CC BY-NC-ND
201
Е.А. Лавренчук
АУТОПОЙЕЗИС СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЕЙ ИНТЕРНЕТ-КОММУНИКАЦИЙ
В статье рассматривается процесс аутопойезиса посредством анализа построения коммуникативных связей в индивидуализированных сообществах социальных сетей Интернет-коммуникации. Проблема представлена в рамках постсоциальных исследований (Б. Веллман, К. Кнорр-Цетина). В ходе работы использованы классические теории коммуникации (Н. Луман, Ж. Лакан).
Ключевые слова: социальная сеть, аутопойезис, новые Интернет-сообщества, медиакоммуникации, объект-центричность, медиапространство.
Сегодня индивидуально ориентированные Интернет-сообщества широко представлены в различных социальных сетях, притом их появление во многом определило становление и распространение всей Глобальной сети. Изначально такие сообщества возникли на базе чат-программ, написанных для локальных сетей американских университетских кампусов. Но обусловленные массовым переходом общественной коммуникации в медиапространство, они наравне с технологическим усовершенствованием приобрели весьма обширный спектр распространения. Интеграция опосредованных социальных связей в ткань повседневных коммуникаций привела к такому качественному ее изменению, которое за последние 7-8 лет стало предметом теоретических исследований. Речь идет о так называемых новых социальных исследованиях («постсоциальные исследования»). Результаты этих исследований и их обсуждение обозначили собой начало поворота научного представления об общественной коммуникации.
© Лавренчук Е.А., 2009
Коммуникация, как известно, была внесена в фокус научных разработок в первой половине XX в. Сегодня, изучая курс теорий коммуникации, мы сталкиваемся с широким спектром тематических исследований: от семиотических (Р.О. Якобсон, Ю.М. Лот-ман, У. Эко и другие) и разнообразных прикладных моделей до масштабных системных теорий социальной коммуникации (Н. Луман, Ю. Хабермас). В настоящей статье предпринимается попытка осветить только один аспект коммуникации - ее аутопойезис. Именно это качество современной Интернет-коммуникации интересует нас в первую очередь.
В данном случае под аутопойезисом структуры понимается процесс ее самостроительства (самоделания) и самовозведения новых уровней собственной сложности. Свойства аутопойезиса не сводятся к сумме свойств системы и не проявляются как редукция предложенных извне (субъектом, группой, экспертов и т. д.) требований. Иными словами, аутопойетическая система -это открытая, сама себя творящая и совершенствующая система. По сути, мы имеем дело с особыми следствиями эволюции объекта (в данном случае - Глобальной Интернет-коммуникации) или такого наращения сложности, которое приводит к запуску его принципиально новых возможностей, способных к автономности и саморазвитию. Здесь необходимо сделать одно дополнение: ауто-пойезис системы запускается с определенного (критического) момента возрастания ее сложности, после которого система начинает пролиферировать качества и интегральные свойства, которые в ней и в ее частях никак не обнаруживались на предшествующих фазах развития. Одним из примеров запуска аутопойезиса системы (объекта) могут служить деньги, которые на раннем этапе работали в качестве средства обмена товаров и определяли их стоимостное выражение. В последующем усложнение системы привело к возникновению финансово-экономического механизма, появлению биржи, а далее - к усложнению биржевой торговли и появлению в ней моментов неопределенности. В современном виде, к примеру, валютно-финансовая биржа по многим своим признакам напоминает живой организм и в целом соответствует вышеприведенным признакам аутопойетической системы.
Уточняя, добавим, что наше внимание сосредоточено на ауто-пойезисе индивидуализированных Интернет-сообществ (комьюни-ти), которые мы для удобства обозначаем как «новые Интернет-сообщества» (НИС). Для решения поставленной задачи необходимо привлечь некоторые результаты социально-культурологических исследований Б. Веллмана, объект-центричной социологии («постсоциальных» исследований) Карин Кнорр-Цетиной и Урса Брюг-
гера, а также отдельные положения теории электронных медиа-коммуникаций Николаса Лумана. С нашей точки зрения, использование работ перечисленных авторов позволит четче наметить предметную область и выявить ее критически важные смысловые пересечения. Необходимо также обратиться к современным дискуссиям о коммуникации, которые все чаще выливаются на страницы авторитетных философских изданий, в частности к обсуждению темы аутопойезиса, опубликованному в третьем номере журнала «Эпистемология & Философия науки» (2008 г.)1.
Как утверждает канадский исследователь Барри Веллман, корнем развития индивидуализированных сообществ стал переход непосредственных групповых коммуникаций в сферу опосредованных сетью медиакомьюнити2. Этот переход привел к рекурсив-ности и, с другой стороны, внезапности резких перемен коммуникативных связей внутри сообществ и вывел их на новый уровень. Как следствие, медиакоммуникации стали более ориентированными и открытыми. Их структура не предполагает теперь полицент-ричной системы членства, но ограничивается разветвляющимися сетями специализированных связей. Само по себе признание такого положения вещей подводит к некоторым теоретическим выводам, весьма значимым для решения поставленной в статье исследовательской задачи. В первую очередь, следует заметить, что Веллман констатирует тот качественный сдвиг в глобальной коммуникации, который произошел в связи с появлением НИС. Так, социальные сети групп Интернет-коммуникаций, возникшие в 1980-х, изначально представляли собой только локальные сетевые группы, использующие чат-программы. Они ограничивались системой «Эзернет», и в качестве проводника коммуникаций, как правило, тогда выступала одна социальная сеть. В середине 1990-х гг. произошло становление Глобальной сети Интернет, ставшей впоследствии особым образом насыщенной коммуникативной средой. Именно это обстоятельство всего за 5-6 лет привело к появлению большого числа новых социальных сетей.
Почему НИС, с нашей точки зрения, являют собой аутопойети-ческие системы (объекты)?
Для ответа на поставленный вопрос необходимо обратиться к теории массмедиа Н. Лумана. Природа комьюнити, по Луману, выражена аутопойезисом коммуникативного акта, определенного им как синтез трех селекций: информации, сообщения и понимания. Рассматривая коммуникацию с этой точки зрения как процессиро-вание дифференциации знания-незнания в самих задействованных участниках коммуникации (ее проводниках), мы получаем возможность проследить становление искомого аутопойезиса на эта-
пах его эволюции: коммуникация доязыковая, языковая, устная, письменная, книгопечатная, электронно-медийная. Однако Луман создавал свою теорию ранее того времени (1960-1970 гг.), когда Интернет только начал развиваться и еще не проявил сколько-нибудь полно свои «генетические» свойства. С учетом сказанного следует подчеркнуть: нет ровным счетом никаких препятствий для того, чтобы рассмотреть коммуникацию НИС в качестве следующей за электронными массмедиа социальной системы, продуцирующей более сложные и скрытые от поверхностного видения качества аутопойезиса.
Если пристальнее вглядеться в уже проявленные свойства НИС, то мы обнаружим следующее: каждое из подобных сообществ основано одним из его участников, тогда как остальные участники манипулируют множествами доступов в персональные или иные индивидуализированные комьюнити различных социальных сетей. Человек, вместо того чтобы пользоваться коммуникативным алгоритмом уже существующих комьюнити, получает возможность создавать свой собственный. Таким образом, каждый участник коммуникации встроен в такую последовательность предложенных действий, которая вынуждает (требует) его создавать свою собственную личную сеть.
Так, например, в сетях, организованных пользователями, связанными между собой родственными связями, созданы списки встреч, но они становятся более редкими, так как происходит «перетекание» коммуникации в Сети. Интересно то, что коммуникации НИС постепенно утрачивают официальный характер и иерархическую структурность. Большинство личных сетевых сообществ, как утверждает Б. Веллман, состоят приблизительно на одну половину из членов семьи, а на вторую - друзей, соседей и товарищей по работе. Это группы непосредственного общения3. В таких сообществах люди не зависят от доброжелательности или социального контроля множества незнакомых участников многократных сетей. Вместо этого им часто приходится активно искать, поддерживать и мобилизовать их разветвляющиеся связи или, например, иметь дело с делами других. Таким образом, осуществляется новый запуск ауто-пойезиса НИС, позволяющего ее участникам встраиваться в разрозненную и неограниченную природу многоканальных сетей и тем самым обретать новые модусы коммуникативной свободы, свободы выбора роли, интереса, направления запроса и т. д. Попросту говоря, НИС предоставляет его пользователям такой тип свободы коммуникативного действия, которого не было ни в одной из прежних исторических форм коммуницирования. Ветвление и произвольная самосборка НИС порождает что-то вроде собственного
неповторимого «сетевого контекста», позволяющего всякому участнику, принявшему общие правила игры, перейти границы прежде устойчивых и незыблемых социальных связей и отношений.
Данная проблема рассматривалась в так называемых постсоциальных исследованиях Брюно Латура, Карин Кнорр-Цетиной, Джона Ло, Урса Брюггера4. Именно работы названных авторов интересуют нас в связи с рассматриваемым вопросом. Речь идет об объект-центричной социологии, которая отличается от прежних типов социологии, ориентированных объектно. Так, на примере развития финансовых рынков и деятельности трейдеров К. Кнорр-Цетина показывает ключевую особенность рынка в современных условиях, которая заключается в меняющемся, разворачивающемся его характере, его нетождественности самому себе. Аутопойезис в данном случае проявляется уже в том, что рынок «ведет себя» как живой организм, как будто он обладает собственной волей, переменчивым и независимым характером, к которому людям (трейдерам) надо приноравливаться, рискуя при этом «впасть в немилость». Объекты такого класса принципиально непросчитываемы и не прочитываются до конца. Причина в том, что они безостановочно продолжают разворачивать свою сущность. К. Кнорр-Цетина констатирует: «С теоретической точки зрения определяющей характеристикой данного типа объекта является именно эта недостаточность "объективности" и завершенности существования, нетождественность самому себе»5.
Является ли коммуникативная природа НИС аналогичной той «объект-центричной социальности», которая в рамках постсоциальных исследований представляется как оборотная сторона современной индивидуализации? Наша исследовательская позиция позволяет дать положительный ответ на поставленный вопрос. НИС, как и финансовый рынок, являют собой такой тип объектных отношений, который в современных исследовательских практиках составляет все более мощную конкуренцию отношениям человеческим, межличностным. Однако говоря об анонимности определенных социальных сил (систем, объектов), необходимо провести еще одно важное различение. Дело в том, что теоретическая интерпретация объектов (систем) этого класса (НИС, финансовый рынок) в «постсоциальных» исследованиях иная, по сравнению с интерпретациями, ориентированными на понятие труда, инструментального или практического действия (К. Маркс). В этом случае предлагается переосмыслить традиционные понятия, согласно которым объекты рассматриваются просто как отчужденные абстрактные технологии (или фетишизированные товары), сковывающие человеческий или политический потенциал.
В нашем случае важно показать еще одну проекцию современной Интернет-коммуникации. Такую возможность нам предоставляет идея Ж. Лакана о субъекте «как предлежащей структуре желаний»6. Лакан связывает такую структуру со «стадией зеркала», когда ребенок поглощен цельностью своего отражения в зеркале, его четкими границами и подконтрольностью, понимая в то же время, что этих вещей не существует. Ребенок достраивает свое отражение в зеркале желаемым, каким его хотят видеть родители, друзья, учителя. Посыл Лакана таков: возникающее здесь ощущение неполноты оказывается непреходящим - ведь между субъективным переживанием недостатка чего-то в собственной жизни и отражением в зеркале всегда сохраняется разрыв7.
Лакановский аргумент можно рассматривать несколько шире, то есть вывести его за границы психоанализа детства и применить к анализу объектов, которые ведут себя «как живые», наделенные желанием, характером и волей (форматирующей субъектность). Таким образом, мы можем получить доступ к разрешению вопроса: как, каким образом формируется подспудная динамика «ненасытного желания» анонимного социального объекта, постоянно переориентирующая его на новые цели?
В нашем случае желаемое со стороны участника коммуникации НИС представляется в виде искомого общения, которое, возможно, еще смутно осознается и не актуализируется полностью. В качестве частичной компенсации такого желания выступает та или иная рожденная в Интернет-общении репрезентация («смайлик» вместо улыбки, изображение вместо реальности). Отсюда выстраиваются цепочки репрезентирующих действий, все более сложных и непредсказуемых. Процесс обретает свойство непрогнозируемо ветвящейся системы треков-желаний, концы которых исчезают в бесконечности. Срабатывает эффект предопределенного отсутствия полноты знания об объекте, что подводит вовлеченного в процесс субъекта к такому набору действий, который вынуждает его шаг за шагом прояснять и актуализировать собственное желание, актуализировать то, что не достает «в отражении себя».
Использование Интернет-комьюнити в целом повлияло на конфигурацию групповой коммуникации самих пользователей и не только их. Так, необходимые для коммуникации условия теперь могут воспроизводиться независимо от какого-либо иерархического «верха». Впрочем, у этого типа новой коммуникации отсутствуют и четко зафиксированные «низ» и «центр». Точнее можно сказать, что аутопойезис НИСа включает в себя возможность перестройки иерархии коммуникации в зависимости от полноты распоряжения пользователем собственной свободой в столь же непро-
гнозируемо (неопределенно) расширяющимся медиапространстве. По сути, произошедший в 1990-х гг. прорыв в области Интернет-медиа привел к такому коммуникативному сдвигу, который повлек за собой экспоненциальный рост возможностей коммуникативных актов и их различных вариаций. Современная система глобальных коммуникаций сформирована благодаря технологически обусловленным сцеплениям индивидуальных коммуникативных актов. Она уже, по сути, представляет собой медиаполе, собранное из вариативных схем индивидуальных коммуникативных отношений. Возможности оперирования информацией в такой системе не только избавлены от цензуры, как это обычно отмечается, но они практически ничем не ограничены, кроме как возможностями распоряжения собственной свободой самих пользователей. В этом же ряду - новые условия накопления и оценки информации; возможность разводить процессы сообщения и восприятия; стирание практически всех пространственных, статусных и имущественных ограничений внутри коммуникации и т. д.
Социальные последствия разрастания сети НИС во многом неопределенны. Учитывая природу самого явления, его аутопойезис, мы скорее получаем возможность фиксировать то, что произошло, чем что-либо конкретно прогнозировать. К примеру, социальная коммуникация всегда была в значительной степени мужской привилегией. Сегодня, не в последнюю очередь под влиянием Интер-нет-комьюнити, эта привилегия практически утрачена. По данным социологических исследований, мужчины сегодня проводят больше времени дома, а не в барах или кафе, в то время как многие женщины работают и большую часть своего времени проводят в офисах, а не дома8. Отчетливо проявилась переориентация вектора коммуникации в сторону локальных групп, в сектор частных интересов и увлечений. По сути, НИС усилили момент вращения маховика атомизации социума и придали ему новые качества - аутопой-езиса неопределенности и перманентного переструктурирования уровней сложности социальной коммуникации. Не удивительно, что, казалось бы, простая задача классификации социальных групп превращается для социолога в трудную задачу со многими неизвестными. Люди меньше контактируют с соседями и меньше расположены к непосредственной взаимопомощи или социальному контролю. Женщины становятся основными поставщиками эмоций в коммуникативных сетях, тогда как социальная роль «хранительницы очага» ее привлекает уже в меньшей степени9.
Массовое увеличение поддерживаемых компьютерами социальных сетей обособляет «сетевой индивидуализм», который на сегодняшний день, по сути, стал данностью Интернет-сообществ:
индивидуализация приводит к специализированным взаимодействиям «от человека к человеку», во многом лишенным точных определений и фиксаций, не совпадающим с классификационными признаками в их прежних социологических смыслах. Теперь персона, а не группа рассматривается в качестве первичной единицы возможности соединения при коммуникативном акте.
Следует отметить, что расширяющаяся сеть НИС не разрушает коммуникацию, но особым (аутопойетическим) способом ее перестраивает. Интернет-комьюнити каждодневно порождают и вбрасывают в медийное пространство новые формы межличностной коммуникации. Они могут служить ближним и дальним, сильным и слабым, семье и друзьям, одиноким и обиженным, преуспевающим и тем, для кого повод для общения важнее самой причины. Каждый повод для общения получает потенциальную возможность быть осуществленным здесь и сейчас. Перефразируя известные слова А. Сент-Экзюпери, можно сказать, что перед нами захватывающая перспектива неисчерпаемой реализации общения - «настоящей роскоши» и «единственной привилегии» свободного человека.
В заключение хотелось бы обратить внимание читателя на такое прямое и непосредственное порождение Интернет-коммуникации, как flash mob (молниеносная мобилизация людей, молниеносный сбор). Эту летучую форму социальности («единство по случаю») следует рассматривать как идеальную площадку для социального творчества. Примечательно в событии flash mob-илизации то, что оно выводится из-под влияния господствующих структур социальности, как, например, шествие по Берлину десятков тысяч молодых людей с оторванным левым рукавом или одновременный поцелуй тысяч юношей и девушек на Манежной площади. На первый взгляд, «мобберы» совершают оговоренные в Интернет-коммуникации действия абсурдного содержания, после чего быстро расходятся. Однако бессмысленно задавать вопрос: для чего они это делают? Это вторжение социальной самодеятельности игнорирует всякую преувеличенную серьезность и исключительную важность больших социальных тем: политики, требуемого электорального поведения, почитания власти и т. д. Если что-то flash mob дискредитирует, так это некритически унаследованные социально-ролевые функции, предписывающие делать одно и не делать другое. На месте предписанных ролевых поведенческих форм создаются (самозарождаются), пусть виртуально и на короткое время, совершенно невозможные в доинтернетовской коммуникации формы и способы кооперации людей. Но в контексте всего вышесказанного для нас приобретает первоочередную важность то обстоятельство, что до возникновения Интернет-комьюнити не было
того аутопойезиса структуры желания, которому сегодня мы обязаны появлением в том числе данного социального перформанса. То ли еще будет... Полагаем, что в ситуации непрогнозируемого роста модусов свободы коммуникативного действия важнейшей позицией исследовательского (экспертного) вмешательства становится ценностное на него влияние. Но это уже тема другой статьи.
Примечания
1 См.: Панельная дискуссия: Порус В.Н. Рациональная коммуникация как проблема эпистемологии; Касавин И.Т. Спор о понятиях или различия по существу?; Антоновский АЮ. Коммуникативная рациональность - внутренняя и внешняя // Эпистемология & Философия науки. 2008. Т. XVII. № 3. С. 5-77; Филатов В.П., Князева Е.Н., Антоновский АЮ. Обсуждаем статьи «Авто-поэзис» // Там же. С. 173-81.
2 Веллман Б. Постоянство и преобразование Комьюнити // Доклад Законодательной комиссии Канады. Ассоциация Веллмана, 2001. С. 14.
3 Там же.
4 Кнорр-Цетина К. Социальность и объекты. Социальные отношения в постсоциальных обществах знания // Социология вещей / Под ред. В. Вахштайна. М.: Территория будущего, 2006. С. 267-306; Кнорр-Цетина К., Брюггер У. Рынок как объект привязанности: исследование постсоциальных отношений на финансовых рынках // Там же. С. 307-341; Ло Джон. Объекты и пространства // Там же. С. 223-243.
5 Кнорр-Цетина К., Брюггер У. Рынок как объект привязанности. С. 317.
6 Lacan J. The Language of the Self // New York: Dell, 1975. P. 21-32. Lacan J., Wilden A. Speech and Language in Psyhoanalysis // Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1968. P. 35-37.
Wellman B, Leighton B. Networks, Neighborhoods, and Communities: Approaches to the Study of the Community Question // Urban Affairs Quarterly. № 14(3). March 1979: P. 367-374. Ibid. P. 381.
7
