CC BY
283
называемых внешних ресурсов, которыми он при этом может пользоваться [4].
И такими внешними ресурсами могут выступать временной и пространственный факторы, финансовая обеспеченность, социальная поддержка (информационная, эмоциональная, осязаемо деловая, юридическая и т. п.).
Например, временной и пространственный факторы очень значимы при возникновении экстремальных ситуаций на наземном, водном и воздушном транспорте. И они же играют большую роль при предотвращении подобных ситуаций. Информационный фактор, в зависимости от того, какой он по своему содержательному наполнению и по своей форме, может как ослаблять, так и усиливать воздействие экстремальных ситуаций на людей, помогать или, наоборот, мешать им находить оптимальный выход из них и его осуществлять.
Что касается эмоциональной поддержки человека, попавшего в экстремальную ситуацию, то, понятно, она должна быть очень своевременной, психологически действительно оправданной и уместной.
Впрочем, столь же оправданными, уместными, чтобы быть действительно полезными для разрешения экстремальной ситуации должны быть и другие виды ресурсов, если они тоже
используются для ослабления или устранения последствий экстремальной ситуации.
* * *
Нынешнее время в России, обозначаемое как реформирование в области государственного устройства, политики, экономики, обороны, права, образования, науки, здравоохранения, пенсионного обеспечения, в целом культуры и во всех других областях бытия россиян, изобилует для них не только традиционными неприятностями или негативными событиями, которые имели место и в "дореформенное время", но и экстремальными ситуациями, которые характерны для нашей страны и народа именно сегодня. Поэтому выявление общего, особенного и единичного в психологии наших соотечественников, попадающих в такие ситуации, и изучение способов, которыми они пользуются, чтобы найти и осуществить благоприятный для себя и одновременно отвечающий требованиям морали выход из этих ситуаций, представляются очень актуальными психологическими задачами.
СО
ЛИТЕРАТУРА
1. Ананьев Б.Г. Психология и проблемы человекознания. М.; Воронеж, 1996.
2. Анциферова Л.И. Личность в трудных жизненных условиях: переосмысление, преобразование ситуаций и психологическая защита //Психологический журнал. 1994. Т. 15. № 1.
3. Бодалев A.A. Вершина в развитии взрослого человека: характеристика и условия достижения. М., 1998.
¿г 4. Демин А.Н. Использование понятия "совладение" в психологии//Человек, сообщество, управление. 2001. № 2.
СЧ 5. Корнилов А.П. Саморегуляция человека в условиях социального перелома//Вопросы Я психологии. 1995. № 5.
^ 6. Макаренко A.C. Избранные педагогические сочинения. М., 1949. Т. 4.
7. Муздыбаев К. Стратегия совладания с жизненными трудностями. Теоретический анализ//Журнап социологии и социальной антропологии. 1998. Т. 1. № 2.
8. Мясищев В.Н. Психология отношений. М.; Воронеж, 1995.
9. Толочек В.А. Стили деятельности. Модель стилей с устойчивыми условиями деятельности. М., 1992.
О
ч о
ы
* <
Т.Н. Горобец
АУТОДЕСТРУКТИВНЫЕ ФОРМЫ ПОВЕДЕНИЯ
Эффективность социально-экономических преобразований, осуществляемых в нашем государстве, во многом зависит от поведенческой составляющей модели жизни человека. Стабильность общества связана с тем, насколько каждый отдельный человек принял и интериоризировал предлагаемый реформаторами способ существования по новым правилам государственного устройства. Либерализация экономики и ошеломляющая скорость приватизации народного хозяйства предъявляют требования, превышающие объективно существующие психические возможности постсоветского человека. В результате возникли серьезные деструктивные тенденции в обществе, которые отражаются в показателях смертности и рождаемости, суицидальных смертях, показателях по наркомании и алкоголизму, росте числа беспризорных детей.
Преобразования во всех сферах государственной и общественной жизни нашего многоконфессионального и многонационального российского этноса обусловливают необходимость осмысления возникших массовидных аутодеструктивных тенденций в поведении людей.
Изучаются этнокультуральные аспекты изменений в поведении. Эти исследования выявляют существенные различия на этапе аутодеструктивных мыслей и антивитальных действий. Гносеологические корни данных различий кроются именно в воспитании человека: институт семьи несет основную нагрузку по формированию просоциальных, адекватных запросу общества способов поведения во взаимозависимости с традициями собственного этноса.
Аутодеструкция обнаруживает себя на клеточном уровне и даже на уровне синтеза белка уже при зарождении организма во всех формах его жизнедеятельности как способа существования белковых тел. Каковы причины смертности или конечности клетки или культуры клеток (ткани) - это действительно философская проблема. Каждый вид ткани при зарождении программируется на уровне генетического кода на умирание через определенный временной период. Например, клетки эпидермиса имеют возможность жить семь дней, гепатоциты - сорок дней и т. д. То есть у каждой ткани в программном обеспечении заложен закономерный конечный результат - фрагмент запуска аутодеструкции.
Человек, как макроорганизм, имеет свои программы длительности существования, но личность способна самостоятельно прервать программу выполнения своего жизненного предназначения. Манифестная аутодеструктивная форма поведения - суицид -распространена у представителей тех этнических групп, которые традиционно впитывают паттерны данного вида саморазрушающего поведения в определенной культурной и религиозной парадигме воспитания.
Сознание человека и его способность к мышлению есть первопричина переориентации вектора его поведения к аутодеструктивной направленности.
При понимании бессмысленности и абсурдности жизни человек делает шаг к суициду -аутодеструкции абсолютной или к пролонгированному самоубийству - через элементы компенсаторно-иллюзорной деятельности (алкоголизм, наркоманию и т. д.).
В процессе развития человек создает в своем сознании идеальный образ жизни, то есть жизнь в понимании человека - это продукт его мысленной конструкции.
Аутодеструкция есть результат изменения взгляда на ценность жизни, результат утраты веры в ценность жизни, утраты веры в жизнь как в абсолют.
"Протестные" формы аутодеструкции возникают как отношения категории личностного смысла. Они возникают в проконфликтных общественных ситуациях - объективное звено конфликта "враждебно или агрессивно по отношению к субъекту". Месть также можно отнести к конкретной форме протеста при наличии высокой самооценки и самоценности. Активная позиция личности в данном случае предполагает наличие функционирования механизма трансформации гетероагрессии в аутодеструкцию.
Определение понятия "аутодеструкция": "ауто" - само, "деструкция" - разрушение,
нарушение чего-либо. В нашем случае аутодеструкция рассматривается как саморазрушение человека, разрушение себя по собственной осознаваемой или неосознаваемой инициативе, приводящее к духовной, социальной, а затем и биологической смерти.
Среди философов всегда было достаточно проповедников смерти. Многие великие философы высказывались о безотрадности нашего мира, а некоторые даже открыто призывали к самоубийству. Древние греки оплакивали рождение нового человека и радовались уходу из жизни, искренне считая смерть избавлением от страданий. По сей день есть на Земле народы, воспринимающие день рождения как день печали.
Гераклит говорил, что жизнь только по имени жизнь, на самом же деле - смерть. Платон считал смерть глубоким сном без сновидений, который лучше любого дня самой счастливой жизни. Сократ называл смерть заботливой. В античности одной из попыток преодолеть страх смерти и дать ей разумное толкование было учение Сократа, который, согласно Платону, считал, что "те, кто подлинно предан философии, заняты, по сути вещей, только одним -умиранием и смертью". Платон развил основной тезис Сократа, по которому смерть есть отделение души от тела, освобождение ее из "темницы", где она пребывала в своей земной жизни. Это представление о смерти как освобождении "божественной, бессмертной, умопостигаемой, единообразной, неразложимой, постоянной и неизменной в самой себе"... души от "человеческого, смертного, непостижимого для ума, многообразного, разложимого и тленного, непостоянного и неверного самому себе" тела. Учение Сократа, Платона и Аристотеля о бессмертии души смягчают трагизм смерти. Впоследствии оно, хотя и в преобразованной форме, воспринимается христианством и на многие века становится определенной традицией в европейской духовной жизни.
Софокл в "Эдипе в Колоне" сказал: "Величайшее первое благо - совсем не рождаться, второе - родившись, поскорей умереть".
Может быть, в смерти действительно заложен великий смысл, и человек по объективным причинам утрачивает интерес к жизни и желает собственной смерти. Искусству жить научиться сложно, так как жизнь на Земле - это постепенно постигаемая наука, требующая от человека ежедневного повторения общения, счастья, любви, смысла, одиночества. Смерть - естественное завершение жизни всякого живого существа. Человек, в отличие от всех других существ, осознает свою смертность. С точки зрения осознания смысла жизни смерть рассматривается философией как завершение реализации этого смысла.
Другое понимание жизни и смерти содержится в философии стоицизма и особенно Эпикура. Цель их размышлений та же, что и у Сократа: освободить человека от страха смерти. Стоики указывают на всеобщность и естественность смерти, Эпикур делает Простой вывод: смерть для человека реально не существует, он с нею не "встречается", а потому ему нечего ее страшиться. Несмотря на то что сократовско-платоновское и эпикуровское учения во многом противоположны, их объединяет специфически греческий рационализм в самом подходе к факту смерти: опору для человека в час смерти греческая философия ищет или в вечности (что перекликается с философскими направлениями в толковании смерти Востоком - буддизм, шаманизм) - учение о бессмертии души и ее переселении; или же в осознании неизбежности самого круговорота бытия, его неотменимости. Принимая философию Сократа, человек не страшится смерти и при осознании бессмысленности своего собственного бытия без угрызений совести позволяет себе суицидальные аутодеструкгивные действия.
Постепенно в недрах философии сложилось учение о смерти, ее причинах, механизмах и признаках - танатология. Важным вопросом танатологии является определение понятия "смерть". Ученый мир также изучает проблему, как реагировать на приближение смерти. Существуют, согласно танатологическому учению, две всеобъемлющие концепции смерти, помогающие нам понять одновременный процесс жизни и умирания.
Первая концепция - "твоя смерть - это не моя смерть". Этот постулат демонстрирует нам иррациональную веру человека в то, что хотя "твоя смерть" есть непреложная реальность, но в "моем случае" может иметь место исключение.
Вторая концепция - "частичные смерти против полного исчезновения". Эта концепция основана на мнении, согласно которому, испытывая скорбь по умершим близким и друзьям, человек максимально приближается к пониманию "частичной смерти". Этот опыт формирует у человека отношение к тяжким личным утратам и как к кульминации - самой окончательной
потере, потере своей жизни.
Альбер Камю считал проблему самоубийства единственной по-настоящему серьезной философской проблемой. Вопрос, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить, Камю считал фундаментальным вопросом философии. Стоит процессам мышления "запустить" мысль о самоубийстве - она как вирус начинает подтачивать человека. Камю считал, что суицид редко бывает результатом рефлексии и развязка поэтому почти всегда наступает внезапно. В привязанности человека к этому миру есть нечто более сильное, чем все беды мира и осмысление человеком этого мира. Тело ничуть не меньше ума принимает участие в решении о процессе ухода в небытие. Покончить с собой - значит признаться в бессмысленности повседневной суеты, называемой жизнью. Но мы привыкаем жить задолго до того, как научаемся мыслить.
Камю видел серьезное противоречие в том, что человек все же говорит смерти "да", несмотря на все аргументы "против". Абсурдность мира при осознании ее человеком становится болезненной страстью, и человек срастается с ней на всю жизнь. Сама эта страсть саморазрушительна. Она запускает механизм аутодеструктивных паттернов поведения человека, поскольку бытие уже не осознается человеком как абсолютная ценность, и собственная уникальная жизнь перестает быть объектом бережного к ней отношения. Помимо человеческого ума, нет абсурда, следовательно, со смертью исчезнет и абсурд. Камю видел в самоубийстве полную противоположность бунту, согласие с собственными пределами. "На свой лад самоубийство тоже разрешение абсурда, оно делает абсурдной даже саму смерть".
Эмиль Дюркгейм выдвинул свою теорию суицида. Ее суть заключается в целостном рассмотрении общества и его культурных традиций в качестве причин саморазрушения.
При интеграции всех социальных отношений между людьми возникает высокая степень социального сцепления. Каждый член общества чувствует себя частью единого целого и не страдает от одиночества, забытости и ненужности. Культура в таком обществе едина, его ценности разделяются и принимаются всеми, идеологическая база является формой государственной политики, и это является мощным "антисуицидальным" фактором.
Общества с запутанными социальными нормами и размытыми ценностями отличаются низкой степенью сцепления, люди слабо связаны между собой и с референтной группой, Такая ситуация в обществе, по мнению Э. Дюркгейма, является сильным генератором самоубийств. Человек чувствует себя никому не нужным, одиноким, бессильным. Он не может удовлетворить свои потребности в уважении, любви, привязанности. Он лишен поддержки, и жизнь для него может легко потерять привлекательность. В этой ситуации утрачивается вера в ценность жизни, личность погружается в состояние экзистенциального вакуума и с безответственной беспечностью отдается воле формирующихся аутодеструктивных патологических поведенческих паттернов.
От формы проявления, направленности сознания зависит разрешение экзистенциального противоречия и в результате - психическое состояние человека и вероятность воздействия факторов аутодеструкции поведения. В такой причинно-следственной связи аутодеструктивное поведение можно рассматривать как феномен.
Виктор Франкл считал, что ни одно самоубийство, по какой бы причине оно ни ^ совершалось, не может быть оправдано с точки зрения нравственности. Главную причину ^ аутодеструкции В. Франкл видел в бессмысленности жизни, поэтому основой предотвращения самоубийств считал помощь человеку в определении цели его существования, в наполнении жизни каким-либо смыслом. Человек, осознавший свою Д неповторимость, определивший свою собственную цель, переходит от страдающего состояния в активно действующее в направлении созидания. О
Право человека на жизнь есть право прежде всего на смысл его жизни. К числу Ч субъективных компонентов смысла жизни можно отнести здоровье (как абсолют), О врожденные возможности, приобретенные способности и навыки. И
К числу объективных компонентов смысла жизни можно отнести провозглашенное при ^ рождении человека право на жизнь в том обществе, в котором он родился. Объективный ^ компонент смысла жизни - это сам процесс осуществления взаимных прав и обязанностей -<3 человека и общества.
А. Шопенгауэр видел цель жизни в труде, лишениях, нужде и скорбях, венчаемых смертью. Он считает, что "Смерть - поистине гений-вдохновитель".
При совершении суицидальных действий человек не осознает, что его переживания собственного страдания могут иметь смысл. Смысл в данном случае обретается постфактум после сохранения жизни и при осознании человеком совершенной попытки суицида. В данном случае человек с суеверным ужасом осознает абсолютную ценность жизни при открывшемся откровении, которое заключается в возможности ее (жизнь) потерять.
Способность к постижению смысла жизни обретается в процессе духовного и социального становления человека. Жизнь человека - это подарок, к которому он обязан относиться с благоговением и ответственностью. Какими бы невыносимыми ни представлялись человеку обстоятельства и условия его жизни, он должен всегда помнить и понимать, что надежда и вера вновь возродят любовь к жизни, себе, людям, так как человек есть самотрансцендентное, самоопределяющееся, саморегулирующееся и самовоспроизводящееся существо. Жизнь как данность распоряжается и управляет человеком через веру, надежду и любовь.
Для решения своей судьбы человек в ситуации выбора между жизнью и смертью должен осознать всю ответственность перед обществом, близкими людьми, перед своим прошлым и будущим. В своих рассуждениях на эту же тему Ф. Ницше отождествлял ответственность с совестью, которая не позволяет человеку распорядиться своей жизнью, так как жизнь есть обязательство перед миром за сам факт своего рождения. "Гордая осведомленность об исключительной привилегии ответственности, сознание этой редкостной свободы, этой власти над собою и судьбой проняло его до самой глубины и стало инстинктом, доминирующим инстинктом - как же он назовет его, этот доминирующий инстинкт, допустив, что ему нужно про себя подыскать ему слово? Но в этом нет сомнения: это суверенный человек называет его своей совестью" [15, с. 441].
Суицидентов в 100% случаев беспокоит чувство вины, чаще неосознаваемое, разъедающее сознание, их пожирают муки совести. Резкая трансформация ценностных ориентиров и устойчивых идеалов вынуждает человека изменять свое поведение, с новым паттерном которого он внутренне не может согласиться, так как оно противоречит его привычным стереотипам поведения. Возникает глубинный конфликт, который приводит к саморазрушению. Девиации поведения приводят человека к ложному представлению о ненужности собственного бытия и возможности самостоятельного избавления от него. Осознаваемая человеком высшая ценность - собственная жизнь как категория познания под влиянием длительно воздействующих психотравмирующих ситуаций теряет для человека данный смысл. Человек стремится избавиться от состояния опустошенности, крушения ценностей, мук совести и самостоятельно пытается уйти из жизни - освободиться одномоментно от жизни и внутренних противоречий. Но отношение к собственной жизни и жизни окружающего мира после совершенной попытки уйти из жизни становится диаметрально противоположным, наполненным смысла. Радость бытия, покой и воля становятся откровением, вдохновляют и подталкивают к созиданию. "Обе формы человеческого существования: добывание пищи для выживания в узком или более широком смысле и свободная, спонтанная активность по реализации человеческих способностей и поиску смысла за пределами утилитарной работы - внутренне присущи человеческому существованию" [21, с. 272].
Постсуицидальный синдром у здорового человека проявляется в мобилизации спонтанной активности в поиске новых горизонтов в поисках смысла и осознании его роли в своей жизни. Человек вновь начинает верить в себя, в свои жизненные ориентиры. В "Бытии и времени" М. Хайдеггер определяет подлинное Я как потенциальную способность к действию, ориентацию на будущее (грядущее), которое предполагает и возможность, и необходимость выбора. Личное существование является прелюдией смерти. "Предшествующее свободное становление для собственной смерти освобождает от потерянности в случайно появившихся возможностях, освобождает т. о., что фактическую возможность, которая предполагает неизбежную возможность смерти, оно понимает и избирает прежде всего лично. Заглядывание вперед раскрывает существованию - как предельной возможности - его цель и, т. о., уничтожает всякую возможность опереться на уже
достигнутое существование" [23, с. ].
После неудавшейся суицидальной попытки человек переоценивает жизнь, смерть и время, осознает ответственность за свои поступки и возможность иметь свободу выбора, приводит в своем сознании бытие на Земле в соответствии с внутренним миром представлений о себе и мире. Осознание смысла жизни становится ключевым пунктом человеческого существования "В онтологическом своем значении разум есть положительный Смысл бытия, его верховный центр, его источник и цель" [5, с. 59].
Представления о мире, о жизни и смерти формируются у человека в процессе развития в результате усвоения им культурно-исторических традиций того народа, в среде которого он воспитывается. Например, древнееврейское мировоззрение, нашедшее отражение в ветхозаветной литературе, представляет переживание факта смерти, с одной стороны, как естественное завершение пути. С другой стороны, человек понимается не как природное, а как сверхприродное существо, ведущее диалог с Богом. По этой причине появляется новое отношение к смерти: смерть рассматривается как кара, постигшая человека за грехи, совершенные его предком - Адамом. Смерть, как естественный конец живого существа для этого мировоззрения, есть нечто в высшей степени бессмысленное. Эта бессмысленность преодолевается верой в то, что "для Бога все возможно", в том числе и вторжение в природный порядок и ход вещей (вера в конец света, в приход мессии).
В христианстве появляется острое переживание собственного личного бытия, а потому и драматическое переживание конца этого бытия. Одним из главных мотивов христианства становится вера в спасение - в преодоление смерти богочеловеком Христом, через которого становится возможным спасение всего рода человеческого.
Отношение христианства к аутодеструктивным стереотипам поведения, а особенно к его манифестной форме - суициду - резко отрицательное. Людей, закончивших свой путь на Земле по собственной воле (суицид, алкоголизм), не позволялось хоронить на кладбище вместе с остальными. Христианство по отношению к самостоятельно ушедшим применяло негативную санкцию - презрение и предание забвению. Христианская религия не давала человеку свободы самостоятельного выбора между жизнью и смертью. Интериоризация христианских норм и ценностей связана с усвоением приемлемых паттернов поведения, как не подлежащих сомнению императивов. В настоящее время возобновился диалог между иммантеизмом (пантеизмом) и трансцендентизмом, который характерен главным образом для протестантского способа мышления. Протестантское мировоззрение, отразившееся в учениях И. Канта, М. Лютера, С. Кьеркегора, уходит своими корнями в эллинистическую философию, в неоплатонизм (Дж. Бруно). Пантеистическое мировоззрение воскресило характерный для греков рационализм в решении проблемы смерти. Смерть - естественное и всеобщее завершение жизни, и с осознанием роковой неизбежности встречали смерть с улыбкой на устах древние эллины. Самоубийство как поведенческий аутодеструктивный паттерн не осуждалось, напротив, считалось, что уход в мир иной в молодом возрасте - это переселение молодой души в другое существо, бессмертие ее. С надеждой в "завтра" человек жил и с надеждой в "завтра" души при прекращении биологического существования умирал.
В этом аспекте надежда коррелирует с верой, так как человек в данной ситуации иррационален и способен принимать за истину любую данность. Эллинизм проповедует культ *** героев, бесстрашно расстающихся с собственной единственной и неповторимой жизнью. ^ Суицидальные смерти в этом случае носят безусловно культовый характер. Этот феномен можно условно обозначить как идеологию суицида - манифеста аутодеструкции человека.
"У надежды нет иной основы помимо веры", - Э. Фромм определял состояние бытия Д человека через категории веры и надежды, при этом полагал, что объект надежды - это не ^ вещь, а более полная жизнь, состояние большей жизненности. Надежда в массовом сознании О определяется социальным порядком, под которым понимаются устойчивые образцы Ч социальных ожиданий и структур в любом обществе, а также поддержание этих образцов. Во О времена социальных перемен социальный порядок нарушается. Крушатся надежды и Н утрачивается вера в прежние ценности. Если надежда и вера покидают сознание человека, он ^ начинает осознавать утрату смысла жизни. Осознание предстоящих событий как знание ^ реальных возможностей порождает веру как убежденность в еще недоказанном. Осознание бесполезности собственного бытия снижает внутреннюю активность мыслей и чувств и
запускает механизм патологического аутодеструктивного паттерна поведения именно потому, что человек утрачивает веру как уверенность в реальности возможностей завтрашнего дня и убеждает себя в бесспорной предсказуемости бессмысленности его собственной единственной самой ценной жизни. Внутренняя активность, выражающаяся в определении состояния организма как состояния оперативного покоя, направлена прежде всего на осуществление жизненных, собственных и социальных изменений. И эта внутренняя активность основывается на надежде. Внутренней составляющей надежды является такое звено функциональной физиологической системы поведенческих актов, как акцептор результата действия. Функциональные системы, беспрестанно сменяющие друг друга, - это состояние бытия организма. А надежда как акцептор результата действия - это состояние бытия всего живого... "Надежда - психический спутник жизни и роста" [21, с. 228].
Внешние условия (экономические и социальные), отраженные в психике людей, вызывают развитие стойких паттернов аутодеструктивного поведения. Это происходит потому, что восприятие внешних условий и воздействий происходит только через внутренние условия организма, оценку организмом внешнего воздействия и впоследствии формирует ответ, выраженный в поведении.
Изначально в построении узора поведения наблюдается неприятие условий внешних воздействий. Высокая активность в определении и самоопределении своей жизни и окружающей действительности может встретить немое противодействие громады человеческого общества, уже живущего по своим законам (гражданским и государственным), шаблонно потребляющего и проживающего жизнь. Массовое общество - среда рождения и уничтожения индивидуальности.
В тоталитарном обществе массовидные явления (как позитивные, так и негативные) отличаются бессознательным копированием поведения лидера, представляющего реальную власть в государстве. "Все, что делает правитель, повторяется потом и массами, так как на правителей обыкновенно обращены бывают взоры всех", и здесь же: "Ошибки народа происходят от государей" [12, с. 366 - 367].
Основано поведенческое подражание лидеру на феномене веры. Люди верят в лидера (царя, спасителя, фюрера, героя). За этой верой кроется бессознательное желание реализовать свою потребность в защите, безопасности и помощи в организации собственной деятельности. Аутодеструктивные паттерны поведения возникают в массовом масштабе при сочетании двух причин. Первая - гражданское общество либо не организовано, либо дезорганизовано, что наблюдается в периоды революций, перемен (перестроек): законодательная база расплывчата, законы гражданского общества не сформированы, приоритеты в ценностных ориентациях не определены. Вторая - лидер не отвечает социальному запросу населения. Обесценивание результатов деятельности руководителя, девальвация его социальной политики Приводят к массовой утрате веры в него и как следствие к отсутствию надежды на свободный выбор человека в его попытках осуществить социальные изменения.
В данной ситуации всеобщие вера и надежда как важные компоненты социального бессознательного утрачиваются. Социальная апатия, основанная на родившемся безверии в лидера, может быть отождествлена на уровне психофизиологии с искусственно созданной социальной сенсорной депривацией. "Ни одна психическая величина не может исчезнуть без того, чтобы не быть замещенной Другой величиной равной интенсивности" [25, с. 488].
Аутодеструктивные паттерны строятся на этой благоприятной почве, во-первых, как иллюзорно-компенсаторная деятельность на бессознательной основе, во-вторых, как осознанная компенсаторная деятельность, основанная на принципе "отомстить всем", - она тоже связана с действием бессознательного начала психики в результате децентрированного Я, где в данном случае Я не хозяин своей судьбы и жизни (Ж. Деррида). Осознание человеком необходимости созидания сегодняшнего дня нивелируется на вышеизложенных принципах построения аутодеструктивного поведения, так как "сегодня" имеет смысл лишь тогда, когда оно находится между "вчера" и "завтра" [25, с. 477]. Отсутствие уверенности в "завтра" позволяет человеку идти на сделку со своей совестью, направлять свою деятельность на собственное разрушение и разрушение связей с референтной группой.
В нашей стране аутодеструкция как массопидное явление основана на дезадаптации
множества людей, невозможности их приспособиться к перманентным реформам.
Иными словами, вакуум в идеальной конструкции картины мира, представлений "сверх-Я" приводит к децентрализации Я. Духовная составляющая поведения девальвируется, а затем и вовсе исчезает. Социальная составляющая поведения деформируется с закономерным итогом - разрушением личности. Конфликт между Я и "сверх-Я" выливается в формирование устойчивых патологических аутодеструктивных паттернов поведения, что приводит к биологическому исчезновению (пролонгированному или одномоментному).
Системные кризисы в социуме, особенно идеологические, приводят к массовидным явлениям аутодеструкции всех трех составляющих поведения человека. Государство и гражданское общество должны возродить веру в "завтра", помочь людям обрести надежду.
Социальную психотерапию через средства массовой информации необходимо направлять на борьбу с фрустрацией и экзистенциальными массовыми переживаниями. Еще одно направление социальной психотерапии видится в принятии отличной от привычного стереотипа культуры восприятия жизни и смерти, с учетом многонационального и многоконфессионального государства.
Декларативно по указу невозможно изменить поведение людей без учета пола, возраста, национальности, веры и культурных традиций. Создать условия для духовного, физического развития и социальной востребованности, пропагандировать всестороннюю выгодность гармоничной жизни может стать существенной профилактикой формирования патологических аутодеструктивных паттернов поведения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Абульханова-Славская КА. Стратегия жизни. М., 1991.
2. Авиценна. Канон врачебной науки. Ташкент, 1978.
3. Актуальные проблемы суицидологии (труды Московского НИИ психиатрии. Т. 82. М., 1978.
4. Бердяев H.A. О самоубийстве. (Психологический этюд) // Психологический журнал. 1992. Т. 13. № 1.
5. Бердяев H.A. Философия свободы. М., 1997.
6. Бубер М. Два образа веры М., 1995.
7. Введенский А.И. О пределах и признаках одушевления. 1892.
8. ГрофС. Духовный кризис: Статьи и исследования. М., 1995.
9. Дюркгейм Э. Самоубийство: Социологический этюд. СПб., 1912.
10. Камю А. Бунтующий человек. М., 1990.
11. Кьеркегор С. Наслаждение и долг. Киев, 1994.
12. Макиавелли. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. М., 1996.
13. Маркин В.Н. Жизненная позиция личности: идеалогический и социально-психологи-ческий аспекты. М., 1989.
14. Научные и организационные проблемы суицидологии: Сборник научных трудов.
М, 1983. ^
15. Ницше Ф. Сочинения: В 2-х т. М., 1996. g
16. Рубинштейн М.М. О смысле жизни. М., 1927.
17. Сознание личности в кризисном обществе // Под ред. К.А. Абульхановой-Славской, Б*
А.В. Брушлинского, М.И. Воловиковой. М., 1995. Д
18. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. [_1
19. Философский энциклопедический словарь. М., 2002. О
20. Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990. Ч
21. Фромм Э. Психоанализ и этика. М., 1993. О
22. Фромм Э. Человек для себя. Минск, 1992. М
23. Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1994. §
24. Шопенгауэр А. Избр. произв. М., 1992. ^
25. Юнг КГ. Сознание и бессознательное. М., 1997. -<3
26. ЯсперсК. Смысл и назначение истории. М., 1994.
