CC BY
229
М. В. Скрынникова,
кандидат юридических наук, доцент
А. В. Леженин,
кандидат юридических наук, доцент
АУДИО- И ВИДЕОЗАПИСИ В СИСТЕМЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ В РАМКАХ ГРАЖДАНСКОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА: ОТДЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
AUDIO- AND VIDEO RECORDINGS IN THE SYSTEM OF EVIDENCE IN CIVIL PROCEEDINGS: SELECTED ISSUES OF THEORY AND LEGAL REGULATION
В статье рассматриваются имеющиеся в отечественной цивилистике и науке процессуального права концепции доказательств и их классификации; даётся оценка аудио- и видеозаписям как разновидностям доказательств, используемым в гражданском судопроизводстве; анализируются соответствующие положения гражданского процессуального законодательства Российской Федерации.
The article considers the concepts of evidence and their classification available in the science of civil law and the science ofprocedural law; evaluation of audio and video recordings as varieties of evidence used in civil proceedings; The relevant provisions of the civil procedure legislation of the Russian Federation are analysed.
В современной России имеет место факт значительного проникновения цифровых технологий в разнообразные отрасли правовой деятельности, при этом в отечественной юридической литературе отмечается следующее: «Судебная система в целях обеспечения эффективных механизмов урегулирования разногласий должна активнее внедрять современные технологии в судопроизводство. Цифровые технологии способны резко сократить сроки рассмотрения и разрешения споров, оптимизировать некоторые судебные процедуры и повысить эффективность судопроизводства» [1. — С. 52].
В данном случае, как представляется, значимость цифровых технологий подчёркивается не только по отношению к информационно-техни-
ческим системам обеспечения деятельности судов, но и применительно к вопросам фиксирования, представления и исследования доказательств.
Доказательства (а в гражданском процессе — судебные доказательства) являются средствами законного установления наличия или отсутствия юридически значимых фактов на протяжении всего процесса доказывания. Рассмотрим легальное определение доказательств, формулируемое ст. 55 Гражданского процессуального кодекса РФ (далее — ГПК РФ): «Доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств,
имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов» [2].
В условиях современной российской правовой действительности имеет место значительное количество дискуссий относительно самых разнообразных юридических количественных и качественных параметров доказательственной информации. Ряд исследователей характеризуют судебные доказательства исключительно в качестве известных фактов, с помощью которых возможно установление неизвестных искомых фактов [3. — С. 72].
Иные авторы утверждают, что доказательствами являются и фактические данные, и средства доказывания [3. — С. 72]. Следует, однако, отметить, что большая часть учёных отстаивает такую концепцию судебных доказательств, в соответствии с которой их сущность определяется единством содержания и процессуальной формы. Судебные доказательства состоят из двух тесно взаимосвязанных элементов: сведений о фактах (содержание) и средств доказывания (процессуальная форма) [4. — С. 56—60].
Признаки доказательств логично выделяются из самого легального определения доказательств. По справедливому мнению М. Г. Виловой, доказательства — это сведения о фактах, содержащиеся в разнообразных свидетельских показаниях, документах, а также на иных материальных носителях. К примеру, текст договора мены включает сведения о данной двусторонней сделке, об этом юридически значимом действии сохранилась информация в памяти участников процесса и т.п. В связи с этим в юридической литературе принято говорить об источниках доказательств, т.е. носителях этих сведений [5. — С. 51—53]. Итак, носителями информации (источниками доказательств) являются люди, вещи, документы (в приведённом примере — свидетели, стороны в процессе, текст договора).
Общеизвестно, что теория доказательств, в принципе, не имеет каких-либо отраслевых границ. Однако федеральное законодательство в той или иной отраслевой сфере юридического процесса предоставляет в распоряжение правоприменителя ряд специфических норм. А отраслевые доктрины комментируют их применительно к исследуемым общественным отношениям. В частности, в гражданском процессе (гражданском судопроизводстве) доказательственными фактами являются уже установленные в обычном порядке обстоятельства, которые в последующем используются судом как
некие единицы доказательств применительно к самому предмету доказывания, точнее — к составляющим его юридическим фактам.
Разрешающий конфликт суд обязан удостовериться в наличии необходимых юридических фактов (действий и событий), основываясь на сведениях, установленных с помощью разнообразных легальных средств доказывания. Вместе с тем, оценивая эти сведения, суд далеко не на всех этапах разбирательства может располагать требуемым набором фактических данных. Поэтому в юридической практике возможно, что суд первоначально устанавливает наличие не юридических, а иных, побочных обстоятельств, используя для этого сведения, полученные с помощью различных средств доказывания, а затем полученная совокупность фактических данных служит основанием «для логического вывода о существовании интересующих суд юридических фактов» [6. — С. 58—60]. Характерным примером такого доказательственного факта является установленный факт алиби, то есть, предположим, ответчик во время причинения вреда имуществу истца находился вне места совершения этих противоправных действий и, соответственно, первый не виновен.
В отечественной юридической цивилистиче-ской литературе отмечается, что доказательственные факты обладают рядом существенных характеристик, в частности:
- ввиду того, что, несомненно, являются юридическими фактами, они требуют подтверждения установленными процессуальным законом доказательствами;
- по установлении их достоверности при помощи доказательств они, в свою очередь, уже сами используются как полноценные доказательства, свидетельствующие о фактах, в которых заинтересован суд для установления истины по делу (к примеру, невиновность ответчика в причинении вреда), официально именуются доказательствами и выполняют роль связующего звена между средствами доказывания и юридическими фактами, являющимися предметом доказывания [7. — С. 73].
Обращает на себя особое внимание такое мнение К. И. Лельчицкого: «При этом между доказываемым юридическим фактом и средством доказывания в ряде случаев может быть не один, а несколько последовательно связанных между собой доказательственных фактов, с помощью которых суд приходит к выводу о существовании (или не существовании) доказываемого юридического факта» [7. — С. 73].
Таким образом, фактические данные, являющиеся доказательствами, выступают в судебном процессе либо в виде сведений об интересу-
ющих суд фактах, либо в виде доказательственных фактов.
Д. Я. Малешин выявляет такой признак доказательств, как взаимосвязь с предметом доказывания, при этом утверждая, что предписания ч. 1 ст. 55 ГПК РФ, по сути дела, легально закрепляют требование к относимости доказательств [8. — С. 213—228].
О таком признаке (свойстве), как допустимость доказательств, также упоминается в работах Д. Я. Малешина: «Юридические факты, подлежащие доказыванию, устанавливаются средствами доказывания, перечисленными в законе: объяснениями сторон и третьих лиц, показаниями свидетелей, письменными доказательствами, вещественными доказательствами, аудио- и видеозаписью, заключениями экспертов» [8. — С. 218].
Вообще, показатель допустимости доказательств в любом виде юридического процесса, по всей вероятности, является в юридической практике наиболее проблемным, так как означает безупречность процессуального закрепления конкретного доказательства с позиции закона.
Исходя из буквального толкования гражданского процессуального закона, разрешающий дело суд правомочен использовать для получения фактических данных только средства, указанные в ч. 2 ст. 55 ГПК РФ (их перечень является исчерпывающим).
Признаком доказательств также является их получение, закрепление и исследование в надлежащей процессуальной форме. А. Б. Степин, характеризуя вопросы защиты гражданских прав, обращает внимание на следующее: «В суде рассматривалось дело по иску о праве собственности на часть дома. Суд вынес решение, обосновывая его, в частности, данными заключения эксперта. Ответчик обжаловал решение, ссылаясь на то, что у сторон не были испрошены вопросы к эксперту, чем был нарушен порядок назначения экспертизы, определенный в ГПК РФ: каждое лицо, участвующее в деле, вправе представить суду вопросы, которые должны быть разъяснены экспертом. Здесь нарушена процессуальная форма получения доказательств» [9. — С. 7—9].
Таким образом, очевидно: для того чтобы у суда была возможность использования доказательств для принятия как промежуточных решений, так и окончательного решения по делу, требуется совокупность всех указанных выше признаков доказательств.
Произведём классификацию доказательств, характеризуемую в современной юридической литературе.
По характеру связи содержания доказательств с доказываемым фактом они подразделяются на прямые и косвенные.
Если доказательства неопровержимы и непосредственно свидетельствуют о доказываемом факте, они именуются прямыми. К примеру, свидетельство о праве собственности на жилое помещение обладает свойствами прямого доказательства, так как непосредственно подтверждает факт соответствующих полномочий собственника.
Как отмечает Д. И. Смольников: «Косвенное доказательство имеет более сложную и многозначную связь с устанавливаемым обстоятельством. В этом случае из доказательства сложно сделать однозначный вывод о наличии или об отсутствии обстоятельства, можно лишь предполагать несколько выводов. Для подтверждения обстоятельства недостаточно сослаться лишь на одно косвенное доказательство» [10. — С. 94].
Ввиду того что на основе отдельного косвенного доказательства возможен только предположительный вывод о существовании доказываемого факта, рассмотрим такие выработанные юридической практикой рекомендации: «Чтобы на основании косвенных доказательств сделать достоверный вывод, необходимо несколько таких доказательств; достоверность каждого из них не должна вызывать сомнений; совокупность их должна представлять определенную систему, дающую основание сделать единственно возможный вывод о доказываемом факте» [10. — С. 95]. Разумеется, по логике процесса доказательства косвенного характера лучше всего применять в совокупности с прямыми доказательствами.
По процессу формирования сведений о фактах доказательства бывают первоначальными и производными.
Если интересующая суд и стороны процесса информация получена из первичного источника (свидетельские показания очевидцев происшествия, официальные тексты юридических документов и т.д.), то она относится к категории первоначальных доказательств (носитель доказательственной информации испытывает на себе, как отмечает О. В. Бабарыкина, «непосредственное воздействие» доказательственного факта) [11. — С. 72]. Данный автор определяет и параметры производных доказательств: «Производными (копиями) называются доказательства, содержание которых воспроизводят сведения, полученные из других источников, то есть производные доказательства возникают в результате вторичного отражения и являются отображением следов, возникших в результате первичного отражения. Так, показания свидетеля, данные со слов очевидца, копия договора, фотография недоброкачественного товара и проч. — это примеры производных доказательств» [11. — С. 73—74]. Безусловно, первоначальное доказательство обладает большей достоверностью, чем производное.
Доказательства бывают личными и предметными по такому основанию классификации, как их источник, — первыми являются, например, объяснения участников процесса, а вторыми
— предметы, приобщённые к делу в качестве вещественных доказательств [11. — С. 75].
Данная концепция О. В. Бабарыкиной, однако, дополняется рядом иных точек зрения. В частности, К. С. Юдельсон к личным доказательствам, кроме объяснений сторон, третьих лиц, показаний свидетелей и заключений экспертов, относил еще письменные доказательства, основываясь на том, что последние всегда исходят от конкретных лиц и не имеет значения, что содержание закреплено на материальном объекте [4. — С. 56—60].
Как отмечает Д. Я. Малешин: «Если сведения о фактах исходят от человека и доводятся до суда человеком — налицо личное доказательство. Если же сведения о фактах "омертвлены" на предметах неживой природы, вещах — это предметное доказательство» [8. — С. 213—228].
Особо следует отметить, что ни одно из доказательств не имеет для суда какой-либо заранее установленной силы. Здесь обратим внимание на введение в научный оборот И. В. Решетниковой термина «необходимые доказательства», который, кстати, весьма актуален для нужд юридической практики: «По каждой категории дел есть доказательства, без которых дело не может быть разрешено. Если истец не приобщил такие доказательства к исковому заявлению, то он все равно должен будет представить их в суд. Аналогично и ответчик обязан представить определенные доказательства. Если стороны (по любым причинам) не представляют необходимые доказательства, суд предложит им сделать это. Очевидно, что дело о расторжении брака не может быть рассмотрено без свидетельства о заключении брака, спор о восстановлении на работе — без копий приказов о приеме и увольнении с работы и т.д. Необходимые доказательства не обладают заранее определенной доказательственной силой, не имеют каких-то преимуществ перед другими доказательствами. Но при их отсутствии суд не может установить правоотношения, существующие между сторонами. Непредставление необходимых доказательств ведет к затягиванию процесса, а в итоге
— к невозможности правильного разрешения спора» [12. — С. 127].
Рассмотрим также возможность выявления необходимых доказательств путём толкования правовых норм, определяющих пределы предмета доказывания. Ст. 69 Семейного кодекса Российской Федерации (далее — СК РФ), перечисляя основания лишения родительских прав, фактически определяет соответствующие доказательственные факты: уклонение от выполнения обязанностей родителей, в том числе злостное уклонение от уплаты алиментов; факт заболева-
ния хроническим алкоголизмом или наркоманией; факт жестокого обращения с детьми; факт отказа без уважительных причин взять своего ребёнка из родильного дома; факт совершения умышленного преступления против жизни или здоровья своих детей либо иного члена семьи и т.п.» [13].
Постановления Пленума Верховного Суда РФ также могут содержать указания о необходимых доказательствах (прежде всего, в виде толкования соответствующих норм процессуального законодательства, а также по результатам обзоров судебной практики). Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26 июня 2008 г. № 13 «О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении и разрешении дел в суде первой инстанции» [14] предоставляет в распоряжение правоприменителя — судьи суда общей юрисдикции, а также в распоряжение иных участников гражданского процесса ряд важных правовых позиций в части исследуемых нами видов доказательств. Например, п. 12 указанного постановления определяет, что «в силу части 7 статьи 10 ГПК РФ лица, участвующие в деле, и граждане, присутствующие в открытом судебном заседании, имеют право в письменной форме, а также с помощью средств аудиозаписи фиксировать ход судебного разбирательства без разрешения суда (судьи). Фотосъемка, видеозапись, трансляция судебного заседания по радио и телевидению допускаются с разрешения суда с учетом мнения лиц, участвующих в деле. Эти действия должны осуществляться на указанных судом местах в зале судебного заседания и по определению суда могут быть ограничены во времени» [14].
Таким образом, аудио- и видеозаписи, обладая всеми общими признаками доказательств, занимают своё достаточно значимое и обособленное место в типологии доказательств, используемых в гражданском процессе.
ГПК РФ, в отличие от советского гражданского процессуального законодательства, внёс свой вклад в развитие инструментов доказывания, легализовав аудио- и видеозаписи и тем самым подытожив соответствующие научные дискуссии. Отметим, однако, что важной вехой в историко-правовом обзоре этого вопроса является такой интерпретационный акт Верховного Суда СССР, как Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 1 декабря 1983 г. № 36 «О применении процессуального законодательства при рассмотрении дел в суде первой инстанции». Правовая позиция данного судебного органа о том, что «в случае необходимости судом могут с учетом мнения лиц, участвующих в деле, исследоваться представленные звуко-, видеозаписи» [15], была в значительной степени революционной. Понятно, что к такому решению Верховный Суд СССР подтолкнули нужды юридической прак-
тики, те причины действительно объективного характера, которые отражали степень усложнения общественной жизни, уровень научно-технического прогресса, резкое увеличение доступности для граждан магнитофонов и видеокамер.
С точки же зрения доктрины гражданского процесса и ожидаемых модификаций законодательства по-прежнему имелась неопределённость представлений о юридических параметрах этих средств доказывания, о чём, например, утверждалось в исследованиях А. А. Барыгиной [16. — С. 44—46]. Техническая сторона вопроса такова, что аудиозапись является фонодокументом (для фиксирования информации применяется звукозаписывающая система), а видеозапись — это документ аудиовизуальный, который содержит и изобразительную, и звуковую информацию [16. — С. 44—46].
Действующий ГПК РФ не содержит нормы-дефиниции о качественных характеристиках аудио- и видеозаписей. Вместе с тем, как определяет ст. 77 ГПК РФ: «Лицо, представляющее аудио- и (или) видеозаписи на электронном или ином носителе либо ходатайствующее об их истребовании, обязано указать, когда, кем и в каких условиях осуществлялись записи» [2].
Это положение закона весьма важно, прежде всего ввиду того, что фактически существует достаточно высокая вероятность получения этих имеющих доказательственное значение материалов незаконным путём. Причём об этом свидетельствуют не только интересы тех сторон гражданского процесса, которые желают добиться положительного для себя рассмотрения дела, так сказать, любыми средствами, но и общим не столь высоким уровнем правосознания и правовой культуры, которыми обладает значительное количество граждан в современной России (анализ действительных причин последнего выходит за рамки нашего исследования).
Вообще, общие конституционные принципы построения всех видов юридического процесса в отечественной правовой системе позволяют говорить о том, что принципиальные подходы как к разновидностям доказательств, так и к их закреплению также обладают определённым единством.
По всей вероятности, в современной России наиболее разветвленные и специфичные правовые нормы об исследуемых нами видах доказательств имеются в такой отрасли, как уголовно-процессуальное право, и регламентируют прежде всего такие виды властной деятельности государственных органов, как уголовно-процессуальная и оперативно-розыскная.
Обратим внимание на мнение отечественного учёного-криминалиста А. Р. Белкина: «...кроме как уголовно-процессуальным законодательством и оперативно-розыскным законодательством, нигде не устанавливается порядок осуществления
аудиозаписей и видеосъемки. Например, аудиозаписи телефонных переговоров, полученные без санкции суда, не могут служить доказательствами в суде по уголовным делам. В гражданском процессуальном законодательстве подобной регламентации нет, а значит ли это, что не существует никаких ограничений в использовании данных средств доказывания?» [17. — С. 238].
Думается, что, возможно, и не следует делать такой категоричный вывод. С общетеоретической и конституционно-правовой точек зрения не только вероятны, но и периодически проявляются юридические коллизии между нормами специального (процессуального) законодательства той или иной направленности и, например, Конституцией РФ [18], статьи которой содержат гарантии важнейших, основополагающих прав личности (в том числе и тех, которые носят частный и информационный характер). Юридические коллизии такого вида могут возникать и по отношению к международно-правовым актам о статусе личности.
Порядок исследования аудио- и видеозаписей в гражданском процессе определяется ГПК РФ. В частности, воспроизведение этих средств доказывания производится в судебном заседании при помощи специальных технических средств и сопровождается соответствующими отметками в протоколе судебного заседания. При этом указываются не только время и место таких действий, но и качественные технические параметры используемой аппаратуры, характеристики электронных носителей, данные магнитных плёнок и прочие параметры.
За этим следует опрос лиц — участников процесса. В необходимых случаях заслушивание показаний может дополняться повторным воспроизведением аудио- или видеозаписей полностью или выборочно. Особо следует отметить, что если при этом могут быть оглашены сведения личного характера и судебное заседание носит характер открытого, то воспроизведение указанных источников информации осуществляется исключительно с согласия лиц, интересы которых непосредственно при этом затрагиваются, либо судья назначает закрытое заседание.
Решением суда по возникновении необходимости для более детального (например, в техническом или лингвистическом смыслах) уточнения информации исследуемого вида привлекается специалист, профессиональная деятельность которого связана с соответствующими вопросами. Также в силу предписаний ст. 185 ГПК РФ судом может быть назначена экспертиза.
Аудио- и видеоинформация на соответствующих носителях хранится в суде, рассматривающем гражданское дело (принявшем итоговое решение по делу), при этом должны быть приняты меры для сохранения этой доказательственной информации в неизменном состоянии.
Ст. 78 ГПК РФ весьма обобщённо определяет соответствующие условия и, в частности, устанавливает, что возвращение данных носителей информации субъекту (гражданину или организации), предоставившему ранее их в распоряжение суда, возможно только в исключительных случаях и после вступления в законную силу итогового решения по гражданскому делу. Предусмотрена возможность копирования аудио-и видеозаписей по ходатайству субъекта, бывшего участником процесса (копии изготавливаются за счёт средств последнего). Во всех случаях возврат указанных источников информации процессуально оформляется судебным определением. Данный процессуальный акт суда может быть обжалован.
Итак, сделаем ряд общих выводов:
1. Использование в гражданском судопроизводстве аудио- и видеозаписей как средств доказывания в конечном счёте направлено на установление по делу объективной истины. Это осуществляется в общих рамках процедуры доказывания и вносит свой специфический вклад в формирование доказательств, дающих в своей совокупности возможность принять по юридическому (гражданскому) делу законное и обоснованное решение.
Историко-правовой обзор легализации аудио- и видеозаписей как средств доказывания свидетельствует о непростом пути от полного их отрицания до создания на уровне современного гражданского процессуального законодательства соответствующих правил представления, процессуального закрепления и использования для решения задач судопроизводства.
2. Доказательства — это те фактические данные, на основе которых в установленном законом порядке суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования истца и возражения ответчика, а также иные обстоятельства, имеющие значение для дела. Статья 55 ГПК РФ, определяя, что эти фактические данные устанавливаются, в частности, с помощью такого средства доказывания, как аудио- и видеозаписи, выполняет фундаментальную роль для дальнейших законодательных кон-кретизаций в сфере доказывания в рамках гражданского судопроизводства. Оптимальность этих конкретизаций в виде специальных гражданско-правовых норм (в плане реализации задач юридической практики и в части использования в гражданском процессе аудио- и видеозаписей), однако, по состоянию на данный момент является всё же достаточно дискуссионной.
3. Доказательства должны отвечать следующим требованиям:
- они должны соответствовать действительности, реальному положению вещей (однако этот так называемый показатель достоверности доказа-
тельств может варьироваться на различных стадиях гражданского процесса, так как сам процесс доказывания — это постоянное решение проблемы соотношения знания и незнания; при этом с течением времени результаты деятельности участников гражданского процесса вполне могут вносить свои коррективы в указанный показатель достоверности тех или иных доказательств);
- доказательства должны относиться к делу, быть сведениями о фактах рассматриваемого дела (судья, принимая доказательства, должен предварительно оценить, могут эти доказательства что-то подтвердить либо что-то опровергнуть). Данный показатель именуется относимо-стью доказательств и является определяющим с точки зрения исследования фактических обстоятельств гражданского дела;
- доказательства должны быть получены с соблюдением процессуального порядка их получения;
- доказательства должны быть получены из предусмотренных законом средств доказывания. Полученная из слухов, анонимных писем информация в гражданском процессе доказательством являться не будет (Следует отметить, что указанные выше последний и предпоследний параметры доказательств в своей совокупности представляют показатель допустимости доказательств. Юридическая практика в современной России показывает существенную проблемность обеспечения данного параметра доказательств, отражающего процессуальную безупречность закрепления соответствующей доказательственной информации).
4. В настоящее время в России выявилось несколько теоретических концепций о свойствах судебных доказательств (причём как с собственно формально-юридической стороны, относительно наиболее целесообразных легальных их определений, так и в плане самой идеи, кардинального замысла их использования в гражданском процессе), обобщённо сводящихся к следующему:
- рассмотрение представляемых суду доказательств исключительно в качестве известных фактов, способствующих выявлению и процессуальному закреплению имеющих значение для установления истины по делу искомых фактов;
- понимание под доказательствами как фактических данных, так и средств доказывания.
В этой связи верным видится решение придерживаться такого юридического ориентира, который предполагает сущность конкретного доказательства рассматривать в единстве содержания и процессуальной формы.
Итак, судебные доказательства состоят из двух тесно взаимосвязанных элементов: сведений о фактах (содержание) и средств доказывания (процессуальная форма). Это в полной мере касается также аудио- и видеозаписей.
ЛИТЕРАТУРА
1. Малько А. В., Костенко М. А. Цифровые технологии в судебной системе: проблемы внедрения // Российская юстиция. — 2019. — № 2. — С. 52—59.
2. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 14 ноября 2002 г. № 138-ФЗ (с изм. и доп.) // СЗ РФ. — 2002. — № 46. — Ст. 4532.
3. Гражданский процесс : учебник / под ред. М. К. Треушникова. — М. : Городец, 2007. — 871 с.
4. Быков В. М. Особенности исследования доказательств в суде апелляционной инстанции // Российская юстиция. — 2017. — № 3. — С. 56—60.
5. Вилова М. Г. Право на справедливое судебное разбирательство в системе прав нового поколения // Российская юстиция. — 2018. — № 1. — С. 51—53.
6. Фокина М. А. Оценка доказательств в гражданском процессе // Арбитражный и гражданский процесс. — 2007. — № 4. — С. 58—60.
7. Лельчицкий К. И. Проблемы оценки доказательств в гражданском процессе : дис. ... канд. юрид. наук. — М., 2008. — 263 с.
8. Малешин Д. Я. Самобытность развития российского гражданского процесса // Правоведение. — 2010. — № 4. — С. 213—228.
9. Степин А. Б. К вопросу о правоприменительной технологии защиты гражданских прав // Российская юстиция. — 2017. — № 6. — С. 7—9.
10. Смольников Д. И. Косвенные доказательства в гражданском судопроизводстве России : дис. ... канд. юрид. наук. — М. : ВШЭ, 2015. — 194 с.
11. Бабарыкина О. В. Факторы, влияющие на исследование и оценку доказательств в гражданском судопроизводстве. — М. : Волтерс Клувер, 2010. — 172 с.
12. Решетникова И. В. Курс доказательственного права в гражданском судопроизводстве. — М. : Норма, 2000. — 198 с.
13. Семейный кодекс Российской Федерации : федер. закон от 29 декабря 1995 г. № 223-ФЗ (с изм. и доп., внесенными федер. законом от 1 мая 2017 г. № 94-ФЗ) // СПС «Консультант Плюс».
14. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26 июня 2008 г. № 13 «О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении и разрешении дел в суде первой инстанции» // СПС «Консультант Плюс».
15. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 1 декабря 1983 г. № 36 «О применении процессуального законодательства при рассмотрении дел в суде первой инстанции» // СПС «Консультант Плюс».
16. Барыгина А. А. Проблемы законодательного регулирования допустимости и достоверности заключения эксперта // Российская юстиция. — 2017. — № 3. — С. 44—46.
17. Белкин А. Р. Теория доказывания в уголовном судопроизводстве. — М. : Статут, 2005. — 312 с.
18. Конституция РФ : с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 1 июля 2020 г. // Рос. газ. — 2020. — 4 июля.
REFERENCES
1. Malko A. V., Kostenko M. A. Tsifrovyie tehno-logii v sudebnoy sisteme: problemyi vnedreniya // Ros-siyskaya yustitsiya. — 2019. — # 2. — S. 52—59.
2. Grazhdanskiy protsessualnyiy kodeks Ros-siyskoy Federatsii: feder. zakon ot 14 noyabrya 2002 g. # 138-FZ (s izm. i dop.) // SZ RF. — 2002. — # 46. — St. 4532.
3. Grazhdanskiy protsess : uchebnik / pod red. M. K. Treushnikova. — M. : Gorodets, 2007. — 871 s.
4. Byikov V. M. Osobennosti issledovaniya doka-zatelstv v sude apellyatsionnoy instantsii // Ros-siyskaya yustitsiya. — 2017. — # 3. — S. 56—60.
5. Vilova M. G. Pravo na spravedlivoe sudebnoe razbiratelstvo v sisteme prav novogo pokoleniya // Rossiyskaya yustitsiya. — 2018. — # 1. — S. 51—53.
6. Fokina M. A. Otsenka dokazatelstv v gra-zhdanskom protsesse // Arbitrazhnyiy i grazhdanskiy protsess. — 2007. — # 4. — S. 58—60.
7. Lelchitskiy K. I. Problemyi otsenki dokazatelstv v grazhdanskom protsesse : dis. ... kand. yurid. nauk. — M., 2008. — 263 s.
8. Maleshin D. Ya. Samobyitnost razvitiya ros-siyskogo grazhdanskogo protsessa // Pravovedenie. — 2010. — # 4. — S. 213—228.
9. Stepin A. B. K voprosu o pravoprimenitelnoy tehnologii zaschityi grazhdanskih prav // Rossiyskaya yustitsiya. — 2017. — # 6. — S. 7—9.
10. Smolnikov D. I. Kosvennyie dokazatelstva v grazhdanskom sudoproizvodstve Rossii : dis. ... kand. yurid. nauk. — M. : VShE, 2015. — 194 s.
11. Babaryikina O. V. Faktoryi, vliyayuschie na issledovanie i otsenku dokazatelstv v grazhdanskom sudoproizvodstve. — M. : Volters Kluver, 2010. — 172 s.
12. Reshetnikova I. V. Kurs dokazatelstvennogo prava v grazhdanskom sudoproizvodstve. — M. : Norma, 2000. — 198 s.
13. Semeynyiy kodeks Rossiyskoy Federatsii : feder. zakon ot 29 dekabrya 1995 g. # 223-FZ (s izm. i dop., vnesennyimi feder. zakonom ot 1 maya 2017 g. # 94-FZ) // SPS «Konsultant Plyus».
14. Postanovlenie Plenuma Verhovnogo Suda RF ot 26 iyunya 2008 g. # 13 «O primenenii norm Gra-zhdanskogo protsessualnogo kodeksa Rossiyskoy Federatsii pri rassmotrenii i razreshenii del v sude pervoy instantsii» // SPS «Konsultant Plyus».
15. Postanovlenie Plenuma Verhovnogo Suda SSSR ot 1 dekabrya 1983 g. # 36 «O primenenii protsessu-alnogo zakonodatelstva pri rassmotrenii del v sude pervoy instantsii» // SPS «Konsultant Plyus».
16. Baryigina A. A. Problemyi zakonodatelnogo regulirovaniya dopustimosti i dostovernosti zaklyu-cheniya eksperta // Rossiyskaya yustitsiya. — 2017. — # 3. — S. 44—46.
17. Belkin A. R. Teoriya dokazyivaniya v ugolov-nom sudoproizvodstve. — M. : Statut, 2005. — 312 s.
18. Konstitutsiya RF : s izmeneniyami, odo-brennyimi v hode obscherossiyskogo golosovaniya 1 iyulya 2020 g. // Ros. gaz. — 2020. — 4 iyulya.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Скрынникова Мария Владимировна. Доцент кафедры теории и истории государства и права. Кандидат юридических наук, доцент.
Воронежский институт МВД России. E-mail: [email protected]
Россия, 394065, Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. (473) 200-53-53.
Леженин Алексей Валерьевич. Доцент кафедры уголовного и гражданского права и процесса. Кандидат юридических наук, доцент.
Воронежский филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации.
E-mail: rostovmos@yandex. ru
Россия, 394005, Воронеж, Московский проспект, 143. Тел. (473) 253-85-09.
Skrynnikova Maria Vladimirovna. Assistant Professor of the chair of Theory and History of State and Law. Candidate of Law, Assistant Professor.
Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia. E-mail: [email protected]
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. (473) 200-53-53.
Lezhenin Alexey Valeryevich. Assistant Professor of the chair of Criminal and Civil Law and Procedure. Candidate of Law, Assistant Professor.
Voronezh branch of Russian Academy of National Economy and Puplic Administration under the President of Russian Federation.
E-mail: rostovmos@yandex. ru
Work address: Russia, 394005, Voronezh, Moskovsky Prospect, 143. Tel. (473) 253-85-09.
Ключевые слова: аудиозапись; видеозапись; доказательство; гражданское судопроизводство; относимость доказательств; допустимость доказательств.
Key words: audio recording; video recording; evidence; civil proceedings; relevance of evidence; admissibility of evidence.
УДК 347.9
