так и отдельные населенные пункты с преимущественно русским населением.
В ходе 20-х - первой половины 30-х годов менялся статус национально-государственных образований. Если Башкирская и Татарская автономии свой республиканский статус не меняли (БАССР образовалась в 1919 г., Татарская АССР в 1920 г.), то Чувашия, прежде чем стать республикой, лет 5 существовала как автономная область, Марийская автономная область только в 30-х годах стала АССР, а образованный в конце 20-х годов Саранский округ, выделенный из Средне-Волжской области, в первой половине 30-х гг. был переименован в Мордовский округ, а затем была образована Мордовская АССР. Однако, очертания границ вновь образованных субъектов на протяжении 20-х годов часто изменялись, прежде чем окончательно установиться. Это приводило к тому, что между властями собственно автономий, руководителями
федерального Центра и автономий, руководящих государственных органов возникали споры, которые не могли утихнуть длительное время, и в которые были втянуты все народы, населявшие регион. Такая территориальная чехарда не способствовала стабильному развитию Поволжья и не прибавляла уважения центральным властям в глазах местного населения.
Давайте же обратимся к фактам, посмотрим, что свидетельствуют архивные документы о сложном процессе образования субъектов внутри Российской Федерации и административно-территориального деления внутри самих субъектов (это процесс был сложным, выстраивалась своеобразная территориально-государственная «матрешка»).
Попытки образовать государственность предпринимались на территории Поволжья и до 20-х годов. Так, Башкирский областной совет начал их осуществлять практически сразу после Октябрьских событий 1917 г. - с середины ноября 1917 г. Резолюция курултая объявляла об автономии Башкурдистана и вхождении его в Россию в качестве федеративного штата [1]. Также планировалось включить туда губернии и уезды, населенные преимущественно башкирским и татарским народами (часть Оренбургской губ., Шадринского, Екатеринбургского и Красноуфимского уездов, восточной части Уфимской губ., часть Юрмань-Табырской волости, части Челябинского, Троицкого, Верхнеуральского, Орского, Оренбургского, Осинского, Бугульминско-го, Мезенского, Стерлитамакского уездов). Проживавшие там народности, как оговаривалось в резолюции, «будут пользоваться всеми правами наряду с коренными владельцами входящих в состав штат земель независимо от национальности и вероисповедания» [2]. В силу того, что намеченные границы штата были установлены волею исключительно башкирского народа, то окончательно вопрос должна была решить смешанная комиссия, состоящая из представителей заинтересованных сторон, которыми были на тот момент казачество и русские крестьяне. Организаторы этого процесса, однако, выбора им не оставили: либо в жертву приносятся их интересы, либо, если они добровольно захотят войти в штаты, то приобретут равные права с башкирами. Так как в Башкирии заполыхала Гражданская война, Совет Народных Комиссаров согласился на автономию только через два года, в 1919 г.
Как отмечалось выше, ясности в векторе выстраивания отношений с регионами у большевиков не было. На тот момент в Москве еще не распростились с идеей Татаро-башкирской республики, хотя сами башкиры, например, эту идею не поддерживали. Так, в письме на имя Сталина от 1 июля 1918 г. говорится: «.образование намеченной Татаро-Башкирской республики грозит серьезными опасностями в будущем для башкирского народа. На всей башкирской территории состав русского народа 42-43% и между этими народами имеется тесная эко-
номическая связь, разрыв которой не представляется возможным. Башкиры, ведя полукочевой образ жизни и занимаясь скотоводством, мало засевают хлеба и вынуждены покупать его на русских рынках, т.е. экономически и продовольственно связаны с русскими. Башкирский народ скорее столкуется с русским трудовым элементом, последний скорее поймет его нужду.». Судя по далее написанному, данный документ был не просто единичным письмом, адресованным Сталину, а являлся частью довольно активной переписки между представителями Башкирии и Наркоматом по делам национальностей: «Вы упрекаете нас в том, что мы хотим забиться в скорлупу и оторваться от «цивилизованных казанских татар», обещали не допустить обиды слабых национальностей. Согласитесь, что центральная власть лишена такой возможности по причине отдаленности» [3]. Кроме того в письме отмечалось, что при опубликовании положения о Татаро-Башкирской республике были использованы материалы, где содержались сведения только о процентном соотношении народов, но не были учтены этнографические, исторические, национально-бытовые, экономические торгово-промышленные и культурные особенности народов. Также констатировалось, что ни одно из названных выше условий не говорит в пользу Татаро-Башкирской республики за исключением религии и некоторого сходства языка, и высказывались опасения, что более развитые в культурном отношении татары «будут господствовать в созданном образовании» [4]. Однако все аргументы, которые приводила тогда на различных совещаниях башкирская сторона, не были учтены руководством страны, потому что создание такой республики преследовало политические цели - нужна была альтернатива мусульманскому проекту создания Волжско-Уральского штата. Опять же гражданская война не дала осуществить проект Татаро-Башкирской республики, а в январе 1920 г. решением Политбюро ЦК РКП(б) по ходатайству Башревкома к Башкирии был присоединен Стерлитамакский уезд. Первоначально БАССР образуется в пределах «Малой Башкирии», но с 1921 г. идет расширение территории республики за счет присоединения ряда волостей Уфимского, Покровского и Оренбургского уездов. Часть волостей была включена из ТАССР.
Процесс присоединения территорий продолжился вплоть до конца 20-х гг. И, время от времени, то на межреспубликанском, то на внутриреспубликанском уровнях вспыхивали конфликты. Наиболее долго продолжался спор между Башкирией и Уральской областью, где работала специальная комиссия по корректированию границ [5]; возникла конфликтная ситуация с Оренбургской губернией, претендующей на южные части Зилаировского и Белебеевского кантонов, которой в конце концов передали Ток-Чуранскую волость Беле-беевского и несколько волостей Зилаировского кантонов, что вызвало недовольство татаро-башкирского населения. И после этого Ток-Чуранская волость «висела в воздухе: то Оренбург не принимал, то БашЦИК не отдавал» [6].
Одной из первых автономий была Татарская республика, процесс образования которой проходил также достаточно сложно на фоне неприятия губернским руководством самой идеи прихода к власти хотя бы частично, национальных кадров. Потребовалось вмешательство В.И. Ленина и Политбюро ЦК РКП(б), на заседании которого решили направить письмо Казанским руководителям и напомнить им о недопустимости создания помех и недопущении каких бы то ни было трений. В частности, рекомендовалось «предложить Казанскому губкому употребить свое влияние, чтобы даже в том случае, если на съезде Советов Татарской ССР депутаты-татары не будут составлять большинства в составе ЦИК Татарской Республики, они не находились в меньшинстве» [7]. Не удалось избежать споров и столкновений по территориальным проблемам. В 1920 г. часть земель Татарской республики была передана формирующимся Вятской и Марийской областям, а некоторые волости - Башкирской республике. В 1925 г. постановлением Президиума ВЦИК из ТАССР были переданы Чувашии ряд чувашских и русских селений Дрожжановской и Убеевской волости Буинского кантона (Чувашские Ишли, Матаки, Русское Дуваново, Старое Дувано-во, Старые, Новые и Татарские Убеи) и русское селение Алексеевка из Чирки-Кильдуразовской волости Тетюшинского кантона [8], что было связано с ходатайством руководителей Чувашии перед союзными властями о расширении её территории и предоставлении статуса республики. Не за долго до этого Чувашская сторона представила свой проект, по которому из Татарской АССР передавалась бы Городищен-ская волость, где проживало 62% чувашского, 36% татарского, 2% русского населения, Убеевская волость (91% чувашей, 5% русских и 4% татар), Рунгинская волость (50% русских и 50% чувашей), Тамбеевскую волость (82% русских и 13% чувашей) и Чирки-Кильдуразовская волость Тетюшинского кантона Татарской республики, где проживали русские [9]. Население территорий, намечавшихся к передаче, активно доводило до руководства страны свои соображения. Так, в 1924 г. в проколе общего собрания жителей чувашского села Матаки выдвигались претензии, что без их согласия село в 1921 г. уже было передано сперва в Мочалеевскую, а затем Дрожжановскую волость ТАССР и содержалась просьба вернуть их в Чувашскую автономную область, аргументируя тем, что «делопроизводство ведется на татарском языке, татарские и чувашские обряды и обычаи очень непохожи друг на друга. Медицинской помощью пользоваться не могут, т.к. убеевская больница находится в 25 верстах, а больше половины населения безлошадные... Культработников назначают из татар, не знающих чувашского языка [10]. Любопытен и протокол собрания жителей Мокрой Савале-евки Буинского кантона, датированный 22 марта 1924 г. «.Собрание, заслушав доклад, констатирует тот факт, что население деревни, состоящее главным образом из чуваш, более отсталой в культурном от-
ношении нации, в настоящее время оторвано от остальной массы чуваш, что слишком пагубно сказывается на поднятии культурного уровня, на создании своей национальной культуры. признало необходимым и важным присоединиться к Чувашской автономной области, для чего ходатайствует об этом перед соответствующими органами Советской власти» [11]. С подобными ходатайствами выступил еще ряд сел и деревень. ВЦИК РСФСР, идя навстречу пожеланию чувашей воссоединиться со своим этносом в границах национального публично-территориального образования, постановил передать проектируемые земли Чувашии. Вскоре же стала очевидной вся поспешность этого решения: данные земли располагались чересполосно с татарскими селениями и их передача создала островное положение части Буин-ского кантона Татарской республики, чем и воспользовался ТатЦИК, добившись в ноябре 1925 г. отмены ранее принятого постановления и восстановив в прежнем виде свою границу.
Повторимся, что с точки зрения границ, ни одна из автономий не сформировалась сразу. Так, например, было и с Чувашией. В состав образованной в 1920 г. Чувашской автономной области вошли Чебоксарский, Цивильский, Ядринский уезды, пять волостей Козьмодемь-янского уезда Казанской губ., три волости Курмышского и шесть волостей Буинского уездов Симбирской губ. В 1921 г. прибавилось ряд территорий, забранных у Симбирской губ., но зато отторгнута в пользу Марийской автономной области левая часть Чебоксарского уезда по причине преобладания марийского (84%) населения. К тому же спорной территорией было левобережье Волги (Помарская, Помья-ловская, Посадско-Сотниковская) с пестрым, но преимущественно ма-рийско-русским населением [12.]. Любопытно, что в борьбе за земли речь шла обо всех народах, кроме русского, хотя они составляли, по сравнению с чувашами, куда больший процент населения. Чтобы прекратить дошедший до взаимных оскорблений спор, Центр предложил объединить обе области в единую экономическую и политическую единицу, что вызвало энергичные протесты с обеих сторон, равным образом опасавшихся исключения представителей их национальностей из органов управления. В итоге объединение не состоялось, а переданные ранее Маробласти земли были возвращены Чувашии. А когда в 1922 г. Чувашии было возвращено и левобережье Чебоксарского уезда, конфликт между властями Мари и Чувашии принял затяжной характер. Каждая из сторон выступала со своим проектом, где разгорелась борьба за перспективные с экономической точки зрения Липшинское, Сидельниковское, Кокшайское лесничества. Этнический состав территории, на которую претендовали обе стороны был следующим: марийского населения было примерно 84%, русского и чувашского 16% при преобладании русского, абсолютная численность населения составляла 5000 человек. Марийское и русское насе-
ление вело себя в этой ситуации очень активно: жители марийских селений, а также селений со смешанным марийско-русским составом голосовали за передачу их в Марийскую автономную область. Комиссия, занимавшаяся этими вопросами, отметила резко отрицательное отношение марийского населения к чувашской администрации, жалобы на плохое медицинское обслуживание жителей спорных территорий, в чем марийцы видели факты проявления национализма и дискриминации, маленькое количество работавших в органах советской власти марийцев, пристрастность чувашской администрации к работникам марийской национальности [13]. Вспомнились ещё и такие факты: на выборах в органы власти Чебоксарской волости представитель от чувашей получил меньшее количество голосов, однако был избран, т.к. с точки зрения председателя избиркома «раз область чувашская, то председателем должен быть кто-нибудь из чувашей», а на Чебоксарском волостном съезде, когда русские и марийцы попросили говорить на русском языке, т.к. они не знали чувашского, услышали в ответ: «Поскольку вы живете в чувашской области, то должны знать чувашский язык» [14]. Съезд едва не закончился скандалом, т.к. марийская делегация чуть его не покинула. Как же реагировала чувашская администрация на высказанные претензии? Во-первых, она их полностью отрицала, во-вторых, говорила, что марийцы в социальном плане обеспечены лучше, чем чуваши, в-третьих, в целях индустриального развития области значение должен иметь не национальный, а экономический фактор. В итоге бурного конфликта селения Посадско-Сотниковской и Чебоксарской волостей были включены в состав Зве-ниговского района Марийской области.
Однако завязывался не только чувашско-марийский узел, но имелись противоречия и с ТАССР, Ульяновской и Нижегородской губерниями. К середине 20-х гг. чувашский вопрос настолько обострился, что его обсуждало великое множество различных комитетов и комиссий. В клубке территориальных проблем оказались задействованы и представители мордовского этноса. Когда в 1924 г. Чувашский Облисполком ходатайствовал о преобразовании автономной области в автономную республику и расширении её территории за счет Самарской, Ульяновской, Нижегородской губерний, а также некоторых волостей Татарской АССР, оказалось, что по национальному составу на этих территориях преимущество составляли русское (83%, 85%, 87%, 74%) и мордовское население (10%, 26%, 20%). Знала ли чувашская сторона эти цифры? Конечно. Но она посчитала, что «национальный состав при определении границ автономного объединения является существенным моментом, но не всегда первостепенном, а иногда и третьестепенным. Первостепенным вопросом и основным стержнем автономного образования должны являться экономические факторы». Кстати, когда речь шла о присоединении к Чувашии вклю-
ченных в границы ТАССР земель, то на первое место выдвигался как раз национальный фактор. Аргументы выдвигались следующие: острое малоземелье не дает развиваться сельскому хозяйству; в крае нет крупной индустрии и крупных торгово-промышленных центров; наличие лесов благоприятно скажется на ранее не развивавшейся из-за угнетенного положения чувашей деревообрабатывающей промышленности; Чувашская область не может организовать образцовые колхозы и совхозы, а вот если вольются территории с сильными хозяйствами, то их влияние «несомненно, сыграет огромную роль в деле изживания архаичных форм земледелия чувашей; в области нет культурного центра, которым является, например, Симбирск; влияние русской культуры ослабляется существованием административных границ между более развитыми в культурном отношении русскими регионами; в области отсутствует пролетарская база для нормального партийного строительства и отсутствуют условия для изживания последствий национального угнетения» [15]. Основной задачей расширения территории Чувашской автономной области в понимании её руководства было создание мощной экономической базы и развитие промышленности на её основе. Не смотря на силу приведенных в пользу проекта аргументов, слабой его стороной являлся национальный состав предполагаемых для включения территорий. Понимая это, чувашская сторона обратилась к принципам интернационализма: «Почему нельзя отдать русские земли в Чувашскую область? Разве для великороссов будет унизительно, если они будут в ней находиться, разве они будут политически неравноправны с чувашами и кто-нибудь закроет им путь дальнейшего политического, культурного и экономического развития? Ведь только имея эти мысли можно сказать, что нельзя присоединить к Чувашии русских. Это значит не верить в партию. Допустить же, что великороссам будет унизительно находиться в чувашской республике, значит, считать чувашей ниже, чем великороссов, значит, не признавать равноправия национальностей» [16].
Предлагаемый проект, с одной стороны, возможно, и способствовал бы созданию на территории Чувашии промышленного потенциала за счет более развитых в экономическом отношении русских земель, с другой, был вреден для губерний, от которых «отрезались» бы их исконные территории. Так, леса Засурской части Алатырского уезда были сырьевой базой для деревообрабатывающей промышленности Присурской части уезда. Отход этих территорий к Чувашии уничтожил бы эту отрасль в губерниях. Преимущественно русский Алатырь был экономическим центром Присурья, выделение Ульяновска было нецелесообразным ни с экономической, ни с этнической стороны. Вдобавок, проект чувашской стороны нарушал сложившиеся экономические связи Средне-Волжской области и способствовал бы дроблению её промышленности. Тем не менее, Наркомтруд и Госплан
поддержали проект чувашской стороны, но выступили против Наркомзем и Мордовское Бюро Соцменьшинств. ЦСУ же указало, что если принять данный проект, то в новой республике чувашей будет меньше половины и тогда вообще терялся смысл создания национально-территориальной единицы чувашского народа. К тому же существовала возможность выражения серьезного недовольства русским населением. Однако, часть волостей, не смотря на то, что из 101 селения там не было ни одного чувашского, были включены в Чувашскую область, что позволило Чувашии улучшить свое лесное хозяйство и дать сырье лесопильным заводам, а в 1925г. в состав уже Чувашской АССР включили ряд волостей и город Алатырь с сильным, преимущественно русским рабочим классом. В целом в переданном Алатырском уезде функционировало на тот момент 14 промышленных предприятий, что, безусловно, оказало положительное влияние на дальнейшее развитие экономики и культуры Чувашской республики.
Марийская автономная область образовалась из частей Нижегородской, Вятской и бывшей Казанской губерний. По экономическим соображениям её границы часто менялись, что долгое время травмировало население. В 1924 г. марийские представители, ссылаясь на ходатайства жителей Юринской и Емангашмкой волостей о переводе их в Маробласть, выступили с просьбой, высказывая соображения национального (проживало довольно много марийцев) и экономического (давние экономические связи) характера, присоединить их, а также город Васильсурск к Маробласти. Для решения этого вопроса Нижегородский губернский исполнительный комитет попросил Лысковский уездный исполнительный комитет, куда входили вышеназванные волости, выяснить отношение к этому местного населения. В результате опроса, зафиксированного в многочисленных протоколах общих собраний жителей волостей, выяснилось, что Емангашская область уже как-то входила в Маробласть, но из-за разногласий русских и марийских крестьян по поводу лугов и земельных угодий была возвращена обратно и ни с какими ходатайствами после этого не обращалась. А вот с городом Васильсурском и ближайшими селениями произошло следующее: представители Маробласти, начиная с лета 1924г. стали ездить по окружающим Васильсурск селениям и уговаривать жителей перейти в состав Области. В июне 1924г. собрание Васильсурского городского Совета решило присоединиться к Марийской автономной области, но с условием, что тяготеющие к нему земли будут выделены в отдельный кантон [17], но потом вдруг потребовали оставить их в Нижегородской губернии. Оказалось, что горожан и жителей пригорода ввела в заблуждение опечатка в документе, допущенная властями своей же губернии, поставившими вопрос так: или в Чувашию переходить, или в Маробласть, третьего не дано. Когда обнаружили ошибку, то абсолютное большинство высказалось оставить город Васильсурск
в составе Нижегородской губернии. На общем собрании одной из слобод города выступавший житель сказал: «Мы родились в Нижегородской губернии, в ней и умрём». В итоге Административная Комиссия ВЦИК пошла им навстречу.
Однако, территориальная проблема получила дальнейшее развитие, когда Маробласть ссылаясь на экономическую слабость и изре-занность границ попросила передать в её состав хотя бы некоторые населенный пункты Нижегородской и Вятской губерний, и в августе 1924 г. в целях выпрямления границ Марийской области к ней присоединили 127 селений Уржумского и Яранского уездов Вятской губернии и несколько селений Нижегородской губернии с преимущественно русским населением. Осенью 1924 г. последовала передача ещё 17 селений Кокшайской волости, 78 селений Кичминской волости, нескольких селений Салобелякской волости, где большинство населения было русским. В Оршанский кантон из Санчурской волости было передано село Головино, все жители которого (401 чел.) были русскими. Несколько раз то отдавали, то возвращали назад русские села, жители которых неоднократно ходатайствовали о передаче их обратно в Вятскую губернию.
Кроме изменений межреспубликанских границ шло административное деление внутри кантонов, и население участвовало в них самым живым образом. Так, русское население, живущее в кантонах, где большинство были марийцы, просили передать их села в кантоны с русским населением. Судя потому, что эти переходы не сопровождались жалобами и столкновениями (во всяком случае, архивы это не фиксируют), можно сделать вывод, что местные власти старались учесть интересы как русских, так и марийцев.
Позже всех получил государственность мордовский народ. Вопрос об образовании автономной Мордовской области ставился еще в 1925 г., однако, выделение мордвы в отдельную национально-государственную единицу осложнялось исторически сложившейся дисперсностью мордовского этноса. По переписи 1926 г. в Пензенской и Ульяновской губерниях, вошедших позднее в Мордовский округ, была зафиксирована 31 национальность с преобладанием русских, мордвы и татар. Посредством проведенных весной 1925 г. статистических мероприятий выяснилось, что из тридцати шести волостей Пензенской губернии в пяти мордва составляла более 50%, в пяти более 20%, в пятнадцати более 10%, в одиннадцати до 10% [18]. Подкомиссия Наркомата по делам национальностей выступила с проектом, по которому выделялись Тениковский, Спасский, Краснослободский, Саранский, Инсарский, Рузаевский уезды Пензенской губ., Алатыр-ский и Ардатовский уезды Ульяновской губ., где мордвы было бы 47%, русских 46%, татар 5,8%. В экономическом отношении она должна была быть земледельческо-промысловой, с хорошо развитым кустарным
производством. Правда, некоторое число промышленных предприятий в проектируемую область было включено (за счет Пензенской и Ульяновской губерний): писчебумажная фабрика, два чугунно-литейных завода, маслобойный завод, суконная и махорочная фабрика, два лесопильных и четыре винокуренных завода, четыре кожевенных завода, крахмально-паточный завод и спичечная фабрика [19].
Мордовская сторона имела альтернативное предложение. С одной стороны, стремясь включить в проект как можно больше мордовского населения, с другой из экономических соображений и для упрощения административного устройства, она предложила включить районы с преобладанием русского населения, либо полностью русские, например, целиком некоторые волости Пензенской и Ульяновской губерний, а от других волостей отторгались земли с проживающим там мордовским населением. Административная Комиссия ВЦИК, проанализировав проект, пришла к мнению, что в основу его положен узконациональный принцип, который разрушает исторически оформившиеся экономические районы, оставляя «висящими в воздухе целые территории», отторгнутые от своих прежних хозяйственных и административных центров, присоединить которые без болезненной ломки всего хозяйственного и бытового уклада населения не представляется возможным. Отмечая непродуманность проекта, Административная Комиссия высказала мнение, что образование по принципу исключительно национального объединения, причём методом механического присоединения мордовских селений без комплексного учета всех исторических и хозяйственно-бытовых условий развития региона, без создания экономической базы изначально нежизнеспособно и может в дальнейшем вызвать конфликтную ситуацию. Между тем Президиум ВЦИК рекомендовал Отделу национальностей ВЦИК, Госплану и Административной комиссии разработать проект о выделении мордовского населения в самостоятельную административную единицу (район, волость, уезд), в тех губерниях, где мордовский этнос живет компактной массой. Вопрос об образовании автономии мордовского народа был, таким образом, отложен на более поздний срок и окончательно решен только в 1928 г. когда в нее вошли крупные территории Пензенской, Ульяновской, Нижегородской и Тамбовской губерний.
Процесс складывания в Поволжье публично-территориальных образований и оформление их границ был длительным и противоречивым. Зачастую и местные и центральные власти подходили к решению территориальных проблем без учета всего комплекса особенностей, присущих данному региону в целом, а также отдельным его составляющим. Односторонность подхода заключалась в учете либо национального, либо экономического фактора (преимущественно преобладал последний), что вело за собой всплески национального
эгоизма, болезненную ломку традиционно существующих укладов и экономических связей и разрушение уже сложившихся народнохозяйственных комплексов. Это вело к усилению экономической мощи одних образований, и к ослаблению других. Многие решения не были тщательно продуманными, принимались исходя из складывающейся ситуации. В конечном итоге оказалось, что национально-территориальное деление было осуществлено с учетом интересов проживающего на территории Поволжья титульного населения, когда как интересы русского населения учитывались не полностью и далеко не всегда. Тем не менее, советским государством очень много уделялось внимания оказанию помощи отсталым в прошлом народам, выравниванию уровней экономического, социального и культурного развития отдельных наций, что, в конечном счете, обеспечило мирное и поступательное развитие многонационального Поволжья.
Источники
1. ГАРФ. Ф. Р-1318. Оп.1. Д.23.Л.38.
2. ГАРФ. Ф.Р-1318. Оп.1. Д. 23. Л.44.
3. ГАРФ. Ф. Р-1318. Оп.1. Д.26. Л.47.
4. Давлетшин Р.А. На путях к автономии. Борьба вокруг проекта Татаро-Башкирской автономии. Октябрьская революция и осуществление национальной политики в Поволжье и Приуралье (К 70-летию образования Башкирской АССР). Уфа, 1989, с. 17.
5. ГАРФ.Ф.Р-5677. Оп.5. Д.13. Л.104.
6. РГАСПИ. Ф.17.Оп.21.Д.270.Л.105.
7. Галлямова АГ, Кабирова АШ, Ханипова ИИ, Гатин АА. История Татарстана и татарского народа. 1917-2017: хрестоматия. Казань: Изд-во Казан. Ун-та. 2019, с. 85
8. ГАРФ. Ф. Р-5677. Оп. 5. Д. 4356. Л. 425.
9. ГАРФ. Ф. Р-5677.Оп. 5. Д. 435. Л. 141.
10. ГАРФ. Ф. Р-5677- Оп. 5., Д. 435. Л. 388.
11. ГАРФ. Ф. Р-5677. Оп. 5., Д. 435. Л. 385.
12. Левченкова Т.А., Прокофьева Е.А. Осуществление национально-государственного строительства в Поволжье в 1920-е годы (политико-правовой и национальный аспекты). Вестник Российского химико-технологического университета им. Д.И. Менделеева. М., 2011. Т. 1. Вып.1, с. 94-108.
13. ГАРФ. Ф. Р-5677. Оп. 5. Д. 435. Л. 69.87, 135.
14. ГАРФ. Ф. Р-5677. Оп. 5. Д. 435. Л. 124.
15. ГАРФ. Ф. Р-5677. Оп. 5. Д. 434. Л. 27.
16. ГАРФ. Ф. Р-5677. Оп. 5. Д. 434. Л. 25.
17. ГАРФ. Ф. Р-5677. Оп. 7. Д. 431. Л. 10.
18. ГАРФ. Ф. Р-5677. Оп. 6. Д. 25. Л. 124.
19. ГАРФ. Ф. Р-5677. Оп. 6. Д. 25. Л. 127.
AUTONOMY OF THE VOLGA REGION IN THE 1920 - 1930 S: THE PRACTICE OF NATIONAL-STATE CONSTRUCTION
E. Prokofieva
D. Mendeleev University of Chemical Technology of Russia Novomoskovsk, Russian Federation
Abstract. Russia is a multi-ethnic and multi-confessional state, on the territory of which, as independent ethnosocial entities, whole Nations and nationalities live compactly. Because of this, the stability of public relations and the harmonization of national relationships depend on the nature of the development of the Russian state. This article is devoted to the formation of national autonomies on the territory of the Volga region in the 1920s, whose peoples were among the first to be involved in the process of national-state construction. The process of creating autonomies was sometimes painful and was accompanied by both inter-regional conflicts and complications in the relations between national elites and the Federal Center. In General, the Bolsheviks defined economic, political, and ethnic factors as the basis for creating autonomies. But which of them would dominate the formation of a particular subject was often decided situationally. It is obvious that the interests of the largest ethnic group in the region - the Russians-were least taken into account in this process.
Keywords: Volga region regions, national-state construction, practice, economic and national factors.
For citation: Prokofieva E. Autonomy of the Volga region in the 1920 - 1930 s: the practice of national-state construction. Journal of Central Asian and Eurasian studies. 202i;i(i):23-36. (In Russ.)
Сведения об авторе
Прокофьева Елена Анатольевна,
кандидат исторических наук, доцент. Российский химико-технологический университет им. Д.И. Менделеева, г. Новомосковск, Российская Федерация. E-mail: eprokofieva@muctr.ru
Author of the publication
Elena Prokofieva, Candidate of Historical Sciences, Associate Professor. Russian chimico-technological university named after D.I. Mendeleev, Novomoskovsk, Russian Federation.
E-mail: eprokofieva@muctr.ru
Дата поступления 15.05.2020. Принято к публикации 22.06.2020.
